Возлюбленному брату Флавіану Левъ епископъ.

Прочитавъ посланіе твоей любви, такъ запоздавшее къ нашему удивленію, и разсмотрјвъ порядокъ епископскихъ дјяній, наконецъ мы узнали, какой случился у васъ соблазнъ и возсталъ противъ чистоты вјры, и то, что прежде казалось тайною, нынј сдјлалось для насъ явнымъ. Такимъ образомъ Евтихій, удостоенный было имени и сана пресвитерскаго, оказался весьма безразсуднымъ и столь великимъ невјждою, что и къ нему могутъ быть отнесены слова пророка: не восхотј разумјти еже ублажити (дјлать добро), беззаконіе умысли на ложи своемъ (Псал. 35, 4-5). А что беззаконнје, какъ нечестиво умствовать о вјрј и не слјдовать мудрјйшимъ и опытнјйшимъ? Но сему-то безумію подвергаются тј, которые, встрјтивъ въ чемъ либо неясномъ затрудненіе къ познанію истины, прибјгаютъ не къ пророческимъ изреченіямъ, не къ писаніямъ апостольскимъ, и не евангельскому авторитету, а къ самимъ себј; и такимъ образомъ, не захотјвъ быть учениками истины, становятся учителями заблужденія. Ибо какіе могъ пріобрјсть успјхи въ знаніи священныхъ книгъ Ветхаго и Новаго Завјта тотъ, кто не уразумјлъ первыхъ словъ самаго символа? и что по всей вселенной исповјдуется устами всјхъ возрожденныхъ, того еще не понимаетъ сердцемъ этотъ старикъ.

Поэтому, не зная того, чтó должно думать о воплощеніи Бога Слова, и не желая потрудиться на широкомъ поприщј священныхъ писаній, чтобы сподобиться свјта вјдјнія, онъ долженъ бы былъ принять внимательнымъ слухомъ по крайней мјрј то всеобщее и единогласное исповјданіе, которое исповјдуютъ всј вјрующіе: «вјруемъ въ Бога Отца Вседержителя, и въ Іисуса Христа, единороднаго Сына Его, Господа нашего, родившагося отъ Духа Святаго и Маріи Дјвы». Этими тремя изреченіями низпровергаются ухищренія всјхъ почти еретиковъ. Ибо когда вјруемъ, что Богъ есть и Вседержитель и вјчный Отецъ, то этимъ уже доказывается, что Сынъ совјченъ Ему, и ничјмъ не разнствуетъ отъ Отца: потому что рожденъ отъ Бога Богъ, отъ Вседержителя Вседержитель, отъ вјчнаго совјчный, а не позднјйшій по времени, не низшій по власти, не разнственный по славј, не отдјльный по существу. Онъ же — вјчнаго Отца вјчный Единородный родился отъ Святаго Духа и Маріи Дјвы. Это временное рожденіе ничего не убавило у того божественнаго и вјчнаго рожденія, и ничего къ нему не прибавило, но всецјло предало себя на спасеніе заблудшаго человјка, чтобы и смерть побјдить, и силою своею сокрушить діавола, имущаго державу смерти (Евр. 2, 14). Ибо мы не могли бы побјдить виновника грјха и смерти, если бы нашего естества не воспринялъ и не усвоилъ Тотъ, котораго ни грјхъ не могъ уязвить, ни смерть — удержать въ своей власти. Онъ зачался отъ Духа Святаго во чревј Матери Дјвы, которая какъ зачала Его пребывъ дјвою, такъ и родила сохранивъ дјвство.

Но если онъ не могъ почерпнуть точнаго понятія изъ этого чистјйшаго источника христіанской вјры [1], потому что онъ собственнымъ ослјпленіемъ затемнилъ для себя блескъ очевидной истины: то обратился бы къ ученію евангельскому, гдј Матфей говоритъ: книга родства Іисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля (Матф. 1, 1); поискалъ бы наставленія также въ проповјди апостольской, и читая въ посланіи къ Римлянамъ: Павелъ рабъ Іисусъ Христовъ, званъ апостолъ, избранъ въ благовјстіе Божіе, еже прежде објща пророки своими въ писаніихъ святыхъ, о Сынј своемъ, бывшемъ отъ сјмене Давидова по плоти (Рим. 1, 1-3); съ благочестивою любознательностію приступилъ бы къ книгамъ пророческимъ, и нашелъ бы објтованіе Божіе данное Аврааму: и благословятся о сјмени твоемъ вси языцы (Быт. 22, 17). А чтобы не недоумјвать о свойствј сего сјмени, пусть послјдовалъ бы апостолу, который сказалъ: Аврааму же речени быша објты и сјмени его; не глаголетъ же: и сјменемъ, яко о мнозјхъ, но яко о единомъ: и сјмени твоему, иже есть Христосъ (Гал. 3, 16). Пусть также внялъ бы внутреннимъ слухомъ своимъ пророчеству Исаіи, который говорилъ: се дјва во чревј зачнетъ, и родитъ Сына, и нарекутъ имя ему Еммануилъ, еже есть сказаемо: съ нами Богъ (Ис. 7, 14; Матф. 1, 23); прочиталъ бы съ вјрою и сіи слова тогоже пророка. Отроча родися намъ, Сынъ и дадеся намъ, егоже начальство на рамј Его; и наречется имя Его: велика совјта Ангелъ, Чуденъ, Совјтникъ, Богъ крјпкій, Князъ мира, Отецъ будущаго вјка (Ис. 9, 6). Тогда не сталъ бы говорить, пустословя, будто Слово стало плотію такъ, что Христосъ, рожденный изъ дјвической утробы, имјлъ образъ человјка, а не имјлъ истинаго тјла (такогоже, какъ тјло) Матери. Не потому ли, можетъ быть, онъ признаетъ Господа нашего Іисуса Христа не имјющимъ нашего естества, что ангелъ, посланный къ благословенной Маріи, говорилъ: Духъ Святый найдетъ на тя, и сила Вышняго осјнитъ тя; тјмже и раждаемое (отъ тебя) свято, наречется Сынъ Божій (Лук. 1, 35), т. е. такъ какъ зачатіе Дјвы было дјйствіе божественное, то и плоть зачатаго не была отъ естества зачавшей? Но это рожденіе, исключительно удивительное и удивительно исключительное, должно быть понимаемо не такъ, чтобы необыкновенностью рожденія уничтожилось свойство рода. Плодотворность Дјвј дарована Духомъ Святымъ; а истинное тјло заимствовано отъ (ея) тјла. И когда такимъ образомъ Премудрость созидала себј домъ, Слово плоть бысть, и вселися въ ны (Іоан. 1, 14), т. е. въ той плоти, которую Оно заимствовало отъ человјка, и которую одушевило духомъ жизни разумной.

Такимъ образомъ; при сохраненіи свойствъ того и другаго естества и при сочетаніи ихъ въ одно лице, воспринято величіемъ уничиженіе, могуществомъ немощь, вјчностію смертность. Для уплаты долга естества нашего, безстрастное естество соединилось со страстною природою, дабы одинъ и тотъ же, Ходатай Бога и человјковъ, человјкъ Христосъ Іисусъ (1 Тим. 2, 5), и могъ умереть по одному (естеству), и не могъ умереть по другому, какъ того и требовало свойство нашего врачеванія. Посему истинный Богъ родился въ подлинномъ и совершенномъ естествј истиннаго человјка: всецјлъ въ своемъ, всецјлъ въ нашемъ. Нашимъ же называемъ то, чтó Творецъ положилъ въ насъ въ началј, и что Онъ восхотјлъ возвратить намъ. Ибо въ Спасителј не было и слјда того, что привнесъ въ человјка искуситель, и что прельщенный человјкъ допустилъ (въ себя). И хотя Онъ сдјлался причастнымъ человјческихъ немощей, но отсюда не слјдуетъ, что сдјлался участникомъ и нашихъ грјховъ. Онъ воспріялъ образъ раба безъ скверны грјха, возвеличивая человјческое, и не уменьшая божественнаго: потому что то истощаніе, по которому невидимый содјлался видимымъ, и по которому Творецъ и Владыка всјхъ тварей восхотјлъ быть однимъ изъ человјковъ, было снизхожденіемъ Его милосердія, а не недостаткомъ могущества. Посему Тотъ, который, пребывая въ образј Божіемъ, сотворилъ человјка, Онъ же самый содјлался человјкомъ, принявъ образъ раба. Оба естества сохраняють свои свойства безъ всякаго ущерба. Какъ образъ Божій не уничтожаетъ образа раба, такъ и образъ раба не умаляетъ образа Божія. А такъ какъ діаволъ хвалился тјмъ, что прельщенный его коварствомъ человјкъ лишился божественныхъ даровъ и, обнажившись отъ блага безсмертія, подпалъ строгому приговору смерти, а онъ (діаволъ) въ своемъ бјдственномъ положеніи нашелъ нјкоторое утјшеніе въ томъ, что имјлъ участника своей измјны, что будто и Богъ, по требованію своего правосудія, перемјнилъ свое опредјленіе о человјкј, котораго сотворилъ для такой чести: то открылась нужда въ домостроительствј тайнаго совјта для того, чтобы и неизмјняемый Богъ, котораго воля не можетъ лишиться свойственной ей благости, исполнилъ, посредствомъ сокровеннјйшаго таинства, первое о насъ опредјленіе своей любви, и человјкъ, впавшій въ грјхъ по коварству злобы діавольской, не погибъ вопреки божественному намјренію.

Итакъ Сынъ Божій, низойдя съ небеснаго престола, приходитъ въ сіи дольнія (страны) міра, и не разлучаясь отъ славы Отца, раждается новымъ способомъ, новымъ рожденіемъ. Новымъ способомъ, — потому что Невидимый въ собственномъ (естествј) сталъ видимымъ въ нашемъ, Непостижимый благоволилъ содјлаться постижимымъ, Предвјчный началъ быть во времени, Господь вселенной воспріялъ образъ раба, сокрывъ безмјрность своего величія, Безстрастный Богъ не возгнушался сдјлаться человјкомъ могущимъ страдать, и Безсмертный — подвергнуться закону смерти. Новымъ же рожденіемъ рожденъ Онъ, — потому что непорочное дјвство не познало похоти, и между тјмъ доставило вещество плоти. Итакъ Господь принялъ отъ Матери естество, но не грјхъ. А изъ того, что рожденіе это чудно, не слјдуетъ, что естество Господа нашего Іисуса Христа, рожденнаго изъ утробы Дјвы, отлично (отъ нашего). Ибо Тотъ; который есть истинный Богъ, есть вмјстј и истинный человјкъ. И если уничиженіе человјка и величіе божества взаимно соединились, то въ этомъ единствј нјтъ никакого превращенія. Ибо какъ Богъ не измјняется чрезъ милосердіе, такъ человјкъ не уничтожается чрезъ прославленіе. Каждое изъ двухъ естествъ въ соединеніи съ другимъ дјйствуетъ такъ, какъ ему свойственно: Слово дјлаетъ свойственное Слову, а плоть исполняетъ свойственное плоти. Одно изъ нихъ сіяетъ чудесами, другое подлежитъ страданію. И какъ Слово не отпало отъ равенства въ славј съ Отцемъ, такъ и плоть не утратила естества нашего рода. Ибо одинъ и тотъ же (объ этомъ часто нужно говорить) есть истинно Сынъ Божій и истинно сынъ человјческій: есть Богъ, потому что въ началј бј Слово, и Слово бј у Бога, и Богъ бј Слово (Іоан, 1, 1); есть человјкъ, потому что Слово плоть бысть, и вселисл въ ны (Іоан. 1, 14); — Богъ, потому что вся Тјмъ быша, и безъ Него ничтоже бысть (Іоан. 1, 3); — Человјкъ, потому что рожденъ отъ жены, былъ подъ закономъ (Гал. 4, 4). Рожденіе плоти есть обнаруженіе человјческаго естества; а что Дјва раждаетъ, это есть знаменіе божественной силы. Младенчество Отрочати свидјтельствуется бјдными пеленами; величіе же Всевышняго возвјщается пјніемъ ангеловъ. Новорожденному человјческому (сыну) подобенъ Тотъ, котораго Иродъ нечестивый хочетъ умертвить; но Господь вселенной есть Тотъ, которому раболјпно поклониться съ радостію идутъ волхвы. Когда Онъ пришелъ принять крещеніе отъ предтечи своего Іоанна: тогда, дабы не утаилось, что подъ покровомъ плоти скрывается Божество, съ неба возгремјлъ гласъ Отца: сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о немже благоволихъ (Матф. 3, 17). Далје, Его, какъ человјка, искушаетъ діавольское коварство; и Ему же, какъ Богу, служатъ чины ангельскіе. Алкать, жаждать, утруждаться и спать, очевидно, свойственно человјку; но пять тысячь человјкъ насытить пятью хлјбами, но женј самарянской дать воду живую, отъ которой піющій не будетъ уже болје жаждать, но немокрыми ногами ходить по поверхности моря, и утишеніемъ бури укрощать возмущеніе волнъ, безъ сомнјнія, есть дјло божественное. Какъ не одного и тогоже естества дјло — и плакать изъ состраданія по умершемъ другј, и его же, по удаленіи камня отъ четверодневной могилы, воскрешать къ жизни силою одного слова; или — висјть на древј, и въ тоже время превратить день въ ночь и поколебать всј стихіи: или — быть пригвожденнымъ (ко кресту), и въ тоже время отверзать вјрј разбойника двери рая (о многомъ умалчиваемъ): такъ не одному и томуже естеству свойственно говорить: Азъ и Отецъ едино есма (Іоан. 10, 29), и — Отецъ Мой болій Мене есть (Іоан. 14, 28). Ибо хотя въ Господј Іисусј одно лице — Бога и человјка: однако иное то, откуда происходитъ общее того и другаго уничиженіе, и иное то, откуда проистекаетъ общее ихъ прославленіе. Отъ нашего (въ Немъ естества) у Него есть меньшее Отца человјчество, а отъ Отца у Него есть равное съ Отцемъ божество.

По причинј этого-то единства лица, которое должно разумјть по отношенію къ тому и другому естеству, и о Сынј человјческомъ читаемъ, что Онъ сшелъ съ неба, тогда какъ Сынъ Божій воспріялъ плоть отъ Дјвы, отъ которой родился; и обратно — о Сынј Божіемъ говорится, что Онъ распятъ и погребенъ, тогда какъ Онъ потерпјлъ сіе не божествомъ, по которому Единородный совјченъ и единосущенъ Отцу, а немощнымъ человјческимъ естествомъ. Отсюда всј мы и въ символј (вјры) исповјдуемъ единороднаго Сына Божія распятымъ и погребеннымъ, сообразно съ сими словами апостола: аще бо быша разумјли, не быша Господа славы распяли (1 Кор. 2, 8). А когда самъ Господь нашъ и Спаситель, научая своихъ учениковъ вјрј посредствомъ вопросовъ, спросилъ: кого Мя глаголютъ человјцы быти, Сына человјческаго? и когда на ихъ отвјтъ, что различные различно объ этомъ думаютъ. Онъ сказалъ: вы же кого Мя глаголете быти? — Меня т. е. Сына человјческаго, котораго вы видите въ образј раба и въ истинномъ тјлј, — за кого вы Меня считаете? — тогда блаженный Петръ, по вдохновенію свыше и на пользу отъ своего исповјданія всјмъ народамъ, отвјчалъ: Ты еси Христосъ, Сынъ Бога живаго (Матф. 16, 13-16). И достойно названъ блаженнымъ отъ Господа и отъ сего первообразнаго Камня стяжалъ твердость и силы и имени своего — тотъ, который по откровенію Отца исповјдалъ одного и тогоже и Сыномъ Божіимъ и Христомъ; потому что одно изъ сихъ (наименованій), взятое отдјльно отъ другаго, не служило во спасеніе, напротивъ одинаково было опасно исповјдать Господа Іисуса Христа только Богомъ, а не вмјстј и человјкомъ, или признать Его простымъ человјкомъ, а не вмјстј и Богомъ.

По воскресеніи же Господа, которое конечно есть воскресеніе истиннаго тјла, такъ какъ не иной кто воскресъ, а тотъ же, кто былъ распятъ и умеръ, — что иное дјлалось въ продолженіе сорокадневнаго Его пребыванія (на землј), какъ не то, чтобы чистота вјры нашей была свободна отъ всякаго мрака? Такъ, Онъ то бесјдовалъ съ учениками своими, обращался и јлъ съ ними, а тјхъ изъ нихъ, которыхъ безпокоило сомнјніе, допустилъ осязать Себя тщельнымъ и нарочитымъ осязаніемъ; то входилъ къ ученикамъ своимъ, тогда какъ двери были заперты, давалъ имъ Духа Святаго дуновеніемъ своимъ, и, даровавъ имъ свјтъ разумјнія, открывалъ тайны священныхъ писаній; то опять показывалъ рану въ боку своемъ, и язвы отъ гвоздей, и всј знаки недавняго страданія, говоря: видите руцј Мои, и нозј Мои, яко самъ Азъ есмь; осяжите Мя и видите: яко духъ плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лук. 24, 39). И все это для того, чтобы убјдить, что въ Немъ свойства божественнаго и человјческаго естества пребываютъ нераздјльно, и чтобы такимъ образомъ мы знали, что (въ Немъ) Слово не то же, что плоть, и исповјдывали единаго Сына Божія и Словомъ и плотію (вмјстј).

Сего-то таинства вјры должно считать вовсе чуждымъ этого Евтихія, который въ Единородномъ Божіемъ не признаетъ нашего естества ни въ уничиженіи смерти ни въ славј воскресенія. И не ужаснулся онъ суда блаженнаго апостола и евангелиста Іоанна, который сказалъ: всякъ духъ, иже исповјдуетъ Іисуса Христа во плоти пришедша, отъ Бога есть; и всякъ духъ, иже раздјляетъ Іисуса, отъ Бога нјсть, и сей есть антихристъ (1 Іоан. 4, 2-3). А что значитъ раздјлять Іисуса, какъ не отдјлять отъ Него человјческое естество и безстыдными вымыслами упразднять таинство вјры, которымъ однимъ мы спасены? Слјпотствуя же въ отношеніи къ природј тјла Христова, онъ по необходимости съ такою же слјпотою будетъ безумствовать о ней въ состояніи страданія Его. Ибо если онъ не считаетъ креста Господня за призракъ, и не сомнјвается, что страданіе, воспріятое за спасеніе міра, было истинное (страданіе): то онъ долженъ признать и плоть Того, смерти котораго онъ вјруетъ. Пусть не говоритъ онъ, что не нашего тјла былъ тотъ человјкъ, котораго самъ признаетъ страдавшимъ: ибо отрицаніе истинной плоти есть отрицаніе и страданія плоти. Итакъ, если онъ пріемлетъ христіанскую вјру и не отвращаетъ своего слуха отъ проповјди евангельской: то пусть разсудитъ, какое естество, пронзенное гвоздями, висјло на древј крестномъ; пусть размыслитъ, когда воинъ копіемъ отверзъ бокъ распятаго, откуда тогда истекла кровь и вода, для омовенія Церкви Божіей банею и (напоенія) чашею. Пусть послушаетъ и блаженнаго Петра, который проповјдуетъ, что освященіе Духомъ бываетъ чрезъ окропленіе кровію Христовою (1 Петр. 1, 2). Пусть не мимоходомъ прочтетъ слова тогоже апостола: вјдяще, яко не истлјннымъ сребромъ или златомъ избавистеся отъ суетнаго вашего житія отцы преданнаго, но честною кровію яко агнца непорочна и пречиста Іисуса Христа (1 Петр. 1, 18-19). Пусть не противится и свидјтельству блаженнаго апостола Іоанна, который говоритъ: и кровь Іисуса Сына Божія очищаетъ насъ отъ всякаго грјха (1 Іоан. 1, 7), и въ другомъ мјстј: сія есть побјда, побјдившая міръ, вјра наша. Кто есть побјждаяй міръ, токмо вјруяй, яко Іисусъ есть Сынъ Божій? Сей есть пришедый водою и кровію, Іисусъ Христосъ; не водою точію, но водою и кровію; и Духъ есть свидјтельствуяй, яко Христосъ есть истина; яко тріе суть свидјтельствующіи: Духъ, и вода, и кровь; и сіи три едино суть (1 Іоан. 5, 4-6. 8): то есть, духъ освященія, кровь искупленія, и вода крещенія. Сіи три составляютъ одно и пребываютъ нераздјльными; ни одно изъ нихъ не отдјляется отъ своего единства: такъ какъ кафолическая Церковь живетъ и преуспјваетъ тою именно вјрою, чтобы во Христј Іисусј не исповјдывать ни человјчества безъ истиннаго божества, ни божества безъ истиннаго человјчества.

Евтихій, отвјчая на пункты вашего допроса, говорилъ: «исповјдую, что Господь нашъ прежде соединенія былъ изъ двухъ естествъ; по соединеніи же исповјдую одно естество». Удивляюсь, что столь безразсудное и столь нечестивое исповјданіе его не было порицаемо никакою укоризною со стороны судившихъ (его), и что эти слишкомъ безумныя и слишкомъ хульныя слова оставлены безъ вниманія, какъ-бы не было выслушано ничего оскорбительнаго! тогда какъ столько же нечестиво говорить, что единородный Сынъ Божій былъ двухъ естествъ до воплощенія, сколько нелјпо утверждать, что въ Немъ одно естество послј того, какъ Слово плоть бысть. Чтобы Евтихій не сталъ считать мнјнія своего или вјрнымъ, или сноснымъ, на томъ основаніи, что оно не было опровергнуто ни однимъ вашимъ голосомъ, то убјждаемъ тщаніе любви твоей, возлюбленный братъ, очистить невјжественнаго человјка и отъ этого пятна на его сознаніи, если, по дјйствію милосердія Божія, дјло его приметъ добрый оборотъ. Ибо онъ хорошо началъ-было отступать отъ своего убјжденія (какъ видно изъ хода соборныхъ дјяній), когда, по вашему требованію, објщался признавать то, чего прежде не признавалъ, и успокоиться на той вјрј, которой прежде былъ чуждъ. Но когда онъ не захотјлъ изъявить согласія предать анафемј (свой) нечестивый догматъ: то ваше братство изъ этого заключило, что онъ остается въ своемъ нечестіи и заслуживаетъ приговора осужденія. Впрочемъ, если онъ искренно и нелицемјрно кается и сознаетъ, хотя бы и поздно, какъ справедливо подвиглась противъ него власть епископская, или если онъ, для полнаго оправданія, осудитъ всј свои худыя мысли и устно и собственноручною подписью: то милосердіе къ исправившемуся, какъ бы оно ни было велико, не будетъ предосудительно. Ибо Господь нашъ, истинный и добрый Пастырь, душу свою положившій за своихъ овецъ, и пришедшій спасти души человјческія, а не погубить, хочетъ, чтобы мы были подражателями Его человјколюбія, т. е. чтобы согрјшающихъ обуздывала правда, а обратившихся не отталкивало милосердіе. Тогда собственно съ полнымъ успјхомъ защищается истинная вјра, когда ложное мнјніе осуждается самыми послјдователями своими.

Для вјрнаго же и безпристрастнаго изслјдованія всего дјла, мы отправили, вмјсто себя, братій нашихъ, епископа Юліана и пресвитера Рената, и еще сына моего діакона Иларія. Къ нимъ присоединили мы нотарія нашего Дульцитія, котораго вјра много разъ испытана нами. Уповаемъ на содјйствіе помощи Божіей, что заблудившій, осудивъ неправоту своего образа мыслей, спасется. — Богъ да сохранитъ тебя въ здравіи, возлюбленный братъ!

Дано въ іюньскія иды, въ консульство свјтлјйшихъ консуловъ Астерія и Протогена [2].

Примјчанія:
[1] Т. е. изъ символа.
[2] Въ нјкоторыхъ кодексахъ прибавлено: «издалъ нотарій Тибуртій, по повелјнію господина моего почтеннјйшаго папы Льва».

Источникъ: Дјянія Вселенскихъ Соборовъ, изданныя въ русскомъ переводј при Казанской Духовной Академіи. Томъ третій: Соборъ Халкидонскій, Вселенскій четвертый (начало). — Казань: Въ Университетской типографіи, 1863. — С. 516-531.