Но такъ какъ великіе дары Духа свойственны великимъ, я же недостоинъ обогащаться такими милостями; то предложу вамъ съ готовностію скудость свою, какъ Елисей — овощи съ мукой (4 Цар. 4, 38), дабы не лишиться чести всесторонне представить прекрасное. Но никто изъ васъ, намјревающихся слушать меня, да не подумаетъ, что я, предпочтя славу людей извјстныхъ (въ составленіи рјчей), буду слјдовать законамъ внјшней (языческой) мудрости; такъ какъ мы не составляемъ льстивой рјчи искусственнымъ сочиненіемъ, но стремимся представитъ вамъ въ истинномъ видј добродјтель боголюбезныхъ душъ. Посему умолчано будетъ о родј, и великая слава отцевъ не обременитъ рјчи: ибо плоть и кровь не могутъ наслјдовать Царствія Божія (1 Кор. 15, 50). И даже не по земному и мірскому будемъ мы чтить гражданъ небесныхъ: но совсјмъ напротивъ — и безвјстная жизнь отцевъ, и низкія ремесла, и мнимый порокъ бјдности — все это будетъ упомянуто въ числј похвалъ: такъ какъ слава христіанъ, по нашему Евангелію, есть уничиженіе. И я, просматривая похвальныя рјчи внјшнихъ (язычниковъ), сильно не одобряю (ихъ); потому что, желая почтить тјхъ, кого они изберутъ, за неимјніемъ сказать ничего особенно хорошаго, тщетно прибјгаютъ къ гробницамъ, напрасно тревожатъ лежащихъ тамъ, берутъ и мертвецовъ для украшенія живыхъ, своимъ обращеніемъ къ усопшимъ сознаваясь въ томъ, что ничего добраго нјтъ у восхваляемыхъ ими. И сверхъ того, такъ какъ у нихъ уже признано, что происходящіе отъ знаменитыхъ отцевъ непремјнно и сами хороши и наслјдуютъ добродјтелъ, какъ нјкое природное свойство: то умјстнымъ считалось (у нихъ) дјлать также воспоминаніе и о родителяхъ. Но поелику наслјдственную передачу рода по большей части извращаетъ различіе занятій (вјдь и отъ любомудраго бываетъ неразумный и отъ легкомысленнаго — любомудрый), то напрасный трудъ — вспоминать о прадјдахъ, когда надо показывать, имјетъ ли то или другое лицо успјхи въ добродјтели. А что это такъ, нјтъ нужды съ большими затрудненіями узнавать изъ другихъ источниковъ, но — изъ самаго Священнаго Писанія нашего, заключающаго въ себј многостороннюю и разнообразную пользу. Мы знаемъ, во всякомъ случај, священника [1], извјстнаго старца, воспитателя и учителя великаго Самуила; но, самъ будучи превосходнјйшимъ, онъ ничјмъ не помогъ сыновьямъ своимъ, хотя они и воспитаны были подъ руководствомъ самого родителя и ежедневно изучали законоположенія священства. Затјмъ, отъ нечестивыхъ родителей Тимофей (Дјян. 16, 1), — я разумјю апостола, славнаго питомца Павлова: вјдь не послјдовалъ же онъ, какъ бы за природою какой, за воспоминаніемъ о родителяхъ, но разумно презрјвъ ихъ нечестіе, добровольно перешелъ къ святому закону благочестія, и явился сладкимъ плодомъ отъ горькаго корня: соитіе муловъ, а порожденіе овецъ. Такъ и Авессаломъ (2 Цар. 15, 1 и слјд.), отъ благопристойнаго отца юноша неистовый и настолько прославившійся дерзостью, сколько отецъ — добротою, или скорје, — если сказать ближе къ истинј, — въ значительной степени превосходившій порочностью добродјтель родителя. И вообще, если кто пожелаетъ обратить вниманіе на подобныя противоположности дјтей сравнительно съ отцами, найдетъ безчисленное множество нравственныхъ (дјтей) отъ худыхъ (родителей) и дурныхъ — отъ превосходнјйшихъ. И это весьма естественно: ибо если бы природа, а не образъ жизни, производила порокъ или добродјтель, то не было бы двухъ (т. е. и порока и добродјтели), но одно изъ двухъ возобладало бы исключительно.
Итакъ, да будетъ предметомъ рјчи нашей Петръ, сынъ Iоны, (Iоан. 1, 42) а какого такого, для меня безразлично, потому что я за дјла сына чту родителя, и, начавши снизу, до верху возвожу славу, подобно какъ ночные свјтильники съ полу освјщаютъ потолки. Исаія говоритъ пророчествуя (Ис. 28, 16), что Отецъ положилъ Сына камнемъ краеугольнымъ, показывая, что весь составъ міра имјетъ Его своею основою и опорою. А Единородный, какъ говорится въ Евангеліяхъ, называетъ въ свою очередь Петра основаніемъ Церкви: ты Петръ, и на семъ камнј Я создамъ Церковь Мою (Матф. 16, 18). И дјйствительно, онъ первый, какъ бы камень какой великій и крјпкій, былъ вверженъ въ ровъ міра сего, или — въ долину плача, какъ говоритъ Давидъ (Псал. 83, 7), — дабы поддерживая всјхъ христіанъ, назданныхъ (на немъ), вознести къ высотј, которая есть жилище упованія нашего. Никто не можетъ положить другаго основанія, кромј положеннаго, которое есть Iисусъ Христосъ (1 Кор. 3, 11). Подобнымъ же названіемъ Спаситель нашъ почтилъ и перваго ученика Своего, нарекши камнемъ вјры. Итакъ, чрезъ Петра, бывшаго истиннымъ и вјрнымъ тайноводителемъ благочестія, сохраняется твердое и непоколебимое основаніе Церквей. Строеніемъ праведнаго стоимъ мы, — сущіе отъ восхода солнца до запада христіане, — крјпко утвержденные, не смотря на многія воздвигавшіяся испытанія, съ тјхъ поръ какъ возвјщено Евангеліе, и на безчисленное множество тиранновъ, а прежде нихъ — діавола, желавшаго ниспровергнуть долу и исторгнуть насъ съ самыхъ основаній. Разлились рјки, — какъ говоритъ спасительное слово (Матф. 7, 27), — какъ бурные потоки, сильные вјтры діавольскихъ духовъ устремились, неудержимые дожди гонителей христіанъ съ шумомъ обрушились, и — ничего сильнје твердыни божественной не оказалось, такъ какъ святыми дланями перваго изъ апостоловъ было устроено зданіе вјры. Все это, что я говорю, слјдовало бы выразить однимъ словомъ благословенія Того, Кто назвалј благовјстника камнемъ. Посмотримъ же, если угодно, какъ созидалъ Петръ: не камнями и кирпичами и не другими какими-нибудь земными матеріалами; но словами и дјлами, которыми дјйствовалъ по внушенію Духа.
Итакъ, когда Богъ и Спаситель нашъ возшелъ на небеса, имјя колесницею облако, въ виду апостоловъ, — сей мужъ принялся за проповјдь Евангелія: и, прежде другихъ сотоварищей по епископству, отверзши уста, смјло выступилъ противъ народовъ, возстававшихъ на благочестіе и явился мудрымъ проповјдникомъ — среди язычниковъ и Израиля, не смотря на то, что язычники точили зубы и были исполнены ярости (противъ всякаго), кто назвалъ бы Iисуса. Поэтому сказанное о Господј въ пророчествј вполнј можно приложить и къ Петру: обыдоша мя пси мнози, юнцы тучніи одержаша мя (Псал. 21, 17. 13). Но онъ, пламенјя духомъ и сохраняя незабвенную заповјдь, сказавшую ему: паси агнцевъ Моихъ (Iоан. 21, 15), — ставши въ толпу, состоявшую изъ безчисленнаго множества народа, восклицалъ: мужи Iудейскіе и всј живущіе въ Iерусалимј! (Дјян. 2, 14) — и, чтобы намъ не распространиться слишкомъ, приводя каждое выраженіе, (скажемъ кратко, что) припоминаетъ онъ провјщанія Iоиля, пророчествовавшаго о низшествіи Духа; отсюда переходитъ къ Давиду и, сославшись на псаломъ пятнадцатый, утверждаетъ воскресеніе: и всю рјчь закончивъ мудрыми изреченіями и свидјтельствами закона, онъ тотчасъ же привлекъ къ себј слушателей, — не десять и не сто, не трижды или пять разъ столько, но три тысячи мужей, — полноту Церкви [2], цјлый народъ, достаточный для того, чтобы изумить непріятелей, отъ коихъ они всј вдругъ отдјлились. О, горячее и пламенное средство убјжденія, быстро тронувшее души! О, мудрость богословская, затмившая всякую мудрость человјческую! Что скажете вы, превозносящіе Димосфена надъ ораторами, и прославляющіе Сократа между философами? Вјдь Димосфенъ, великій и препрославленный въ ораторскомъ искусствј, такъ мало былъ въ состояніи убјдить въ томъ, въ чемъ желалъ, что даже былъ изгнанъ изъ города (своими) слушателями. Сократъ же плодомъ (своихъ) многихъ рјчей къ Афинянамъ и мудрыхъ собесјдованій обрјлъ цикуту (ядъ), будучи умерщвленъ сонмомъ (своихъ) учениковъ: такъ мало было у него силы убјдительности. А Петръ, — рыбарь, ремесленникъ, неученый и вообще какъ кому угодно унизительно назвать, — однимъ приступомъ слова уловивши три тысячи мужей, прочно поставилъ ихъ въ новое положеніе, хотя они негодовали и возставали противъ него и не допускали сначала, чтобы онъ открылъ уста. А послј того, какъ сонмъ христіанъ достаточно увеличился и распространился, — поелику кромј словесныхъ назиданій и увјщаній онъ (Петръ) явилъ и удивительное доказательство способности дјятельной, возстановивъ здравымъ хромаго у преддверія храма, — хромаго отъ чрева матери, калјку вслјдствіе природнаго поврежденія, — и весь народъ сразу сбјжался къ храму, привлеченный къ зрјлищу молвой о великомъ дјлј, и всј пристально смотрјли на сего мужа, пораженные чудомъ; то заградились уже уста враговъ Христовыхъ, и крестъ сталъ затјмъ знаменіемъ побјды, а не поношеніемъ. Опять этотъ необразованный, работникъ низкаго ремесла начинаетъ вторую рјчь, говоря къ нимъ (приблизительно) такъ: «о мужи! если достойнымъ удивленія и божественной силы кажется вамъ случившееся, то поклонитесь Цјлителю хромаго, Iисусу, Котораго заушили вы по ланитамъ, а напослјдокъ, воспылавъ яростію, и на древо вознесли. Онъ существуетъ и живетъ и, какъ часто говорено было вамъ, воскресши изъ мертвыхъ, царствуетъ надъ всјми. Посему нынј, принявши раскаяніе въ томъ, въ чемъ согрјшили вы, приступите къ Нему и просвјтитесь (Псал. 33, 6), какъ говоритъ отецъ вашъ Давидъ. Если вы сыны пророковъ и ученики Моисея, то не безчестите же благодати своихъ предковъ, внимая лжецамъ; но благоразумно вникнувъ въ то, что предвозвјщено ими, примите душами Спасителя рода вашего. Онъ — Тотъ, о Которомъ Моисей провозвјстилъ, что возстанетъ у васъ пророкъ» (Втор. 18, 15). — Это и подобное изложивъ передъ народомъ, онъ (Петръ) отошелъ, присоединивъ къ тремъ тысячамъ еще столько же. Такъ вотъ каковъ Петръ, готовый смјло говорить въ рјчи передъ народомъ о тайнј Евангелія, неустрашимый, разумный, — ободреніе для своихъ и страхъ для противниковъ.
Поелику же не то только было предметомъ старанія для превосходнјшаго учителя благочестія, чтобы народъ Божій умножился количествомъ, но гораздо болје — чтобы ученики вполнј точно жили но даннымъ законамъ: то, увидјвъ, что Ананія тотъ, похититель своихъ собственныхъ стяжаній и странный святотатецъ, готовъ былъ вселить въ христіанъ грјховную привычку, — безпощадно отсјкъ его отъ Церкви, не будучи суровымъ и насильственнымъ въ этомъ рјшеніи, но въ цјляхъ пользы уврачевавши грјхъ такимъ образомъ. Такъ какъ народъ былъ новообращеннымъ и недавно присоединившимся къ обществу вјрующихъ, только что принявшимъ евангельскіе законы послј эллинской и іудейской распущенности; то справедливымъ признавалъ онъ, что ученики нуждаются не въ словесномъ только назиданіи, но и въ нјкоторой угрозј, удобоисполнимой (ибо обыкновенно люди, разъ они въ началј будутъ пріучены къ законному порядку въ образј жизни, до конца сохраняютъ эту привычку). Посему, обличивъ грјхъ, онъ (Петръ) навелъ смерть въ отмщеніе, не мечемъ воспользовавшисъ и не палачамъ предавши его (Ананію), но особенно явивъ тогда силу Христа въ способј умерщвленія: произнесъ онъ только обвиненіе и виновный испустилъ духъ. А какъ это подјйствовало и какой благовјйный страхъ вселило въ Церкви, — объ этомъ нјтъ нужды передавать. Одновременно достигнутъ былъ успјхъ въ двухъ отношеніяхъ: возбуждена была вјра и въ Спасителя нашего, какъ Бога, и въ наставника законовъ Его, какъ имјющаго сопутниками ангеловъ, съ готовностію дјйствующихъ по желанію апостола. Пожелалъ онъ облагодјтельствовать хромаго, и не замедлила благодать: захотјлъ наказать святотатца, и явилось наказаніе.
Этого было достаточно, чтобы привести въ содроганіе каменныя души и твердо убјдить, что не обманчивы были слова, произносимыя Петромъ, но что дјйствительно Богъ былъ съ нимъ, и свято и истинно таинство, которое возвјщалъ онъ. Необходимо и на то обратить вниманіе, что знаменіе наказанія и убіенія только одинъ разъ произошло черезъ апостола по нуждј (для того), чтобы рјшающимся на зло дать доказательство силы карающей, — чудеса же благодјяній и исцјленій совершалъ онъ ежедневно и безпрерывно. И такая легкость и благодать къ врачеванію была присуща ему, что никто изъ больныхъ, пришедши къ нему, не возвращался обманутымъ въ надеждј, но цјлымъ и здравымъ отходилъ домой. И во всякомъ мјстј Iерусалима, гдј появлялся Петръ, онъ возвјщалъ Христа [3]; множество больныхъ имјлъ онъ слјдовавшими за собой, и странное зрјлище каждодневно — изъ смјшаннаго народа: при чемъ одни сходились, чтобы освободиться отъ тяготящихъ золъ, другіе — чтобы видјть исцјляемыхъ. Такъ, объ (этомъ) апостолј записано и нјчто такое чудесное, чего ни о комъ другомъ не сказано, что родственники и домашніе больныхъ выносили ихъ на улицу на кроватяхъ, дабы хотя тјнь проходящаго Петра осјнила кого изъ нихъ (Дјян. 5, 15). А это больше даже и Владычнихъ чудесъ, и рабъ прославляется выше Господа. И скоро исполняется въ этомъ знаменіи пророчество, которое Спаситель изрекъ къ ученикамъ своимъ: истинно, истинно говорю вамъ: вјрующій въ Меня дјла, которыя творю Я, и онъ сотворитъ, и больше сихъ сотворитъ (Iоан. 14, 12). Говоря это, я не равняю раба съ Владыкою. Отнюдь нјтъ! безумнаго это мысль. Но поелику Богъ, черезъ служителей Своихъ обнаруживающій Свою силу, никого изъ учениковъ не обогатилъ своими дарами такъ, какъ Петра, и предъ всјми отличилъ его, превознесши дарованіями свыше: то и на опытј дјлъ онъ явленъ былъ силою Духа, какъ первый ученикъ и большій изъ братій. Первымъ онъ призванъ былъ, и тотчасъ повиновался. Найденный на берегу морскомъ, въ тревожной мјстности міра, обуреваемый всегда волнами человјческихъ треволнеиій, онъ имјетъ безпрестанный молитвенный вопль около береговъ. Первый между христіанами пренебрегъ онъ мірскими вещами и, презрјвъ все низменное, перешелъ къ духовному и премірному.
А можетъ быть, кто-нибудь изъ называющихъ треблаженнаго бјднымъ и неизвјстнымъ скажетъ: что же такое онъ оставилъ? чего такого лишилъ себя? — Всего, что имјлъ, о человјче! для каждаго велико то, чјмъ онъ владјетъ; богатство — и то, что имјетъ нищій. Одинаковымъ предъ Богомъ является какъ тотъ, кто оставилъ колесницы, такъ и тотъ, кто пренебрегъ осломъ; ибо что для богача четверня коней, то для бјдняка дешевый вьючный оселъ. Одинаково любомудръ (нестяжателенъ) и кто оставилъ столъ серебряный, испещренный исторіями, и кто — деревянный, дешевый: такъ же точно — кто — многолюдное село и кто — маленькій садикъ, кто — шитую золотомъ одежду и кто — обветшавшій хитонъ. Вјдь не по количеству и качеству отдаваемаго судихъ Богъ раздаяніе и человјколюбіе, но цјнитъ произволеніе дающаго. Посему и вдову ту, положившую оволъ, Евангеліе объявляетъ благоразумною, такъ какъ она не удержала при себј ничего изъ того, что имјла (Марк. 12, 42 ср. Лук. 21, 2-4). И подавшій сосудъ студеной воды получаетъ въ награду царство за истинно радушный пріемъ (Матф. 10, 42); ибо что имјлъ, тјмъ и послужилъ нуждј жаждущаго, хотя и не было у него благовоннаго вина по причинј бјдности. Но это говорю я еще по уступчивости; такъ какъ и рыбакъ иной вјдь не совсјмъ таковъ и (не настолько) бјденъ. Не знаешь развј, что рыбакъ бываетъ ловцомъ жемчуговъ? А жемчуга составляютъ украшеніе надменнаго и гордаго богача; ими цари украшаются; ими гордятся женщины, любящія богатство и наряды. Рыбакъ окрашиваетъ пурпуръ, столь многославный и посвящаемый царскому достоинству. Рыбаки выкрашиваютъ шерсть подъ золото, добывая золотистую раковину. Не нужно, разумјется, обращать вниманіе на орудія ихъ ремесла — дешевыя и незначительныя, разумјю — сјть и удочки: но по получаемому заработку (обыкновенно) заключаютъ о достаткј. Иначе ничего не найдешь бјднје земледјлія, если — съ этой точки зрјнія — судить о богатствј, проистекающемъ отъ него, по киркј и лопатј. Совершенными бјдняками были бы и копатели золота, — этого царя богатства; такъ какъ и имъ служитъ орудіемъ только топоръ да деревянная доска, отдјляющая золото отъ земли. — И такъ, да умолкнутъ язычники и евреи, ставящіе въ укоръ Петру бјдность и пытающіеся умалить великаго за то, что онъ былъ рыбаремъ; и прекративъ подобныя насмјшки, пусть отвјтятъ на мой вопросъ: кто изъ рыбаковъ, или — вообще изъ всјхъ людей прошелъ по морю? кто поставилъ ногу на стоячемъ озерј (такъ), какъ онъ на волнахъ, колеблемыхъ вјтрами? Несмотря на то, что Благій Богъ нашъ черезъ рабовъ своихъ совершалъ многія чудеса какъ въ древности въ обществј Израильскомъ, такъ и въ послјднія времена, когда явилось міру человјколюбное домостроительство Спаса нашего, — никто изъ святыхъ, бывшихъ отъ начала до конца, не оказывается совершителемъ подобнаго дјла ни по собственной вјрј, ни по благодати свыше.
Достоинъ удивленія Моисей, перешедшій море безъ судовъ (Исх. 14, 21); но онъ, какъ естественно людямъ, прошелъ по землј, когда вода разступилась и поднялась съ той и другой стороны. Великъ и преемникъ его, Iисусъ, потому что перешелъ Iорданъ, вышедшій изъ береговъ (Нав. 3, 16); но подобно Чермному морю и этотъ послјдній, раступившись и пріостановивъ теченіе, далъ переправлявшемуся народу обнаженную сушу для прохода. И никто изъ людей никогда не ступалъ твердо ногою на воду: такъ какъ законъ природы не допускаетъ, чтобы вещество жидкое и текучее выдерживало (на себј) — твердое и гнетущее. Но мнј кажется, что Господъ и Владыка всяческихъ, чрезвычайно обрадованный въ то время пламеннымъ желаніемъ сего мужа (Петра), съ какимъ воскликнулъ онъ, говоря: повели мнј прійти къ Тебј по водј (Матф. 14, 28), въ награду ему за многую любовь и вјру далъ тотъ новый и удивительный даръ, принятія коего оказался достойнымъ одинъ только Петръ изъ (всјхъ) людей отъ Адама и до конца. Вјдь по истинј и исключительно свойственно Богу показаніе такого великаго знаменія, превышающее ограниченность твари, какъ это казалось и Давиду, превосходнјйшему изъ пророковъ. Въ одномъ изъ псалмовъ, восхваляя Бога и показывая неизреченную и непостижимую силу Его, онъ сказалъ то, что извјстно вамъ изъ обычнаго пјнія: путь Твой въ морј, и стезя Твоя въ водахъ великихъ, и слјды Твои невјдомы (Псал. 76, 20). Итакъ, что имјлъ Господь между отличительными признаками божества, это сообщилъ и рабу, считая его достойнымъ такой чести.
Достоинъ конечно, удивленія, и великъ Iоаннъ, возлежавшій на персяхъ Господа (Iоан. 13, 23); великъ и Iаковъ, какъ прозванный сыномъ грома (Матф. 3, 17); славенъ въ почестяхъ и Филиппъ, какъ восхищенный Духомъ, когда тайноводствовалъ онъ ефіоплянина къ познанію Спасителя (Дјян. 8, 39): однако всј они должны уступить Петру и согласиться отойти на второе мјсто, если сравненіе дарованій должно опредјлять болје достойнаго. Разсматривая и соображая все въ отдјльности, я нахожу этого мужа (Петра) и въ теоретическихъ разсужденіяхъ и въ практическихъ дјйствіяхъ одинаково всюду опережающимъ и предваряющимъ всјхъ учениковъ, и оставляющимъ позади себя подвизающихся на томъ же поприщј жизни.
Такъ, когда однажды Господь спрашивалъ и дјлалъ испытаніе двјнадцати, какое убјжденіе и мнјніе имјютъ они относительно (народной) молвы о Немъ, и повелјвалъ ясно высказать, за кого они (сами) Его считаютъ; то между тјмъ какъ всј другіе хотјли промолчать, медлили и стали высказывать отвјтъ какъ бы съ нјкоторою нерјшительностью, — тотчасъ отверзъ уста (Петръ), носившій въ душј горящій уголь вјры, которымъ и уста Исаіи прежде были очищены, и изрекъ блаженное оное и по-истинј ясное исповјданіе: Ты Христосъ, Сынъ Бога живаго (Матф. 16, 16). Неужели кто-либо, ставъ достовјрнымъ истолкователемъ величайшаго изъ апостоловъ, не изумится многознаменательности этихъ словъ? Обратите вниманіе прежде всего, какъ проста и сокращенна рјчь, излагающая въ краткомъ восклицаніи множество великихъ истинъ. Да, вся эта рјчь превосходна, — ея выраженія вполнј соотвјтственны и не расплываются при нјсколько скудномъ смыслј [4]; а напротивъ — она обозначаетъ множество вещей въ краткихъ словахъ подобно зерну горчичному, которое весьма мало на осязаніе и на видъ, а если введешь его въ чувство вкуса, по всему организму съ ногъ до головы распространяетъ оно свою жгучестъ. Ты Христосъ, Сынъ Бога живаго, — это изреченіе ведущее вмјстј къ познанію и Бога и Спасителя нашего, имјетъ въ виду и сосредоточивается на двухъ этихъ понятіяхъ: одно — понятіе искони рожденнаго божества [5], которое есть въ началј Слово, сущее всегда, и сущее къ Отцу, и сущее Богъ, какъ предалъ намъ эту тайну великій богословъ Iоаннъ, подобно губкј какой возлежавшій на персяхъ Единороднаго, и отсюда впитавшій въ себя знаніе сокровенной премудрости; а другое — понятіе домостроительства (воплощенія), которое Благій Богъ принялъ на себя по снисхожденію къ немощи нашей. Слјдуетъ, поэтому, разсмотрјть (подробно) отвјтъ, который въ сжатой рјчи и немногихъ словахъ съ точностію обнаружилъ вкратцј понятіе о всемъ, начавши отъ нижняго и постепенно возводя мысль къ высочайшему.
Ты Христосъ. Это — указаніе на домостроительство и изъясненіе богоявленія во плоти; ибо «Христосъ» не есть имя Предвјчнаго, но обозначеніе благодати помазанныхъ. Посему и Господь нашъ, воспріявъ въ Себя цјлаго человјка и прочее, что соприкосновенно съ плотію, воспринимаетъ вмјстј съ тјмъ и названіе «помазаннаго» въ цари — не елеемъ (изъ) рога, какъ Самуилъ, Давидъ и послјдующіе люди, но дјйствіемъ Духа, которымъ (дјйствіемъ) и зачатъ былъ чудесно и необычайно во чревј Дјвы (этотъ) Человјкъ Господень, (такъ многимъ угодно было называть Iисуса). Исповјдавъ же Iисуса ставшимъ ради насъ человјкомъ, онъ (Петръ) не прекратилъ на этомъ рјчь; но возшедъ по мысленной лјствицј Iакова къ небу и созерцая сущаго въ началј Бога-Слова прилагаетъ къ Нему исключительное и истинное достоинство, назвавъ Сыномъ Бога живаго. Именно онъ, а не другой (это дјлаетъ). Самъ исповјдавъ твердо непоколебимое правило вјры и всјмъ намъ передавъ слово благочестія въ качествј нерушимаго закона, онъ не отошелъ безъ возмездія и награды. Названный блаженнымъ отъ истинно Блаженнаго, онъ именуется камнемъ вјры, основаніемъ и опорою Церкви Божіей. Получаетъ по објтованію и ключи Царствія (небеснаго) и становится обладателемъ вратъ его, такъ что отверзаетъ ихъ, кому надо, и затворяетъ, для кого (это) будетъ справедливо, во всякомъ же случај — для нечестивыхъ, оскверненныхъ и отрицающихся того исповјданія, за которое самъ онъ, какъ строгій стражъ благъ Церкви, назначенъ имјть надзоръ за входами въ Царствіе (небесное). О, мракъ и туманъ, во множествј разлитый предъ очами человјческими, по причинј коего не видятъ еретики стезей отеческихъ и не идутъ тјмъ путемъ, какой проложили ноги апостольскія! Вотъ Петръ, по избранію присный ученикъ Христа, вездј получившій первенство — и въ почестяхъ и въ нравственномъ преуспјяніи, — онъ великій по преимуществу, слава котораго наполнила всю вселенную, получивъ повелјніе сказать, какъ думаетъ о Богј и Спасителј нашемъ, не началъ съ отдаленнаго какого-нибудь умничанья, и далъ отвјтъ на вопросъ не подбирая круга силлогизмовъ и доказательствъ, какъ нынј обыкновенно дјлаютъ ловкіе софисты и говоруны о вјрј: но въ простотј сердца кратко изложилъ онъ истину, не раздјливши Нерожденнаго отъ Рожденнаго, не вдавшись безразсудно въ тонкія разсужденія касательно подобнаго и неподобнаго, не увлекшись суетнымъ любопытствомъ о различіи все превосходящихъ сущностей, не подвергнувъ измјренію силлогизмами неизмјримое Божество, — каковы именно аріевы шутки и евноміевы ложныя заключенія. — Итакъ, поревнуемъ, христіане (которыхъ отличительный признакъ — вјра, а не многоглаголаніе), рыбарю, простецу, урожденцу Вифсаиды, первой ловитвј Христа. Постараемся говорить: Ты Христосъ, Сынъ Бога живаго: больше же этого предоставимъ любителямъ словесныхъ состязаній, которыхъ занятіе — споръ, а конецъ — погибель.
Кончаются ли, однако, на томъ, что сказано доселј, чудеса апостола? или — совершенно напротивъ — мы, кажется, еще и не начинали, если сравнить съ сказаннымъ остающееся. Но я, большую часть предоставивъ вашему знанію (вјдъ вы знаете Петра и дјянія его, если бы и никто не избралъ этого мужа предметомъ похвалы), хочу сказать нјсколько о кончинј его и (о томъ), какъ переселился онъ отъ земли на небо, дабы окончить свою рјчь тамъ, гдј онъ — жизнь. Итакъ Спаситель нашъ, когда по воспріятіи добровольной смерти намјревался освятить (человјчество), какъ нјкій особенный залогъ ввјряетъ цјлую вселенскую Церковь этому мужу, трижды допросивъ его: любишь ли Меня (Iоан. 21, 15-17)? И когда на эти вопросы (Петръ) съ большою готовностью предложилъ равное количество признаній, онъ получилъ міръ въ (свое) попеченіе, какъ единъ пастырь — едино стадо, услышавъ: паси агнцевъ Моихъ (Iоан. 21, 15). И почти вмјсто Себя Господь даровалъ самаго вјрнаго ученика въ отца, пастыря и наставника для пришельцевъ вјры [6]. Такъ вотъ, услышавъ этотъ голосъ, (Петръ) не сталъ проводить житіе свое въ безпечности и не возлюбилъ жизнь, чуждую опасностей: но обходя всю вселенную, открывалъ Христа слјпотствующимъ, съ одной стороны руководя блуждающихъ, съ другой — поощряя пріобщившихся благочестія, ведя борьбу съ врагами, утјшая близкихъ, претерпјвая гоненія, перенося тяготы темницъ, многообразно подвергаясь опасностямъ за евангеліе.
По прошествіи же времени, достигши царствующаго града людей [7], отсюда возшелъ къ Царству (небесному). Ибо Неронъ, воспылавъ гнјвомъ, какъ нјкогда Иродъ въ Палестинј, когда волхвы объявили Христа царемъ, — оставляетъ всј другіе роды казней и рјшаетъ пригвоздить треблаженнаго къ кресту: такъ что не только въ хожденіи по морю Петръ является подражателемъ Господа, но и въ повјшеніи на древј. Однако, какъ богобоязненный и мудрый, онъ и во время предсмертныхъ мукъ зная, какое отличіе Господа отъ раба, объ одной милости просилъ враговъ (своихъ), чтобы не въ одинаковомъ (со Христомъ) видј прибили его къ древу, но чтобы голову пригвоздили къ той части креста, которая обращена къ землј; ибо недостойно даже въ страданіи рабу получить равное съ Владыкою. Сказалъ и — получилъ, чего желалъ, и черезъ крестъ отошелъ къ Распятому и Воскресшему, самъ увјнчавшись мученическимъ вјнцемъ, а намъ оставивъ поводъ къ нынјшнему празднику.
Эти дары благодаренія и мы посильно воздали тебј, любезная и священная глава, за многіе доблестные подвиги (твои). Пора, затјмъ, обратить рјчь къ другому подвижнику, — общнику твоей доблести, тарсянину, отошедшему ко Христу, правда, различнымъ (отъ тебя) способомъ мученичества, но съ одинаковою цјлію благочестія.
Павелъ божественный, велегласная труба Евангелія, сначала жестокій ненавистникъ христіанъ, а впослјдствіи — сильнјйшій защитникъ Церкви; позднје (другихъ) апостоловъ онъ былъ возрожденъ благодатію и по времени занималъ второе мјсто среди учениковъ Христа, по достоинству же добродјтели былъ равенъ (имъ), — чтобы не сказать болје и не постыдить сјдины двјнадцати, — горячій ревнитель Моисея, какъ едва ли кто другой, ограда закона, оплотъ ветхаго завјта крјпкій и незыблемый. И пока онъ не измјнилъ образа мыслей, великою опасностью былъ для провозвјстниковъ Христа, и всюду приводилъ въ смятеніе и въ бјгство нашихъ; — по истинј, согласно предреченію Iакова, Веніаминъ хищный волкъ (Быт. 49, 27), терзающій лучшихъ (людей) новаго завјта и разсјявающій стада.
Послј того, какъ онъ совершилъ (извјстное) дјяніе противъ св. Стефана, и еще имјя руки, обагренныя кровью, поспјшно шелъ по дорогј къ Дамаску, желая присовокупить къ гоненію гоненіе, къ убійствамъ убійства, и съ корнемъ истребить христіанство, только что пустившее первый цвјтущій ростокъ, — вјдалъ хорошо Богъ нашъ, что совершилъ, — что сильный врагъ можетъ быть и другомъ мужественнымъ: и осіявъ его внезапно свјтомъ, приводитъ въ содроганіе и повергаетъ въ смиреніе, пріостановивъ, съ одной стороны, шествіе страхомъ, и съ другой — поразивъ мракомъ глаза (его), пылавшія огнемъ и гнјвомъ. Наказуетъ же его не молчаливо, но къ дјлу присоединилъ и слово, сказавъ ему написанное (въ Дјяніяхъ): Савлъ, Савлъ, что ты гонишь Меня? трудно тебј идти противъ рожна (Дјян. 9, 4-5), не потому, чтобы Самъ нуждался въ разговорј (ибо нужны ли слова, когда достаточны дјла?), но чтобы дать поводъ (Савлу) спросить и узнать, что Христосъ, Котораго считали умершимъ и лежащимъ въ землј, живъ и является съ небесъ. Но ничего нјтъ лучше, какъ предложить самыя слова, повјствующія намъ объ уловленіи еврейскаго волка.
Савлъ же, еще дыша угрозами и убійствомъ (Дјян. 9, 1 и слјд.)... Изображаетъ мнј эта рјчь мужа, терзаемаго яростью отъ предшествующаго оскверненія убійствомъ, еще тяжко дышущаго послј метанія камней, съ налитымъ кровью и дикимъ взглядомъ, какъ естественно убійцј, сохраняющему древле данныя черты въ пророчествј патріарха. Вјдь этотъ послјдній, когда былъ близокъ къ смерти, обставивъ со всјхъ сторонъ около кровати дјтей (своихъ), пророчествовалъ Духомъ. Такъ напримјръ, благословляя Iуду, хотя разговаривалъ съ нимъ, но таинственно прославлялъ (имјвшаго произойти) отъ него Христа. Всјмъ по порядку произнесши предсказанія касательно послјдующихъ судебъ, дошелъ наконецъ до Веніамина, какъ младшаго по возрасту; и, конечно, къ сыну обращалъ рјчь, въ дјйствительности же предуказывалъ на Павла, происходящаго, какъ извјстно, изъ его колјна. Веніаминъ волкъ, хищникъ, рано ястъ и на вечеръ даетъ пищу (Быт. 49, 27). Изслјдуемъ, что значитъ сказанное. Не то ли это, что сначала съјвши (т. е. подвергши преслјдованію, убійству, пролитію крови, — разсјявъ церковь, какъ стадо), напослјдокъ онъ сдјлался питателемъ и пастыремъ добрымъ, сложивъ съ себя гонителя и облекшись въ апостола, всјмъ какъ пищу раздавая законъ и устроивъ для насъ сію священную трапезу. Вотъ какова сила Господня, что она обезоруживаетъ отъ ярости и нечестивыхъ замысловъ мятежниковъ, искусно приводить (къ своей цјли) и смягчаетъ, дјлаетъ кроткими овцами вмјсто звјрей кусающихъ.
При этомъ, что (еще) говоритъ Писаніе? Пришелъ къ первосвященнику, и выпросилъ у него письма въ Дамаскъ къ синагогамъ (Дјян. 9, 1-2), чтобы отвести христіанъ въ Iерусалимъ. О, какое несогласіе и различіе писемъ, коихъ тогда просилъ Павелъ, отъ тјхъ, которыя впослјдствіи написалъ онъ, возвјщая Христа! Одни связывали христіанъ, другія налагали многія цјпи за Христа на (самого) гонителя, и притомъ (цјпи) — тяжелыя и трудноносимыя. Тамъ было написано: Павелъ, еврей, защитникъ закона, врагъ креста, противникъ Евангелія; въ позднјйшихъ-же посланіяхъ: Павелъ, рабъ Iисуса Христа (Рим. 1, 1), — какого? внемли: Распятаго. О, чудо! то, что недавно было поношеніемъ, теперь стало похвалою: унижаемое воспоминается теперь, какъ слава: ибо ни одинъ тщеславный и гордый царь не величался такъ славою (своей) власти, какъ Павелъ — крестомъ и гвоздями, подписываясь всюду узникомъ (Флм. 9) и больше красуясь желјзомъ, чјмъ дјвицы — золотымъ украшеніемъ.
И внезапно осіялъ его свјтъ съ неба (Дјян. 9, 3). Почему (Христосъ) не является ему въ видј человјка, какъ Стефану съ неба, но въ видј огня или свјта? Потому, что Стефану, — такъ какъ онъ былъ совершенъ и зналъ тайну вочеловјченія, и слјдовательно нисколько не потерпјлъ бы вреда вслјдствіе несовершенства, свойственнаго намъ, — какъ и слјдовало, Онъ явилъ Себя въ томъ видј, въ какомъ и на небо возшелъ. Павлу же, какъ такому, который не допускалъ называть Iисуса Богомъ, оттого что Онъ въ тјлј пребывалъ среди насъ, — не является человјкомъ, дабы не утвердить въ невјрующемъ преткновенія, но лучше — въ видј молніи и огня, чтобы отвлечь его отъ закона и Моисея. Это потому, что и тамь тотъ же самый Богъ, являясь Моисею, въ огнј глаголалъ; и при дарованіи закона на Синај, огнемъ облиставши еврея (Моисея), вручалъ ему скрижали. Осіяваетъ, потому, и его (Павла), дабы обративъ вниманіе на сходство бывшаго тогда и теперь и какъ бы отъ забытья какого пробудившись, позналъ онъ богоявленія, отъ единой силы происходящія. Посылаетъ же сіяніе съ неба, чтобы Павелъ не называлъ уже, — обращаясь мыслію къ Вифлеему и Галилеј, — Христа сыномъ Давида и человјкомъ и всјми прочими именами, относящимися къ домостроительству; но чтобы ясно позналъ, что Богъ, сущій въ вышнихъ, снисшелъ къ намъ, откуда и теперь является.
Затјмъ присоединяетъ ясно: Я Iисусъ (Дјян. 9, 5), — имя снисхожденія, — дабы утвердить вјру въ воплощеніе, которою соблазнялись іудеи. — Я — Тотъ, Котораго вы заушали, Котораго бичевали, Котораго влачили и водили сначала къ Каіафј, потомъ — къ Пилату, Котораго обзывали постоянно сыномъ плотника, Котораго считали въ числј мертвыхъ, много насмјхаясь надъ проповјдниками воскресенія. Это — Я, Который говорю теперь, но не являюсь: присутствую, но не видимъ; просвјщаю душу, наводя слјпоту на глаза. Итакъ, повјрь, что и Стефану Я являлся, когда онъ, говоря это къ вамъ, не находилъ довјрія. — Трудно тебј идти противъ рожна (Дјян. 9, 5). Рожномъ называетъ гвозди креста; ибо какъ набрасывающійся на заостренное желјзо, не ему вредитъ (можно ли это твердому?), но себя самого ранитъ; такъ и противоборствующій Богу навлекаетъ на себя добровольную погибель. Вразумисъ, впрочемъ, и потерявъ зрјніе отъ чудеснаго сіянія, теперь особенно подумай, что для того Я и тјломъ облекся и сдјлался человјкомъ, чтобы всј не ослјпли, приходя въ общеніе съ Божествомъ безъ прикровенія (тјлесностію).
Вотъ что было, — и ведомый за руку Павелъ являлъ собою зрјлище жалкое, или скорје — пріятное и достойное радости. Связанъ волкъ, образумленъ хищникъ, укрощенъ дикарь, тихо пошелъ бјжавшій, уходилъ ученикомъ мучитель учениковъ; отводился пить кровь Другаго кровію Стефана обагрившій руки. Въ теченіи трехъ дней пребывалъ онъ въ слјпотј, — и совершенно естественно: ибо согрјшившій противъ Троицы по справедливости и присужденъ былъ къ наказанію равночисленному.
Такъ божественный сей (Павелъ) тайноводимъ былъ къ благочестію. И когда онъ пріобщился истины и опытомъ позналъ, что Христосъ живетъ, существуетъ и царствуетъ надъ всјмъ, а не погубленъ смертію, не украденъ учениками; то тотчасъ перешедши отъ закона къ Евангелію, всјмъ сталъ возвјщать Богомъ Христа, Котораго вчера и недавно поносилъ злословіями, — и сталъ (теперь) такимъ же поборникомъ, какимъ (прежде) былъ врагомъ, — сильнымъ въ томъ и другомъ случај. Вдругъ и неожиданно вошедши въ синагоги Дамаска, началъ излагать передъ собраніемъ слова закона и пророковъ, не законъ утверждая, но находя въ немъ указанія на Христа, и сопоставляя рјчи учениковъ съ совершающимися событіями, и закономъ изгоняя законъ. Такъ и самъ онъ говоритъ о себј въ посланіи къ Римлянамъ: закономъ я умеръ для закона [8], т. е. бывъ руководимъ писаніями Моисеевыми, позналъ я благочестіе Евангелія. — Ужасъ объялъ Дамаскъ и всј какъ Божіе чудо разглашали другъ другу: идите, посмотрите тарсянина еврея, (прежняго) горячаго ученика отеческаго закона, а теперешняго ревностнаго защитника Iисуса, Богомъ Его объявляющаго и доказывающаго изъ нашихъ Писаній, что Онъ есть објтованный Спаситель. Явилось даже опасеніе, чтобы онъ не обратилъ весь городъ и не увлекъ весь народъ за собою и не отклонилъ бы отъ закона: ибо вјдь онъ (Павелъ) — и свјдущъ въ Писаніи, и умомъ остеръ, и въ словј мјтокъ, и въ обращеніи находчивъ, и пріобрјлъ большое довјріе; посему, въ точности зная наше, онъ, казалось, не по невјденію заблуждался, но изслјдованіемъ и разсужденіемъ обрјлъ истину. Въ такое недоумјніе ввергла великій, многолюдный городъ первая проповјдь мужественнаго обращенца. И въ то время Дамаскъ былъ болје смущенъ, чјмъ прежде христіане въ Iерусалимј, когда Павелъ побивалъ камнями Стефана; ибо какъ лучшіе изъ борцовъ куда перейдутъ, туда переносятъ съ собой и побјду, такъ и божественный (сей) мужъ дјлалъ тјхъ вполнј великими, на чью сторону склонялся.
Такимъ-то образомъ, возвјстивъ Евангеліе въ Финикіи, и первыя сјмена апостольства положивъ тамъ, гдј и самъ просвјщенъ былъ знаніемъ, онъ пришелъ въ Iерусалимъ, будучи страннымъ и вмјстј прекраснымъ зрјлищемъ для тамошнихъ жителей. Тј, которые ранје послали его, не зная о случившемся въ промежутокъ этого времени, при первомъ свиданіи съ удовольствіемъ смотрјли (на него) и спрашивали добычи, надјясь увидјть множество узниковъ-христіанъ, и ища исполненія многихъ објщаній. Но когда, съ теченіемъ разговора, они нашли Савла Павломъ, перемјнившимъ вмјстј съ именемъ и образъ мысли, рабомъ Христа и ученикомъ болје пылкимъ, чјмъ другіе апостолы: то сначала сочли его рјчи за шутку и насмјшку. Но когда, хорошенько обдумавши, нашли, что образъ мыслей его соотвјтствуетъ его словамъ, то только о томъ и думали, какъ бы погубить юношу; такъ какъ нельзя было еврейской религіи существовать и успјшно дјйствовать, пока живетъ и проповјдуетъ Павелъ. И это ясно показало все послјдующее время.
Когда еще многіе, хотя и были христіанами, недостаточно чисто жили по Евангелію, но двоедушествовали и иногда даже употребляли обрјзаніе, дабы отчасти дјлая угодное евреямъ, смягчить ихъ гнјвъ: онъ одинъ съ непреклоннымъ убјжденіемъ училъ не допускать никакой уступчивости, и вслухъ всјхъ громко провозглашалъ свое слово, и дошелъ до такой свободы мысли, что однажды, когда Галаты, по собственному легкомыслію и небрежности учителей, снова стали переходить къ жизни подзаконной, — онъ, пиша къ нимъ дивное посланіе (которымъ научалъ ихъ въ обновленіи жизни по Христу вести себя благочестиво и богоугодно, не держась уже письменъ, начертанныхъ на каменныхъ скрижаляхъ), коснулся въ своей рјчи самого главы апостоловъ, и, рјшительно противоставъ Петру, упрекалъ его за то, что онъ искажаетъ новый образъ жизни привнесеніемъ старыхъ и отжившихъ установленій: и даже не устыдился ни сјдины старца, ни старјйшинства въ апостольствј, когда видјлъ, что истина подвергается опасности; но какъ противъ Галатовъ онъ сильно возсталъ, такъ и Петра сильно поразилъ, растворивъ впрочемъ, какъ и слјдовало, дерзновеніе благопристойностію. Такъ и вездј онъ училъ и убјждалъ. Если же гдј, встрјтившисъ съ злыми нравами и претерпјвалъ онъ какую-нибудь бјду — заключеніе ли въ темницу, полученіе ли ранъ, побіеніе ли камнями, то не ослабјвалъ въ усердіи изъ-за приключившагося несчастія, но немного спустя опять приближался къ врагамъ, и опровергая ихъ рјчи и изобрјтая способы (для исполненія своихъ) предпріятій, весьма искусно при этомъ приспособляясь къ встрјчающимся потребностямъ, всегда уходилъ, убјдивши или всјхъ, или многихъ. Неоднократно найденный съ неисцјльными ранами (Дјян. 16, 22 и слјд.) и брошенный въ предмјстіяхъ того города, который тайноводствовалъ онъ къ благочестію, считавшійся уже умершимъ отъ множества злоключеній, — на слјдующій день достигнувъ площади и протянувъ правую руку, опять училъ онъ тјхъ, кои почти довели его до смерти. Такъ, нисколько не заботился онъ о тјлј; но взирая на цјль высшаго призванія, отважно боролся, переходя изъ страны въ страну, изъ города въ городъ, подвизаясь въ трудахъ на сушј, противостоя опасностямъ на морј, витійствуя вразумительно передъ мятущимся народомъ, защищаясь передъ гнјвными судьями; евреевъ приводя къ познанію Христа при помощи чтимыхъ у нихъ Писаній, эллиновъ склоняя внјшними доводами и неписанными законами природы, христіанъ укрјпляя, прозелитовъ назидая и питая приличными наставленіями, какъ садовники (питаютъ) отсадки растеній — соотвјтственнымъ и умјреннымъ поливаніемъ воды. А что особенно обнаруживаетъ его силу въ рјчахъ, мы (сейчасъ) узнаемъ.
Афины — передній городъ Ахаіи, очагъ наукъ, какъ прежде называли его люди знаменитые, мјсто занятій мужей мудрыхъ и преданныхъ наукј. Итакъ, Павелъ, прошедши весь Иллирикъ и всюду разсјявая искры вјры, которыя Духъ Святый принявъ воспламенялъ и сохранялъ неугасимыми (Дјян. 17, 16 и слјд.), пришелъ по нуждј путешествія [9] и къ мудрымъ Афинянамъ. Многотруднымъ было дјломъ, чтобы скинотворецъ публично проповјдывалъ ученіе о Богј тјмъ, которые имјли притязаніе быть владыками всјхъ людей по образованности. Но возвышаемый величіемъ природы и богатствомъ дарованія свыше, онъ избралъ не одинъ изъ крытыхъ домовъ [10] и не въ какой-либо мастерской присјвши (какъ обыкновенно вели разсужденія съ своими учениками даже первые изъ ихъ философовъ), повелъ онъ свою бесјду; но вошедши въ Ареопагъ (гдј былъ совјтъ жестокій и страшный, произносившій уголовныя рјшенія), и нашедши тутъ великое множество собравшихся, вставъ началъ проповјдывать по примјру привычныхъ ораторовъ, ежедневно состязавшихся у нихъ. Взявъ за начало надпись, начертанную на одномъ жертвенникј, и отсюда удачно возвјстивъ имъ невјдомаго Бога, и закончивъ всю рјчь, онъ, хотя и чуждый внјшней мудрости, настолько мало погрјшилъ въ чемъ-нибудъ относительно доводовъ, что самого главу членовъ Ареопага, Діонисія, а вмјстј и жену его, убјдивъ, обратилъ и сдјлалъ рабомъ Христа, на основаніи одного жертвенника и краткой надписи отклонивши отъ многихъ жертвенниковъ.
Отошедши побјдителемъ оттуда, гдј враждебный демонъ Эллиновъ особенно былъ силенъ, и перешедши отсюда въ сосјдній городъ Коринфъ, бывшій столицею Ахаіи, и возвјстивъ въ синагогахъ спасительное ученіе, онъ ушелъ, привлекши прозелита — не одного изъ толпы и изъ заурядныхъ (людей), но самого начальника синагоги со всјмъ многочисленнымъ домомъ (Дјян. 18, 8). Побјдивъ законъ (начиная) съ главы и возвеличивъ крестъ, какъ высокій трофей, онъ оставилъ такимъ образомъ и этотъ городъ, подчинивъ его Христу. Съ теченіемъ же времени и съ распространеніемъ слова благочестія, онъ сталъ какъ бы какимъ полководцемъ, — пріобрјтая Царю ежедневно города, села, деревни и пресјкая силу прежде владычествовавшаго тиранна.
Такъ, изъ Коринфа перешелъ онъ въ Писидійскую страну, затјмъ побывавъ въ Ликаоніи и Фригійскихъ городахъ и отсюда посјтивъ Азію и потомъ — Македонію, — онъ былъ общимъ учителемъ вселенной, при личномъ свиданіи благодјтельствуя устною рјчью, отсутствующихъ же привлекая черезъ посланія. У него одного ни постоянно шествующія стопы не утомлялись, ни языкъ не уставалъ, безпрестанно излагая тайны Евангелія и врагамъ и друзьямъ. Таковъ онъ былъ въ отношеніи къ учительству. А какимъ онъ былъ человјкомъ въ другомъ любомудріи жизни? Всегда и постоянно съ усердіемъ занимаясь проповјдью и служа Евангелію, онъ ни отъ кого не бралъ въ даръ даже и хлјба; но днемъ имјлъ борьбу съ безчисленными врагами, ночью же — ножъ, кожи и занятіе своимъ ремесломъ, чтобы этимъ добыть себј пропитаніе, и для всјхъ явиться апостоломъ необременительнымъ, проповјдникомъ безмезднымъ, отказывающимся даже отъ хлјба угощающихъ.
Это слово послушаемъ, о іереи, — которые не только часть получаете отъ алтарей, но и богатјете отъ нихъ, и роскошествуете, и дјлаете священный избытокъ собственнымъ стяжаніемъ, грубо распоряжаясь послушными Христа ради, какъ рабами. Священство не есть властвованіе, а скорје — рабство для того, кто понимаетъ его; это — не санъ начальническаго самоволія, а служеніе богобоязненному домостроительству. Ужели не имјлъ власти дивный Павелъ вкушать и пить отъ священныхъ приношеній (1 Кор. 9, 4), и хоть малое вознагражденіе брать за безчисленные труды — для поддержанія постоянно подвергавшагося побоямъ тјла? Но онъ не воспользовался этой властью, дабы, ничего не получивъ на землј, все сберечь для неба. Вслјдствіе этого, еще будучи облеченъ тлјнною плотью, онъ удостоенъ былъ почестей сверхчеловјческихъ. Чтобы созерцать залогъ будущихъ благъ и тамошнихъ почестей, онъ восхищается до третьяго неба, видитъ явленія, превосходящія здјшній удјлъ, слышитъ неизреченные глаголы, какъ самъ говоритъ (2 Кор. 12, 2 и слјд.), хотя по необходимости — и со сдержанностью, избјгая всюду хвалиться и величаться собственными преимуществами. Чтобы обуздать высокомјріе гордящихся малыми дарованіями, онъ по необходимости открываетъ нјкоторыя изъ своихъ, и притомъ отнесши ихъ къ другому лицу и далеко отклонивши всякое подозрјніе относительно себя.
Вјдь вотъ Илія Фесвитянинъ за то, что въ видј огненной колесницы [11] подъятъ былъ на высоту, всюду прославляется и служитъ предметомъ большаго удивленія для живущихъ на землј людей: но далеко ли онъ достигъ, — этого не разъяснило никакое слово. Быть можетъ и немного отъ земли поднятый возносившею его силою, онъ былъ отданъ въ то мјсто, которое получилъ для своего обитанія. Павлово же преселеніе было болје блистательно и славно, такъ какъ прибавлена и мјра, на сколько онъ былъ вознесенъ: ибо если вообще извјстны семь небесъ, то онъ достигъ безъ малаго половины. И пусть, наконецъ, отложатъ гордость евреи, много хвалящіеся Моисеемъ за то, что онъ одинъ достигъ вершины Синая и находился среди мрака и облаковъ. А Павелъ мой вмјсто горы возшелъ на небо, и вмјсто тучи досягнулъ дальше воздуха, находящагося надъ облаками. И это вполнј естественно: вјдь человјку по Христу надлежало настолько побјдить Моисея, насколько Евангеліе превосходитъ законъ.
А о богоявленіяхъ и богоглаголаніяхъ, и какъ отъ узъ онъ освобождался и въ уныніи, воодушевлялся, при чемъ Богъ давалъ ему откровенія и во снј и на яву, — нужно ли и говорить, когда онъ самъ не скрылъ этой своей благодати, но всјмъ вообще ясно открылъ, сказавъ: вы ищете доказательства на то, Христосъ ли говоритъ во мнј (2 Кор. 13, 3)… Ибо тогда какъ другіе — изъ пророковъ-ли, или изъ апостоловъ — имјли дјйствія [12] свыше въ опредјленные сроки и временно, — и иногда имъ соприсутствовало Божество, а иногда — и нјтъ: божественный сей (Павелъ), разъ ставъ избраннымъ храмомъ Бога, назначеннымъ для обитанія Его, всегда имјлъ Христа и руководителемъ (своихъ) намјреній, и учителемъ въ рјчахъ, и пособникомъ въ дјлахъ. И Iоаннъ Зеведеевъ казался великимъ, потому что, пользуясь большимъ передъ другими учениками дерзновеніемъ предъ Господомъ, возлежалъ на персяхъ Его (Iоан. 13, 23), и за то въ особенности славится у всјхъ. Сей же (Павелъ) не по справедливости ли долженъ бы (по-видимому) считаться даже выше человјка, когда онъ не тјлеснаго Iисуса [13], но чуждое плоти Слово ежедневно носилъ въ себј, представивъ себя Создателю сосудомъ благопотребнымъ и чистымъ? Много разнообразнаго можно было бы сказать, что сей божественный, научая весь міръ, и говорилъ и дјлалъ — на землј и морј, въ судилищахъ, на площадяхъ, среди народа, въ собраніяхъ, въ дворцахъ царскихъ: но я добровольно опускаю это за многочисленностью: ибо я предположилъ не описаніе подвиговъ его составить, такъ чтобы ничего не пропустить, но похвалу воздать, и притомъ — насколько достаетъ моихъ силъ. Объ одномъ только послјднемъ (подвигј) упомянувъ, я окончу рјчь.
Послј того, какъ исходилъ онъ всю вселенную и, поставивъ слово на свјщникј, возжегъ великій огонь евангельскаго знанія, — достигъ онъ Рима, какъ царствующаго града, дабы, научивъ и убјдивъ владычествующихъ надъ всјми людьми и содјлавъ ихъ учениками, онъ могъ бы съ тјмъ большею силою дјйствовать своею проповјдью на другихъ людей. Нашедши же и Петра здјсь, дјлателя столь же усерднаго, и соединившись въ нјкую священную и боговдохновенную чету, училъ онъ подзаконныхъ въ синагогахъ, а язычниковъ присоединялъ на площадяхъ: и разнообразнымъ былъ онъ учителемъ благъ, раскрывая познаніе Бога чистое и неложное, давая въ законъ точныя правила нравственной добродјтели, изгоняя далеко отъ людей пляски и пьянство и всякое вообще необузданное сладострастіе, которому чрезмјрно подверженъ былъ и народъ весь и царь тогдашній. Сильно тронуло Нерона введеніе превосходнјйшаго цјломудреннаго образа жизни. Онъ болје жалјлъ о прекращеніи удовольствія, чјмъ если бы кто лишилъ его самаго царства; ибо онъ, какъ едва ли кто другой, былъ изобрјтателемъ наслажденій, любителемъ роскоши и веселья, малодушнымъ и изнјженнымъ, начальникомъ блудницъ, а не царемъ мужчинъ. Да и какъ могъ властвовать надъ другими тотъ, кто не научился управлять самимъ собою? Одну положилъ онъ себј заботу, какъ бы истребить изъ города учителя благочестія и цјломудрія. И поревновавъ Ироду въ этой мысли, заключаетъ апостоловъ въ темницу, какъ тотъ — Iоанна; и имјя по сходству другую Иродіаду, — необузданное и сладострастное настроеніе, искавшее главы Петра и Павла, — обоихъ увјнчалъ онъ вјнцемъ мученическимъ, одного пригвоздивъ къ дереву, у Павла же отсјкши голову, а намъ и (всему) міру оставивъ страданіе святыхъ, поводомъ для торжества и столь великаго праздника.
Вотъ что принесъ намъ, о Треблаженные, ежегодный обычай, возвјщающій васъ повсюду, какъ общихъ всей вселенной подвижниковъ, и улучшающій мысли людей вашимъ чествованіемъ, ибо чествуемая добродјтель возбуждаетъ многихъ къ соревнованію, — во Христј Iисусј Господј нашемъ, Которому слава и держава во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Разумјется Илій — см. въ 1 Цар. 2, 12 и слјд.
[2] Т. е. число, вполнј достаточное для Церкви.
[3] букв: всякое мјсто… возвјщало.
[4] Какъ у риторовъ.
[5] Т. е. превјчнаго рожденія Сына Божія изъ существа Бога и Отца.
[6] Это и предъидущее разсужденія оратора дóлжно понимать въ смыслј пастырскаго руководства Апостоломъ Церкви, а не въ католическомъ смыслј внјшняго главенства римскаго папы.
[7] т. е. Рима.
[8] Въ текстј ошибочно названы Римляне; цитатъ взятъ изъ Гал. 2, 19 — ср. Рим. 7, 6.
[9] Т. е. по дорогј.
[10] Т. е. обыкновенный домъ.
[11] Т. е. подъятъ былъ тјмъ, что имјло видъ колесницы.
[12] Т. е. откровенія сверхъестественныя.
[13] Рјчь тутъ о плоти Христа до воскресенія Его и вознесенія на небо.
Печатается по изданію: Святаго Астерія Амасійскаго Слово въ похвалу святыхъ верховныхъ Апостоловъ Петра и Павла. / [Переводъ съ греческаго и примјчанія М. Д. Муретова.] // Журналъ «Богословскiй Вјстникъ», издаваемый Московскою Духовною Академiею. Сергiевъ Посадъ: «2=я типографiя А. И. Снегиревой». – 1892. – Томъ II. – Iюнь. – с. 379-412.