ИЗСЛјДОВАНІЯ И СТАТЬИ ПО ПАТРОЛОГІИ И ЦЕРКОВНОЙ ИСТОРІИ

Н. Н. Щегловъ.
Апологетическія сочиненія Тертулліана.

Къ апологетическимъ сочиненіямъ Тертулліана относятся Ad nationes — Къ язычникамъ, Apologeticum (i. e. opus) — Апологія, De testimonio animae — О свидјтельствј души и Ad Scapulam — Къ Скапулј.

Ad nationes состоитъ изъ двухъ небольшихъ книгъ. Первая книга имјетъ апологетическій характеръ. Она раздјляется на двј части, изъ которыхь первая обнимаетъ первыя девять главъ, а вторая — послјднія одиннадцать. Въ первой части этой книги показывается, что общественная ненависть къ христіанамъ основывается на незнаніи ихъ, что судопроизводство римлянъ надъ христіанами не только отлично, но даже противоположно судопроизводству ихъ надъ преступниками-язычниками (гл. 2-3), что въ высшей степени несправедливо осуждать христіанъ за одно ихъ имя или за имя ихъ Основателя (гл. 3-4), также за то, что нјкоторые изъ нихъ дурны (гл. 5), что преслјдованія христіанъ не имјютъ надлежащаго основанія ни въ законахъ (гл. 6), ни тјмъ болје въ народной молвј, приписывающей христіанамъ ужасныя преступленія, а именно: дјтоубійство, яденіе человјческаго мяса и кровосмјшеніе (гл. 7-8), и что наконецъ несправедливо считаютъ христіанъ виновниками общественныхъ бјдствій (гл. 9). Во второй же части этой книги проводится Тертулліаномъ та общая мысль, что обвинители христіанъ сами совершаютъ всј тј преступленія, въ которыхъ они обвиняютъ ихъ, именно они виновны въ преступленіи, извјстномъ подъ именемъ crimen laesae divinitatis (преступленіе въ оскорбленіи боговъ), такъ какъ боги ихъ находятся во всецјлой зависимости отъ нихъ самихъ, такъ какъ они не оказываютъ имъ никакого предпочтенія предъ мертвецами и такъ какъ прямо и открыто осмјиваютъ ихъ на сценј (гл. 10). Они виновны также и въ обоготвореніи тјхъ предметовъ, подъ которыми сарказмъ языческій разумјлъ Бога христіанскаго, а именно: осла, креста и солнца (гл. 11-14). Они также далеко не свободны отъ преступленій Фіеста и Эдипа (гл. 15-16) и отъ того преступленія, которое извјстно подъ именемъ crimen laesae majestatis (преступленіе въ оскорбленіи императорскаго величества, гл. 17). Не безъизвјстны наконецъ между язычниками и герои необыкновеннаго терпјнія, въ чемъ они обвиняли христіанъ (гл. 18-19). Поэтому Тертулліанъ въ 20 гл. этой книги съ пафосомъ восклицаетъ слјдующее: «итакъ, если между нами и вами, несправедливјйшіе язычники, нјтъ никакой разницы, если мы и вы — одно и тоже; то почему же вы не только не узнаете своихъ, но даже клянете ихъ? Такъ какъ вы не ненавидите того, что вы сами, то скорје подайте намъ правыя руки, облобызайте насъ, обнимите насъ, окровавленные — окровавленныхъ, прелюбодји — прелюбодјевъ, заговорщики — заговорщиковъ, упорствующіе — упорствующихъ, и суевјры — суевјровъ» (гл. 20).

Вторая книга Ad nationes Тертулліана имјетъ полемическій характеръ. Здјсь Тертулліанъ критикуетъ какъ языческій политеизмъ вообще, такъ въ частности политеизмъ римскій, на который обращаетъ особенное вниманіе. Отсюда и эта книга раздјляется на двј части, изъ которыхъ первая содержитъ первыя восемь главъ, въ которыхъ говорится о языческомъ политеизмј вообще, а вторая — остальныя девять, гдј говорится о римскомъ политеизмј. Варронъ, замјчательнјйшій ученый античнаго міра, въ своемъ сочиненіи «Rerum humanarum et divinarum libri» раздјляетъ всјхъ боговъ языческихъ на три рода — на физическихъ, которыхъ признаютъ философы, на мифическихъ, которыхъ воспјваютъ поэты, и на гражданскихъ или народныхъ, которыхъ имјютъ народы. Но ни одинъ изъ этихь родовъ боговъ не имјеть признаковъ божественности, что можно видјть уже изъ тјхъ основаній, на которыхъ зиждется самое происхожденіе ихъ (гл. 1). Въ частности физическіе боги суть не что иное, какъ элементы и то, что происходитъ изъ нихъ. Необходимый аттрибутъ Божества есть между прочимъ вјчность. Что не имјетъ этого аттрибута, то не божественно. Элементы же, какъ и вообще міръ, нјкогда не существовали. Слјдовательно они не вјчны, и потому не божественны. Но такъ какъ натура рождаемаго необходимо должна быть одинакова съ натурою рождающаго, то и все рождающееся изъ элементовъ чуждо божеской натуры. Варронъ основаніе признавать элементы за боговъ усматриваетъ въ томъ, что безъ нихъ никакая вещь и самъ человјкъ не можетъ существовать, что они постоянно оказываютъ на него дјйствіе то благодјтельное, то вредное. Но элементы дјйствуютъ, говоритъ Тертулліанъ, не активно, а пассивно. Они только покорные и безсознательные органы всепромышляющей божественной силы (гл. 2-6). Не суть боги и тј, которые признаются поэтами, то есть, мифическіе. Эти боги, по изображенію самыхъ же поэтовъ, были люди. Сдјлаться же богами изъ людей они не могли бы даже и въ томъ случај, если бы и было такое Верховное Существо, которое дјлало бы изъ людей боговъ (гл. 7). Наконецъ не боги и тј, которые принадлежатъ въ отдјльности тому или другому народу искони, или такъ называемые муниципальные боги. Объ этихъ богахъ не знаютъ сами муниципы. Между тјмъ какъ истинный Богъ долженъ быть общеизвјстенъ и повсемјстенъ (гл. 8). Собственно римскіе боги раздјляются Тертулліаномъ на два вида. Къ первому относятся боги общіе, то есть такіе, которыхъ римляне боготворили вмјстј съ другими народами, а ко второму — частные или особенные, которыхъ почитали одни только римляне. Но тј и другіе не суть на самомъ дјлј боги. Въ частныхъ божествахъ обоготворяется или цјлый человјкъ, или какой либо актъ или моментъ его жизни и дјятельности (гл. 9-11). Общіе боги не суть боги потому, что родоначальникъ всјхъ ихъ, Сатурнъ, былъ человјкъ, и потому всј прочіе, происшедшіе отъ него, должны были имјть натуру человјческую (гл. 12). Ни самъ Сатурнъ, ни кто либо изъ его потомковъ не могъ сдјлаться Богомъ послј смерти (гл. 13-16). Несправедливо то мнјніе римлянъ, приводимое ими въ доказательство объективнаго существованія своихъ боговъ, будто боги ихъ даровали имъ за ихъ необыкновенную религіозность господство надъ всјмъ міромъ (гл. 17).

Таково содержаніе и таковъ ходъ мыслей сочиненія Тертулліана «Къ язычникамъ». Оно имјетъ ближайшее и непосредственное отношеніе съ одной стороны къ однородному съ нимъ сочиненію Тертулліана же, къ его «Апологіи», а съ другой къ упомятутому уже нами сочиненію Варрона, къ его «Rerum humanarum et divinarum libri». Въ сочиненіи Тертулліана «Къ язычникамъ» и его «Апологіи» не только проводятся большею частію однј и тјже мысли, не только подтверждаются эти мысли одними и тјми же аргументами, но находится нерјдко почти дословное совпаденіе въ предложеніяхъ и періодахъ. Такое сходство имјютъ слјдующія главы этихъ сочиненій.

Ad nationes I. 1.

С. 1.

С. 2.

С. 3.

С. 4.

С. 6.

С. 7.

С. 8.

С. 9.

С. 10.

С. 11, 12, 13, 14.

С. 14, 15, 16.

С. 17.

С. 18.

С. 19.

Ad nationes II.

С. 12.

С. 17.

С. 13.

Apologeticum.

С. 1.

С. 2.

С. 2 и 3.

С. 3 и 46.

С. 4.

С. 7 и 8.

С. 8.

С. 40 и 41.

С. 12, 13, 14 и 15.

С. 16.

С. 9.

С. 35.

С. 50.

С. 47, 48 и 49.

 

C. 10.

С. 25.

С. 11.

Отсюда видно, что вся первая книга Ad nationes, за исключеніемъ пятой главы, гдј рјчь идетъ о томъ, что несправедливо обвинять всјхъ христіанъ за то, что только нјкоторые изъ нихъ плохи, и послјдней главы, гдј находится заключеніе этой книги, вполнј совпадаютъ съ Apologeticum. Отсюда видно также и то, что вторая книга Ad nationes имјетъ сходство съ Apologeticum только въ трехъ главахъ. Apologeticum отличается отъ објихъ книгъ Ad nationes по преимуществу тјми главами, въ которыхъ рјчь идетъ о христіанскомъ вјроученіи и нравоученіи (гл. 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23...). Ad nationes появились въ свјтъ ранје Apologeticum, такъ какъ Тертулліанъ не разъ указываетъ въ нихъ на то, что онъ пишется. Сюда относятся слјдующія мјста Ad nationes. Разбирая въ первой книгј этого сочиненія судопроизводство римлянъ надъ христіанами и показывая, что основаніе для осужденія послјднихъ заключается только въ имени, Тертулліанъ говоритъ: такъ какъ въ своемъ мјстј разсматривается это основаніе (имя), на которое вы опираетесь, воюя противъ имени, то скажите; въ чемъ вина имени, какой его недостатокъ и вредъ? (гл. 3). Но это основаніе, то есть, имя, на которое только и указывали судебные приговоры, нигдј не разсматривается Тертулліаномъ, кромј его Апологіи, гдј онъ впрочемъ ничего новаго не прибавляетъ въ опроверженіе его. Далје въ первой же книгј Ad nationes, заговоривъ о воскресеніи мертвыхъ, о вјчныхъ наградахъ и наказаніяхъ, Тертулліанъ прерываетъ объ этомъ рјчь, говоря: о достовјрности этого мы узнаемъ, такъ какъ въ своемъ мјстј это разсматривается (гл. 7). Хотя о воскресеніи мертвыхъ и именно о достовјрности этого воскресенія Тертулліанъ говоритъ не въ одной только своей Апологіи, но тјмъ не менје здјсь разумјется именно она, такъ какъ изъ сочиненій, обращенныхъ къ язычникамъ, только въ ней одной говорится объ этомъ (гл. 48 и 49). Какъ изъ того, такъ и изъ этого мјста Ad nationes видно, что одновременно съ этимъ сочиненіемъ составлялся Apologeticum, запоздавшій своимъ появленіемъ въ свјтъ, вјроятно, потому, что требовалъ отъ автора болје тщательной обработки и отдјлки. Прося враговъ христіанъ не безъ желчи о томъ, чтобы они теперь же изливали всякій ядъ на нихъ и пускали на нихъ всякія стрјлы сатиръ, Тертулліанъ објщаетъ послј опровергнуть все это изложеніемъ христіанскаго вјроученія (гл. 10). Но и объ этомъ съ апологетическою цјлію Тертулліанъ нигдј болје не говоритъ, кромј своей Апологіи (гл. 17, 18...). Наконецъ въ первой же книгј Ad nationes, проводя ту мысль, что и язычники совершали человјкоубійства и дјтоубійства, онъ такъ выражается: если у васъ вышло изъ памяти то, что вы совершали человјкоубійства и дјтоубійства, то вы должны будете вспомнить это своимъ порядкомъ, ибо мы теперь очень многое оставляемъ, чтобы не казалось, что мы вездј говоримъ одно и тоже (15 гл.). Нјтъ никакого сомнјнія, что Тертулліанъ указываетъ здјсь на свой Apologeticum (гл. 9). Во второй же книгј Ad nationes, имјющей и вообще не столь близкое отношеніе къ Apologeticum, какъ первая, мы находимъ одно только мјсто, указывающее на то, что и эта книга появилась прежде его. Послј разсмотрјнія физическаго рода боговъ, перешедши къ разсмотрјнію мифическаго и упомянувъ о Мопсј африканскомъ и Беотј Амфіарај, онъ продолжаетъ: теперь должно коснуться этого рода боговъ, основательное разсмотрјніе котораго будетъ дано въ своемъ мјстј (гл. 7), что указываетъ на 21 и 22 гл. Апологіи.

Вторая же книга Ad nationes находится въ ближайшемъ и непосредственномъ отношеніи къ упомянутому уже нами сочиненію Варрона. Приступая къ критикј языческаго политеизма вообще и спеціально римскаго, Тертулліанъ для краткости останавливается только на одномъ этомъ сочиненіи. Оно, по свидјтельству бл. Августина, состояло изъ 41 книги. Чтобы видјть, къ какимъ именно книгамъ этого огромнаго сочиненія имјетъ отношеніе вторая книга Ad nationes, мы считаемъ необходимымъ привесть свидјтельство блаж. Августина о его содержаніи. Онъ говоритъ: Варронъ написалъ 41 книгу древностей, которыя раздјлилъ на человјческія и божественныя, и посвятилъ повјствованію о дјлахъ человјческихъ 25 книгъ, а дјламъ божественнымъ — 16. Образъ его подраздјленія былъ таковъ: въ повјтствованіи о дјлахъ человјческихъ онъ раздјлилъ 25 книгъ на 4 отдјла по 6 книгъ въ каждомъ, обращая вниманіе на то, кто дјлаетъ, гдј дјлаетъ, когда дјлаетъ, что дјлаетъ. И потому въ 6 первыхъ книгахъ онъ писалъ о людяхъ, въ 6 слјдующихъ — о мјстахъ, въ слјдующихъ 6-ти — о временахъ и наконецъ въ послјднихъ 6-ти — о дјлахъ (De civitate Dei VI, 3). Очевидно, что вторая книга «Ad nationes» не имјетъ сюда отношенія. Содержаніе второй части этого сочиненія, распадающагося на 16 книгъ, таково: въ первой книгј этой части, составляющей введеніе въ дальнјйшія 15 книгъ, разсуждалось о богословіи натуральномъ, а также, по всей вјроятности, шла рјчь о тройственнномъ дјленіи языческаго богословія, далје во 2, 3 и 4 книгахъ говорилось о священныхъ лицахъ, а именно: de pontificibus, de auguribus..., въ 5, 6 и 7 книгахъ — о священныхъ мјстахъ, а именно: de sacellis, de sacris aedibus, de locis religiosis, въ 8, 9 и 10 — о праздникахъ, а именно: de feriis, de ludis circensibus, de scenicis, въ 11, 12 и 13 — о священныхъ обрядахъ, а именно: de consecrationibus, de sacris publicis, de sacris privatis, и наконецъ въ 14, 15 и 16 — о богахъ, а именно: de diis certis, de diis incertis, de diis praecipuis atque selectis. Не трудно отсюда видјть, что вторая книга Ad nationes Тертулліана имјетъ отношеніе не ко всјмъ книгамъ второй части упомянутаго нами сочиненія Варрона, но только или почти только къ первой и послјднимъ тремъ книгамъ этого сочиненія. Хотя это сочиненіе къ величайшему прискорбію интересующихся римскими древностями и не сохранилось до насъ, но тјмъ не менје можно съ вјроятностію опредјлить, что же именно почерпнулъ отсюда Тертулліанъ для своей второй книги Ad nationes. Отсюда прежде всего почерпнуто было имъ дјленіе всјхъ языческихъ боговъ на три уже извјстные намъ рода и образъ представленія каждаго изъ нихъ. Далје отсюда же заимствовано и дјленіе римскихъ боговъ на три вида — на боговъ извјстныхъ, неизвјстныхъ и избранныхъ. Здјсь считаемъ нужнымъ нјсколько остановиться. Мјсто это въ манускриптј агобардинскомъ, относящемся къ IX вјку, выше всякаго сомнјнія испорчено. Извјстно положительно, что Варронъ раздјлялъ римскихъ боговъ на три указанные нами вида, между тјмъ въ манускриптј находится слјдующее: sed et Romanorum deos Varro bifariam disposuit in certos et electos. Контекстъ рјчи ясно показываетъ, что здјсь bifariam стоитъ вмјсто trifariam и что certos опущено по невјжеству переписчика, который счелъ за тождественныя выраженія in certos и incertos, и потому уже вмјсто trifariam употребилъ bifariam. Подъ извјстными богами разумјются тј боги, которые ab initio, искони, считались за боговъ, и потому они иначе называются dii proprii, dii perpetui; подъ неизвјстными же наоборотъ — тј боги, которые не были прежде богами и сдјлались такими впослјдствіи, благодаря консекраціи или апофеозј; наконецъ подъ избранными — тј, которые пользовались особеннымъ и преимущественнымъ почетомъ и имјли общественный культъ. Сюда относятся 12 мужескихъ боговъ — Янусъ, Юпитеръ, Сатурнъ, Геній, Меркурій, Аполлонъ, Марсъ, Вулканъ, Нептунъ, Солнце, Оркъ, Либеръ, и 8 женскихъ — Теллусъ, Церера, Юнона, Луна, Діана, Минерва, Венера и Веста. Наконецъ, отсюда же заимствовалъ Тертулліанъ и образъ представленія собственно римскихъ боговъ, которыхъ онъ дјлитъ, какъ намъ уже извјстно, вопреки Варрону, на два вида: на общихъ и частныхъ. Особеннаго вниманія заслуживаютъ частные боги, въ которыхъ олицетворяется тотъ или другой отдјльный актъ или моментъ изъ жизни человјка. Къ этимъ богамъ принадлежатъ во-первыхъ тј, которые имјютъ отношеніе къ человјку съ момента его зачатія до рожденія, именно: Consevius, qui consationibus praesit; Fluviona, богиня, удерживающая мјсячное кровотеченіе и чрезъ то содјйствующая питанію дитяти во утробј; Vitumnus и Sentinus, изъ которыхъ первый сообщаетъ дитяти жизнь, а второй — чувственное ощущеніе; Diespiter, богъ доводящій беременую до рожденія; Candelifera, богиня, охраняющая свјчу, которую, обыкновенно, зажигали при рожденіи; Postverta, Prosa и Carmenta, богини, содјйствующія разрјшенію отъ бремени. Во-вторыхъ сюда относятся тј боги, которые заботятся о человјкј съ момента его рожденія до возмужалости. Изъ нихъ здјсь Тертулліаномъ упоминаются слјдующіе: Levana, богиня, поднимающая дитя съ земли, Cunina и Rumina, изъ которыхъ первая убаюкиваетъ дитя новорожденное и оберегаетъ его отъ худого глаза, а вторая заботится о молокј матери или мамки; Potina и Educa, первая научаетъ дитя пить, а вторая — јсть; Farinus и Locutius, на попеченіи которыхъ находится даръ слова дитяти; Abeona, Adeona и Statina, при содјйствіи первыхъ двухъ дитя двигается, а при содјйствіи послјдней начинаетъ стоять; Domiduca, богиня, впервые выводящая ребенка изъ дома и потомъ вводящая его въ него и прочіе. Сюда же наконецъ относятся боги, сопутствующіе человјку при его смерти, а именно: Viduus, богъ, отдјляющій душу отъ тјла; Caeculus, богъ, лишающій зрјнія, и наконецъ Mors, богиня самой смерти. Свјдјніями этими, хотя и краткими, изслјдователи религіозныхъ римскихъ древностей дорожатъ особенно потому, что не только не сохранились до насъ священныя римскія книги, извјстныя подъ именемъ Индигитаментовъ, въ которыхъ шла рјчь объ этихъ богахъ, но даже и то сочиненіе Варрона, изъ котораго Тертулліанъ заимствовалъ эти свјдјнія. На этомъ именно и основывается значеніе второй книги Ad nationes для римской археологіи.

Время происхожденія разсматриваемаго нами сочиненія Тертулліана можно опредјлить довольно точно. Хотя въ этомъ сочиненіи находятся хронологическія указанія на существованіе христіанства, однако такими указаніями нельзя пользоваться для опредјленія времени происхожденія этого сочиненія во-первыхъ потому, что они далеко не точны, а во-вторыхъ потому, что разногласны. Такъ въ одномъ мјстј говорится, что со времени появленія христіанства не прошло еще 250 лјтъ, а въ другомъ — 300 лјтъ (1 кн. гл. 7 и 16). Вмјсто хронологическихъ указаній, находящихся въ этомъ сочиненіи, мы обратимся къ фактическимъ. Въ первой книгј Ad nationes упоминается о префектј Рима, Фусціанј, разбиравшемъ недавно одно позорное дјло (гл. 16). Но Фусціанъ, по свидјтельству Капитолина, былъ префектомъ немного ранје Пертинакса (Curs. comps. ser. lat., t. I, pag. 768), достигшаго императорской короны въ 193 г. и умервщленнаго чрезъ три мјсяца послј этого. Далје въ этой же книгј есть указаніе на пораженіе Песценнія Нигра и Клодія Альбина. Доселј, говоритъ Тертулліанъ, пахнеть трупами въ Сиріи, доселј въ Галліи не купаются въ ея Ронј (гл. 17). Это мјсто ясно показываетъ, что сочиненіе Ad nationes появилось послј пораженія Песценнія Нигра и Клодія Альбина и прошло уже нјсколько времени послј этого. Но когда же былъ пораженъ Песценній Нигръ и Клодій Альбинъ? О времени пораженія перваго мы скажемъ категорически, безъ аргументацій, что оно падаетъ на 194 г., о времени же пораженія послјдняго мы скажемъ подробно и съ аргументаціей, такъ какъ чрезъ опредјленіе этого времени болје точно опредјляется и время происхожденія Ad nationes.

Одни полагаютъ, что Клодій Альбинъ былъ пораженъ Септиміемъ Северомъ въ 197 г., а другіе относятъ пораженіе его къ 198 г. Мы держимся взгляда первыхъ, какъ болје основательнаго по вашему мнјнію. Оно можетъ быть аргументировано троякимъ образомъ. Во-первыхъ извјстно, что когда въ провинціяхъ узнали о томъ, что Дидій Юліанъ пріобрјлъ себј римскую корону съ аукціона, согласившись заплатить каждому солдату болје, чјмъ другой претендентъ на эту корону, то есть Пертинаксъ, то немедленно легіоны въ Панноніи объявили императоромъ Септимія Севера, въ Сиріи Песценнія Нигра, въ Британіи — Клодія Альбина. Конечно, послј погибели несчастнаго Юліана, произшедшей въ іюнј 193 г., эти три императора должны были войти въ столкновеніе между собой, причемъ энергичнје и дальновиднје всјхъ ихъ оказался Септимій Северъ. Видя, что ему нельзя было одновременно вести войну съ обоими своими соперниками, онъ призналъ Клодія Альбина своимъ соправителемъ, а съ Песценніемъ Нигромъ сразился на Востокј. Послј третьей битвы Нигръ былъ пораженъ, что, какъ мы уже сказали, случилось въ 194 г. Затјмъ Септимій Северъ рјшилъ покончить дјло и Клодіемъ Альбиномъ, и поэтому отправилъ въ Галлію тайныхъ сикаріевъ съ тјмъ, чтобы они умертвили его. Это отправленіе падаетъ на 195 г. Однако Северъ не достигъ своей цјли. Его намјреніе было открыто Альбиномъ, и онъ тогда явно возсталъ противъ Севера и его сторонниковъ. Узнавъ о неудачной попыткј умертвить Альбина чрезъ тайныхъ сикаріевъ, Северъ немедленно оставляетъ осаду Византіи и отправляется въ Галлію съ необыкновенною поспјшностію. Онъ, говоритъ Геродіанъ, совершалъ путь безпрерывно, не обращая вниманія ни на праздничные дни, ни на какія препятствія, постоянно перенося холодь и зной. Самая поспјшность, съ какою Северъ оставляетъ Византію и отправляется въ Галлію, даетъ основаніе полагать, что этотъ походъ его должно относить къ 196 г., а не къ 197 г. Война Севера съ Альбиномъ продолжалась не очень долго: въ слјдующемъ году послјдній былъ разбитъ первымъ на голову. Итакъ, пораженіе Альбина падаетъ на 197 г. Во-вторыхъ это же самое мнјніе можетъ найдти себј подтвержденіе и въ описаніи Діономъ Кассіемъ осады Византіи. По нему осада Византіи продолжалась три года, впрочемъ неполныхъ, какъ полагаютъ, а такъ, что въ концј одного года она началась, а въ началј третьяго была окончена, слјдовательно, собственно говоря, она не продолжалась и двухъ лјтъ. Осада Византіи была начата еще при жизни Нигра въ 194 г., а потому окончена въ 196 г. Городъ же этотъ, какъ полагаетъ Мосхеймъ на основаніи свидјтельства Геродіана, былъ взятъ въ тотъ самый годъ, въ который Северъ отправился съ Востока на Западъ, слјдовательно въ 196 г., а потому пораженіе Альбина должно падать на 197 г., а не на 198 г. Въ противномъ случај выходило бы, что осада Византіи продолжалась не три года, а четыре. Наконецъ это же мнјніе подтверждается сличеніемъ надписей съ повјтствованіями историковъ касательно того времени, въ которое Каракалла, старшій сынъ Севера, получилъ титулъ Августа. Изъ надписей видно, что онъ получилъ этотъ титулъ въ 198 г. По свидјльству же историковъ, этимъ титуломъ онъ былъ почтенъ въ годъ непосредственно слјдующій за ліонскою битвою, въ которой былъ пораженъ Альбинъ, что весьма ясно показываетъ, что пораженіе это относится къ 197 г., а не къ 198. Если пораженіе Альбина было въ 197 г., что, какъ намъ кажется, несомнјнно, то происхожденіе Ad nationes нужно отнести къ 198-199 гг.

Наконець скажемъ нјчто о судьбј этого сочиненія. Его читали бл. Іеронимъ и бл. Августинъ. Первый въ своемъ письмј къ Магну такъ говоритъ: quid Tertulliano eruditius? quid accuratius? Apologeticus ejus et contra gentes libri cunctam saeculi obtinent disciplinam? (83 ep.). Хотя бл. Іеронимъ называетъ сочиненіе это не тјмъ именемъ, которое оно теперь носитъ и которое, по всей вјроятности, дано было ему самимъ Тертулліаномъ, но тјмъ не менје здјсь разумјется именно это сочиненіе, а не другое какое либо, потому что названіе Contra gentes и Ad nationes въ сущности одно и тоже. Безъ сомнјнія, бл. Августинъ имјетъ въ виду также Ad nationes, когда приводитъ слјдующія слова Тертулліана, которыя ему кажутся болје остроумными, чјмъ истинными, а именно: если боги выбираются какъ луковицы, то, конечно, неизбранные признаются негодными (De civit. Dei. L. VII, c. 1). Въ средніе вјка сочиненіе Ad nationes не пользовалось популярностію. Между тјмъ какъ однородное ему и въ очень многомъ сходное съ нимъ сочиненіе Тертулліана, именно его Apologeticum, имјетъ значительное количество манускриптовъ, Ad nationes сохранилось до насъ въ одномъ только манускриптј агобардинскомъ, относящемся къ девятому вјку. Къ сожалјнію, и этотъ единственный манускриптъ дошелъ до насъ въ поврежденномъ видј; особенно поврежденъ въ немъ текстъ второй книги. Но въ послјднее время значительно исправленъ Рейффершейдомъ и Виссовою [1], согласно рецензіи которыхъ мы и сдјлали нижеслјдующій переводъ. Изслјдователи латинской христіанской литературы сравнительно мало удјляли этому сочиненію своего вниманія и всегда предпочитали ему Apologeticum. Но изслјдователи римскихъ религірзныхъ древностей съ большимъ вниманіемъ относились и относятся къ нему.

Примјчаніе:
[1] Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum editum consilio et impensis Academiae litterarum Caesareae Vindobonensis, vol. XX, pars 1, pag. 59-133.

Источникъ: Творенія Тертулліана, пресвитера Карфагенскаго. Часть 1: Апологетическія сочиненія. / Переводъ Н. Н. Щеглова. — Кіевъ: Типографія Акціонернаго Общества: «Петръ Барскій въ Кіевј», 1910. — С. I-XIV. (Библіотека твореній св. отцевъ и учителей Церкви западныхъ, издаваемая при Кіевской Духовной Академіи, Кн. 31.)

Къ язычникамъ двј книги.
Книга первая.

1. Свидјтельство вашего незнанія, которое обвиняетъ несправедливость въ то самое время, когда защищаетъ ее, очевидно; потому что всј тј, которые прежде вмјстј съ вами не знали и вмјстј съ вами ненавидјли, перестаютъ ненавидјть, потому что перестаютъ не знать, лишь только имъ удалось узнать. Напротивъ, и сами дјлаются тјмъ, что они ненавидјли, и начинаютъ ненавидјть то, чјмъ они были. Поэтому вы стонете, что число христіанъ ежедневно возрастаетъ; поэтому вы вопите, что государство находится въ блокадј, что христіане находятся на поляхъ, въ крјпостяхъ, на островахъ. Вы скорбите, какъ бы о военномъ пораженіи, что всякій полъ, всякій возрастъ и всякій наконецъ санъ переходитъ къ намъ. И однако это самое не заставляетъ васъ предполагать, что здјсь скрывается какое-либо благо. Вамъ нельзя дјлать справедливыхъ предположеній, вамъ не угодно ближе узнать насъ. Здјсь только цјпенјетъ человјческая любознательность. Вы любите не знать то, знаніе чего доставляетъ другимъ наслажденіе. Вы больше любите не знать, потому что ужъ ненавидите, какъ будто навјрно знаете, что не будете ненавидјть [1]. Но если не будетъ никакого основанія къ ненависти, то откроется, что лучше всего, конечно, оставить прежнюю несправедливость. Если же обвиненіе подтвердится, то ненависть ничего не потеряетъ чрезъ это. Напротивъ, она еще болје возрастетъ благодаря сознанію справедливости, если только не стыдно будетъ исправляться, или не досадно будетъ извиняться. Я хорошо знаю, какимъ возраженіемъ вы обыкновенно встрјчаете [2] свидјтельство нашего обилія. Вы говорите: конечно, не потому что-либо считается благомъ, что очень многихъ прельщаетъ и увлекаетъ на свою сторону. Я знаю, что духъ уклоняется на сторову зла. Сколько такихъ, которые покидаютъ хорошую жизнь? Сколько такихъ, которые переходятъ на сторону зла? Многіе — по доброй волј, большинство же — по затруднительнымъ обстоятельствамъ. Но здјсь сравненія не можетъ быть. Ибо о злј всјмъ извјстно, что даже сами преступники, которые переходятъ на сторону зла и, покидая добро, вступаютъ на путь преступленій, не дерзаютъ защищать зло, какъ добро. Безбожнаго они боятся; позорнаго стыдятся; вообще желаютъ скрываться; избјгаютъ показываться; будучи пойманы, трепещутъ; будучи обвиняемы, отрицаются; будучи подвергнуты даже пыткамъ, они не сознаются легко и всегда; будучи справедливо осуждены, они сјтуютъ; порицаютъ то, что было противъ нихъ самихъ; удаленіе злой воли отъ невинности приписываютъ или звјздамъ или судьбј. Они не хотятъ считать это своимъ потому, что не могутъ отрицать въ этомъ зла. Христіане же дјлаютъ ли что нибудь такое? Никому изъ нихъ не стыдно; никто изъ нихъ ни въ чемъ не раскаивается, развј только въ прошломъ [3]. Если христіанина порицаютъ, то онъ прославляется. Если его тащатъ, то онъ не сопротивляется. Если его обвиняютъ, то онъ не защищается. Если его спросятъ, то онъ сознается. Если его осудятъ, то онъ прославляется. Что это за зло, въ которомъ нјть существенныхъ признаковъ зла?

2. Да вы и сами судите христіанъ вовсе не такъ, какъ судите злодјевъ. Ибо вы преступниковъ, конечно, приведенныхъ на судъ, принуждаете къ сознанію пытками, если они отрицаютъ свои проступки; а христіанъ, добровольно сознавшихся, вы подвергаете пыткамъ для отрицанія. Какое великое преступленіе возставать противъ признанія, измјнять долгъ пытокъ, принуждать виновнаго уходить безнаказаннымъ, отрекаться противъ воли? Вы, защитники открытія истины, отъ однихъ только насъ требуете лжи, принуждая насъ говорить, что мы не то, что мы на самомъ дјлј. Вы, я думаю, не хотите, чтобы мы были злодјями, и потому желаете освободить насъ отъ этого имени [4]. Дјйствительно, другихъ вы для этого растягиваете на дыбахъ и мучите, хотя они отрицаютъ то, въ чемъ ихъ обвиняютъ. Но имъ, если они отрекаются, вы не вјрите; намъ же, если мы отрекаемся, вы тотчасъ же вјрите. Если вы убјждены, что мы великіе преступники, то почему вы поступаете съ нами не такъ, какъ съ прочими преступниками? Я говорю не о томъ, что вы не даете мјста ни обвиненію, ни защитј (вы обыкновенно умышленно осуждаете насъ безъ обвиненія и защиты), но говорю о томъ, напримјръ: если судятъ человјкоубійцу, то дјло оканчивается или дознаніе считается достаточнымъ не тотчасъ послј того, какъ онъ сознается въ человјкоубійствј. Не смотря на признаніе его, вы нелегко вјрите. Вы стараетесь узнать, кромј того, слјдующее: сколько совершилъ онъ убійствъ? какими орудіями? въ какихъ мјстахъ? ради какой добычи? съ какими сообщниками и укрывателями? чтобы ничто изъ содјяннаго злымъ человјкомъ преступленія не осталось въ тайнј, и чтобы ничего не доставало для составленія истиннаго рјшенія. О насъ, которыхъ вы обвиняете въ величайшихъ и многочисленныхъ преступленіяхъ, вы составляете приговоры самые краткіе и самые поверхностные. Вы, я полагаю, не хотите обличать тјхъ, которыхъ считаете преступными во всякомъ дјлј, или думаете, что не должно разслјдовать то, что вамъ извјстно. Поэтому, если вы принуждаете тјхъ отрекаться, о которыхъ имјете достовјрнјйшія свјдјнія, то это еще преступнје. Кромј того, какъ много содјйствовало бы вашей ненависти усиленное стараніе, при помощи покинутаго вами по собственному произволу закона о судопроизводствј, не объ отреченіи, чтобы не освободить тјхъ, которыхъ вы ненавидите, но о признаніи въ разныхъ преступленіяхъ, чтобы тјмъ болје удовлетворилась вражда чрезъ увеличеніе наказаній, когда откроется, сколько каждый ужъ отпраздновалъ извјстныхъ пировъ, сколько совершилъ во мракј насильственныхъ прелюбодјяній! Поэтому должно усилить розыски народа, вполнј заслуживающаго уничтоженія; слјдствіе должно простираться на союзниковъ и сообщниковъ. Пусть будутъ приведены и инфантаріи [5], и повара, и сами собаки-сводники [6], и тогда дјло уяснилось бы, и данъ былъ бы новый, пріятнјйшій предметъ для зрјлищъ. Ибо съ какимъ удовольствіемъ пошли бы въ циркъ, если бы кто-нибудь имјлъ сразиться съ тјмъ, который пожралъ сотню дјтей! Если говорятъ о насъ столь ужасное и столь чудовищное, то, конечно, должно доказать это, чтобы не казалось оно невјроятнымъ, и чтобы не охладјла общественная ненависть къ намъ. Ибо многіе слабјютъ въ вјрј въ это, уважая природу, которая воспретила людямъ стремленіе какъ къ звјриной пищј [7], такъ и къ совокупленію со звјрьми.

3. Поэтому, такъ какъ вы, тщательнјйшіе и неутомимјйшіе разслјдователи другихъ весьма малыхъ преступленій, покидаете свою тщательность но отношенію къ столь ужаснымъ и превосходящимъ всякое нечестіе преступленіямъ, не принимая сознанія, о которомъ судьи всегда должны заботиться, и не разъясняя слјдствія, съ которымъ обвинители всегда должны соображаться, то ужъ очевидно, что противъ насъ направляется обвиненіе не въ преступленіи какомъ-либо, а въ имени. Конечно, если-бы были извјстны дјйствительныя преступленія, то самыя названія ихъ прилагались бы къ осужденнымъ. Тогда о насъ объявляли бы такъ: того человјкоубійцу, или прелюбодјя, или виновнаго въ чемъ-либо другомъ, въ чемъ насъ обвиняютъ, опредјлено отправить въ темницу, пригвоздить ко кресту, отдать звјрямъ. Но ваши приговоры ничего не объявляютъ, кромј того, что христіанинъ сознался. Нјтъ никакого преступленія кромј преступленія въ имени. И дјйствительно, имя есть истинная причина ненависти къ намъ. Обвиняется имя, на которое нападаетъ нјкоторая тайная сила благодаря вашему незнанію. Поэтому вы не хотите навјрно знать то, относительно чего убјждены, что вы не знаете навјрно, и вы не вјрите тому, что не доказано, и чтобы не было доказано легко, вы не хотите разслјдовать, дабы наказывать враждебное вамъ имя подъ предлогомъ преступленій. Конечно, насъ принуждаютъ отрекаться для того, чтобы удалить враждебное имя. Потомъ, когда мы отрекаемся, насъ освобождаютъ безъ всякаго наказанія за прошлое: мы уже не кровопійцы, не прелюбодји, потому что мы оставили то имя. Но такъ какъ въ своемъ мјстј [8] разсматривается это основаніе, на которое вы опираетесь, воюя противъ имени, то скажите: въ чемъ вина имени, какой его недостатокъ и вредъ? Ибо есть возраженіе [9] противъ васъ: нельзя выставлять такихъ преступленій, которыя ни законъ не опредјляетъ, ни доказательство не подтверждаетъ, ни рјшеніе не перечисляетъ. Я признаю кого либо виновнымъ въ томъ, что доносится судьј, что изслјдуется о немъ, что сопровождается возраженіемъ или отрицаніемъ, что читается вслухъ на совјтј. Если за что либо и можно обвинять имена и слова, то развј за то только, что они звучатъ барбаризмомъ, что предвјщаютъ несчастіе, что оскорбляютъ чувство стыда или выражаютъ что либо иначе, чјмъ прилично говорящему или угодно слушающему. Это вина словъ, или именъ, какъ недостатокъ предложеній и рјчи составляютъ барбаризмъ, солецизмъ [10] и нескладные обороты. Христіанское же имя, какъ показываетъ его этимологія, происходитъ отъ помазанія. Но такъ какъ вы неправильно называете насъ хрестіанами (вјдь вы точно не знаете даже имени нашего), то оно происходитъ также отъ пріятности или доброты. Итакъ, вы осуждаете въ людяхъ невинныхъ и невинное имя наше, не тяжелое для языка, не рјзкое для уха, не зловјщее для человјка, не враждебное для отечества, но — и греческое, и благозвучное, и пріятное по своему значенію. А имена должно наказывать, конечно, не мечемъ, не крестомъ, не звјрями.

4. Но, говорите вы, секта наказывается за имя своего Основателя. Однако есть, конечно, хорошее и общераспространенное право называть секту именемъ ея основателя. Такъ отъ именъ своихъ основателей философы называются пифагорейцами и платониками, врачи — еразистратеями, грамматики — аристархіями. Итакъ, если секта плоха, потому что плохъ основатель ея, то она наказывается, какъ отпрыскъ худого имени. Но безразсудно было бы такъ предполагать. Слјдовало бы прежде узнать Основателя, чтобы узнать секту, чјмъ судить объ Основателј по сектј. Но теперь вы, не зная секты, потому что не знаете Основателя, или не критикуя Основателя, потому что не критикуете секты, по необходимости напираете на одно только имя, какъ бы имјя въ немъ секту и Основателя, которыхъ вы совершенно не знаете. Однако же философы пользуются свободнымъ переходомъ отъ васъ въ секту и безпренятственно принимаютъ имена своихъ учителей, и никто ихъ не ненавидитъ, хотя они открыто и публично изливаютъ всю желчь краснорјчія противъ вашихъ обычаевъ, обрядовъ, культовъ и одеждъ, презирая законы, не обращая вниманія на лица, такъ что нјкоторые безнаказанно пользуются своею свободою даже противъ императоровъ. Но, конечно, философы только стремятся къ истинј, весьма стјсненной [11] въ этомъ вјкј, а христіане владјютъ ею, и тј, которые владјютъ ею, болје не нравятся, потому что тј, которые стремятся къ ней, шутятъ надъ нею, а тј, которые владјютъ ею, защищаютъ ее. Сократъ осужденъ былъ потому, что приблизился къ истинј тјмъ, что ниспровергалъ боговъ. Хотя на землј тогда еще не было имени христіанскаго, однако истина всегда осуждалась. И вы не будете отрицать въ немъ мудрости, такъ какъ объ этомъ засвидјтельствовалъ даже вашъ Пифійскій оракулъ. «Сократъ мудрје всјхъ людей», сказалъ онъ. Истина побјдила Аполлона, почему самъ онъ возвјстилъ противъ себя; ибо самъ онъ признался, что онъ не Богъ, признавъ того мудрјйшимъ, который отрицалъ боговъ. Но [12] вы не считаете его мудрымъ, потому что онъ отрицалъ боговъ, между тјмъ какъ онъ потому и мудръ, что отрицалъ боговъ. Вы имјете обыкновеніе говорить намъ даже слјдующее: «Хорошъ человјкъ Люцій Тицій, только что христіанинъ»; или: «Я удивляюсь, что Гай Сей, человјкъ серьезный, сдјлался христіаниномъ». По глупой слјпотј хвалятъ то, что знаютъ, порицаютъ то, чего не знаютъ, и то, что знаютъ, порочатъ тјмъ, чего не знаютъ. Никому не приходитъ на мысль, не потому ли кто либо добръ или мудръ, что христіанинъ, или потому и христіанинъ, что мудръ и добръ, хотя разумнје судить о неизвјстномъ по извјстному, чјмъ объ извјстномъ по неизвјстному. Одни удивляются, что тј, которыхъ раньше они знали за людей пустыхъ, низкихъ, безчестныхъ, вдругъ исправились, и однако скорје умјютъ удивляться, чјмъ подражать. Другіе съ такимъ упорствомъ вооружаются противъ христіанъ, что жертвуютъ своими выгодами, которыя они могутъ имјть отъ обращенія съ ними. Я знаю, что два мужа, прежде сомнјвавшіеся въ поведеніи своихъ женъ и не безъ подозрительнаго содроганія останавливавшіе даже мышей, вползавшихъ въ ихъ спальни, узнавъ причину новаго безпокойства и необыкновеннаго плјна, даровали женамъ полную свободу, отказались отъ ревности, пожелали быть мужьями скорје блудницъ, чјмъ христіанокъ. Себј самимъ дозволили измјниться для зла, а женамъ недозволили исправиться. Отецъ лишилъ сына наслјдства, такъ какъ пересталъ жалјть его. Господинъ заключилъ въ тюрьму раба своего, котораго прежде считалъ необходимымъ для себя. Лишь только кто узнаетъ христіанина, то желаетъ преступника. Ибо и ученіе наше само по себј проявляется добромъ, и мы ничјмъ другимъ обнаруживаемъ себя, какъ добромъ своимъ. Такими ли проявляютъ себя злодји, благодаря злу своему? Или мы только одни, вопреки законамъ природы, называемся людьми злјйшими за добро свое? Ибо какое знамя мы носимъ предъ собою, кромј высочайшей мудрости, благодаря которой мы не поклоняемся хрупкимъ дјламъ рукъ человјческихъ, кромј умјренности, благодаря которой мы воздерживаемся отъ чужаго, кромј скромности, благодаря которой мы не грјшимъ и зрјніемъ, кромј сострадательности, благодаря которой мы принимаемъ участіе въ бјдныхъ, кромј самой истины, изъ-за которой мы страдаемъ, кромј самой свободы, за которую мы умјемъ умирать? Кто хочетъ знать, что за люди христіане, тому необходимо пользоваться этими показателями.

5. Такъ какъ вы говорите, что христіане люди самые худые, самые низкіе вслјдствіе жадности, роскоши и безчестности, то мы не будемъ отрицать, что среди нихъ есть нјсколько и такихъ. Для защиты нашей достаточно и то, если не всј мы таковы, если не большинство насъ таково. Какъ бы ты ни желалъ, чтобы тјло было безпорочно или чисто, однако на немъ непремјнно или появляется какое либо пятно, или выростаетъ бородавка, или пятнитъ его веснушка. Никакая самая ясная погода не очищаетъ самого неба такъ, чтобы на немъ не оказалось клочко какого либо облачка. На лбу, одной изъ главныхъ частей тјла, появилось небольшое пятно, отъ котораго все общество свободно. Примјровъ добра гораздо больше, чјмъ примјровъ зла. Однако такъ какъ вы утверждаете, что нјкоторые изъ насъ худы, то этимъ самымъ объявляете, что христіане вообще не худы. Произведите тщательное слјдствіе надъ нашею сектою для опредјленія ея зла. Когда что либо бываетъ противъ насъ, то вы въ бесјдј сами говорите: почему онъ не отдаетъ долга, когда христіане безкорыстны? Почему онъ жестокъ, когда христіане мягкосердечны? Конечно, вы этимъ свидјтельствуете, что христіане не таковы, такъ какъ вы возражаете, говоря: почему таковы тј, которые называются христіанами? Велико различіе между преступленіемъ и именемъ, между мнјніемъ и истиною. Ибо и имена такъ составляются, что имјютъ свои границы между названіемъ и бытіемъ. Такъ сколько людей носятъ имя философовъ, и однако не исполняютъ закона философіи? Всј носятъ имена отъ своихъ профессій, однако напрасно носятъ ихъ тј, которые не оправдываютъ ихъ дјломъ. Не всегда существуютъ тј, которые носятъ то или другое имя. Такъ какъ не существуютъ, то напрасно носятъ имя, и обманываютъ тјхъ, которые приписываютъ имени самый предметъ, хотя имя зависитъ отъ предмета. И однако такого рода люди не приходятъ къ намъ и не имјютъ общенія съ нами, сдјлавшись снова вашими чрезъ пороки, такъ какъ мы не имјемъ общенія даже съ тјми, которыхъ ваше насиліе или жестокость довела до отреченія. Ибо, конечно, къ намъ скорје допускались бы невольные измјнники ученія, чјмъ добровольные. Но вы безъ основанія называете христіанами тјхъ, отъ которыхъ отрекаются сами христіане, которые не умјютъ отрекаться.

6. Всякій разъ какъ совјсть ваша, тайный свидјтель вашего незнанія, бываетъ смущена и угнетена этими нашими доказательствами и возраженіями, которыя выставляетъ отъ себя истина, — вы въ волненіи прибјгаете къ нјкоторому убјжищу, то есть, къ авторитету законовъ, потому что вы, конечно, не наказывали бы этой секты, если бы этого не требовали законодатели. Что же воспрепятствовало и исполнителямъ законовъ твердо держаться законовъ при судопроизводствј нашемъ? Вјдь, на всј преступленія, кромј нашихъ, преслјдуемыя и караемыя законами, не прежде налагается наказаніе, какъ произведется слјдствіе. За одно имя человјкоубійцы, прелюбодјя — не признаютъ виновнымъ, хотя всјмъ извјстенъ этотъ родъ преступленій. Христіанина наказываютъ законы. Если какое либо преступленіе совершено христіаниномъ, то оно должно быть открыто: никакой законъ не воспрещаетъ производить разслјдованіе. Разслјдованіе дјйствуетъ, безъ сомнјнія, въ пользу законовъ. Ибо какимъ образомь ты будешь соблюдать законъ, опасаясь того, что запрещается закономъ, когда ты лишенъ опасенія вслјдствіе незнанія того, что ты долженъ соблюдать? Всякій законъ обязанъ сознаніемъ своей справедливости не себј, а тјмъ, отъ которыхъ онъ требуетъ повиновенія. Но законъ возбуждаетъ подозрјніе, если онъ не хочетъ критики. Итакъ до тјхъ поръ законы противъ христіанъ считаются справедливыми, достойными уваженія и исполненія, пока не извјстно то, что они преслјдуютъ. Когда же узнано будетъ это, тогда они окажутся несправедливыми и заслуженно будутъ отвергнуты съ ихъ мечами, дыбами и львами: несправедливому закону нјтъ никакой чести. Я же думаю, что нјкоторые ваши законы не справедливы, такъ какъ вы ежедневно смягчаете ихъ суровость и жестокость новыми опредјленіями и постановленіями.

7. Откуда же, вы говорите, могла взяться такая молва о васъ, свидјтельства которой, вјроятно, достаточно законодателямъ? Кто порука или имъ тогда или вамъ теперь относительно достовјрности ея? Есть молва. Не эта ли молва есть зло, быстрје котораго нјтъ ничего? [13] Почему зло, если бы она всегда была истинна? Не лжива ли она? Она не отступаетъ отъ страсти ко лжи даже и тогда, когда сообщаетъ истину. Хотя она тогда не присоединяетъ лжи къ истинј, однако она истину увеличиваетъ, уменьшаетъ, перемјшиваетъ. Что? Это необходимо для ней. Она существуетъ до тјхъ поръ, пока выдумываетъ. Она живетъ, пока не докажетъ чего либо. Послј доказательства она пропадаетъ и, какъ бы исполнивши долгъ вјстницы, исчезаетъ. Потомъ предметъ разумјется, предметъ называется, и никто напримјръ не говоритъ: утверждаютъ, что это случилось въ Римј, или: есть молва, что онъ получилъ провинцію; но всякій говоритъ: онъ получилъ провинцію, и: это случилось въ Римј. Никто не называетъ по имени молвы, кромј сомнјвающагося, потому что всякій пріобрјтаетъ вјру не молвою, а знаніемъ. Никто не вјритъ молвј, кромј глупаго, потому что мудрый не вјритъ невјрному. Молва, какъ бы широко ни была распространена, безъ сомнјнія нјкогда произошла отъ однихъ устъ, потомъ мало по малу распространяется чрезъ другіе языки и уши, и первоначальный малый источникъ ея затемняется общимъ говоромъ, такъ что никто не поразмыслитъ о томъ, не посјяли ли ложь тј первыя уста. А это часто бываетъ или по врожденному свойству къ зависти, или по произвольной подозрительности, или по желанію измышлять новости. Но хорошо, что время открываетъ все, какъ свидјтельствуютъ ваши философскія изреченія, пословицы и сама природа, которая такъ устроена, что ничто не скрывается, даже и то, о чемъ молва не возвјстила. Смотрите, какого донощика вы снискали противъ насъ. Вјдь онъ доселј не могъ доказать то, о чемъ однажды донесъ и что, благодаря такому продолжительному времени, довелъ до достовјрности. При императорј Августј имя Христа появилось, при Тиверіи ученіе Его засіяло, при Неронј появилось гоненіе на христіанъ, такъ что отсюда уже вы можете судить о личности гонителя. Если этотъ императоръ благочестивъ, то нечестивы христіане. Если онъ справедливъ, невиненъ, то несправедливы и виновны христіане. Если онъ не врагъ общественный, то мы враги общественные. Каковы мы, это показалъ самъ гонитель нашъ, который наказывалъ, конечно, то, что противно ему. И хотя всј заковы Нерона уничтожены, однако этотъ только одинъ остался, конечно, справедливый, какъ непохожій на своего издателя. Итакъ жизни нашей еще нјтъ 250 лјтъ. Въ это время было столько злодјевъ, столько крестовъ, достигшихъ святости, столько умерщвленныхъ дјтей, столько окровавленныхъ хлјбовъ, столько ниспроверженій свјтильниковъ, столько прелюбодјяній, и однако доселј судитъ о христіанахъ одна только молва. Она имјетъ прочное основаніе, конечно, въ извращенности человјческаго ума; она успјшнје производитъ выдумки въ людяхъ грубыхъ и жестокихъ. Ибо чјмъ болје они расположены ко злу, тјмъ болје способны вјрить ему. Вообще они легче вјрятъ вымышленному злу, чјмъ дјйствительному добру. Если бы однако несправедливость оставила у васъ мјсто благоразумію, то, конечно, справедливость при изслјдованіи достовјрности о молвј потребовала бы обратить вниманіе на то, отъ кого она могла бы выдти въ народъ, а потомъ и во весь міръ. Я не полагаю, чтобы отъ самихъ христіанъ, такъ какъ и по существу и по закону всјхъ мистерій обязателенъ објтъ молчанія. Не тјмъ болје ли этотъ објтъ молчанія требуется отъ такихъ мистерій, которыя, будучи объявлены, не избјжали бы настоящаго наказанія по человјческому суду? Итакъ если не сами христіане это объявляютъ о себј, то значитъ посторонніе люди. Спрашиваю васъ: откуда знаютъ это посторонніе люди, когда даже законныя и дозволенныя мистеріи опасаются всякаго сторонняго свидјтеля? Быть можетъ, недозволенныя мистеріи не удаляютъ такихъ свидјтелей? Но стороннимъ болје приличествуетъ какъ незнаніе, такъ и вымыслы. Или любознательность домашнихъ похитила это чрезъ щели и скважины? Что? Когда домашніе предавали вамъ виновныхъ? Насколько болје никто изъ нихъ не предавалъ бы никого изъ насъ, хотя и была такая жестокость, которая уничтожала бы всякое довјріе къ дружбј позорною справедливостію? Впрочемъ она и не могла бы удержать того, отъ чего духъ затрепеталъ, чего глазъ содрогнулся.

И это удивительно, если и тотъ, который по великому нраву нетерпјливости быстро донесъ, а не пожелалъ доказать, и тотъ, который услышалъ, не постарался увидјть, такъ какъ одинаковая заслуга была бы и донощика, если бы онъ доказалъ то, о чемъ донесъ, и слушателя, если бы онъ увидјлъ то, что услышалъ. Вы говорите: тогда, въ самомъ началј донесли и доказали, услышали и увидјли, а потомъ ввјрили молвј. Конечно, превосходитъ всякое вјроятіе то, будто всегда дјлается то, что разъ замјчено, развј только мы не перестали дјлать это. Но мы и тоже носимъ имя, и въ томъ же обвиняемся, и со дня на день увеличиваемся. Чјмъ больше насъ, тјмъ большимъ мы ненавистны. Съ возрастаніемъ предмета ненависти все болје и болје возрастаетъ и ненависть. Отчего съ увеличеніемъ виновныхъ не увеличиваются донощики на нихъ? Что я знаю?... Сношеніе ваше съ нами сдјлалось чаще. Вы знаете и дни нашихъ собраній, поэтому насъ и осаждаютъ, и притјсняютъ, и арестуютъ въ самыхъ тайныхъ нашихъ собраніяхъ. Однако наткнулся ли кто нибудь когда нибудь на полуобъјденный трупъ? Замјтилъ ли кто нибудь въ окровавленномъ хлјбј слјды зубовъ? Увидјлъ ли кто нибудь какіе либо нечистые знаки, чтобы не сказать прелюбодјяніе, разсјявъ мракъ внезапнымъ свјтомъ? Если мы деньгами достигаемъ того, чтобы не тащили насъ такихъ на общественный судъ, то почему насъ преслјдуютъ? Мы и вообще не можемъ подвергаться суду, ибо кто или защищаетъ или осуждаетъ имя какого либо преступленія безъ самаго преступленія? Но зачјмъ мнј устранять стороннихъ развјдывателей и донощиковъ, когда вы ставите намъ въ обвиненіе то, что не нами самими было громогласно объявлено, что или услышано было вами тотчасъ, если напередъ было сообщено, или открыто было потомъ, если въ то время не было сообщено вамъ? Ибо, безъ сомнјнія, есть обычай, въ силу котораго желающіе посвятиться въ мистеріи сначала приходятъ къ главј или отцу ихъ. Тогда онъ скажетъ: тебј необходимъ младенецъ, который еще кричалъ бы ува, для того, чтобы принесть его въ жертву; нужно нјсколько хлјба, чтобы омочить его въ крови; кромј того, необходимы подсвјчники, которые опрокинули бы привязанныя къ нимъ собаки, и куски, которые заставили бы тјхъ же собакъ броситься къ себј; но особенно нужны мать или сестра. А что если не будетъ ни той, ни другой? Тогда ты, я полагаю, не можешь быть законнымъ христіаниномъ. Спрашиваю васъ: это, будучи сообщено другими, возбудитъ ли вјру въ себя? Но не нужно, чтобы они знали это. Сначала совершается обманное дјло. Незнающимъ предлагаются пышные објды и браки; ибо они раньше ничего никогда не слышали о христіанскихъ мистеріяхъ. Однако, имъ, конечно, придется узнать, въ чемъ состоитъ служеніе. Но какъ можно, что не посвященные знаютъ то, чего не знаетъ самъ жрецъ. Поэтому молчатъ и ничего подобнаго не открываютъ и не объявляютъ народу трагедіи Теста и Эдипа. У служителей, учителей и самихъ посвященныхъ въ мистеріи не похищаютъ тайны ихъ сильнјйшія мученія. Если ничего такого не доказано, то я не знаю, что должно считать великимъ, вознагражденіе чјмъ стоило бы перенесенія такихъ мученій. Бјдные и достойные сожалјнія язычники! вотъ мы предлагаемъ вамъ то, что објщаетъ намъ наша религія. Она објщаетъ своимъ послјдователямъ и хранителямъ вјчную жизнь, а непосвященнымъ въ нее и врагамъ ея грозитъ вјчнымъ наказаніемъ вјчнымъ огнемъ. Для того и другого предсказывается воскресеніе мертвыхъ. О достовјрности этого мы узнаемъ, такъ какъ въ своемъ мјстј это разсматривается. Но теперь вјрьте, какъ вјримъ мы. Ибо я хочу знать, рјшились ли бы вы достигнуть такими преступленіями, какъ мы? Приди, погрузи ножъ въ младенца, или, если эта обязанность лежитъ на другомъ, то ты только смотри на душу, умирающую прежде, чјмъ началась жизнь; непремјнно лови свјжую кровь, чтобы напитать ею хлјбъ свой; јшь съ удовольствіемъ; между тјмъ, садясь за столъ, высчитывай мјста, гдј возлегла мать или сестра, замјчай тщательно, чтобы тебј не впасть въ грјхъ, нападая на чужую, когда наступитъ тьма, возбуждающая, конечно, усердіе каждаго: ты сдјлалъ бы великое преступленіе, если бы не совершилъ кровосмјшенія. Если ты сдјлаешь это, то будешь жить въ вјкъ. Желаю, чтобы ты отвјтилъ: сталъ ли бы ты такъ дорого цјнить вјчность? Напротивъ, ты поэтому не повјрилъ бы. А если повјрилъ бы, то я утверждаю, что ты не пожелалъ бы. А если пожелалъ бы, то я утверждаю, что ты не могъ бы. Если вы этого не можете, то почему же другіе могутъ это? Если другіе могутъ, то почему вы не можете? Сколько, по вашему мнјнію, стоитъ ненаказанность и вјчность? Или у христіанъ другое устройство зубовъ, и другія углубленія глотокъ, и другіе нервы для похоти къ кровосмјшенію? Не думаю, ибо достаточно намъ отличаться отъ васъ одною только истиною.

8. Насъ прямо называютъ третьимъ родомъ. Не цинопенны ли мы какіе нибудь или сціаподы или какіе нибудь антиподы изъ подземнаго царства? Если есть у васъ по крайней мјрј какое нибудь основаніе для этого, то я желалъ бы, чтобы вы сообщили намъ о первомъ и второмъ родј, чтобы извјстно было такимъ образомъ и о третьемъ родј. Псамметихъ дјйствительно полагалъ, что онъ своимъ умомъ открылъ первый родъ людей. Ибо разсказываютъ, что, онъ, удаливъ новорожденныхъ дјтей отъ всякаго общенія съ людьми, отдалъ ихъ на воспитаніе кормилицј, у которой отрјзалъ языкъ, для того, чтобы они, совершенные изгнанники, образовали языкъ, не слыша человјческой рјчи, но, производя его отъ себя, указали бы тотъ первый народъ, который научила говорить сама природа. Первое слово было произнесено beccos; имъ называется у фригійцевъ хлјбъ; поэтому фригійцы считаются первымъ родомъ. Одно это должно тотчасъ говорить намъ о пустотј вашихъ разсказовъ, почему мы желаемъ указать вамъ, что вы вјрите болје вымысламъ, чјмъ дјйствительности. Можно ли вообще повјрить, чтобы по отрјзаніи такого члена, и, конечно, съ корнемъ, по приведеніи въ разстройство органа самой души, по выхолощеніи глотки, которая и снаружи получаетъ опасную рану, по прилитіи испорченной крови къ сердцу, наконецъ по прекращеніи питанія на нјкоторое время, продолжала жить та кормилица? Но допустимъ, что жизнь ея продолжалась благодаря медикаментамъ Филомелы, о которой и самой болје благоразумные говорятъ, что она сдјлалась нјмою не потому, что у ней отрјзанъ былъ языкъ, но потому, что она была очень стыдлива. Итакъ если она жила, то могла проболтнуть что либо глухо, ибо можно изъ одной только глотки испускать нечленораздјльные звуки безъ плавнаго движенія губъ, безъ открытія рта, при оцјпененіи языка. Тогда дјти, произнося это легче, нјсколько плавнје, такъ какъ у нихъ были языки, случайно наткнулись на изобрјтеніе какихъ либо лучшихъ звуковъ. Пусть теперь фригійцы будутъ первыми, однако христіане не будутъ третьими, ибо гдј же вторые? Но подумайте, не занимаютъ ли перваго мјста тј, которыхъ вы называете третьимъ родомъ, такъ какъ нјтъ ни одного народа не христіанскаго. Поэтому какой бы народъ ни былъ первымъ, тјмъ не менје онъ христіанскій. Вы называете насъ новјйшими, именуете третьими. Это безумныя шутки. Но вы считаете насъ третьимъ родомъ съ точки зрјнія религіи, а не національности, такъ что римляне, іудеи, а потомъ христіане. А гдј же греки? Или если они въ религіозномъ отношеніи считаются въ числј римлянъ, такъ какъ Римъ дјйствительно перетащилъ къ себј и боговъ Греціи, то гдј, по крайней мјрј, египтяне и тј самые, у которыхъ религія частная и курьезная? Если же такъ чудовищны тј, которые занимаютъ третье мјсто, то каковы тј, которые занимаютъ первое и второе мјсто?

9. Но что мнј удивляться вашей пустотј, когда зло и глупость, соединившись естественнымъ образомъ и составивъ одинъ корпусъ, находятся подъ властію одного и того же виновника заблужденія? Въ самомъ дјлј, такъ какъ я не удивляюсь, то мнј необходимо указать на ваше заблужденіе, чтобы вы, размышляя, изумились тому, въ какую глупость вы впали, полагая, что мы причина всякаго общественнаго бјдствія и несчастія. Если Тибръ вышелъ изъ береговъ, если Нилъ не разлился, если не было дождя, если произошло землетрясеніе, если произошло опустошеніе, если постигъ голодъ, то тотчасъ всј кричатъ: заслуга христіанъ. Какъ будто пользуются спокойствіемъ или боятся чего либо другого тј, которые боятся истиннаго Бога. Полагаю, что мы, какъ презрители вашихъ боговъ, навлекаемъ эти бјдствія. Жизни нашей, какъ я выше сказалъ, еще нјтъ трехъ сотъ лјтъ, а сколько до этого времени ниспало на вселенную бјдствій, коснувшихся отдјльныхъ городовъ и провинцій? Сколько было войнъ внјшнихъ и внутреннихъ? Сколько міръ перенесъ эпидемій, голодовъ, пожаровъ и землетрясеній? Гдј были тогда христіане, когда Римское государство претерпјвало столь многія бјдствія? Гдј были тогда христіане, когда острова Гіера, Анафа, Делосъ, Родосъ и Кеа погибли со многими тысячами людей, или когда, какъ разсказываетъ Платонъ, земля, большая Азіи и Африки, была погружена Атлантическимъ океаномъ? Гдј были тогда христіане, когда Волсиніи попалилъ огонь съ неба, а Помпеи огонь изъ его горы, когда Коринфское море было образовано землетрясеніемъ, когда потопъ истребилъ весь міръ? Гдј тогда были, не говорю, презрители вашихъ боговъ, христіане, но сами боги ваши? Что боги ваши появились послј потопа, это доказываютъ тј деревни, города, въ которыхъ они родились, жили, погребены, и тј, которые они основали. Если бы все это появилось не послј этого бјдствія (потопа), то оно, конечно, не существовало бы до сего дня. Но вы не стараетесь собрать хронологическія даты и поразмыслить о нихъ, возвјщающихъ вамъ иное, особенно потому, что не хотите объявить своихъ боговъ несправедливјйшими, такъ какъ они наказываютъ и своихъ почитателей изъ-за ихъ презрителей. Если вы признаете такихъ боговъ, которые не отличаютъ васъ, почитателей, отъ насъ, презрителей, то не доказываете ли вы этимъ того, что вы ошибаетесь? Если же они гнјваются на васъ, какъ говорятъ нјкоторые пустые люди, за то, что вы не заботитесь объ истребленіи насъ, то это прямо говоритъ о ихъ безсиліи и слабости. Ибо они не гнјвались бы на васъ за медлительность наказаній, если бы сами имјли какую нибудь силу. Впрочемъ вы и сами сознаете это въ нјкоторыхъ случаяхъ, когда, повидимому, мстите за нихъ, наказывая насъ. Если одно защищаетъ другое, то сильнјйшее защищаетъ слабјйшее. Итакъ стыдно богамъ пользоваться защитою людей.

10. Итакъ изливайте всевозможные яды, пускайте всякія стрјлы каверзъ на христіанъ, я не замедлю отражать ихъ и впредь. Послј они будутъ поражены изложеніемъ всего нашего ученія, а теперь я обращу на васъ эти самыя стрјлы, исторгнувъ ихъ изъ своего тјла; покажу, что тј же раны преступленій скрыты въ васъ самихъ, чтобы и вы подверглись своимъ мечамъ и ремнямъ. Вы прежде всего и главнымъ образомъ обвиняете насъ въ томъ, что мы оставили установленія предковъ; но подумайте внимательнје, не виновны ли и вы вмјстј съ нами въ этомъ преступленіи. Ибо я знаю, что вы не только измјнили во всемъ старинную жизнь и старинное ученіе, но даже совершенно покинули то и другое. О законахъ уже сказано, что вы съ каждымъ днемъ замјняете ихъ новыми опредјленіями и постановленіями. Изъ прочаго образа жизни вашей очевидно, насколько вы отступили отъ предковъ въ культј, одеждј, утвари, самой пищј и самой рјчи; ибо вы удаляете прежнее, какъ что-то зловонное. Древность исключена повсюду въ дјлахъ торговыхъ и служебныхъ. Вашъ авторитетъ изгналъ весь авторитетъ предковъ. Особенно вы заслуживаете порицанія за то, что древность всегда хвалите, и тјмъ не менје отвергаете ее. По какой такой превратности должны у васъ оставаться установленія предковъ, когда вы отвергаете то, что хвалите? Но такъ какъ вамъ кажется, что вы то самое, что перешло къ вамъ отъ предковъ, храните въ совершенной неприкосновенности и защищаете, за что вы насъ особенно обвиняете, чјмъ живетъ вся ненависть къ христіанамъ (я разумјю почитаніе боговъ), то я покажу, что вы и это также презираете и разрушаете. Нјтъ никакого разумнаго основанія считать насъ презрителями боговъ, потому что никто не презираетъ того, о чемъ знаетъ, что его не существуетъ. Вообще, что есть, то можетъ презираться; а чего нјтъ, то не допускаетъ презрјнія. Итакъ презрјніе допускается, конечно, тјми, для которыхъ что-либо существуетъ. Тјмъ болје вы виновны, что вы вјрите и презираете, поклоняетесь и гнушаетесь, почитаете и оскорбляете. Это можно видјть и изъ слјдующаго: такъ какъ одни изъ васъ почитаютъ однихъ боговъ, а другіе другихъ, то, конечно, вы презираете тјхъ боговъ, которыхъ не почитаете. Предпочтеніе одного не можетъ быть безъ оскорбленія другого, и никакого выбора не бываетъ безъ неодобренія. Кто изъ многихъ принялъ одного, тотъ презрјлъ тјхъ, кого не принялъ. Но столь многихъ и столь великихъ боговъ нельзя почитатъ всјмъ. Поэтому уже съ самаго начала вы презрјли своихъ боговъ, не убоявшись устроить дјло такъ, что всјхъ ихъ нельзя почитать. Но и тј мудрјйшіе и благоразумнјйшіе предки, институты которыхъ отвергать вы не умјете, особенно тј, которые относятся къ богамъ вашимъ, и сами оказываются нечестивыми. Я лгу, если никогда не постановляли, чтобы никакой полководецъ не созидалъ капища, објщаннаго на войнј, прежде чјмъ сенатъ одобритъ это. Узнать это удалось М. Эмилію, который објщалъ капище богу Албурну. Конечно, весьма нечестиво, даже весьма позорно поставлять честь Божества въ зависимость отъ произвола и прихоти человјка, такъ что никому не быть богомъ, кромј того, бытіе котораго допуститъ сенатъ. Часто цензоры, не посовјтовавшись съ народомъ, разрушали капища. По крайней мјрј отца Либера съ его тещею консулы, по волј сената, изгнали не только изъ Рима, но и изъ всей Италіи. Варронъ же разсказываетъ, что и Сераписъ, и Изида, и Арпократъ, и Анубъ были удалены съ Капитолія, что жертвенники ихъ, ниспровергнутые сенатомъ, были возстановлены только силою народа. Но однако и консулъ Габиній въ календы январскія, когда едва допустилъ жертвы предъ собраніемъ народной партіи, потому что ничего не постановилъ о Сераписј и Изидј, предпочелъ постановленіе сената насилію народа и запретилъ созидать жертвенники. Поэтому въ своихъ предкахъ вы имјете хотя не имя христіанское, однако секту христіанскую, презиравшую боговъ. Если бы вы и вполнј почитали своихъ боговъ, то и тогда были бы виновны въ оскорбленіи религіи; но я знаю, что вы единодушно преуспјваете какъ въ суевјріи, такъ и въ безбожіи. Какими въ самомъ дјлј великими безбожниками вы оказываетесь? Ибо частныхъ боговъ, которыхъ вы называете ларами и пенатами послј семейнаго освященія ихъ, вы и по семейному произволу позорите ихъ: вы ихъ продаете, закладываете, когда у васъ есть нужда и желаніе. Конечно, столь дерзкія поруганія религіи были бы болје сносны, если бы они не были столь позорны, потому что мелки. Но оскорбленія частныхъ и домашнихъ боговъ находятъ для себя нјкоторое утјшеніе въ томъ, что съ общественными богами вы поступаете еще гнуснје и еще позорнје. Прежде всего тјхъ боговъ, которыхъ вы вносите въ аукціонный списокъ, подчиняете откупщикамъ, и въ теченіе всјхъ пяти лјтъ вписываете ихъ въ государственные доходы. Такъ пріобрјтается храмъ Сераписа, храмъ Юпитера; боги отдаются на откупъ, откупаются при тјхъ же словахъ глашатая, при томъ же требованіи квестора. Но поля, обремененныя налогами, дешевле; люди, платящіе подати, не знатны, ибо это знакъ плјна и штрафа; боги же чјмъ болје платятъ податей, тјмъ болје священны, или наоборотъ: чјмъ болје священны, тјмъ болје платятъ податей. Величіе выставляется для прибыли, торговля религіею публикуется, святость отдается въ наемъ. Вы требуете платы за мјсто въ храмј, за входъ во святилище, за подаянія, за жертвы. Вы продаете всјхъ боговъ. Чтить ихъ даромъ не позволяется. Больше же выручаютъ откупщики, чјмъ жрецы. Вамъ недостаточно было оскорбленія боговъ, обложенныхъ податьми, которое происходило, конечно, изъ презрјнія ихъ; вы не довольны тјмъ, что не оказывали чести богамъ, развј только и ту, которую оказываете имъ, вы уничтожаете благодаря недостоинству ихъ. Ибо что вообще вы дјлаете для почитанія ихъ такого, чего не дјлаете также и для своихъ мертвецовъ? Храмы вы строите такъ же для боговъ, какъ и для мертвецовъ. И жертвенники вы строите также одинаково для тјхъ и другихъ. Эпитафіи тјхъ и другихъ пишутся однјми и тјми-же буквами, однј и тјже формы вы употребляете для тјхъ и другихъ статуй, сообразуясь съ искусствомъ, или ремесломъ, или возрастомъ каждаго. Сатурнъ изображается старикомъ, Аполлонъ — безбородымъ, Діана — дјвою, Марсъ — воиномъ, Вулканъ — кузнецомъ. Поэтому нјтъ ничего удивительнаго, если вы мертвецамъ приносите тј же самыя жертвы, что и богамъ, и если сожигаете тјмъ и другимъ одни и тј же благовонія. Кто проститъ это оскорбленіе, состоящее въ одинаковомъ почитаніи мертвецовъ и боговъ? Для царей также назначены жрецы и религіозная обстановка: и тенсы [14], и колесницы, и солистерніи [15], и лектистерніи [16], и священныя игры. Такъ какъ небо открыто имъ, то, конечно, и этимъ оскорбляются боги во-первыхъ потому, что не должно причислять къ нимъ другихъ, если бы и можно было дјлаться богами послј смерти, во-вторыхъ потому, что такъ свободно и такъ явно не клялся бы предъ народомъ тотъ, кто видјлъ человјка, взятаго на небо, если бы и самъ не презиралъ тјхъ, которыми клялся, и тјхъ, которые допускаютъ его клятву. Ибо сами они согласны, что нјтъ ничего, что подтверждается клятвою, однако даже награждаютъ за то, что онъ публично презрјлъ судей ложной клятвою. Впрочемъ много ли у васъ свободныхъ отъ ложной клятвы? Да, изчезла боязнь предъ клятвою богами, хотя есть большое благоговјніе къ клятвј императоромъ, что весьма унижаетъ вашихъ боговъ. Ибо клянущіеся императоромъ скорје могутъ быть наказаны, чјмъ клянущіеся какимъ-нибудь Юнитеромъ. Но презрјніе, имјющее сознаніе собственнаго достоинства, почтенно, потому что оно иногда происходитъ или отъ увјренности, или отъ чистоты совјсти, или отъ естественной возвышенности духа. Насмјшка же чјмъ забавнје, тјмъ больше безчеститъ. Поэтому вспомните, какъ вы осмјиваете своихъ боговъ. Я не буду говорить о томъ, каковы вы сами бываете при жертвоприношеніяхъ; но укажу только на то, что вы приносите въ жертву то, что изнурено, что изчахло, а изъ того, что жирно и неповреждено, вы приносите только негодное для пищи: головы, копыта и ощипанныя спереди перья и шерсть, и то, что вы дома выбросили бы. Я опускаю то, что невјжественный и святотатственный языкъ поднимаетъ почти вопль противъ религіи предковъ; но скажу то, что ученјйшіе и серьёзнјйшіе люди, насколько серьёзность и благоразуміе зависитъ отъ учености, всегда были и есть весьма непочтительны по отношенію къ своимъ богамъ, и писаніе ихъ не прекращается, пока они не скажутъ что-нибудь ложнаго или пустого о богахъ. Начну я съ самаго главнаго вашего поэта, отъ котораго идетъ всякое право и всякая справедливость, котораго чјмъ болје вы почитаете, тјмъ болје отнимаете чести у своихъ боговъ, такъ какъ вы возвеличиваете того, который смјялся надъ ними. Мы доселј помнимъ Гомера. Онъ, я полагаю, есть тотъ, который представляетъ божественное величіе въ образј человјческомъ, подвергая боговъ человјческимъ бјдствіямъ и страданіямъ; который составляетъ изъ нихъ, различныхъ по своимъ расположеніямъ, нјкоторымъ образомъ гладіаторскія пары; который пронзаетъ Венеру человјческою стрјлою, который Марса тринадцать мјсяцевъ держитъ въ оковахъ, можетъ быть, съ цјлію погибели его; который туда-же отводитъ Юпитера, едва не пострадавшаго отъ низшихъ боговъ, заставляетъ его плакать надъ Сарпедономъ и позоритъ его, утопающаго въ нјгј съ Юноною, одобряя похоть сладострастія воспоминаніемъ о любовницахъ и перечисленіемъ ихъ. Кто потомъ изъ поэтовъ, по уваженію къ своему вождю, не былъ дерзокъ къ богамъ, извращая истину или выдумывая ложь? Да и трагики и комики пощадили ли ихъ, говоря о ихъ бјдствіяхъ и наказаніяхъ? Я умалчиваю о философахъ. Ихъ, освобожденныхъ отъ страха вслјдствіе серьезнаго сознанія собственнаго достоинства и твердости ученія, направляетъ и противъ боговъ нјкоторое предчувствіе истины. Такъ и Сократъ клянется и дубомъ, и собакою, и козломъ съ цјлію оскорбить ихъ. Хотя Сократъ былъ осужденъ за это, однако, такъ какъ афиняне раскаялись въ осужденіи его, наказавъ также обвинителей его, то ученіе его принимается, и я могу утверждать, что въ немъ одобрено было то, что теперь не одобряютъ въ насъ. Но и Діогенъ, не знаю, что-то осмјивалъ въ Геркулесј, и Діогенъ римскаго покроя, Варронъ, представляетъ триста Ёвовъ безъ головъ, или, должно сказать, Юпитеровъ. Прочія забавныя остроты также доставляютъ вамъ удовольствія, позоря боговъ. Разсмотрите вы безбожныя прелести своихъ Лектуловъ и Гостіевъ, надъ мимистами ли или надъ своими богами вы смјетесь въ строфахъ и играхъ. Но вы съ великимъ удовольствіемъ слушаете и актерскую литературу, которая изображаетъ всякую мерзость боговъ. Предъ вами позорятся боги въ нечистыхъ тјлахъ. Маска какого-угодно бога покрываетъ голову опозоренную и разбитую. Солнце оплакиваетъ сына, убитаго молніею, а вы радуетесь; Цибела вздыхаетъ по гордомъ пастухј, а вы не краснјете и поддерживаете пјніе елогій Юпитера. Въ циркј гладіаторовъ вы, конечно, религіознје. Тамъ они на крови человјческой и на нечистотахъ убитыхъ также представляютъ басни и исторіи вашихъ боговъ, истребляя преступниковъ, такъ что преступники наказываются въ лицј самихъ боговъ. Мы часто видјли, что холостили того, который игралъ Аттека, бога пессинунтскаго, и сожигали живымъ того, который представлялъ Геркулеса. Мы смјялись и надъ смјхомъ южныхъ игръ, въ которыхъ Плутонъ, братъ Юпитера, провожаетъ тјла гладіаторовъ съ молоткомъ, въ которыхъ Меркурій, окрыленный на лысинј, огненный на герольдскомъ жезлј, пробуетъ желјзнымъ орудіемъ тјла, уже бездушныя и принимающія видъ смерти. Кто въ состояніи былъ бы доселј раскрыть въ частности все то, чјмъ они оскорбляютъ честь боговъ и унижаютъ высоту величія ихъ? Боги такъ цјнятся, конечно, потому, что ихъ презираютъ и тј, которые дјлаютъ это, и тј, которые видятъ и слышатъ это. Я не знаю, почему бы богамъ вашимъ не больше жаловаться на васъ, чјмъ на насъ?.. Съ другой стороны, вы льстите имъ, откупаетесь отъ нихъ, если въ чемъ-либо согрјшите предъ ними, и наконецъ вамъ можно грјшить противъ тјхъ, бытіе которыхъ вы признаете; мы же совершенно отвращаемся отъ нихъ.

11. Изъ-за имени христіанскаго насъ обвиняютъ не только въ томъ, что мы покинули общую религію, но и въ томъ, что изобрјли новую религію. Ибо вы, подобно нјкоторымъ, думаете, что Богъ нашъ — ослиная голова. Эту мысль подалъ Корнелій Тацитъ. Ибо онъ въ четвертой книгј своей исторіи, гдј разсказываетъ о войнј іудейской, начавъ съ происхожденія народа и сказавъ какъ о самомъ происхожденіи религіи, такъ и объ имени ея, какъ ему угодно было, повјствуетъ, что іудеи, во время путешествія по пустынј, изнемогая отъ жажды вслјдствіе недостатка воды, спаслись благодаря осламъ, шедшимъ, какъ они полагали, съ пастбища на водопой и указавшимъ имъ источникъ, и что за это іудеи почитаютъ голову этого животнаго. Отсюда, полагаю я, произошло то мнјніе, что и мы, какъ близкіе къ іудеямъ по религіи, поклоняемся тому же самому изображенію. Но тотъ же Корнелій Тацитъ, дјйствительно плодовитјйшій на выдумки, забывъ этотъ свой разсказъ, повјствуетъ ниже, что великій Помпей, завоевавъ іудеевъ и взявъ Іерусалимъ, вошелъ въ храмъ и, тщательно осмотрјвъ его, не нашелъ тамъ никакого изображенія. Итакъ гдј былъ тотъ богъ? Конечно, нигдј болје, какъ въ храмј, столь славномъ, тщательно запертомъ отъ всјхъ, кромј священниковъ, такъ что они не боялись чужого человјка. Но зачјмъ мнј защищаться, когда я открыто объявилъ свое намјреніе перенести на васъ все то, въ чемъ вы обвиняете насъ? Пусть вјрятъ, что Богъ нашъ — ослиная голова. Но будете ли вы отрицать, что и у васъ есть тоже самое? Въ самомъ дјлј, вы боготворите цјлыхъ ословъ съ ихъ Юноною, всякій крупный и мелкій скотъ и звјрей съ ихъ жилищами. И, вјроятно, вмјняете намъ въ преступленіе то, что мы, живя среди почитателей всјхъ животныхъ, почитаемъ только ословъ.

12. Но и тотъ, кто утверждаетъ, что мы представители креста, будетъ такимъ же жрецомъ, какъ и мы. Крестъ есть фигура изъ дерева, и вы почитаете тоже вещество съ изображеніемъ. Какъ у васъ есть человјческая фигура, такъ у насъ своя собственная. Теперь черты не важны, такъ какъ вещество одно и то же; форма не важна, такъ какъ само вещество составляетъ тјло бога. Если же отъ этого происходитъ разница, то велико ли различіе между продольною частію креста и Палладою Аттическою и Церерою Фарскою, которая изображается безъ формы, въ видј грубаго кола, въ видј одного только деревяннаго безобразнаго истукана? Всякое дерево, поставленное прямо, есть часть креста и притомъ большая. Но намъ приписывается цјлый крестъ съ его райною и сјдалищнымъ выступомъ. Вы, которые боготворите дерево укороченное и обрубленное, тјмъ болје виновны, что другіе боготворятъ дерево полное и стройное. Впрочемъ и у васъ есть цјлая религія цјлаго креста, какъ я покажу. Вы же не знаете и того, что боги ваши произошли съ такой же дыбы. Ибо необходимо, чтобы работа ваятеля предшествовала всякому изображенію, вырјзывается ли оно на деревј или камнј, или отливается изъ мјди, или дјлается изъ какого либо другого лучшаго матеріала. Ваятель же прежде всего ставитъ дерево въ формј креста, потому что тјло наше имјетъ тайное и скрытое очертаніе креста, такъ какъ голова высовывается, спина простирается по прямому направленію, и плечи выступаютъ вкось. Если бы ты поставилъ человјка съ распростертыми руками, то ты сдјлалъ бы изображеніе креста. Итакъ глина, наложенная сверху на это дерево, какъ бы на скелетъ, мало по малу доканчиваетъ члены и образуетъ тјло и даетъ кресту съ внутренней стороны такой видъ, какой угодно глинј. Потомъ приготовленное изображеніе переносится или на мраморъ, или на церву, или на мјдь, или на серебро, или на все то, что угодно сдјлать богомъ посредствомъ циркуля и свинцовыхъ моделей. Съ креста — глина, съ глины — богъ: крестъ нјкоторымъ образомъ переходитъ въ бога посредствомъ глины. Поэтому вы боготворите крестъ, съ котораго беретъ начало тотъ, котораго вы боготворите. Для примјра будетъ сказано слјдующее: изъ ядра маслины, изъ косточки персика и изъ зерна перца, положеннаго въ землю, выростаетъ дерево съ вјтвями, листьями, въ формј своего рода. Если ты привьешь его или съ вјтвей его употребишь отростокъ для другого дерева, то кому будетъ принадлежать то, что появится отъ этой прививки? Не зерну ли тому, или ядру, или косточкј? Ибо какъ третья ступень соединяется со второю, вторая также съ первою, такъ третья при помощи второй должна достигнуть первой. Больше приводить доказательствъ на это не слјдуетъ, потому что по естественной прескрипціи всякій потомокъ цјнится вообще по предку, и чјмъ потомокъ больше цјнится по предку, тјмъ болје предокъ заключается въ потомкј. Поэтому въ потомкахъ боговъ вы почитаете предка — крестъ. Онъ будетъ ядромъ и первоначальнымъ зерномъ, изъ которыхъ происходитъ у васъ множество кумировъ. Перехожу уже къ очевидному. Вы почитаете викторіи за боговъ и притомъ настолько священныхъ, насколько радостныхъ.

Итакъ въ Викторіяхъ военная религія почитаетъ и кресты, если боготворитъ знамена, если клянется знаменами, если предпочитаетъ знамена самому Юпитеру. Но то украшеніе изображеній и та золотая одежда принадлежатъ крестамъ. Поэтому въ знаменахъ императорскихъ и въ знаменахъ полководцевъ, которыя воины охраняютъ не съ меньшимъ благоговјніемъ, завјсы составляютъ одежды крестовъ. Вы, я полагаю, стыдитесь почитать кресты неубранные и нагіе.

13. Другіе, конечно, благоразумнје полагаютъ, думая, что Богъ христіанскій есть солнце, потому что извјстно, что мы молимся на востокъ, или потому что мы празднуемъ день солнца. Что? Не дјлаете ли и вы того же? Очень многіе изъ васъ, желая иногда помолиться небеснымъ богамъ, не шевелятъ ли губами по направленію къ востоку? Вы, конечно, тј, которые въ число семи дней приняли день солнца, и изъ этихъ дней первымъ избрали этотъ день, въ который вы не пользуетесь банями, или откладываете ихъ до вечера, или заботитесь объ отдыхј и завтракј. Конечно, это вы дјлаете, удаляясь и сами отъ своей религіи къ чужой. Іудейскіе праздники — и суббота, и святой ужинъ, и іудейскіе обряды свјтильниковъ, и посты съ опрјсноками, и береговыя молитвы, что, конечно, чуждо вашимъ богамъ. Поэтому вы, которые хулите насъ за солнце и день его, признайте родство съ нами. Мы не далеки отъ Сатурна и субботъ вашихъ.

14. Молва принесла уже новое о нашемъ Богј: очень недавно одинъ развращеннјйшій человјкъ, измјнившій даже своей религіи, іудей по одному только обрјзанію, сильно, конечно, покусанный звјрями, которые ежедневно совершаютъ обрјзаніе надъ всјмъ его тјломъ, выставилъ на посрамленіе наше картину съ надписью: ΟΝΟΚΟΙΤΗΣ. Онъ былъ съ лошадиными ушами, въ тогј, съ книгой, съ копытомъ на одной ногј. И чернь повјрила опозоренному іудею. Ибо что? Нашъ позоръ распространяется инымъ способомъ. Итакъ во всемъ городј говорятъ о нашемъ Онокоитј. Но и это, такъ сказать, вчерашнее обвиненіе насъ, не имјющее поэтому за собою авторитета времени и слишкомъ слабое благодаря качеству самого виновника его, я охотно принимаю, желая обратить его на васъ. Поэтому посмотримъ, не виновны ли въ этомъ и вы вмјстј съ нами. Ибо не важно, какая форма, такъ какъ мы почитаемъ безформенныя изображенія. У васъ есть боги съ головою собачьею и львиною, съ рогами бычачьими, бараньими и козлиными. У васъ есть боги рода козлинаго, змјинаго и птичьяго по подошвамъ, лбамъ и спинамъ. Итакъ зачјмъ вы указываете на нашего единственнаго Онокоита? Вјдь у васъ ихъ очень много.

15. Если у насъ съ вами одинаковы боги, то, разумјется, нјтъ никакого различія между нами и въ богослуженіи или жертвоприношеніи, такъ что и здјсь у насъ съ вами вполнј достаточно сходства. Мы умилостивляемъ Бога или служимъ Ему, совершая дјтоубійства! Если вы забыли то, что, какъ мы знаемъ, вы совершали посредствомъ человјкоубійства и дјтоубійства, то объ этомъ вы узнаете своимъ порядкомъ. Ибо теперь мы многое опускаемъ, чтобы не казалось, что мы вездј говоримъ одно и тоже. Теперь, какъ я сказалъ, нјтъ недостатка въ сравненіи съ другой стороны. Ибо хотя вы убиваете дјтей не такъ, какъ мы, однако и вы дјтоубійцы: вы новорожденныхъ дјтей умариваете голодомъ. Правда, законы воспрещаютъ вамъ это; но никакіе законы не нарушаются такъ безнаказанно, такъ спокойно, какъ эти. Но нјтъ разницы, если вы умерщвляете не по священному обряду и не ради боговъ. И то жесточе, что вы выбрасываете дјтей, когда бываетъ голодъ, холодъ или звјри, или топите ихъ: вјдь смерть тогда продолжительнје. Но если дјтоубійство совершается у васъ по другимъ мотивамъ, то присоедините къ этому то, что вы истребляете самые зародыши свои, и тогда дополнится и преисполнится то, чего не достанетъ изъ другой области. Но говорятъ, что мы изъ той безбожнјйшей жертвы устрояемъ себј ужинъ. Такъ какъ доказывается тамъ, гдј удобнје доказывать, что эта жертва совершается и вами, то немногимъ мы отличаемся отъ вашей ненасытности. Если ваша жертва безстыдна, а наша жестока, то мы, конечно, по натурј сходимся съ вами, такъ какъ жестокость всегда находится въ согласіи съ безстыдствомъ. Впрочемъ что менје вы дјлаете? напротивъ чего болје вы не дјлаете? Мало ли вы раскрываете ртовъ для внутренностей человјческихъ, потому что вы пожираете живыхъ и взрослыхъ? Мало ли вы лижете кровь человјческую, потому что вы извлекаете будущую кровь? Мало ли вы јдите дјтей, потому что вы исторгаете изъ утробъ матерей еще не сформировавшихся?

16. Дошли и до часа свјтильниковъ, и до служенія собакъ, и до изобрјтеній тьмы. Боюсь, что уступлю вамъ здјсь. Ибо чего такого я не найду у васъ? Но вы ужъ хвалите насъ за намјреніе стыдиться прелюбодјяній, потому что мы изобрјли прелюбодјйную тьму, чтобы не осквернять ни настоящаго свјта, ни настоящей тьмы, потому что мы думаемъ, что надо щадить и земные свјтильники, потому что мы играемъ и съ своею совјстію; ибо во всемъ, что мы ни дјлаемъ, сомнјваемся, желаемъ ли этого. Но ваши прелюбодјянія въ силу своей свободы находятъ себј наслажденіе и при всякомъ свјтј, и при всякой тьмј, и при полномъ знаніи неба, и одни вы только не знаете того, что въ изобиліи появляется на свјтъ, потому что вы совершаете прелюбодјянія открыто, при свидјтельствј всего неба. Конечно, персы, какъ говоритъ Ктезій, свободно сожительствуютъ съ матерями, зная это и не боясь этого. Но и македоняне также доказали, что они явно дјлаютъ это; ибо когда въ первый разъ появился на сценј ихъ ослјпленный Эдипъ, то они встрјтили его со смјхомъ и позоромъ. Смущенный актеръ, снявши маску, сказалъ: «господа! неужели я вамъ не понравился». Македоняне отвјтили: «напротивъ, ты, дјйствительно, прекрасно играешь; но слишкомъ пустъ писатель, если онъ выдумалъ это, или слишкомъ глупъ Эдипъ, если онъ такъ поступилъ», и тотчасъ другъ другу говорили: «ἤλαυνε εἰς τὴν ματέρα». Но одинъ или два народа какое ничтожное пятно для всего міра? Мы, конечно, заражаемъ все солнце, оскверняемъ весь океанъ. Итакъ укажите какой-нибудь народъ, свободный отъ того, что влечетъ къ прелюбодјянію. Если какой-нибудь народъ свободенъ и отъ самаго сожитія лицъ разнаго пола, и отъ потребности возраста и пола, чтобы не сказать похоти и сладострастія, тотъ будетъ такимъ народомъ, который свободенъ отъ кровосмјшенія. Если какая-нибудь натура, свободная отъ человјческихъ чертъ, такъ устроена, что недоступна и незнанію, и ошибкј, и случайности, то она будетъ такая, которая одна только можетъ дать христіанамъ рјшительный отвјтъ. Подумайте, отсутствуютъ ли такіе народы, которыхъ доводятъ до этого преступленія многія случайности, когда похоть тамъ и сямъ носится среди заблужденій, какъ вјтровъ. Когда вы бросаете своихъ дјтей на чужое состраданіе, или когда усыновляете ихъ лучшимъ родителямъ, то забываете ли вы, сколько устрояется поводовъ къ кровосмјшенію, какой просторъ открывается для случайностей? Конечно, вы бываете умјрены вслјдствіе какого-либо ученія или вы воздерживаетесь отъ похоти во всякомъ мјстј, въ своемъ отечествј и чужомъ вслјдствіе правильнаго взгляда на случайности такого рода, такъ что разбрасываніе сјмени и повсемјстные похотливые скачки не производятъ дјтей при мракј невјдјнія, на которыхъ потомъ наткнутся или сами родители или другія дјти, такъ какъ даже и умјренный возрастъ не свободенъ отъ похоти. Сколько прелюбодјяній, сколько насилій, сколько сладострастій, совершаемыхъ въ пользу казны при неподвижной или подвижной вывјскј, столько кровосмјшеній, столько родовыхъ совокупленій, столько отсюда отростковъ для кровосмјшенія. Отсюда, конечно, происходятъ басни для мимиковъ и комиковъ. Отсюда также появилась эта столь великая трагедія, которую разбиралъ Фусціанъ, префектъ Рима. Мальчикъ знатнаго рода, вышедши за дверь по случайной небрежности своихъ воспитателей, пропалъ изъ дома будучи взятъ мимоидущими. А можетъ быть его взялъ его воспитатель грекъ, или кто-либо другой, вошедши въ домъ, похитилъ его съ порога по греческому обычаю. Говорятъ, что онъ, измјнившійся въ Азіи отъ времени, былъ потомъ привезенъ въ Римъ среди невольниковъ. Отецъ, не зная, закупаетъ его и пользуется имъ, какъ грекомъ. Потомъ, по вашему обыкновенію, господинъ юношу посылаетъ въ деревню въ узахъ. Тамъ уже давно дядька и кормилица приготовляли мщеніе. Для нихъ все дјло представляется яснымъ, сообщаютъ они другъ другу свои выводы. Тј говорятъ, что воспитанникъ пропалъ съ дјтства, а этотъ, что онъ также пропалъ въ дјтствј и притомъ происходилъ изъ знатнаго рода. Можетъ быть, открылъ онъ и другіе признаки. Итакъ по волј Божіей дјлается то, что столь великія преступленія осуждаются и въ этомъ вјкј: духъ съ каждымъ днемъ болје и болје снимаетъ покровъ, время соотвјтствуетъ возрасту, нјчто напоминаетъ и глаза своими признаками, замјчаются нјкоторыя особенности и на тјлј. Тщательная забота о столь открытомъ разслјдованіи волнуетъ господъ; нјтъ, ужъ родителей. Разыскиваютъ торговца невольниками; къ несчастію, находятъ. По открытіи преступленія родители исцјляютъ себя веревкою. Префектъ присуждаетъ имјніе сыну, на бјду пережившему, не по праву наслјдства, а въ вознагражденіе за изнасилованіе и блудодјяніе. Достаточно этого одного примјра публичнаго обнаруженія преступленій такого рода, скрывающихся у васъ. Въ дјлахъ человјческихъ ничего не бываетъ однажды. Что касается до тайнъ нашей религіи, то, конечно, онј, какъ я полагаю, могутъ быть открыты только однажды. Вы нападаете на насъ изъ-за нихъ, а они одинаковы съ вашими даже не тайнами.

17. Что касается до тјхъ упорствъ или предразсудковъ, которые вы выставляете противъ насъ, то и они не чужды сравненія съ вашими. Первое упорство касается императорскаго величества, которое признается второю религіею послј религіи боговъ, потому что насъ обвиняютъ въ томъ, что мы нерелигіозны по отношенію къ императорамъ, такъ какъ не чтимъ статуй ихъ фиміамомъ и не клянемся ихъ геніями. Насъ называютъ врагами народа римскаго. А такъ ли это, когда изъ васъ, язычниковъ, постоянно дјлаются императоры парфійскіе, и лидійскіе, и германскіе. Теперь пусть увидятъ римляне, среди кого находятся народы мятежные и враждебные. Однако вы изъ нашихъ возстаете противъ насъ. Мы, конечно, признаемъ римскую клятву къ императорамъ. Никогда не вспыхивало никакого бунта, никакая императорская кровь не оставила знака въ сенатј или въ самомъ дворцј, никакого величества не домогались въ провинціяхъ. Доселј въ Сиріи пахнетъ трупами, доселј въ Галліи не моются въ ея Роданј. Но я опускаю безумныя преступленія, потому что они не допускаютъ и имени римскаго. Я обращусь къ пустымъ поруганіямъ; я напомню о непочтеніи самого туземнаго народа, — о тјхъ пасквиляхъ, которые знаютъ статуи, — о тјхъ иногда иносказательныхъ изреченіяхъ толпы и о злословіяхъ, которыми оглашаются цирки. Вы всегда производите бунты, если не оружіемъ, то по крайней мјрј языкомъ. Но, я понимаю, совершенно иное дјло не кляться геніемъ императора; ибо сомнјваются по праву въ клятвопреступникахъ, такъ какъ вы не клянетесь по совјсти даже своими богами. Но мы не называемъ императора Богомъ; ибо мы не издјваемся надъ тјмъ, о чемъ повсюду говорятъ. Напротивъ вы, называя императора Богомъ, и насмјхаетесь надъ нимъ, потому что называете его тјмъ, что онъ не есть, и возвјщаете ему зло, потому что онъ не хочетъ быть тјмъ, чјмъ вы его называете: вјдь онъ больше желаетъ жить, чјмъ называться Богомъ.

18. Второе наше упорство вы полагаете въ томъ, что мы мужественно противостоимъ и мечамъ, и крестамъ, и звјрямъ вашимъ, и огню, и пыткамъ по причинј своей нечувствительности и презрјнія смерти. Но все это лучшіе ваши предки, обыкновенно, не только не презирали, но даже восхваляли, какъ доблесть. На сколь многихъ и сколь великихъ мужей палъ мечъ согласно ихъ желанію! Скучно вести рјчь объ этомъ. Вашъ Регулъ охотно обрекъ себя на новыя многочисленныя и скрытыя мученія. Царица египетская воспользовалась своими звјрями. Потомъ сама Дидона научила карфагенскую женщину, храбрјйшую мужа Аструбала, броситься въ огонь при погибели отечества. Но и пытки афинская женщина утомила, не давая отвјта тиранну, и наконецъ, опасаясь измјны тјла и пола, выплюнула свой языкъ, откусивъ его, и такимъ образомъ лишивъ себя возможности признаться. Но своимъ, вы вмјняете это въ славу, а намъ въ безчувственность. Уничтожайте теперь славу предковъ, чтобы уничтожить и нашу. Будьте довольны, отнимая теперь славу даже у предковъ своихъ, чтобы не дать ея намъ изъ-за нихъ. Можетъ быть, и свойство времени грубой древности требовало грубаго характера, а теперь при спокойствіи мира и характеры мягки, и сердца человјческія нјжны даже по отношенію къ врагамъ. Пусть будетъ такъ, вы говорите, будьте вы равны нашимъ предкамъ; но намъ необходимо ненавидјть въ васъ то, чего мы не одобряемъ, потому что не имјемъ этого. Итакъ отвјчайте на каждый предметъ отдјльно. Я не требую тожественныхъ примјровъ. Если, дјйствительно, мечъ создалъ славные разсказы о предкахъ вашихъ потому, что они презирали смерть; то, конечно, продаете себя учителямъ гладіаторовъ для меча не по любви къ жизни, вы въ страхј даете имя смерти своей службј. Если какая то женщина имјла славную смерть благодаря звјрямъ, то вы среди мира постоянно по доброй волј идете на звјрей. Если доселј никакой изъ васъ Регулъ не поставилъ для себя креста, орудія распятія, то однако уже появилось презрјніе къ огню, вслјдствіе чего кто то весьма недавно обязался дойти до опредјленнаго мјста, одјвшись въ несгораемую тунику. Если женщина скакала отъ плетей, то тотъ, который пробјжалъ улицу среди охотниковъ, отсчитывалъ ихъ же. Я умалчиваю уже о лакедемонской славј.

19. Доселј, полагаю я, мы говорили объ ужасныхъ упрямствахъ христіанъ, которыя однако есть и у васъ. Теперь остается сказать нјчто о смјшныхъ вјрованіяхъ, ибо мы надјемся на воскресеніе мертвыхъ. Надежда на воскресеніе и есть причина презрјнія смерти. Итакъ смјйтесь, сколько угодно, надъ глупјйшими людьми, которые умираютъ для того, чтобы жить; но чтобы безпрепятственнје вамъ смјяться, вы, взявъ губку, или вытянувъ языкъ, уничтожьте теперь всј ваши сочиненія, которыя, подобно намъ, утверждаютъ, что души возвратятся въ тјла. Впрочемъ, насколько пріятнје наше вјрованіе, которое утверждаетъ, что души возвратятся въ тј же тјла? Наоборотъ, какъ безразсудно то ваше мнјніе, что духъ человјка перейдетъ или въ собаку, или въ мула, или въ павлина? Мы также возвјщаемъ, что Богъ будетъ судить каждаго человјка послј его смерти по его заслугамъ. Это вы приписываете Миносу и Радоманту, отказавъ въ этомъ почему то справедливјйшему Аристиду. Мы говоримъ, что послј этого суда нечестивые подвергнутся вјчному огню, а благочестивые и невинные будутъ вјчно находиться въ раю. У васъ не для иного чего устроены Пирифлегетонъ и Элизій. О возвращеніи душъ и о производствј суда утверждаютъ не только баснописцы и поэты, но и философы.

20. Итакъ если между нами и вами, несправедливјйшіе язычники, нјтъ никакой разницы, если мы и вы одно и тоже, то почему же вы не только не узнаете своихъ, но даже клянете ихъ? Такъ какъ вы нененавидите то, что вы сами, то скорје дайте намъ правыя руки, облобызайте насъ, обнимите насъ, окровавленные — окровавленныхъ, прелюбодји — прелюбодјевъ, заговорщики — заговорщиковъ, упорствующіе — упорствующихъ, и суевјры — суевјровъ. Одинаково мы оскорбляемъ величіе боговъ, одинаково вызываемъ гнјвъ ихъ. И вы имјете третій родъ хотя не отъ третьяго религіознаго обряда, но отъ третьяго пола. Мужчинамъ и женщинамъ удобнје имјть связь съ мужчиною и женщиною. Неужели мы порицаемъ васъ за самую коллегію? Равенство, обыкновенно, даетъ поводъ къ соревнованію. Такъ горшечникъ завидуетъ горшечнику, ремесленникъ — ремесленнику. Но ужъ ты, притворное признаніе, прекратись! Совјсть вернулась къ истинј и къ непоколебимости истины. Ибо все это только въ насъ однихъ будетъ, и мы только одни, къ которымъ все это проникло, изобличаемся въ этомъ, такъ какъ вы признаете въ насъ противную партію, которою и устроено знаніе, и воодушевляется совјтъ, и управляется судъ. Наконецъ, у васъ есть постановленіе, чтобы никакой судья не рјшалъ дјла, не выслушавъ двухъ. Но этимъ постановленіемъ вы пренебрегаете по отношенію къ намъ только однимъ. Вы даете удовлетвореніе природному пороку, хотя то, чего вы не побјждаете въ себј самихъ, вы осуждаете въ другихъ, хотя вы на другихъ сваливаете то, виновность въ чемъ сознаете за собою. Вы различны: по отношенію къ стороннимъ вы цјломудренны, а по отношенію къ себј самимъ вы прелюбодји, совнј вы свободны, а внутри рабы. То несправедливо, что насъ знающихъ судятъ не знающіе, насъ невинныхъ судятъ виновные. Выньте изъ глаза вашего соломинку или бревно, чтобы удалить изъ чужого глаза соломинку. Исправьте прежде себя самихъ, чтобы наказывать христіанъ. Если только вы исправите себя самихъ, то не будете наказывать христіанъ, даже сами сдјлаетесь христіанами; или если сдјлаетесь христіанами, то исправитесь. Узнайте то, что вы въ насъ обвиняете, и вы не будете обвинять. Вспомните, чего вы въ себј не обвиняете, и то вы будете обвинять. Уже и здјсь усматривается заблужденіе и познается истина, насколько мы смогли показать это въ этихъ маленькихъ книжкахъ. Осуждайте истину, но не иначе, какъ узнавъ ее, если можете осуждать ее и тогда. Хвалите заблужденіе, но также не иначе, какъ раскрывъ его, если есть у васъ способность къ мышленію. Если же вамъ предписывается любить заблужденіе и ненавидјть истину, то почему вы не узнаёте то, что вы любите и что ненавидите?

Примјчанія:
[1] Если узнаете.
[2] Convenire весьма часто употребляется у Тертулліана въ значеніи occurrere встрјчаться, встрјчать.
[3] То есть въ томъ, что прежде не были христіанами. См. Апологію, гл. 1.
[4] Отъ имени христіанъ.
[5] Infantaria называется женщина, которая любитъ дјтей и носитъ ихъ; infantarii же назывались христіане, такъ какъ между врагами ихъ была молва, будто они закалали дјтей и јли ихъ.
[6] Была молва, что къ свјтильникамъ привязывали собакъ и что онј ниспровергали ихъ, когда бросали имъ кости и куски, чрезъ что производили тьму и содјйствовали совершенію прелюбодјяній.
[7] Подъ звјриною пищею разумјется мясо человјческое.
[8] Тертулліанъ разумјетъ здјсь свою Апологію.
[9] Praescribitur Тертулліанъ и юрисконсульты часто употребляютъ въ смыслј opponitur exceptio.
[10] Соединеніе словъ противъ правилъ грамматики.
[11] Operosissimam Тертулліанъ употребляетъ въ значеніи gvavissimam, molestissimam.
[12] Porro далеко Тертулліанъ употребляетъ въ значеніи at eniuo, red но.
[13] Virgil. Aen, IV, 174.
[14] Колесницы, въ которыхъ возили изображенія боговъ въ циркј во время игръ.
[15] Sollisternia или sellisternia, пиршества для богинь, на которыхъ изображеніямъ ихъ, поставленнымъ на креслахъ, подносили кушанья, појдаемыя потомъ жрецами.
[16] Lectisternia — објды, даваемые богамъ, при чемъ на подушкахъ предъ изображеніями ихъ ставились разныя кушанья, съјдавшіяся потомъ жрецами.

Источникъ: Творенія Тертулліана, пресвитера Карфагенскаго. Часть 1: Апологетическія сочиненія. / Переводъ Н. Н. Щеглова. — Кіевъ: Типографія Акціонернаго Общества: «Петръ Барскій въ Кіевј», 1910. — С. 1-37. (Библіотека твореній св. отцевъ и учителей Церкви западныхъ, издаваемая при Кіевской Духовной Академіи, Кн. 31.)