Не могу сказать съ достовјрною точностію, въ какомъ достопамятномъ градј родился и воспитывался сей великій мужъ до исшествія своего на подвигъ брани; а какой градъ нынј покоитъ и нетлјнною пищею питаетъ сего дивнаго, это мнј извјстно. Онъ пребываетъ нынј въ томъ градј, о которомъ говорить велегласный Павелъ, взывая: наше житіе на небесјхъ есть (Флп. 3, 20); невещественнымъ чувствомъ насыщается онъ блага, которымъ невозможно насытиться, и наслаждается невидимою добротою, духовно утјшается духовнымъ [2], получивъ воздаянія, достойныя подвиговъ, и почесть за труды, не трудно понесенные — тамошнее наслјдіе; и навсегда соединившись съ тјми, которыхъ нога ста на правотј (Псал. 25, 12). Но какъ сей вещественный достигъ невещественныхъ силъ и совокупился съ ними, это я постараюсь изъяснить по возможности.
Будучи шестнадцати лјтъ тјлеснымъ возрастомъ, совершенствомъ же разума тысящелјтенъ, сей блаженный принесъ себя самого, какъ нјкую чистую и самопроизвольную жертву Великому Архіерею, и тјломъ восшелъ на Синайскую, а душею на небесную гору; съ тјмъ, думаю, намјреніемъ, чтобы отъ видимаго сего мјста имјть пользу и лучшее наставленіе къ достиженію невидимаго. И такъ, отсјкши безчестную дерзость отшельничествомъ, сею обладательницею нашихъ мысленныхъ отроковицъ [3], воспріявъ же благолјпное смиренномудріе, онъ, при самомъ вступленіи въ подвигъ, весьма благоразумно отогналъ отъ себя обольстительное самоугодіе и самовјріе; ибо преклонилъ свою выю и ввјрилъ себя искуснјйшему учителю, чтобы, при благонадежномъ его руководствј, непогрјшительно переплывать бурное море страстей. Умертвивъ себя такимъ образомъ, онъ имјлъ въ себј душу, какъ бы безъ разума и безъ воли, совершенно свободную и отъ естественнаго свойства; а еще удивительнје то, что, обладая внјшнею мудростію, онъ обучался небесной простотј. Дјло преславное! Ибо кичливость философіи не совмјщается со смиреніемъ. Потомъ по прошествіи девятнадцати лјтъ, предпославъ къ Небесному Царю своего учителя, какъ молитвенника и заступника, и самъ онъ исходитъ на поприще безмолвія, нося сильныя, на разореніе твердынь, оружія — молитвы великаго (своего отца); и избравъ мјсто удобное къ подвигамъ уединенія, въ пяти стадіяхъ отъ храма Господня (мјсто это называется Фола), онъ провелъ тамъ сорокъ лјтъ въ неослабныхъ подвигахъ, всегда пылая горящею ревностію и огнемъ божественнымъ. Но кто можетъ выразить словами и восхвалить сказаніемъ труды его, тамъ понесенные? И какъ явно представить всякій трудъ его, который былъ тайнымъ сјяніемъ? Впрочемъ, хотя чрезъ нјкоторыя главныя добродјтели извјстимся о духовномъ богатствј сего блаженнаго мужа.
Онъ употреблялъ всј роды пищи, безъ предосужденія разрјшаемые иноческому званію, но вкушалъ весьма мало, премудро сокрушая и чрезъ это, какъ я думаю, рогъ кичливости. Итакъ, малояденіемъ угнеталъ онъ госпожу оную, то есть плоть, многаго похотливо желающую, голодомъ вопія къ ней: молчи, престань, тјмъ же, что вкушалъ отъ всего по-немногу, порабощалъ онъ мучительство славолюбія: а пустынно-житіемъ и удаленіемъ отъ людей утолилъ онъ пламень сей (то есть тјлесной) печи, такъ что онъ совсјмъ испепелился и угасъ совершенно. Милостынею и скудостію во всемъ потребномъ мужественный сей подвижникъ мужественно избјжалъ идолослуженія, то есть сребролюбія (Кол. 3, 5), отъ ежечасной смерти душевной, то есть отъ унынія и отъ разслабленія (и) возставлялъ онъ душу, возбуждая ее памятію тјлесной смерти, какъ остномъ; а сплетеніе пристрастія и всякихъ чувственныхъ помысловъ разрјшилъ невещественными узами святой печали. Мучительство гнјва еще прежде было въ немъ умерщвлено мечемъ послушанія; неисходнымъ же уединеніемъ и всегдашнимъ молчаніемъ умертвилъ онъ піявицу паутинаго тщеславія. Что же скажу о той славной побјдј, которую сей добрый таинникъ одержалъ надъ осьмою отроковицею? [4] Что скажу о крайнјйшемъ очищеніи, которое сей Веселеилъ послушанія началъ, а Владыка небеснаго Іерусалима, пришедши, совершилъ Своимъ присутствіемъ; ибо безъ сего не можетъ быть побјжденъ діаволъ съ сообразнымъ ему полчищемъ. Гдј помјщу, въ настоящемъ нашемъ плетеніи вјнца, источникъ слезъ его, (дарованіе не во многихъ обрјтающееся), которыхъ тайное дјлателище и до нынј остается, — это небольшая пещера, находящаяся у подошвы нјкоторой горы; она на столько отстояла отъ его келліи и отъ всякаго человјческаго жилища, сколько нужно было для того, чтобы заградить слухъ отъ тщеславія; но къ небесамъ она была близка рыданіями и взываніями, подобными тјмъ, которыя обыкновенно испускаютъ пронзаемые мечами и прободаемые разженнымъ желјзомъ, или лишаемые очей. Сна принималъ онъ столько, сколько необходимо было, чтобы умъ не повредился отъ бдјнія; а прежде сна много молился и сочинялъ книги; это упражненіе служило ему единственнымъ средствомъ противъ унынія. Впрочемъ все теченіе жизни его была непрестанная молитва и пламенная любовь къ Богу; ибо, день и ночь, воображая Его во свјтлости чистоты, какъ въ зеркалј, онъ не хотјлъ, или точнје сказать, не могъ насытиться.
Нјкто изъ монашествующихъ, именемъ Моисей, поревновавъ житію Іоанна, убјдительно просилъ его, чтобы онъ принялъ его къ себј въ ученики и наставилъ на истинное любомудріе; подвигнувъ старцевъ на ходатайство, Моисей, черезъ ихъ просьбы, убјдилъ великаго мужа принять себя. Нјкогда авва повелјлъ сему Моисею переносить съ одного мјста на другое землю, которой требовало удобреніе грядъ для зелій: достигши указаннаго мјста, Моисей безъ лјности исполнялъ повелјніе: но какъ въ полдень насталъ чрезвычайный зной, (а тогда былъ послјдній лјтній мјсяцъ), то онъ уклонился подъ большой камень, легъ и уснулъ. Господь же, Который ничјмъ не хочетъ опечалить рабовъ Своихъ, по обычаю Своему предупреждаетъ угрожавшее ему бјдствіе. Ибо великій старецъ, сидя въ келліи и размышляя о себј и о Богј, преклонился въ тончайшій сонъ и видитъ священнолјпнаго мужа, который возбуждалъ его, и посмјваясь сну его, говорилъ: «Іоаннъ, какъ ты безпечно спишь, когда Моисей въ опасности?» Вскочивши немедленно, Іоаннъ вооружился молитвою за ученика своего; и когда тотъ вечеромъ возвратился, спрашивалъ его, не случилась ли съ нимъ какая-нибудь бјда или нечаянность? Ученикъ отвјчалъ: огромный камень едва не раздавилъ меня, когда я спалъ подъ нимъ въ полдень: но мнј показалось, будто ты зовешь меня, и я вдругъ выскочилъ изъ того мјста. Отецъ же, поистинј смиренномудрый, ничего изъ видјнія не открылъ ученику; но тайными воплями и воздыханіями любви восхвалялъ благаго Бога.
Сей преподобный былъ и образцемъ добродјтелей и врачемъ, исцјлявшимъ сокровенныя язвы. Нјкто, но имени Исаакій, будучи весьма сильно угнетаемъ бјсомъ плотской похоти и уже изнемогшій духомъ, поспјшилъ прибјгнуть къ сему великому и объявилъ ему свою брань словами, растворенными рыданіемъ. Дивный мужъ, удивляясь вјрј его, сказалъ: станемъ, другъ, оба на молитву. И между тјмъ, какъ молитва ихъ кончилась, и страждущій еще лежалъ, повергшись ницъ лицомъ, Богъ исполнилъ волю раба Своего (Псал. 144, 19), дабы оправдать слово Давидово; и змјй, мучимый біеніями истинной молитвы, убјжалъ; а недужный, увидјвъ, что избавился отъ недуга, съ великимъ удивленіемъ возсылалъ благодареніе Прославившему и прославленному.
Другіе, напротивъ, подстрекаемые завистію, называли его (преподобнаго Іоанна) излишне говорливымъ и пустословомъ. Но онъ вразумилъ ихъ самымъ дјломъ и показалъ всјмъ, что вся можетъ о укрјпляющемъ всјхъ Христј (Флп. 4, 12);ибо молчалъ въ теченіи цјлаго года; такъ что порицатели его превратились въ просителей и говорили: заградили мы источникъ приснотекущей пользы, ко вреду общаго всјхъ спасенія. Іоаннъ же, чуждый прекословія, послушался и снова началъ держаться перваго образа жизни.
Потомъ, всј, удивляясь преуспјянію его во всјхъ добродјтеляхъ, какъ бы новоявленнаго Моисея, поневолј возвели его на игуменство братіи и, возвысивши сей свјтильникъ на свјщникъ начальства, добрые избиратели не погрјшили; ибо Іоаннъ приблизился къ таинственной горј, вшедши во мракъ, куда не входятъ непосвященные; и возводимый по духовнымъ степенямъ, принялъ богоначертанное законоположеніе и видјніе. Слову Божію отверзъ уста свои, привлекъ Духа, отрынулъ слово, и изъ благаго сокровища сердца своего изнесъ словеса благая. Онъ достигъ конца видимаго житія въ наставленіи новыхъ Израильтянъ, т. е. иноковъ, тјмъ однимъ отличаясь отъ Моисея, что вошелъ въ горній Іерусалимъ, а Моисей, не знаю какъ, не достигъ земнаго.
Духъ Святый говорилъ его устами; свидјтелями этому служатъ многіе изъ тјхъ, которые спаслись и до нынј спасаются черезъ него. Превосходнымъ свидјтелемъ премудрости сего премудраго и подаваемаго имъ спасенія былъ новый оный Давидъ [5]. Свидјтелемъ того же былъ и добрый Іоаннъ, преподобный нашъ пастырь (Раифскій игуменъ). Онъ и убјдилъ сего новаго боговидца усильными своими просьбами, для пользы братій сойти помышленіемъ съ горы Синайской, и показать намъ свои богописанныя скрижали, въ которыхъ наружно содержится руководство дјятельное, а внутренно — созерцательное [6]. Такимъ описаніемъ покусился я въ немногихъ словахъ заключить многое; ибо краткость слова имјетъ красоту и въ искусствј витійства [7].
Примјчанія:
[1] Схоластиками въ древности назывались риторы, законовјды, или вообще люди ученые.
[2] Въ слав. «умомъ единымъ радуяся о Умј мысленно созерцаемомъ».
[3] То есть страстей. Смотри слово 10-е, главу 3-ю.
[4] То есть гордостію, которая въ числј главныхъ восьми страстей есть восьмая.
[5] Полагаютъ, что новымъ Давидомъ названъ здјсь вышеупомянутый Исаакій.
[6] Т. е. въ Лјствицј внјшнія слова поучаютъ дјятельности, а внутренній духовный разумъ наставляетъ къ видјнію.
[7] Испытатели церковной древности относятъ кончину преподобнаго Іоанна къ концу шестаго, или къ началу седьмаго вјка. Что касается до продолженія его жизни, то Раифскій біографъ говоритъ, что онъ приступилъ къ поприщу иночества на шестнадцатомъ году жизни; подъ руководствомъ аввы Мартирія пребывалъ девятнадцать лјтъ; по кончинј наставника своего, въ безмолвіи провелъ сорокъ лјтъ. Итакъ игуменомъ въ Синайскомъ монастырј преподобный Іоаннъ поставленъ на семьдесятъ пятомъ году жизни. Сколько лјтъ управлялъ онъ монастыремъ, и сколько провелъ во вторичномъ безмолвіи, поставивъ авву Георгія игуменомъ въ Синај, въ точности неизвјстно. Нјкоторые полагаютъ, что преподобный Іоаннъ скончался лјтъ осмидесяти, или осмидесяти пяти; въ Слјдованной же Псалтири сказано, что онъ жилъ 95 лјтъ. Восточная Церковь совершаетъ память его 30 марта; въ тотъ же день и Западная.
О Синайскомъ монастырј извјстно, что еще въ четвертомъ столјтіи Синайскія горы служили постояннымъ пребываніемъ множества пустынниковъ, которыхъ привлекали туда и священныя воспоминанія о ветхозавјтныхъ чудесахъ и о Моѵсеј и Иліи, и безмолвіе горъ и юдолей, и малонаселенность полуострова. Въ первыя времена у подвижниковъ Синайскихъ не было общаго монастыря: они жили въ кельяхъ, разсјянныхъ по горамъ и долинамъ, и только въ субботу вечеромъ собирались въ храмъ, построенный, по преданію, царицею Еленою на томъ мјстј, гдј Богъ явился Пророку Моѵсею въ горящей и несгараемой купинј. Въ этомъ храмј пустынники проводили всю ночь въ общей молитвј, въ воскресенье утромъ причащались Святыхъ Таинъ, и снова расходились по своимъ кельямъ. Въ четвертомъ и пятомъ столјтіяхъ Синайскіе пустынники неоднократно подвергались нападенію Сарацынъ, отъ которыхъ многіе приняли и мученическую кончину. Потому, по вступленіи на престолъ благовјрнаго царя Юстиніана 1-го, Синайскіе отцы, услышавъ о его благоговјніи къ святымъ мјстамъ, просили его создать имъ укрјпленный монастырь. Юстиніанъ внялъ ихъ прошенію, и по его повелјнію у подошвы Синайской горы былъ воздвигнутъ Синайскій монастырь, который на томъ же мјстј существуетъ и донынј.
Раифская же обитель, отъ которой теперь остались одни развалины, находилась въ разстояніи двухъ дней пути отъ Синая, въ весьма живописномъ заливј Чермнаго моря, по преданію близъ того мјста, называемаго Елимомъ, гдј Израильтяне, во время своего странствованія, нашли семьдесятъ пальмъ и двјнадцать источниковъ (Исх. 15, 27). И сей монастырь, какъ и Синайскій, былъ въ свое время богатъ великими подвижниками. По духу подвижничества и по близости разстоянія, обители сіи имјли между собою самую тјсную связь и непрерывное общеніе.
Источникъ: Преподобнаго отца аввы Іоанна, игумена Синайской горы, Лјствица, въ русскомъ переводе, съ алфавитнымъ указателемъ. — Пятое изданіе Козельской Введенской Оптиной Пустыни. — Свято-Троицкая Сергіева Лавра: Собственная Типографія, 1898. — С. V-IX.