Книга пророка Иезекииля

Чарльз Дайер

ВСТУПЛЕНИЕ

Среднего читателя Библии книга пророка Иезекииля — более чем какая-либо другая в ней — может привести в замешательство бессвязными на первый взгляд видениями, эдаким непонятным, требующим истолкования, калейдоскопом вращающихся колес и сухих костей. Многих читателей первое "пугающее" впечатление удерживает от того, чтобы попытаться вникнуть в тайны этой книги (заметим, что даже бл. Иероним написал о ней в свое время, что она "есть океан и лабиринт Божиих тайн"); тем самым "средний читатель" "отторгает" себя от одной из великих — как в духовном, так и в литературном плане, — частей Ветхого Завета. Ибо, как подчеркивают многие богословы, необычайные формы видений Иезекииля отражали в себе безмерность Божественной славы. И они же свидетельствовали о несравненной интенсивности духовного опыта этого пророка в познании им надмирного Бога. Облеченные в загадочные символы, видения Иезекииля приоткрывают завесу над тайным смыслом вещей. Тут важно отметить и следующее. Если для Иеремии Бог является как бы "внутренним голосом", а Исайя становится "устами Божиими" после потрясения, пережитого им в храме, где он удостоен был созерцания славы Его (см. Ис. 6), то духовный опыт Иезекииля находит отражение в целой цепи видений, в которых открывалась ему воля Божия. Пророк этот жил в постоянном напряжении от чувства своей близости к иным мирам; поиск им новых форм диктовался открывавшимися ему глубинами, которые требовали выражения. Его своеобразные стиль и язык оказали несомненное воздействие на писателей- апокалиптиков последующих времен — таких, в частности, как Даниил и ап. Иоанн.

Об авторе и о времени написания книги.

Итак, Иезекииль был "священником, сыном Вузия", деятельность которого протекала "в земле Халдейской" (см. 1:3). Имя его означало "Бог укрепит". Кроме Иеремии и Захарии, только Иезекииль был одновременно священником и пророком; все трое пророчествовали в период вавилонского пленения и в "постссыльный" период.

Иезекииль уведен был из Иудеи в Вавилон с первой партией переселенцев, вместе с царем Иехонией (а не Иоакимом, как в русском тексте, в 1:2; ошибка или ошибочное написание это проникло в последующие тексты из древнееврейского); это было в 597 г. до P. X.

"Вехи" служения Иезекииля определяются на основании хронологических ссылок в самой книге (1:2; 8:1; 20:1; 24:1; 29:1, 17; 30:20; 31:1; 32:1, 17; 33:21; 40:1). Все пророчества его "размещены" по хронологическому принципу (начиная с "пятого года пленения" (1:2) и кончая двадцать пятым годом его; 40:1); исключение составляют пророчества, "называемые" в 29:1, 17.

По свидетельству самого Иезекииля он призван был на служение "в четвертый месяц, в пятый день месяца" на пятом году переселения в Вавилон царя Иехонии (1:1-2). Иехония стал царем в декабре 597г. до P.X., после смерти отца своего Иоакима (см. 4 Цар. 24:1-12). Но царствовал лишь три месяца, после чего был уведен из Иудеи по приказу Навуходоносора. Пятым годом пребывания Иехонии в плену был таким образом 593 год до P.X.; четвертым месяцем был месяц Таммуз — начало его приурочивают к 27 июля 593 года. Указание Иезекииля позволяет, следовательно, датировать вступление его на служение весьма точно: 31 июля 593 года. Что касается "тридцатого года" (1:1), то "расшифровать" эту таинственно звучащую цифру сколько-нибудь уверенно богословам не удалось; некоторые склонны видеть в ней указание на возраст, в каком начал служение Иезекииль.

Последнее пророчество, датированное Иезекиилем, было произнесено им "в двадцать седьмом году, в первом месяце, в первый день месяца" (Иез. 29:17). На основании несложного подсчета его относят к 571 году (к 26 марта). Таким образом пророческая деятельность Иезекииля охватывала по меньшей мере 22 года (593-571 гг. до P.X.).

Историческая обстановка. Подробно рассказывается о ней во Вступлении к Книге Иеремии. Книга, которую мы рассматриваем теперь, была написана в Вавилоне, при царе Навуходоносоре. Многие еврейские изгнанники, жившие в Халдейском царстве, поняли к тому времени, как важно им сохранить на чужбине свои религиозные святыни. Ибо уклад жизни и язык халдеев были сходны с иудейскими, и все, что связывало изгнанников с родиной, была их вера. Они с жадностью читали послания Иеремии, который — с годами они убеждались в этом все более — во всем оказался прав. Как же было им, лишившимся храма и богослужений, сохранить верность своей религии? Бог ответил на острую их нужду в истинном Духовном Наставнике. Им стал Иезекииль. Полагают, что дом его где-то поблизости от Тел-Авива (не путать с современным израильским городом!) при реке Ховар (у большого канала, ответвлявшегося от р. Евфрат), в котором Иезекииль жил вместе с женой, был — еще до того, как он стал пророком, — местом, куда иудеи постоянно приходили для духовных бесед.

Перед Иезекиилем стояли задачи более сложные чем перед Иеремией и другими палестинскими пророками. Ведь если для Иеремии Вавилон был "бичом Божиим", то Иезекииль жил в этом центре мировой цивилизации, не познавшей истинного Бога, которая, однако, требовала во всей своей сложности и глубине именно духовного осмысления. Наступило время, когда ветхозаветная Церковь должна была испытать свою устойчивость в чужом языческом мире. Иезекиилю и тем, кто внимал ему, нужно было не только не прельститься величием этого мира и отвергнуть его лжерелигию, но и пронести по дорогам изгнания свое знамя религии истинной.

Построение книги и ее стиль. В связи с ними надо указать на четыре, по крайней мере, особенности. 1. Построение книги по хронологическому принципу. Об этом уже говорилось выше. Из главных пророков Иезекииль — единственный, столь точно соблюдавший хронологическую последовательность в расположении своих пророчеств. Тот же принцип, однако, присущ и книгам Аггея и Захарии. 2. Структурно-тематическое "равновесие". В "фокусе" первых 24 глав — суд над Иудой; в "фокусе" глав 33-48 — его грядущее "восстановление". Две эти темы, которые начинают и завершают книгу, "уравновешиваются" той, что раскрывается в центральной ее части; это тема Божиего суда над другими народами. Слава Божия покидает храм "в знак" суда (9:3; 10:4, 18-19; 11:22-25) и вновь возвращается в храм "в знак" благословения (43:1-5). 3. В "эпицентре" повествования — слава Божия. "Тема" ее проходит через всю книгу. Природой Бога, несовместимой с грехом, определяются как Его "поведение" в целом, так и каждое из действий Его, — эта мысль подчеркнуто звучит у Иезекииля. На страницах его книги Бог 15 раз повторяет, что не допустит, чтобы "хулилось" (осквернялось, бесславилось) имя Его (см. 20:9, 14, 22, 39, 44; 36:20-23; 39:7, 25; 43:7-8). И более 60 раз говорит Он, что действия Его направлены на то, чтобы люди поняли, наконец, что Он — Господь (см., к примеру, 6:7,10, 13-14). 4. Стилистические особенности книги. Они определяются обилием пословиц, поговорок, притчей (см. 12:22-23; 18:2-3; 16:44; гл. 17; 24:1-14), видений (главы 1-3; 8—11; 37; 40-48), символических действий (главы 4-5; 12; 24:15-27), и аллегорий (гл. 16-17). Посредством их Иезекииль облекал свои пророческие вести во впечатляющие драматические формы — с целью привлечь к тому, о чем он говорил, внимание сограждан, вызвать у них ответную реакцию.

ПЛАН

I. О суде над Иудой (гл. 1-24)

А. О подготовке Иезекииля к служению (гл. 1-3)

1. Вступление (1:1-3)

2. Видения (1:4—2:7)

3. Иезекииль призывается к пророческому труду (2:8—3:11)

4. Дух ведет Иезекииля к месту его

служения и делает "стражем" дому Израилеву (3:12-27)

Б. Пророчества обличения (гл. 4-24)

1. Неповиновение Иудеи и Иерусалима делают суд необходимым (гл. 4-11)

2. О тщете ложного оптимизма (гл. 12-19)

3. Пророк об истории развращения избранного народа (гл. 20-24)

II. О суде над языческими народами (гл. 25-32)

A. О суде над Аммоном (25:1-7)

Б. О суде над Моавом (25:8-11)

B. О суде над Едомом (25:12-14)

Г. О суде над землей Филистимской (25:15-17)

Д. О суде над Тиром (26:1—28:19)

1. О разрушении города (гл. 26)

2. Плач о Тире (гл. 27)

3. О гибели "начальствующего" в Тире (28:1-19)

Е. О суде над Сидоном (28:20-26)

Ж. О суде над Египтом (гл. 29-32)

1. О грехе Египта (29:1-16)

2. Пророчество о поражении Египта Вавилоном (29:17-21)

3. О разорении Египта и его союзников (30:1-19)

4. О "рассеянии по народам" египтян (30:20-26)

5. Пророк сравнивает Египет с Ассирией (гл. 31)

6. Плач о фараоне (32:1-16)

7. О низвержении народа египетского в преисподнюю (32:17-32)

III. О благословениях на Израиль (гл. 33-48)

А.  Израиля ожидает новая жизнь (гл. 33-39)

1. Иезекииль — страж дому Израилеву (гл. 33)

2. Противопоставление лжепастырей современников Иезекииля—истинному Пастырю (гл. 34)

3. Пророчество о гибели врага (Едома) — гл. 35

4. О благословениях, грядущих на Израиль (гл. 36)

5. О восстановлении народа (гл. 37)

6. Гнев Божий обрушится на Гога и Магога (гл. 38-39)

Б. Об обновлении жизни в Израиле, всех его законов и порядков (гл. 40-48)

1. О новом храме (гл. 40-43)

2. О новом служении Богу (гл. 44-46)

3. О новой земле (гл. 47-48)

1. О суде над Иудой (гл. 1-24)

В первой своей половине книга пророка Иезекииля сконцентрирована на грядущем суде Божием над Иудеей. Меч Господа нацелен был, чтобы разить, и Иезекиилю поручено было объяснить народу, уже находившемуся в плену, последствия и причины суда.

А. О подготовке Иезекииля к служению (гл. 1-3).

Запись о призвании Богом Иезекииля — самая длинная из всех подобных в Библии записей (ср. ее с Ис. 6 и Иер. 1). Но начало подготовки к пророческому служению у Иезекииля — таково же, как у Исаии и Иеремии: ему, как и им, послано было видение славы Господа и Его величия.

1. ВСТУПЛЕНИЕ (1:1-3)

1:1-2. Как уже было сказано во Вступлении к комментариям, в разделе "Об авторе и времени написания книги", Иезекииль был призван на служение 31 июля 593 г. до P. X., в тридцатилетнем, возможно, возрасте, что соответствовало возрасту вступления на служение священников (см. Чис 4:3). Иезекииль взят был в плен одновременно с царем Иехонией, в марте 597 года, и находился среди переселенцев при реке Ховаре, точнее, "при канале", носившем это название, который прорыт был от реки Евфрата в восточном от Вавилона направлении (см. раздел "Историческая обстановка" во Вступлении).

Я видел видения Божии — Иезекииль говорит о видениях, следовавших одно за другим, которые подробно описаны им в 1:4—2:7. Все существо Иезекииля было потрясено этими неземными явлениями.

1:3. Начало их будущий пророк определяет в двух фразах, имеющих решающее значение: к нему было слово Господне... и была на нем... рука Господня. Иезекиилю таким образом был (выражаясь современным языком) "вручен мандат" на пророческое служение.

2. ВИДЕНИЯ (1:4—2:7)

а. О четырех небесных существах (1:4-14)

1:4. Видение начинается для Иезекииля с явления природы (как бы бури, идущей от севера), которое, однако, имело характер необычайный, сверхъестественный, на что более всего указывает какой- то особенный клубящийся огонь. Образы, к которым прибегает пророк, настолько трудно "вместить" человеческому сознанию, что вполне естественной представляется некоторая неадекватность их при передаче на разных языках. Так, в Септуагинте — образ "огня из молний" (а не "клубящегося огня"), понимаемого, очевидно, как молнии, непрестанно вспыхивавшие. Переводчики на русский язык, вслед за Вульгатой, предпочли (на основании не только лингвистических, но и логических соображений) образ "клубящегося огня": в их представлении этот огонь свертывался, завивался, возможно, "пробирался" по всему облаку, либо возникал то тут, то там. При этом, однако, они сознают, что стоящее в евр. тексте слово лаках в приложении к огню означает лишь то, что огонь этот все пожирал на своем пути, был в сущности той же огненной рекой, что в видении Даниила текла перед престолом Божиим. То есть и ветер и облако, и огонь, которые предстали перед взором Иезекииля, не были привычными нам явлениями природы: возникая от сошествия Бога в околоземные сферы, они были признаками богоявления; по характеру огня как одного из этих признаков (фразой и сияние вокруг него пророк хотел, вероятно, подчеркнуть неземную силу его и яркость) Бога называют "огонь поядающий". Другим "признаком" являлось уже хорошо знакомое нам "великое облако": "сходя" в материальный мир, Бог закрывал им Себя от тех, кому являлся. Да и "бурный ветер" (третий "признак") не был просто бурным — не случайно, видимо, в Септуагинте евр. руах переведено было не как "ветер", а как "дух".

1:5-9. Крайне трудно не только перевести с еврейского, но и понять таинственный смысл первой фразы стиха 5, которая разными переводчиками передается по разному. А из средины его правильнее, видимо, читать как "А из середины всего (что видел пророк)..." При сопоставлении с другими стихами, в частности, с 1:27, приходят, посредством весьма сложного лингвистического анализа, и к тому выводу, что этот свет пламени "из средины", это средоточие всего видевшегося Иезекиилю, имело как бы подобие какого-то сверкающего и искрящегося тела в окружающих его свете и огне, из которых оно ярко выделялось. Некоторые толкователи делают весьма осторожное предположение, что так пророк пытался сказать о сиянии образа Ягве. Только Иезекииль употребляет загадочное слово хашмал,        причем употребляет его лишь в трех случаях — здесь и в 1:27 и в 8:2 (в 1:27 переведено как     "пылающий металл", а в 8:2 — как "сияние"); возможно, с его помощью пророк хотел выразить непредставимость во всем блеске ее славы Божией.

Четыре животных (лучше "живых существа"), о подобии которых говорится далее, в главе 10 названы херувимами (высокий "ангельский чин"); херувимы имеют особый доступ к Богу, ибо являются теми, кто несут Его космическую колесницу (она же трон Господень). Некоторые полагают, что Иезекииль описывает здесь духов стихий, образующих упомянутую небесную колесницу, или ковчег (называемый в древнееврейском Меркабу). Описание херувимов, вылитых из золота, которые украшали собой ковчег завета, находим в Исх. 25:17-22; Чис. 7:89. Господь восседал (как сказано Им было Моисею) "посреди двух херувимов" (см. также 1 Цар. 4:4; 2 Цар. 6:2; Ис. 37:16). Поскольку земная скиния и храм представляли собой образ "небесных реалий" (см. Евр. 8:5), не приходится сомневаться, что они — то и были явлены Иезекиилю в его видении. Он видел херувимов, как бы сотканных из пламени, ни на мгновение не остающимися в покое; их движения были столь неуловимы, что передать их в привычных человеческих понятиях было пророку крайне трудно.

О "подобии" четырех живых существ и их "лиц" (ст. 10) Иезекииль говорит, может быть, потому, что, окутанные облаком, в открывшейся ему игре стихий, они не всегда четко выступали перед ним, но лишь при вспышках огня, окружавшего херувимов. Тут может, однако, содержаться и та мысль, что если лицо Бога человеку нельзя увидеть ни при каких условиях, то и лицо херувима, как ближайшего к Богу существа, не может быть явлено ему со всей ясностью. И все-таки облик херувимов напомнил Иезекиилю облик человеческий. Но, конечно, он только напоминал его. Ибо каждое из небесных существ имело по четыре лица и имело крылья. И сверкающие ступни ног, похожие на ступни (округлые копыта) тельца. Пророк, однако, констатирует, что под крыльями у херувимов были... руки человеческие (ст. 8; некоторые богословы видят в этой "детали" указание на способность херувимов к деятельности, подобной человеческой).

Из дальнейшего объяснения Иезекиля следует, что четыре херувима "функционировали" как единый "организм" (ст. 9) В ст. 9 (и затем в ст. 11) русский перевод относительно "соприкосновения крыльев" херувимов не вполне точен: здесь та мысль, что простертые вверх два крыла каждого из них соприкасались с таковыми у другого, как бы соединяясь в квадрат. Имея по четыре лица (по одному на каждой стороне головы) и образуя "живой квадрат", херувимы способны были двигаться в любом направлении неизменно прямо и, не поворачиваясь ни в ту ни в другую сторону, менять направление своего движения. Если способность херувимов одновременно смотреть во все стороны напоминает о всевиденьи Божием, то возможность для них неустанно двигаться, не поворачиваясь, в любую сторону как бы свидетельствует об их "власти" над пространством, напоминая о Божией вездесущности.

Любопытную мысль по поводу неизменного движения херувимов вперед высказал в свое время бл. Иероним. Он видел в этом свидетельство того, что духовные силы, представленные херувимами, никогда не побеждаются, не отступают, но знают лишь движение вперед, к поставленной цели.

1:10. Иезекииль дает более подробное описание херувимов (ст. 10-14). Прежде всего их лиц. Из англ. текста следует, что на передней стороне головы каждого из них было лицо человека; с правой стороны — лицо льва, с левой — тельца и позади, очевидно, лицо орла. По мнению некоторых толкователей, лица херувимов символизировали их интеллект (человек), силу (лев), крепость и одновременно кротость (телец) и, наконец, стремительность (орел). Но, может быть, правильнее видеть в этих "лицах" отражение высших форм Божиего творения. Не случаен порядок перечисления их Иезекиилем: человек как вершина творения, затем лев — "царь" животного мира, телец как самый сильный представитель животных, прирученных ("одомашненных") человеком и, наконец, орел — как бы главенствующий среди птиц поднебесных.

1:11. Правильнее, по-видимому, читать первую фразу в стихе 11 (до союза "но") так, как передана она в англ. текстах Библии: "таковы были лица их, и крылья их были простерты вверх". Подразумевается, по два крыла, которые (как указывалось уже в толковании на ст. 9) соприкасались не "одно к другому", а к крыльям "соседнего" херувима с каждой из сторон, образуя большое "замкнутое пространство" (с херувимами "по углам"). Двумя другими крыльями небесные существа покрывали тела свои. Как полагают богословы, по причине постоянного пребывания своего в священном присутствии Бога (ср. с Ис. 6:1-3).

1:12-14. В ст. 12, как и в ст. 9, пророк (придавая этому, видимо, особое значение) говорит о том, что при движении своем херувимы не оборачивались. Та же мысль выражена и в первой фразе стиха 12. В каждый данный момент они двигались в том направлении, в каком повелевал им дух (Божий).

Угли и лампады в ст. 13, видимо, имели "двоякую" функцию: Иезекииль уподоблял им херувимов, чтобы дать представление об их огненном цвете, и одновременно они наполняли собой (в видении пророка) то замкнутое пространство, которое образовано было смыкающимися крыльями херувимов. По мнению некоторых, угли и лампады выступают здесь как образы богослужения (угли жертвенника всесожжения, лампады перед престолом Божиим). Лампады, символизирующие непрестанное духовное горение перед Богом... Все эти "огненные элементы", находившиеся в беспрерывном движении, сливались для пророка в одну массу огня, испускавшего особое сияние (можно предположить, тихое и благостное) и одновременно "взрывавшегося" молниями.

Крайне сложные лингвистические и богословские изыскания предпринимались в веках исследователями кн. Иезекииля для понимания стиха 14, в котором, вопреки, казалось бы, сказанному в ст. 9 и 12, возникает мысль о движении херувимов не только вперед, но и... назад (туда и сюда); причем движение это уподобляется тут зигзагообразному движению молнии. Не имея возможности вдаваться во все детали этих исследований, скажем лишь в общих чертах о выводе: движения херувимов, по-видимому, подобны были движению света — в том смысле, что свет всегда возвращается к своему источнику. Представим себе молнии, "разбегающиеся" в разные стороны и возвращающиеся назад, предлагал в этой связи бл. Иероним. А в Таргуме этот стих толкуется в том смысле, что "создания (те), когда посылались для исполнения воли своего Господа, Который поместил величие Свое на высоте над ними, то во мгновение ока... обходили... вселенную, и возвращались... быстрые, как молнии". Таким образом херувимы могли двигаться в любом направлении, "не отрываясь" от престола Божиего, но и не увлекая его за собою, т.е. они могли, помимо общего движения с космической "колесницей", иметь и свое собственное, двигаться одновременно и с ней и в своем направлении.

б. Колеса (1:15-21)

Иезекииль видит по одному колесу подле каждого из херувимов. Вначале он описывает их в общих чертах (ст. 15-18), а затем говорит о "взаимосвязанности" херувимов и колес (ст. 16-21).

1:15-18. То, что колеса двигались по земле, подтверждается стихом 19, где сказано, что временами они "поднимались от земли". То есть здесь подчеркивается та мысль, что в видении, данном Иезекиилю, Бог сходит на землю и движется по ней, а не над нею. Это обстоятельство, возможно, символизируется и самым образом колес, являющихся, как известно, средством передвижения по земле. Предназначенные для перемещения престола Божиего, они, как и в видении Даниила (Дан. 7:9), вещественно с ним связаны не были, находясь подле каждого из херувимов, которые в данном случае сами были "колесницей". Весьма трудно понять, каким образом одно колесо могло в одно и то же время находиться перед четырьмя лицами каждого из небесных созданий; нам не остается ничего иного, как допустить, что в видении, феномене духовном, не действуют известные нам законы пространства и времени.

Под "топазом" в ст. 16, скорее всего, надо понимать хризолит, камень золотистого цвета, которому соответствуют цвет и тона огненной стихии, бушевавшей между колесами. По виду колеса не отличались друг от друга, как и херувимы. Примечательно, что в каждом колесе находилось другое; по-видимому, они были расположены перпендикулярно друг по отношению к другу. Таким образом они, как и херувимы, могли в одно и то же время двигаться в направлении всех четырех сторон света. Тут, вероятно, мысль о вездесущности Божией. Намеренно, рефреном, повторяется, что, подобно херувимам, колеса во время шествия не оборачивались (ст. 17), т. е. эта особенность движения была присуща всему космическому явлению, которое наблюдал Иезекииль.

Пророк говорит о страшных на вид высоких ободьях колес, которые полны были глаз. То есть колеса были одушевлены, они смотрели и видели, они сознавали, в каком направлении "шли". Можно сказать, "глазами колес" смотрел на землю, шествуя по ней, Сам Бог. Правомочно усматривать тут символ всевиденья Божиего (ср. с 2 Пар. 16:9; Прит. 15:3). Воистину вселенская колесница Ягве, находящаяся в непрестанном движении, предстала очам ясновидца как образ души мироздания, в которой слиты все его силы и начала всего существующего в нем; в каких-то главных своих чертах все это, при сильном космическом шуме (ст. 24), проступало перед Иезекиилем в стихии огня и света: лики человека, животных и птиц, руки, крылья и глаза...

1:19-21.Дважды повторяется тут фраза ибо дух животных был в колесах (ст. 20 и 21). Она, вероятно, свидетельствует о неразрывной, хоть и таинственной, связи (вещественно, повторим, в видении Иезизикиля никак не подтверждаемой) между херувимами и колесами, образовывавшими Божественную колесницу, которая двигалась во всех направлениях волей Божией и Духом Его.

в. О своде над головами херувимов (1:22- 24)

1:22-24. В ст. 23 "уточняется" положение простертых крыльев херувимов: они как бы образовывали горизонтальную плоскость (по-видимому, что не может не удивлять, не нарушавшуюся при полете) под тем, что Иезекииль называет подобием свода (ст. 22). Кстати, в окончании ст. 22 лучше читать "над крыльями их". Евр. слово ракиа, переведенное как "свод", собственно, означает "твердь" (см. Быт. 1:6-7), или небесную твердь, созданную Богом на второй день творения. Однако не "обычное" небо видел Иезекииль над головами (крыльями) херувимов; слово подобие в этом контексте, по всей вероятности, говорит о том, что "твердь", открывшаяся духовному взору пророка, была несравненно прекраснее того, что открывается нашему физическому взору. Иезекииль сравнивает ее со сверкающим, как лед (о чем говорит употребленное тут евр. слово керах), "кристаллом". Перед керах, заметим, стоит слово, переданное по-русски как "изумительный", но, скорее, означающее "страшный"; при сравнении с другими местами Ветхого Завета, где оно употреблено, приходят к выводу, что Иезекииль говорит о благоговейном страхе, охватившем его при виде "свода".

Обращают на себя внимание характерные для Иезекииля подчеркнутые повторы мысли, которая кажется ему особенно важной. В ст. 23 это мысль о том, что двумя крылами каждый из херувимов покрывал тело свое.

Богоявление поражает своим величием не только зрение, но и слух. В громе древним людям слышался глас Всемогущего. Пророк намекает в ст. 24 на гром и ищет "здесь и там" сравнения, чтобы хоть как-то передать потрясшее его впечатление от космического гула, грохота, шума, возникавших при полете (движении) херувимов.

г. Видение престола Божия (1:25-28)

1:25-28. При чтении стихов 24 (в окончании его) и 25 возникали текстологические трудности. Возможно прочтение этой части в том смысле, что, повинуясь голосу со свода, херувимы остановились; они опустили крылья, и шум их умолк, слышен был лишь голос. Эта внезапная смена звуков заставила Иезекииля инстинктивно взглянуть вверх, откуда раздался голос. И тогда над сводом он увидел подобие престола... а над ним как бы подобие человека. Надо ли говорить, чей престол он увидел! Непередаваемую красоту его Иезекииль старался передать, сравнивая его с камнем сапфиром (точнее, с ляпис-лазурью); камень этот изумительного голубого цвета, изредка с красными прожилками, с блестящими золотыми точками, по достоинству считается издревле одним из самых красивых камней.

Лицезрея "Сидящего на троне", Иезекииль переводит взгляд сверху вниз. Но если херувимов пророк описыввает "подробно", то все, что он может сказать о Боге, это то, что Он был как бы пылающий металл и вид огня был внутри его и вокруг. Свет и сияние, исходившие от явленного Иезекиилю образа, были столь сильны, что увидеть он смог лишь очертания сидящей фигуры. Поэтому описывая ее, он осторожно подбирает выражения, прибегая к словам "вид" и "как бы". При более точной передаче текста стиха 27 возникает впечатление, что светоносность Сидевшего на троне была более сильной и "сложной" в верхней его части (от ...чресл его и выше), ибо сияла, как хашмал (см. толкование на ст. 5) и огонь; от ... чресл его и ниже человеческим глазам Иезекииля открылось лишь видение "некоего огня". Но далее пророк говорит о сиянии вокруг него, т. е. что световой образ Божий окружен был сияющей световой сферой (ст. 28) — более близкого подобия этому явлению чем сияние радуги Иезекииль не находит. К такому же сравнению при описании несравненной красоты Божиего престола прибегнет впоследствии и ап. Иоанн (см. Отк. 4:3).

Повторим, что постоянно "оговариваясь" относительно подобия тех или иных "элементов" видения тому-то или тому-то, Иезекииль хотел подчеркнуть, что непосредственно, в истинном Его виде, Бога не видел, но — лишь в том образе, в каком Бог пожелал явить ему Себя. В противном случае пророк погиб бы (см. Исх. 33:18-23; Иоан. 1:18).

д. Обращение Господа к Иезекиилю (2:1-7)

2:1-2. Но дабы никто не усомнился, что он, Иезекииль, действительно был свидетелем богоявления, пророк пишет об этом прямо (2:1). Потрясенный, он пал на лице свое и услышал обращенный к нему глас Божий.

Обращение Господа к пророку как к "сыну человеческому" встречается в кн. Иезекииля многократно, делаясь одной из особенностей ее. Надо сказать, что такое определение человека было весьма характерно для арамейского языка; примечательно, что в 1 Кор. 15:45, как звучит этот стих по-сирийски (т. е. на арамейском языке), даже Адам, первый человек, не имевший отца, назван "первым сыном человеческим". Но представляется, что в контексте кн. Иезекииля обращение такого рода призвано было подчеркнуть "дистанцию", отделяющую человечество от Всевышнего. Ошеломленный видением космической драмы, немощный "сын человеческий" пал ниц и едва ли мог бы подняться сам, если бы не сверхъестественное воздействие на него Божией силы. Он говорит об этом так: И... вошел в меня дух и поставил меня на ноги, и дал мне возможность слышать Говорящего ко мне. Тут, несомненно, разумеется действие Духа Святого. В ветхозаветный период Он вселялся в избранных Богом верующих на время того или иного служения их Ему (см. Исх. 31:3; 1 Цар. 10:10; Пс. 50:13; Иез. 3:24).

2:3-5. Я посылаю тебя — на языке Ветхого Завета эта фраза, когда звучала из уст Бога, сама по себе означала призыв к пророческому служению.

Непокорность "сынов Израилевых" как бы прослеживается в этих стихах как явление, развивающееся "от плохого к худшему": уже отцы их (подразумевается, издревле) были изменниками перед Иеговой, и все последующие поколения их, включая нынешнее. Эти сыны (ст. 4), т. е. вавилонские изгнанники, имеют то же "огрубелое (видимо, в знач. "неспособное краснеть от стыда") лицо" и "жестокое сердце", т. е. такое, которое глухо к голосу разума и любви, звучащему для него свыше. И все-таки Я посылаю тебя... к ним, продолжает Господь, чтобы ты стал среди них "устами Моими"; фраза ты скажешь им: так говорит Господь Бог (ст. 4) означает именно это. Для Иезекииля, заметим, характерно двойное (как в этой фразе) имя Бога; оно употреблено 228 раз, тогда как просто "Господь" встречается в его книге 218 раз. Еще одно излюбленное Иезекиилем название (относящееся к Израилю): мятежный дом (ст. 5). Бог не сомневается, что, являясь таковым, Израиль не очень-то станет прислушиваться и к этому Его пророку, но Иезекииль должен говорить несмотря ни на что. Ответственность ляжет на иудеев: когда сказанное Иезекиилем начнет сбываться, они осознают, что... среди них... был истинный пророк.

2:6-7. Трижды повторяет Господь Иезекиилю, чтобы не боялся тех в "мятежном доме", которые займут враждебную позицию по отношению к нему. (Вместо ибо в окончании стиха 6 лучше читать "хотя".) Тем более что в условиях плена они способны будут вредить ему разве что "речами" (языком): колоть им, словно тернами, и жалить наподобие скорпионов. Продолжай говорить им слова Мои, повелевает Господь (ст. 7). Стихи 7-8 как бы "перебрасывают мостик" между двумя важными в книге разделами. В первом из них (1:4—2:7) описываются видения, назначение которых подвигнуть Иезекииля на пророческий труд. Во втором же (2:8—3:11) аллегорически описывается пророческая весть, с которой посылается он.

3. ИЕЗЕКИИЛЬ ПРИЗЫВАЕТСЯ К ПРОРОЧЕСКОМУ ТРУДУ (2:8—3:11)

а. Принятие пророком слова Божиего (2:8—3:3)

2:8-10. Вновь звучит "напоминание" об упрямстве "мятежного дома", постоянно отвергавшего слово Господне: да не уподобится ему пророк, которому предстоит принять это слово в уста свои и "съесть" (т. е. глубоко усвоить) его (см. 3:1-3), чтобы затем доносить до тех, к кому посылает его Господь. Чем упрямее будут они, тем ревностнее да служит он!

И вот рука была простерта ко мне, говорит Иезекииль, как бы не решаясь сказать, чьей была эта рука (ср. с Иер. 1:9). И вот в руке был книжный свиток, который Он развернул перед пророком. Тому, находившемуся в состоянии духовного транса, достаточно было одного взгляда, чтобы "постичь" содержание этого страшного свитка, исписанного с обеих сторон: "плач, и стон, и горе" возвещал он. Полученное откровение о близкой гибели Сиона Иезекииль не мог и не должен был хранить лишь в своем сердце. Он должен был теперь же идти с ним к изгнанникам (см. ст. 10-11). Заметим, что на свитках, которыми пользовались на древнем Востоке (они могли быть из папируса, кожи или пергамента, и сшивались "в длину" из нескольких кусков), обычно писали только на одной стороне (ср., однако, с Исх. 32:15 и с Отк. 5:1), вертикальными столбцами. То, что в данном случае свиток был исписан с обеих сторон, по всей вероятности, означало, что Бог намерен был говорить через Иезекииля много и долго (пророческое служение Иезекииля продолжалось более 20 лет).

3:1-3. Да не удерживает пророк полученную им свыше весть "в устах своих"! Вновь и вновь повелевает ему Господь "съесть ее", "наполнить ею внутренность свою и напитать чрево": только после этого окажется он способен идти и говорить дому Израилеву. Исполнив данное ему повеление, Иезекииль ощутил сладость в устах своих. Почему же сладость несмотря на "горечь" содержания свитка? Ответ в том, конечно, что для верующего человека слово, исходящее от Бога, всегда "в радость и веселие сердца" (см. Иер.15:16; Пс. 118:103; ср. с Отк. 10:9-11), потому что сладостен сам источник его, и сладостно быть "устами Божиими", сознавать себя орудием в руке Его. А, кроме того, слово Божие, будучи даже обличающим, горьким, сулящим страшное в близкой перспективе, всегда имеет в себе и утешительную сторону, никогда не лишает надежды.

б. Встань и иди! (3:4-11)

3:4-7. Господь ободряет только что посвященного Им пророка: Он посылает его не к чужеземцам, чей язык был бы непонятен ему (ср. с определением ассирийского языка у Исаии: 33:19) и которые были бы чужды ему духовно, но к с воим... Хотя, с горечью замечает Господь, чужие, если бы Я послал тебя... к ним, скорее послушались бы тебя (ст. 6) чем дом Израилев (ст. 7). Так, с самого начала Он предупреждает Иезекииля, чтобы не ждал от своей деятельности немедленных результатов (ср. с Ис. 6:8-13; Иер. 1:11-19). Ибо дом Израилев потому не захочет слушать Иезекииля, что не хочет слушать Бога своего. Отвергающие Господа станут отвергать и посылаемого Им пророка. У них в этом отношении "богатый опыт": на протяжении столетий поступали они именно так.

Господь не имел, конечно, в виду, что каждый в народе израильском отвергал и отвергает Его. Всегда в среде этого народа, в ходе истории его, было у Иеговы немало верных слуг. Речь здесь скорее о том, что издавна дух неповиновения и упорства, дух недоверия Господу проникал во все слои израильского общества: им заражены были и царский дом и левиты, и судьи, не говоря уж о простолюдинах в каждом городе, в каждом селении...

3:8-9. Господь "вооружает" Иезекииля для предстоявшего ему нелегкого труда: Он дает ему стойкость и упрямство (в благородном знач. этого слова), иначе говоря, духовную ревность и мужество — с ними пророк сумеет противостать их злокозненному упорству, не испугается, не отступит...

3:10-11. Для того, чтобы быть истинным проводником воли Его, Иезекиилю следовало внимательно слушать и принимать сердцем все откровения, которые будет он получать свыше. Ближайшей задачей его было говорить к переселенцам, хотя, конечно, значение его служения выходило за пределы этого круга: Бог поставил его "стражем" всему Израилю. Вновь слышит Иезекииль, что, неизменно ссылаясь на волю Господа Бога, он должен будет нести Его слова сынам народа своего независимо от того, захотят они его слушать, или нет (ср. с 2:5).

4. ДУХ ВЕДЕТ ИЕЗЕКИИЛЯ К МЕСТУ ЕГО СЛУЖЕНИЯ И ДЕЛАЕТ "СТРАЖЕМ" ДОМУ ИЗРАИЛЕВУ (3:12-27)

а. И поднял меня дух (3:12-15)

3:12-14а. Видимо, сразу после слов, повторенных Господом, поднял Иезекииля дух в Тел-Авив. Нет единого мнения о том, совершилось ли это "перемещение" по воздуху, т. е. буквально, или было оно завершающей фазой видения. (Несколько раз, по крайней мере, Святой Дух "переносил" Иезекииля из одного места в другое именно в видениях; см. 8:3; 11:1, 24; 37:1; 43:5.) Судя по описанию пророком грандиозной космической симфонии, которая сопутствовала окончанию его сверхъестественного переживания, он как бы был удален высшей силой от открывшегося ему в видении: я слышал позади себя..., пишет он. Слышал великий громовый голос (если ближе к оригиналу, то как бы "голос великого землетрясения", вообще из еврейского текста можно сделать вывод, что это был "голос земли", как бы восторгавшейся явлению Божией славы в этом месте). На основании сравнения с Отк. 4:8 высказывают, однако, предположение, что это "четыре животных" воздавали хвалу Господу за призвание Им пророка. Их хвалебной песне сопутствовали шум их крыльев... и стук колес.

3:146-15. Итак, Иезекииль, "перенесенный духом", шел, ошеломленный тем, что произошло с ним, по Тел-Авиву. Полагают, что до получения первого видения Иезекииль жил не в самом этом селении, а где-то неподалеку (возможно, в Тел-Авиве сосредоточилась значительная часть еврейских колонистов: и пришел я к переселенным в Тел-Авив... где они жили; ст. 15). Сказано, что он шел... в огорчении, с встревоженным духом. Соответствующее место переводят с еврейского и как "в раздражении". Причина подобных чувств едва ли была однозначной. Тут могло быть и возмущение пророка греховным упорством в веках его соплеменников, и горечь при мысли о тяжести порученной ему миссии и — рассуждая по-человечески — о кажущейся бессмысленности ее. Зачем ему пророчествовать, если иудеи все равно не станут слушать его, как не слушали они Исаию и Иеремию, преемником которых делает его теперь Бог! Однако рука Господня продолжала крепко пребывать на вновь посвященном пророке (см. ст. 4), т. е. и та "сладость", которую ощутил Иезекииль от "съеденного свитка" (см. ком. на 3:3), то особое духовное состояние, в которое он введен был свыше, не оставляли его. Переполненный им (русское в изумлении — ст. 15), Иезекииль пребывал среди соплеменников какое-то время (судя по всему, храня молчание о пережитом им). В обозначении этого времени находим библейскую цифру полноты — семь. По прошествии семи дней Бог еще дважды говорил к Иезекиилю (ст. 16,22), и только после этого вступил он на служение.

б. Иезекииль назначается "стражем" (3:16-21)

3:16-19. Возможно, то, о чем говорит Иезекииль в ст. 16-17, было не "голосом извне" (как при полученном им видении), но состоянием "внутреннего откровения". Бог сказал Иезекиилю, что ставит его стражем дому Израилеву; в качестве такового он должен будет вразумлять соплеменников, но только словом, исшедшим из уст Господних (не проявлять, следовательно, "инициативы" по собственному разумению и не увлекаться "общественной и политической деятельностью"). Он обескуражен, не зная, как приступить к исполнению миссии такого масштаба... Бог предлагает ему начать не со всего "дома Израилева", а с отдельных его представителей — как со склонных к беззаконию, так и с недостаточно стойких в праведности своей. И в этом случае деятельность его вовсе безуспешной (из-за чего горевал он) не будет: предупреждая грешников и предостерегая колеблющихся праведников, он, верно, кому-то из них поможет, а уж своей душе — несомненно.

Сравнение пророка со "стражем" не было новым в Ветхом Завете (см., к примеру, Ис. 56:10 и Иер. 6:17; сам Иезекииль повторяет его неоднократно и в дальнейшем даже подробно объясняет: см. Иез. 33:2,6,7). В древние времена стражи стояли на городских стенах, на вершинах холмов или в специальных сторожевых башнях. Их задачей было предупреждать город (селение) о приближении врагов. Предупреждать, давая возможность согражданам подготовиться к защите, к отражению нападения. Пророк, как "духовный страж", должен был предупреждать народ и отдельных его представителей об опасности и бедах, грозящих им свыше — по причине их нечестия. Опасность эта видима не всем, но лишь истинным пророкам Божиим, избранным за их особую (по сравнению с их современниками) нравственную чистоту, и наделенным особой духовной прозорливостью.

Хотя не только в Новом, но и в Ветхом Завете ясно указывается на духовные последствия греха, в ст. 18-19 речь скорее и, вероятно, более идет о физической смерти как наказании за грех. Труд пророка в ст. 18 ставится в прямую и тесную зависимость от воли Божией: Когда Я скажу беззаконнику: "смертию умрешь", т.е. повелю тебе сказать ему это, а ты не станешь вразумлять и остерегать его (по каким бы то ни было соображениям), то смерть, которой он будет наказан (кровь его) Я взыщу... от рук твоих. Мысль о "взыскании крови", т.е. об ответственности за чью-то кровь, впервые выражена в кн. Бытие (9:5-6; ср. с Быт. 42:22). Пророк как бы объявляется убийцей того, кого вовремя не отвратит от "беззаконного" поступка или поведения.

3:20-21. Подразумевается нестойкий праведник, готовый в случае попущенного ему испытания (когда Я положу пред ним преткновение) отступит от своих высоких нравственных принципов и праведных убеждений. И таковому обязан помочь пророк посредством вразумления. Может быть, грех, который тот готов совершить, настолько серьезен, что затмит все его прежние праведные дела, и Господь накажет его смертью, но кровь его опять-таки взыщет с Иезекииля, если он вовремя не пришел падшему на помощь. В ст. 19 и 21 оговаривается, что если, напротив, пророк в обоих случаях делает все, что от него зависит, то он спасет свою душу. Здесь речь, конечно, не о спасении в вечности, а именно об освобождении от ответственности...

в. Наложение на пророка "уз" Господних

(3:22-27)

3:22-23. Этим повторным явлением Божиим, таким же, как при реке Ховаре, пророк введен был в особенности и "детали" предстоявшего ему служения. Очевидно, оно последовало очень скоро после услышанного им "внутреннего голоса" (ст. 16-17). Иезекиилю сказано было выйти в поле (на одно из равнинных мест, которыми изобилует Месопотамия; ср. с Быт. 11:2). Точное местонахождение его не указано. И на том месте Иезекииля уже "ожидала" слава Господня — в том виде, какой она предстала ему в первый раз. Пророк пал... на лице свое, но был поставлен на ноги вошедшим в него духом (т. е. дальнейшее опять-таки происходило с ним в состоянии транса). Он услышал повеления, на первый взгляд весьма странные. Свое служение он должен начать с ряда символических действий (не исключено, что в последующий период времени это бывало сопряжено с особым психо-физическим состоянием, в которое пророк вводился свыше: именно так может быть прочтен стих 25; см. также 4:8).

3:24-27. Фразу запрись в доме твоем следует, конечно, понимать не буквально, а как повеление ограничить общение с соплеменниками. Ограничить в том смысле, что не ходить по улицам с грозными обличениями, подобно великим его предшественникам (и не будешь ходить среди них; ст. 25), а оставаться у себя дома. Из 8:1 и 14:1 узнаём, что люди сами станут приходить в дом Иезекииля. Они то и будут свидетелями его особых состояний, говорящих о том, что этот пророк действительно вещает по воле Господа. Может быть, повторим, временами Иезекииль в самом деле лишался дара речи (ст. 26) и даже впадал в состояние подобное параличу (4:8). И, возможно, все это само по себе имело символическое значение — такое, к примеру: обличать мятежный дом бесполезно; способность слушать и понимать он обретет лишь тогда, когда неумолимый суд совершится над ним. Этим судом станет гибель Иерусалима. И тогда "ограничения" сняты будут с Иезекииля, и он заговорит в полный голос (см. 33:21-22). Но характер и содержание его речей с того момента изменятся. До тех же пор он будет открывать уста лишь тогда, когда Бог будет говорить с ним (ст. 27). То есть в каких-то конкретных, индивидуальных случаях (ст. 18-21), а также для передачи иудеям прямых Его повелений и откровений, особо важных в Его глазах (см. 11:25; 14:4). Примечательно, что повеление говорить по воле Его в ст. 27 завершается по смыслу так же, как стихи 19 и 21: "слушающий да услышит!" — так ближе к оригинальному тексту звучит фраза кто хочет слушать, — слушай. Фраза эта созвучна той, что, согласно Матфею, Марку и Луке, часто употреблял Иисус Христос: "Кто имеет уши слышать, да слышит!" (см. Мат. 11:15; 13:9,43; Map. 4:9, 23; Лук. 8:8; 14:35).

Итак, принимающий Бога примет и пророческую весть Иезекииля, а отвергающий Его — отвергнет ее.

Б. Пророчества обличения (гл. 4-24)

1. НЕПОВИНОВЕНИЕ ИУДЕИ И ИЕРУСАЛИМА ДЕЛАЮТ СУД НЕОБХОДИМЫМ гл. 4-11)

а. Четыре символических действия (гл.4-5)

4:1. "Перерыва во времени" между окончанием гл. 3 и началом гл. 4 не чувствуется. Об "отсутствии" его, по-видимому, свидетельствует и обращение к Иезекиилю: И ты, сын человеческий, с которого начинается эта глава. Иначе говоря, первое важное повеление Господа вновь посвященному пророку последовало в процессе его второго видения. Он сам и действия, которые предписывались ему, должны были на протяжении без малого 15 месяцев служить живой, зримой символикой предстоявшей осады Иерусалима (подсчитано, заметим, что до нее оставалось примерно 4 года!) и всех связанных с ней бедствий, а затем гибели иудейской столицы. По-видимому, пребывание в плену (начиная с первых переселений иерусалимлян в Вавилон) "рассматривалось" Богом как "часть" многолетней "осады" еврейского народа, и поэтому в "символическую пантомиму" Иезекииля включены были и "картины плена". Кирпич (ст. 1) мог быть как глиняной плиткой (клинообразные письмена наносились на сырую глину, которая затем высушивалась), так и "настоящим" кирпичом, какие в Ассирии и Вавилоне употребляли при строительстве. Важно, однако, что размер вавилонских кирпичей составлял 31 (см.)х2,54х2,54 — так что они вполне "годились" для нанесения на них письмен и рисунков. Кстати, буквально слово начертай звучит как "выгравируй". Существует предположение, что Иезекиилю велено было "соорудить" своего рода макет будущей осады и всех ее "атрибутов" (ст. 2), но "гравюра на кирпиче" представляется реальней (при условных, конечно, изображениях — скажем, линиями и точками — всего перечисленного в ст. 2).

4:2. Вал, "насыпанный" не только из песка, но и камней, деревьев и пр., служил защитникам города прикрытием от вражеских стрел. Под "укреплением" против него могла пониматься башня, сооруженная осаждающими, — для наблюдения с нее за тем, что происходило в городе, или для метания в город камней. Стан — неприятельское войско, окружившее город. Изображения стенобитных машин обнаружены, в частности, на ассирийских барельефах.

4:3. Когда войска Навуходоносора сожмут вокруг Иерусалима кольцо осады (графически изображенной Иезекиилем), жители города в отчаянии воззовут к Господу об избавлении. Отвержение Им их молитвы Иезекиилю следовало изобразить в символическом действии — поставить железную доску (то же, что "сковорода" в Лев. 2:5, иначе говоря, железный противень, на каких пекли лепешки)... как бы железную стену между собою и изображенным на кирпиче городом. Пророк представлял Иегову. Между Ним и Иерусалимом, повинным в бесконечных согрешениях против своего Бога, "выростала" таким образом непроницаемая (железная) стена. Как представителю Иеговы следовало пророку обратить на город неумолимый взгляд (лице свое) и в качестве такового "осаждать" его — во знамение Иудейскому царству (дому Израилеву). В сущности "осадил" и разрушил Свой город Сам Иегова — вавилоняне были лишь орудием в Его руке.

4:4-8. Этот раздел всегда считался самым трудным в книге для толкования — прежде и более всего по причине сложности для понимания (и неоднозначности!) образов, действий (пророка) и приводимых тут чисел. Можно предположить, что крайняя стесненность, (сопряженная с болезненным неудобством позы, в которой Иезекиилю предстояло пребывать на протяжении длительного времени, символизировала "тесноту положения" как осажденных, так и пленных. Бог повелел пророку лечь на левый бок, возложив на себя (так, возможно, правильнее — в соответствии с общим смыслом; ср. с ст. 6б) беззаконие дома Израилева. Возлегши головой в сторону Иерусалима, Иезекииль, лежа на левом боку, лицом обращен был к северу (и к югу, лежа на правом боку; см. ст. 6). Следовательно, "положение на левом боку" могло указывать на Израильское (Северное) царство, а положение на правом — на Иудейское царство (Южное). Иерусалим же, как следовало из контекста пророческих речей Иезекииля, был подлинной столицей обоих царств, ибо являлся местом их святилища, и потому гибелью его наказывалось нечестие всего еврейского народа. Воистину нелегко прийти к однозначному выводу относительно того, должен ли был Иезекииль лежать в одной и той же позе на протяжении 390 дней, все 24 часа в сутки (что представить себе крайне трудно), или проводить в ней какую-то часть каждого из этих дней. На последнее, возможно, указывает ряд действий, которые ему предстояло совершать в это время, — см. ст. 9-12; сторонники противоположного мнения исходят из того, что вся скудная и нечистая пища, которой предстояло пророку питаться все 13 месяцев, должна была быть изготовлена им заранее (и, следовательно, с течением времени превращалась в нечто вовсе несъедобное).

По прошествии 390 дней Иезекиилю сказано было повернуться на правый бок, и сорок дней нести на себе беззаконие дома Иудина — из расчета день за год. При этом простертая в сторону "кирпича" обнаженная правая рука пророка должна была символизировать его пророчество против Иерусалима. В ст. 8 (ср. с 3:25), вероятно, подразумеваются невидимые узы. Объясняя Иезекиилю его миссию, Господь как бы уже возложил их на него — в ознаменование невозможности для него поворачиваться с ... бока на бок, что, в свою очередь, символизировало невозможность свободного передвижения для иудеев — в условиях осады и плена. Самую трудноразрешимую проблему в этом контексте представляют указанные числа: 390 дней и 40 дней. К каким историческим событиям следует их приурочивать в пересчете на годы? Приходится признать, что поскольку многие "нити" в "ткани" древневосточной истории безнадежно утеряны, то и объяснить сколько-нибудь уверенно символическое значение этих чисел не представляется возможным. Вот что можно, однако, определить. Первое знамение, которое велено было совершить Иезекиилю (ст. 1-3) в зримой форме, представляло грядущую осаду Иерусалима. Знамения третье и четвертое (ст. 9-17 и гл. 5) "сфокусированы" на последствиях этой осады. По всей вероятности, и второе знамение (ст. 4-8) каким-то образом указывало на это событие. Два, во всяком случае, момента говорят за это. 1) 390 и 40 дней названы в окончании стиха 8 "днями осады", которую изображал Иезекииль. 2) В ходе третьего знамения Иезекиилю предстояло "рационировать", лежа на боку, скудное свое пропитание и питье, представляя "в образах" недостаток в хлебе и воде (ст. 17), от которого будут страдать осажденные иерусалимляне. И все-таки, почему Господь назвал пророку именно эти две цифры — 390 и 40? Значили ли они годы беззакония Израиля и Иудеи в прошедшие времена, или в грядущие? Если в прошедшие, то они относились к годам согрешений до суда (гибели Иерусалима). Если подразумевали будущее время, то, очевидно, — "осаду" язычниками еврейского народа, начиная с уничтожения Иудейского царства халдеями. Сторонники этой точки зрения пытались "привязать" ее к какой-либо исторической вехе, либо трактовали упомянутые числа как символическое указание на окончание вавилонского плена. При этом, однако, конкретных "исторических привязок" применительно к Израилю и Иудее не получилось. Ряд богословов полагал, что 430 лет (390, плюс 40) относятся к господству язычников над избранным народом — при начале "отсчета" от высылки из Иерусалима царя Иехонии (в 597 г. до P. X.); окончание "периода" относили при этом к 167 году до P. X. (год начала восстания под руководством Маккавеев). Тут, однако, возникает несколько проблем. Прежде всего, на каком основании следует брать за "точку отсчета" 597 год, а не 592-ой (когда вступил на пророческое служение Иезекииль), или 586-ой (когда пал Иерусалим)? Затем: как в свете предложенного толкования увязать цифру 390 именно с историей Израильского (Северного) царства? Ведь израильтяне уведены были в плен ассирийцами в 722 г. до P. X., т. е. за 125 лет до 597 года (от какового предложено начинать "отсчет"). И, наконец, неясно, почему 167-ой год до P. X. принимать за год освобождения евреев от власти язычников (сирийцев), если восстание Маккавеев в том году только началось?

По-видимому, таинственные цифры правильнее будет отнести к прошлому, подразумевая под ними годы нечестия, а не годы наказания за него. Хотя и в этом случае "опереться" на конкретные исторические "вехи" не удается. Однако при остающейся неясности "деталей", общий смысл откровения, полученного Иезекиилем, — очевиден: Вавилон подвергнет осаде Иерусалим — по причине его нечестия, и продолжительность этой осады каким-то образом будет "соответствовать" числу лет нечестия и беззаконий еврейского народа.

4:9-14. Итак, в третьем знамении подчеркивалась бедственность ситуации в дни грядущей осады Иерусалима. Бог повелел Иезекиилю "сделать себе... хлебы" из зерен пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы. В принципе все эти злаки и зерна употреблялись в пищу в древнем Израиле (см. 2 Цар. 17:27-29), и в нормальных условиях имелись в изобилии. Здесь же как бы знаменуется необходимость "наскрести всего понемногу", не считаясь ни со вкусом ни с полезностью подобной смеси. В дни осады будет не до этого. В жарком климате Палестины хлебные лепешки уже на следующий день становились малосъедобными, и если все же пророку сказано было испечь себе хлебы на все 13 месяцев его "лежания" на левом боку, то какой силой духа надо было обладать Иезекиилю, чтобы выдержать этот мучительный пост за грехи своего народа! Почему, кстати, блюсти этот "пост" Бог повелел ему не все 430, а только 390 дней? Богословы высказывали соображения и на этот счет, в частности, такое: Северное царство (к которому относилась первая часть знамения) было в глазах Божиих более нечестивым чем Южное (о чем свидетельствуют книги Царств и Паралипоменон). Тяжесть необычайного поста должна была усугубляться скудным рационом как отвратительной пищи, так и воды. Указанные в ст. 10 двадцать сиклей (кстати, в осажденных городах пища тоже выдавалась жителям по весу) соответствовали примерно половине дневной нормы съестного, потребного человеку. Фраза от времени до времени ешь это означает, что положенную ему на день лепешку Иезекиилю надо было съедать не сразу, а по частям. Также и воду ему следовало пить глоточками — в день менее чем по четверти литра (по шестой части гина; ст. 11). Третье знамение должно было оповестить евреев не только о скудости пищи в условиях осады, но и о нечистоте ее (ритуальной и буквальной). Отсюда это повеление печь (или испечь, если заранее) хлебы (при свидетелях) на человеческом кале. В странах Востока — из-за недостатка дров — издревле практиковалось употребление навоза в качестве топлива. Смешав навоз с соломой, из него делали "брикеты", которые высушивали на солнце. Такое топливо горело медленно, издавая при этом отвратительный запах. В образовавшейся золе и пекли хлеб: чтобы он "пропекся", его следовало делать по возможности тонким — именно такими выпекали ячменные лепешки, пищу бедняков. Не надо богатого воображения, чтобы представить себе, какой должна была получаться "лепешка", испеченная на человеческом кале (в Вульгате это место передано фразой "и покроешь их человеческим калом"). Вся эта символика относилась не только к дням осады, но и к пребыванию  иудеев в плену. Ибо жить в языческой среде и питаться пищей язычников значило для евреев изо дня в день оскверняться ритуально. Мысль эта четко выражена в ст. 13 (ср. с Ос. 9:3 и с Ам. 7:17). И лишь в свете ее можно объяснить себе характер третьего знамения, столь трудный для понимания его современным читателем. Иезекиилю символическое значение того, что предстояло ему совершить, было понятно вполне, но и у него это вызывало непреодолимое отвращение. И он взмолился: о, Господи Боже! душа моя никогда не осквернялась... Он подразумевал, что всегда соблюдал Божии постановления относительно пищи (Втор. 14). Не вызывает сомнения, что, будучи священником (1:3), он особенно тщательно соблюдал законы ритуальной чистоты (см. Лев. 22:8; Иез. 44:31). И, хотя в Моисеевом законе конкретного запрещения относительно изготовления пищи с использованием человеческих экскрементов нет, оно следует из других положений закона (см. Втор. 23:12-14).

4:15-17. И Господь смягчил свое повеление пророку (ст. 15). Впрочем, символический смысл его в отношении Израиля от этого не "смягчался". Стихи 16-17 возвращают читателя к ситуации осажденного города. Я сокрушу в Иерусалиме опору хлебную (ст. 16), т.е. отниму у жителей его хлеб, поддерживающий их жизненные силы. В главе 5 читаем о четвертом знамении, наглядно представляющем судьбу Иерусалима. Повеление Иезекиилю свыше подробно излагается в ст. 1-4, а затем, в ст. 5-17, объясняется его значение. Если первое знамение должно было засвидетельствовать о самом факте осады, второе о ее продолжительности, и третье — о жестоком характере ее, то четвертое демонстрировало результаты ее и последствия.

5:1. Волосы на голове ...и... бороде Иезекииля — образ иерусалимлян. Для символических его действий пророку, вместо бритвы брадобреев, понадобится острый нож, точнее меч. Это орудие убийства говорит само за себя. Волосы Иезекиилю следовало сбрить в знак грядущего позора (см. 2 Цар. 10:4-5) — именно поэтому священникам бритье запрещено было вовсе. И в знак грядущей скорби. Сбритые волосы Иезекиилю предстояло разделить поровну, на три части. Причем, вероятно, в знак точности Божиих предопределений, — взвесить каждую из частей на весах.

5:2. Когда исполнятся дни осады, т. е. завершатся символические 430 дней, пророку следовало третью часть волос сжечь огнем посреди города, изображенного на "кирпиче", а третью часть — изрубить ножом по краям этого изображения (в окрестностях его). Третью же часть — развеять по ветру. Подробное объяснение каждого из этих действий дается в ст. 12. Заметим, что мышление образами и символами было настолько присуще жителям древнего Востока, что в их осознании (в отличие от сознания современного) реальность почти не отделялась от символа. Это важно понять для того, чтобы представить себе, какое сильное впечатление производили на современников пророка его символические действия.

Итак, сожжение третьей части волос означало, что третья часть иерусалимлян погибнет от болезней и голода. Те, которые попробуют бежать из осажденного города, будут изрублены мечами "в окрестностях его" ("вторая треть"). Наконец, последняя треть будет "развеяна по ветру", т. е. уведена в плен в чужие земли (главным образом в Вавилон, но часть иудеев попала и в Египет).

5:3-4. Небольшое число волос, завязанное в полы одежды, должно было знаменовать тех, кто переживут осаду (вероятно, как уведенных в Вавилон, так и оставшихся в Иудее). Но и из них часть станет добычей огня. Полагают, что здесь образ дальнейшего очистительного суда на весь дом Израилев. Трудно объяснить смысл слова Оттуда. Но что касается "продолжения" самого суда, то именно о нем говорится в окончании стиха 4. Богословы видели в этом указание на последующие бедствия еврейского народа, включая разрушение последнего храма Титом Флавием.

5:5-7. В этих стихах мысль пророка переключается от судьбы Иерусалима на судьбу народа в целом. Ибо не только Иерусалим, но и весь Израиль пал в глазах Божиих ниже язычников, примером которым мыслил Иегова сделать избранный Им народ. Я поставил его (Иерусалим как духовное средоточие Израиля) среди народов (читай: в центр мировой истории, в плане духовного ее развития) ... говорит Господь Бог: и вокруг него (в том же историческом, духовном смысле) — земли (языческие). Но Иерусалим (Израиль) пренебрег своим высоким положением. Принявший из уст Бога слово Его, сделавшись местом обитания славы Его и объектом Его особой любви, он жил, не считаясь с постановлениями и уставами Его, поступая более нечестиво чем окружавшие его язычники. Последняя мысль повторяется в окончании стиха 7. Некоторые богословы полагают, что "постановления" подразумевают здесь моральные законы Создателя, а "уставы" — менее важные обрядовые законы, что в ст. 7 выражена таким образом та мысль, что иудеи более поступали против "законов совести" чем язычники.

5:8-12. По преступлению грядет и наказание. Пред глазами язычников, которым они отнюдь не стали примером, иудеи, объект особой Божией любви, подвергнутся и особо жестокому суду. Ст. 12 служит, как уже говорилось, объяснением к стиху 2.

5:13-17. Тремя, ритмично звучащими фразами (ст. 13) показывает Иезекииль, что суд Божий над Израилем прекратится не прежде чем утолит Господь Свою ярость, вызванную народом непокорным и нечестивым. В ст. 14-15 подчеркивается тот аспект суда, который обернется для иудеев поруганием их среди народов. Но не только объектом "поругания и посмеяния" станут они пред глазами их, а и примером — не добрым, как мыслил Господь, а примером — предупреждением. В стихах 16-17, заключающих главу, Господь выступает Лучником, сражающим виновных "стрелами" бедствий.

б. Две пророческие вести о грядущем суде (гл. 6-7)

И было ко мне слово Господне, предваряет Иезекииль каждую из этих "вестей". Темой первой было идолопоклонство Израиля — главная причина грядущего суда над ним. Во второй следует подробное описание суда.

6:1-3. Живя на равнинах Вавилонских и тоскуя по изобилующей горами и холмами родине, Иезекииль часто называл ее "горы Израилевы" (ср., к примеру, с 36:1,4,8). Прореки... горам Израилевым, велит ему Господь, т. е. возвести живущим на них (в ст. 3 "география обращения" расширяется: Господь... говорит... и долинам и лощинам) о грядущих на них бедствиях. (Заметим, что долины тоже ассоциируются в этом тексте с ненавистным Господу идолопоклонством, ибо в многочисленных "рощах долин" совершались под тенью деревьев языческие служения, чаще всего Астарте, изображения которой вырезались на деревьях. Лощинами названы пересыхающие в летнее время русла рек; евр. вади.) В предыдущей главе (5:11) Господь говорит об осквернении святилища Его (подразумевая служение языческим богам на территории храма), здесь же предупреждает о разрушении высот, на которых совершались идолослужения.

6:4-7. Порой на высотах возводились языческие храмы, или капища (см. 3 Цар. 12:31), но чаще — жертвенники. Столбы... в честь солнца — это "священные" столбы, символизировавшие Ваала, которому поклонялись как богу солнца. И повергну убитых ваших пред идолами вашими. Здесь подразумеваются служители при жертвенниках: будучи убиты пред идолами, которым служили, они "засвидетельствуют" об их бессилии. В ст. 5 речь об осквернении языческих капищ и "священных мест": И положу трупы... перед идолами их, и рассыплю кости... вокруг жертвенников. Осквернены будут и сами тела сынов Израилевых, предавшихся идолопоклонству, которые лишены будут положенного погребения. Лишь опустошением всей этой грешной земли и уничтожением, либо изгнанием ее жителей, может быть положен конец растлившей ее скверне. Да исчезнет с нее всякий след "богов", изготовленных руками людей: чтобы... изгладились произведения ваши (см. ст. 6 и фразу, завершающую его). Немного истории. "Высоты" покрывали ханаанскую землю задолго до появления в ней евреев. И Бог приказал им разрушить их (Чис. 33:52). Израилю должно было поклоняться только в скинии, установленной в Силоме (см. Втор. 12:2-14; 1 Цар. 1:3). После разрушения Силома (вероятно, филистимлянами) Израиль лишился центрального места богопоклонения. Он не имел его до сооружения храма в Иерусалиме. Жертвенник и скиния вначале были перемещены в Гаваон (2 Пар. 1:1 -3), а затем в Кириафиарим(1 Цар. 6:21—7:1). Причем стол для хлебов предложения, возможно, находился в Номве(1 Цар. 21:1-6). Так или иначе, но на этот период Бог разрешил евреям пользоваться высотами как временными местами богослужения (см. 3 Цар. 3:2). Из Ветхого Завета известно, что и Самуил (1 Цар. 9:12-14) и царь Соломон (3 Цар. 3:3) поклонялись Господу на высотах. Но после того, как в Иерусалиме построен был храм, поклонение на высотах вновь было объявлено неприемлемым. И большая часть их, находившаяся в палестинской земле, сделалась местом идолопоклонства (см. 3 Цар. 11:7-10). Еврейские цари, хранившие верность Иегове, пытались разрушать высоты (к примеру, Езекия — 4 Цар. 18:3-4; Иосия — 4 Цар. 23:8-9), но "жители земли" опять и опять восстанавливали их, особенно при царях, изменявших завету с Господом (как, например, Манассия — 4 Цар. 21:1-6). Ко времени пророка Иезекииля "высот" в земле Иудейской было немало.

6:8-10. Посреди грозного провозвестия суда прозвучало обещание Божией милости. Устами Иезекииля Бог обещал сберечь остаток (ср. с 5:3-5; 12:16). Не все израильтяне погибнут, но часть их уцелеет от меча вавилонян и будет рассеяна среди народов. И вот там, в плену, на чужбине, когда блудное сердце их, отпадшее от Иеговы ради бесполезных идолов, сокрушено будет всем пережитым, вспомнят они о Господе и... к самим себе почувствуют отвращение за то зло, какое они делали. Это будет их покаянием. Может быть, Иезекииль уже наблюдал, как действует оно в его соплеменниках, побуждая их признавать, что их Господь действительно есть Бог, Который, если обещал бедствие, то посылает его, однако, не делает этого напрасно, но с целью пробудить совратившиеся сердца.

6:11-12. "Сложный жест" в ст. 11 выражал как радость, так и насмешку. Иезекиилю он "предписан" в знак горестной насмешки. Некуда будет, повторяет пророк, укрыться членам дома Израилева. Избегшие одного бедствия, они станут жертвами другого.

6:13-14. Тут повторены и дополнены мысли, выраженные выше (см. ст. 4-7). В ст. 14 — образ руки Господней, простертой, чтобы карать. Степь здесь то же, что пустыня. Но это прием гиперболы, так как в настоящую пустыню Бог не обращал землю обетованную никогда. Пустыня под названием Дивлаф — не известна. Исследователи полагают, что здесь надо читать "Ривла"; описка переписчика легко объяснима схожей формой двух еврейских букв ("д" и "р"). Ривлой же назывался город на сирийской реке Оронт. Если Иезекииль имел в виду именно этот город, то говорил о всей земле обетованной, называя Ривлу в качестве северной границы земли. Русскому от (ст. 14) в англ. тексте соответствует "в направлении". Пророк мог таким образом подразумевать: "от юга в направлении к северу, до границы, не останется ни одного населенного места, не разрушенного завоевателями".

7:1-9. Эта пророческая весть начинается с тех же слов, что первая (ср. с 6:1): И было ко мне слово Господне... Взволнованными, как бы опережающими друг друга, фразами излагает ее пророк, ибо страшной была она: конец тебе... конец пришел (на четыре края земли, т. е. на всю землю Иудейскую), повторяет он на все лады то, что прозвучало лейтмотивом в полученном им слове. Но обращают на себя внимание и сопутствующие повторы, обосновывающие наступление "беды единственной" ("единственной в своем роде"; ст. 5), которых в этом разделе особенно много. Хотя каждый раз с ними привносятся и какие-то добавления. (Напомним, что повторы как литературный прием вообще характерная особенность стиля Иезекииля.) За сто лет до того пророк Михей предсказал, что Иерусалим постигнет полная катастрофа (см. Мих. 3:12). Но совершиться ей предстояло в дни Иезекииля, когда положен был конец еврейскому теократическому государству, основанному на Моисеевом законе, которое на протяжении веков находилось под особым покровительством Божиим (ср. с Ам. 8:2). Мерзости идолопоклонства (в первую очередь!) явились причиной тому. Причиной наступления дня смятения, который сменит дни веселых восклицаний, сопутствовавших идолослужению на горах (или на высотах) — см. ст. 7. Повторяющаяся  в ст. 3, 4  и 8 фраза по путям твоим, очевидно, подразумевает грехи иудеев во всем их "многообразии". Скоро (ст. 8). Катастрофе предстояло разразиться через три года после произнесения Иезекиилем этого пророчества. В ней народ несомненно узнает руку Господа карателя (ст. 9).

7:10. Начиная с ст. 10-11, эмоциональный накал речи пророка несколько снижается, мысль его становится более конкретной. Однако нелегко однозначно истолковать стих 10. Вот близится день возмездия, наступления бедствия ("напасти"). Те, кто полагают, что в этом контексте жезл символизирует орудие Божиего наказания, видят в последней фразе стиха "раскрытие" предыдущей. Ибо если под "жезлом" понимать Вавилон, то в историческом плане становление этой гордой державы произошло весьма стремительно. "Жезл", или "бич Божий", вырос прямо на глазах, на глазах росла и разросталась державная гордыня (гордость) Халдеи. Другие толкователи склонны относить последнюю фразу стиха к Иудее: это ее дерзость, или гордость, "разрослась" до того, что "привела в действие" орудие Божиего гнева.

7:11-14. Жезл — в ст. 11 по смыслу относится к Иудее  ( кстати, "понятие колена, племени" в еврейском иногда обозначалось словом „жезл"). Итак, "жезл нечестия" — это Иудея, а сила — Вавилон. В результате военного опустошения и последующего угона в плен большей части жителей Иудеи все имеющее цену обесценится. Собственность будет конфискована, а землевладельцы — оторваны от своих наделов и уведены на чужбину. Не придется радоваться купившему ( землю или недвижимое имущество), ибо оно либо отнимется у него, либо в условиях разоренной земли не будет иметь ценности. Но и продавшему не стоит плакать. Он бы все равно потерял свое имение. Напомним, что продавать землю в Израиле по закону можно было только на время. Каждые 50 лет, в Юбилейный год, она подлежала возврату первоначальному своему владельцу (Лев. 25:10, 13-17). Однако землевладельцы, находящиеся в плену, лишены будут возможности "востребовать" назад свой надел ( пророк дает таким образом понять, что пребывание на чужбине продлится более 50 лет. Ибо пророческое видение ( т. е. откровение, полученное пророком ) относительно "всего множества" иудеев не отменится (ст. 13), грозно предупреждает он. Никому из них не пойдут во благо совершенные ими беззакония.

Начало ст. 14 правильнее читать как "Трубите в трубы, чтобы все готовились к битве" (пророк воспроизводит призыв военачальников). И далее говорит, что никто не откликнется на этот призыв, не пойдет на войну. Так выражена Иезекиилем мысль, что в гневе Своем Бог лишит этот народ мужества, способности защитить себя.

7:15-16. Гибель от меча и смерть от голода и эпидемий ожидают иудеев. Немногие из уцелевших во время осады и взятия Иерусалима халдеями "прорвутся" в неприступные горы, окружающие иудейскую столицу, и там будут ютиться в расщелинах, подобно голубям, и, как они, будут стонать (воркование голубей древние воспринимали как стон), оплакивая свое беззаконие.

7:17-18. От страха руки у них опустятся, и колена будут дрожать. Стыд и глубокая печаль охватят их. И в знак печали и скорби они препояшутся вретищем и обреют головы (у всех на головах — плешь).

7:19-21. Серебро... и золото станут в дни национального бедствия подобны мусору. Спасти терпящих его они будут бессильны. Иудеи гордились своим богатством; из драгоценных металлов они делали... изображения гнусных своих истуканов, надеясь, что в случае нужды те защитят их; стремясь к обогащению, они совершали преступления — так вот они познают тщету своих богатств и истуканов, тщету своих надежд. Неодинаково переводится последняя фраза в ст. 20: за то и сделаю его нечистым для них; другой вариант: "за то удалю его от них". Поскольку речь здесь и в первой фразе стиха 21 может идти как о золоте и серебре, так и об идолах, изготовленных из них, то расхождение в смысле между обоими вариантами — невелико. Драгоценности как таковые и драгоценные металлы, которые "обращены" в "идольские образы", станут добычей завоевателей, будут от иудеев "отторгнуты" и ритуально станут для них нечистыми, потому что попадут в нечистые руки чужих.

7:22. Тут речь об осквернении храма, которое окажется возможным только потому, что Бог отвратит от Иерусалима лице Свое, лишит Иудею и ее народ Своей защиты.

7:23-24. Цепь — символ грядущего пленения большей части иудеев. Я приведу злейших из народов: "злейшими" на ту пору были халдеи; впрочем, в их армии сражались и представители других завоеванных ими народов. Вторжением в Иудею "злейших" и осквернением еврейских святынь Бог положит конец надменности их власть имущих (сильных).

7:25-26. Изобразив прежде живую и страшную картину осады и гибели Иерусалима, тут пророк как бы возвращается к началу этих роковых событий. Идет пагуба (ст. 25); правильнее, видимо, читать "идет, наступает страх". Осознав неотвратимость катастрофы, иудеи будут метаться в поисках "мирного урегулирования", но время для этого будет ими упущено. Беда и весть в ст. 26 читаются, вероятно, в знач. "вестей (или слухов) о бедах". Эти слухи будут следовать со всех сторон и друг за другом — о возникающих и распадающихся военных союзах, о заговорах и переворотах в Вавилоне и, наконец, о безжалостности его воинов, уже вторгшихся в Иудею. И тогда люди в отчаянии будут просить у пророка видения (т. е. чтобы он "выпросил" откровение у Бога), но небо будет молчать; и лишатся духовной проницательности священники и старцы (окончание стиха 26).

7:27. И от этого царь будет сетовать, и князь облечется в ужас. Седекию Иезекииль нигде не называет царем, но — еврейским словом наси ("князь"); в русском тексте — "начальствующий", "вождь" (см. 12:10, 12; 21:25). Идет ли здесь речь об Иехонии (царе; см. Иез. 1:2), который станет оплакивать судьбу своей страны, будучи уже в вавилонском плену? Или все-таки подразумевается Седекия, который более будет "плакать" чем руководить защитой города? О малодушии несчастного царя Седекии засвидетельствовали последующие события (рассказанные пророком Иеремией; см. Иер. 38:14-28).

Народ земли — простолюдины. Страх, малодушие, бессилие, гибель и плен — все это постигнет иудеев по воле карающего Господа. И узнют, что Я — Господь.

в. Видение грядущего суда (гл. 8-11)

Иезекииль удостаивается печальной чести: в его втором видении грех Иудеи, повлекший за собой ее гибель, предстает перед ним в наивысшей своей "концентрации": он видит, как служение идолам, отвратительное в глазах Иеговы, совершается в Его храме — средоточии истинной духовности. Место Его невидимого пребывания превращено Его же служителями в место отправления многообразных языческих культов, как бы перед глазами у Него.

Единое видение, описанное пророком в гл. 8-11, подразделяется "внутри себя" на 4 части. Вначале (гл. 8) Иезекиилю явлено было зло, совершаемое иудеями в храме. (Напомним, что несмотря на постоянные обличения и грозные предупреждения свыше, в древнееврейском сообществе на протяжении столетий преобладали синкретические религиозные воззрения, согласно которым, наряду с поклонением Иегове, допускалось и считалось "полезным" поклонение языческим божествам; см. Иер. 44:18.) Затем (гл. 9) Иезекииль "видит" массовое уничтожение обитателей Иерусалима. В духе он становится "свидетелем" того, как Божия слава покидает храм (гл. 10). С ее уходом непосредственно связано произнесение приговора над "князьями иудейскими" (11:1-14). В продолжение "последней части" следует утешительное слово Господне, и затем дух возвращает Иезекииля в Халдею.

8:1. Описываемое видение посетило пророка на шестом году вынужденного пребывания его в Халдее. Согласно подсчетам это случилось 17 сентября 592 г. до Р. X., т. е. через 14 месяцев после первого его видения (см. 1:1-2). Откровение дано было пророку в его доме. Можно допустить, что слово сидел в этом стихе подразумевает "находился", и что рука Господа Бога (в знач. Духа Его) низошла на пророка в процессе его мучительного лежания, сопряженного с тягостным постом. Такое прочтение, по-видимому, подтверждается фразой и старейшины Иудейские сидели пред лицем моим.

8:2-6. То, что предстояло духовному взору Иезекииля, было подобием мужа (заметим, что слово "мужа" имеется только в Септуагинте, в оригинальном еврейском тексте оно опущено и, конечно, не случайно; но об этом чуть ниже). Увиденное пророком было проявлением Божиего присутствия, или богоявлением, сходным с тем, что описано в 1:26-27. Как и там, оно "изображается" намеренно неопределенно. Ведь в случае неосторожности Иезекииль мог бы быть обвинен в попытке представить Бога как некую прославленную человеческую личность. Бог не имеет тела, не имеет рук. Поэтому, соблюдая осторожность, пророк пишет, что Он... простер как бы руку к нему, и взял ... и поднял его. Но в физическом мире это никак не обнаружилось. Будучи перенесен в Иерусалим (ср. с 3:14; 11:1,24; 37:1; 43:5), Иезекииль, в материальном своем теле, продолжал оставаться в Вавилоне, в своем доме. Хотя, заметим, сам он, вероятно, ощутил как бы прикосновение к своей голове ("взял меня за волосы) и затем как бы парение в воздухе. Однако старцы, сидевшие в это время перед ним, судя по всему, своими глазами происходившее с Иезекиилем не видели. Он после пересказал им это (ср. с 11:246). Итак, в своем видении пророк поднят был между землею и небом и принесен (повторено, что в видениях Божиих) в Иерусалим — ко входу внутренних врат (подразумевается, храма), обращенных к северу. В ограде, отделявшей внутренний двор храма от внешнего, было трое внутренних ворот; столько же было и внешних ворот, ведших во внешний двор, на территорию храма. Они размещались на восточной его стороне (главный вход), на южной (царский вход: эти ворота вели к храму от дворца) и на северной стороне. Иезекииль, по всей вероятности, "находился" в своем видении близ входа в северные ворота, во внешнем дворе, "обратись лицом" к югу, ко внутреннему двору, точнее, к его северным воротам (отсюда фраза в ст. 5: подними глаза твои к северу), где поставлен был идол... возбуждающий ревность. В ст. 5 эти же ворота названы "воротами жертвенника" (может быть, это название объясняется тем, что жертвенных животных следовало закапать именно у северной стороны жертвенника; см. Лев. 1:11). Название же идола выражает ту, очевидно, мысль, что самое присутствие его во внутреннем, священническом, дворе храма было дерзким вызовом Богу. Поклоняясь ему, евреи нарушали 2-ую из Десяти заповедей (см. Исх. 20:4); воздавая чужому божеству почести, которые следовало воздавать только Иегове, они пробуждали в Нем ревность (см. Втор. 4:23-24). Хотя идол ревности по имени здесь не назван, это скорее всего был идол Астарты, ханаанской богини плодородия. Именно ее изображение помещено было в храме царем Манассией (4 Цар. 21:7), позднее он, однако, убрал его из храма (2 Пар. 33:13, 15). И снова этот "образ" внесен был в святилище и опять убран из него уже во время реформ царя Иосии (4 Цар. 23:6). Благочестивый Иосия сжег идола Астарты в долине Кедрон — в надежде, что с идолопоклонством будет покончено навсегда, но после ранней смерти этого царя народ опять стал возвращаться к своим истуканам. По-видимому, в дни Иезекииля новый "столб Астарты" был водружен в храме. В какой-то момент пророк "видит" перед собой славу Бога Израилева, подобную той, что предстала перед ним в первом его видении. Из "уст" Бога он слышит риторический вопрос: видишь ли ты, что они делают... мерзости, какие совершает дом Израилев здесь, чтобы Я удалился от святилища Моего? Неизбежный результат их "мерзостей" (удаление от них Бога) Господь с долей горькой иронии представляет как злое намерение с их стороны. Обратись (ст. 6), т. е. смотри, смотри еще! В продолжении его видения, говорит Господь, пророку предстоит увидеть еще большие мерзости.

8:7-13. Продолжается "перемещение" Иезекииля Духом по храмовой территории. Вот он у какого-то другого входа, скорее всего, во внутреннем дворе, и перед ним — стена, окружающая этот двор. В стене — отверстие, которое ему велено расширить ("прокопать"), что он и делает, и вот, видит потайную дверь. Комната за ней, очевидно, помещалась в толще храмовой стены. Напомним, что сооружения, примыкавшие к каждым из ворот святилища, либо составлявшие с ними одно целое, "изобиловали" внутренними помещениями (комнатами) — см., к примеру, Иез. 40:44. "Стоявший" у каких-то из этих ворот, священник Иезекииль хорошо знал о множестве этих комнат; и, вот, "прокопав стену", он видит перед собой одну из них, тайную. Стены ее покрыты изображениями идолов и всяких пресмыкающихся и нечистых животных. Со всей определенностью трудно судить (на основании сказанного в последующих стихах) о "национальной принадлежности" представлявших этот "пантеон" идольских образов: это могли быть боги Египта, Ханаана, Вавилона. Есть основания полагать, что в комнатах, подобных "увиденной" Иезекиилем, совершались и мистерии, в ходе которых участники их вступали в общение с мертвыми.

Священное число "70", выражающее идею полноты. Именно столько помощников себе для управления народом повелел Бог назначить Моисею (см. Чис. 11:16-17). Из 70 был составлен, уже после вавилонского плена, управлявший страной синедрион. Семьдесят... старейшин, увиденных Иезекиилем, скорее всего символизировали ("представляли") правящих мужей... дома Израилева. Среди них пророк узнал Иезанию, сына Сафанова, что не могло не огорчить его глубоко — ведь все остальные члены этой уважаемой в Иудее семьи хранили верность Господу. Напомним, что отец Иезании — Сафан был "государственным секретарем" при благочестивом царе Иосии и одним из проводников его реформы. И видит Иезекииль густое облако курений, возносящееся кверху. Возжигание курений в процессе богослужения имело не одно назначение. Благовонное "облако" как бы отделяло присутствовавших в храме от Бога, "чтобы им не умереть" (см. Лев. 16:12-13). Курения символизировали молитвы, поднимающиеся к Богу (см. Отк. 5:8). При отправлении некоторых языческих культов они более всего направлены были на приведение людей в экстатическое состояние. В темноте (ст. 12) может иметь как буквальное значение (египтяне, в частности, предпочитали служить своим богам в святилищах, где царил полумрак), так и переносное: то, что делали старейшины дома Израилева, они делали втайне, скрытно. Примечательна фраза, что каждый из них служил в своей... расписанной комнате. Это, по-видимому, говорит о символическом характере "собрания",увиденного Иезекиилем. На деле же каждый из "составлявших" его имел для "совершения мерзостей" свою комнату — либо во дворах храма, либо в собственном доме. Это лишь усугубляло положение, свидетельствуя о глубокой зараженности не только простонародья, но и всей "верхушки" иудейского общества идеями синкретизма. Дерзко неуважительное отношение "старейшин" к Иегове отражается в их сомнении относительно Его всевиденья и в скептицизме по поводу Его заинтересованности в происходящем с Его народом: "не видит нас Господь, оставил Господь землю сию".

8:14-15. Иезекииль "переносится" к внешним воротам (ведшим на территорию храма), которые обращены были к северу. Там ему показаны были женщины, плачущие по Фаммузе. Так евреи называли древнее шумерское божество весеннего "пробуждения" растительности Думузу. Видимое умирание растительных покровов земли в жаркие летние месяцы в древневосточных мифах объясняли смертью Фаммуза, его схождением в подземные сферы, где он оставался до следующей весны. Во время его отсутствия почитатели и служители Фаммуза оплакивали его "смерть". Божество это имело аналоги не только в восточных, но и в греческом культах. Так в Финикии и в Греции оно носило имя Адониса и почиталось как ежегодно умирающий и воскресающий прекрасный юноша — возлюбленный богини Юноны (римской Венеры). Не трудно заметить, что культ Фаммуза-Адониса и Венеры "соответствовал" египетскому культу Озириса и Изиды. Особую роль в отправлении этих культов играли женщины. Их плач по "умершему" божеству сопровождался дикими оргиями, актами распутства. И ими же (как неотъемлемыми атрибутами культов плодородия вообще) — веселые празднества его воскресения. Повторяющаяся фраза еще увидишь большие мерзости (ст. 16 ср. с ст. 6, 13) объясняется не столько возраставшей степенью мерзости всего, что было показано пророку, сколько его собственным безмерным отвращением ко всякому языческому культу: совершение их было изменой Иегове, а что может быть хуже этого!

8:16. И снова перенесен был Иезекииль во внутренний двор дома Господня,

чтобы "увидеть" между притвором (крытым входом в здание храма; см. 3 Цар. 6:2-3) и медным жертвенником посреди внутреннего двора около двадцати пяти мужей... Это было место принесения жертв Иегове, место где священникам надлежало с плачем взывать к Нему о прощении грехов народа. И этим "мерзость" совершаемого "мужами" усугублялась. Что же это были "за мужи"? В 9:6 Иезекииль назовет их "старейшинами" (термин, относившийся как к гражданским, так и к религиозным "начальникам"). Судя по месту их пребывания (близ жертвенника) они скорее всего были священниками, может быть, даже начальниками 24-х священнических черед. Поскольку то, что они совершали, было ритуалом поклонения восходящему солнцу (этот персидский культ впервые был введен в Иудее нечестивым Манассией — см. 4 Цар. 23:11), то, вынужденные обратить лица свои на восток, они повернулись спиной к Господу, невидимо обитавшему в храме! Заметим, что "повернуться спиной" к кому-то или к чему-то и в древнееврейских представлениях (как сегодня) означало выражение презрения. Иезекииль таким образом "присутствовал" при прямом нарушении высшими представителями еврейского общества Господней заповеди (Втор. 4:19).

8:17-18. Зло, совершавшееся в храме, распространилось по всей земле, буквально "провоцируя" Бога на изъявление гнева. Весьма загадочной представлялась (всем богословам на протяжении веков) последняя фраза в ст. 17. Одни видели в ней какую-то "частность", сопутствовавшую ритуалу поклонения солнцу (подобные "жесты" обнаружены, кстати, на ассирийских барельефах). Некоторые из ранних еврейских толкователей книги Иезекииля переводили слово "ветвь" как "зловоние" (имея к тому лингвистические основания). Выдвигалось соображение, что слово своим попало в текст при позднейших переписках, а первоначально тут стояло слово "Мой". И тогда прочтение неясной фразы возможно в том смысле, что "подносят зловоние к Моему носу", а это, в свою очередь, может быть истолковано как "зловонию (в отличие от благоухания при жертвоприношениях Мне) уподобляется для Меня акт идолопоклонства". Не претендуя на уверенное истолкование фразы, можно не сомневаться в том, что упомянутый "жест" был оскорбительным для Бога. Ибо во фразе, непосредственно следующей за этой, Он говорит, что станет действовать с яростью, и как громко ни взывали бы к Нему нечестивые иудеи, Он не услышит их.

Массовое побоище в Иерусалиме (гл. 9).

9:1-2. Во второй части его видения перед Иезекиилем предстает подготовка к совершению массовой казни в Иерусалиме, провозглашенной в 8:18. Слово каратели буквально звучит как "посещения"; в Вульгате передано как "взыскания", а в греческом тексте — как "отмщения". По-еврейски, однако, отвлеченные понятия могли восприниматься как имеющие конкретное значение (подтверждение тому находим, в частности, в Ис. 60:17). А здесь это подтверждается дальнейшим повествованием: Иезекииль видит шестерых ангелов-карателей в человеческом обличьи, явившихся по призыву Господа. Характер "губительных орудий", которые каждый из них имел в руке своей, не уточняется. По-еврейски звучит как "орудие разрушения". Примечательно, что исполнителей Божиего суда над Иерусалимом было шесть, но вместе с ангелом, исполнявшим в этой "группе" особую миссию, они составляли священное число семь. Очевидно, ангелы шли от внешнего двора и, вот, прошли верхними воротами, обращенными к северу (те же, несомненно, ворота, что в 8:5 названы "воротами жертвенника"), чтобы приблизиться к храму. "Верхними" ворота внутреннего двора назывались потому, что сам он поднимался над внешним двором, благодаря чему богослужения, совершавшиеся перед храмом, видны были народу, собиравшемуся на внешнем ("нижнем") дворе. Может быть, то обстоятельство, что небесные каратели шли с севера, было знаком того, что бедствие, олицетворяемое в их последующих действиях, тоже "придет" с севера (войско Навуходоносора). Льняная одежда, в которую был облечен седьмой ангел, — символ его "отделенности" для служения Богу (как и в случае священников). Ибо особая белизна и тонкость высококачественнейшей льняной ткани ("виссона") символизировали чистоту и святость. Прибор писца у пояса — характерная деталь одежды людей соответствующей профессии, долго сохранявшаяся на Востоке. В дни Иезекииля это был ящичек с тростниковыми перьями и чернильницей, изготовленной из рога. Еще в древности высказывалось соображение, что пребывание ангелов подле медного жертвенника тоже было особым знаком. Ведь это был жертвенник всесожжений, на котором жертвы приносились во отпущение грехов. Те, кому в "ситуации", явленной Иезекиилю, грехи отпущены не будут (по их нераскаянности; см. ст. 4), подлежали умерщвлению по воле Бога. Но как священники, совершавшие жертвоприношения на медном алтаре, совершали их во освящение народа, так и ангелы совершат свою грозную миссию как некое священнодействие, направленное на очищение города и народа через наказание их смертью за упорство во грехе.

9:3-7. Когда ангелы, призванные Господом, приблизились к храму, слава Бога Израилева сошла с херувима... к порогу Дома. Эта фраза (частично повторяющаяся в 10:4, где происходившее излагается подробнее) драматически живописует начало "исхода" Иеговы из Иерусалима.  "Человеку" в льняной одежде Господь приказывает пройти по городу и на лбу каждого искренне скорбящего о мерзостях, совершающихся в иудейской земле, поставить особый знак. Таковые будут пощажены. Но только они (ср. с Отк. 7:3-4). Остальные, независимо от пола и возраста, подлежат уничтожению от рук шести "человек". Может быть, "младенец" в ст. 6 правильнее читать как "маленький ребенок". Даже дети не будут помилованы. Не потому ли, что унаследовали грех от закореневших в нем родителей, а, значит, возрастая, будут вновь и вновь содействовать гибели своего народа? Или потому, что уже с "младенческого" возраста соучаствовали в родительском грехе (см. Иер. 7:18)?

Начать казнь Бог приказывает со Своего святилища (ср. с 1 Пет. 4:17). Ибо из Дома Его распространился грех по всей земле. И начали они с тех (обратившихся к Богу спиной) старейшин — солнцепоклонников (8:16), которые были пред Домом. Высшего драматического звучания достигают слова Иеговы, когда Он Сам требует осквернения Своего храма. Да будут дворы его завалены трупами! (Недопустимое ритуальное осквернение (см. Чис. 19:11, 13); об историческом осуществлении его читаем в 2 Пар. 36:17-19.) Но не явится ли оно лишь символическим "подтверждением" безнадежного осквернения храма многолетним служением идолам в его пределах!

9:8-10. Массовое умерщвление продолжается за пределами храмовой территории, в городе. В своем видении Иезекииль остается один во дворах храма; кругом только мертвые. Видимо, если в городе какое-то число людей получило спасительный знак "на чело", то среди присутствовавших в храме таковых не оказалось. И в ужасе восклицает Иезекииль: о, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь остаток Израиля...? (ср. с 11:13) Неутешительно звучит ответ Господа: Он не пощадит этих нечестивых людей, которые в дерзости своей усомнились в Его всевиденьи и верности Его обещанию не оставлять землю сию.

9:11. Но надежда "читается между строк" в ответе, который дал ангел в льняной одежде, возвратившийся из города: я сделал, как Ты повелел мне. То есть среди многих умерщвленных за грех сохранил жизнь немногим праведникам ("остатку"), оплакивающим в сердцах своих нечестие своего народа.

Божия слава покидает храм (гл. 10)

10:1-2. Начинается третья часть видения, в которой совершается последний акт Божиего суда над Иерусалимом — предание его огню. Впрочем, Иезекииль видит лишь подготовку к этому. Большая часть главы отводится повторному (см. гл. 1) описанию Божиего престола-колесницы и затем — описанию исхода Иеговы из храма. Описание престола почти идентично сказанному в 1:26. Опущена, однако, фраза о "подобии человека на троне". Но стихи 2 и 4 не оставляют сомнения в том, что повеление человеку в льняной одежде отдает именно Тот, Кто восседает на троне. Предлогом под в ст. 2 уточняется положение колес по отношению к херувимам (ср. с "подле" в 1:15). Колеса не могли не находиться ниже херувимов, которые более парили над землей чем передвигались по ней. "Горящие уголья", которые седьмому ангелу предстояло Просить на город, были лишь небесным символом той гибели, которая постигнет Иерусалим не в видении пророка, а в реальной истории: несколько лет спустя его сожгут халдейские воины Навуходоносора.

10:3-5. Описание основного действия подготовки к сожжению города — прерывается. В этих стихах внимание пророка сосредоточено на перемещениях славы Господней и херувимов, которые впервые в этой главе так и названы (ст. 2); в гл. 1 космическую колесницу Бога "образуют" четыре "житвотных". На южной стороне храма (по правую сторону Дома) херувимы... стояли... когда вошел ... человек в льняной одежде. Следовательно до этого они могли стоять в другом месте. Высказывались любопытные соображения, почему они перешли на южную сторону. Вот они. На восточной стороне, перед главным входом в храм, валялись умерщвленные солцепоклонники (см. 8:16), и она осквернена была их трупами. Северная сторона была осквернена водруженным там "идолом ревности" (см. 8:3). Далее. Именно на юг от храма расстилался внизу город, так что наблюдать за происходящим там можно было только с южной стороны "Дома".

Облако, как помним, было главным видимым проявлением славы Господней. Оно наполняло внутренний двор, в котором слава восседала на херувимах. И вот она поднялась с них (с херувима в ст. 4 по смыслу подразумевает множ. число) и вновь переместилась к порогу храма (сопоставьте с 9:3а), и теперь уже храм наполнился облаком, а сияние славы Господа наполнило двор, в котором стоял Иезекииль. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что именно с порога Дома Своего отдает повеление Иегова о совершении возмездия — как в первой, так и во второй его части (см. 9:3 и 10:4) — в отношении Иерусалима. Ведь храм, дарованный иудеям как святыня, первым был осквернен ими, в нем состредоточилась скверна, расползавшаяся по всей земле. Поэтому и возмездию надлежало начаться с места поруганной святыни. Пророк, пытаясь сколько-нибудь адекватно передать свое впечатление от пребывания в присутствии славы Божией, вновь (как и в гл. 1) ссылается на ощущения как зрительные ("сияние славы"), так и слуховые: шум от крыльев херувимов (ст. 5) был столь велик, что слышен был и на внешнем дворе (ср. с 1:24); как и в гл.1, он уподобляет его "грому" гласа Божиего.

10:6-7. Иезекииль возвращается к прерванному повествованию и как бы в напоминание частично повторяет сказанное в ст. 2. Бог повелел человеку, одетому в льняную одежду, взять небесного огня для сожжения иудейской столицы. (Земным его "соответствием", как уже говорилось выше, явится сожжение Иерусалима халдеями.) Заметим, что ангел лишь приблизился к одному из колес, но в пламенную среду между колесами не вошел: горящие угли (см. ст. 2) оттуда дал ему в пригоршни... один из херувимов. Невольно возникает мысль о параллели между этой апокалиптической картиной и той, что предстает перед нами в кн. Откровение, где херувим подает семи ангелам семь чаш, наполненных гневом Божиим (см. Отк. 15:7). И там и здесь херувимы как бы выступают орудиями совершения этого гнева. Вероятно, "подробностей" казни в небесном ее прообразе пророк не видел, судя по тому, что свое повествование о "человеке в льняной одежде" он завершает краткой фразой Он взял и вышел.

10:8-13. Далее внимание пророка вновь переключается на Божественную колесницу, о которой он говорит в тех же по сути словах, что в гл. 1, добавляя, однако, некоторые подробности. Так он видит, что глазами полны не только все четыре колеса Божиего трона — ими покрыты тела, руки... и крылья херувимов (ст. 12). Земным толкователям возможно видеть в этом лишь все тот же "знак" Божиего всевиденья. Примечательно, что херувимы, которые предстали в его видении перед ап. Иоанном, тоже были "полны" глаз (точнее, вероятно, "покрыты" ими). В ст. 13 Господь, говоря ангелу о колесах, называет их галгал. Обычное еврейское слово для обозначения колеса — офан. "Галгал" же значит, "вихрь". Очевидно, слово это применительно к колесам в устах Божиих подразумевало некий особый вихрь, обретающий в движении своем форму шара (сопоставимую с шарообразной формой колес). Обозначение колес словом "галгал" несло, вероятно, определенную "функцию" — указание на то, что скорость их движения не уступала скорости полета. Поскольку они находились подле херувимов, то, очевидно, "сообщали" им "скорость вихря", когда те двигались ближе к земле.

10:14. В повторном описании Иезекиилем лиц херувимов нельзя не обнаружить расхождения с описанием их в гл. 1. Там говорилось о лицах человека, льва, тельца и орла, а здесь читаем о "лице херувимовом", человеческом, львином и орлином. В этой связи высказывались два предположения. Первое. Переписчик допустил ошибку, написав, вместо "лица тельца", "лицо херувима". Второе исходит из того, что в древневосточной мифологии "лицо херувима" в сущности и мыслилось не как "человеческое", но как имеющее черты быка, или тельца (в древаккадской литературе, например).

10:15-22. В ст. 15, может быть, правильнее читать "начали подниматься", ибо весь этот процесс подробно описан в ст. 19. Вторично (после видения на Ховаре) пораженный этим явлением Иезекииль говорит о нем в тех же почти словах, что в гл. 1 (ст. 16-17 ср. с 1:19-20). Видимо, особое впечатление произвела на него недоступная для человеческого понимания согласованность в движении херувимов и колес, которые материально никак между собой связаны не были: пророк постоянно подчеркивает, что колеса... шли подле херувимов. В ст. 17 он, впрочем, объясняет эту согласованность тем, что в колесах был дух животных. Примечательно, что в гл. 1 Иезекииль ни разу не назвал "животных" херувимами, а здесь, в ст. 20, он отождествляет их, прямо заявляя: И я узнал, что это — херувимы.

Трон-колесница "переместилась" к главному, восточному, входу в храм, где слава Господня (вероятно, облако) ожидала ее у порога (ст. 18), чтобы занять Свое место вверху над ними. Символично, что Господь исходил из главных ворот Своего святилища (через них Он впоследствии возвратится в него; 43:2). Но то, чему Иезекииль был "свидетелем" во втором своем видении, было в сущности последним актом казни Божией: Иегова оставлял Свой народ, и последствия этого не могли не быть ужасными. В заключительных стихах главы пророк повторяет (см. гл. 1) описание херувимов и их движения.

Осуждение князей Иерусалимских (гл. 11). В четвертой части видения Иезекииля пребывание его в Иерусалиме, на территории храма, завершается.

Перед тем, как оставить город, слава Божия остановилась у восточных ворот, куда "дух привел" и пророка, чтобы дать ему еще одну возможность "бросить взгляд" на греховные деяния иерусалимлян... В последующие века Иезекииля не раз "упрекали" в странной (в этом месте!) последовательности повествования: ведь к тому моменту нечестивые обитатели иудейской столицы были уже истреблены, а сама она сожжена... Ответить на это можно лишь одно: явления, приходящие из мира иного (как те же пророческие видения!) не сообразуются с законами времени и пространства, по которым живет мир материи. Итак, в последней части этого своего видения Иезекииль "принял" от Господа две вести. Первая касалась суда над теми, кто оставался в Иерусалиме (ст. 1-15), а во второй содержалось обещание сохранить тех иудеев, которые были уведены в плен (ст. 16-21).

11:1. Ворота, обращенные к востоку, куда дух... привел Иезекииля, выходили к Кедронской долине и к Масличной горе. По-еврейски: "во входе в ворота"; имеется в виду: под сводами, образованными мощной стеной, в которой эти ворота находились. Там (под сводами) глазам Иезекииля предстало "собрание" князей народа в количестве 25 человек (они не были теми же людьми, о которых речь в 8:16). Напомним, что "ворота" (или площадь перед ними) служили традиционным местом официальных собраний в древневосточных городах, в частности, судебных разбирательствам. Быт. 23:10, 18; Втор. 21:19 и др.), причем, там же могли исполняться и решения суда в отношении виновных. Вероятно, ко времени Иезекииля сложилась практика проведения собраний не только у городских, но и у храмовых ворот.

Из собравшихся пророк по имени называет двоих: Иазанию, сына Азурова, и Фалтию, сына Ванеева. Первый из них не был тем же "Иезанией", который упоминается в Иез. 8:11. Может быть, его отец Азур был тем же человеком, которого упоминает Иеремия (как отца Анании, лжепророка; см. Иер. 28:1). И тогда Иезания из Иез. 11:1 приходился братом тому Анании, который, как помним, выступал против пророка Иеремии и "усыплял" иудеев ложными утешениями незадолго до падения Иерусалима. Иезекииль подчеркивает, что названные им двое (из 25) были "князьями народа".

11:2-3. Он (дух; в некоторых текстах Господь) сказал Иезекиилю, что эти 25 совещающиеся теперь "в воротах", — люди... которые дают худой совет в городе сем (ст. 2). В ст. 3 "совет" этот раскрывается": войско халдеев еще не близко, можно спокойно жить и строить домы, ибо город этот, как котел, в котором мясо пребывает в безопасности ("мясу" уподобляются иерусалимляне, а стены их города — прочным стенам котла).

11:4-5. Пророчествуй вопреки ложному оптимизму дома Израилева (в видении пророка он представлен двадцатью пятью мужами), повелевает Иезекиилю Господь. А что на ум вам приходит, это Я знаю. Господь подразумевает авантюристические планы "князей" противостать могущественному Навуходоносору, освободиться из уз вассальной зависимости от него.

11:6-12. Устами Иезекииля Господь "обыгрывает" образ "котла и мяса". "Убитые ваши", чьими трупами... вы... наполнили... улицы "сего города", — по всей вероятности, многочисленные жертвы всяческого насилия, постоянно совершавшегося в Иерусалиме (ср. с Иез. 7:23; 9:9; 22:6, 12, 13). Только эти убитые и окажутся "в безопасности" (как мясо в котле) в стенах обреченного города. Вас же (горе  советчики) Я выведу из этого "котла", говорит Бог... и произведу над вами суд, поразив страшным для вас "мечом", который вложен в руку чужих. На пределах Израилевых буду судить вас и падете... от меча (ст. 10). И в тот момент поймете, что Я — Господь. Сказанное в начале этой фразы исполнилось буквально, когда в пограничном с Иудеей сирийСком городе Ривле среди прочих уведенных из Иерусалима сразу после его падении были казнены все сыновья Седекии, и сам этот несчастный царь был ослеплен (см. 4 Цар. 25:18-21; Иер. 52:8-11, 24-27).

11:13-15. Угроза, произнесенная Господом "в глазах пророка", получает немедленное подтверждение. Ибо, пока он произносил слова своего пророчества в Халдее (см. ст. 13), в далеком Иерусалиме внезапно умер... Фалтия, сын Ванеев (один из 25 "князей"; можно предположить, что среди противившихся заповедям Господним и поступавших по уставам окружавших Иудею языческих народов он занимал особое место). Смерть его Иезекииль видел, как если бы находился рядом с ним, в Иерусалиме. Надо ли гадать, какое впоследствии впечатление произвело на вавилонских пленников подтверждение этого известия с родины! А в тот момент более всех потрясен был сам Иезекииль: неужели Ты, Господи, хочешь до конца истребить остаток Израиля? — в отчаянии воскликнул он. Прозвучавшее ему в ответ слово Господне несло утешение. Нет, "остаток" будет Им сохранен. Тот, который поселен теперь в Вавилоне. Именно эти люди подразумевались под "братьями его единокровными" в ст. 15. Примечательно, что в Септуагинте и сирийских текстах они названы "друзьями (пророка) по изгнанию". Напрасно "превозносятся" над ними живущие (оставшиеся) в Иерусалиме, говоря: "живите вдали от Господа; нам во владение отдана эта земля". Они руководятся не духовными, а "географическими" критериями. И рассуждения их о праве на землю, "отданную им", верны лишь частично. Ведь отдавая Израилю землю, обещанную ему, Бог поставил условием сохраняя ее за ним повиновение Ему; в противном случае народ подлежал изгнанию из нее (см. Втор. 28:36, 64-68). Да, Бог сохранит "остаток" Израиля (Иез. 6:8; 12:16), но, пораженные гордыней, нечестивые "князья" его не войдут в него.

11:16. Знаком благоволения Иеговы к вавилонским пленникам служит Его обещание быть для них, лишенных храма, живущих в нечистом языческом окружении, некоторым (или малым) святилищем. При более точном переводе с еврейского, "некоторым (малым) освещением"; здесь та мысль, что Бог не оставит Израиля и на чужбине, где ему предстоит очиститься от духовных недугов и закалить свою веру.

11:17-20. Следует обещание Господа собрать (по прошествии времени) верных Ему иудеев из народов, среди которых они рассеяны, и возвратить им землю Израилеву. И они придут туда и очистят ее от всех гнусностей и мерзостей, какими она осквернена теперь. Нельзя не сказать, что по возвращении из плена иудеи действительно раз и навсегда покончили с идолопоклонством. Но что касается глубокого внутреннего обновления, о котором Иегова говорит в ст. 19, то тогда оно, конечно, не произошло. Здесь мысль пророка, направляемая свыше, очевидно, простирается в далекое будущее, к началу Тысячелетнего царства Христова. Ибо царство Божие, в изгнании раскрывающееся лишь отчасти, полностью восторжествует только в последнем и окончательном Богоявлении. Только тогда возрожденный, духовно обновленный Сион, имеющий на месте "каменного" сердце из плоти, единый в своей воле к справедливости и милосердию (и дам им сердце единое) вновь собран будет на своей земле, чтобы не частично, а во всей полноте стать народом Божиим (ст. 20).

11:21. Тут пророк возвращается мыслью в свое время. Угроза, по-видимому, относится к тем, кто останется в Иерусалиме.

11:22-25. Осуществление этой угрозы в отношении них на данный период времени завершается: Господь покидает Иерусалим. Почему "по пути" слава Его остановилась над Масличною горою? Разные предположения высказывали на этот счет богословы, приведем одно из них: Бог страдал, покидая Свой город, и, вот, остановился, чтобы, бросив на него "последний взгляд", проститься с ним. Самое место это лишалось отныне Божиих благословений до времени возвращения Его в город тем же путем, мимо Масличной горы (см. 43:1-3). Конечно же то обстоятельство, что столетия спустя именно с этой горы вознесется в небо Иисус Христос (Деян. 1:9-12), Который и вернуться пообещает на то же место (Деян. 1:11; Зах. 14:4), не простое совпадение.

Все еще в видении, пророк ощущает себя переносимым назад, в Халдею, где все это время он оставался телесно, окруженный "старейшинами" (8:1). По возвращении в земную реальность Иезекииль пересказывает им все слова Божиего откровения.

2. О ТЩЕТЕ ЛОЖНОГО ОПТИМИЗМА (гл. 12-19)

О времени произнесения этого и нескольких других пророчеств не говорится. Датировано лишь то, о котором читаем в гл. 20. Сравнивая сказанное в 20:1 со сказанным в 8:1, приходим к выводу, что откровения, излагаемые пророком в гл. 12-19, были даны ему на протяжении одиннадцати месяцев (591-590 г. г. до Р. X.). Тема остается прежней: Иерусалим обречен (см. содержание глав 4-11). Очевидно, постоянное обращение к ней Иезекииля вызвано было нерасположенностью вавилонских переселенцев верить его пророчествам. В дни царя Седекии не только в Иерусалиме не верили в близкую гибель страны и города (отвергая пророчества Иеремии), но и в плену склонны были строить планы "скорого возвращения домой". Новые пророческие послания Иезекииля, порой (как в гл. 12) "разыгрываемые" наподобие пантомимы, призваны были развенчать ложный оптимизм.

12:1-6. Это следует из слов Господа, обращенных к Иезекиилю: ты живешь среди членов дома, отвергающего волю Божию ("мятежного"), которые слепы и глухи духовно (ст. 1-2).

Пантомима переселения предписана пророку, чтобы  "достучаться до сознания" этих "слепых и глухих": может быть, они все-таки уразумеют... При сопоставлении стихов 3 и 4 напрашивается вывод, что в дневное время пророку следовало готовиться к "переселению" (собирать, упаковывать, связывать все нужное для него), выносить вещи; само же символическое действо ухода в другое место должно было состояться пред глазами их... вечером. Последнее, вероятно, объясняется тем, что и всякое путешествие обычно предпринималось на Востоке, когда спадала дневная жара. Да и "хлопоты" Иезекииля — "переселенца", продолжавшиеся целый день, должны были привлечь к себе больше внимания со стороны его сограждан. "Переселение" как бы принимает характер бегства втайне (ст. 5-6). Иезекиилю следовало "проломить" отверстие в стене (очевидно, своего дома) и уходить впотьмах, закрыв лице... чтобы не видеть земли. Поставленный Богом знамением дому Израилеву, не имитировал ли он этими действиями будущую (не удавшуюся) попытку бегства из Иерусалима царя Седекии?

12:7-11. Такое предположение, по-видимому, подтверждается сказанным в ст. 10 и 12. Иезекииль все исполняет вточности. Кстати, с учетом особенностей еврейской грамматики слово рукою в ст. 7 не означает, что пророк проломал отверстие в стене "голой рукою" (не имея в ней ничего). Вопрос Господа в ст. 9, вероятно, свидетельствует, что любопытство переселенцев было привлечено странными действиями пророка. "Начальствующий в Иерусалиме" (ст. 10) — это царь Седекия. На упомянутое любопытство сограждан Иезекиилю следовало дать недвусмысленный ответ: все, что делаю я, то будет с ними (беспечно живущими сегодня в Иерусалиме, который для евреев, живших в изгнании, как бы представлял "весь дом Израилев"; см. ст. 10) — в переселение, в плен пойдут они.

12:12-16. Стих 12, рассказывающий о Седекии, явно "перекликается" с той частью "пантомимы", разыгранной Иезекиилем, которая описана в ст. 6-7. Все так (почти буквально) и произошло с последним царем Иудеи в 586 г. до P. X., как читаем об этом в ст. 12 и 13. Он пойман был в тенета, раскинутые Богом и отведен в землю Халдейскую, которую не увидел, так как по приказу Навуходоносора был ослеплен, и там он умер (см. 4 Цар. 25:1-7; Иер. 52:4-11).

"Споборники" (ст. 14) — это ближайшее окружение царя. Дорогой ценой заплатят иудеи за усвоение той истины, которую на протяжении своей истории не спешили, в дерзости, упрямстве и легкомыслии своих, принять до конца: Бог, открывшийся их отцам, есть Господь.

12:17-20. Следует символическое действие (ст. 18), которое надо было произвести пророку (место, параллельное 4:10 и далее); оно, очевидно, требовало от него особых мимики, жестов, движений. Смысл его заключался в том, чтобы продемонстрировать: осажденные в Иерусалиме и угоняемые в плен даже ту скудную и нечистую пищу, которую будут иметь, станут поедать торопливо, с трепетом (как бы и ее не лишиться!); дрожа (не пролить бы капли!) и с печалью... будут пить... они воду из скудного своего рациона (см. 4:1). О причинах этой бедственной ситуации вновь говорится в ст. 19-20.

12:21-28. Начиная отсюда, возникает тема пророчеств — истинных и ложных, которая продолжается до середины главы 14. Видимо, ко времени Иезекииля отношение иудеев к пророчествам, любым, сделалось весьма скептическим. Все менее оказывались они способны отличать истинных пророков от ложных, не в последнюю очередь по причине все возраставшего числа лжепророков. Но главной причиной было, как представляется, то, что далеко не всегда истинные пророчества осуществлялись при жизни одного поколения. Отсюда поговорка, возникшая в земле Израилевой, которую правильнее читать так: "дни идут за днями, а ни одно пророческое видение не сбывается". Господь говорит Иезекиилю, что сделает эту поговорку "недействительной". Передай им, говорит Он, что близки дни исполнения пророческих видений (ст. 23). Ст. 24 точнее передан на других языках, в частности, по-английски, и смысл его в том, что пророчествующие ложно будут искоренены из дома Израилева. И, как следствие этого, будет восстановлено доверие к слову Господню, тем более, что на этот раз оно отсрочено... не будет, так как долготерпению Божию пришел конец. Оно осуществится на глазах у нынешнего поколения "мятежного дома".

Судя по фразе И было ко мне слово Господне в ст. 26, сказанное в ст. 27-28 было вестью, "полученной" Иезекиилем не одновременно с предыдущей. Но по смыслу они тесно связаны между собой. У иудеев сложилось вполне человеческое отношение к пророческим видениям: если они сбываются "через много дней", то как бы не сбываются вовсе (ст. 27). Примечательно предсказанное апостолом Петром: даже и в последние дни будет господствовать такое же недоверчивое отношение к пришествию Мессии (см. 2 Пет. 3:3-10). Во все времена людям трудно было (и будет!) понять, что если Бог откладывает исполнение слова Своего, то делает это из милости и сострадания к ним, а не "по забывчивости" или нетвердости Своих решений.

13:1-3. Господь повелевает Иезекиилю изречь пророчество осуждения на всех тех израильских пророков, которые пророчествуют от собственного сердца, т. е. сами выдумывают и сочиняют то, что затем "изрекают" (ср. с Иер. 23:16). Скажи им, чтобы не предавались своим фантазиям, но слушали слово Господне! Ибо они не Его, а своим... духом... водятся. Они ничего не видели, т. е. Он не посылал им видений, и то, о чем они говорят, лишь игра их воображения, которой они, возможно, сами верят, и таким образом обманывают не только народ, но и самих себя. Разве не безумны они!

13:4. Побуждаемый Господом, Иезекииль отделяет себя от прочих пророков Израиля — потому, видимо, что, кроме него (и Иеремии), истинных пророков у народа в это время не было. Лисицам в развалинах уподобляются лжепророки. Лисицы, как известно, любят ютиться в развалинах и "подкапываются" под них, "благоустраивая" свои жилища. Не так ли и лжепророки "подкапываются" под и без того разрушающееся общество израильское!

13:5.Продолжается та же мысль, однако, направление ее несколько меняется, как и образы, в которые пророк, углубляя, облекает ее. Здесь образ осаждаемого врагами города, которому уподобляется Израиль (Иудея), "осаждаемый" и поражаемый нравственным и духовным разложением. В древности защитники города вставали в проломах стен, чтобы спешно "заделать" их и одновременно, сражаясь с неприятелем, не пропустить его в образовавшиеся проломы. Смысл стиха 5 в том, что лжепророков никак не назовешь защитниками, целителями народа (если "проломы" уподобить его слабым в нравственном и духовном отношении местам). Исцеляют истинные пророки, эти же "не ограждают" стеною дома Израилева. И поэтому, когда в день Господа придет на него беда, они не сумеют отстоять его в сражении. Тогда как в Ветхом Завете выражение "в день Господа" чаще имеет эсхатологическое значение, т. е. относится ко времени великой скорби и второго пришествия Христа, здесь оно, по всей видимости, относится к грядущему наказанию Иудеи рукою вавилонян. Своей деятельностью таким образом лжепророки не отвратят этого наказания; они, напротив, навлекают его на "дом Израилев".

13:6-9. Следует заметить, что язычники верили в магическую силу предсказания как такового. Отсюда, видимо, вера иудейских лжепророков, разделявших языческие представления, в то, что их "предвещания" сбудутся, угодно это или нет Иегове. Все это пустое и... ложь, говорит Господь через Иезекииля, и "изрекающие" их будут сурово Им наказаны. То, о чем говорится в ст. 9, толкуют двояко. Разоблачив себя перед глазами иудейского сообщества, лжепророки потеряют уважение и влияние, какими пользуются теперь и в Иерусалиме и в изгнании: в совете народа Моего они не будут. Они не будут вписаны и в "списки" горожан Израиля, т. е. утратят свое право на гражданство (см. Езд. 2:62). Да и в землю Израилеву они не вернутся (они и потомки их умрут в плену у чужеземцев). Существует, однако, и прочтение этого текста как мессианского. Читающие его так полагают, что все, о чем говорится во второй половине стиха 9, относится к далекому будущему, когда править на земле будет Мессия: в общество, руководимое Им, лжепророки не войдут, и наделов в обетованной земле будущего не получат, как и гражданства ее. Сторонники такого прочтения стиха 9 рассматривают его как параллельный стиху 38 в гл. 20.

13:10. Иезекииль возвращается к причине столь горькой участи лжепророков в близком или отдаленном будущем. Она постигнет их за то, что они вводят Божий народ в заблуждение, усыпляя его ложными посулами мира. Последняя фраза стиха нуждается в подробном объяснении. "Строющим стену", т. е. пытающимся восстановить разрушенное грехом общество, является сам Иезекииль (он). Те же, кто пророчествуют ложно, обмазывают ее грязью. Точнее, меловым раствором ("штукатурят"). Смысл этого образа в том, что они пытаются "замазать" (скрыть) многочисленные нравственные "трещины", образовавшиеся в "стене".

13:11-12. Проливной дождь — это вавилонское воинство, которое сметет Иудейское царство с земли. В том же русле — образы града и ветра. Вторая часть стиха 11 читается в том смысле, что Господь даст пасть "каменным градинам", и Он пошлет бурный ветер. И тогда обнажатся трещины, которые обмазывали лжепророки.

13:13-16. Продолжение и развитие предыдущих мыслей.

13:17-19. От пророков, говоривших "пустое и ложь", Иезекииль обращается к лжепророчицам, которые, как и те, пророчествовали "от себя". Еврейская история знала немало женщин, которые наделены были пророческим даром от Бога. Мы читаем о них и в Ветхом и в Новом заветах (см. Исх. 15:20; Суд. 4:4-5; 4 Цар. 22:14; Деян. 21:8-9). Здесь, однако, речь идет о тех, которые либо дурачили людей, либо сообщались с духами зла. Судя по необычному речевому обороту в ст. 17: обрати лице твое (т. е. Господь велит Иезекиилю присмотреться, обратить особенное внимание на то, о чем пойдет речь), прискорбное явление это получало в иудейской колонии все большее распространение. Это могло объясняться как негативным душевным состоянием многих пленников, так и влиянием на переселенцев халдейской магии. Чародейные мешечки — это скорее всего особые повязки, которые "волшебницы" носили под мышками или на локтях. Считалось, что они имели силу отгонять бесов и давать власть над ними. В "реквизит" колдуний входили и покрывала различной длины (для головы всякого роста). Вероятно, они покрывали ими своих "клиентов", чтобы те не видели совершения "пророчицей" магического ритуала во всех его подробностях; возможно, женщины и сами покрывались ими для придания своему облику большей таинственности. Последнюю фразу стиха 18 надо понимать в том смысле, что, уловляя (сокращая, губя) души доверчивых иудеев, пророчицы тем "зарабатывают себе на жизнь" ("спасают свои души"). Мысль продолжается в ст. 19: за горсти ячменя и за куски хлеба они бесславят Господа, "пророчествуя" якобы от Его имени, пред народом Его. Смысл второй части стиха 19, по-видимому, раскрывается в ст. 22. Колдуньи "умерщвляли" души, которые не должны умереть (ст. 196), так как вовлекали доверчивых праведников в общение с бесами (ср. с "ложью опечаливаете сердце праведника" в ст. 22). Нечестивым же они "оставляли жизнь", обещая им благополучие (ср. с "поддерживаете руки беззаконника" в ст. 22). Понимают этот текст и более конкретно: лжепророчицы обманывали народ, обещая жизнь тем, кто не покорится царю вавилонскому, и суля смерть тем, кто ему покорится, т. е. говорили прямо противоположное тому, о чем возвещал через Своих пророков Господь.

13:20-21. Слово прилетали в ст. 20 говорит об уподоблении обманутых лжепророчицами душ птицам, попавшим в силки. Дальнейшее развитие событий (в первую очередь, падение Иерусалима) разоблачит неистинность их предсказаний и бессилие управлять происходящим посредством колдовских чар и заклинаний. Тогда-то и будут "выпущены на свободу" уловленные колдуньями души.

И раздеру покрывала ваши (ст. 21) — фраза, видимо, говорит в пользу того, что "покрывала" колдуньи накидывали па приходивших к ним. Если бы они сами накрывались ими, естественнее было бы с казать: "Сорву с вас покрывала ваши".

13:22-23. Здесь, собственно, дополняется и подтверждается сказанное выше. Лжепророчицы, действующие наперекор воле Божией (сбивающие с толку и "опечаливающие" праведников и поддерживающие беззаконников), недолго будут предугадывать события. Ибо самый ход их опровергнет их предсказания. И народ Божий будет избавлен от рук их.

14:1-6. Продолжающаяся тема пророков и пророчеств тут поворачивается еще одним ракурсом. Иезекииль говорит о взаимной ответственности перед Богом как пророков, так и вопрошающих их не от чистого сердца. Он имел в виду, что порой и к истинным пророкам обращались люди, в чьих сердцах "царили идолы". Ибо, "доверяя" в глубине души и иным богам, они, случалось, "приходили за поддержкой и утешением" к Иегове (практика религиозного синкретизма). О них-то и идет речь в ст. 1-8.

"Соблазном нечестия" в ст. 3 названы те же идолы — очевидно, языческие изображения, которые иудеями, мыслившими синкретически, устанавливались в домах, пред лицем живших в них; тогда как в первой части фразы подразумевалась внутренняя склонность немалого числа иудеев к идолослужению. То, о чем говорится в ст. 1, не случайно не уточнено во времени. Ибо с годами посещения дома пророка не только "старейшинами", но и "сынами народа" вообще становилось делом все более обычным (см. Иез. 33:30-32). Тут как бы передана часто повторяющаяся сцена. Старейшины Израилевы пришли к Иезекиилю, возможно, надеясь услышать от него, наделенного даром общения с Богом, какие-то новые вести о положении в Иерусалиме. Но им ли, вопрошающим Меня, наряду с идолами, стану Я отвечать? — гневно говорит Иегова. Окончание стиха 4 не точно передано в русском тексте. Правильнее читать его так: "По мерзостям их Я, Господь, и отвечу им". Как следует из дальнейших стихов, Иегова "ответил" старейшинам через Своего пророка не на вопросы их (каковы бы они ни были), а решительным напоминанием им, что все они чрез своих идолов сделались чужими для Него (ст. 5). И поэтому не о судьбе Иерусалима или их собственном будущем в Вавилоне следует им услышать в первую очередь, а нетто, имеющее для них более настоятельное значение: покайтесь и отвратитесь от идолов ваших! (ст. 6).

14:7-8. Относительно "пришельцев, живущих у Израиля", многократно вспоминается в первых пяти книгах Ветхого Завета. Из пророков Иезекииль первым "возвращается" к ним — здесь и в главах 22 и 47; судя по контексту, каждый раз с тем, чтобы подчеркнуть равноправие "иноземцев" в среде Израиля — как в смысле прав, так и обязанностей. Последнее обстоятельство прослеживается в ст. 7. Если "пришелец", обратившийся к Иегове, отложится от Него, то его ожидает такая же незавидная участь, как "отложившегося" иудея. О ней говорится в ст. 8. Господь "сокрушит" этих людей в назидание (в знамение) другим. И станут они (в этом смысле) притчей (присловьем) в устах людей. Как важно было тогда, так важно и теперь осознать причину столь суровой реакции Господа на отпадение людей от Него: оно служило и продолжает служить непреодолимым препятствием на пути истинного богопознания.

14:9-11. Господь недвусмысленно заявил, что отвечать через Своего пророка на вопросы тех, которые в сердце своем — идолопоклонники, не будет. Однако соблазн ("обольщение") таким якобы ответом подстерегает лжепророков. И наиболее яркий пример этому — то, что произошло с Михеем, сыном Иемвлая; ему было попущено обмануть нечестивого Ахава, которому надлежало умереть (см. 3 Цар. 22:19-23). Тут подчеркнута обоюдность вины и "ложно вопрошающего" и "ложно отвечающего". Представляется, что мысль Иезекииля в ст. 9 можно выразить (включая и то, что в ней подразумевается) так: Бог всякому греху позволяет выявиться в полную меру, чтобы затем положить ему предел (как не вспомнить здесь "Ожесточу сердце фараоново!"). В рассматриваемой ситуации, очевидно, и гипотетический лжепророк и приходящий к нему "вопрошающий" — по чувствам и делам своим — "созрели" для суда Божиего. Для полного выявления их нечестия требуется завершающий штрих. В случае лжепророка им явится готовность ответить идолопоклоннику от имени Иеговы. Бог лишь "идет навстречу" этой его готовности, поскольку дальнейшее присутствие такого "прорицателя" в среде Израиля вредно для его духовного состояния. Вина (а соответственно и кара) для него и "приходящего к нему" будут одинаковы. Оба они будут истреблены в интересах дома Израилева. Заметим в этой связи, что Иезекииль разрабатывает важную тему личной ответственности каждого перед лицом Бога. Впервые он касается ее в 3:18. Ей посвящена вторая половина данной главы. И затем глава 18.

Что касается темы пророков, то интересно проследить судьбу одного из них, имевшего истинный дар свыше, в его колебаниях, в его побуждении то противостать соблазну, то поступить вопреки воле Божией; это судьба Валаама (см. Чис. 22-25, 31; 2 Пет. 2).

14:12-20. Зная о словах Бога, записанных в книге Бытие, что ради 10 праведников Он пощадил бы и такой грешный город, как Содом (Быт. 18:22-23), иудеи — современники Иезекииля, по всей вероятности, полагали, что ради праведных людей, которые, конечно же, сыщутся в Иерусалиме, Господь спасет Свой город от халдеев. В этой своей речи (ст. 12-23) пророк лишает их этой надежды: слишком далеко зашло нечестие Иудеи, и падение ее неизбежно. Подробнее об этом говорится, начиная с гл. 15.

В принципе любая земля, согрешающая перед Богом, подвергнется наказанию Его. И язычники в грехах своих не были одинаковы во времени и по сравнению друг с другом (вспомним пример Ниневии, куда послан был пророк Иона). Однако фраза о "земле, вероломно отступившей от Иеговы", могла относиться только к Израилю, связанному с Ним узами завета. Насчет "хлебной опоры" см. ком. На 4:16. Смерть от голода, гибель людей и скота грядут в наказание на эту землю (описание того, что ожидает ее в результате последнего нашествия халдеев). И вот тут Иезекииль вплотную подходит к теме личной ответственности каждой души за свою судьбу. Ибо, говорит он от имени Иеговы, найдись в Иудейской земле даже такие три мужа, которые праведностью своею могли бы сравняться с праведниками столь выдающимися, как Ной, Даниил (реально живший в то время) и Иов, и они спасли бы только свои души (ст. 14). Заметим, что Даниил был уведен в Вавилон на несколько лет раньше Иезекииля, и ко времени все возраставшей популярности последнего был уже известен среди переселенцев как человек мудрый. Оба упомянутых тут библейских персонажа спасли праведностью своею по нескольку человек. Ной — свою семью. Иов — троих своих незадачливых советчиков, молиться о которых велел ему Сам Бог (см. Иов. 42:7-9). Даниила, современника Иезекииля, Господь использовал для спасения от гибели его друзей (Дан. 2:12-24). Но и такие три мужа, как эти, неоднократно подчеркивает пророк в стихах 14-20, спасли бы от грядущей ярости Господней только свои души. Когда-то Бог обещал Аврааму пощадить нечестивый Содом ради небольшого числа праведников, если они нашлись бы в нем (см. Быт. 18:32). Но в Содоме не нашлось и десяти праведников. Один Лот не спас содомлян. В кн. Бытие подчеркивается та мысль, что и малое число праведников способно возвысить и освятить общество, в котором они живут. Но здесь Иезекииль концентрирует внимание на мысли о нравственной ответственности каждого за свою судьбу.

14:21-23. Если и "три праведника" не спасли бы погрязшую в нечестии землю Иудейскую, то может ли она рассчитывать на избавление от суда, не имея таковых! В ст. 21 перечисляются грядущие четыре тяжкие казни. Однако и после них, говорит Господь... останется в Иерусалиме остаток: мужчины и женщины, которые будут выведены оттуда, новые пленники, которым предстоит пополнить иудейскую колонию в Вавилоне. Неоднозначно толкуется вторая часть стиха 22 и стих 23. Одни воспринимают их как утешительные: выживет, мол, и будет приведен в Вавилон остаток, состоящий из людей праведных, а потому и пощаженных Господом; спасение этих праведников послужит к утешению "давних" пленников. Однако более вероятным представляется иное прочтение. Дело в том, что еврейское слово дерек (поведение) встречается в кн. Иезекииля 35 раз и всегда подразумевает дурное поведение. То же и слово алилот (поступки, дела), которое встречается 8 раз. Вместе оба слова употреблены Иезекиилем 7 раз, и только применительно к греховным поступкам и действиям. Да и в самом тоне этого "утешительного" текста чувствуется ирония: вот, когда они придут к вам, то вы по поведению их и поступкам весьма скоро убедитесь, что даже эти спасшиеся — нечестивцы; может быть, тогда вы поймете, что... не напрасно сделал... Господь Бог... все то, что сделал в Иерусалиме, восклицает Иезекииль, поймете и утешитесь о том бедствии, которое Он навел на Иудею.

15:1-5. Риторические вопросы, которые Господь задает пророку в форме развернутой метафоры, выражают идею непригодности Израиля ни на что доброе. Он уподоблен древесине виноградной лозы, скрюченной, тонкой и покрытой наростами, из которой ничего не смастеришь, даже и "крюка", чтобы повесить какую-либо вещь, не сделаешь. Тем более, если ветви ее обгорели (ст. 5).

15:6-8. Израиль привык считать себя благословенным виноградником Божиим, однако, полагая себя таковым, он не приносил духовных плодов, которые Бог ожидал от него (Пс. 79:9-17; Ис. 5:1-7; Иер. 2:21; Ос. 10:1). И в сущности выродился в одичавшую лозу, раскинувшую во всех направлениях свои бесплодные ветви. Отсюда и беспощадный приговор Божий. Фраза из одного огня выйдут, и другой огонь пожрет их (ст. 7) применительно к военно-политическим событиям в дни Иезекииля соответствовала победе халдеев над Иерусалимом в 597 г. до P. X. (тогда город "вышел из огня", т. е. полностью разрушен не был), и окончательному падению иудейской столицы под ударами вавилонян в 586 году ( этот другой огонь "пожрал " их).

16:1-5. В этой пространной притче о неверной жене Иезекииль обозревает всю историю своего народа как историю изначального милосердия к нему Иеговы и его последущей Ему неблагодарности, постоянных измен Ему. В отличие от других пророков, в том числе Исаии и Иеремии, Иезекииль "обходит вниманием все сколько-нибудь светлое в отношении Израиля к своему Богу (а ведь и оно, очевидно, имело место в его истории; см., к примеру, Ис. 1:21, 26-27 или Иер. 2:2-3). Иезекииль "прослеживает" грех Израиля, который здесь отождествляется с городом Иерусалимом, от самых его истоков, а именно от языческого происхождения этого города: корень... родина его — в земле Ханаанской. (В параллельных по мысли главах 20 и 23 Иезекииль столь же безоговорочно осуждает Израиль.) Итак, пророк представляет Иерусалим "нежеланным ребенком", рожденным от смешанного брака (эта, как и все последующие аллегории, имеют свои исторические объяснения). Известно, что Израиль произошел от Сима (Быт. 10:21- 31). Что же касается Иерусалима, то он до того, как им овладел царь Давид (1 Пар. 11:4-9), был ханаанским городом, а Ханаан был потомком не Сима, а Хама (Быт 10:6-20). Первоначальными обитателями Иерусалима были, как известно, иевусеи (Суд. 19:10-12). Однако "этнографические корни" Иерусалима занимали пророка не сами по себе, а в плане его нравственно- религиозного состояния на протяжении всей его истории: город этот в духовном смысле был порождением язычников-хананеев. Почему "отцом" его Иезекииль называет "Аморрея", а матерью — "Хеттеянку"? Вероятно, потому, что племена аморреев и хеттеев особо выделялись в том языческом мире, в котором предстояло "родиться" Израилю; будущие земли колена Иудина более всего населены были аморреями (см. Втор. 1:19-20; Иис. Н. 10:5). Их именем нередко называли ханаанские народы в целом. Полагают, что древний Иерусалим находился на границе между владениями аморреев и лежавшими севернее их владениями хеттеев. Обращает на себя внимание, что и в "Таблице народов" иевусеи названы между хеттеями и аморреями (см. Быт. 10:15-16; см. об аморреях в толкованиях на Быт. 14:13-16). Возвратимся к аллегории "нежеланного ребенка" (ст. 4-5). То, что не сделано было по отношению к нему при рождении его (ст. 4), соответствовало и соответствует нормам обращения с новорожденным (ему обрезают пуповину, обмывают, пеленают); специфической древневосточной чертой являлось лишь "осоление" младенца (что по тем понятиям должно было осушить его кожу и сделать ее здоровее). То, о чем читаем в ст. 5, отражало жестокую практику древнего мира: нежеланных детей (чаще всего девочек), либо таких, которые имели явные дефекты, убивали или выбрасывали за пределы селения (города) и оставляли умирать "на поле".

16:6-7. Лишь милостью Бога, "заметившего его" как бы случайно, это никому не нужное "дитя", выжило оно. Подчеркнуто звучащее окончание стиха 6 содержит ту, по-видимому, мысль, что Бог даровал "ребенку" жизнь несмотря на струившуюся из необрезанной пуповины кровь: "родители" обрекли его на смерть, оставив истекать кровью, но Бог сказал ему: живи! Во фразе Умножил тебя, как полевые растения (ст. 7), видят указание на быстрое "умножение евреев в числе" во время их пребывания в Египте. Здесь же аллегорически говорится о достижении народом зрелости. "Нагими и непокрытыми" бегали дети кочевников, но здесь это может быть и образом неустроенности и "несамостоятельности" евреев как народа.

16:8. В отношения завета Бог вступил не с Иерусалимом, а с Израилем, но, как говорилось выше, народ израильский олицетворяется тут Иерусалимом; в интересах развития своей аллегории Иезекииль, возможно, отступает от точного следования историческим событиям, хотя брачную аллегорию стиха 8 он мог "распространять" и на иное историческое время, когда Иерусалим стал столицей Израиля и "местом обитания" Бога.

Фраза, начинающаяся со слов и простер Я воскрилия риз Моих на тебя..., отражает совершение брачного обряда, точнее обряда помолвки (ср. с Руф. 3:9): покрывая полой одежды своей будущую жену, мужчина давал символический обет хранить и защищать ее.

16:9-14. Вновь упоминание о "крови" в ст. 9 (и затем об "омытии" ее), имеет символическое значение: оно указывает на нечистоту, которая все еще была присуща достигшей зрелости "невесте" Божией; некоторые видят здесь указание на очистительные жертвоприношения, предусмотренные законом Моисея. С другой стороны, "помазание елеем" (или дорогими благовониями) совершалось в согласии с действовавшими свадебными обычаями (ср. Руф. 3:3 с Есф. 2:12). В ст. 10-13 — описание царских одежд "невесты" и ее драгоценностей (серьги носили не только в ушах, но и в носу); ее благоденствие (заботами Супруга) символизируется и отменным питанием ее (лучшей пшеничной мукой, медом и оливковым маслом). Все это метафора процветания Израиля (Иерусалима) при царях Давиде и Соломоне; при Давиде Израиль стал царством: голову "жены", избранной Богом, украсил прекрасный венец, она достигла царственного величия (ст. 12, 13).

16:15-19. Сила, богатство, растущая известность ("красота и слава"; ст. 15), которыми он был обязан своему Благодетелю — Богу становятся для Израиля источником самонадеянности и гордыни. Живя в окружении языческих народов, с которыми он поддерживает самые разнообразные контакты, Божий народ перенимает их обычаи, культуру, религиозные представления. Начиная со второй половины царствования Соломона и вплоть до сокрушения Иудеи Навуходоносором, евреи "отдают дань" всем видам известного им идолопоклонства. Порой они "опоминаются" (на короткий период времени), но каждый раз вновь и вновь погружаются в пучины духовного блуда (кстати, понятие это впервые "вводится" пророком Осией).

"Разноцветными высотами" (ст. 16) названы возвышенные места, где совершились идолослужения. Вероятно, их украшали пестрыми коврами и тканями. Служениям этим сопутствовала ритуальная проституция. Жрицы той же Астарты предлагали себя всем желающим; как, впрочем, и обычные блудницы, имеющие обыкновение сидеть при дороге или близ городских ворот, в ожидании всякого мимоходящего (ст. 15). Велики были масштабы этого всестороннего разврата! Гневно восклицает Господь, что положит ему конец (см. последнюю фразy в ст. 16). В ст. 17, по-видимому, намек на фаллический культ ("блудодейство с мужскими изображениями"). В ст. 18-19 говорится об обряжении идолов в роскошные одежды и украшении их драгоценностями, о принесении им жертв (в частности, хлебного всесожжения в приятное благовоние; ст. 19). Всем, чем питал и холил "неверную жену" ее Супруг, она ублажала своих "любовников".

16:20-22. Мало ли тебе было блудодействовать? (ст. 20) — этот риторический вопрос относится к худшему в глазах Иеговы проявлению языческого "блуда": человеческим жертвоприношениям. Издревле практиковавшиеся среди народов Востока (более всего "угождали" ими Молоху — главному божеству аммонитян), они проникли и в Израиль, в среде которого получали все большее распространение (см. Ис. 57:5), особенно начиная с дней правления царя Ахаза (см. 4 Цар. 16:3). Напомним, что изначально (законом Моисеевым) эта гнусная языческая практика была евреям запрещена (Лев. 18:21; 20:2-5; Втор. 12:31). Однако есть основания полагать, что издавна тот запрет нарушался ими, и по примеру язычников и их богов евреи даже Иегове пытались приносить человеческие жертвы. (См. о дочери Иеффая в Суд. 11:39; Мих. 6:6-7 и Иер. 7:31 ср. с Иез. 20:26.) Так или иначе, ко времени Иезекииля принесение в жертву детей (первенцев) совершалось в Иерусалиме открыто (см. 4 Цар. 21:6; Иер. 7:30-31; 32:35). Заколотых кинжалом младенцев "проводили через огонь", т. е. бросали в огонь (в случае Молоха — в раскаленную печь его чрева). "Жена", совершавшая все эти мерзости, явно забыла о благодеяниях своего Супруга, возвысившего ее из ничтожества и нищеты ее юности, когда она брошена была на попрание... в крови своей.

16:23-29. Пророк продолжает изложение исторических событий (хотя и не в строгой последовательности — но ведь они служат ему лишь иллюстрацией к процессу духовного вырождения евреев) на языке метафор. В последние годы Южного царства языческие культы распространялись в нем не только "вширь", но и числом. Именно этим обстоятельством вызвано эмоциональное восклицание горе, горе тебе! (ст. 23) Евреи возводили капища "чужим богам" (блудилища; образ женщины, отдающейся "всякому мимоходящему") на всяком людном месте (на всякой площади), на углах улиц и у перекрестков дорог. В плане историческом первым "объектом похоти" неверной жены назван Египет. Знакомство евреев с египетскими культами было самым древним, так как относилось ко времени их 400-летнего пребывания там. Однако в ст. 26-29 подразумевается "блуд" не только духовный, но и политический: межгосударственные интриги и союзы, в которые евреи "вовлекались" и давали вовлечь себя вопреки воле Иеговы.

В ст. 27 Иезекииль особо, хоть и вкратце, останавливается на израильско-филистимских отношениях. Наказывая "неверную жену", Иегова урезал ее территорию в пользу ненавидевших ее филистимлян. Подразумеваются успешные нападения последних на Иудею и Иерусалим в царствование Иорама (2 Пар. 21:16-17) и Ахаза (2 Пар. 28:16-19). В последней фразе стиха 27 содержится та мысль, что вероломное поведение евреев по отношению к их Господу даже у филистимлян вызывало отвращение (сами они хранили верность своим "богам").

16:30-34. Блудница — "дочь Израилева" отличалась от прочих блудниц одним свойством, которое в глазах пророка особенно отвратительно: то, что она делала, она делала не по нужде, а по необузданности своей, по крайней своей испорченности; другими словами, по любви к злу и разврату как таковым (см. сравнение в ст. 32). Под "подарками", которые давала она всем любовникам своим (ст. 33), подразумеваются (и это важно отметить) не только жертвоприношения "чужим богам", но и дары соседним царям (в целях задабривания их), наподобие тех, которые отправил Ахаз ассирийскому царю Тиглатпалассару в Дамаск (см. 2 Пар. 28:19-24). Лишая себя (изменами своими) благословений Бога всесильного, иудеи старались подарками и подкупами снискать себе расположение бессильных богов и царей (в надежде на их "благословения").

16:35-43. Продолжающееся иносказание в том же ключе: наказание "царицы", избранной Богом, которая стала блудницей; наказание за блуд. В ст. 36 — образ крайнего бесстыдства этого блуда; в окончании стиха подразумеваются человеческие жертвоприношения (кровь сыновей, которых "блудница" отдавала "своим мерзким идолам"). "Любовники" в ст. 37

—это народы, богам которых "кадил" Израиль. Господь обещает собрать против него всех — и эти народы (вероятно, имеются ввиду Ассирия и Вавилон, попеременно бывшие Израилю то друзьями и союзниками, то врагами) и те племена и народы, которые он издавна "ненавидел" — филистимлян, идумеев и прочих. Здесь "раскрою... наготу твою" в знач. "разорю", "сделаю пустыней". Смерть (по закону, данному евреям) полагалась как за пролитие человеческой крови (в знач. убийства; тут в первую очередь подразумевалось принесение в жертву людей), так и за прелюбодеяние (через побитие камнями — ст. 38 ср. с ст. 40); см. Исх. 21:12; Втор. 22:24. Последнюю фразу стиха 38 надо читать как "в ярости и ревности... предам тебя кровавому отмщению."

Предполагают, что в наказание за их грех блудниц и прелюбодеек привязывали нагими к позорному столбу (см. окончание стиха 39). Казни совершались в присутствии народного собрания (ст. 40); на Востоке, и особенно у халдеев, известна была казнь и через рассечение человека надвое (ср. с Мат. 24:51; Лук. 12:46). Здесь вообще усиление "вавилонского колорита", в частности, побитие "блудницы" камнями в ст. 40 могло ассоциироваться с разрушением Иерусалима градом камней, летевших из халдейских катапульт.

"Многие жены" в ст. 41 — это соседние с Иудеей народы. Лишившись независимости, она потеряет возможность давать им подарки. И только тогда утихнут ярость и ревность ее небесного Супруга (ст. 42). Только после того, как Он обратит на... голову той, которая позабыла о днях юности своей, ее поведение.

16:44-45. В первой части приводимой им пословицы Иезекииль проводит аналогию между Иерусалимом и прелюбодейной женой. Во второй ее части — между Иерусалимом и его "сестрами": Самарией и Содомом. Эти две были наказаны за свое зло, не избежит кары и Иерусалим, превзошедший обеих в своей развращенности (ср. с ст. 47). "Какова мать, такова и дочь" соответствует русской поговорке "Яблоко от яблони недалеко падает", которая подразумевает, что дети наследуют черты своих родителей. В начале стиха 45 пытались проводить буквальную (хотя и в иносказательной форме) аналогию применительно к Иерусалиму, чья мать... бросила мужа своего и детей... Но едва ли это можно делать сколько-нибудь уверенно. Правильнее, может быть, видеть здесь "указание" на крайнюю развращенность, жестокость и бессердечие, которые присущи были ханаанским племенам в целом. Иезекииль, подчеркнуто повторяя сказанное им в ст. 3, напоминает о "происхождении" Иерусалима, который "унаследовал" от своих "родителей" упомянутые выше их свойства. Он проявил их в полную меру, предав возлюбившего его Бога, проливая кровь собственных детей.

16:46-48. Старшей и (соответственно) младшей "сестрами" Иерусалима Самария и Содом (в русском тексте — Содома; "сестра" именуется в женском роде) названы не в значении времени, но по величине территорий, которые они занимали и по их историческому значению. Самария, столица 10-коленного Северного царства, находилась на север от Иерусалима (влево от него), а Содом — на юге (вправо), их дочерьми, вероятно, названы зависевшие от них города и селения. У Иезекииля Самария и Содом представляют, наряду с Иерусалимом, одну и ту же "семейку", с одним и тем же "генетическим наследием", только Иерусалим, как уже говорилось, превзошел своих сестер (см. ст. 47). Господь дает клятву в том, что это действительно так (ст. 48).

16:49-52. Фраза о "мерзостях, которые "Содома" делала пред лицем Господа" (ст. 50), очевидно, подразумевает те сексуальные извращения, которым предавались в этом городе. Грехи Самарии не уточняются, но под ними прежде всего понималось идолопоклонство, процветавшее в Северном царстве. Оно, однако, действительно не было столь "безудержным", как в Южном: Самария (Израиль) не знала, к примеру, человеческих жертвоприношений. Но иудеи, враждовавшие с "сестрой", начиная с дней Ровоама (сына Соломона), были уверены, что они в глазах Божиих лучше ее, подтверждение чему видели в разгроме Самарии ассирицами, когда сами они еще процветали. Так что слова Иезекииля о том, что Иерусалим превзошел "сестер" в грехопадении своем, не могли не задеть их самолюбия.

16:53-58. Утешение для всех трех "сестер" придет, но не скоро. То, о чем говорит тут Иезекииль (полное и окончательное "возвращение плена") относится ко времени тысячелетнего правления Христа на земле. Применительно к Содому, ныне погребенному под землей, что, несомненно, означает восстановление его — не в том, конечно, виде, в каком он существовал в древности. Загадочно звучащая фраза о "возвращении в прежнее состояние" (в окончании стиха 55) выражает, как полагают, ту же мысль о восстановлении народов в Тысячелетнем царстве Христа.

Утешением (ст. 54) для "сестер" Иудея могла служить лишь в том смысле, что если она, больше (чем они) грешная и повинная, будет Богом "восстановлена", то они — тем более. В ст. 56-57 речь о том, что иудеи с презрением относились к Содоме и ее "мерзостям", и так было, пока и сами они не стали объектом презрения в среде окружавших их народов (по причине не только их духовного блуда, но зачастую и политической (военной) несостоятельности, которой эти народы (сирияне, филистимляне и другие) пользовались).

Настоящее время в ст. 58 — это „протяженное настоящее", переходящее в будущее, которое продлится долго.

16:59-63. Идея ненарушимости союза, заключенного Господом с людьми по Его инициативе, проходит через стихи 59- 60. Этот союз — вечен. Да, евреи неверностью своей Иегове нарушили завет, который Он заключил с ними во дни юности их (т. е. вначале с Авраамом, а затем с народом при Моисее). Но человеческая неверность не может "подорвать" верность Божию. Непреходящая память Иеговы об этом завете (именно она, а не усилия людей "исправиться", ни даже самое искреннее раскаяние (с их стороны) послужит причиной восстановления союза Господа с ними. Мысль о том, что грехи Израиля, сколь отвратительны ни были бы они в глазах Бога, бессильны нарушить Его союз с ним, — весьма важна в богословском отношении. До Иезекииля она звучала в книгах Исаии (см. Ис. 55:3) и Иеремии (Иер. 31:31 и далее). Ср. с Иез. 11:18-20; 36:26-28; 37:26- 28. Новый (точнее, восстановленный) "союз" будет, однако, отличаться от прежнего тем, что его "стержнем", главным "действующим фактором" будет уже не закон, который люди не способны не нарушать, а Божия благодать. В ст. 61 Бог, устами пророка, говорит о том духовном влиянии, которое будет иметь Иерусалим на большие и малые народы. Он Сам, обещает Иегова, станет давать их ему как бы в дочерей, за которых (подразумевается) он будет нести ответственность перед Ним. Не по завету, однако, заключенному Им с "отцами" еврейского народа, будет он получать этих "дочерей", ибо в том завете этого предусмотрено не было. Иезекииль подчеркивает, что милость Божия к Его народу, возрастая, будет постоянно напоминать ему о его преступлениях по отношению к Господу, не давая угаснуть в нем чувству стыда. Даже с учетом "момента гиперболы" в ст. 63, нельзя не обратить внимание на отличие христианского восприятия Бога и взаимоотношений с Ним человека, от того, какими рисовались они Иезекиилю применительно к будущему Израилю. Вероятно, главным для пророка было подчеркнуть силу раскаяния и смирения, какие придут к Израилю. Но дело, конечно, и в том, что само ветхозаветное виденье духовного отличалось от такового у христиан.

17:1-4, 11-12. Загадку... и притчу, которые Иезекииль, по слову от Господа, предлагает дому Израилеву в ст. 3-10, он сам же объясняет и раскрывает в ст. 11 -12. Если в гл. 16 автором прослеживаются духовные корни наступающего бедствия, то в этой главе он в иносказательной форме анализирует политические и военные причины его (неразрывно, впрочем, с "духовными корнями" связанные). Историческая обстановка того времени была такова, что сохранить независимость в условиях все возраставшего могущества Вавилонской "сверхдержавы" Иудея не могла бы. Колониальное иго халдеев не было, с другой стороны, изнурительным, что, в частности, следует из иносказания Иезекииля. Бог, хранивший Свой народ, хотел, чтобы он смирился с этим игом. Но царь Седекия, слабовольный правитель и недальновидный политик, предпочел ему ненадежный союз с фараоном Офрой. Обо всем этом и повествуется в первой части притчи. Первый орел символизирует царя Навуходоносора (см. ст. 12). Каждая из "деталей", перечисленных в ст. 3, "работает" на представление о его великолепии и несет при этом смысловую нагрузку; пестрота его оперения, в частности, вероятно, ассоциировалась с пестрыми одеждами восточной знати. Почему он прилетел на Ливан, если речь идет об Иудее? Ливан, как известно, славился своими кедрами, а кедр (возможно, по ассоциации с "кедровым домом", построенным царем Соломоном) здесь, вероятно, символизирует Иудею. Верхушка, снятая с кедра орлом, — это знать Иерусалима и вообще лучшая часть его населения, которая в 597 году, вместе с царем Иехонией ("сорванный верхний побег" в ст. 4), была переселена Навуходоносором в Вавилон. Носившая то же имя столица его названа здесь городом торговцев, а Вавилония в целом — "землей Ханаанской" по одной и той же причине: торговля в державе Навуходоносора процветала, она в этом плане "вытеснила" из восточного мира славившуюся своими мореходами и торговцами Финикию (финикийцы же были одним из ханаанских племен). "Верхний побег кедра" Навуходоносор не положил, а пересадил в свою землю.

17:5-8, 13-15. "Семенем этой (иудейской) земли" в ст. 5 назван Седекия, младший сын царя Иосии; Навуходоносор сделал его (а не какого-нибудь чужеземца) царем Иудеи. Об этом речь в ст. 13-14. Посадил на земле семени... у больших вод значит "посадил" на земле благоприятной для роста (и процветания); это как раз и есть иносказание "попечительного" характера завоевательной политики Навуходоносора.

Образ виноградной лозы, разросшейся, но низкой ростом (ст. 6) выражает мысль об известной "приниженности" Иудеи (однако и о полном благополучии ее) "под" Навуходоносором. При сопоставлении метафор в ст. 6 и 7 ("клонящиеся" в ст. 6 и "тянущиеся", "простирающиеся" в ст. 7 ветви... и корни лозы (напрашивается вывод, что несмотря на слова к ней в ст. 6, речь и в том и в другом случае о "тяготении" лозы (т. е. Иудеи в лице царя Седекии) сначала к первому "орлу" (Навуходоносору), а потом — ко второму (к фараону Офре). Обращает на себя внимание более скромная характеристика второго "орла". В окончании стиха 7 видят намек на оросительные каналы Египта. Но "лоза", посаженная Навуходоносором у больших вод, чтобы сделаться лозою великолепною, вовсе не нуждалась в том, чтобы ее поливал из своих "оросительных сооружений" египетский фараон. Злосчастный Седекия нарушит вассальную клятву, данную им вавилонскому царю. Но уцелеет ли тот, кто... нарушил союз? —восклицает пророк. В ст. 15 читаем о конях, которых иудеям всегда не хватало, а покупать их они могли только в Египте (см. 3 Цар. 10:28), и это служило для них вечным предметом искушения. Иезекииль произнес это пророчество еще до последнего мятежа Седекии против Навуходоносора. Если исходить из того, что книга составлена по хронологическому принципу, то эта провидческая притча была им сказана (написана) где-то между 592 (см. 8:7) и 591 (см. 20:1) годами до P. X. Последнюю попытку "освободиться" от Навуходоносора царь Седекия предпринял в 588 году и, следовательно, пророк предсказал ее года за три до того, как это случилось.

17:9-10,16-21. Во второй фразе стиха 9 — образ избиения иерусалимлян и уничтожения города ("лозы", чьи корни будут вырваны); молодые ветви... от нее, которые засохнут, — это прочие города и селения Иудеи. Карающая акция Навуходоносора против мятежных вассалов уподоблена действию жгучего сирокко ("восточного ветра"; ст. 10).

Грех Седекии, нарушившего данную им клятву, в глазах пророка не столь страшен с нравственной точки зрения (ибо это было изменой врагу, языческому царю), сколько с точки зрения религиозной, духовной — ведь через Своих пророков (см. Иер. 27) Бог неоднократно давал понять еврейским царям, что их пребывание под "ярмом халдеев" угодно Ему. Поэтому последний царь Иудеи в сущности нарушил... презрел... клятву, данную Богу (она и давалась вассалом его сюзерену во имя Божие), и за это Господь обратит эту клятву (союз) на ... голову Седекии (ст. 19). Он клянется (ст.16), что Седекия умрет... в Вавилоне (в местопребывании царя, который поставил его царем). (Для иудея не было горшей участи чем умереть в чужой, нечистой для него, земле.) Именно это и произошло с Седекией. Со всем своим воинством фараон не поможет ему (ст.17). Тенета, в которые он будет пойман халдеями (как дичь охотниками), будут "тенетами" Господа, Который и приведет его в Вавилон, чтобы там... судиться с ним за вероломство его против Него (ст. 20). И воины Седекии, которые не падут от меча, разбегутся во все стороны. И тогда станет иудеям ясно, что сделавший всё это — Господь (ст. 21).

17:22-24. Дабы не оставить народ в беспредельном унынии относительно грядущего суда Божия,  Иезекииль завершает это пророчество словами утешения.

Бог не назван здесь "орлом", но в плане продолжающегося иносказания образ Его ассоциируется с "орлами" из первых стихов главы. То, что не удалось тем — царям вавилонскому и египетскому (дать Израилю истинные безопасность, мир, процветание), "удастся" Ему. Некогда "низкорослая виноградная лоза", он станет величественным кедром, посаженным Самим Богом на высокой... горе (Сионе). "Верхним из молодых побегов" назван в ст. 4 царь Иехония, и в ст. 22 тоже подразумевается он: линия Давида будет восстановлена через потомков Иехонии, обещает Господь (с верхних побегов "кедра" оторву нежную отрасль и посажу ее...). Иисус Христос действительно происходил по прямой линии от Иехонии (см. Мат. 1:11). Всякие птицы, которые будут обитать в тени ветвей кедра (ст. 23), — это метафора разных народов и выдающегося положения среди них Израиля, который как бы будет играть роль катализатора в обращении их к Господу. Иносказание народов в ст. 24 — это дерева полевые; судьбы каждого из них — в руках Господа.

Последняя часть этого пророчества Иезекииля не исполнилась с возвращением Израиля из вавилонского плена. Ему предстоит осуществиться в том Израиле, который будет восстановлен Богом для Тысячелетнего царства и управлять которым станет Мессия (см. Дан. 2:44-45; Зах. 14:3-9, 16-17).

18:1-4. Глава 18 имеет весьма важное значение в богословском плане; утверждая в ней идею личной ответственности за грех (через отрицание вины родовой) и тем "открывая дверь" для личного покаяния, Иезекииль, по словам одного из исследователей его книги, достигает тут высшего пункта ветхозаветного богословия и предельно приближается к новозаветным представлениям о взаимоотношениях между Богом и человеком. Тех, которые основаны будут на действии не закона, но благодати Божией (ср. Иез. 18:23 с 1 Тим. 2:4; 2 Пет. 3:9). До него (или одновременно с ним) эти новые взаимоотношения провидел Иеремия (см. Иер. 31:29,31,33). Итак, Бог говорит Иезекиилю, что впредь в Израиле не будут употреблять издревле распространенную там пословицу: "Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина". (Она приводится и Иеремией в Иер. 31:29-30.) Речь идет о страданиях детей за грехи родителей, т. е. об упомянутой выше родовой вине. Вот, пострадал и еще более пострадает Иерусалим, но евреи думали, что причина этого не в их собственной вине, а в грехах их отцов. Такое представление было привычным, но вызывало вопросы (см. ст. 19) и могло наводить на мысль о несправедливости Бога (см. ст. 25). Привычным оно было потому, что уходило корнями в Десять заповедей: там записаны были слова Господа о том, что Он есть "Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих" Его (Исх. 20:5). То же предупреждение повторяется в Исх. 34:6- 7 и во Втор. 5:9. Да и сам Иезекииль "прослеживал" связь между грядущим судом Божиим с поведением народа в прошлом (Иез. 16:15-29). Однако смысловой акцент этих предупреждений, этой зависимости, следовало видеть в последствиях греха, долго длящихся последствиях этого страшного духовного феномена. А не в "несправедливости" Бога, капризно наказывающего невинных людей за неправедные дела их предков. Но так или иначе, а время действия "родовой вины", как понимают ее иудеи в ущерб осознания вины каждого, уходит, клянется Господь Бог (ст. 3), провозглашая ценность для Него индивидуальной души человеческой. Мысль эта, выраженная в словах все души — Мои: как душа отца, так и душа сына..., — подтверждается фразой об ответственности каждой из них за себя: душа согрешающая, та умрет (ст. 4). И далее — противопоставлением друг другу (в качестве примера) кровных родственников, каждый из которых пожинает плоды собственного поведения.

18:5-6а. Иезекииль рассматривает три гипотетические ситуации, трижды употребляя слово если (ст. 5, 10, 14). Это случай праведника, творящего суд и правду в согласии с законом, данным евреям (ст. 5-9); случай "сына-разбойника", родившегося у праведного отца (ст. 10-13); и случай праведного сына, который родился от нечестивого отца (ст. 14-18).

Первая гипотетическая ситуация. Пророк подчеркивает, что праведник не повинен в идолопоклонстве. Он не ест... жертвенного... на горах, т. е. не приносит жертвы идолам, чьи капища и алтари возводились обычно на возвышенных местах (на горах). Под "идолами дома Израилева" могли, помимо чужеземных богов, которым в этом "доме" поклонялись, подразумеваться и золотые тельцы ("образы" Самого Иеговы), которые были установлены в Дане и Вефиле. Заметим, что подчас и Господу приносились жертвы "на высотах", несмотря на Его запрещения делать это.

18:6б-8.Не следует забывать, что Иезекииль "в первую очередь" обращался к своим согражданам, оказавшимся в Вавилоне, где у них не было святилища и, следовательно, возможности совершать непременные в их глазах религиозные обряды. В этих условиях пророку важно было прежде всего напомнить им о нравственных нормах, какие им не следовало нарушать, привлечь их особое внимание к тому, что им нельзя было (ради угождения Иегове!) делать. Им не следовало совершать грех прелюбодеяния (см. Исх. 20:14; Лев. 20:10), вступать в супружеские контакты с женой во время менструации у нее (см. Лев. 18:19). Число "запретов" в этих стихах превосходит число того, что делать надо. Иудею не следовало притеснять бедных и беспомощных, воровать, наживаться, давая взаймы своим соплеменникам (все это запрещено было законом), но, напротив, следовало делиться хлебом и одеждой с нуждающимися. "Удерживать руку... от неправды" значило удерживаться от любых несправедливых поступков и действий, в частности, от пристрастного поведения при разрешении спора (конфликта) между соплеменниками ("человека с человеком"); речь в ст. 8 идет о третейском суде.

18:9. Обязательным условием истинной праведности является искренность в соблюдении Божиих заповедей и постановлений, включая все те, что перечислены выше. Тот, кого праведником признает Бог, непременно будет жив. Имеется в виду спасение от грядущего суда (см. 14:12-20). Но вообще это и однотипные выражения подразумевают в Ветхом Завете такую жизнь, которая благословляется Богом. Увы: большинство иерусалимлян под это определение праведности не подходило и, следовательно, им предстояло подвергнуться наказанию за свои грехи. Но не забудем, что во всех трех случаях пророк рассматривает гипотетические ситуации. И в первой, напомним, подразумевался отец-праведник.

18:10-13. Во второй — сын разбойник, родившийся у праведного отца. Он проливает кровь и делает вещи, каких никогда не делал его отец (ст. 11): поклоняется идолам, прелюбодействует, притесняет нищих, не возвращает нуждающемуся соплеменнику его залога (см. Исх. 22:26; Втор. 24:6). Такой не может быть искуплен праведностью отца, он подлежит смерти.

18:14-20. Третья гипотетическая ситуация: у этого или иного нечестивца родился сын, который, видя... грехи отца, проникается к ним отвращением, и сам не делает ничего подобного им. Стихи 15-17 почти идентичны стихам 6-9. Устами пророка Бог заявляет: сей не умрет за беззаконие отца своего; он будет жив (ст. 17). Другими словами: ему не придется платить за грех родителя, ибо тот сам заплатит за него — наказанием, которое постигнет его (ст. 18). Иезекииль слышал (или предвидел) вопрос со стороны иудеев, привыкших к иному "порядку вещей" — к действию "закона", как они это понимали, родовой вины. На вопрос этот, приводимый им в ст. 19, пророк в сущности уже ответил в предыдущих стихах, но продолжает и завершает ответ в этом же и следующих стихах. Правда... остается... при праведнике, а беззаконие — при том, кто совершил его. То есть каждый станет пожинать плоды своих дел.

18:21-23. В этих удивительных стихах (особое внимание обращает на себя ст. 23; см. об этом в толковании на стихи 1-4) и далее словно бы сквозит мысль о покаянии как об изменении жизни, через изменение сердца. Беззаконник... обратится от всех злых дел своих к делам добрым, т. е. станет соблюдать все уставы Божии, только в том случае, если "сотворит себе новое сердце и новый дух" (см. ст. 31). В ст. 22 у Иезекииля звучит мысль о том, что Бог ценит в человеке то, чем он стал прежде завершения своего жизненного пути. Господь не припомнит ему... все преступления его в прошлом, если он обратится к правде. Однако в контексте своего времени (и это не следует забывать!) пророк, говоря о том, кто стал праведником: он жив будет, — не вечное спасение имел в виду, а избавление того от уничтожения в грядущем бедствии. И все-таки именно в новозаветном ключе звучат в устах Иезекииля слова Господа о том, что Он не хочет смерти беззаконника, но хочет чтобы тот обратился от путей своих и был жив (ст. 23 ср. с ст. 32).

18:24. Прошлые грехи того, кто сделался праведником, Бог не вспоминает. Но если... праведник... отступит от правды своей и станет делать... мерзости, то не припомнятся ему все добрые дела его: он закончит жизнь и умрет по грехам своим. Здесь нет речи о потере спасенным израильтянином, впавшим в грех, спасения его. Ибо в этом контексте подразумеваются не вечные благословения и суд, но временные. И под „судом" понимается физическая смерть (см. ст. 4, 20, 26), а не осуждение в вечности. Израильтянин, который следовал Божиему закону, но, вот, обратился к идолам, сделался человеком безнравственным, не может ожидать, что грехи его в настоящем будут "перечеркнуты" прежними его добрыми делами. При определении земной судьбы такого человека Бог не станет руководствоваться "соображениями равновесия".

18:25-32. В воздаянии каждому по его путям и делам и состоит великая правота Божия, в которой, в неправоте и дерзости своих, позволяли себе сомневаться израильтяне (ст. 25, 29). Божия правда делает каждого ответственным за свою судьбу, так что он как бы сам (а не Бог!) определяет ее (см. ст. 27: беззаконник, обратившийся к правде, — к жизни возвратит душу свою). Ср. ст. 31-32 с ст. 23.

Весь этот раздел на тему (главным образом) неоправданного оптимизма (гл. 12-19) Иезекииль завершает погребальным плачем по Израилю (точнее, Иудее, представлявшей на то время весь Израиль) и его князьям. Это первый из пяти плачей такого рода в кн. Иезекииля (ср. 26:17-18; 27; 28:12-19; 32:1-16).

19:1-2. Плач о князьях Израиля обращен пророком к Седекии, последнему царю иудейскому; напомним, что его, как и других царей, "сидевших" в Иерусалиме, Иезекииль называл "князьями" (см. ком. на 7:27). Этот "плач" (или гл. 19) составлен был в 592 г. до P. X., т. е. в царствование Седекии и за пять лет до падения Иерусалима. Ибо в глазах пророка судьба Иерусалима была решена, он видел, что гибель его неотвратима. Те два "князя", или "львенка", оплакать которых призывает Иезекииль Седекию, — по всей вероятности, два предшествовавших ему царя иудейских — Иоахаз и Иехония; каждый из них оставался на престоле всего по три месяца: первый уведен был в плен египетским фараоном Нехао, а второй — в Вавилон, Навуходоносором. Плач по этим двум царям ("князьям") правомочно, однако, рассматривать как погребальную песнь по династии Давида в целом, правление которой прерывалось на долгое время.

Львица-мать —это, по мнению одних богословов, Хамуталь, жена благочестивого царя Иосии, родившая ему Иоахаза и Седекию (см. 4 Цар. 23:31; 24:18). По мнению других, понятие "мать" выходит здесь за рамки только физического аспекта, подразумевая нечто большее, а именно — народ израильский. На эту мысль наводит и смена сравнений: сравниваемая сначала со львицей (ст. 1- 5), "мать" уподобляется (начиная с ст. 10) виноградной лозе, пересаженной в пустыню (см. ст. 13, где, по-видимому, содержится намек на переселение иудеев в Вавилон).

19:3-4. Тут явно речь об Иоахазе, причем в окончании стиха 3 — не осуждение его жестокости, как это может показаться, а выражение на языке метафор мысли о царе, каким ему положено быть. Напомним, что Иоахаз сел на иудейский трон после смерти своего отца Иосии, но 3 месяца спустя низложен был фараоном Нехао II (пойман был в яму) и в цепях (в евр. тексте — "с кольцом" в носу; к таким кольцам крепились цепи, в которых уводили пленных) уведен был в землю Египетскую, где и умер (см. 4 Цар. 23:31-34; Иер. 22:11-12).

19:5-9. После Иоахаза 11 лет царствовал Иоаким (один из сыновей Иосии), но пророк, который не ставил себе целью излагать исторические события в их строгой последовательности, здесь годы его правления опускает. Зная о том, что Седекию ожидает плен, он обращает его внимание (как бы в предупредительных целях) на схожую судьбу двух его предшественников Иоахаза и Иехонии (Иоаким в плен уведен не был, но умер в Иерусалиме). Итак, Хамуталь ли или народ израильский понимается под "львицей", та "мать", которая "поставляла" царей на престол Иудеи, потеряв надежду (вероятно, на возвращение из египетского плена царя Иоахаза; см. ст. 5), сделала... другого из львенков... молодым львом (царем). Речь тут, по всей веротности, идет об Иехонии. С ним вместе будет уведен в плен сам Иезекииль, и именно на его потомство возлагал этот пророк большие надежды (см. 17:22-24 и толькование на эти стихи). Как о царе он и о нем говорит на языке метафор. Он стал ходить между львами (ст. 6) — речь о политических и торговых контактах Иехонии с другими царями. Заметим, что фраза И осквернял вдов (ст. 7) не встречается ни в одном из древних переводов этого текста, нет ее и в англ. текстах Библии. В Вульгате на этом месте — выражение "делал вдовами". В целом в стихе 7 отражена, очевидно, картина жестокого правления Иехонии, который и за три месяца успел прославиться как немилосердный царь, немало досадивший жителям окрестных областей (могли подразумеваться как "области" (округа, сатрапии), входившие в состав Вавилонского царства, так и соседи иудеев — сирийцы, аммонитяне и др., издавна враждовавшие с иудеями). Видимо, соседи, недовольные Иехонией, как-то способствовали низложению его Навуходоносором (см. ст. 8).

В ст. 9 — снова метафора: львов на Востоке (те же ассирийцы) держали в передвижных клетках из мощных деревянных брусьев. Здесь, однако, возможно и другое значение слова, переведенного как "клетка", а именно — "ярмо" (надевавшееся пленным на шею). По приказу Навуходоносора Иехония содержался в крепости (в тюрьме) 37 лет, пока не был освобожден новым царем Халдеи — Евилмеродахом (см. 4 Цар. 25:27-30; Иер. 52:31-34); на родину, однако, он так и не вернулся.

19:10-11. С тем, чтобы бросить взгляд в прошлое иудейского народа (мать в ст. 10 — несомненно Израиль; "твоя мать" — здесь обращение непосредственно к Седекии), пророк сравнивает "ту", о которой говорит в этих стихах, уже не с львицей, а с виноградной лозой, плодовитой и ветвистой от обилия воды. Метафора в начале ст. 11 подразумевает, что были в истории Израиля крепкие властители; ствол в этом стихе — возможно, сам Седекия, а ветви крепкие — славные роды (из коих славнейший — дом Давидов), либо выдающиеся представители этих родов.

19:12-14. Но во гневе Божием была вырвана непокорная "лоза" из земли, питавшей ее. О причинах этого гнева пророк подробно говорил в главах 16-17. "Лоза" забыла, что источник всех ее благословений — в Боге, а потому лишилась их и обрекла себя на катастрофу. Восточный ветер был для евреев равнозначен бедствию — и как явление природы и в знач. распространенной метафоры. Преимущественно в Израиле дуют влажные ветры с запада, от Средиземного моря. Что же до сирокко, жгучего восточного ветра (см. Ион. 4:8), то он время от времени налетает из пустынь, расположенных на востоке. Порой он иссушает растительные покровы (см. Быт. 41:6), разрушает дома (Иов. 1:19). Тут, однако, Иезекииль употребляет "восточный ветер" как метафору халдейского войска, что обрушится на Иудею. Лоза пересажена будет в пустыню, в землю сухую..., предвидит пророк (ст. 13). Халдея была, однако, землей плодородной, так что здесь снова метафора: она подразумевала безрадостность жизни на чужбине, тягостные условия плена. Огонь, пожравший "лозу", вышел... из ствола...ее; тут иносказательно выражена та мысль, что сам Седекия ("ствол лозы") своими вероломными действиями против Навуходоносора (от каковых пытался удержать его Господь, говоривший к нему через Своих пророков) навлек на Иудею гибель. И не осталось на лозе ветвей крепких для скипетра властителя (ср. с ст. 11). Другими словами: более у Иудеи царей не будет (Иезекииль говорит здесь в пророческом прошедшем). Так и случилось. С тех пор никто в "доме Давидовом" не получал "скипетра властителя". И не получит, пока в Израиль не возвратится, чтобы царствовать над ним Господь Иисус Христос, имеющий этот скипетр в Своей руке.

3. ПРОРОК ОБ ИСТОРИИ РАЗВРАЩЕНИЯ ИЗБРАННОГО НАРОДА (гл. 20-24)

Эти последние в книге пророчества, изобличающие Иудею и Иерусалим, сфокусированы на истории иудейского народа. В главе 16 Иезекииль уже говорил о ней в форме притчи. Здесь же излагает ее "обычным" языком, особенно в главах 20 и 23. Однако раздел этот отличается эмоциональным накалом пророческих речей — очевидно, Иезекииль произносил их под впечатлением надвигавшихся событий: халдеи уже готовились к походу на Иерусалим. Глава 21, вероятно, содержит серию коротких посланий, объединенных метафорой меча, которым Иерусалим будет сражен; еще три пророчества о суде над иудейской столицей имеются в гл. 22. Раздел завершается главой 24, содержащей два пророчества о падении города.

а. О неповиновении Израиля Богу в прошлом; о восстановлении его в будущем (20:1-44)

1) О мятежном поведении народа в прошлом (20:1-31). 20:1-4. Это пророчество дано было В седьмом году (по пленении царя Иехонии); подсчитано, что десятый день пятого месяца того года падал на 14 августа 591 года: прошло почти 11 месяцев после видения Иезекииля, описанного им в гл. 8-9. Так же, как там (и в гл. 14), рука Бога коснулась пророка в присутствии старейшин Израилевых, пришедших к нему, чтобы вопросить Господа. По всей видимости, вопросы их касались дальнейших судеб родины, вынужденно оставленной ими. Гневной отповедью им звучит слово Господне, переданное через Иезекииля: живу Я (форма клятвы) — не дам вам ответа. И, вместо прямого ответа на то, что хотели узнать старейшины, пророк предлагает им обзор истории Израиля — в ней-то, в прошлом народа, и кроется ответ. В дважды повторенном вопросе Бога (ст. 4) передано сильное раздражение Его против "вопрошающих". Хочешь ли судиться с ними? значит в этом контексте: "Хочешь ли на основании представленных им грехов их произвести над ними суд, обосновать грядущую на них кару?" Бог в этой сцене "назначает" Иезекииля обвинителем народа.

20:5-9. Впервые Господь открыл Себя (ст. 5) евреям, заговорив в пустыне, из горящего куста, к Моисею, которого назначил их освободителем (см. Исх. 3:1- 10). Но не избрал ли Бог Израиля прежде, задолго до дней Моисея? Не противоречит ли Иезекииль книге Бытие, из которой следует, что знаком этого избрания явилось заключение Иеговой завета с Авраамом? (см. Быт. 12:1-3; 15; 17:1-8) Нет, конечно. Здесь Иезекииль говорит об избрании Богом Израиля как народа. А ведь Авраам, когда Бог вступил в завет с ним, не имел еще даже наследника, который мог бы принять этот завет из рук отца. Вспомним, что и родственники Иосифа, когда они пришли в Египет, представляли собой лишь небольшой клан скотоводов-кочевников (Быт. 46:1- 27, 31-34). Но после нескольких столетий пребывания в земле Египетской потомки Авраама уже составляли народ. И вот им обещал Бог освобождение из рабства и благословения Свои в земле, текущей молоком и медом (ст. 6). Лишь одно условие было им поставлено при этом: отвергнуть ставших им привычными египетских идолов и, обратившись сердцами к единственному истинному Богу, Который открылся праотцу их Аврааму, помнить, что только Он есть Господь Бог их (ст. 7). Но Израиль отказался следовать повелениям Господа. Он не отверг мерзостей от очей своих и не оставил идолов Египетских (об этом, в частности, свидетельствует поклонение их, уже по исходе из Египта, золотому тельцу — образу египетского бога Аписа).

Из слов Иезекииля следует, что Господь имел намерение излить гнев Свой на евреев еще в земле Египетской (может быть, погубить их в условиях жестокого рабства). Но Он удержал ярость Свою и вывел израильтян из Египта. Он сделал это ради имени Своего — чтобы язычники, знавшие об избрании Израиля, не усомнились в силе его Бога и верности Его данному Им слову. Поскольку с откровения, данного Им Израилю, началась эпоха откровений единого Бога всему человечеству, имя Его не могло и не должно было "хулиться пред народами" (авторитет Его в среде их со временем должен был обрести абсолютный характер. Эта очень важная мысль неоднократно подчеркивается Иезекиилем в гл. 20; ст. 9 ср. с ст. 14 и 22).

20:10-12. Начиная отсюда, Иезекииль прослеживает пребывание Израиля в пустыне и отношения Бога с первым поколением выведенных Им из Египта (ст. 10-17), а затем — со вторым поколением их (ст. 18-26). Из всех Своих заповедей и постановлений Он выделяет постановление о субботе. Это, несомненно, связано и с особым таинственным смыслом „субботства" в глазах Господних, который Он приоткрывал некоторым из избранных Своих (см. Евр. 4:1-11), но и с тем, что субботы Его изначально служили видимым проявлением Моисеева закона (см Ис. 56:1-8), знамением того, что израильтяне действительно были для Бога народом особым. Напомним, что в годы плена, в среде чужеземцев, субботы (наряду с обрезанием) являлись для евреев чуть ли не единственным знаком их принадлежности к истинному Богу. В ст. 12 суббота выступает также знаком святости Бога: это Его особый день, и соблюдающий его освящается Иеговой.

20:13-17. Итак, Он дал евреям заповеди... исполняя которые они были бы живы (т. е. не знали бы бед). Ответом Богу "отцов" (первого поколения) были, однако, непослушание и то и дело вспыхивавший ропот (см. Чис. 10:11—14:36), а также непрекращавшееся обращение их, наряду с Ним, к "знакомым" им идолам (см. ст. 16). О поклонении евреев языческим богам во время пребывания их в пустыне читаем в Чис. 25 (ср. с Ос. 9:10), в Лев. 17:7 и в др. местах. И так же, как в Египте, Бог в гневе Своем вознамерился погубить их, но ради имени Своего (ст. 14), как и там, пощадил их в пустыне (ст. 17). Хотя временные Его "суды" настигали их. И никто из первого поколения не был Иеговой допущен в землю обетованную (ст. 15). Даже сам Моисей. Так было с "отцами".

20:18-26. Но и сыновья, продолжает Иезекииль, не захотели следовать уставам Божиим, исполняя которые они "были бы живы". Однако, как и в случае "отцов", Иегова не погубил их ради имени Своего (ст. 22). Но наказания за неповиновение, о которых второе поколение было предупреждено Моисеем еще до вступления в Палестину (см. Втор. 28), отменены не были. Первым из них названо тут, в ст. 23, обещание рассеять евреев по народам (см. Втор. 28:64-68). Это осуществлялось в их истории неоднократно (ассирийское, вавилонское, римское — уже в нашей эре — пленения) и действует по сей день. Второй карой названо тут предоставление евреев последствиям грехов их. Именно в таком смысле надо понимать стих 25. Да и стих 26 тоже. Заметим, что некоторые исследователи Библии полагают, что здесь Бог подразумевает крайнюю трудность для исполнения постановлений Моисеева закона. Но, принимая то, что они действительно были трудны (особенно в обрядовой своей части), нельзя забывать об их изначально воспитательно-духовном назначении (см. Рим. 5:20-21). Могли ли такие постановления быть "недобры" в глазах Бога, вести к смерти (ст. 25)? Не грех ли, который законом только "проявлялся", вел к смерти? Сам же закон по сути своей был "свят, праведен и добр" (Рим. 7:12, 16). Упомянутое мнение, кроме того, не согласуется с последовательностью рассуждений Иезекииля, который говорит, что "попущение злу" послано было евреям в наказание после того, как второе поколение выведенных Богом из Египта не захотело сойти с порочных путей своих отцов. Закон же, как известно, дан был еще отцам (первому поколению). Что касается "попущения" осквернения жертвоприношениями (ст. 26), то здесь подразумевается конкретное языческое "постановление" приносить в жертву богам первый плод человеческой утробы. Евреи долгое время следовали этому обычаю, вопреки воле Иеговы, недвусмысленно запретившего им человеческие жертвоприношения (Лев. 20:1- 5). Да, Бог предоставлял и предоставляет людей последствиям злых дел их. Именно в этом и состоит карательный акт в отношении тех, которые отказываются следовать праведными путями, угодными Ему. Много позже Иезекииля об этом скажет ап. Павел: см. Рим. 1:24, 26, 28.

20:27-29. Дети тех, кто грешили идолопоклонством в пустыне, продолжали грешить им (чем еще хулили Меня..., ст. 27) в земле обетованной, приобщившись к ханаанским культам, отличавшимся безнравственностью и жестокостью. Намек на это видят во фразе (ст. 28) об "оскорбительных для Иеговы приношениях" их. Ближе к оригиналу: "приношения, вызывающие ярость у Меня". Стих 29, исполненный саркастического смысла, построен на сложной игре слов. Бама — по-еврейски "высота", хотя полагают, что корень этого слова — ханаанский. На высотах, как известно, совершались идолослужения, которым, вероятно, сопутствовала (по крайней мере, во многих случаях) ритуальная проституция. Слово бама не случайно употреблено здесь в единственном числе. Вместо того, чтобы ходить в свой единственный храм, евреи повадились ходить на высоту (подразумеваются, конечно, высоты).

20:30-31. Поскольку и в дни Иезекииля иудеи продолжали предаваться духовному блудодейству, и даже в плену все еще приносили в жертву детей (ритуал наиболее отвратительный в глазах Божиих), Господь отказался отвечать на их вопросы. На этом завершается "исторический обзор" пророком их постыдного прошлого, продолжающегося в настоящем (т. е. при его жизни).2) О будущем восстановлении народа (20:32-44).

20:32-38. Израиль, избранный Богом из других народов для особой миссии, тяготился своим избранничеством, предпочитая быть таким же, как "все", т.е как окружавшие его языческие народы. Как они, евреи тоже хотели бы служить дереву и камню (пророк выражает презрение к идолам, отождествляя их с материалом, из которого их изготовляли. Но то, чтб приходит вам на ум... не сбудется, грозно предупреждает Господь устами Иезекииля. Он клянется (Живу Я...), что не позволит им выйти "из-под Его руки" (ст. 33); словосочетания рукою крепкою и мышцею простертою должны были напомнить слушателям Иезекииля о безмерной силе Божией, проявившейся в освобождении народа из египетского рабства(см. Втор. 4:34; 5:15; 7:19; 11:2; Исх. 6:6; 32:11). Однако на этот раз в устах пророка образ этот символизировал не радость освобождения, а угрозу ярости Всевышнего (см. ст. 34). Иезекииль подразумевал суды Божии, которых немало познает на себе избранный народ, — потому, как напишет много позднее бл. Иероним, что "презрел милость Его". В богословском смысле стихи 34 и 37 имеют очень важное значение, так как свидетельствуют: Господь, наделивший человека свободой воли и выбора, во исполнение Своей высшей воли может поступать и поступит вопреки воле людей. В ст. 35 — продолжение мысли о грядущих наказаниях за грех; выражена в образной форме. "Пустыней народов" названа, как полагают, сирийская пустыня, простиравшаяся между Палестиной и Вавилоном и принадлежавшая территориально многим народам. Пророк мог подразумевать, что "исход" из Халдеи будет для иудеев процессом нелегким и долгим. Такое понимание подтверждается смысловой параллелью в стихе 36, где Господь говорит о нелегких скитаниях "отцов" по исходе из Египта в пустыне египетской, т. е. той, которая лежала между Египтом и Палестиною. Целью предстоящих судов над иудеями явится очищение народа от мятежников и непокорных Иегове (ст. 38) и "введение" их в узы завета (см. ком. на ст. 3. В этой связи в ст. 37 — образ пастуха, пропускающего под своим посохом (жезлом) каждую из овец, друг за дружкой, чтобы сосчитать их и осмотреть каждую (ср. с Иер. 33:13). Пройдя "под жезлом", овцы направлялись в загон, т. е. в место, где им не угрожала никакая опасность. В данном контексте таким "местом" являются "узы завета". Едва ли мог пророк подразумевать тут Моисеев завет — ведь своим неверием Израиль нарушил его (см. Иез. 16:59). Речь здесь, конечно, о новом завете, который Бог заключит со Своим народом, когда восстановит его для Себя (см. Иер. 31:31-33). Иезекииль явно делает различие (см. Иез. 16:60) между старым заветом, который Бог заключил с Израилем в дни "юности" его, и тем вечным заветом ("союзом"), который Он "введет в действие" в дни восстановления народа.

Если сказанное в ст. 38 рассматривать в ближайшей к дням Иезекииля исторической перспективе, то оно может быть понято в том смысле, что непокорным Иегове из земли нынешнего их пребывания, т. е. из Халдеи, не будет позволено возвратиться в землю Израилеву. Но представляется, что в этом "заявлении" таится символика отдаленного будущего. Тогда, при завершении времени великой скорби. Бог, как известно, соберет Израиль на тысячу лет в землю обетованную (см. Иез.36:14-38; 37:21-23). Но прежде того Он выведет евреев из всех земель их рассеяния, и они предстанут на суд перед Ним. Верившим в Него Господь позволит войти в землю Царства Его (см. Иоан. 3:3). Иная, горькая, судьба постигнет "мятежников".

20:39-41. Служа идолам, иудеи, как известно, не вовсе оставляли и Господа — своего рода "духовная перестраховка", носящая название синкретизма. Но Иегову "дары" идолопоклонников оскорбляли, Он отвергал их (см. оконч. стиха 39).

Часть иудеев, возвратившаяся из плена, идолопоклонством более не грешила, и потому сказанное в ст. 40 до известной степени предвозвещало близкое будущее. (Святой горой Иезекииль называет гору Сион только в этом месте.) Полностью же это осуществится в Тысячелетнем царстве, о чем, как представляется, свидетельствует сам торжественный тон стихов 40-41. (Относительно жертвоприношений в то время см. в толкованиях на Иез 40:38-43.) И буду святиться в вас.... Святость и абсолютная праведность Бога, исполнившего все, что Он изрек об Израиле, станут очевидными для всех народов. Ср. эту мысль с той, что выражена в ст. 9. Здесь она может быть передана и так: святость Израиля (т. е. отделенность его Богом в особых, высших, целях) явится отражением Его собственной святости.

20:42-44. Уже по освобождении из плена, и далее — по мере исполнения Богом всех Его обещаний, данных Израилю, — станет тот постигать (И узнаете...), что Говорящий к нему на протяжении тысячелетий действительно есть Господь. Иегова (Яхве) — имя Его, которое Он открыл Израилю (см. Исх. 3:13- 15); оно выражает идею Его вечного, ни от чего и ни от кого не зависящего существования. Ради имени Своего, подразумевающего и абсолютную святость Его природы, сохранит Господь верность завету с избранным Им народом, несмотря на всю его неверность. И во осуществление этой Своей верности исполнит все данные ему обещания. Народ же в конце концов (когда осознает это вполне) настолько раскается в недостойном поведении своем по отношению к Богу, открывшемуся ему и избравшему его, что испытает отвращение к самому себе.

б. Притча о лесном пожаре (20:45-49)

20:45-49. Краткое пророчество, которым завершается глава 20, настолько не связано с предыдущим повествованием, что в еврейской Библии стих 45 этой главы является первым стихом главы 21. Так в сущности и должно быть: 20:45 вводит четыре пророческих послания, которые содержатся в гл. 21, а они раскрывают символику стихов 45-48 в гл. 20. Все эти пророчества относятся, как полагают, ко времени приближения халдейского войска к Иудее: реакция на это вавилонских пленников, обращавшихся к Иезекиилю за "разъяснениями", была реакцией ужаса. Итак, Господь предлагает Иезекиилю обратить лице свое по направлению к югу (на путь к полудню) и изречь пророчество против находящегося там "„южного леса". Образам, переданным так или примерно так по-английски и по-русски, в еврейском оригинале соответствуют гораздо более сложные аллегории. Но смысл их сводится к тому, что "сыну человеческому" предлагалось обратить взгляд к Иудее (к Иерусалиму — "расшифровка" дана в 21:2). Он, живший в Халдее, как бы находился на суровом севере и оттуда должен был направить взор к югу (точнее, к юго-востоку), и произнести слово на полдень (поэтическое евр. даром означало очень жаркую ("южную") сторону света; здесь употреблено в противоположность более холодной Вавилонии). (В Вульгате передано как "к Африке".) "Южному полю" в евр. тексте соответствует собственное имя Негев. Так называлась южная часть Палестины близ границы Израиля с Едомом. Сегодня это полузасушливый район, где на протяжении года выпадает не много осадков. Но Иезекииль говорил о лесе Негева. Возможно потому, что подразумевал под "Негевом" всю Иудею с ее лесистыми горами (либо — высокой плотностью населения; не исключено и такое значение этого образа), а, может быть, потому, что в его дни регион Негева (включающего Арад, Кадес-Варни и Беер-Шиву) имел более густой чем сегодня лесной покров. Содержание страшного пророчества сводилось к тому, что Бог намерен уничтожить Иудею в огне Своего суда. Предстоявшее нашествие на нее халдеев пророк передает в образе лесного пожара, какие весьма часты на Ближнем Востоке. Судя по стихам 3 и 4 в гл. 21, под  "деревом зеленеющим" и "деревом сухим" Иезекииль подразумевал (соответственно) праведных и нечестивых (ср. с Иез. 9:6, а также со словами Иисуса Христа в Лук. 23:31). Полное и окончательное завоевание Иудеи начнется от юга в направлении севера. Беспощадный характер грядущего наказания убедит "всякую плоть", что оно совершается Самим Господом (ст. 48). Слушатели Иезекииля были настолько потрясены его пророчеством, что отказывались понять и принять его. Может быть, надеялись "старейшины", они просто не разобрались в темных аллегориях пророка, может, все это — не более чем притчи! О, Господи Боже! они не поняли слов моих, — жалуется Иезекииль и в следующей главе переходит к более пространному изложению своей пророческой вести. Аллегория "огня" сменяется у него аллегорией "меча", а Негев прямо назван Иудеей и Иерусалимом.

в. Четыре пророчества о "мече" (гл. 21)

1) Меч будет извлечен (21:1-7).

21:1-5. Слово святилища стоит здесь во множ. числе, подразумевая все святыни храмового комплекса. "Темную" аллегорию "горящего леса" Иезекииль заменяет на более "прозрачную": орудием суда Божиего явится меч Навуходоносора (см. ст. 19). Истреблю у тебя праведного и нечестивого. Издавна это место смущало богословов, приводило в смятение переводчиков. Настолько, что в Септуагинте, к примеру, эта фраза была заменена на "неправедного и беззаконного". Необходимо, конечно, принять, что здесь мы прикасаемся к тайне Божией (ср. с Иов. 9:22), ибо несомненно, что от бедствий, постигающих землю, наряду с "нечестивцами", страдают и праведные. Хотя праведность человеческая —понятие весьма относительное. И кто из нас действительно праведен в глазах Божиих! Не исключено, кстати, что здесь понятия праведного и нечестивого употреблены в сугубо человеческом понимании их. Представляется, что сам Иезекииль, произнося таинственные эти слова, не видел в них противоречия со сказанным им в 18:1-24. Вообще же в связи с этим местом высказывалось множество соображений. В частности и такое: а не содержится ли в главе 18 откровение Бога о воздаянии праведникам в вечности? Приведем и вполне "земное" объяснение стиха 4: истребить могло относиться в нем не к физической гибели "праведного и нечестивого", а к изгнанию их на чужбину, в Халдею. Но каков бы ни был точный смысл этого стиха, Иезекииль выразил в нем мысль о беспощадности грядущего суда, который начнется от юга и пойдет в направлении севера (ср. 20:47).

21:6-7. Иезекиилю дано повеление уже теперь зримо явить народу ту разрывающую сердце печаль, которая охватит иудеев, живущих в Халдее, когда они узнют о падении Иерусалима. Это придет и сбудется, говорит Господь Бог устами Своего пророка, и тот дает понять соплеменникам, что неотвратимое это бедствие произойдет скоро.

2) Меч уже наточен (21:8-17).

21:8-10. Второе "послание" Иезекииля о мече звучит как скорбная песнь о суде. Ее можно разделить на три поэтичесикх "станса" (ст. 8-10а; 11-12,14-17); между ними — две "интерлюдии", в центре которых понятие "жезла", или скипетра. В первом стансе Бог выступает как воин, готовящийся к битве: его оружие должно "выглядеть" и действовать безупречно. Далее, однако, начинаются трудности. В евр. тексте фраза, переведенная на русский язык как Радоваться ли нам, что жезл сына Моего презирает всякое дерево? звучит крайне неясно и в разное время в различных переводах передавалась по-разному, иногда за счет смыслового отхода от неясного текста. Логически, по крайней мере в духовно-историческом контексте, может быть принято следующее объяснение: "жезл сына Моего" олицетворяет царей Израиля (см. Быт. 49:9-10). Если так, то пророк мог иметь в виду, что народ и его цари не воспринимали всерьез "угрозу меча Божия" по причине записанных в кн. Бытие благословений и обещаний Иакова Иуде, намек на которые явно звучит в ст. 27 этой главы. При таком прочтении вторая часть стиха 10 может быть передана как: "Разве нет у нас оснований радоваться (сохранять спокойствие, не тревожиться), коль скоро царский скипетр Иуды превосходит (в исторической перспективе) всякий иной державный скипетр (уподобляемый, по сравнению с ним, "простому дереву")?" ("Жезл сына Моего презирает всякое дерево... ".)

21:11-13. Меч Божий отдан в руку убийцы (ст. 11), т. е. Навуходоносора, уже "испытанного" в сражениях (ст. 13). По бедрам ударяли себя (ст. 12) в знак печали. Представляется, что смысл второй фразы ст. 13 согласуется с предлагаемым выше объяснением стиха 10. Если жезл символизирует царскую власть Иудеи, то она, несмотря на обещанное ей "превосходство", в надвигающихся событиях не устоит, попрана будет мечом халдейского царя (он "презрит" жезл). Так говорит Господь Бог.

21:14-17. Пророчество о мече Иезекиилю следовало сопровождать жестами (ст. 14), назначением которых было показать, что сила "меча" будет все возрастать, и ни простые люди в жилищах своих ни "великий" (царь Седекия) не избегнут "поражения" от него. В ст. 15 — аллегория: как бы Сам Господь поставит у всех городских ворот по мечу, сверкающему, как молния, готовому для заклания всех входящих и выходящих. В ст. 16 — вероятно, обращение к "мечу", призыв поражать направо и налево.3) Меч направлен будет против Иерусалима (21:18-27). 21:18-23. В ряде символических картин, которые предлагается вообразить и начертать (может быть, на земле) Иезекиилю, отражено будет руководство Навуходоносором свыше (в его походе на Иерусалим). Вот как это действительно, по всей видимости, происходило. Когда в 588 г. до P. X. Иерусалим взбунтовался против Вавилона, то был одним из трех городов (или стран), пытавшихся добиться независимости от халдеев. Другими двумя были Тир и Аммон. Навуходоносор направил тогда свое войско на север и на запад от Вавилона, вдоль реки Евфрат. Достигнув Ривлы (которая находилась в Сирии, на севере от Дамаска), он должен был решить, какой из взбунтовавшихся городов атаковать первым. Он мог направиться на запад, к побережью Средиземного моря, и напасть на Тир, но мог пойти и на юг — либо по дороге, ведшей к Иудее, либо по той, что вела к Аммону. Осада Тира была бы самой трудной (см. гл. 26 и 29:17-20), и вавилонский царь принял решение не начинать с него. Значит, Иудея и Иерусалим? Либо Равва, столица аммонитян (сегодняшний Амман, столица Иордании)? Военный совет состоялся в Ривле, у развилки двух дорог. Там Навуходоносор и его военачальники обратились к своим богам посредством гаданий. Гадание по стрелам, очевидно, напоминало то известное и по сей день, при котором тащут соломинки. Вероятно, две стрелы, на которых написаны были названия городов, подлежавших нападению, поместили в колчан. Стрела, вынутая — на счастье — правой рукой (ст. 22) царя, должна была "указать" на город, с которого начинать. Считалось, по-видимому, что так угодно было "богам". Здесь говорится, что гадавшие вопрошали домашних божков — терафимов (ср. с Быт. 31:19). Может быть, "с помощью" терафимов вызывали души предков и спрашивали совета у них. Издревле известно гадание на печени (гепатоскопия). Видимо, "изучая" форму печени жертвенного животного и какие-то особые "пометки" на ней, предсказатели делали вывод, соответствует ли воле богов тот или иной план. В данном случае посредством гаданий халдеям действительно открылась воля Самого Иеговы относительно суда над Иерусалимом: им были указаны все "подробности", касавшиеся начала осады его (ст. 22). Открыть для побоища уста, возвысить голос для военного крика... Здесь вторая фраза, вероятно, усиливает мысль, содержащуюся в первой: известно ведь, что искони поля сражений оглашались пронзительными криками (устрашающими, победными) воинов.

Из ст. 23 следует, что слух о гадании, к которому прибег Навуходоносор, и о результате его каким-то образом быстро дойдет до иерусалимлян (напомним, что этот текст, начиная с ст. 21, излагается Иезекиилем в пророческом прошедшем — осуществиться всему этому только предстояло), но им это гадание покажется лживым. Другими словами, они не поверят в то, что Господь действительно предаст их в руки Навуходоносора — на погибель. Однако, объясняет пророк своим слушателям, поскольку иудеи (царь Седекия и его приближенные) нарушили клятву верности, данную ими Навуходоносору, он... положил взять Иерусалим, наказать жителей его за вероломство.

21:24-27. Этим последним актом своего вероломства, говорит Господь устами Иезекииля, иудеи сами приводят на память (Ему) все прежнее беззаконие свое, выставляя на вид грехи свои во всех делах своих, — за это и не избегнут они беспощадного на этот раз суда; будете взяты руками значит "будете уведены в плен." В ст. 25 речь о царе Седекии, для которого наступает день суда, когда нечестию его будет положен конец. Продолжение мысли в ст. 26: Седекии предстоит сложить с себя царский венец; он лишится всех атрибутов царского достоинства (этого уже не будет). Высокое унизится: конец Седекии (ослепленного после убийства на его глазах всех сыновей его и поставленного до конца дней трудиться тяжелым рабским трудом) был действительно жалким. Во фразе униженное возвысится некоторые видят намек на то, что после изгнания из Иудеи большей и лучшей части ее населения малое число бедных и "незначительных" жителей ее, которому позволено будет остаться на земле, чтобы не допустить одичания ее, в известном смысле "разбогатеет" ("возвысится"), овладев освободившимися землями (см. 4 Цар. 25:12). Не приходится сомневаться в мессианском характере стиха 27. Трижды повторенное Низложу относится к злосчастному Седекии. Но мысль здесь та, конечно, что трон Иудеи не будет занят никем, доколе не придет Тот, Кому принадлежит он, и Бог даст его Ему. Это пророчество явно созвучно сказанному в Быт. 49:10 о "скипетре", который "не отойдет от Иуды", и далее. "Дом Давидов" не будет восстановлен, пока не придет воистину праведный Царь из него, назначенный Богом. Достойных занять трон Давидов и не было, пока в Иерусалим не въехал Христос (см. Мат. 21:9), их и не будет, пока Он не придет вторично (Зах. 9:9; Отк. 19:11-16; 20:4). Так что сказанное Иезекиилем в 21:27 исполнится только в Иисусе Христе.

4) Меч, направленный против Аммона.

21:28-32. Четвертая в этой главе пророческая весть Иезекииля касается аммонитян. Видя, что Навуходоносор пошел по дороге, ведущей к Иерусалиму, они решили, что им на этот раз ничего не грозит. Пророк же изрекает, что их участь будет еще страшнее, ибо им, в отличие от иудеев, предстоит исчезнуть с земли, не оставив и памяти о себе (см. ст. 32). При сопоставлении этого места с гл. 25 приходят к выводу, что главная причина столь беспощадного решения Бога относительно аммонитян в их крайне враждебном отношении к избранному Им народу, в поношении ими (ст. 28) иудеев, в злорадствовании по поводу несчастий этого близкого им по крови народа, которое Иеговой воспринималось как оскорбительное для Него. Меч — это все тот же Навуходоносор. Мысль о заклании им аммонитян усиливается фразой вычищен для (подразумевается, полного) истребления. Очевидно, и в среде аммонитян не было недостатка в лжепророках-утешителях (ст. 29). Иезекииль же говорил, что и их день наступает. Это не произошло в одночасье. Известно, что в ту пору враждовавшие между собою Иерусалим и Аммон объединились, чтобы освободиться от власти вавилонского царя. Но затем, радуясь падению Иудеи, аммонитяне принялись всячески интриговать против нее. Они стали инициаторами заговора против благочестивого Годолии, губернатора, назначенного Навуходоносором, и виновниками его гибели... Однако впоследствии аммонитяне полностью были истреблены как народ, и остатки их смешались с другими народами. В евр. тексте стиха 30 стоит повелительное наклонение (при обращении к мечу): "возвратись в ножны свои". Здесь, очевидно, подразумевается "меч" аммонитян: им нет смысла сопротивляться мечу Навуходоносора, ибо они будут уничтожены им на земле происхождения своего. В ст. 31 и 32 — продолжение мысли о неизбежной гибели Аммона по решению Господа.

г. Три обвинительные речи против Иерусалима (гл. 22)

Эту главу делят на три речи (ст. 1-16; 17-22; 23-31); каждая из них начинается со слов Иезекииля: "И было ко мне слово Господне."

22:1-5. Стих 2 соответствует по смыслу стиху 4 в гл. 20: Бог как бы предлагает Своему пророку стать обвинителем народа, или его судьей. В качестве такового он должен предъявить ("высказать") ему все мерзости его. В отличие от 20:4, тут "адресат" конкретизируется: это город кровей, т. е. Иерусалим; вообще для Иезекииля характерно все более "сводить" Иудею, в ее духовно-нравственном состоянии, к Иерусалиму, а тех, которые там остались, воспринимать в гораздо более негативном свете чем пленников, живших рядом с ним в Халдее. Оставшиеся на родине пренебрежительно относились к ним, изгнанным на чужбину (см. 11:15). Но не это, конечно, а изощренное идолослужение, в котором упорствовали иерусалимляне, и непрестанные кровопролития среди них были главными их "мерзостями". Вероломство царя Седекии лишь увенчало их.

Грехи народа, о которых Иезекииль многократно говорил прежде, здесь, в заключение первой части книги, пророк подробно перечисляет вновь — в обоснование своих обвинений против "города кровей", города, где царит насилие (ср. Иез. 7:23; 8:17; 12:19). Иерусалимляне далеко отошли в своей повседневной жизни от заповедей Моисеева закона и от главных положений их — любить Бога и ближнего своего, и тем сами "приблизили" дни гибели своей. Бедствие и позор, которые их постигнут, будут так велики, что слух о них достигнет не только ближних соседей их, но и народы, живущие далеко от Иерусалима. И станут они, осквернившие имя свое идолослужением и прославившиеся насилием и кровопролитием (буйством) предметом насмешек и издевательств у "близких и далеких" (ст. 5).

22:6-12. Иезекииль конкретизирует грехи, которые совершаются в Иерусалиме в нарушение Десяти заповедей (см. Исх. 20:1-17); это попрание социальной справедливости (ст. 7), попрание Божиих Святынь (ст. 8); распространение лжи и клевет, идолопоклонство (ст. 9); попрание всех норм нравственности (ст. 10-11; на основании Втор. 27:20 полагают, что первая фраза в ст. 10 подразумевает сожительство с женою или наложницею отца). Это безобразно распространившиеся в обществе жадность, мздоимство, корыстолюбие (ст. 12); заметим, что постоянно повторяемое здесь Иезекиилем "проливать кровь" не обязательно имеет буквальное значение: пророк, вероятно, подразумевал, что те, кто ввергают ближних в нищету, отказывают им в помощи, тем самым губят их ("проливают их кровь"). Во фразе, завершающей это горестное перечисление, Иезекииль обнажает корень всех губительных грехов Иерусалима: город этот забыл Бога.

22:13-16. Бог изумляется безмерному падению Своего народа (ст. 13). Вопросы в ст. 14 — риторические: не устоит Иерусалим в те дни, в которые... действовать против него (руками халдеев) станет Сам Господь (ст. 14). Повторяется грозное предупреждение об ожидающем иудеев рассеянии. Став бездомным и презренным пред глазами других народов, Его мятежный, жестоковыйный народ поймет наконец, что Он действительно Господь.

22:17-22. Металлургия и все связанные с нею процессы известны были на Ближнем Востоке с глубокой древности. Поэтому и образ, к которому прибегает здесь Иезекииль, был вполне понятен слушавшим его. Он говорил о близкой осаде Иерусалима, в которой Господь "соберет" всех оставшихся в земле иудеев (ст. 19). А далее произойдет то, что сравнимо с процессом, происходящим в плавильной печи, когда в ней плавится изгарь серебра, т. е. неочищенное серебро, в котором больше примесей других металлов чем собственно серебра. В глазах Божиих иудеи, погрязшие во грехах, потеряли ценность и уподобились нечистому серебру, "изгари" его. Важно отметить, что, в отличие от, скажем, Зах. 13:9 и Мал. 3:3, здесь на языке аллегории говорится не об очищении народа посредством "переплавки" его; здесь это образ грядущей на него кары. Примечательно, что, хотя "частицы" серебра в изгари, вероятно, соответствовали немногим благочестивым людям, сохранявшимся в народе, тут об "отделении" их в процессе "плавки" ничего не говорится. Тут она лишь образ ярости Господней.

22:23-24.В третьей речи этой главы "поименно" перечислены те, на кого грядет суд: это пророки (ст. 25, 28), священники (ст. 26), князья (ст. 27) и народ (ст. 29).

В Септуагинте трудное еврейское слово в ст. 24, которое, по-видимому, означает неочищенная, передано как "неодожденная" — по аналогии со следующей фразой: не орошаемая дождем. Без дождя Палестина превращается в пустыню; отсюда сила этого сравнения. Но как бы ни передать упомянутое не вполне ясное слово, смысл стиха 24 не вызывает сомнения: по причине упорного неповиновения своему Господу израильская земля (олицетворяющая населяющий ее народ) не очистилась от мерзостей своих, и, значит, в день Божиего гнева не прольется на нее дождь Его благословений, без которых она обратится в пустыню.

22:25-29. В Септуагинте на первое место (в ст. 25) поставлены не пророки, а князья. Такое прочтение принимается многими толкователями. Предполагают, что в ст. 25 речь идет о "князьях" более знатных, может быть, о Седекии и членах царского дома (потому и уподоблены они безжалостному "рыкающему льву"), чем те, о которых речь в ст. 27 (уподоблены волкам, т. е. хищникам "рангом пониже"). Но если все-таки принять синодальное прочтение текста, то естественно прийти к выводу, что Иезекииль говорил о существовании какого-то соглашения между лжепророками, которые договорились, не противореча друг другу, усыплять князей и народ утешительными предсказаниями (о последствиях своего обмана они при этом не заботились ). В свете такого понимания первой фразы стиха 25 все, что сказано в этом стихе дальше, есть характеристика лжепророков и их деятельности: они "терзают" тех, кто им противоречат (т. е. истинных пророков и их сторонников), съедают их души; они обирают всех, кого удается обобрать; они содействуют гибели людей в настоящем и в будущем (тем, прежде всего, что побуждают их сопротивляться халдеям) и умножают таким образом число вдов.

Священники (ст. 26), с горечью продолжает Иезекииль, то-есть те, кто поставлены Богом хранить данный Им закон и наставлять ему простой народ, сами нарушают его. Они пренебрегают ритуальными постановлениями закона. Но за этим стоит их пренебрежительное отношение к духовной сути его (особенно показательно здесь упоминание о "субботах"). В сущности это Я уничижен у них, говорит Господь устами Иезекииля. Высокопоставленные сановники (ст. 27) корысти ради проливают кровь, губят души (возможно, подразумевались участившиеся несправедливые смертные приговоры и разного рода поборы, прямые хищения, лишавшие людей средств к существованию).

Согласно синодальному тексту к лжепророкам Иезекииль обращается здесь дважды (ст. 28 ср. с ст. 25). Тогда как, наряду со священниками, пророки поставлены Богом блюсти нравственность народа, эти, вместо того, чтобы обличать нечестивцев, в первую очередь среди князей, но и среди простолюдинов, напоминать нарушителям закона о грозящем им суде Божием, все замазывают грязью. Ибо они видят пустое, т. е. воображают, что имеют видения от Бога, и, соответственно, предсказывают иудеям ложное, попуская им коснеть во грехах. От имени Господа они решаются утешать их, говоря то, что Господь вовсе не говорил. Стоит ли удивляться тому, что народ (сельские жители и вообще простолюдины) следуют прискорбному примеру своих гражданских и духовных вождей! (ст. 29)

22:30-31. Речь о ходатае за народ, достаточно авторитетном, чтобы отстоять его перед Богом (таком, как Моисей, к примеру) и отвратить кару, грядущую на него. Такого человека Бог в Иудее не нашел. У многих толкователей возникал вопрос: а Иеремия? Очевидно, молитвенного ходатайства его было мало: слишком глубоко зашло грехопадение Израиля. Нужно было содействовать исправлению его, как в свое время содействовал ему Моисей. Иеремия же оказался в этом отношении бессильным, но причина этого была не в нем, а в упомянутом духовно-нравственом разложении народа, пустившем слишком глубокие корни. Посему эта часть книги завершается грозной пророческой вестью: Итак изолью на них негодование Мое, огнем ярости Моей истреблю их, поведение их обращу им на голову. Так говорит Господь Бог, заключает Иезекииль.

д. Притча о двух сестрах-прелюбодеицах (гл. 23)

Перед нами еще одна притча, иллюстрирующая неверность Иудеи и неотвратимость наказания, грядущего на нее за это. Может показаться, что гл. 23 повторяет главу 16. Заметим, однако, что в гл. 16 в центре внимания пророка идолопоклонство Иудеи, тогда как в гл. 23 Иезекииль, помимо этого главного греха ее, особо подчеркивает приверженность ее к неугодным Богу "международным союзам", т. е. упование ее как на чужих богов, так и на чужие народы.

1)      Неверность сестер (23:1-21).

23:1-3. Прозрачная аллегория "двух сестер" подразумевает два царства — Израильское и Иудейское; ссылка пророка в этом контексте на Египет напоминает об образовании Израиля как народа в земле Египетской (см. 20:4-12). Подчеркивается, что к блуду сестры пристрастились с ранней молодости. Откровенность "сексуальных параллелей" при описании их характера и поведения, которая может смутить читателя, на древнем Востоке не воспринималась как нечто шокирующее. На примере этого текста вновь и вновь убеждаемся, что форма притчи исключала буквальное восприятие деталей. Так в Египте израильский народ не был еще "двумя сестрами", и цель стиха 3 подчеркнуть, что склонность к духовному блуду он как этническая общность, как подобие единого живого организма являл изначально.

23:4-10. Огола и Оголива, представлявшие соответственно Израиль (чьей столицей была Самария) и Иудею (столица — Иерусалим), символизировали народ того и другого царств. "Имена" сестер несли в себе таинственный смысл, до конца богословами не раскрытый, ибо первое означало "ее скиния", а второе — "моя скиния в ней". То-есть оба каким-то образом связаны были с идеей Божиего святилища, либо лжесвятилищ, которые евреи сооружали в честь своих идолов. Хотя прямо о союзе (завете) Бога с двумя "неверными женщинами" тут не говорится, он подразумевается во фразе И были они Моими, и рождали сыновей и дочерей (ст. 4). Грех старшей сестры — Оголы — ассоциируется с ассирийцами: известно, что неугодный Богу союз Самарии с ними в конце-концов привел ее к гибели (см. ст. 10).Отношения Израильского царства с Ассирией хорошо документированы. На так называемом черном обелиске ассирийского царя Салманассара III (датируемом примерно 841 годом до P. X.) упоминается об "Ииуе, сыне Амврия"; он изображен падающим ниц перед ассирийским монархом. В ту пору Израилю угрожала Сирия, вторгшаяся на его территорию в районе Трансиордании (см. 4 Цар. 10:32-34). С целью отразить эту угрозу Ииуй, царь Израиля, заключил союз с Ассирей и сделался ее вассалом. На упомянутом обелиске видим тот как раз момент, когда он и его слуги являются к ассирийскому царю с богатой данью. Вассалами ассирийцев оставались и два более поздних царя Израиля — Менаим и Осия (см. 4 Цар. 15:19-20; 17:3- 4). Пророк Осия, живший примерно в 760 -720 гг до P. X.), гневно корил Израиль за то, что ставит себя в зависимость от Ассирии, вместо того, чтобы положиться на Господа (см. Ос. 5:13-14; 7:11; 8:9; 12:1). Выпутаться из тенет Ассирии, вассалом которой стал, Израиль не мог. А когда наконец попытался, вступив с этой целью в коалицию с Сирией и Египтом (см. 4 Цар. 17:4; Ис. 7:1), то лишь навлек на себя гнев ассирийцев. Тот самый народ, к которому Самария обратилась за помощью, теперь угрожал ей гибелью. За то и отдал ее (т. е. весь Израиль) Бог, говорит Иезекииль в ст. 9, в руки сынов Ассура, к которым она пристрастилась. В 722 г. до P. X. Самария пала (4 Цар. 17:5- 6, 18-20). В ст. 8 подразумевается, что до самого своего падения Северное царство не переставало блудить с золотыми тельцами, установленными еще царем Иеровоамом; культ тельцов был навеян египетскими языческими представлениями. Подразумеваются здесь и возникавшие время от времени союзы израильских царей с египетскими фараонами.

23:11-18. Более чем о "старшей сестре" говорит пророк об Оголиве и ее судьбе. Отсюда и до ст. 35 — ведь Иудея была ему ближе чем погибшее царство Израильское, и к нему он обращается лишь с целью подчеркнуть еще большую чем Оголы "развращенность" Оголивы. Ради этого и "высвечивает" он (не придерживаясь при этом строгой хронологии) ряд обстоятельств и фактов из истории Иудеи, излагая их все на том же языке образов и аллегорий. Остановимся на изображениях Халдеев, красивых мужчин, вырезанных и нарисованных, в которые влюбилась младшая сестра. Аллегория строится на том, что женщинам Востока, жившим в затворничестве, "естественно" было влюбляться в мужчин по их изображениям. Иезекииль подразумевает, что народ Иудеи, до которого в разное время и разными путями доходили рисунки, а, может быть, устные "изображения" очевидцами великолепных дворцов, колесниц, одеяний ассирийцев и вавилонян, безмерно увлекался всем этим уже по одним изображениям. Заметим, кстати, что обычаи, культура, искусство (так, в ст. 14-15 явно имеются в виду настенные фрески) халдеев были весьма схожи с таковыми у ассирийцев. Итак, иудеями все больше овладевало желание подражать великолепным халдеям, насколько возможно сблизиться с ними. Но до этого, сказано, Оголива "блудила" с сынами Ассуровыми (ст. 12). Иезекииль мог иметь в виду роковой политический шаг царя Ахаза, который добровольно поставил Иудею в вассальную зависимость от Ассирии. В то время Израиль и Сирия вступили между собой в союз против Ассирии и хотели присоединить к своему альянсу Иудею. Поскольку Ахаз отверг их предложение, они вместе напали на Южное царство в надежде свергнуть Ахаза, и, вместо него, возвести на иудейский трон царя более сговорчивого. Ахаз же, вместо того, чтобы в этой опасной ситуации положиться на Бога (как призывал его к этому пророк Исайя), обратился за помощью и защитой к ассирийскому царю. В результате этого Иудея и сделалась вассалом Ассирии на все следующее столетие (см. 4 Цар. 16:5-9; Ис. 7). На описанном политические интриги Иерусалима, однако, не прекратились. Оголива еще умножила блудодеяния свои, говорит Иезекииль. Иерусалим обратился теперь к Вавилону (в ст. 14-15 — аллегория похотливого созерцания "младшей сестрой" изображений халдейских воинов). Она влюбилась в них по одному взгляду очей своих (ст. 16). Иудея установила все более крепнувшие связи (торговые, политические) с могущественным Вавилоном, все более "увлекалась" она его идолами. Какое именно "посольство" подразумевалось в окончании стиха 16, установить трудно, но фраза свидетельствует, что инициатива сближения исходила от Иудеи. Попробуем раскрыть смысл стиха 17. Краткой была "передышка" Иерусалима в его зависимости от чужеземной державы. Освобождения от Ассирии добился царь Иосия, но он был убит при попытке помешать вторжению в Иудею войска египетского фараона (см. 4 Цар. 23:29-30). На следующие четыре года Иудея попала в вассальную зависимость от Египта. В это, вероятно, время и обратился за помощью к Вавилону новый иудейский царь — Иоаким. И когда халдеи нанесли в 605 г. до P. X. поражение египтянам при Кархемисе, Иоаким добровольно "сделался подвластным" Навуходоносору. Но через три года "отложился от него", — читаем в 4 Цар. 24:1. Итак, "господа", которых избирала себе "младшая сестра", оказывались для нее один хуже другого, и отвратилась от них душа ее (ст. 17). Но и душа Господа отвратилась... от Оголивы, как отвратилась... от сестры ее (ст. 18), ибо чаша терпения Его переполнилась блудодеяниями ее.

23:19-21.Нарочито грубым языком (который, впрочем, как уже говорилось, не звучал столь грубо для иудеев) пользуется Иезекииль для описания неверности Оголивы Богу. Из-за нее лишилась она своего единственного истинного Защитника. Но судорожно продолжала искать человеческой помощи (умножала блудодеяния свои, как бы вспоминая, что "блудила" всегда, начиная с молодости своей в земле Египетской; ст. 3, 19, 21). В подтверждение слов Иезекииля проследим историю последних 14 лет Иудейского царства (600-586 гг до P. X.). Решившись "отделиться" от Вавилона, Иудея ищет помощи в Египте. Царь Иоаким восстал против халдеев в 600 г. до P. X. — после того, как египтяне нанесли им поражение (4 Цар. 24:1). Тогда и стали иудеи "уповать" на пустые обещания поддержки со стороны египтян. Надеясь на них, и поднял свой последний злосчастный мятеж против Навуходоносора (588 г. до Р. X.) царь Седекия (4 Цар. 25:1; Иер. 37:5-8; Иез. 29:6-7).

2) Наказание сестер (23:22-35).

 23:22-27. В этом разделе содержатся предсказания, в центре которых предстоявший суд над Иерусалимом; каждое из них начинается со слов так говорит Господь (ст. 22, 28, 32, 35). Оголива будет наказана руками тех ее любовников, от которых отвратилась душа ее. Уж они то, оскорбленные ею, не испытают к ней ни малейшей жалости. Среди карателей названы не только "сыны Вавилона", но и "все халдеи", включая "сынов" трех, по видимому, арамейских племен, живших близ устья р. Тигр, и "сынов Ассура"; все они, вероятно, символизируют "народонаселение" Халдейской империи и многонациональный состав ее армии. Они станут судить Оголиву своим судом, т. е следуя своим крайне жестоким варварским обычаям. Зверства их описаны в ст. 25. Обезображение лица у казнимого долгие столетия "практиковалось" на Востоке. Но примечательно, что в Египте известен был обычай отрезать нос у женщины, пойманной в прелюбодеянии (вероятно, с целью лишить ее всякой привлекательности на будущее). Пленение одних, гибель от меча и в огне других станут частью грядущего наказания "прелюбодейного" Иерусалима. Лишение Оголивы одежды и нарядов (ст. 26) кажется в свете того, что произойдет, не столь уж страшным. Но богатые наряды — одна из главных "примет" блудницы, кроме того, в этом контексте они символизируют богатства страны (завоеватели расхитят их). Пребывание в вавилонском плену в известном смысле действительно положило конец распутству Оголивы: она отошла от идолопоклонства, принесенного из земли Египетской.

23:28-31. Второе пророчество повторяет (в некотором отношении) сказанное (для усиления смысла его) в ст. 22-27. Поскольку Оголива (Иудея) упорно ходила тою же грешной дорогою, что и сестра ее (Огола-Израиль), ей предстоит испить ту же чашу скорби (ст. 31).

23:32-34. В оригинале третье пророчество составлено в поэтической форме. Сильная скорбь и многие бедствия грядут на Оголиву — лишь в чашу... глубокую и широкую "вместятся" они. И позор усугубит их, но огромной вместительности будет чаша для Оголивы — та же, из которой пила сестра ее, Самария (ст. 32- 33). В ст. 34 — образ "испитая" горя до дна, до последней капли. В грудь на Востоке били себя в знак скорби. "Блудница" же, груди которой служили ей орудием греха, истерзает их. Ибо так сказал... Господь Бог.

23:35. Стих 35 выделяют в краткое четвертое пророчество, так как в нем подчеркнута (как бы в подведение итога) главная причина предстоящего суда: она в том, что Иудея забыла Бога, отвернулась от Него. Лишившись Его защиты, она ныне обречена терпеть горе и мучения за беззаконие... и за блудодейство свои.

3) Заключение (23:36-49). В заключительном разделе главы Иезекииль вновь возвращается к проблеме греха уже обеих сестер и к описанию суда, как бы слитого воедино над обеими. Ибо и грех их (идолопоклонство, заключение неугодных Богу военных союзов) и суд как состоявшийся (над Оголой), так и грядущий (над Оголивой) — идентичны. В ходе повторения, казалось бы, сказанного прежде пророк добавляет некоторые подробности к опять и опять изображаемой им картине.

23:36-39. Хочешь ли судить Оголу и Оголиву? — спрашивает Господь пророка (ср. с 20:4). Для Иезекииля не имеет значения, что Огола уже погибла, ибо истинные пророчества не ограничены земными рамками времени и места.

Прелюбодействуя с языческими богами, Израиль и Иуда проливали кровь... сыновей своих, принося их в жертву идолам. (Примечательно, что для Бога это Его дети, ибо они рождались в народе, с которым Он связал Себя узами завета.) Из ст. 39 следует, что поклонение идолам израильтяне "совмещали" с поклонением Иегове, чем оскверняли святилище Его.

23:40-44. Если в предыдущих трех стихах — аллегория идолопоклонства, то здесь аллегорическое изображение авантюрной "внешней политики" как в свое время Израиля, так теперь и Иудеи. (Важно помнить, однако, что вследствие военно-политических союзов, в которые то и дело вступали "сестры", они все больше "увязали" и в идолопоклонстве; предметом увлечения Оголы были египетские, затем ханаанские божества, потом ассирийские, а Оголива включила в свой "пантеон" и халдейских богов.) Начиная с ст. 40, аллегория политического блуда (за людьми, приходившими издалека... отправляли послов; ст. 40) как бы сливается с таковой блуда духовного (ст. 41). В ст. 41 иносказание трапезы, скорее всего, подразумевает жертвоприношения идолам; грехом в глазах Иеговы было и употребление священного елея и благовонных курений (фимиама и мирра) вне святилища (см. Исх. 30:32, 33), тем более "предложение" их чужим богам. (Заметим, однако, что запрещение, записанное в кн. Исход, нарушалось, видимо, с незапамятных времен, так как издревле вошло в обычай умащиваться благовониями на пиршествах; см. Ам. 6:6; Пс. 22:5; Лук. 7:46 и др.) Стих 42, судя по другим переводам, правильнее читать так: "В среду народа, ликовавшего вокруг нее (сёстры-распутницы как бы сливаются здесь в одно; возможно, подразумевается Иерусалим, символизирующий еврейский народ в целом), вводимы были пьяницы из пустыни (или савеяне; соответствующее евр. слово может быть переведено и так и так; может быть, имелось в виду, что дикие савеяне, кочевавшие по пустыне, едва ли не всегда были пьяны). Существует и такое толкование, что "пьяницами из пустыни" названы халдеи, которые известны были своей приверженностью к вину; Иудеи они могли достигнуть, только перейдя через сирийскую пустыню. Крайне неясным считается стих 43, и даже по смыслу он звучит в разных переводах неодинаково. Судя по русскому переводу, Господь выражал тут надежду, что "одряхлевшая в прелюбодействе" Оголива (которая "блудила" на 200 лет дольше Оголы), уймется наконец. Но... к ней продолжали приходить как приходят к жене блуднице (ст. 44). Далее Оголива вновь отождествляется с "почившей" Оголой.

23:45-49. Трудно с уверенностью сказать, кого подразумевал Иезекииль под "мужьями праведными" в ст. 45 (на этот счет высказывались разные мнения). Но едва ли народы, с которыми "сестры" "прелюбодействовали" и руками которых они преданы были казни; скорее Иезекииль имел в виду Божиих пророков, как он сам, которым Бог влагал в уста обличения греха "сестер" и возвещение им суда. Пророки как бы выступали в роли старейшин, решавших судьбу людей, взятых в прелюбодеянии и блуде (см. Втор. 22:13-21). Наказанием за этот грех закон определил смерть (через побитие камнями; Лев. 20:27; Иоан. 8:3-5). Город, предававшийся идолопоклонству, законом же обрекался огню и мечу (Втор. 13:12-16). Отсюда картина казни "сестер" в ст. 47. Под "собранием" (согласно закону Моисея казни совершались публично) здесь понимаются народы, с которыми изменяли Огола и Оголива своему небесному Супругу. Да послужит эта кара предупредительным примером "всем женщинам", т. е. всему миру, да послужит обращению его к истинному Богу.

е. Притча о кипящем котле (24:1-14)

24:1-2. Содержащиеся в кн.Иезекииля три серии пророчеств о приближающемся суде над иудейской столицей (см. гл. 4-11; 12-19; 20-24) в этой главе получают завершение — в двух дополнительных откровениях о беспощадном характере этого суда. Эти откровения пророк получил свыше и передал своим соплеменникам в тот самый день, когда Навуходоносор начал осаду Иерусалима. Иезекиилю названа была дата, с повелением записать ее (чтобы впоследствии иудеи могли убедиться, что предсказания этого пророка действительно основывались на "сообщениях" свыше). Итак, национальная катастрофа постигла Израиль в девятом году (правления царя Седекии) в десятом месяце, в десятый день месяца. Дата эта была столь важна, что упоминается автором 3 и 4 книг Царств (см. 4 Цар. 25:1), а также пророком Иеремией (Иер. 39:1; 52:4).

24:3-5. Эта притча Иезекииля строится на образе котла (города) и мяса (жителей его), к которому пророк уже прибегал в гл. 11, но там он интепретировал его иначе чем здесь. Неотвратимая гибель грядет на "котел" вместе со всем его "содержимым", говорит он на языке притчи в гл. 24. Лучшие куски несомненно символизировали элиту Иудеи. "Отборные кости" — вероятно, воинов ее (ибо "кость" — символ крепости). На возможное недоумение по поводу костей в огне под котлом (ст. 5) можно заметить, что у некоторых древних народов известен был обычай разводить костер, на котором жарилось мясо, не только на дровах, но и на костях жертвенных животных. Тут Иезекииль подчеркивает силу незатухающего огня, назначение которого в том, чтобы и кости, кипящие на нем в котле разварились полностью. Ибо это огонь войны — победоносной для халдеев и гибельной для Иерусалима и Иудеи.

24:6-8. Накипь в русском тексте означает ржавчину, она настолько "проела" весь "котел", что сколько ни вари в нем мясо, ржавчина делает его "несъедобным" (ни к чему не пригодным ); его остается лишь выбрасывать кусок за куском... не выбирая по жребию, т. е. без всякого разбора (не делая разницы между простыми и знатными). Выражаясь обычным языком, Иерусалим настолько осквернен постоянно проливаемой в нем кровью ("город кровей!"), что самая атмосфера его пропитана пороком, и все в нем живое должно погибнуть. Городские стены ("стенки котла") не защитят иерусалимлян (ср. с 11:7; см. толкование на этот стих). Они будут "выброшены" из него (в чужую для них землю). В ст. 7-8 иносказательно говорится о крови, проливаемой открыто, нагло. И Сам Господь как бы оставляет ее "на виду", дабы она взывала к отмщению Его (ср. Быт. 4:10; Лев. 17:13-14; Иов. 16:18). (Напомним, что "кровопролитие", вероятно, подразумевало всякое действие, направленное во зло "брату" своему.)

24:9-14. В ст. 9-10 — образ длительной осады, которая будет сопряжена со многими страданиями. Иносказание "вываренного мяса" и "перегоревших костей" подразумевает тотальную гибель населения Иерусалима, и это, как можно заметить, не вполне согласуется с ст.6, где образ мяса, выбрасываемого из котла. Объяснение этому находят в том, что пророку, поглощенному своим видением и охваченному сильными эмоциями, присуще отнюдь не всегда соблюдать последовательность в развитии образов, однако, смысл их он сохраняет: Иерусалим погибнет, а жителей его ожидают смерть и плен.

О гибели самого города говорится в стихе 11. Опустевшему (от населения) "котлу" надо, чтобы и самая медь его раскалилась, дабы расплавилась в нем нечистота его. Фраза об исчезновении "всей накипи его", или ржавчины, повторяет ту же мысль, которая в сущности подразумевает, что в процессе этого "разогрева" и плавления покончено будет и с самим "котлом". Труд будет тяжелым (ст. 12). Речь опять об осаде, однако, и в результате ее не сойдет с котла "ржавчина" его пороков. Некоторые видели здесь намек на то, что по восстановлении Иерусалима грехи его "восстанут" вместе с ним. В англ. переводах Библии (в соответствии с прочтением, предлагаемым Вульгатой) здесь употреблено, однако, прошедшее время: "Труд был тяжелым... накипь не сошла" и т. д. Читающие этот стих так полагают, что тут пророк говорит о "тяжелом труде" Бога во очищение Израиля — посредством посылавшихся ему мучительных испытаний: войн и разного рода бедствий. Труд этот оказался тщетен... Это согласуется со сказанным в ст. 13, да и в ст. 14: иудеев, не поддающихся никаким Его усилиям и не желающих отрешиться от своих "мерзостей", Господь более не пощадит и не помилует.

ж. Смерть жены Иезекииля; смысл этого иносказания (24:15-27)

24:15-17. Следующее пророчество Иезекииля сопряжено с его личным горьким переживанием, боль которого (и выражение ее) должны стать символическими для его сограждан в Халдее. На основании стиха 18 можно предположить, что о том, что произойдет с ним, Бог предупредил пророка во сне ("И после того, как говорил я поутру слово..."). Для Иезекииля, жена которого была "утехой очей" его, горько оплакать внезапную потерю ее было бы естественно. Но Бог повелел ему не поддаваться естественным проявлениям скорби. В ст. 17 перечисляются обычные для евреев знаки траура. (Еврейское слово, переведенное на русский язык как "язва", означало именно внезапную смерть, может быть, от сердечного приступа или от удара. Заметим, что едва ли Господь умертвил жену пророка, чтобы сделать его пророчество наглядным. Женщина, вероятно, умерла "в свой час", и кончиной ее Иезекиилю лишь следовало воспользоваться как символом.)

24:18-19. Итак, жена пророка умерла ... вечером того же дня , когда он говорил... к народу. Подчинившись указаниям Господа, Иезекииль не выразил своего горя плачем и сетованиями, и это в глазах его сограждан было настолько необычно, что они осознали: поведение пророка есть знак для всех них (ст. 19).

24:20-24. Отвечая на их вопрос, Иезекииль пояснил, что смерть его жены символизирует для них разрушение святилища (храма) в Иерусалиме и гибель "сыновей и дочерей" их (т.е. соплеменников), оставшихся в городе. Как он, Иезекииль, потерял "утеху очей" своих, так и они потеряют утеху их очей (ср. с ст. 25). Как он переживает теперь личную трагедию, так и им предстоит пережить ее... Весть о падении Иерусалима и о масштабах разрушения там и убийств должна была повергнуть пленных иудеев в такой шок, что всякое выражение ими скорби сделалось бы неадекватным. И потому они будут вести себя так, как теперь Иезекииль, который сделается для них знамением (ст. 24). Перед этим, в ст.22-23, перечисляются "признаки" этого необычного для скорбящих поведения, прямо сопоставимые с тем, что повелел Бог пророку (см. ст. 17). Бороды в знак траура прикрывали, возможно, вместо того, чтобы остригать их (как делали во времена еще более древние); к скорбящим по усопшему приходили в дом родственники и друзья, чтобы разделить с ними печаль; принято было при этом приносить с собой хлеб (в знак ли сострадания или поддержки ослабевших от плача). Соблюдая траур, иудеи снимали с себя головные повязки... и обувь. Но сможет ли каждый из живущих в плену евреев соблюсти все эти знаки и обычаи, когда трагедия постигнет их всех, всех до единого! Да и как бы стали они демонстрировать свою скорбь публично, в присутствии тех самых халдеев, чья армия повинна в их трагедии! Им действительно ничего не останется, как поступать по примеру Иезекииля, оплакивающего свою жену лишь в сердце своем. Все это сбудется, провозглашает пророк. И тогда узнают они, что сделавший это — Господь Бог.

24:25-27. Иезекиилю Бог сказал, что в тот день, когда спасшийся из Иерусалима иудей придет к нему, чтобы сообщить о разыгравшемся бедствии, возложенные на него свыше "узы молчания" (периодического, так как время от времени Бог обращался через Иезекииля к пленникам; см. 3:25-27) будут с него сняты. Ибо, убедившись в точности его пророчеств, иудеи станут внимательно прислушиваться к нему, воспринимая его как истинное "знамение" Божие.

II. О суде над языческими народами (гл. 25-32)

Итак, осада Иерусалима началась, теперь полное разрушение его было лишь вопросом времени. Произнеся последнее свое грозное пророчество о гибели иудейской столицы, Иезекииль более не касается ее в своих речах. Все время пока длилась осада, пророк предрекал их судьбу тем народам, которые были соседями Израиля. (О нем самом он заговорит лишь в гл. 33.) Все речи Иезекииля в это время проникнуты были той мыслью, что если Бог не пощадил Своего народа, но наказал его за его согрешения, то тем более нечего надеяться избегнуть "суда" нечестивым соседям евреев. "Исполнившись" в Израиле (гл. 4-24), наказание свыше постигнет затем и другие народы (гл. 25-32). Их Бог покарает в согласии с обетованием Его Аврааму (см. Быт. 12:1- 3; 15). Те народы, которые станут благословлять потомков Авраама, будут благословлены Богом, враги же его будут прокляты Им. Иезекииль изрек Божие проклятие на семь (символическое число полноты!) стран (народов), которые так или иначе способствовали гибели Иудеи. Первые три из них — Аммон, Моав и Едом — лежали у восточной границы Иудеи; четвертый народ, филистимляне, жил у западной границы ее. Тир и Сидон, финикийские города, были мощными государственными образованиями, простиравшимися на север от Иудеи, а Египет - главной силой на юго-западе от нее. Таким образом суду Божию предстало разразиться во всех от Иудеи направлениях. Каждое из первых четырех пророчеств Иезекииля (против Аммона, Моава, Едома и Филистии) содержит в себе прямое указание на грех, который повлек за собой Божию кару, и затем описание её. Пророчества строятся по схеме "поскольку/постольку"; в русском тексте „за то, что... " "за то вот, Я" (еврейское иаан/лакен). (За то, что такой-то народ согрешил против народа Божиего, Бог его накажет.) Каждое пророчество завершается фразой „И узнают, что Я Господь" (либо схожей с ней). В пророчествах против языческих народов она едва ли подразумевала последующее обращение их к Господу; скорее говорила о могуществе Господа, которое язычники познают на собственном горьком опыте. Вероятно, не случайно речи эти помещены перед пророчествами о славном будущем Израиля: крайне враждебное отношение язычников к Божиему народу требовало (в его интересах!) удаления их с исторической сцены. Не случайно, по видимому, и число "7" в этом контексте; оно могло символизировать всех язычников вообще. В этой связи обращает на себя внимание выделение в "самостоятельный" народ Сидона, который в дни Иезекииля уже утратил государственное значение, подчинившись Тиру; может быть, это было сделано для "получения" символической "семерки".

А. О суде над Аммоном (25:1-7)

25:1-3. Это пророчество Иезекииля против Аммона не было первым (см. 21:28-32). Теперь Аммон "возглавил" список народов, подлежавших Божиему осуждению.

В жилах Аммона и Израиля текла родственная кровь, но вражда их уходила корнями в древние времена, когда Израилем еще управляли судьи (см. Суд. 10:6—11:33). Царь Саул сражался против аммонитян, чтобы освободить Иавис Галаадский (1 Цар. 11:1-11), а царь Давид одержал над Аммоном победу (1 Пар. 19:1—20:3). В какой-то период (после смерти царя Соломона) аммонитяне вернули себе независимость и возобновили враждебные действия против Иудеи. Так, в правление Иосафата они присоединились к моавитянам и едомлянам, предпринявшим безуспешный поход на Иудею (2 Пар 20:1-30). Аммон не раз пытался расширить свою территорию за счет израильской (см. Иер. 49:1), с этой целью он даже примкнул поначалу к Навуходоносору (после подавления им мятежа еврейского царя Иоакима, примерно в 600-597 г. г. до P. X.; см. 4 Цар. 24:1-2). В 593 году Аммон принял участие в секретном совещании потенциальных заговорщиков, планировавших совместный мятеж против Вавилона (см. Иер. 27:1-7). План этот осуществить не удалось, но в 588 году аммонитяне присоединились к Иудее и Тиру для общего противостояния халдеям. Это был кратковременный союз двух старых врагов против третьего врага их обоих. Естественно, что когда Навуходоносор первой решил покарать Иудею, а не Аммон (см. Иез. 21:18-27), аммонитяне испытали чувство облегчения, но и не подумали прийти Иудее на помощь; они, напротив, радовались ее несчастью, полагая поживиться на нем, т. е. расширить за счет Иудеи собственные пределы. Напомним, что и в заговоре, приведшем к гибели вавилонского наместника в Иудее, Годолии (Иер. 40:14), "первую скрипку" тоже играли аммонитяне (их тогдашний царь Ваалис). Примечательно, однако, что здесь Иезекииль вменяет аммонитя- нам в вину лишь их злорадство по поводу разрушения Иудеи.

25:4-7. "Тема злорадства", прогневившего Бога, продолжается. За издевательское „а! а!" из уст аммонитян, когда узнали они о гибели иерусалимского храма, за радость их об опустошении "дома Иудина" и пленения иудеев будут они жестоко наказаны. Земли аммонитян станут "наследием" диких кочевников арабов ("сынов востока"), которые раскинут на них шатры свои (овчарни в ст. 4 — не вполне правильный перевод; соответствующее еврейское слово скорее означает "стан", "лагерь"). Верблюды — главное достояние кочевников, и Господь превратит Равву (главный город аммонитян) в стойло для арабских верблюдов. И сделаю ее пастбищем для овец — так правильнее читать 2-ую фразу в ст. 5.Тема злорадства и наказания за него вновь подчеркнуто звучит в ст. 6-7.

Б. О суде над Моавом (25:8-11)

Враждебные отношения между Моавом и Израилем возникли в ту пору, когда Валак, царь моавитский, преградил путь Израилю, которого Моисей вел в Палестину (Чис. 22-24). В эпоху судей Израиль 17 лет "был в услужении" у Еглона, царя Моава (Суд. 3:12-30). После того отношения между двумя странами несколько улучшились, и некоторые израильтяне даже нашли прибежище в Моаве, когда на их землю пришел голод. Благодаря возникшим контактам в историю Израиля и в царский дом Давидов вошла Руфь моавитянка. Снова отношения между Моавом и Израилем испортились в правление Саула (см. 1 Цар. 14:47). Царь Давид нанес Моаву поражение и сделал его вассалом Израиля (2 Цар. 8:2), каковым он оставался и в правление Соломона. Однако годы спустя после того, как Израиль разделился на Северное и Южное царства, при царе Иосафате (см. 4 Цар. 3:4- 27), Моав опять восстал. Объединив свои силы с силами Аммона и Едома, он попытался нанести поражение Иудее (Южному царству), однако, союзники были разбиты (см. 2 Пар. 20:1-23). Значительно позднее Моав выступил на стороне халдеев и после подавления ими мятежа еврейского царя Иоакима напали на Иудею, возможно, в надежде присоединить часть ее земель к своей территории (см. 4 Цар. 24:2). В начале 6-го века до Р. X., в 593 году (см. Иер. 27:1-7), моавитяне обдумывали вместе с другими народами планы совместного мятежа против Вавилона, но нет указаний на то, что планы эти осуществились.

25:8-11. Сеиром назывался горный хребет, простирающийся на юг от Мертвого моря, который окружал страну Едом. Отсюда второе название этой страны — Сеир (2 Пар. 20:10 ср. с Чис. 20:14-21). Здесь о Едоме говорится наряду с Моавом; оба — объекты грядущего суда Божия, потому что оба повинны в завистливом и неуважительном отношении к "дому Иудину". По-человечески и это их отношение к народу, который, имея закон и храм, открыто претендовал на превосходство свое над другими народами, объяснимо. Однако своим желанием, чтобы дом Иудин стал, как все народы, они вторгались в высшие сферы и оскорбляли Бога, "не принимая" Его обетований Израилю дать ему особое место среди народов. Волей Божией Моав окажется беззащитен для нападения сынов востока с севера. Будут разрушены его приграничные крепости; три из них названы по имени. Беф-Иешимоф "защищал" подъем на Медевское плато с равнин Моавит- ских (по р. Иордану); два других города были значительными крепостями на Ме- девском плато.

Подчеркивается идентичность участи, которая ожидает соседей Иудеи, ненавидевших ее: Аммона и Моава (ст. 9-10).

В. О суде над Едомом (25:12-14)

Историческая справка. Как Аммон и Моав, Едом тоже вовлечен был в целую серию конфликтов с Израилем. Начало им положено было отказом Едома пропустить Израиль через свою территорию во время скитаний того по пустыне (см. Чис. 20:14-21). С едомлянами сражался царь Саул (1 Цар. 14:47), а Давид сделал их своими вассалами (2 Цар. 8:13-14). Не прекратилась зависимость Едома от Израиля и в первую половину царствования Соломона, который построил на его территории морской порт Елаф (см. 3 Цар. 9:26-28), однако, в более поздний период правления Соломона едомляне стали противиться ему (3 Цар. 11:14 и далее). Но вассальное положение их продолжалось и после раздела Израиля на два царства; Едом находился под контролем иудейского наместника еще и после царствования Иосафата (см. 3 Цар. 22:47-48).

В дни царя Иоарама (ок. 845 г. до Р. X.) Едом восстал против Иудеи (4 Цар. 8:20-22а) и отложился от нее. С того времени между ними шла борьба за контроль над имевшими для обоих жизненноважное значение караванными "маршрутами" в южной оконечности Трансиорданского торгового пути. Два иудейские царя — Амасия (4 Цар. 14:7) и Озия (или Азария; 4 Цар. 21-22) удерживали за собой территорию, принадлежавшую Едому, но в царствование Ахаза едомляне напали на Иудею и нанесли ей существенный урон (2 Пар. 28:17). Едом сделался вассалом Вавилона после того, как царь Навуходоносор нанес сокрушительное поражение Египту в 605 г. до P. X. В 593 году Едом был в числе заговорщиков, планировавших (но безуспешно) совместный мятеж против халдеев (см. Иер. 27:1-7). Но когда мятеж подняла Иудея (в 588 году), едомляне встали на сторону Вавилона и участвовали в его походах на Иудею (см. Пс. 136:7; Иер. 49:7-22).

25:12-14. Глубина и активность вражды Едома против Израиля, которому он мстил... жестоко, очевидно, заслуживали в глазах Божиих и особой кары (уже не посредством, заметим, "сынов востока", но рукою самого народа Божиего). В историческом плане Едом, как уже говорилось, видел в конфликте Иудеи с Вавилоном возможность для себя рассчитаться со своим давним врагом. Ведь в случае его гибели он мог занять сильное положение в южной оконечности региона Мертвого моря. В истории этим намерениям его не суждено было осуществиться. Устами Своего пророка Господь сулит ему полное истребление (ст. 13). Феман был городом в центральной части Едома, а Дедан лежал юго-восточнее Едома, в северной Аравии. Здесь он, возможно, упоминается потому, что немало едомлян жило в Дедане. Существование едомлян как народа закончилось в конце 2-го века до P. X., когда они полностью были подчинены иудеями (см. ст. 14); обращенные в иудейскую веру, они растворились в их среде. Подробно все это описано Иосифом Флавием в "Иудейских древностях".

Г. О суде над землей Филистимской (25:15-17)

За мстительное отношение к Его народу, за презрение к нему и "вечную неприязнь" Господь предрекает гибель и филистимлянам. Врагами Израилю они были со времени вступления его в обетованную землю. Всей обещанной ему землей Израиль овладеть не смог — по причине своего неповиновения Богу, Который за это предоставлял его "естественному ходу вещей", в частности, "поставил лицом к лицу" с филистимлянами, чья сила на прибрежной равнине явно превосходила силу израильтян (Суд. 3:1-4). Потом Филистнмлпе продвинулись в гористую часть страны, пытаясь овладеть всей территорией Израиля. На протяжении многих лет им противостояли судьи израильские: Самегар (Суд. 3:31), Самсон (Суд. 13-16) и Самуил (1 Цар. 7:12-17). Главные сражения, которые вел царь Саул, направлены были на то, чтобы воспрепятствовать продвижению филистимлян на центральное плато, принадлежавшее колену Вениаминову (1 Цар. 13:1—14:23), и в Изреельскую долину (1 Цар. 28:1-4; 29:1-2,11; 31:1-3,7-10). Окончательно подчинил Израилю филистимлян царь Давид. После ряда сражений с ними в начале своего царствования, которые несколько отбили у них охоту посягать на земли Израиля (2 Цар. 5:17-25), Давид сумел "перейти в наступление" и нанес давнему врагу поражение (2 Цар. 8:1). В положении израильского вассала Филистия находилась на протяжении всего царствования Соломона, да и после разделения царства. В годы существования двух еврейских царств борьба между Филистией и Иудеей возобновилась: каждая из этих стран упорно стремилась добиться превосходства над другой. Так, Иосафату удалось сделать филистимлян своими вассалами (2 Пар. 17:10-17), но против его сына Иорама они подняли мятеж и весьма опустошили его владения, включая Иерусалим (2 Пар. 21:16-17). Царь Озия восстановил превосходство Иудеи над Филистией (2 Пар. 26:6-7), но в царствование Ахаза филистимляне вновь "взяли верх" ( 2 Пар. 28:16-18). Конец враждебным действиям между Филистией и Иудеей положено было вторжением в Палестину царя Навуходоносора. Вавилонский царь установил свой контроль над обеими странами. Но дух соперничества между народами, населявшими их, не угасал. Филистимляне лишь выжидали благоприятную возможность, чтобы возобновить свои попытки овладеть землями Иудеи.

25:15-17. "Критянами" названы филистимляне (ст. 16) — потому, что они были, как полагают, выходцами с о-ва Крит: у пророка Амоса сказано об этом прямо; см. Ам. 9:7, где "Кафтор" — это и есть Крит (так назывался этот остров в ветхозаветное время). Исполнение этого гневного пророчества началось с нападения на филистимский город Газу египтян. События эти прежде Иезекииля были предсказаны Иеремией (см. Иер. 47).

Д. О суде над Тиром (26:1—28:19)

После четырех пророчеств, произнесенных им против народов, живших на восток и на запад от Израиля (гл. 25), Иезекииль обращается с длинным пророчеством к городу-государству Тиру, располагавшемуся на север от Израиля. В разделе этом в сущности содержатся четыре пророческие речи, каждая из которых начинается со слов "И было ко мне слово Господне" (26:1; 27:1; 28:1, 11). Первая (26:2-21) являлась прямым предсказанием гибели Тира; вторая (гл. 27) была по сути погребальным плачем по погибшему городу; третья и четвертая речи направлены были против "правителя" Тира (28:1-10) и против его "царя" (28:11-19). Не случайно, конечно, столь много места в своих речах отводит Иезекииль Тиру, хотя город этот не враждовал с Израилем, и соперничество их носило лишь торговый характер. Дело, очевидно, в том, что в гибели столь процветавшего и неприступного торгового города (каким был Тир) от руки Навуходоносора пророк видел особое проявление могущества Господа, Который действовал через вавилонского монарха. Тир постигла та же участь, подразумевает он, что и Иерусалим, гибели которого тиряне радовались.

1. О РАЗРУШЕНИИ ГОРОДА (гл. 26)

26:1-2. В еврейском тексте стиха 1 сказано в первый день месяца (слово "первого" отсутствует). Подразумевается 11-ый год со времени увода в плен царя Иехонии и вместе с ним пророка Иезекииля, т. е. год 586-ой. Весть о падении Иерусалима, которая явно предшествовала этому пророчеству, была Иезекиилем получена в пределах (по разным подсчетам) между октябрем 586-го года и январем 585-го. Очевидно, пророчество (26:2-21) было им произнесено вскоре после этого — отсюда лишь предположительно можно делать вывод о месяце, в первый день которого заговорил к Иезекиилю Господь. Из откровения свыше узнает он о торжестве Тира по поводу гибели Иерусалима, за что Тир будет наказан. "Вратами народов" тиряне называли Иерусалим потому, что их торговые караваны, направляясь из Египта, например, в любую из стран Ближнего Востока, вынуждены были проходить территорией Иудеи, очевидно, не без уплаты пошлины. Как было не радоваться Тиру, что "ворота" эти теперь сокрушены и как бы распахнутые "обращены" к караванам купцов (ко мне). Теперь, когда Иерусалим опустошен, Тир надеется "наполниться". Заметим, что Тир господствовал над морскими торговыми путями, но ведь сгруженные с кораблей товары надо было переправлять по земле. Падение Иерусалима, контролировавшего караванные пути на суше, сулило, как уже говорилось, немалые выгоды тирским купцам.

26:3-6. Но рано радуются тиряне, говорит Господь, ибо Он весьма скоро поднимет на них многие народы. Будущее нашествие сравнивается со вздыбленными морскими волнами, устрашающий вид которых хорошо был знаком финикийцам — отличным мореходам. Тем более что земля Тира часто страдала и от наводнений. Город Тир располагался как на берегу (так называемый "старый Тир"), так и на скалистом острове, менее чем в километре от берега. Известно, что островной Тир был окружен крепостными стенами с башнями. Все это будет разрушено, говорит Господь устами пророка, останется лишь мусор (прах) на голой скале (возможно, подразумевались и землетрясения, от которых Тир страдал нередко). Наиболее удобным местом для расстилания рыбацких сетей являются голые скалы, где не растут и кусты, за которые сети могли бы зацепиться. Таким "местом" станет цветущий город моряков и торговцев — Тир. В ст. 3 и 5 — мысль о "многих народах", добычей которых "сделался" Тир. Пророк мог иметь в виду многонациональный состав халдейской армии. Известно, однако, что под ее ударами Тир (осада которого продолжалась 13(!) лет и окончательной победы Навуходоносора, видимо, не принесла; см. Иез. 29:17) полностью уничтожен не был. Так что здесь Иезекииль мог подразумевать и будущие нашествия на великий город, которые в конечном счете приведут его к гибели. Старый Тир был окружен поселениями, своего рода пригородами, которые, вероятно, и названы "дочерьми" его в ст. 6, что подтверждается в ст. 8. Смерть от меча ожидала жителей их.

26:7-14. Те главы, в которых описываются Тир и его судьба, считаются самыми поэтичными в книге Иезекииля, особенно глава 27. Перед нами картины осады древнего города. Разрушив Иерусалим, гибели которого радовались тиряне, Навуходоносор двинул свою армию на север, к их городу. Как уже говорилось, он осаждал его 13 лет, начиная с 585 года и уничтожая один за другим "города-спутники" Тира на суше (его "дочерей"; ст. 8). Город на острове смог продержаться столь долго (до 573-го или 572 года) лишь потому, что финикийские корабли все это время доставляли ему необходимые припасы. В ст. 8-11 говорится таким образом о разрушении Навуходоносором старого города и его "пригородов". Царем Тира был в это время Ефваал III; в 573 (или в 572) году его сменил на троне Ваал II. Скорее всего это было политической акцией Навуходоносора, заменившего мятежного царя своим вассалом. Некоторые полагают, что Ефваал III был отправлен в Халдею. Но, судя по 28:8-9, царь этот был умерщвлен по приказу Навуходоносора. Начиная с ст. 12, единственное число в повествованиии Иезекииля сменяется множественным. Может быть, это связано с упоминанием им в ст. 3 и 5 народов, которые уже после Навуходоносора довершат разрушение Тира. Когда он, в 332 году до P. X., отказался сдаться наступавшему войску Александра Македонского, то был им опустошен. Разрушив вначале "город на земле" (ст. 8), Александр проложил затем дамбу к островной крепости, которую постигла та же участь. В ст. 12 читаем: "... и камни твои и дерева твои, и землю твою бросят в воду." Возможно, здесь сквозному ("сквозь пласты времени") пророческому виденью предстает гибель островного Тира от руки великого греческого царя и полководца. Хотя и после этого нашествия на него Тир возвратился к жизни, прежние могущество и процветание более не вернулись к нему. И однако, согласно Божией воле, его разрушение должно было быть полным. Так и случилось. Сегодня этот, некогда знаменитый, торговый город лежит в развалинах. Земли вокруг него застроены, но то место, где стоял древний Тир, остается немым свидетелем осуществившейся Божией кары.

26:15-18. Тут в поэтической форме выражена мысль о горестной реакции на разрушение Тира всех приморских стран, связанных с ним торговыми и политическими узами. Они как бы услышали шум падения его и стоны его раненых (ст. 18). "Островами" в Библии называются не только островные, но и приморские страны (древние державы Средиземноморья). И сойдут все князья моря с престолов (символизируют здесь не только царское, но и всякое иное могущество "князей") своих; и, сняв с себя роскошные одежды, облекутся в трепет (проникнутся дрожью). Они "сойдут", чтобы сесть на землю в знак траура. Под "князьями моря" Иезекииль, очевидно, подразумевал или правителей приморских стран, или очень богатых и имевших в Средиземноморском регионе большой политический вес финикийских (тирских) купцов (весьма примечательны в этой связи слова Исаии ;Ис. 23:8).

Со слова как (ст. 17) обычно начинались погребальные плачи. В окончании стиха 17 речь о том, что обитатели приморских стран преклонялись перед силой и авторитетом тирян (и в этом, очевидно, смысле испытывали страх перед ними). Скорбь их не в последнюю, видимо, очередь вызывалась мыслью об экономическом уроне, который всем им сулила "погибель" Тира.

26:19-21. В заключение этого пророчества Иезекииль не оставляет сомнения в неотвратимости разрушения Тира. Нов ст. 19 читается мысль о том, что гибель не постигнет его "в одночасье": ей будет предшествовать постепенное угасание жизни... Образ пучины, поглощающей все бесследно, был самым страшным для моряков, и не случайно именно к нему обращается Иезекииль в речи о Тире. Ту же символику смерти мореходов в море находим в 27:26-35. Далее, однако, пророк переходит к иной системе образов: уже не морская пучина разверзается перед слушающими его, а таинственные глубины ("преисподние") земли, как бы сплошь состоящие из могил, которые "населены" теми, кто жил очень давно ("народом давно бывшим", ст. 20). Загробным ужасом веяло на современников Иезекииля от этих аллегорий, ибо "то, что за гробом", ассоциировалось для них, если и имевших представление о воскресении (Евр. 11:17-19), то весьма слабое, с пугающей безнадежностью. Загробная пустыня, в которую канет Тир, противопоставляется пророком земле живых, на которой Бог явит славу Свою. Так звучит заключительная фраза стиха 20 в еврейском тексте, и некоторые усматривают в ней прозрение Иезекиилем Тысячелетнего царства, которое Господь устроит на земле. Однако многие богословы склонны принять иное прочтение этой фразы (данное в Септуагинте), а именно: "И ты (Тир) не вернешься более на землю живых". Сравните с заключительной фразой стиха 21: "... и будут искать тебя, но уже не найдут тебя во веки...".

2. ПЛАЧ О ТИРЕ (гл. 27)

27:1-4. Гибель Тира представилась пророку настолько явно, что естественно было "поднять плач" по нем. Иезекииль оплакивает несравненной красоты корабль: эта аллегория — чудный корабль (ст. 1-9; первый раздел) и гибель его в пучинах моря (ст. 26-29; третий раздел) определяет поэтический тон главы 27. Во втором разделе (ст. 10-25) на языке прозы, сменяющем в евр. тексте поэтический язык начала главы, повествуется о многочисленных торговых партнерах Тира (см. прилагаемую ниже Таблицу). В поэтическом ключе звучит и заключительный раздел главы (ст. 30-36), передающий впечатление, произведенное гибелью Тира на страны и народы того мира. Под "выступами в море" (ст. 3) понимаются бухты, гавани. Торгующему с народами (там же) правильнее читать как "торжищу народов". О гордыне Тира свидетельствует последняя фраза стиха 3. Возможно, начало аллегории корабля относится к ст. 4; есть основание полагать, что евр. слово гевул, переведенное как пределы, могло быть и корабельным термином, означая, может быть, "борт". Строители "корабля" действительно довели красоту его до совершенства (ст. 4), но не случайно с кичливого упоения ею Тира начинает Иезекииль плач по нем: именно оно послужило залогом его "крушения" (ср. с 28:2-10).

27:5-9. Само описание конструкции "государственного корабля" Тира и материалов, из которых сооружены были отдельные его части, свидетельствовало о крепости этого "корабля" и надежной связи его со многими народами тогдашнего мира, который словно бы весь принимал участие в сооружении уникального морского города. Сениром по арамейски называлась гора Ермон (см. Втор. 3:9), высившаяся на севере от моря Киннеретского, или (как его стали называть позднее) Галилейского. Под "помостами", вероятно, надо понимать "палубы"; древесина кипарисов, которые, наряду с кедрами, покрывали вершины Ермона, считалась дорогим строительным материалом, употреблявшимся, в частности, при возведении храмовых построек. То же и древесина кедров с Ливана. Деревья эти, часто упоминающиеся в Библии, славились своей высотой и прочностью. Следует образ весел из дубов Васанских; Васан, лежавший на восток от моря Киннеретского, был знаменит дубовыми лесами (см. Ис. 2:13; Зах. 11:2). Скамьи... из букового дерева в ст. 6 — перевод условный; тут могли подразумеваться и какие-то иные деревянные части или атрибуты корабля, драгоценность которых подчеркивается наличием "оправы из слоновой кости"; последнюю тиряне привозили с острова Кипр (островов Киттимских), бывшего финикийской колонией. В ст. 7 "поставщиками" Тира названы Египет и острова Елисы (о них подробнее ниже). "Узорчатым полотном" назван пестрый виссон (тончайшая льняная ткань), ценившаяся еще дороже чем белый. Тиряне употребляли его на паруса, которые одновременно служили флагом. Дело в том, что, судя по фрескам, египетским кораблям, не имевшим знамени (флага), его "заменял" один большой парус (четырехугольный) — в сине-пурпуровых тонах и с золотым обрамлением. Что же до Елисы, то ее относили к разным местам. Речь могла идти о греческом Пелопонесе, прибрежные воды которого изобиловали так называемыми пурпурными улитками (из них добывали отличное красящее вещество). Но, может быть, Иезекииль подразумевал Карфаген (в Африке), основанный, кстати, дочерью тирского царя Дидоной (первое имя ее было Елисса). Эти и другие, "предлагаемые" богословами, места известны были получением пурпура или изготовлением пурпурных тканей (вообще же красильная промышленность развита была по всему Средиземноморскому региону, и в самом Тире). А то обстятельство, что в Тир ввозились голубые и пурпуровые ткани из таинственной Елисы, лишь подчеркивает широту его международных связей. Покрывалом, очевидно, названы тенты, которые служили на кораблях для защиты от непогоды.

Услугами лучших корабельщиков, опять-таки из разных народов, пользовался "корабль" Тира. Но руководили ими собственные знатоки кормчие-тиряне. Сидон, бывший прежде Тира знаменитым морским портом (лежал километpax в 30 на север от него; см. 28:20-23), утратив со временем свое значение, подчинился Тиру.

 Арвад, как полагают, находился на сирийском побережьи. С самого начала финикийские корабли, имевшие на борту по 50 гребцов, с замечательной быстротой пересекали морские пространства. Впоследствии торговые суда финикийцев стали значительно "длиннее", и команда их увеличилась до 200 человек; с каждой стороны судна сидело по два-три ряда гребцов. Замечательные плотники из Гевала, или Библоса (финикийского города, находившегося примерно в 20 км. на север от современного Бейрута), входили в состав экипажа корабля (тут в букв. знач. слова, которое неотделимо, однако, от иносказательного смысла его), чтобы в случае необходимости заделывать пробоины. Поскольку остовы древних кораблей сооружались из древесных стволов, щели между ними надо было законопачивать смолой (Быт. 6:14).

Всякие морские корабли в ст. 9 олицетворяют другие страны, торговавшие с Тиром.

27:10-11. Следует описание военной и торговой активности могучего города (ст. 10-25). Помимо собственного его войска (ст. 11), Тир защищали отборные войска наемников. Существовавший у финикиян обычай вывешивать на стенах города щиты и шлемы побежденных воинов (трофеи эти, несомненно, служили и украшением) был перенят у них еще еврейским царем Соломоном (см. Песн. П. 4:4); здесь, однако, речь и о щитах и шлемах наемников, украшавших, заметим, не только стены Тира, но и его корабли, и, конечно, подчеркивавших его государственное и военное величие. Перечисляется "национальная принадлежность" наемников. Персия, лежавшая на восток от Вавилона, в конечном счете нанесла ему поражение, став, вместо него, "великой державой" того времени; это произошло в 539г. до P. X. Лидия (или Луд) находилась на западном побережьи Малой Азии. Ливия — то же, что современная страна с одноименным названием. Местонахождение Арвада, упоминаемого Иезекиилем и в ст. 8, не известно, так же, как нет сведений и о Гамаде.

27:12-25. Впечатляет "реестр" товаров, которыми "обменивался" Тир с двумя дюжинами своих торговых партнеров. (См. прилагаемую ниже Таблицу.) В свете его трудно преувеличить значение этого морского и торгового центра древнего мира!

Фарсис было названием известной финикийской колонии в Испании (Испания славилась богатством своих недр). Иаван (ст. 13) — название Греции и ее колоний в Сицилии и Италии. Фувал и Мешех (см. Быт. 10:2) — территории, находившиеся (предположительно) в регионе Черного моря (близко к Турции) и в Малой Азии; оба названия "входили в состав" Персидского царства (после победы его над Вавилоном). Вели работорговлю; славились производством медной посуды. Племя ("дом") Фогарма (ст. 14) ассоциируют с Фригией и Арменией. Страны эти известны были разведением лошадей. Сыны Дедана (по другому прочтению — "сыны Родийские"). Скорее всего речь идет о Ефиопии, слоновая кость и черное дерево которой были превосходного качества. Написание "родийские" возникло как полагают, из-за внешнего сходства букв "рош" ("р") и "далет" ("д"), но эта "описка", вполне вероятно, исполнена была своего смысла — в свете фразы многие острова (ст. 15) — если "родийские" происходит от острова Родос. Возникает таким образом картина посреднической торговли средиземноморских островов с Тиром. Так Родос мог получать слоновую кость и черное дерево из Ефиопии и затем по очень дорогой цене поставлять их Тиру. Смысл первой части стиха 16: по множеству изделий, производившихся в Тире, с ним торговали... Арамеяне (сирийцы). Они расплачивались с тирянами драгоценными камнями и дорогими тканями. Галаадский город Минниф (ст. 17) известен был произраставшей там пшеницею. Сластями некоторые читают как "благовониями". Деревянным маслом названо масло оливковое. Настоящее бальзамовое дерево, чья смола называлась бальзамом, росло в Аравии, а не в Галааде, который был поставщиком смолы фисташкового дерева, или теревинфа (ее тоже называли "бальзамом"; ср. с Быт. 43:11). Из "земли Израилевой" вывозили также мед диких пчел. В ст. 18 речь вновь о Сирии (Дамаске); обращает на себя внимание созвучие стихов 16 и 18. Находившийся километрах в 3-х от столицы город Хелбон славился своим отменным вином до недавнего времени. Дан, может быть, соответствовал современному Адену; вообще в ст. 19 и далее (по ст. 23) речь, вероятно, идет об Аравии. "Узалой", полагают, назван главный город Йемена Авзал (впоследствии Сана). Таким образом Иаван из Узала это греческие (см. ком. на ст. 13) колонии в Аравии. Под "выделанным железом" понимают, в частности, оружие из железа (сабельные клинки, к примеру). Кассия — возможно, корица, произраставшая в Аравии. В конце ст. 19 речь о тростнике, имевшем применение в медицине; употреблялся также для благовонных курений.

Дедян (ст. 20) не раз упоминается в Ветхом Завете (см. Быт. 10:7; Иез. 25:13). Здесь не ефиопский (см. ст. 15), а сирийский Дедан. Подразумевается арабское племя, промышлявшее главным образом торговлей; жило в северо-восточной Аравии. Упоминаемым тут предметом торговли были разукрашенные седла со всеми принадлежностями к ним.В ст. 21 под "Аравией" понимается не полуостров, а племена, кочевавшие по Аравии. Кидаряне тоже были кочевниками, происходившими от Исмаила. И те и другие славились как скотоводы. Сава (ст. 22 ср. с Иез. 38:13) была богатым торговым городом в Йемене (южная Аравия), Раема тоже, скорее всего, находилась в южной Аравии.

В ст. 23 перечислены месопотамские города; упоминается потерявшая прежнее свое могущество Ассирия. Если в ст. 12 о Фарсисе говорится как об испанской колонии Финикии, то здесь эпитет "фарсисские" применительно к кораблям означает, что корабли эти были предназначены для длительных морских "переходов". У Тира их было столько, что они составляли целые "караваны".

27:26-27. Иносказвание гибели "государственного корабля" Тира. Он плавал в слишком "больших водах", т. е. "мозолил глаза" Вавилону своей независимой политикой, своим процветанием. Вместо того, чтобы, пользуясь морской терминологией, "держаться поближе к берегу"... . Восточный ветер, или сирокко, всегда был грозой кораблей в открытом море. Но Иезекииль говорит о нем как в буквальном, так и в переносном смысле, подразумевая Халдею, находившуюся на восток от Тира.

27:28-32. "Окрестные" страны содрогнутся, когда достигнет их весть о гибели Тира ("вопль кормчих его"; ст. 28). Всей морской торговле ветхозаветного мира будет этим нанесен колоссальный урон (иносказание в ст. 29: И с кораблей своих сойдут все гребцы... ). В ст. 30-32 — картина плача (со всеми сопутствовавшими ему выражениями скорби) по Тиру.

27:33-36. Великий торговый посредник на море, через которого осуществлялись контакты ближневосточных и будущих европейских стран с Азией, Тир насыщал товарами многие народы. Он обогащал царей земли (видимо, подразумевались поставки драгоценных металлов, камней, тканей, специй и прочих предметов роскоши). В ст. 34 речь, вероятно, об уничтожении островного Тира Александром Македонским. Потрясение обитателей островов и их царей объясняется и тем, что после гибели столь могучего города-государства, как Тир, у них и вовсе не останется надежды сохранить жизнь и свободу. Торговцы... свистнули о тебе (ст. 36) в знак скорбного изумления.

3. О ГИБЕЛИ "НАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО" В ТИРЕ (28:1-19)

28:1-5. В ст. 2 читаем о "начальствующем" ("князе" по другим переводам) в Тире, тогда как в ст. 12 Иезекиилю велено оплакать царя Тирского, и это не одно и то же лицо. Царем Тира был в это время Ефваал III, правивший с 591-го по 573-72 годы. Власть его, как и других тирских царей , не была, однако, — в специфических условиях этого торгового города- государства — "всеобъемлющей", и трудно понимать буквально слова, приписываемые в ст. 2 "начальствующему" (если и отождествлять его с "царем"), которые говорят об обожествлении себя этим таинственным лицом. Скорее "начальствующий" олицетворяет сам Тир в его непомерной гордыне. Даниил, который упоминается в ст. 3, мудростью своей достиг к тому времени высокого признания при дворе царя Навуходоносора (см. Дан. 1:19-20; 2:46-49; 4:6); слава его, надо думать, достигла и Тира, и здесь таким образом выражение иронии: да не считают себя тиряне и "начальствующий", который представляет их, премудрее Даниила. Впрочем, в мудрости как таковой Иезекииль "начальствующему" не отказывает (ст. 4-5): именно благодаря ей он умножил... посредством торговли... богатство свое. Беда его, однако, в том, что мудрость (которая всегда есть дар Божий!) послужила ему поводом возгордиться без меры!

28:6-10. За это-то Господь "приведет на него" иноземцев (армию Навуходоносора; фраза лютейших из народов в ст. 7, возможно, подразумевает присутствие в этой армии диких "отрядов" из кочевых народов). Умереть в сердце морей смертью убитых (ст. 8) подразумевает смерть без должного погребения. Выражение смертью необрезанных в ст. 10 в сущности подразумевает то же самое, т.е. смерть и погребение, как у нечестивых, ожидают тирян (это именно образ, так как обрезание финикийцами практиковалось).

28:11-19. Господь сожалеет о царе Тирском (иносказание начальствующего "перетекает" в иносказание царя, которое, сохраняя "человеческий смысл", постепенно исполняется иного, неземного значения). Сожалея о царе, как о всяком падшем грешнике, Бог устами Иезекииля говорит, что в Его глазах он — печать (слово передает идею полноты) совершенства. Образ царя явно сливается с образом сатаны. Иезекииль имеет в виду те мудрость и красоту, то совершенство, которые даровал ему Бог при сотворении его. Фраза Ты находился в Едеме (ст. 13) применительно к царю могла означать "нахождение" того в самом Тире как в одном из прекраснейших мест земли. Но пророку, по всей вероятности, видится в нравственном падении Тира по причине его гордыни повторение (и продолжение!) падения, по той же причине, сатаны — конечно, за пределами земли и земного времени. Драгоценные камни, которыми были украшены... одежды царя (сатаны), вероятно, символизировали его красоту и высокое положение. Здесь перечислены, заметим, 9 из 12 камней, украшавших нагрудник первосвященника в Израиле (ср. Исх. 28:15-20; 39:10-13).

Стих 14 звучит весьма загадочно, но при этом ясно, что иносказания царя и сатаны переплетены в нем. Херувимы составляют (по древнееврейским представлениям) "узкий круг" тех сил небесных, которые имеют самый близкий доступ к Богу. Здесь, возможно, имеет место "параллель" между особым положением херувимов в небе и Тира на земле. Херувим, о котором речь в ст. 14, был помазанным. Что тут имеется в виду? Известно, что херувимы на крышке ковчега завета подлежали помазанию (миром), наряду со всеми священными предметами в скинии и храме (см. Исх. 30:22-33). Но помазанию подлежали при вступлении их на престол и цари — в знак дарования им Богом не только особого величия, но и духовной полноты. Итак, царь Тирский мог быть помазан в знак освящения его и Тира, который он представлял. По мысли одного богослова, все на земле, чему или кому Бог даст от Своего величия, делается священным и остается таковым, пока не осквернится и не падет. И все-таки значение помазания в отношении херувима, под которым понимался сатана, не вполне ясно (хотя, повторим, он мог быть "помазан" в вышеуказанном смысле — как один из тех, кого Бог поставил (ст. 14) близко к Своему престолу). Что касается фразы чтоб осенять в ст. 14 и определения осеняющий в ст. 16, то здесь можно высказать следующее предположение: образ возникает опять-таки от храмовых херувимов, осенявших крыльями своими крышку ковчега (место пребывания Бога). Возможно, в сознании пророка возникла параллель: так же и Тир, прекрасный и сильный, "осеняет" землю. Подтверждение (и продолжение) этой параллели видится в следующей фразе: ты был... на святой горе Божией. Так называлась только гора Сион, на которой возвышался храм (и, следовательно, пророк действительно говорил о херувимах (херувиме как обобщении их), которые "осеняли" (хранили) ковчег). Но нет ли тут сопоставления с Тиром, возвышавшимся как бы на горе среди моря? Не сравнивается ли эта подразумеваемая "гора" с Сионом по причине многих благословений, которыми Бог благословил Тир?

Существует и такое прочтение стиха 14: "святая гора Божия" — это небо, рай, который хранят , "осеняя крыльями своими", херувимы. Может быть, "гора" эта представлялась древним покрытой не простыми, а "огнистыми камнями", подобие которым видели они в камнях драгоценных. .. Едва ли можно увязать в одну "логическую цепочку" все сравнения, иносказания и аллегории, к которым прибегает тут Иезекииль. Ясна, однако, главная мысль его — о том, что от сотворения своего херувим, о котором тут речь, близко стоял к Богу, и, значит, совершен был в путях своих, пока не совершил беззакония (ст. 15). Оно заключалось в том, что он безмерно возомнил о себе, проникся чувством гордыни (см. 1 Тим. 3:6), "соблазнившись" собственной красотой. Не то же ли произошло с Тиром? В ст. 16 с образом сатаны сливается его образ. О низвержении возгордившегося херувима с горы Божией (здесь явно в знач. "неба"), Иезекииль говорит как о "единичном акте" (ср. с Лук. 10:18), но в масштабах космического времени оно как бы "распадается на стадии". Осудив падшего херувима первоначально, Бог удалил его от Своего трона (может быть, именно эта мысль передана во второй части стиха 16). За ним, однако, сохранено было право доступа к Богу (см. Иов. 1:6-12; Зах. 3:1-2). В годину великой скорби для этого, некогда помазанного, херувима и его воинства "не останется места на небе", как сказано в кн. Откровение (Отк. 12:7-13), и находиться они смогут лишь на земле; когда же на земле воцарится на 1000 лет Христос, они будут сброшены в бездну (Отк. 20:1-3). После короткого освобождения в конце тысячелетнего царствования Христа (Отк. 20:7- 9) сатана навсегда будет низвергнут в озеро огненное (Отк. 20:10). Обращает на себя внимание, что в начале стиха 16 как "торговля" переведено евр. слово, которое может быть передано и как "хождение от одного к другому". Здесь и в ст. 5 Иезекииль употребляет его для определения торговой активности Тира. Как же "совмещается" оно с деятельностью сатаны? Очевидно, в плане сравнения: ведь положение его в небесах подразумевало обширные контакты его с разумными существами, сотворенными Богом, как и положение (географическое, политическое) Тира — его контакты со многими народами. И тот и другой в процессе этих контактов все более совращались, становясь все более преступными в глазах Божиих (внутреннее твое исполнилось неправды). В стихах 17-18 все еще почти не поддаются разделению образы Тира и сатаны. "Князь мира сего" будет (был) низвергнут на землю, и Тир, как бы брошенный к ногам чужеземных царей, будет отдан им на позор (ст. 17). С другой стороны, под "святилищами" в ст. 18 едва ли понимались языческие капища тирян, в частности, храм их бога Мелькарта; скорее, тут подразумеваются состояние первоначальной чистоты "ангела света" и святость "Божией горы", которую он осквернил своим падением. Но во второй половине стиха 18 содержится явный намек на гибель от огня города (Тира).

Е. О суде над Сидоном (28:20-26)

28:20-24. Сидон лежал километрах в 30 от Тира, вверх по берегу Средиземного моря. Он был древнее Тира, но с давних времен признавал его гегемонию над собой, так, видимо, было и в дни Иезекииля; однако при этом Сидон пользовался, как представляется, известной самостоятельностью. Название его (в оригинале) указывает на то, что это был крупный рыболовецкий порт. После того, как Тир ослаблен был 13-летней осадой (войском Навуходоносора), Сидон "воспрянул" и как бы заступил его место, но в середине 4-го века до P. X. он был разрушен персидским царем Артаксерксом III. Однако позднее был полностью восстановлен. Финикийцы, населявшие как Тир, так и Сидон, были язычниками, и Господа не признавали; мысль об этом подспудно звучит в ст. 22: И узнают, что Я — Господь, когда произведу суд над ним... В четырех стихах из пяти (ст. 22-26) повторяется эта грозная фраза применительно к сидонянам: и узнают, что Я — Господь. В традиционных выражениях описывается будущий суд над Сидоном в ст. 23. О войнах сидонян с Израилем, если они и были, известно мало, однако, намек на них встречаем в Суд 10:12. Но, дом "Израилев" много пострадал в свое время из-за того, что царь Ахав женился на дочери сидонского царя Ефваала — Иезавели (см. 3 Цар. 16:31). Горячая почитательница языческого бога Ваала, она много сделала для распространения его культа в Израиле. Смелый вызов нечестивой и на редкость жестокой, безнравственной царице бросил пророк Илия, которого Иезавель злобно преследовала (см. 3 Цар. 19:1-3 и далее). Возможно, намек на Иезавель содержится в ст. 24. Но мысль, проходящая как главная через эти стихи, в том, что посредством "суда" над "зложелательствующими" Израилю соседями его Бог устранит препятствие с пути "правильного хождения" Его народа перед Ним.

28:25-26. На той же мысли сконцентрированы стихи 25-26. Бог явит святость Свою как в разрушении нечестивого Сидона, так и в возвращении Израиля из народов, между которыми евреи рассеяны. Да, Он наказывал и не перестанет наказывать Свой народ за грехи его и вину перед Ним. Но Он не оставлял и не оставит его. Тут, как и на многих страницах Св. Писания, вновь звучит мысль об исключительном положении среди других народов народа Израильского — исключительного потому, что Бог вступил в завет именно с ним. Согласно этому завету Он обещал землю Аврааму (Быт. 13:14-17; 15:17-21) и повторил это обещание Иакову (Быт. 35:11-13). Он никогда его не отменял. Однако повторенное вновь устами Иезекииля (ст. 25-26), обещание это буквально и в полном объеме в истории, достигшей наших дней, не исполнилось. Так ему предстоит исполниться в Тысячелетнем царстве Христа (это предсказание Иезекииля и относят к числу мессианских).

Ж. О суде над Египтом (гл. 29-32)

Седьмым и последним народом, в отношении которого произнес здесь пророчество Иезекииль, был Египет. В сущности оно распадается на семь пророческих речей, направленных против этой страны и ее царя (фараона). Египет, хоть и относился к числу дальних соседей Иудеи, был соседом весьма могущественным и более чем другие повредившим народу Божиему. Почему и занимает так много места пророчество, направленное против него. Одной из главных причин падения Иудейского царства была, напомним, неиссякавшая в нем ложная надежда на союзническую помощь Египта. (Надежда эта не угасла и после разрушения Иеруслима. Вспомним о бегстве в Египет иудеев после убийства губернатора Годолии; с ними вынужден был уйти туда и пророк Иеремия.) Эти-то ненадежность и вероломство Египта, погубившие Иудею, и были его главным грехом, за который ожидала его в будущем ничтожная участь. Пророк предрекает Египту гибель.

Было ко мне слово Господне —так начинается каждая из пророческих речей, и шесть из семи датированы (29:1,17; 30:1 (единственная недатированная речь), 20; 31:1; 32:1, 17). Все они, за исключением второй (29:17), расположены в хронологическом порядке; вторая же относится к более позднему времени, чем следующая за ней. Это "отступление" Иезекииля от обычного для него принципа, вероятно, объясняется тем, что здесь он предпочел порядок логический; возможно, сказанное им в 29:17-21 предназначено было прояснить смысл первого пророчества (29:1-16). Предсказав, что фараон погибнет, а Египет будет разорен (29:1-16), Иезекииль уточнил затем, от чьей руки придет на них бедствие (29:17-21).

I. О ГРЕХЕ ЕГИПТА (29:1-16)

29:1-5. Дата, названная в начале первого стиха, соответствует 5 января 587 года до P. X.; к тому времени осада Иерусалима продолжалась почти год. Высказывают предположение, что именно тогда египетская армия двинулась на помощь иудейской столице; известно, что по этой причине халдеи временно осаду с Иерусалима сняли, и этим подкрепили в иудеях ложную надежду на египтян. Фараоном в Египте был в это время Офра, царствовавший с 589 по 570 гг до Р. X. Это он своими посулами помощи побудил Иудею решиться на мятеж против Вавилона. Теперь Офра и весь Египет подлежали за это суду. Система образов и аллегорий, вся специфика этой речи Иезекииля несет на себе печать египетского колорита. В евр. тексте, собственно, не крокодил, а "чудище морское (водное)". Это танин, которое могло означать любое пресмыкающееся — от крупных змей (Исх. 7:9-10) до гигантских морских животных (Быт. 1:21), включая крокодила. В семитской мифологической литературе то же слово употребляется при описании чудища, олицетворявшего космический хаос, которое было уничтожено при сотворении мира. Возможно, аллегория, к которой прибегает Иезекииль, подразумевала танин и в узком и в широком его значении. Дело в том, что нильские крокодилы издавна служили символом силы Египта и его "свирепости". Примечательно, что столетия спустя после Иезекииля римский император Август, подчинив себе Египет, стал изображать его на монетах в виде крокодила. А арабы, шутя, называли крокодила "фараоном". Крокодил, "лежащий среди рек (рукавов и каналов Нила) своих" — образ самоуверенности фараона; Офра, по свидетельству греческого историка Геродота, действительно любил повторять, что ни Бог ни люди не смогут лишить его престола. Поскольку в религиозных представлениях египтян каждый из фараонов и был "богом", и сами фараоны воспринимали себя именно так, то и фраза "моя река, и я создал ее для себя" (ст. 3, 9) вполне могла сходить с уст Офры. Ему, однако, скоро предстояло узнать, что Творцу он не ровня (ст. 3). В древности крокодилов ловили на особые уды, снабженные крюками (приманкой служили куски мяса). Отсюда образ в первой фразе стиха 4. А образ во второй его фразе связан, вероятно, с тем, что изображали крокодилов с рыбами и рыбками на спине. Смысл иносказания в конце стиха 4 и в стихе 5 в том, что истинный Бог вытащит мифического бога (фараона-крокодила) из среды, в которой только и возможно существование его, из Нила, и бросит его в пустынное место, где тому останется лишь погибнуть. Даже и погребения достойного не будет ему (не уберут, и не подберут тебя, но звери и птицы сожрут тебя).

29:6-9. И тогда поймут все обитатели Египта, кто есть Господь (ст. 6а). Тростники и камыши в изобилии росли по берегам Нила и его протоков. Здесь образ хрупкой трости (палки для ходьбы). Опершийся на нее (за нее "ухватившийся", ст. 7), лишь весь изранился, потому что "подпора тростниковая" расщепилась. Это иносказание "дома Израилева", попытавшегося "опереться" на Египет. Иезекииль в сущности повторяет здесь поговорку, издревле применявшуюся к Египту как к ненадежному союзнику (см. 4 Цар. 18:20-21).

29:10-16. Пророк назывыает границы, в каких Египет будет опустошен. Мигдол находился в северном (нижнем) Египте, в районе Дельты, а Сиена (или Асуан) — у первого нильского порога в южном (верхнем) Египте; она образовывала границу между Египтом и Ефиопией (которая соответствует сегодняшнему южному Египту, Судану и северной Эфиопии). "Опустошению" суждено было продлиться сорок лет. Иудея подверглась разорению вследствие того, что "положилась" на Египет. Такая же участь постигнет страну фараона. Египтяне тоже будут рассеяны по народам и по землям. Археологических данных, которые подтвердили бы столь же тотальную депортацию (или бегство) египтян в чужие земли, как та, которую претерпели евреи, нет. Возможно, здесь имеет место гипербола как риторический прием. Не исключено и смягчение Господом этой кары — ведь отменил же Он уничтожение Ниневии после проповеди пророка Ионы, которая побудила ниневийцев покаяться! Однако неверно было бы и целиком полагаться на археологические данные, которые ведь могут быть неполными. Уж слишком красноречиво и уверенно прозвучали пророчества не только Иезекииля, но и Иеремии относительно нападения Навуходоносора на Египет! См. Иер. 43:8-13 и Иез. 29:17-21. Свидетельствуют о нем и некоторые писатели древности, в том числе Иосиф Флавий. Итак, если все таки предположить, что завоевание Египта вавилонским царем имело место, то естественно выглядела бы депортация им египтян в Вавилон (ибо так он поступал с каждым покоренным им народом). Допустимо в таком случае, что пленным (или их потомкам) разрешено было вернуться домой в царствование Кира персидского, который в 539 г. до Р.Х. одержал над Вавилоном победу. При такой "раскладке" 40 лет пребывания египтян на чужбине вполне возможны. Хотя возможно и то, что "сорок лет" в контексте стиха 11 имеют символическое значение полноты наказания и покаяния. По истечении сорока лет Бог возвратит египтян, предсказал Иезекииль, в землю Пафрос (ср. 30:14), в землю происхождения их. Так назывался регион в южном (верхнем) Египте. По мнению ряда исследователей, именно там египтяне "возникли" и сложились как народ. Но здесь, возможно, словом "Пафрос" названа египетская земля в целом. И там они будут царством слабым. Эта часть предсказания Иезекииля (продолжающаяся в ст. 15) осуществилась "в полной мере". После того, как на Востоке "восстала" новая могучая держава — царство Персидское, Египет до уровня государства мирового значения более не поднимался. Хотя и предпринимал неоднократные попытки достичь этого. В рамках "библейского (ветхозаветного) времени" он постоянно находился под контролем чужеземцев — то греков, то сирийцев, то римлян. И в начале нашей эры "славился" разве что как поставщик в другие страны огородных культур. Господь действительно "умалил" Египет и более не дал ему "господствовать над народами" (ст. 16).

2. ПРОРОЧЕСТВО О ПОРАЖЕНИИ ЕГИПТА ВАВИЛОНОМ (29:17-21)

29:17-21. Дата этого пророчества (соответствующая 26 апреля 571 года до Р. X.) является самой поздней в кн. Иезекииля. О причине помещения его здесь предположение высказывалось выше. А записано оно было вскоре после сдачи Тира халдеям, что произошло в 572 году. Напомним, что Навуходоносор осаждал Тир на протяжении 13 лет (585-572гг до Р. X.). Лаконичным, но ярким иносказанием этой осады является стих 18. Стоять под Тиром долгие годы, постоянно готовя и предпринимая военные вылазки, будет "трудной работой" для халдейской армии. Может быть, Навуходоносор (как позднее Александр Македонский) тоже пытался проложить дамбу к островному Тиру. Так или иначе, воинам его пришлось носить всевозможные тяжелые ноши (и пророк видит это) — не только на плечах, но и на голове (как принято на Востоке). От этого все головы у них оплешивели и все плеча стерты. Но ни царю ни войску его настоящего вознаграждения от Тира за работы не будет. Ведь, как известно, овладеть островным Тиром Навуходоносору так и не удалось. И, вполне возможно, что главные богатства свои тиряне, прежде чем сдать врагу город на побережье, успели переправить морем в надежные места, так что и поживиться богатыми трофеями халдейским воинам не пришлось. Вознаграждением войску халдейскому, предрекает Господь устами Иезекииля, станет, вместо Тира, земля Египетская. Ибо, не сознавая того, вавилоняне накажут Египет за Израиль; они таким образом исполнят волю Божию (они делали (пророческое прошедшее) это для Меня, сказал Господь Бог). Второе пророчество Иезекииля относительно Египта завершается обещанием в отношении Израиля. Известно, что выражение В тот день толкуется по разному. Нередко оно имеет мессианский смысл. И некоторые склонны видеть его и здесь. Однако столь значительный "прыжок" не столько во времени, сколько по смыслу, представляется в этом контексте маловероятным. Речь тут едва ли идет о "дне", когда Господь окончательно восстановит Израиль в его земле и подвергнет суду окружающие его народы, а скорее о том времени, когда Он вначале обрушит кару (рукой халдеев) на египет, а потом "восстановит" его (т. е. возвратит его в землю его). Возвращу рог дому Израилеву, говорится в ст. 21, т. е. вновь сделаю его сильным (ср. с 1 Цар. 2:1; 2 Цар. 22:3; 3 Цар. 22:11; Иер. 48:25). Верно, что в конечном смысле "рог" символизирует и силу Мессии, Христа, Который совершит последнее освобождение Израиля (см. Лук. 1:69). Но более вероятно, что здесь этот символ подразумевает военную и политическую силу Израиля, некогда побежденного Навуходоносором. Народы Египта и Израиля, предсказывает пророк, претерпев наказание от руки могучего вавилонского царя, будут восстановлены, обновлены (в той или иной степени) как государственные образования. Тогда-то, узнаёт Иезекииль, откроет Господь его уста среди евреев. Это обещание по двум причинам не могло подразумевать, что окончится вынужденная (по воле Божией) немота пророка (см. Иез. 3:26). Во-первых, потому, что он уже был "освобожден" от нее на 12-ом году своего переселения в Вавилон (см. 33:21- 22), а это пророчество он изрек 15 лет спустя, на 27-ом году жизни там (29:17). И, во-вторых, потому, что сбыться самому позднему пророчеству Иезекииля предстояло после возвращения Израиля из плена. Это значит, что если в начале плена (в 592 г. до P. X.) пророку было (предположительно) 30 лет (см. 1:1-2 и ком. на эти стихи), то к моменту издания царем Киром его эдикта, разрешавшего иудеям вернуться домой, ему было 83 года. Трудно предположить, что в таком возрасте он мог бы выдержать переход из Вавилона в Иудею. Да и письменных свидетельств о возвращении Иезекииля на родину нет. Так что лучшим объяснением последней фразы в ст. 21 представляется такое: когда современники пророка убедятся в правильности его предсказаний — относительно гибели Иерусалима, а затем относительно победы Навуходоносора над Египтом, то "слова уст его", прежде лишь пугавшие их и повергавшие в смятение, исполнятся для них авторитета. И узнают они, что говорящий к ним через Иезекииля действительно есть Господь.

3. О РАЗОРЕНИИ ЕГИПТА И ЕГО СОЮЗНИКОВ (30:1-19)

30:1-5. В отличие от других пророчеств Иезекииля против Египта, это, подразделяющееся на две речи, не датировано. Существует, однако, предположение, что первая из этих речей (ст. 1-19) есть продолжение первой речи в предыдущей главе (29:1-16), в котором предстоявшее разорение Египта описано с большими подробностями. (О второй речи в этой главе (ст. 20-26) см. ниже.) В стихах 2-3 трижды повторяется слово день, который в первом случае назван "злосчастным", а в третьем — днем Господним. Некоторых исследователей последнее обстоятельство склоняло к мысли, что пророк имел в виду день суда Господнего над всем миром в отдаленном будущем, но такое представление плохо увязывается с контекстом всего пророчества. Хотя часто встречающееся в Библии выражение "день Господень" нередко подразумевает именно день последнего суда во второе пришествие Мессии (см. Ис. 13:6-16; 34:8; Мал. 4), оно может относиться и к любому из предшествующих ему "судов", локального, так сказать, значения (см., к примеру, Плач. 2:21-22). Здесь, следовательно, речь о том, "судном дне", что грядет на Египет, который потерпит поражение от Навуходоносора (см. ст. 10- 12). Египет как бы представляет тут весь языческий мир, и потому в том же смысле надо понимать фразу година народов наступает (ст. 3). Когда меч... пойдет... на Египет, говорит пророк, то ужас распространится и в Ефиопии (очевидно, при мысли, что она будет следующей); страна эта граничила с Египтом на юге. В ст. 15 перечисляются страны, из которых египтяне вербовали многочисленных наемников в свою армию (ср. этот стих с Иер. 46:8-9,20-21). Суд постигнет и их. Ефиопия, как уже говорилось прежде, соответствовала современным южному Египту, Судану и северной Эфиопии. Лидия находилась на западном побережьи Малой Азии; под "смешанным народом" могли пониматься разные мелкие племена, может быть, кочевавшие по сирийской и аравийской пустыням (см., к примеру, Исх. 12:38), либо обитавшие в Малой Азии. Местонахождение страны Хуб — не известно. "Сынами земли завета" могли быть названы те евреи, которые бежали в Египет, спасаясь от приближавшейся к Иудее армии Навуходоносора (см. Иер. 42:19-22; 44:1-14).

30:6-9. Подпоры Египта — это его союзники. Они тоже падут. И перестанет Египет гордиться могуществом своим — таков смысл второй фразы в ст. 6. Мигдол и Сиена обозначали северную и южную (соответственно) границы Египта; ср. с 29:10. Огонь в ст. 8 — то же, что "война". Выражение В тот день в самом стихе 9 "расшифровывается" как день Египта (см. ком. на ст. 3). От Меня в контексте стиха 9 то же, что "из Египта" (Господь как бы Сам рассылает оттуда устрашающие известия). Под "вестниками" могут пониматься спасшиеся "от меча" египтяне: они поплывут по многочисленым рекам Ефиопии, разнося сообщение о поражении Египта.

30:10-12. Египет отличался густонаселенностью своей земли, но Бог, говорит Иезекииль, положит конец его многолюдству. И сделает это рукою Навуходоносора, прямо заявляет он.

Пораженными (ст. 11) может означать как убитых, так и раненых. Если бы многочисленные рукава и каналы Нила высохли, это привело бы к гибели (прежде всего от голода) населения Египта. В свете этого первую фразу в ст. 12 можно рассматривать как аллегорию грядущего военного поражения египтян, в результате которого многие из них погибнут.

30:13-19. Перечисление городов Египта, которые подлежат истреблению, начинается с Мемфиса, который по преданию был первой столицей Египетского царства (ок. 3200 г. до P. X.), но всегда оставался важным религиозным центром со множеством языческих храмов. Пафрос, уже упоминавшийся в предыдущей главе, находился на пол пути между Каиром и Асуаном (Сиеной) и был как бы синонимом верхнего Египта, возможно, и Египта в целом (см. 29:14 и толкование на этот стих). Цоан являлся резиденцией фараона в регионе Дельты (см. Пс. 77:12, 43; Ис. 19:11, 13). В более позднее время Цоан получил греческое название Танис. Трижды упоминаемый в ст. 14-16 город Но (то же самое, что Фивы) находился в южном (верхнем ) Египте, приблизительно в 600 км. на юг от Каира, на месте современных городов — Карнака и Луксора. Но, или Фивы, долгое время был столицей Египта. В 663 г. до P. X. был разрушен ассирийцами (см. Наум. 3:8- 10), но затем восстановлен. Разрушение Фив предсказывал и Иеремия (см. Иер. 46:25). Всю ярость Господа познают защитники крепости Сии, когда под стены ее подойдут халдеи, дает понять Иезекииль. Син (или Пелузиум) находился в Дельте, немногим более чем в километре от берега Средиземного моря. Город этот "охранял" проход в Египет с севера и имел важное стратегическое значение. В ст. 17-18 названы еще три города: Он, Бубаст и Тафнис. Он (или Гелиополис) находился в северном (нижнем) Египте, сразу на юг от Дельты. На протяжении немалой части древней египетской истории оставался значительным религиозным центром. Бубаст лежал на северо-востоке от современного Каира и какое-то время тоже был столичным городом, а также важным центром языческих культов. Тафнис располагался вблизи нынешнего Суэцкого канала. В дни Иеремии там был один из дворцов фараона (Иер. 43:9). Против его желания этого пророка вынудили уйти в Тафнис (после убийства губернатора Годолии; см. Иер. 43:7-8). Облако (в знач. "мрака скорби") окутает (закроет) этот город, возвещает Иезекииль, и дочери его (в знач. жителей вообще) пойдут в плен.

4.         О "РАССЕЯНИИ ЕГИПТЯН" ПО НАРОДАМ (30:20-26)

30:20-26. Четвертое из семи пророчеств Иезекииля против Египта было им произнесено 29 апреля 587 года до P. X. (см. ст. 20), почти четыре месяца спустя после первого его пророчества относительно Египта (и за 4 месяца до взятия Навуходоносором Иерусалима). Первым пророчеством "отмечено" было время, когда египетская армия вышла в поход, чтобы "освободить" Иерусалим от осадивших его халдеев (см. Иер. 37:4- 5). А в этом пророчестве (ст. 21) указывается на факт, уже совершившийся (который иудейские пленники в Халдее могли еще не знать): египтяне потерпели поражение от Навуходоносора. Я уже сокрушил мышцу фараону, сказал Господь устами Своего пророка. Подразумевается фараон Офра, правивший Египтом между 589 и 570 годами до P. X. Может быть, промежуток времени между первым и четвертым пророчествами примерно соответствовал числу дней, на которые халдеи сняли осаду с иудейской столицы, чтобы подготовиться к "достойной" встрече с египетским войском. Итак, Навуходоносор "сломал руку Египту", чтобы он не смог защитить иудеев. О состоянии египетской армии, подвергшейся разгрому, образно говорится в ст. 21: поражение египтян было настолько чувствительно, как если бы "из двух рук" они потеряли одну. Но Офра потерпит полное поражение, предсказал Иезекииль, ибо и "здоровая рука" его будет "сокрушена", так что нечем ему будет держать меч. После этого египтяне пойдут в плен. А силу (мышцы) царя Вавилонского Бог укрепит еще более, предупредил Иезекииль.

5.         ПРОРОК СРАВНИВАЕТ ЕГИПЕТ С АССИРИЕЙ (гл. 31)

Пятое пророчество Иезекииля против Египта представляет собой аллегорию падения фараона (Офры). Вместе с тем значение его шире, так как перед нами в сущности притча (иносказание) об обреченности всякой гордыни, будь то человеческой или великодержавной.

31:1-9. Дата, приведенная в начале стиха 1, соответствует 21 июня 587 года до P. X. То есть это пророчество было Иезекиилем произнесено менее чем через 2 месяца после того, которое записано в 30:20-26, и, значит, все еще, вероятно, под впечатлением от разгрома халдеями фараона Офры, вышедшего на помощь Иудее. Оно и адресовано было царю Египетскому и народу (точнее "ордам"; войско фараона было весьма разноплеменным) его. И проникнуто (как в начале, так и в конце: ср. ст. 2 с ст. 18) иронией и обличением безмерного самомнения Офры. Тот полагал, что военные и политические силы его несокрушимы. В качестве поучительного примера ему Иезекииль приводит Ассирию. Сразу заметим, что на протяжении веков эта параллель казалась странной ряду богословов. Они задавались вопросом: почему в пророчестве о Египте так много места вдруг отведено было Ассирии? И некоторые на основании лингвистического анализа приходили к выводу, что слово Ассур (в еврейском тексте!) может быть прочитано как название особой породы кедра, либо просто некоего могучего дерева (в разное время и в разных переводах его называли неодинаково). Но попытки эти не кажутся убедительными. Желание же "сопоставить" Египет с Ассирией, напротив, представляется обоснованным. По двум причинам. Первая: Ассирия была единственной месопотамской державой, которая победоносно воевала с Египтом. В 633 г. до P. X. ассирийцы вторглись в Египет и разрушили его столицу — город Фивы (см. Наум. 3:8-10). Вторая причина: Ассирия пала под ударами Вавилона, армия которого теперь вторгнется и в Египет, предсказал Иезекииль, и нанесет поражение ему. Итак, по-видимому, с кедром на Ливане пророк сравнивает в начале главы (ст. 3) именно Ассирию. Разве эта держава, господствовавшая на протяжении нескольких столетий на Ближнем Востоке, не была, подобно кедру, "выше ростом" всех остальных "дерев полевых" (см. 31:5), т. е. прочих стран этого региона? Несколько ключевых городов находились на берегу р. Тигр или вблизи нее и потому не знали недостатка в воде. Об этом говорится в ст. 4. Фразу бездна поднимала его надо читать в том смысле, что Тигр (как и другие реки) питается подземными родниками. Вообще же стихи 4-6 являются пространной аллегорией державного "попечительства" Ассирии о других народах, попавших в зависимость от нее.

Фраза в ст.8: Кедры в саду Божием не затемняли его есть, по-видимому, прием гиперболы при описании величия Ассирии (ср. с 28:13), которая продолжается и в ст. 9: все дерева Едемские в саду Божием завидовали ему. Поскольку положение, которое занимал в свое время Ассур, далеко превосходило таковое Египта в дни Иезекииля, то не являлась ли Ассирия поучительным примером для Офры!

31:10-14. Причиной ее падения в конечном счете послужила безмерная гордыня ее царей и власть имущих. О чем и говорится иносказательно в этих стихах. Той же участи (и по той же причине) подверглись и подвергнутся Иудея (16:56), Тир (27:3; 28:2) и Египет (30:6). В историческом плане суд Божий над Ассуром выразился в том, что Господь... отдал его в руки новому властителю народов. Под последним следует понимать не только Навуходоносора, но и его отца — Набополассара, овладевшего (в 612 г. до P. X.) столицей Ассирии — Ниневией. Остатки ассирийской армии были разгромлены его сыном (в 609 году) в сражении при Харане. Падение Ассура было "санкционировано" Богом (см. книгу Наума). Аллегория становится вполне прозрачной в конце стиха 12, где Иезекииль говорит о конце Ассирии как "великой державы": из-под тени ее ушли все народы земли и оставили ее. В ст. 14 — прозрачный же намек на Египет: да послужит ему примером участь Ассирии. Это для того, говорит Иезекииль, чтобы никакие дерева при водах (как Тигр обильно питал Ассирию, так Нил — Египет) не величались высоким ростом своим (и далее). Фразу и чтобы не прилеплялись к ним из-за высоты их дерева, пьющие воду (ст. 14) правильнее читать как "и да не потянутся за ним на высоту (подразумевается, к небесной высоте) все (дерева — иносказание) "пьющие воду". В конце стиха 14 "деревья" практически сливаются с понятием "людей". Они будут преданы смерти, сойдут в могилу.

31:15-18. Иезекииль говорит здесь о реакции других народов на падение Ассирии — опять-таки иносказательно. Ибо сама природа как бы оцепенела (остановились большие воды и "замерли" подземные источники, питавшие их) от уныния. В ст. 16 говорится, однако, прямо, что шум падения великой страны привел в трепет (за собственную судьбу) другие народы. Дерева Едема в ст. 16 — образ царей прошлого (представляющих царства свои), которые давно уже пребывают в преисподней. Их обрадовало (точнее, "утешило") известие, что такая же участь, как их, постигла всесильный Ассур. Продолжение иносказания в ст. 17. Союзники Ассирии в этом стихе как бы "замыкают круг" на Египте, ибо он был главным из сторонников Ассура, когда тот пал под ударами халдеев.

Итак, печальное "равенство" великих и малых земли восстановлено. Образ жалкой, позорной участи передан Иезекиилем во фразе лежать среди необрезанных (ст. 18). Эта участь уготована и превознесшемуся в гордыне своей фараону. (Заметим, что в Египте обрезание, особенно в высших классах, широко практиковалось.)

6. ПЛАЧ О ФАРАОНЕ (32:1-16)

32:1-2. Шестое пророчество Иезекииля против Египта, хоть и названо плачем (ст. 2), скорее звучит как угроза. Оно было, очевидно, произнесено 3 марта 585 г. до P. X. (см. ст. 1) — через два месяца после того, как известие о падении Иерусалима достигло пленников в Вавилоне (ср. с 33:21). С "молодым львом" Офра сравнивается по причине силы своей на суше, а с "чудовищем в морях" — за сильный египетский флот. В евр. тексте "чудовищу" соответствует слово танин, которое в 29:3 переведено как "крокодил". Вообще же им назывался и некий мифологический персонаж, олицетворявший хаос. Кидаешься в реках твоих — точнее "вспениваешь воду в реках...", мутишь... воды. Все это, по-видимому, образы международной смуты, которую сеял Офра, интригуя против Вавилона.

32:3-10. Любого морского зверя (а ему уподоблен фараон) легче одолеть на суше, в чуждой ему среде. Отсюда иносказание стиха 4. В ст. 5 и 6 — устрашающая картина поражения египтян; "мясо" в ст. 5 — то же, что и "трупы". Землю плавания твоего в ст. 6 правильнее читать как "обильно орошаемую (подразумевается Нилом) землю твою". Вызывающая ужас гипербола: крови будет столько, что она не впитается в землю, а поднимется до горных вершин. В ст. 7-8 характерная для Библии ассоциация: катаклизмам, совершающимся на земле, сопутствуют катаклизмы небесные (ср. с Ис. 13:10). Ужас охватит многие народы и их царей, когда узнают о падении Египта (ст. 9-10).

32:11-16. От иносказаний, насыщенных невероятными гиперболами, Иезекииль переходит к констатации того, как это произойдет: меч царя Вавилонского придет на тебя (ст. 11). Им будет уничтожена гордыня Египта и разноплеменные орды, составляющие его армии (все множество его). Вода в Ниле мутна, потому что дно этой реки — илистое. Но в ст. 13 она "мутна" по причине повседневной человеческой деятельности — торговой, сельскохозяйственной. Это опять-таки образ, подразумевавший интриги египетского фараона, "мутившего воду" в масштабах всего древневосточного мира. Отсюда и образ покоя — смертного, так сказать. Военный разгром страны, гибель и депортация ее жителей станут причиной "умиротворения" и того, что реки... потекут "гладко", как масло. Погребальные песни пели обычно женщины. И по Египту плач поднимут дочери народа (ст. 16).

7. О НИЗВЕРЖЕНИИ НАРОДА ЕГИПЕТСКОГО В ПРЕИСПОДНЮЮ (32:17-32)

32:17-21. Месяц, когда было произнесено седьмое пророчество о Египте (более соответствующее погребальному плачу) не указан. Скорее всего это был тот же самый месяц, когда Иезекииль произнес шестое пророчество. И тогда его можно датировать 17 марта 585 года. Темой его является низвержение народа египетского в шеол, где его ожидают "дочери знаменитых народов", т. е. сами эти народы. Развивая эту тему, пророк, хоть и в общих чертах, дает картину древнееврейских представлений о "послеземном" существовании людей и народов. Итак, вслед за сошедшими в преисподнюю прежде туда сойдут и фараон Офра, его войско и многочисленные подданные. Ибо они ничем не превосходят тех, подразумевается в ст. 19. Униженные в гордыне своей поражением от халдеев, египтяне еще больше будут посрамлены в своем посмертном существовании, ибо их место в шеоле будет между необрезанными (ст. 19 ср. с ст. 21). Под "первыми из героев" некоторые исследователи склонны (на основании лингвистического анализа) понимать древних исполинов, живших на земле в незапамятные времена (см. Быт. 6:4). 

32:22-32. Преисподняя (шеол), судя по  картине, возникающей из седьмого пророчества Иезекииля, представлялась древним евреям чем-то вроде громадного общего кладбища, где обитатели могил постоянно пребывают в контакте друг с  другом, причем могилы каждого из народов (здесь, точнее, войска того или  иного народа, но подразумевается, конечно, и простых подданных) как бы  "сгруппированы" (по времени?) вокруг  могил их царей. Перечисляя некоторые народы в шеоле, Иезекииль не случайно, конечно, ограничивается символическим числом семь. В это число он включает народы,  которые существовали еще сравнительно  недавно, или такие, которые только сходят с мировой арены. При этом он не  руководится их исторической значимостью, а разве что географическим принципом, называя сначала северные народы  — Ассирию, Елам, Мешех и Фувал, затем  южный Едом; в ст. 30 названы народы запада и крайнего севера. Ассур упоминается первым, возможно, как самый  злой враг Израиля. Гробы его поставлены в самой глубине преисподней (ст. 23). Может быть, "глубина падения" отражала "высоту" пребывания на земле (хотя логичнее "в самой глубине" быть народам наиболее древним). Но тут, видимо, подчеркивается мера уничиженности ассирийцев, которые... на земле живых... распространяли ужас (ст. 24). Вторым назван Елам, воинственный народ (см. Быт. 14:1-17), живший на востоке от Вавилона. Покоренный вначале ассирийцами, а затем халдеями, Елам впоследствии вновь "ожил" и вошел в состав Персидской империи. Но Иезекииль говорит здесь о той части его народа, которая уже "переселилась" в преисподнюю. Там "ожидают" египтян Мешех и Фувал (подчеркивается, что их "множество", как и "множество" Елама, сошло в могилу... необрезанными). Мешех и Фувал, упоминавшиеся Иезекиилем прежде (см. 27:13), могли "жить" на северной оконечности современной Турции (теперь восточная и центральная часть ее). Снова они "появятся" в главах 38-39 как союзники Гога. Известно, что агрессивные эти народы вели длительную борьбу с Ассирией за контроль над землями, лежавшими южнее Черного моря. Теперь и эти сильные, бывшие ужасом на земле живых, лежат рядом с прочими необрезанными воинами разных народов, чье беззаконие... осталось на костях их. Повторяется мысль (ср. с ст. 19) о том, что и Египет (ты в ст. 28 может относиться как к фараону, так и к народу египетскому) ждет такой же позорный конец, как и разбойничьи народы, упомянутые выше: и он будет сокрушен, чтобы лежать рядом с их пораженными мечем... среди этих необрезанных. Под "властелинами севера" (ст. 30), упоминаемыми вместе с жителями Сидона, может быть, понимались финикийские города-государства, игравшие более или менее значительную роль на море. Все они несут позор свой вместе с другими отшедшими в могилу. При виде всех этих "множеств", чью печальную участь разделит и он, фараон... утешится, иронически говорит Господь Бог устами Своего пророка. В заключительном стихе главы (ст. 32) может подразумеваться, что народы, "распространявшие (в гордыне своей) страх (в знач. ужаса) на земле", как бы покушались на Божию прерогативу "распространять страх". Теперь Он станет делать это, говорит Господь. Но Его страх будет иметь спасительное свойство. Так склонны читать начало стиха 32 некоторые богословы.

III. О благословениях на Израиль (гл. 33-48)

Этот последний значительный раздел кн. Иезекииля сконцентрирован на теме утешения Израиля. Пророк утешает народ свой, возвещая ему от имени Бога о грядущем его восстановлении. Переход к этому разделу от первого, носящего беспощадно обличительный характер, образован "промежуточным" разделом (гл. 25-32), в котором собраны речи Иезекииля против языческих народов. После того, как весть о падении Иерусалима достигла вавилонских пленников, Иезекииль возобновил свою пастырски воспитательную деятельность; все, о чем мы читаем в заключительных главах, убеждает в необычайно активном характере этой его деятельности, направленной на образование нового Израиля — на обломках того, который погиб.

А. Израиля ожидает новая жизнь (гл.33-39)

Первым шагом на пути к ней явится национальное обновление. Будучи уведен на чужбину, Израиль "умер" как народ. Ибо его лишили отечества, разрушили его храм, и низвели с трона его царей. Враги Израиля восторжествовали. Не потому ли, что он не имел настоящих вождей в своей среде, а те, которых он имел, уводили его в сторону от путей, указанных Богом? Не потому ли соседи Израиля, ближние и дальние, разграбили и разорили теперь его землю? Однако Божии благословения вновь прольются на Израиль, но для этого прежде ему надо "возродиться" как народу.

Пророк говорит о том, что на смену вождям ложным придет к Израилю пастырь истинный (гл. 34). И суд Божий обрушится на врагов его (гл. 35). Народ будет восстановлен как в земле своей, так и перед своим Богом (гл. 36-37), и безопасность его будет хранима Им  Самим (гл. 38-39).

1. ИЕЗЕКИИЛЬ — СТРАЖ ДОМУ ИЗРАИЛЕВУ (гл. 33)

а. Иезекииль получает объяснения относительно миссии "стража" (33:1-20)

33:1-20. Стражем (лучше, может быть, "часовым" (дому Израилеву Бог поставил Иезекииля прежде — чтобы он словом, исходящим из уст Божиих, вразумлял израильтян (ст. 7; см. ком. на 3:16-27). Первое поручение, полученное Иезекиилем, заключалось в возвещении народу грядущего суда, и оно было им выполнено. После падения Иерусалима Бог как бы назначает пророка "стражем" вторично, но задание ему дает иное. Тема личной ответственности каждого перед Богом по-прежнему должна звучать в его речах, но главное, о чем ему предстоит возвещать в этих речах, — это о восстановлении Израиля и о порядке его общественного устройства в будущем (гл. 33-39 и 40-48). Утешительные откровения начинаются, однако, с напоминания о личной ответственности, ибо падением Иерусалима Божий суд не окончен: он настигнет каждого нечестивого пленника, живущего в Вавилоне. И этим, в свою очередь, определяется личная ответственность пророка перед Богом: предостерегать каждую душу, как бы вверенную ему, и в то же время не давать ей впадать в отчаяние, ибо людям, как бы ни угнетало их сознание своей вины, следует помнить, что обратившихся от греха Бог помилует. Этой теме посвящены стихи 10-20. Интересно сравнить последнюю фразу в ст. 10 с обещанием, которое содержится в последней же фразе стиха 5. Это сравнение свидетельствует, что воздаяние за добро и зло ветхозаветный человек связывал лишь с перспективами земной жизни: жизнь за гробом явно была для него синонимом безрадостности. Смысл стиха 12 в том, что для Бога важно не прошлое человека, а его настоящее, другими словами, его нравственно-духовное состояние на тот момент (день), когда настигнет его суд Божий. Успевший "обратиться от беззакония своего" не погибнет. Интересно развитие этой мысли в ст. 13. Если Бог возвестил кому-то (устами пророка) спасение (или, напротив, гибель), то решение Его, казалось бы, отмене не подлежащее, может быть отменено — в зависимости от изменения (если оно наступит!) в поведении (или состоянии) человека! Ср. с "изменением" состояния целого города (Ниневии) и  решением Бога отменить (отсрочить) в этой связи Свое решение погубить этот город, принятое Им раньше (см. книгу Ионы).

б. Уста Иезекииля отверзаются (33:21-33)

33:21-22. Иезекииль был призван на новое служение, когда весть о падении Иерусалима достигла пленников в Вавилоне. Дата, приведенная в ст. 21, соответствует 9 января 585 г. до Р. X. Проведя долгие месяцы в пути и проделав многие сотни километров (от Иерусалима до тех мест в Халдее, где жили пленники), один из переживших осаду иерусалимлян доставил пророку страшную весть и тем подтвердил правоту его пророчества. После этого продолжать хранить молчание Иезекиилю было незачем. Примечательно, что в состоянии особого духовного экстаза он пришел еще в канун появления скорбного вестника: и была на мне рука Господа, и Он открыл мне уста... и я уже не был безмолвен (ст. 22). Напомним, что "узы молчания" оставались на пророке на протяжении семи лет, и он открывал уста лишь

для возвещения судов Божиих (см. 3:26-27).

33:23-29.Эта речь обращена к евреям,  остававшимся в земле Израилевой после падения Иерусалима. Среди них распространены были ложные надежды на скорое окончание вавилонского плена, каковые могли послужить причиной как предательского убийства Исмаилом губернатора Годолии (см. Иер. 41), так и третьего переселения израильтян в Халдею (через пять лет после падения Иерусалима). Остававшиеся в Иудее отказывались таким образом признать правоту и реальность суда Божиего. Они безрассудно сравнивали себя с Авраамом, гордясь своим плотским происхождением от него, т. е. воспринимали себя как остаток, сохраненный Богом для владения землей обетованной. Если Авраам один получил право овладеть ею, рассуждали они, то тем более право это принадлежит им, которых много. Они упускали при этом из виду, что Авраам был праведником, а они — людьми, грешившими непрестанно. Пророк перечисляет некоторые из их грехов: они, может быть, под влиянием филистимлян, нарушали запрет есть мясо с кровью (ср. Быт. 9:4 с Зах. 9:7); они поклонялись идолам и с легкостью проливали кровь человеческую. Они делали ставку на насилие ("опирались на меч") и развратничали (ст. 26). Между тем, право владеть землей обетованной Бог поставил в прямую зависимость от духовного состояния тех, кому она была обещана, от их послушания Ему. Так что израильтян, избежавших изгнания в Вавилон, которые теперь жадно простирали руки к разоренной врагами земле, чтобы всю ее сделать "своею", ожидали (за самонадеянность) лишь новые суды Божии. Так говорит Господь, изрекает Иезекииль и перечисляет казни, которым они подвергнутся. Заметим в этой связи, что после жестоких военных походов (подобных халдейским) хищные звери особенно распространялись в опустошенных землях. Для людей, скрывавшихся как в развалинах павших крепостей, так и в горных пещерах, естественно было умирать от болезней, принимавших характер эпидемий (ст. 27).

33:30-33. В этих стихах — обличительная речь Иезекииля против его сограждан в Халдее. После того, как предсказания его сбылись, авторитет его среди них вырос настолько, что прежде он и мечтать об этом не мог. И все-таки какое-то время реакция большей части их на его речи оставалась реакцией слушателей, любопытствующих. Да, они стали звать друг друга послушать пророка, который оказался прав, и узнать у него, какое еще слово вышло от Господа. Перед нами живая картинка древневосточной жизни. Мирные обыватели маленького еврейского городка в Халдее, обмениваются новостями, разговаривая у стен и в дверях своих домов, а потом, словно на народное сходбище, собираются к Иезекиилю и садятся перед ним, стараяь не пропустить ни одного сказанного им слова. Слушать слово Божие им нравится, однако, они не спешат исполнять его (ср. с Иак. 1:22-25), так что "слушания" эти превращаются для них в своего рода забаву. Корысть в разнообразных ее проявлениях мешает им вслушиваться сердцем в Господни откровения. Вероятно, пророк слыл среди сограждан хорошим оратором, и они приходили к нему как к "забавному певцу" (ближе к тексту: певцу, исполняющему любовные песни) с приятным голосом. В заключительном стихе главы Иезекииль определенно не мог подразумевать своего пророчества о падении Иерусалима, ибо оно уже сбылось (см. 33:21). Он мог иметь в виду сказанное им об оставшихся в Иудее (ст. 23-29). Но скорее всего глубокий смысл завершающего стиха главы 33 — в неизбежности "судов" Божиих над каждым человеком и в необходимости для каждого сознавать свою личную ответственность перед Творцом (ср. с ст. 10-20). То-есть, выражаясь словами Иакова, брата Господнего, "быть исполнителями слова, а не слышателями только" (Иак. 1:22). Да, большинство халдейских евреев оставалось "слышателями" (подлинно как пророка они оценят Иезекииля лишь тогда, когда начнут сбываться его предсказания о дальнейших, очистительных, судах Божиих; ст. 33). И все-таки число "делателей", группировавшихся вокруг Иезекииля, постоянно возростало. Важно заметить, что в Вавилон изгнанники  принесли с собой свои духовные сокровища: свитки Торы и пророчеств. И в них был залог духовного обновления народа, его сплочения вокруг имени Ягве. Жившим в сердце языческого мира, им предстояло не только не прельститься его  могуществом и блеском и отвергнуть его идолов, но пронести по путям изгнания свое духовное знамя, каковым и был Ягве. Иезекииль, повторим, принял на себя пастырскую роль, приступил к повседневному духовному труду (обычно пророки выступали лишь в преддверии особых событий и в связи с ними) — с целью сберечь иудейскую общину в Халдее, уча и наставляя ее членов, поддерживая в них надежду.

    2. ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ ЛЖЕПАСТЫРЕЙ — СОВРЕМЕННИКОВ ИЕЗЕКИИЛЯ — ИСТИННОМУ ПАСТЫРЮ (гл.34)

Вскоре после падения Иерусалима в Халдею стали прибывать новые партии пленных. Иезекииль убеждал их признать в происшедшем праведный суд Божий, но унынию не поддаваться и не чувствовать себя брошенными Ягве на произвол судьбы. Пусть теперь они подобны овцам, пострадавшим по вине дурных пастырей, — им не следует забывать, что Пастырь небесный не покинул их.

а. О лжепастырях (34:1-10)

 34:1-6. Под "горе-пастырями Израилевыми" понимаются все руководители народа, начиная с царей, но преимущественно те, которые управляли им в последний период Иудейского царства. Образ этот объясняется тем, что пастырем, или пастухом, был Давид до вступления своего на царство. Мы встречаем его в 3 Цар. 17:22, в Псалмах, у пророков Осии и Исаии. Но особо употребительным стал этот образ, начиная с Иеремии. Бог обвиняет пастырей Израилевых, что они, призванные Им пасти народ (т.е. заботиться о нем), пасли себя самих (ст.2). Эта аллегория продолжается и раскрывается в ст. 3. От своих "стад" они пользовались туком и шерстью, но об их благе не помышляли. Возможно, фраза откормленных овец закаляли означает, что власть имущие не останавливались и перед убийством (в целях наживы) богатых членов общества. В ст. 4 правильнее читать не угнанной, а "заблудившейся" (овцы). Рачительный скотовод пойдет искать таковую — не то "горе-пастыри". Мысль о рассеянии овец подчеркивается в ст. 5-6. В них — вероятный намек на ассирийское и вавилонское пленения евреев, которые сделались возможными именно благодаря тому, что пастыри у них были негодными. Овцы сделались добычей языческих племен и народов (достались всякому зверю полевому). Блуждают овцы Божии по всем горам и по всякому высокому холму (ст. 6) -здесь видят намек на идолопоклонство совращенных в него иудеев.

34:7-10. Настоящее время, в котором говорит пророк, не означает, что он имел в виду и "пастырей", или руководителей, народа в изгнании: он ведет речь о прежних "пастырях", которые довели народ Божий до столь незавидного состояния, и о том, что в будущем таким, как они, места в среде народа не будет. Образ негодных пастырей как бы сливается у пророка с образом прямых врагов иудеев -их соседей-язычников (всякого зверя полевого): Я... исторгну овец Моих из челюстей их, и не будут они пищею их. Заявление, содержащееся в этих стихах, служит "мостиком" к следующему разделу; в нем говорится о том, что Бог Сам вмешается в судьбу Своего народа и избавит его из бедственного состояния.

б. О добром пастыре, который придет в будущем (34:11-31)

То, что по корысти и нечестию своему не сделали лжепастыри (ст. 1-10), сделает Бог. Он позаботится о стаде Своем (ст. 11-16) и справедливым судом рассудит овец Своих между собой (ст. 17-24); Он установит на их земле "завет мира" (ст. 25-31).

34:11-16. Перечисляются действия доброго пастыря, во благо овец своих. День ... мрачный — это всякое время, в какое изгоняли иудеев из земли, дарованной им Богом. Он найдет каждую из овец Своих в местах рассеяния их и вновь соберет их в землю их, чтобы пасти... на горах Израилевых... на тучной пажити... при потоках вод (ст. 12-14). Мысль об "истреблении" буйных (нечестивых) "овец" — ради того, чтобы остальных пасти... по правде (ст. 16), составляет переход к предпоследнему разделу (главный его тезис: Я Сам буду справедливо судить между ними; ст. 17-24). Поскольку это пророчество с исходом Израиля из Вавилона в полной мере не осуществилось (можно говорить лишь о частичном исполнении его в самом факте частичного же возвращения народа с чужбины), то осуществиться полномасштабно ему предстоит во второе пришествие Христа, в Его Тысячелетнем царстве.

34:17-24. В ст. 17 видят аллегорию отбора "овец" для Тысячелетнего царства, другими словами, отделения праведных от нечестивых (ср. с Мат. 25:31 -46). В . ст. 18-19 и 21 образно говорится о "сильных мира сего", которые преследуют  лишь свои интересы: жадные, эгоистичные, бессердечные, они "бодают" и „выталкивают" (из жизни) всех слабых. Этому положен будет конец, когда Бог Сам станет судить между овцою тучною  и овцою тощею. Когда Он поставит над  ними одного пастыря! Иезекииль говорит, что им будет раб Божий Давид. И здесь возникает непростая богословская проблема. Многие видят в ст. 23 прямой намек на Иисуса Христа, .доброго Пастыря" (см. Иоан. 10:11-18), Который  происходил от царя Давида. Но сам Иезекииль мог воспринимать его (как, может быть, и пророк Иеремия; см. Иер.30:9 и толкование на этот стих) как некоего идеального еврейского царя в будущем; в таком же смысле говорит о Давиде пророк Осия (см. Ос. 3:5), подразумевая некоего потомка его, в котором присущие Давиду черты, угодные Богу, достигнут совершенного своего развития. Не исключено, что в ст. 24 (и в 37:25) Иезекииль называет его князем (наси), желая противопоставить царям обычным; впрочем, судя по 37:22, для него оба эти слова звучат как синонимы. Только когда во главе Израиля встанет "добрый Пастырь" (Давид, точнее, его потомок), который перестанет враждовать с Богом, еврейский народ воистину познает Бога (в этом именно смысле надо читать первую фразу в ст. 24).

34:25-31. Мирная жизнь была вековечной мечтой Израиля, и Господь обещает осуществить ее (И заключу с ними завет мира). Лютые звери (которые здесь могут быть и образом "лютых людей", врагов) пустыни (степи) и леса ассоциировались в сознании древних с повседневными опасностями. Господь "удалит" их с земли (ст. 25). Он избавит людей и от тревог, связанных с непредсказуемой погодой: дождь буду ниспосылать в свое время (столь необходимые Палестине дожди ассоциируются в ст 26 с потоками Божиих благословений). И земля станет процветать, и тогда живущие на ней осознают вполне, что Иегова есть Господь. Образ освобождения от всякого зла передан в "сокрушении связи ярма" (ст. 27). Ярмо состояло из двух частей, связанных поперек деревынным креплением. "Завет мира", о котором говорится в ст. 25, несомненно, подразумевает отдаленное будущее, которое в новозаветном сознании отождествляется с Тысячелетним царством Христа. Из Иез. 37:26-28 видно, что для Иезекииля действие этого завета сопряжено с воссозданием храма на Божием холме, т. е. на Сионе (см. ст. 26; в этом стихе под "окрестностями холма Его" понимается весь Иерусалим). Храм будет отстроен вновь, чтобы служить видимым напоминанием о присутствии Бога среди "овец паствы Его", среди "дома Израилева", который Господь восстановит потому, что связан с ним особыми узами.

3. ПРОРОЧЕСТВО О ГИБЕЛИ ВРАГА(ЕДОМА) (гл 35)

Возникает закономерный вопрос: почему Иезекииль произнес второе пророчество о Едоме (см. 25:12-14)? И другой: почему оно помещено здесь, посреди раздела о восстановлении Израиля? Но в этом-то, возможно, и следует искать ответа на оба вопроса. До этого момента пророк возвещал о возвращении Израиля в его землю. Но разве утверждению его в ней — не только "географическому", но прежде всего духовному, не воспрепятствуют извечные завистники и ненавистники Божиего народа — его соседи — язычники? Разве не заявляет Едом, "представляющий" их всех: "Эти два народа (т.е. Израиль и Иуда)... будут мои, и мы завладеем ими, хотя и Господь был там"? (35:10) В краткой, но выразительной главе 35 за противостоянием Едома Израилю и Иудее ясно ощущается противостояние языческого мира Иегове. Надо ли говорить, какая участь ожидает противников Самого Господа!

35:1-4. Сеир — географическое название Едома; этим именем назывался горный хребет, простиравшийся между Мертвым морем и северо-восточным побережьем Эйлатского залива Красного моря. Эту горную страну и населяли едомляне. Устами Своего пророка Бог возвещает, что сделает эту землю пустою  необитаемою.

35:5-9. Вечная вражда Едома с Израилем началась еще во чреве их матери  — Ревекки (см. Быт. 25:21-23). Время несчастия... сынов Израилевых, их окончательной гибели — это время завоевания их халдеями. Надеясь поживиться на гибели "брата", едомляне всячески содействовали ей (см. Авд. 10,13-14; Пс. 136:7). За то, что они "не возненавидели" кровопролития (крови,), учиненного халдеями в Иудее, прольется их собственная кровь (ст. 6). На многолюдных (в дни Езекииля) дорогах Едома прекратится всякое движение — таков смысл последней фразы в ст. 7. Примечательно, что угрозу превращения в "вечную пустыню" пророки никогда не произносили в адрес Иудеи, а из языческих народов — лишь в адрес Идумеи (Едома).

 35:10-15. О "словах" Едома в ст. 10 см. во вступлении к толкованиям на эту главу. Две земли — это земли Северного и Южного царств; фраза эти два народа... будут мои означает, что и после изгнания евреев сначала в Ассирию, а потом в Вавилон часть народа на них все-таки оставалась. Заключительная фраза стиха 10: хотя и Господь был там — должна была звучать в устах идумеев откровенно кощунственно, ибо она свидетельствует, что они притязали на овладение территорией евреев и ими самими — по праву того, кто пережил своего брата (напомним, что идумеи происходили от Исава, старшего брата Иакова), хотя и знали, что Богу ни праотец их Исав, несмотря на его "старшинство", ни они, его потомки, в качестве наследников удела Его неугодны. В праведном суде над Едомом Господь явит Свои верность и милость Израилю (ст. 11). Ненавидя народ Божий и борясь против него, Едом в сущности "заявляет" о ненависти своей к Господу и борется с Ним — это явствует из ст. 13. В наказание Идумея, радовавшаяся опустошению дома Израилева, сама будет опустошена. В осуждении Едома Богом заключен урок для каждого из народов в прошлом, настоящем и будущем. Когда Господь, возвратившись на землю, восстановит Израиль, то другие народы мира Он будет судить и на основании ("с учетом") их отношения к евреям. Некоторые прямой намек на это видят и в словах Иисуса Христа об "отношении" к "братьям Его меньшим", которые записаны Матфеем (см. Мат. 25:40,45).

4. О БЛАГОСЛОВЕНИЯХ, ГРЯДУЩИХ НА ИЗРАИЛЬ (гл. 36)

Как и в предыдущей главе, "горы" образно представляют населяющие их народы. Если в 35:1-3, 8 "горам" врагов Израилевых возвещен суд, то в 36:1, 8-9 (ср.с 35:12) самим "горам Израилевым" Богом обещаны благословения и процветание. Едом (Идумея) снова предстает олицетворением всех врагов народа Божиего (ст. 5, 7). Нынешнему униженному состоянию Израиля пророк противопоставляет его процветание в будущем. Оно явится вознаграждением ему от Господа за позор, претерпеваемый им сегодня. Пророк особо оговаривает, однако, что восстановление земли обетованной и ее народа совершено будет Иеговой ради Его собственной славы. Следует заметить, что послепленный Израиль действительно достиг (вернувшись в землю Палестины) немалого процветания. Но вполне пророчеству, заключенному в этой главе, которое, несомненно, предполагало духовное преобразование Израиля, суждено осуществиться во второе пришествие Христа.

36:1-7. Злорадство "окрестных народов" не будет долгим. Их торжество (в чем бы ни выражалось оно) над народом Божиим — временно. Главной в этих стихах является та мысль, что "злоречия и пересуды" в адрес Израиля (на то время "сосредоточенного" в Иудее) и посягательства на него Иегова воспринимает как оскорбление в Свой адрес и посягательство на Его землю (особенно выразительно звучит этот мотив в ст. 5). Безнаказанными народы, повинные в этом, не останутся: они понесут срам свой (ст. 7).

36:8-12. Примечательно, что сам Иезекииль воспринимает откровение, получаемое им свыше, как имеющее сбыться скоро: ибо они скоро придут (ст. 8), т. е. уведенные на чужбину "с гор Израилевых" скоро возвратятся — так понимал то, что "говорил" ему Господь, пророк. Пройдет немного времени и, обратившись к горам (ст. 9), Господь благословит их, и снова станут их "возделывать и засевать" возвратившиеся люди.

Густонаселенность земли считалась в древности знаком особого благословения ее свыше. Об этом говорится в ст. 10, в котором звучит весьма важная мысль: в города и на развалины (которые будут застроены) земли обетованной возвратится весь дом Израилев, т. е. не только Иуда, но и Ефрем (олицетворявший Северное царство) — см. 37:19 и далее. В том будущем, которое пророку представляется близким, Господь обещает благотворить Своему народу больше, нежели в прежние времена его (ст. 11). В ст. 12  — неожиданный "уход" от образа гор:  народ Мой, Израиль, провозглашает  Господь, будет владеть тобою, земля! и  ты будешь наследием его... Торжественно звучащая, фраза эта исполнена особого чувства. Земля, которая не раз, по  грехам евреев, как бы сама становилась  для них злой, грозящей бедствиями (потеря детей всегда считалась худшим из них — см. Лев. 26:18-22; Втор. 28:20-24),  более не будет делать их бездетными. Видевшееся пророку близко наступит, повторим, когда на землю возвратится ? Господь.

36:13-15. Повторение и продолжение предыдущих мыслей. Господь обещает, что народ Его не будет более предметом посмеяния у других народов.

36:16-21. Бог вкратце напоминает Иезекиилю о бесславном прошлом еврейского народа, которое и послужило причиной его горестного настоящего. Из вдумчивого анализа стихов 17-19 следует, что под поведением в ст. 17 понималось общее нравственное состояние народа и вытекавшие из него поступки как "вождей", так и простолюдинов, а под делами — их религиозные прегрешения (поклонение идолам); отсюда, по-видимому, сравнение их в целом нечистого (как в нравственном, так и в религиозном отношениях) "пути" с ритуальной нечистотой женщины во время очищения ее. Все, к чему ни прикоснулась бы женщина в это время, считалось оскверненным. Мысль об осквернении народом земли, данной ему Богом, подчеркнуто звучит в ст. 17-18. Евреи осквернили землю и обесславили святое имя Господа. На этой мысли стоит остановиться. Дело в том, что каждый из языческих народов, в окружении которых жили евреи, имел множество своих, национальных, богов. Вполне вероятно, что Иегову они считали национальным богом евреев. Именно такой смысл вкладывали они, очевидно, во фразу: "они — народ Господа и вышли из земли Его". Логично (с их точки зрения) было объяснять бедствие, постигшее Иудею, бессилием Иеговы (по сравнению с теми же богами Халдеи). Между тем, судьбы человечества и составляющих его народов на протяжении всей истории зависели от того, насколько привычным было их богоощущение и глубоким — богопознание, — очевидно, и поэтому не может Бог позволить, чтобы святое имя Его "бесславилось" среди народов (ст. 21).

36:22-23. Мысль продолжается в ст. 22. Да, Господь избрал евреев из других народов, чтобы установить с ними особые взаимоотношения. Но то, о чем Он возвещает через Иезекииля, Он сделает не для дома Израилева, а чтобы на примере этого "дома" явить всесилие Свое — восстановить честь Своего имени пред глазами всех народов (И освящу великое имя Мое). Да осознают и они, что Я — Господь... когда явлю на вас святость Мою. Непосредственно речь тут идет о возвращении Израиля из плена и "восстановлении" его в его земле, свидетелями чему станут его соседи-язычники.

36:24-32. С этого именно все и начнется (ст. 24). Но "восстановление" это будет более чем физическим или "географическим". В ст. 25 пророк говорит о ритуальном очищении иудеев чистою водою — об "окроплении", которое связано было в происхождении своем с омовением — обрядом очень древним (см., к примеру, Исх. 30:17-18); с него начиналось всякое богослужение. Водное крещение тоже, несомненно, уходит своими корнями в этот обряд. О ритуальном очищении читаем в Лев. 15:21-22; Чис. 19:17-19. Здесь (в ст. 25) оно знаменует в устах пророка будущее избавление иудеев от всех их духовных скверн, "средоточием" которых являлось идолопоклонство. За очищением последует внутреннее преобразование иудеев, которым Господь даст способность жить новой жизнью, вложив в них сердце новое (иносказательно плотяное, вместо прежнего каменного) и дух Свой (ср. с 37:14). Тогда-то обретут они потребность и умение ходить в заповедях Божиих и соблюдать... уставы Господни. (Схоже с  этим звучит пророчество Иеремии о "новом завете"; см. ком. на Иер. 31:31-33.) И наградой им явится безопасное и счастливое проживание на земле, которую Бог дал отцам их, ибо тогда самый образ их жизни будет свидетельствовать: они действительно Его народ, и Он — их Бог  (ст. 28).

Все в природе, в том числе и растения, повинуется слову Божию; отсюда фраза и  призову хлеб в ст. 29. Когда какой-либо народ (страну) постигал голод, окрестные народы видели в этом знак гнева Божиего и "укоряли" соседей в грехах их— "поносили" их; в этом объяснение фразы чтобы вперед не терпеть вам поношения от народов из-за голода (ст. 30).

Когда все это произойдет, иудеи осознают всю постыдность поведения своего в прошлом перед глазами милостивого Бога и почувствуют отвращение к самим себе (ст. 31). В ст 32 повторяется та же мысль, что в ст. 22 (см. соответствующие толкования).

36:33-36. То, что произойдет , послужит всем народам наглядным свидетельством того, что Бог Израиля есть Господь, Который в силах воссоздать разрушенное, и опустелое уподобить саду Едемскому (образ райского плодородия).

36:37-38. Милость Божия, о которой пророк говорит в конце этой главы, имела особое значение для его соплеменников и современников — ведь на то время множество их сограждан было истреблено и рассеяно. Слова Так говорит Господь Бог должны были в этом контексте прозвучать для них великим утешением, ибо издревле численное возрастание народа через дарование ему чадородия считалось знаком особой Божией милости (см. Быт. 12:2; 15:1-6; 1 Цар. 1:5- 6; 2:1-11; Зах. 8:4-5). Для Иезекииля, священника, характерно было сравнить толпы людей, которые опять заполнят опустелые города Израиля, с множеством жертвенных овец в Иерусалиме в праздничные дни.

5. О ВОССТАНОВЛЕНИИ НАРОДА (гл. 37)

Драма народа Господня, буйного и мятежного, представлена у Иезекииля как бы в трех актах. Первый акт — грехопадение Иерусалима, который покидает слава Иеговы, второй — разрушение и гибель города, лишившегося Божией благодати, и третий — покаяние и прощение; этот акт завершается оживлением мертвецов. В отношении "второго акта" заметим, что Израиль столь долго был разделен и рассеян, что по-человечески объединение его и "восстановление" не представлялось чем-то реальным. Поэтому Бог дважды говорит к Иезеки- илю (37:1-14 и 15-28), чтобы в Своих откровениях ему подтвердить обещания, данные Им прежде: народ израильский будет Им восстановлен.

а. Видение сухих костей и возвращения их к жизни (37:1-14)

37:1-10. В видении Иезекииля Господь Духом Своим переносит его как бы на поле битвы (ср. с 3:14; 8:3; 11:1, 24; 43:5), усыпанное человеческими костями. Дабы пророк осознал, как много их на поверхности поля, Господь обвел его вокруг него. Иезекииль видит, что их весьма много и понимает, что они лежат здесь давно, ибо они весьма сухи. Примечательны вопрос Бога и ответ на него пророка в ст. 3: оживут ли кости сии? — Господи Боже! Ты знаешь это. Некоторые из древнейших толкователей Библии видели в стихе 3, помимо его основного символического значения, касающегося будущих судеб Израиля, прозрение Иезекиилем воскресения мертвых. (Заметим в этой связи, что, хотя идея воскресения не была присуща массовому ветхозаветному сознанию, она медленно и постепенно проникала в него, то-есть и вовсе чуждой ему не была. Свидетельства этому находим в Иов. 19; Ис. 26:19; Дан. 12:2. Не этим ли объясняется и осторожный тон ответа Иезекииля: "Господи Боже! Ты знаешь это")? Но более всего ответ пророка свидетельствует о глубине его веры во всемогущество Божие, потому что предполагает: даже если это, рассуждая по-человечески, невозможно, то нет ничего невозможного для Тебя. Далее Бог поручает Иезекиилю изречь пророчество на кости сии и сказать им, чтобы слушали слово Господне. Тоесть слово пророчества выступает тут реальным орудием Божиего Духа, ибо им введен в особое состояние духовного виденья Иезекииль, и им же оживлены будут мертвые кости (Я введу дух в вас, и оживете — ст. 5; ср. с ст. 6). По мере произнесения им пророчества Иезекииль становится свидетелем осуществления его (ст. 7-8). При чтении стихов 5-6 и затем 9-10 невольно приходит на память сотворение Богом Адама и обращение его в живое существо (см. Быт. 2:7). Остановимся, однако, на понятии еврейского руах, которое переводится как "дух", но и как "дыхание", и как "ветер". В Ветхом Завете этот "термин" имел специфическое смысловое значение, не совсем соответствовавшее "духу" в нашем понимании. Он скорее означал некую энергию, разлитую в мироздании, которая проявлялась и в ветре и в человеческом дыхании; она мыслилась как основа и сущность жизни, таинственным образом связанные с дыханием (или Духом) Божиим (Руах Элогим). В Св. Писании этот Дух то действует подобно мощному вихрю, переносящему человека из одного места в  другое, то облекает пророка и его пророчества особой духовной силой. Как тут не вспомнить о знамении Пятидесятницы,  когда апостолы слышали как бы "шум ветра"! Возвращение к жизни мертвых костей в видении Иезекииля производится тем же космическим дыханием Божества.       

37:11-14. И им же будет "оживлен", восстановлен Израиль как народ (ст. 14). Об этом Иезекиилю говорится сразу после того, как посредством его пророчества высохшие кости обратились в полчища  живых людей. И сказал Он мне: кости сия  — весь дом Израилев (ст. 11). Оторванные от родной земли, от храма, в котором сосредоточивалась их духовная жизнь, евреи оторваны были от корня,они потеряли надежду на национальное возрождение и, образно говоря, уподобились сухим непогребенным костям (ст. 11). Оживление этих костей как раз и символизировало возрождение Израиля как народа. Но из видения Иезекииля явствовало (ст. 12-13), что произойдет оно исключительно силой Божией, а не силой "благоприятных исторических обстоятельств": Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших (т. е. из плена, символизировавшего национальную смерть Израиля). И введу вас в землю Израилеву. Итак, Дух воскрешает!... Пусть рана была неисцелима, но для Бога нет невозможного. Его дыхание и мертвых оживотворит, и отчаявшихся окрылит надеждой. Не следует, однако, видеть исполнение этого пророчества в возвращении евреев в Палестину в наше время. Оно относилось ко времени возвращения на землю Христа (см. Мат. 24:30-31), как и сказанное современником Иезекииля — пророком Иеремией (см. Иер. 31:33; 33:14-16).

б. Видение двух жезлов, подлежавших соединению в один (37:15-28) 37:15-17.

В следуюшем его видении Иезекиилю дается повеление совершить действие, символизировавшее будущее объединение двух еврейских царств. Под "жезлом" здесь подразумевается деревянный посох (палка). На одном из этих жезлов Иезекиилю следовало написать: "Иуде и сынам Израилевым, союзным с ним", а на другом — "Иосифу". Напомним, что после смерти царя Соломона народ израильский распался на два царства (в 931 г. до Р. X.). Южное царство известно было как Иудейское — потому что из двух составлявших его колен (Иуды и Вениамина) колено Иудино было большим, и потому, что страной управлял царь из этого колена (см. 3 Цар. 12:22- 24). Северное царство получило название Израиля. Но иногда его называли Ефремом (см., к примеру. Ос. 5:3, 5, 11-14) — или потому, что в этом союзе племен колено Ефрема (сына Иосифа) было самым сильным и влиятельным, или потому, что первым царем Израиля (после разделения царства) был Иеровоам, ефремлянин (3 Цар. 11:26). Израиль, как известно, был уведен в плен ассирийцами (в 722 г. до Р. X.), а Иуда — вавилонянами (в 605, 597 и 586 гг до Р. X.). Начиная с Осии (см. Ос. 3:5), мотив будущего объединения двух царств постоянно звучит в мессианских чаяниях пророков, и особенно часто у Иеремии. Ведь после гибели сильного 10-коленного царства (Северного) Израиль как самостоятельный народ представляла лишь маленькая Иудея. Могла ли вновь "восстать" для нее слава времени Давидова вне объединения ее с Ефремом! (Едва ли можно сомневаться, что и в дни Иезекииля в Ассирии все еще существовали колонии изгнанников из северного еврейского царства.) И вот надежда, более того — уверенность в том, что такое объединение произойдет, вновь прозвучала в видении Иезекииля. Под "сынами Израилевыми, союзными с Иудой", понимались не только "сыны Вениаминовы", но и Симеоновы и отчасти Левиины. В знак будущего объединения царств Иезекиилю сказано было соединить в руке своей два жезла в один (ст. 17).

37:18-28. Особым положением Ефрема в Северном царстве (см. выше) объясняется фраза жезл Иосифов, который в руке Ефрема (ст. 19). Господь... говорит, что Сам приложит этот жезл... к жезлу Иуды и сделает их одним жезлом, и будут одно в руке Его. Это в сущности означает не только то, что "Ефрем" подчинится Иуде, согласно изначальной воле Божией, но что управлять объединенным Царством Бог станет через Мессию, потомка Иуды.

Зрелище двух соединенных жезлов в руке пророка пред глазами пленников (ст. 20) не могло не произвести на них сильнейшего впечатления. То, что произойдет, подробно излагается, начиная со стиха 21. По возвращении иудеев из плена это предсказание исполнилось лишь

частично — прежде всего в плане полного отказа их от идолопоклонства (ст. 23). Относительно стихов 24-25 см. толкование на Иез. 34:23-24. Обращает на себя внимание подчеркнуто звучащее (в ст. 25-26 и 28) обещание Бога, что имеющее произойти в еврейском народе не будет ограничено рамками времени: раб Мой Давид будет князем у них вечно (ст. 25) и поставлю среди них святилище Мое на веки (ст. 26). Это новое Божие святилище, о котором подробнейшим образом говорится в гл. 40-43, будет служить не только новому Израилю, но и всем народам земли (ст. 28) зримым напоминанием о присутствии Бога в обетованной земле.

6. ГНЕВ БОЖИЙ ОБРУШИТСЯ НА ГОГА И МАГОГА (гл. 38-39)

Независимо от того, поддаются или нет "расшифровке" и отождествлению с известными нам странами и народами все имена и названия, перечисленные в гл. 38, ясно, что в загадочном пророчестве о Гоге (гл. 38-39) Иезекииль описал полчища богоборческих сил, которые обрушатся на Израиль. Ибо своим эсхатологическим ведением этот пророк проникал далеко за пределы своего времени и прослеживал судьбу Израиля до окончательного осуществления на нем всех обетований Божиих. Возникает мысль о параллели между той, духовной по главному своему значению борьбой, которая описана в Новом Завете, — борьбой антихриста со Христом, и этой войной многочисленных народов, с Гогом во главе, против нового Израиля, имеющей произойти в отдаленные времена, которую изображает ветхозаветный пророк, писавший в эпоху повсеместных жестоких войн. Надо, однако, помнить, что на земле никакая борьба не бывает только духовной (не будет только духовной и та, что описана в кн. Откровение). Так что, возможно, Иезекииль прозревает здесь именно ту борьбу (войну). Итак, некоторые из стран, упоминаемых в этих главах, хорошо известны из истории древнего Востока. Но вот о название "Рош" богословы "претыкались" всегда. Дело в том, что оно может быть переведено как "глава" ("князь"); с другой стороны, как название народа или страны "Рош" не встречается в Библии нигде (ср.с Быт. 10:1-7; 1 Пар. 1:5-7; Иез. 27:13- 24; 32:26). В последние десятилетия распространилась, тем не менее, тенденция отождествлять "Рош" с Россией, а Мешех и Фувал — с городами бывшего Советского Союза. Правомочно ли это? Очевидно, прежде чем отождествлять эти земли с теми или иными современными территориями, следовало бы определить, против каких именно стран своего времени пророчествовал Иезекииль. Кроме того, весьма сомнительно отождествлять "Рош" с Россией на основании одного лишь созвучия этих слов. Как на том же основании — "Мешех" с Москвой, а "Фувал" — с Тобольском. Иезекииль имел в виду города и страны своего времени, а не сегодняшние географические названия.

Но не принимая наивно-прямолинейных ассоциаций в пророчестве Иезекииля, не следует, по-видимому, и "решительно отвергать" присутствие в нем некоей "великой державы", возможно, ассоциирующейся с бывшим СССР. И вот почему. 1) Некоторые из стран, перечисленные Иезекиилем, находились на территории современной России. 2) Сказано, что "полчища" придут "от пределов (краев) севера" (см. Иез. 38:6, 15; 39:2), т. е. от крайнего севера. Под этими словами могла подразумеваться территория между Черным и Каспийским морями, входившая еще недавно в состав Союза. 3) Иезекииль говорил о коалиции народов, многие из которых связаны были дружественными отношениями с Советским союзом или находились под его влиянием (а в наши дни находятся примерно в таких же отношениях с Россией). Это Иран (Персия), Судан и северная Эфиопия (Ефиопия), Ливия и Турция (Мешех, Фувал, Гомер и Фогарма). Не исключено, что в будущем коалиция этих стран, во главе с вновь окрепшей Российской державой (как бы она ни называлась в то время), совершит нападение на Израиль. Когда же в будущем исполнится это пророчество? (Ведь никакие события в прошлом явно "не совпадают" с ним.) Некоторые полагают, что нападение на Израиль, которое прозревает Иезекииль, следует отождествлять с той "войной народов" во главе с Гогом и Магогом против Христа — в конце Его тысячелетнего правления на земле, о которой читаем в Апокалипсисе (Отк. 20:7-9), но такое "прочтение" пророчества Иезекииля имеет несколько "слабых мест". 1) Результаты битвы, описываемой Иезекиилем, не совпадают с событиями, которые последуют после битвы, представленной в 20-ой главе кн. Откровение. Зачем хоронить мертвых на протяжении семи месяцев после битвы (Иез. 39:12-13), если следующим по окончании битвы (согласно кн. Откровение) событием явится суд над мертвыми у великого белого престола (см. Отк. 20:11-13)? Зачем людям, оставшись после битвы на земле, сжигать на протяжении семи лет орудия войны (Иез. 39:9-10), вместо того, чтобы сразу же вступить в вечность ?(Отк. 21:1- 4) Исходя из изложенных соображений (и не только из них: см. в этой связи толкование на Отк. 20:7-9), речь в книгах Иезекииля и Откровение все-таки идет о двух разных битвах. 2) Такой вывод подтверждается и различным воздействием событий, описанных Иезекиилем и Иоанном, на людей. У первого битва явится фактором, которым воспользуется Бог, чтобы приблизить к Себе народ Израиля (см. Иез. 39:7, 22-29) и , как следствие этого, положить конец его пленению (рассеянию). А у второго битва (Отк. 20) произойдет после того, как Израиль будет хранить верность своему Богу и жить под Его благословениями на протяжении 1000 лет.

Но если битва в Иез. 38-39 разразится не в конце тысячелетнего царствования Христа, то, может быть, в начале его? Это тоже представляется весьма сомнительным. Ведь в Тысячелетнее царство войдут только пережившие духовное возрождение (см. Иоан. 3:3). И при начале его будут уничтожены орудия войны ("мечи перекованы на орала и копья — на серпы"; см. Мих. 4:3). Пожалуй, логичнее всего отнести битву под предводительством Гога, которая описана Иезекиилем, ко времени, предваряющему начало великой скорби. Судя по некоторым "деталям", — к началу первой половины того семилетия (см. в этой связи ком. на Дан. 11:40). Ведь нападение на Израиль совершится, когда он будет жить в условиях мира (Иез. 38:8, 11). Когда завет Израиля с антихристом будет в действии в начале Данииловой 70-ой седьмины (Дан. 9:27а), он будет жить в мире. Но когда в середине семилетнего периода этот завет будет нарушен, народ израильский подвергнется чудовищным преследованиям (Дан. 9:276; Мат. 24:15-22). Тогда-то у людей будет время, чтобы хоронить своих мертвых (Иез. 39:12-13) и предавать огню орудия войны (Иез. 39:9- 10). Итак, битва, изображенная в кн. Иезекииля, возможно, разразится где-то в начале семилетия перед вторым пришествием Христа. Тогда на Израиль, находящийся под лжезащитой антихриста и усыпленный обманным чувством безопасности, могут двинуться под водительством "Гога" самые отдаленные его "соседи", о которых подробно говорилось в начале этого вступления. В 38:1-16 Иезекииль описывает вторжение в святую землю армий Гога, а в38:17—39:29 — суд Божий над ними.

а. Вторжение Гога в Израиль (38:1-16)

38:1-6. В ст. 1 Гог воспринимается скорее как лицо, главенствующее в земле Магог и являющееся "князем" (рош; см. объяснение на это слово во встуллении к главе) Мешеха и Фувала. В отличие, заметим, от главы 20 в кн. Откровение, где Гог и Магог читаются как названия народов. Обращает на себя внимание и то, что Магог и Мешех (наряду с Фувалом и Гомером) названы как родоначальники племен (сыны Иафета) в кн. Бытие (10:2). Отсюда нельзя не сделать вывода, что имя Магог (в данный момент речь о нем) связывалось в Ветхом Завете с каким-то вполне известным тогда представлением (повторим, что Гог — как народ — нигде в Ветхом Завете не упоминается, и можно сказать, что впервые название это встречается у Иезекииля). Так или иначе, многочисленные и разнообразнейшие попытки (на протяжении веков!) идентифицировать эти имена с конкретными народами успехом не увенчались. В свете этого достойным внимания кажется такое соображение: рядом с кратко, но выразительно звучащим "Гог" Иезекииль ставит созвучное ему "Магог" — как бы название одного из народов крайнего севера (см. ст. 6), чтобы этим малознакомым для его современников именем обозначить многие народы далекого будущего, которые двинутся на умиротворенный (ст. 8) Израиль со стороны враждебного ему дальнего севера. (С понятием "север", напомним, у иудеев связывалась и последняя катастрофа, постигшая их уже во времена Иезекииля и Иеремии; см. Иез. 1:4; Иер. 1:14.) Пророк не оставляет при этом сомнения, что направлять выступление Гога против Израиля будет Сам Бог ст. 4-6. Хотя из ст. 10 увидим, что Его воля будет "пропущена" через "сердце" Гога; другими словами, воля и мысли последнего, направленные во зло Израилю, явятся попущением Божиим. Завершая толкование на эти стихи, заметим, что в древности "Гомер" ассоциировался с киммерийцами, жившими в бассейне Черного моря, а Фогарма — с Арменией.

38:7-9. Из распоряжения Гогу свыше в ст. 7 и фразы и будь им вождем (ближе к евр. тексту — "знаменем") следует, что народы, которые поведет Гог, — не подданные его, и что он лишь станет ими командовать (пока это позволено будет Богом). Вникнем в ст. 8. Фраза в последние годы в библейском контексте может подразумевать "при конце мира" (ср. с Ис. 24:22). Пророк, по всей видимости, прозревает здесь время ложного покоя Израиля при антихристе. Но как это часто бывает у пророков, ближнее виденье как бы сливается у Иезекииля с виденьем дальних событий. Ведь то, о чем он говорит в ст. 8. скорее относилось к "запустению" земли на протяжении 70 лет вавилонского плена евреев, но не улавливается ли здесь мысль и о рассеянии основной массы евреев среди народов земли, которое будет продолжаться до прихода антихриста? После чего они -все будут возвращены из народов, чтобы жить безопасно под его покровительством? (см. об этом выше, во вступительном толковании к этой главе).

38:10-13. О стихе 10 см. в толкованиях на стихи 1-6. Непосредственной целью Гога и его разноплеменных полчищ явится стремление к наживе. Так, очевидно, представлялась пророку "притягательность" (в значении соблазна) будущего Израиля для хищнически настроенных в отношении него народов (ближних и дальних) в плане его географических и стратегических (с точки зрения торговых контактов между Азией и Африкой) преимуществ, а также экономического процветания.

38:14-16. Развитие мыслей, высказанных прежде. Грядущее поражение народов, которые выступят в последние дни против народа Божиего (в этих комментариях "последние дни" предположительно ассоциируются с началом скорбного семилетия перед приходом Христа) явится в сущности поражением богоборческих начал в человечества После чего народы узнают Господа, Который, совершив суд над Гогом и его полчищами, явит святость Свою пред глазами их.

б. Суд над Гогом (38:17—39:29)

1) Поражение Гога (38:17—39:81. 38:17-23. Для толкователей Св. Писания ст. 17 всегда был труден: ведь никто из прежних пророков прямо на Гога никогда не ссылался. Может быть, здесь подразумевается, что пророчествовавшие прежде предсказывали нападение враждебных полчищ на Израиль в последние дни, и именно эти предсказания ассоциировались у Иезекииля с Гогом и его полчищами? Ср. с Иоил. 3:9-14; Соф. 3:15-20. Но уместно привести и такое соображение. Прежние пророки, осуждая все враждебное Богу в нашем мире, в сущности говорили о том же, о чем говорит здесь Иезекииль. Ведь поражение Богом Гога и явится частью последнего суда Божиего над земным злом. Пророчества, которым вскоре после Иезекииля предстояло прекратиться, рано или поздно в истории сбываются или должны сбыться. Примечательно звучат в этом смысле слова пророка Захарии (см. Зах. 1:4-6). Потрясение иа земле Израилевой (ст. 19) — это землетрясение. О последствиях его (в частности, о великом смятении в рядах враждебных Израилю полчищ, воины которых станут поражать друг друга) говорится в ст. 20-21. Происходящие катаклизмы будут усугублены такими природными катастрофами, как страшные ливневые дожди, град, извержения вулканов, а также эпидемиями (ст. 22).

39:1-8. В этих стихах Иезекииль вкратце повторяет пророчество о гибели Гога и его армий, дополняя его устрашающими подробностями. Относительно фразы Гог, князь Роша и далее см. ком. на 32:2. В ст. 3 — образ полного лишения боеспособности наступающей армии. Напомним, что видения пророков — и тогда, когда они относились не только к дням, близким к ним, но к отдаленному будущему, перед их мысленным взором представали в картинах, категориях и понятиях их времени. Пугающее значение предсказания, содержащегося в ст. 4-5, становится ясным в свете того, какое значение придавали древние достойному погребению. Под "островами" в ст. 6 могли пониматься не только собственно острова, но и прибрежные страны Средиземноморского и Черноморского регионов. Часто термином "острова" в Библии обозначаются земли далекие от Палестины. Тут речь о тех из них, чьи жители присоединятся к армии Гога из земли Магог в его походе на Израиль. Всем им на собственном горьком опыте предстоит убедиться, что Господь есть Бог не только в Своей земле, хотя святость Его чтится прежде всего в Израиле (ст. 7). Слово день (в знач. "дня суда Божиего") в ст. 8 может иметь эсхатологический смысл (ср. с Ам. 5:18), более всего указывая на время перед возвращением на землю Христа.

2)     

39:9- 11. Масштабы катастрофы, которая постигнет армии Гога, отражена в неимоверном количестве принадлежавшего им оружия, которое станет военной добычей израильтян. Они оберут обирателей своих (как сделали это некогда их предки при своем исходе из Египта), говорит Господь Бог (ст. 10). "Судьба" этого оружия будет, очевидно, продиктована тем, что война, исход которой решит не оно, а Бог, произойдет незадолго до того времени, когда оно вообще "выйдет из употребления" (ср. с Ис. 9:5), ибо с воцарением Христа на земле на ней утвердится мир. Посему жители городов Израилевых станут сожигать оружие (подробно перечисляемое в ст. 9) на протяжении семи (число полноты) лет. Оно послужит им, вместо топлива (ст. 10). Относительно места могилы в Израиле (ст. 11) существует несколько предположений. Мы приведем одно из них. Долина под названием "прохожих на восток от моря" не известна. Однако вся фраза весьма созвучна слову Аварим, так что тут могут подразумеваться горы Аварим, простирающиеся на восток от Мертвого моря, которые Израиль пересекал на своем пути в землю обетованную (см. Чис. 33:48). Если так, то местом погребения полчищ Гога должна стать долина Аварим — на той стороне Мертвого моря, которая, собственно, была владением не Израиля, но Моава. Можно предположить, что "в Израиле" в ст. 11 сказано потому, что на протяжении своей истории Моав не раз оказывался территорией подконтрольной Израилю (см. 4 Цар. 8:2; Пс. 59:10). Можно говорить о препятствии, каким станет на пути прохожих это массовое захоронение, которое получит название "долины Полчища Гогова."

39:12-16. Опять-таки обращает на себя внимание число семь (передающее идею полноты). Весь дом Израилев примет участие в очищении своей земли, оскверненной множеством трупов. Фразу и знаменит будет у них день (и далее — ст. 13), возможно, следует понимать в том смысле, что посредством этой очистительной работы весь народ земли как бы приобщится к той славной победе, которую одержит в "знаменитый день" один лишь Бог. В ст. 14-15 даны нарочитые подробности полного и окончательного очищения земли от скверны трупов. На месте гибели Гоговых полчищ основан будет город, название которого — Гамона, собственно, и означает "полчище".

39:17-20. Известно, что в древнее время принесению жертв сопутствовали общественные и частные трапезы (пиры); см., к примеру, 1 Цар. 9:13; 2 Цар. 6:19; 15:7-11. В ст. 17-19 образ такого "пира", который, однако, созывает Сам Бог, но созывает на него (через пророка) не людей, а "птиц и зверей полевых": сходитесь к жертве Моей... на горах Израилевых (ст. 17). Враги народа Божиего и Самого Иеговы станут "жертвенной трапезой" для животных (возможно, образ их "содействия" очищению земли от трупов). Гордые своей силой мужи и князья (цари) уподоблены откормленным жертвенным животным (окончание стиха 18).

39:21-24. В лице Гога истреблены будут все богоборцы между народами. Свидетелями славы Господней явятся жители всей земли. А народ Израильский до конца осознает, что причиной бесконечных страданий его на протяжении его истории были его неправда и вероломство перед Господом. Осознает и обратится к Богу своему.

39:25-29. Эти стихи, по-видимому, относятся к концу времени великой скорби, когда Бог раз и навсегда возвратит народ Свой из стран его рассеяния. И изольет дух Свой на дом Израилев (ср. с 36:27; 37:14; Иоил. 2:28).

Б. Об обновлении жизни в Израиле, всех его законов и порядков (гл. 40-48)

Последние девять глав книги содержат самое загадочное из всех видений Иезекииля. Все оно — от начала до конца —настолько таинственно, что и не могло быть "передано" пророку иначе как в символах и образах, которые на понятный людям "язык" не вполне переводимы. Но в аллегорической картине, начертанной Иезекиилем, несомненно, нет ничего случайного и лишнего. Вот он видит  некий таинственный храм, возведенный  как бы по законам гармонического совершенства (гл. 40-43), что символично само по себе. Это образ нового порядка вещей в будущем Израиле, когда центром  его существования станет жизнь духовная. В передаче Иезекиилем этого видения его соплеменникам можно усмотреть "зашифрованный" призыв стремиться к этому.

1. О НОВОМ ХРАМЕ (гл. 40-43)

В 37:26-28 читаем об обещании Бога вновь поставить святилище Свое "среди Израиля". В главах 40-43 оно "предстает" перед духовным взором пророка. Три главные направления можно проследить в интерпретации богословами этих глав. 1) По мнению одних, Иезекииль предсказал восстановление храма Соломонова после возвращения иудеев из вавилонского плена. 2) То, о чем пророчествовал Иезекииль, было аллегорией будущей христианской Церкви, говорят другие. 3) Речь в пророчестве Иезекииля идет, по мнению третьих, о храме Христа в Его Тысячелетнем царстве. Остановимся на каждом из трех предположений. Если в плане и пропорциях своих храм, увиденный Иезекиилем, и повторял таковые (до некоторой степени) храма Соломонова, то этим не может быть заслонен эсхатологический характер всего видения. Буквальное осуществление (и толкование!) его натолкнулось бы на непреодолимые препятствия: взять хоть деление земли на правильные и равные участки, без учета особенностей ее рельефа. Из Св. Писания мы знаем, что у возвратившихся из плена иудеев и мысли не явилось о возведении подобного храма. А в кн. Ездра прямо сказано, что они соорудили жертвенник и принесли на нем жертвы, руководствуясь при этом законом Моисея (Езд. 3:2), а вовсе не видением Иезекииля. Не очевидно ли, что первое предположение "не работает" — ведь, принимая его, пришлось бы принять, что пророчество Иезекииля было ошибочным, но не Господь говорил бы устами пророка в таком случае (см. Втор. 18:21-22). Не приемлемым представляется и второе предположение. Ибо видение Иезекииля как аллегория будущей Церкви Христовой даже и в символическом плане "никак не совпадает" с приводимыми им многочисленными подробностями устройства храма. Более того, видение в целом весьма мало относилось бы к Израилю, тогда как Иезекииля, в отличие от других пророков, включая Исайю, больше всего, если не исключительно, занимала лишь судьба Израиля. Остается таким образом признать, что ближе всего к истине третье предположение. Правомочен вопрос: почему в видениях и пророчествах Иезекииля такое место занимает храм Тысячелетнего царства? Представим два соображения на этот счет. 1) Святилище будущего явится видимым символом присутствия Бога среди Его народа. Как помним, "прелюдией" суда над Израилем явился исход Божией славы из иерусалимского (Соломонова) храма (Иез. 8-11). Восстановление Израиля как народа достигнет высшей своей точки, когда слава Иеговы возвратится в новый храм в Иерусалиме (43:1-5). 2) Этот новый храм будет видимым свидетельством взаимоотношений Израиля с Богом, которые в рамках нового завета (см. Иер. 31:31-33; Иез. 36:26-28) коренным образом изменятся. Если Бог, учреждая Моисеев завет с народом Израильским, дал подробнейшие указания относительно возведения скинии (Исх. 25-40), то едва ли надо удивляться не менее подробному "изложению" Им плана, согласно которому в дни заключения нового завета, будет возведен тот, новый, центр поклонения Ему.

а. Вступление (40:1-4)

40:1-4. Дата, приводимая Иезекиилем в ст. 1, приходилась на 573-ый год до Р. X. Проблематично звучит фраза в начале года. Дело в том, что со времени исхода из Египта начало религиозного года отмечалось в Израиле в месяце Нисан (марте -апреле); см. Исх. 12:1-2. Однако позднее в качестве первого месяца гражданского года (именно он служил "точкой отсчета" для каждого из царствований), был принят седьмой месяц — Тишри (октябрь-ноябрь). Следовательно, дата последнего видения Иезекииля приходилась или на 28 апреля, или на 22 октября 573 г. до Р. X. "Октябрьская дата" совпадала бы с Днем очищения (см. Лев. 23:27). В тот... день Господь привел Иезекииля в видении его в Иерусалим (ср. с Иез.8:1-3), который выглядел совсем иначе чем прежде. Здесь и явлен был ему будущий храм. См. прилагаемый план его. "Гидом" пророка в этой "экскурсии" в будущее стал муж, от которого исходило сияние, как от блестящей меди, по всей вероятности, ангел (ст. 3).

б. Описание внешнего двора (40:5-27)

40:5. Как бы ни выглядела трость измерения... в руке... мужа (может быть, это было нечто вроде шнура; ср. с 47:3), ее можно представить себе в виде "измерительной линейки"; в переводе на современный язык длина ее была более 3-х метров. Столько же, следовательно, имели в толщину и высоту стены, окружавшие храм.

40:6-16 Во внешний двор храма вели трое ворот: северные, южные и восточные. Иезекииль вошел на территорию его через восточные, т. е. главные (через них же войдет в храм Господь; см. 43:4). Следует подробное описание всего, что представилось взору пророка (см. схему "Храм Тысячелетнего царства").

40:17-19. Комнаты внешнего двора, вероятно, располагались (по 10) вдоль северной, восточной и южной стен храма. О назначении комнат не говорится; они могли служить как складскими помещениями, так и местом для деловых и праздничных встреч людей (см. Иер. 35:2). "Нижними" в ст. 19 названы внешние ворота (внешний двор располагался на 8 ступеней ниже внутреннего; см. ст. 37). Ширину внешнего двора проще всего было измерить от ворот внешних до ворот внутренних (именно об этом говорится в ст. 19). Она составляла примерно 60 метров.

40:20-27. Размеры северных ворот (ст. 20) были идентичны размерам восточных и южных ворот. В мощные стены их были встроены (или пристроены к ним) боковые комнаты; такая архитектурная деталь, как столбы, возможно, соответствовала пилястрам, образовывавшим промежутки между комнатами; выступы -то же, вероятно, что притворы, или крытые галереи.

в. Описание внутреннего двора (40:28-47)

40:28-37. Сделав замеры внешнего двора, ангел приступает к измерению всех "частей" двора внутреннего. Следующего за ним Иезекииля он — провел во внутренний двор... чрез южные ворота, измерив по пути их длину. То же произойдет потом по пути через восточные ворота (ст. 32). Из текста следует, что все, что относилось к зданиям трех ворот (южных, восточных и северных), как-то: боковые комнаты, столбы и притворы (т. е. колонны и крытые галереи), было того же размера, что и соответствующие "атрибуты" внешних ворот. Одним из небольших отличий являлось количество ступеней. К внутренним воротам вело не 7, как ко внешним, а 8 ступеней; внутренний двор несколько возвышался над внешним -так, что из внешнего можно было видеть все происходившее во внутреннем дворе, в глубине которого и высился храм.

40:38-43. Комната для омытия жертвы всесожжения (ст. 38) скорее находилась в здании северных ворот, близ одного из притворов их, чем была пристроена к ним. По другим прочтениям текста такие же комнаты имелись во всех трех воротах, хотя назначение их не было одним и тем же. Мы помним, что согласно Моисееву закону жертвы следовало закалать у северной стороны жертвенника. Однако в храме, который видит Иезекииль, процесс заклания должен был происходить в притворе у ворот (ст. 39) — может быть, ради соблюдения особой святости храма: ведь животное, подлежавшее закланию, "несло на себе" грех человеческий. Совершаться заклание, как и в храме Соломоновом, будет на приспособленных для этого столах. После чего жертвы станут возлагать на жертвенник.

Естественно, что у многих исследователей Библии возникало возражение против мысли о восстановлении жертвоприношений в Тысячелетнем царстве. Возможно ли возрождение левитской системы в том славном будущем! — недоумевали они. И воспринимали эту часть пророчества Иезекииля лишь как некую таинственную символику. Но попробуем подойти к этому трудному месту иначе. Начать с того, что жертвенные животные никода в сущности не удаляли человеческого греха: только Жертве, принесенной Христом, дано было сделать это (см. Евр. 10:1-4, 10). В ветхозаветное время израильтяне спасались лишь благодатью, по вере, а жертвы, которые приносили верующие, содействовали восстановлению нарушенных ими взаимоотношений с Богом. Далее. Даже и после создания Церкви верующие из евреев, не колеблясь, принимали участие в богопоклонении, совершавшемся в храме (см. Деян. 2:46; 3:1; 5:42), которое, гак известно, включало принесение жертв (см. Деян. 21:26). Для них это бьло возможно лишь в свете восприятия жертвоприношения как напоминания о смерти Христа. Левитская система жертвоприношений — неотъемлемая часть поклонения Израиля его Богу. Но когда в "программе" Божиего домостроителоства Церковь заняла место Израиля (см. Рим. 11:11-24), в истории человечества начался, по воле Господа, принципиально новый период (или новая диспенсация). Левитская система, которая осуществляла во времени подготовку к пришествию Христа, заменена была вечерей Господней, "путь" которой пролегает между двумя "вехами": смертью Его и Его вторым пришествием(1 Кор. 11:24,26). Когда оно  совершится, Израиль снова займёт выдающееся место в плане Божиего домостроительства (см. Рим. 11:25-27). Но тогда, поскольку Иисус Христос возвратится, надобность в вечере Господней отпадет. И почему бы не допустить, что она опять будет заменена жертвоприношением животных как наглядным напоминанием о той высшей Жертве, которую некогда принес Агнец Божий. Несмотря на некоторое сходство с жертвоприношениями левитского времени, принесение жертв в Тысячелетнем царстве будет отличаться от них (см. ком. на Иез. 45:18-25). Относительно жертвоприношений в Тысячелетнем царстве говорится и в других местах Библии (см. Ис 56:7; 66:20-23; Иер. 33:18; Зах. 14:16- 21; Мал 3:3-4).

40:44-47. Слово певцов в русском тексте (ст. 44), по-видимому ошибочно. Здесь говорится только о комнатах, которые, по всей вероятности, были обращены дверями своими друг к другу и "смотрели" в середину внутреннего двора, к жертвеннику (см. ст. 46). Обе они были предназначены для священников, "дежуривших" при храме. Иезекииль говорит, что священники, "бодрствующее иа страже жертвенника", происходят от Садок (ср. с 43:19; 44:15; 48:11); напомним, что Садок был первосвященником в дни царя Соломона (см. 3 Цар. 1:26-27).

г. Описание храма (40:48—41:26)

40:48—41:4. Стоя во внутреннем дворе, Иезекииль обводит взглядом само здание храма и затем, по мере своего "продвижения" по нему, описывает его во всех подробностях (см. схему "Собственно здание храма"). Обход храма Иезекииль начинает с притвора, или крытой галереи, образовывавшей вход в здание (40:48-49). Размеры его (в современых мерах измерения) были (примерно) 10 м. на 6 м. (40:49). Если ко внешним воротам вели 7 ступеней, а ко внутренним — 8, то наибольшее число (10), ведших к самому храму, было, вероятно, знаком его святости. Столбы у входа (40:49) подпирали притвор (портал): собственно, они-то (столбы) и названы подпорами, которых было 2; такие "столбы" были обычной архитектурной "деталью" в древневосточных храмах. (Читавшие и читающие описание храма Иезекииля на протяжении веков сталкивались и сталкиваются с непреодолимыми трудностями в тексте; отсюда неоднозначные прочтения тех или иных мест и расхождения в переводах. В этих толкованиях, на основании доступного пониманию, дается общее представление о храме, увиденном пророком. От ред.) Итак, поднявшись по ступеням, Иезекииль аошел я храм, в ту часть его, которая называлась святилищем (о "Святом святых" речь пойдет ниже). В дверях, которые вели во святилище, высились еще две мощные колонны — толще тех, что "подпирали" притвор (ср. 41:1 с 40:48); выражение в ширину скинии звучит непонятно. Дверь, ведшая из храмового притвора во святилище, была такой же ширины, как храмовые ворота (внешние и внутренние; ср. 41:2 с 40:11); то-есть она занимала половину всей передней стены храма и, следовательно, а нее можно было видеть всю внутреннюю часть святилища: может быть, не только из внутреннего двора, но — благодаря расположению храма "на возвышении" — из внешнего двора тоже. И пошел внутрь, читаем в ст. 3. Это значит, что во Святое святых вошел (чтобы измерить его) не пророк, но сам Ангел. Напомним, что как священник Иезекииль "имел доступ" лишь во святилище (во Саятое святых мог входить только первосвященник и лишь раз в году; см. Лев. 16; Евр. 9:6-7).

41:5-11. Из ст. 5 следует, что стена храма была очень массивной (3-х метров толщины, что, впрочем, характерно было для древней архитектуры). Эта "массивность" в данном случае, возможно, символизировавшая отделенность Бога от мирской суеты и порочности, еще более "увеличивалась" за счет множества боковых комнат (ст. 6). Правильнее читать не тридцать три комнаты, а "тридцать комнат на трех ярусах" (одна над одной; см. ст. 16); следовательно комнат было 90. Они встроены были в стену, окружавшую храм, и стены самого храма не касались (см. схему "Собственно здание храма"). Возможно, это были складские помещения, предназначенные, а частности, для хранения десятин и разного рода приношений (ср. Мал. 3:8-10). Эти боковые комнаты напоминают те, что были "при" храме Соломоновом (см. 3 Цар. 6:5-10). В последней фразе стиха 7 следует читать: "ступени восходили".

41:12-26. Здание, о назначении которого не говорится (ст. 12), находилось в самой задней части храмового двора. Измеренные Ангелом длина и ширина храма (ст. 13-15) были длиной и шириной его в целом, включая все храмовые постройки на территории святилища. Некоторые богословы обращают внимание на цифровые соответствия в размерах всех частей храма, определяющих его особую гармоничность; число сто (ст. 13- 15), возможно, символизировало применительно к храму величайшую полноту. Взору Иезекииля представляется вид святилища изнутри (ст. 16 и далее); он подробно описывает отделку его стен, окон и дверей. Повсюду там были резные изображения по дереву, состоявшие из двух "элементов": херувимов и пальм. Резные херувимы были образом стражей места Божиего обитания (см. а этой связи Иез. 1:4-28 и ст. 10 в гл. 1). Пальмы, вероятно, символизировали плодоносность как проявление Божиих благословений. Орнаменты эти схожи с теми, что украшали храм Соломона (см. 3 Цар. 6:29). Из предметов обстановки святилища пророк описывает только деревянный жертвенник, полутора метров (в переводе на современные меры измерения) в высоту и одного метра в длину. Это мог быть только жертвенник для воскурения благовоний, которому и положено было стоять пред Господом (в знач. перед входом во Святое святых — место обитания Его; см. Исх. 30:1-3; 3 Цар. 7:48). Всякий

жертвенник может быть назван (в переносном смысле) "трапезой Господней", тем более, что о наличии в таинственном храме стола для хлебов предложений пророк не говорит.

д. О комнатах внутреннего двора (42:1-14)

42:1-12. Выйдя из здания собственно храма, Иезекииль "обходит" и описывает несколько примыкающих к нему строений служебного назначения, или священнических комнат (см. в схеме Тысячелетнего храма под знаком "Кс"). Эта серия комнат связана была со внутренним двором, но входили в них из внешнего двора. На северной стороне высились два здания с общим коридором шириной 5 метров (десять локтей; см. ст. 4). Ряд комнат со стороны внешнего двора (ст. 7) "вытянулся" в длину на 25 метров (пятьдесят локтей). В два раза длиннее был другой ряд комнат — тех, что были перед храмом (сто локтей) , т.е. примыкали к святилищу. Все они располагались в три яруса, причем комнаты, находившиеся на третьем ярусе, занимали более узкое пространство (были сделаны уже; ст. 6) чем те, что располагались на первых двух ярусах (ст. 3-6). Идентичный "комплекс"  комнат имелся на

южной стороне храма (ст. 10-12).

42:13-14. Ангел объясняет Иезекиилю назначение этих комнат (ср. с 44:19 и 46:20). Согласно Моисееву закону часть приношений шла в пищу священникам (см. Лев. 2:3, 10; 6:16,26-30; 7:7-10). По Иезекиилю схожий порядок "вещей" сохранится в Тысячелетнем храме.

е. О внешних стенах храма (42:15-20)

42:15-20. Произведя все замеры в пределах храма и храмовой площади, Ангел вывел Иезекииля "наружу" и стал измерять внешние стены комплекса. В переводе на современный "язык" каждая из них насчитывала в длину 1500 метров. Так в еврейском тексте; согласно Септуагинте — 250м., и в этом случае речь идет о стене внешнего двора, размеры которой даны в 40:5. Если же принять еврейское прочтение, то перед пророком предстало идеально квадратное пространство таких громадных размеров, которое могло бы вместить в себя весь древний Иерусалим. Но в любом случае главная идея, переданная здесь, это резкая отделенность святого места от несвятого. По высказыванию одного из богословов прошлого, мысль пророка настолько привязана к храму, что все, что вне его, точнее, "вне Бога", — "пустыня".

ж.       Возвращение славы Господней (43:1-12)

43:1-5. Иезекииль становится свидетелем воистину драматической картины: возвращения (ср. с гл. 10-11) славы Бога Израилева... от востока. Пророк подчеркивает, что это видение во всем походило на те, которые видел он, когда приходил возвестить гибель народу, только теперь слава Господа не уходила, а возвращалась. Затем дух... поднял Иезекииля и перенес его во внутренний двор, и он лицезрел славу Господа, которая наполнила весь храм.

43:6-9. Из храма пророк слышит голос Бога и узнает от говорящего к нему, что отныне это место будет местом престола Его (до того момента им было только небо!), и что Он навсегда поселяется на земле среди Своего народа (см. ст. 7, 9), ибо непременное условие этого будет исполнено: дом Израилев не будет более осквернять святого имени Его. Здесь требуется объяснение. Блужением в Библии обычно называется идолопоклонство (которое, кстати, прекратилось у евреев уже после возвращения их из плена вавилонского). Но что понимается под "трупами царей" в ст. 7 и 9, и в чем смысл образа в ст. 8а? Дело в том, что издревле иудеи хоронили царей своих относительно недалеко от храма (см., к примеру, Неем. 3:16). Уже Давид и Соломон погребены были не за пределами Иерусалима, а в самом "городе Давидовом" (3 Цар. 2:10; 11:43). Есть основания думать, что "сад Уззи", в котором были похоронены цари Манассия и Амон (4 Цар. 21:18, 26), находился к храму еще ближе чем место погребения Давида и Соломона. Под "высотами" в ст. 7 понимаются могильные холмы. Об этой оскорбительной близости могил и "трупов" к священному месту образно говорится в ст. 8.

43:10-12. Пророку дается понять, что видение таинственного храма должно сильнейшим образом подействовать на народ, поэтому Иезекиилю предписано "возвестить" ему об этом видении. Этот идеальный храм будущего, исполненный духовного значения, заставит их устыдиться беззаконий, какие они совершали. "Снять меру" в этом контексте, видимо, означает постичь тайный смысл плана и всех частей храма. Не говорится, однако, когда дом Израилев окажется к этому способен. Примечательно наличие тут "обратной связи": упомянутое постижение возможно будет только если они устыдятся всего... что делали. Лишь тогда это можно будет "показать им", чтобы они действительно уразумели, в противном случае храм останется для них загадкой, явлением необъяснимым, каким и остается в сущности по сей день. Иезекиилю сказано описать все увиденное им, очевидно, в расчете на будущие поколения. Израилю же следует не только умом постичь это, но сохранять увиденное в душе и поступать по законам (уставам) храма (гл. 44-48). Как именно может быть осуществлено сказанное в окончании ст. 11, пророк не объясняет, потому что тогда, как и теперь, время для этого еще не наступило. Оно не осуществилось ( и не могло осуществиться) по возвращении иудеев из вавилонского плена. Возможность реализации таинственного видения Иезекииля относят к мессианскому времени, к тысячелетнему царствованию Христа. Главный закон храма (ст. 12) подразумевает величайшую святость не только собственно здания его, дворов и построек, но и всего пространства вокруг него. Все оно — Святое святых.

з. О жертвеннике всесожжении (43:13-27)

В храме будущего богослужения будут совершаться ежедневно; разговор об этом пророк начинает с описания жертвенника (ст. 13-17), и затем говорит о порядке освящения храма (ст. 18-27).

43:13-17. Мерой измерения жертвенника являлся "длинный локоть", или локоть с ладонью (более полуметра). (См. схему Тысячелетнего храма.) Часть жертвенника была под землей; высота его над ней соответствовала таковой жертвенника в храме Соломоновом, но поскольку тогда мерой служили более короткие "локти", то высота того жертвенника в целом была несколько меньше. Жертвенник в храме будущего устроен был уступами (террасами), и из него поднимались четыре рога. Ступени... к нему вели с востока. (Надо признать, что цифровые данные, в сочетании с неоднозначным пониманием переводчиками с еврейского и греческого (а также толкователями) описываемых деталей, весьма трудно поддаются прочтению. От ред.)

43:18-27. Семидневный ритуал очищения жертвенника перед лицом Господа будет совершаться священниками из племени Садока, сказано было Иезекиилю. Сам ритуал этот (очищения, или освящения) будет походить на тот, что совершался при Моисее (см. Исх. 40:10, 29) и Соломоне (2 Пар. 7:8-9). Назначением всего этого процесса будет полное возобновление взаимоотношений Бога с Его народом; и Я буду милостив к вам, было сказано пророку. Назначение же приносимых на жертвеннике тельца... и... овна без порока в указании израильтянам на Иисуса Христа, Который открыл им доступ к Отцу (см. Евр. 10:19-25).

2. О НОВОМ СЛУЖЕНИИ БОГУ (гл. 44-46)

Иезекииль переходит к описанию богопоклонения, как станет совершаться оно в храме будущего, и всей связанной с этим жизни его. В гл. 44 наибольшее внимание уделяется служителям храма. Затем говорится о распределении земли между ними, горожанами и князем (45:1- 12). И наконец о разного рода приношениях в храм (45:13—46:24). Из слов пророка следует, что в той, новой, теократии священники будут играть особо важную роль. Поэтому столь подробно и говорит он об отстранении необрезанных от служения в храме (ст. 7-9), об отсутствии "тождества" между левитами вообще и истинным священством (ст. 10-14), а также подчеркивает, что лишь потомки праведника Садока в роду Аароновом удостоены будут "предстоять пред лицем Господа" (ст. 15-16).

а. О храмовых служителях (гл. 44)

44:1-3. Из внутреннего двора храма, где он созерцал жертвенник, Иезекииль был перенесен к восточным воротам внешнего двора и увидел, что они... затворены. Эти ворота выходили к Кедронской долине и к Масличной горе, и пророк был свидетелем того, как через них слава Господа возвратилась в храм (см. 43:4). После чего святость ворот, "обращенных на восток" (ст. 1), уже не подлежала нарушению: никакой человек, услышал Иезекииль, не может теперь "войти ими": они будут затворены (ст. 2) навсегда. (Существовало мнение, будто "Золотые ворота" Иерусалима, "запечатанные" на сегодня, и есть те, о которых идет речь у Иезекииля. Но это неверно хотя бы потому, что размеры тех, будущих, ворот и Золотых не соответствуют друг другу.) Пророк оговаривается, что будет некто, единственный, кому доступ в комплекс восточных ворот будет открыт. Это князь. Ему позволено будет есть хлеб пред Господом, сидя в восточных воротах. Из окончания стиха 3 следует, однако, что и ему можно будет "пользоваться" лишь притвором (т. е. пристройкой к ним со стороны внешнего двора), не переступая священного порога. Здесь, вероятно, имеется в виду так называемая "мирная жертва", которую приходившие в храм предлагали Господу, чтобы затем съесть ее перед лицом Его (см. Лев. 7:15- 21). О "князе" см. в толковании на 34:24.

44:4-9. Минуя святые восточные ворота, Ангел привел Иезекииля путем ворот северных (ст. 4) к фасаду святилища, и отсюда пророк увидел, что слава Господа наполняла Дом Господа, и пал он на лице свое. По-видимому, из внутренней части святилища слышит Иезекииль обращенные к нему слова Господа; Он призывает его вслушаться и всмотреться, напрягши все свое внимание, в то откровение относительно постановлений и законов Дома Господа, которое последует. Можно предположить, что слова "вход в храм"(ст. 5) подразумевают в

этом контексте входящих в него, т. е. всех тех, кто будут иметь в него доступ (это, как представляется, следует из дальнейших стихов). "Выходы из святилища"(там же), возможно, следует читать буквально, сознавая, что в ритуальном и символическом планах они имели важное значение. Откровение о "входе", или о "входящих в храм", вероятно, приобретает особое значение в свете тех "мерзостей", которые мятежный дом Израилев совершал на протяжении своей истории. При новой теократии будущего продолжение или возобновление их сделается невозможным (см. окончание стиха 6). Как на худшее из "беззаконий" ("мерзостей"), практиковавшихся израильтянами, Господь указывает пророку на допущение ими в святилище... сынов чужой (т. е. рожденных не еврейками, и, следовательно, не связанных с Богом узами завета); примечательно, что о язычниках тут говорится не только как о необрезанных плотью, но и как о необрезанных сердцем (т. е. задолго до ап. Павла(!) пророк Иезекииль выразил здесь духовный смысл обрезания); ст. 7 ср. с ст. 9. Согласно завету, который Бог заключил со Своим народом, в священнодействиях, совершавшихся в Доме Его, могли участвовать только "сыны Израиля". Заметим, что эта часть закона нарушена была еще при Иисусе Навине, когда для "низких" работ при скинии были допущены гаваонитяне (см. Иис. Н. 9:27). Впоследствии тенденция эта получила развитие: на храмовых работах использовали военнопленных (так называемых нефинеев; см. Езд. 2:43-54; Неем. 7:46-50). Тут, однако, нельзя не сказать, что "нефинеи", хоть и "рожденные чужой", сделались в Израильском обществе прозелитами, подверглись обрезанию и подчинились закону Божию (см. Неем. 10:28-29). Что же до тех, кто оставались "чужими" Израилю и его Богу, то их уже те евреи, которые возвратились из вавилонского плена, к святыням своим (как бы следуя запрещению, переданному им через Иезекииля) не допускали (см. Езд. 4:1-3 и Неем. 13:1-9; ср. с Деян. 21:27-32).

44:10-14. Иезекииль получает "объяснение" относительно левитов. Как известно, во времена отступничества Израилева от Иеговы многие сыны Левия сделались идолопоклонниками — служителями "на высотах" и в многочисленных капищах. Потомки их понесут за это наказание; выразится оно в понижении их "позиции" в храме будущего: уже не священниками в нем будут они, но сторожами, прислужниками разного рода; в их обязанности будет входить забой жертвенных животных и т. п. К Господу и ко всем святыням Его, к Святому святых им не будет позволено приближаться (ст. 13). Обращает на себя внимание тот факт, что при царе Соломоне круг обязанностей левитов был значительно шире (см. 1 Пар. 15:16; 16:4; 23:28-31).

44:15-19. Приближаться к Господу, чтобы служить Ему, слышит Иезекииль, будут только сыны Садока (самое имя это означает "праведный"). Потомки Садока образовывали узкую группу левитов. Напомним, что Садок был первосвященником в царствование Соломона, т. е. первым на этом посту в первом израильском храме. Назначив Садока на эту высокую должность, вместо Авиафара, царь Соломон выразил ему таким образом признательность за верность (см. 3 Цар. 1:32-35; 2:26-27, 35). В свою очередь потомки Садока известны были тем, что всегда хранили верность Иегове. За это дальние потомки его будут предстоять пред лицем Божиим. Именно они станут посредниками между Израилем и его Богом, в значительной мере так же, как были ими священники в ветхозаветное время. Несколько постановлений Моисеева закона, касавшихся священников, были повторены Господом в Его откровении Иезекиилю. В частности, то, что одежда священников должна быть льняною (см. Исх. 28:39-41). Облаченные в шерстяные одежды, они потели бы (ст. 18), а это было бы оскорбительно для святости Божией. Увясла (ст. 18) — это головные повязки. Святость священнических одежд, в которых совершается служение Богу, подчеркивается постановлением сменять их перед выходом священника из святилища, чтобы невзначай не коснуться ими того, что святым не является (выражено во фразе чтобы священными одеждами... не прикасаться к народу; ст. 19).

44:20-23. Головы в древневосточном обществе брили наголо, либо, напротив, отпускали длинные волосы, в знак траура (Лев. 10:6; 21:5, 10). Поэтому священникам возбранялось и то и другое, но предписывалось стричь головы свои (ст. 20). Им запрещалось пить вино перед началом отправления службы (ст. 21 ср. с Лев. 10:8-9). Особую святость следовало им блюсти в браке (ст. 22) Все это направлено было на то, чтобы на своем примере учить народ Божий отличать священное от несвященного (ст. 23).

44:24-27. При новой теократической системе далекого будущего в обязанности священников войдёт и активное участие в гражданской жизни общества; так они будут представлять собой высшую судебную инстанцию (что было установлено еще законом Моисея; см. Втор. 17:8 и далее 19:17) и строго блюсти законы религиозной жизни (ст. 24). Повторяется постановление закона Моисеева (ст. 25) для священников не... подходить, чтобы не сделаться нечистым, к мертвым; оговариваются исключения. О характере и "особенностях" смерти в Тысячелетнем царстве см. в Ис. 65:20 и в толковании на этот стих.

44:28-31. Подчёркивая статус священников как служителей Своих, Господь не позволит им иметь иных земельных наделов в Израиле, кроме тех , которые будут прилегать к храму (ст. 28; 45:4). Бог Сам станет заботиться о них и так же, как во времена древние, они будут жить от приношений в храм (ср. с Втор. 18:1-5).

б. О земельных наделах для священников (45:1-12)

Уделивший столько внимания священникам и лгвитам прежде, пророк продолжает говорить о них в плане наследования ими земли в идеальном теократическом Царстве будущего (см. 48:9-12). Мы уже знаем (см. 44:28), что наследственных уделов, подобно прочим израильтянам, они иметь не будут. (То, что будет принадлежать им, схематически изображено в квадратике на карте "Разделение земли в Тысячилетнем царстве";  см. гл. 47.)

45:1-8. Здесь и далее указываются размеры священного участка. (Заметим, что слово тростей ("трость" приравнивается к "локтю"; поставлено в ст 1 ; условно: в еврейском тексте единица измерения не названа: подразумевается, к примеру, "25 тысяч на 10 тысяч". Высказывалось по этому поводу соображение, что здесь возможен намек на небесные, неизмеримые, величины. Так или иначе, в переводах кн. Иезекииля с еврейского единицы измерения проставлены условно.) Согласно русскому тексту эти размеры соответствовали 12,5 км. в длину и 5 км. в ширину (если предполагаемые "локти" перевести на современные меры измерения). (Полагают, что по смыслу правильнее стих 3 читать после стиха 1, а потом ст. 2,4 и далее.) Итак, священный участок Господу, увиденный Иезекиилем, был территорией всего храмового комплекса. Согласно его видению этот прямоугольный участок будет поделен на две равные части, имеющие в длину 12,5 км., а в ширину 2,5 км. каждый (см. сноску XX к схеме, или карте "Разделение земли в Тысячелетнем царстве"). В пределах первой части, самой священной, где будет находиться святилище, Святое святых, получат наделы для своих домов священники, служители святилища ("предстоящие перед Господом"), а не храма вообще (как левиты). Левитам же, служителям храма будет отведена вторая часть священного участка . Напомним, что в древнем Израиле и священики и левиты имели жилища по всей его территории (см. Иис. Н. 21:1-42), но в том отдаленном будущем все они будут жить близ места своего служения. Из схемы (карты), предлагаемой в гл. 47, видно, что священная территория будет иметь форму квадрата, в центре которого будет находиться самый священный участок (со святилищем и земельными наделами для священников): с севера к нему будут прилегать левитские наделы, а с юга — городские (см. ст. 6), т. е. сам Иерусалим со всеми его предместьями (см. Иез. 48:15-18). С востока и с запада (см. схему в гл. 47) весь священный участок будет окаймляться владениями князя. Вместе с ними образовавшийся прямоугольник будет простираться от Иордана до Средиземного моря. В ст. 7 Господь устами Иезекииля говорит о князе, но в ст. 8 — о "князьях Своих". Возникает некоторая трудность, ибо создается впечатление, что, в отличие от других пророков, мысль Иезекииля воспринимает в том будущем, которое дается ему в откровении, не одного Мессию с Его Царством, а как бы ряд "князей'', наследующих друг другу (см. в этой связи толкование на Иез. 34:24).

45:9-12. Так или иначе, Иезекииль как бы отталкивается от будущей реальности, открываемой ему Богом, чтобы призвать современных ему "князей Израилевых" (возможно, просто тех, кто имели хоть какую-то власть над простолюдинами) перестать угнетать народ Божий. Это стихи 8-9. Однако некоторые видят в них эмоциональное обращение Иезекииля к тем, будущим, "князьям", чтобы не уподобились своим предшественникам, угнетавшим народ на протяжении всей истории Израиля (см. Иез. 22:6). Главной проблемой их была жадность, толкавшая их на откровенную нечестность (обмер, обвес и т. п.). См. таблицу "Библейская система мер и веса" перед началом толкований на книгу Бытие).

е. О приношениях (45:13—46:24)

Упоминание о приношениях побудило Иезекииля вкратце дать описание системы жертвоприношений в будущем Царстве (45:18—46:24) — прежде чем возвратиться к теме разделения земли.

45:13-17. Иезекииль скрупулезно перечисляет размеры подати, или дани, которую весь народ будет приносить князю в Израиле (ст. 16). Заметим, что как бы ни виделся пророку этот князь будущего Израиля, для него он, несомненно, явится главой теократического общества. Напомним в этой связи, что и в допленное время расходы, связанные с религиозной жизнью страны, оплачивались главным образом из царской казны. Тем более в идеальном теократическом обществе, не знающем войн, князь, возглавляющий его, станет все подати, получаемые им с народа, использовать для духовного процветания его. Именно к этому будет направлена вся его деятельность, и этим же будут определяться его права и обязанности по отношению к народу. Мысль об этом выражена в терминах обязательных жертвоприношений. (Относительно назначения жертвоприношений в Тысячелетнем царстве см. в толкованиях на 40:38-43, где высказано соображение на этот счет.)

45:18-25. В число праздников, сопровождавшихся жертвоприношениями, будут входить Новый год (ст. 18-20), Пасха (праздник опресноков) - ст. 21-24, а также семидневный праздник кущей (ст. 25). В день празднования Нового года, 1-го Нисана (в середине апреля), будет совершаться очищение святилища (ст. 18). Ритуал очищения должен быть повторен на седьмой день — на сей раз за согрешивших осознанно (умышленно в ст. 20; по простоте в этом стихе подразумевает неумышленно). Может быть, приношения и очищение в 1-ый и 7-ой дни Нового года явятся заменой ритуалов, совершавшихся в День очищения (в седьмом месяце; Лев. 23:26-32). За временем очищения последует празднование Пасхи (ст. 21-24) и опресноков, которое продлится семь дней; в это время князь будет приносить жертву за грех — за себя и за весь народ. Это "за себя" свидетельствует, что "князь"Иезекииля — не Иисус Христос (см. в этой связи толкования на 45:1-8, в самой последней части их). В ст. 25 речь идет о празднике кущей (см. Лев. 23:33-44), последнем в израильском праздничном календаре. Возникает вопрос: почему Иезекииль "обошел вниманием" остальные национальные праздники Израиля, а именно: праздники Пятидесятницы и Труб, а также День очищения? Два соображения высказываются на этот счет. Первое. Возможно, это говорит об изменении Божиего плана в отношении Израиля. Может быть, вступление в силу Нового Завета и исполнение данных народу обетований относительно Царства сделали упомянутые ежегодные праздники необязательными. И только три из них, что предусмотрены были левитской системой (см. Лев. 23:4-44) будут сохранять свое значение. Это два праздника национального очищения (Пасха в сочетании с праздником опресноков; см. таблицу в Чис. 28), в которых содержалось провозвестие смерти Иисуса Христа, и праздник кущей, который будет символизировать новое положение Израиля в Божием Тысячелетнем царстве. Второе предположение. Может быть, Иезекииль прибег тут к речевому приему, называемому меризмом, суть которого в том, что, называя часть, подразумевают целое. То-есть три не названных пророком праздника здесь, возможно, подразумеваются. Первое предположение кажется более основательным, если сопоставить "праздничный календарь" Иезекииля и описываемые им порядок и характер жертвоприношений с таковыми, заповеданными Моисеем. Многие и явные различия бросаются в глаза. Объяснения этому предлагались разные. Так обращалось внимание на как бы "закон строгой симметрии", определяющий у Иезекииля распорядок всей будущей религиозной жизни (в системе богослужения по Моисею он отсутствует) и на явное действие того же "закона" в построении и архитектуре храма, увиденного пророком (в отличие от храма Соломонова). Обоснование этих различий, имеющих и символическое значение, некоторые богословы склонны видеть в тех грандиозных переменах — как исторического, так и духовного порядка, — которы наступят в жизни Божиего народа с приходом Мессии.

46:1-10. Пророк обращается к повседневным аспектам богослужения в будущем Израиле. Он скрупулезно перечисляет, какие жертвы должны будут приноситься приходящими в святилище в субботние дни и в дни новомесячия, а также правила принесения жертв и поведение приходящих (ст. 1-10).

Из 44:1 мы знаем, что внешние восточные ворота святилища для людей будут закрыты навсегда (в знак их особой святости н, вероятно, в знак невозможности постичь Бога вне  откровений Его), но вот внутренние восточны ворота, запертые шесть будних дней, субботний день... и в день новомесячия будут отворены (ст. 1); в этом видят символику большей возможности для людей, приблизиться к Богу в дни религиозных праздников (большей чем в обычные дни). Примечательно, что и самому князю, приходящему в храм в эти дни с жертвою за себя и за народ позволено будет стоять лишь у притолоки внутренних восточных ворот, наблюдая за тем, как священники во внутреннем дворе приносят предложенные им жертвы. Не вступая во внутренний двор, но стоя у порога ворот, князь поклонится Господу и выйдет. То же и простой народ (ст. 2-3). Князю, по сравнению с ним, будет предоставлена лишь та привилегия, что он будет входить во внутренние восточные ворота через пристройку к ним со стороны внешнего двора (см. 44:3 и толкование на этот стих), тогда как прочие смогут входить либо северными либо южными  воротами (с запада доступа к храму не будет), и выходить соответственно противоположными воротами (очевидно, во избежание толчеи и давки); ст. 9.

46:11-15. Иезекииль оговаривает такую подробность: если князь, по усердию своему, захочет принести... жертву Господу в один из будних дней, то внутренние восточные ворота, в виде исключения, будут отворяться для него (ст. 12).

46:16-18. Пророк говорит об имущественном обеспечении князя, который возглавит будущее теократическое общество. Его земельный надел, как бы обнимающий священный надел Господень (см. схему "Разделение земли в Тысячелетнем царстве") и таким образом от

деляющий его от земли несвященной, не можеет подлежать дроблению. Делить его князь сможет лишь среди своих сыновей. Оговаривается ( в этой связи!), что часть земельного надела, подаренная князем кому-либо из рабов его (заметим, кстати, что в древневосточном обществе ими могли считаться царские чиновники любого ранга), не может оставаться во владении такового после его освобождения, т. .е более 7 лет (о субботнем годе освобождения см. в Исх. 21:2; Втор. 15:12; Иер. 34:14). Тут же подчеркивается ненарушимое для князя этическое правило в его взаимоотношениях с подданными (ст. 18).

46:19-24. Небесный спутник Иезекииля показывает ему места на территории храма, где из ежедневных приношений священники будут готовить пищу для себя и общинные трапезы для народа. С точки зрения ритуальной здесь весьма важно то, что кухни (поварни) для священников и для народа отделены друг от друга (ст. 19-20 и ст.21-24). Священной почиталась всякая жертва, принесенная Богу. Но все, что так или иначе было причастно к святилищу и его служителям, почиталось особо священным (включая части жертвенных животных, предназначенных в пищу священникам, и одежду последних; ср. ст. 20, и особенно окончание его, смысл которого именно в том, что священнейшую частъ жертвы, принадлежащую священникам, нельзя выносить на внешний двор, оберегая ее святость от народа; ср. с 42:14 и 44:19, где речь о соблюдении святости священнических одежд. Итак, кухни дли священников будут находиться с западного края священнических комнат, примыкающих к собственно святилищу (см. схему "Тысячелетний храм"). Кухни же ("поварни") для народа разместятся в четырех углах внешнего двора.

3. О НОВОЙ ЗЕМЛЕ (гл. 47-48)

а. О реке, текущей из храма (47:1-12)

Одной из достопримечательностей Тысячелетнего царства явится река жизни, вытекающая "из-под" храма. Многие богословы видят в ней лишь символ благословений, которые будут изливаться на людей, живущих в непосредственном Божием присутствии. Но они едва ли правы, во всяком случае Иезекииль лицезреет в своем видении буквальную реку и даже идет, углубляясь в воды ее, вслед за своим небесным спутником.

Заметим, что "подробности", приводимые им относительно этой реки (как-то: рыбаки на берегах ее в ст. 10, а в ст. 11 — "соляные болота"), хотя и их пытались толковать как символы, более, представляется, свидетельствуют в пользу действительной реки. Кстати, еще римский историк Тацит писал о нахождении в храмовой горе постоянно бьющего водного источника. Неизбалованная плодородием Палестина видится пророку в созерцаемом им будущем благословенной страной. Напомним, однако, что плодородие земли воспринималось древними евреями как одно из главных Божиих благословений. Так что буквальность здесь, пожалуй, трудно отделить от символики. Примечательно, что о реке, вытекающей из храма, до Иезекииля упоминал пророк Иоиль (Иоил. 3:18), а в послепленное время о ней говорил пророк Захария (Зах. 14:8).

47:1-6. Итак, от "поварней", расположенных на внешнем дворе, Иезекииль был снова приведен Ангелом во внутренний двор, ко входу в храм на восточной стороне его, точнее, конечно, ко входу в притвор (в Септуагинте — "к преддверию"), и вот он увидел, что из-под порогя храма течет вода на восток. Собственно, она вытекала из-под стены его (правого бока), так что окаймляла южную сторону жертвенника (ст. 16). "Следуя" за потоком, Иезекиилю надо было выйти из храма, но воспользоваться для этого внешними восточными воротами он не мог (ибо они были закрыты). И вывел меня (Ангел) северными воротами, читаем в ст. 2. Обогнув храм с внешней стороны, они увидели, что вода течет по южную (правую) сторону восточных ворот (так следует читать ст. 26). У Захарии записано, что вода, вытекающая из Иерусалима, "разделится", и одна "часть" ее потечет на восток, к Мертвому морю, а другая — на запад, к морю Средиземному (так надо понимать сказанное в Зах. 14:8). Иезекииль "прослеживает" только "восточное ответвление" потока. Муж (Ангел) повел пророка по воде, измеряя реку в длину. Первые полкилометра (тысячу локтей) воды было по лодыжку (ст. 3). Еще такое же расстояние было ее по колено. Еше столько же — по поясницу (ст. 4). Тут нельзя не заметить, что глубина потока увеличивалась в строгой геометрической прогрессии, что, с одной стороны, не свойственно обычным рекам, а с другой — соответствует удивительным соразмерности и "равномерности", присущим всему, что имело отношение к храму и в первую очередь ему самому (в чем, по всей вероятности, присутствует символика). На четвертой "фазе" измерения вода оказалась столь глубокой, что далее пророку пришлось бы плыть. И тогда Ангел повел его обратно к берегу этого потока.

47:7-12. По сторонам его пророк видит много дерев; берега реки покрыты богатой растительностью, питаемой чудными ее водами. От своего спутника Иезекииль узнает, что река течет на восток , на равнину, и впадает в море, воды которого сделаются здоровыми. "Равнина" — это, по всей видимости, Иорданская долина, которая от моря Галилейского тянется на юг к Мертвому морю и достигает Акабского залива. Судя по этому тексту, река Тысячелетнего царства, слившись с р. Иорданом, будет впадать в Мертвое море (в северной оконечности его). В результате чего и "выздоровеет" вода этого моря. Как известно, на сегодня она в 6 раз солонее воды в океане, и, вот, действием чудесной силы Божией освободится от соли и станет водой "живою", изобилующей рыбой. Ен-Гадди — поселение на западном побережьи Мертвого моря (примерно в середине его). Местоположение Еглайма (или Ен-Еглаима), что значит "Родник двух тельцов", не установлено. Предположительно его "помещают" на юго-западном берегу Мертвого моря. "Большое море" в ст. 10 — это море Средиземное. Ст. 11 надо читать в том смысле, что некоторые низменные участки близ Мертвого моря (Болота... и лужи его) не сделаются здоровыми, чтобы остаться важными для Израиля залежами соли. В ст. 12 читаем о деревьях по сторонам потока, которые будут цвести круглый год; плоды их будут служить в пищу, а листья для медицинских целей.

б. О границах земли (47:13-23)

47:13-14. Бог обещал Аврааму и его потомкам землю Палестины, и обещания Своего никогда не отменял. Хотя получение Израилем благословений в его земле ставилось в зависимость от его послушания Богу (Втор. 28), самое право его владеть этой землей всегда оставалось в силе. Когда в будущем Господь вступит с Израилем в новый завет, то возвратит его в землю, благословляемую Им (см. Иез. 36-37). В Своем откровении Иезекиилю Он определяет будущие границы страны. При этом Господь ссылается на то, что некогда поклялся (поднятие руки — жест, часто сопровождавший клятву; см. Исх. 6:8; Неем. 9:15; Иез. 20:5, 15, 23, 42) отдать ее отцам "колен Израилевых". Границы Израиля в тысячелетнее правление Христа не очень будут отличаться от тех, которые были провозглашены Господом в дни Моисея (ср. Чис. 34:1-12). Иосифу два удела (ст. 13) даны будут с тем, чтобы не нарушалось число 12 (ведь сынам Левия "удела" не полагалось). Фразу И наследуйте ее, как один, так и другой (ст. 14) некоторые понимают как провозглашение равного, справедливого, владения земельными наделами как каждым из колен, так и в пределах их.

47:15-17. Северная граница земли пойдет от Средиземного моря на восток, начинаясь где-то севернее Тира и Сидона. Прослежены пункты "прохождения" ее от Хетлона (ст. 15) до Аврана (ст. 16), и затем до Гацар-Енона и до Емафа. Местонахождение Хетлона не известно, но многие ассоциируют его с современным ливанским городом Хейтела (транскрипция некоторых названий дается в согласии с англ. текстом; от ред.), который находится северо-восточнее Триполи. Цедад, вероятно, тождествен городу Садад (в 30 примерно километрах на север от Дамаска). Не известно местонахождение Берота и Сивраима, но сказано, что они находились между регионами Дамаска (Сирия) и Емафа (лежит севернее Дамаска).

Полагают, что Гацар-Тихон(ст. 16) — то же, что Гацар-Енон (ст. 17); он и находится на границе между Дамаском и Авраном. Последний предположительно "помещают" восточнее Галилейского моря и севернее р. Ярмук. (Другие идентифицируют его с крупным оазисом в пустыне, лежащим иа северо-восток от Дамаска.) Так или иначе, северная граница будущего Израиля протянется на восток от Средиземного моря, севернее современного Триполи, включая в себя ту "линию", которая в дни Иезекииля являлась северной границей Сирии.

47:18. Восточная граница Израиля видится пророку между Авраном и Дамаском. Судя по сказанному здесь, она "изогнется дугой", начиная от Гацар-Енона, и "пойдет" вдоль южной сирийской границы вплоть до р. Иордан (которого "достигнет" южнее моря Галилейского). Оттуда она протянется вдоль Иордана между Галаадом и землею Израильскою и дойдет до Мертвого моря. Следовательно, все Заиорданье в будущем в пределы священной земли не войдет.

47:19. Начало стиха 19 надо читать как "Южная граница протянется в южном ("полуденном") направлении от Тамары (предположително "помещается" южнее Мертвого моря; см. карту "Разделение земли") до вод Меривы (см. Чис. 27:14; Втор. 32:51) при Кадисе.т. е. при Кадесе- Варни (Втор. 1:2). Отсюда южная граница протянется по течению, как полагают, реки Египетской, но не Нила, а, скорее всего, Вади эль-Ариш, до Средиземного моря.

47:20. Западная граница Израиля будет образована самим Средиземным морем. Линия ее совпадет с береговой линией; от Вади эль-Ариш на юге она протянется до "против того (места), откуда путь лежит на Емаф" (если читать ближе к оригинальному тексту).

47:21-23. В ст. 21 — речь о разделении земли по коленам, а в ст. 22 — в "пределах колен ", между семьями. Ст. 21 образует как бы прелюдию к тому, о чем речь пойдет в гл. 48. Очень важно, что здесь пророк недвусмысленно говорит о том, что иноплеменники, постоянно живущие среди израильтян, будут во всем приравнены к ним. Нельзя не заметить, что в целом отношение к иноземцам в еврейском сообществе всегда отличалось гуманностью (см., к примеру, Чис. 15:29); исключений было немного. Но в Тысячелетнем царстве, следует из слов пророка, разницы между ними и природными жителями вообще не будет (ср. с Ис. 56:3-8). Да, время после прихода Мессии станет временем излияния благословений на верующий Израиль, но и на верующих "язычников" (в знач. „не-евреев") они будут изливаться в равной мере.

в. Разделение земли (48:1-29)

48:1-7. Разделяя землю в Тысячелетнем царстве между еврейскими племенами, Бог семи из них отведет "уделы" в северной части страны. Это племена Дана, Асира, Неффалима, Манассии, Ефрема, Рувима и Иуды.

48:8-22. Центральная полоса земли будет отведена князю (ст. 21), священникам и левитам (см. ком. на 45:1-8). На этой же "полосе" раскинется город Иерусалим со всеми предместьями. Как уже упоминалось выше, существуют некоторые разночтения относительно приводимых чисел и мер измерения, но, согласно доступным подсчетам, город будет иметь форму квадрата с каждой из сторон в 2.250 метров. Иерусалим будет окаймлен полосой земли шириною в 125 метров (это будут пастбища для скота, принадлежащего горожанам, ст. 17). В ст. 18 речь идет о земле под посевы: два надела ее длиною по 5 км. будет с западной и с восточной стороны города.

48:23-29. Южная часть земли будет отведена остальным пяти коленам: Вениамину, Симеону, Иссахару, 3авулону и Гаду. Местонахождение каждого из 12-ти колен в Мессианском царстве не совпадает территориально (как видно из Иис. Н. 13-19) с таковым в допленное время (начиная с дней Иисуса Навина).

г. О городских воротах (48:30-35)

48:30-31. В новый Иерусалим будут входить через 12 ворот: на каждой стороне его будет по трое ворот; принцип "сгруппированности" их не вполне ясен. Итак, на северной стороне будут располагаться ворота Рувимовы... ворота Иудины... ворота Левиины. Может быть, они названы первыми по причине выдающейся роли в истории Израиля соответствующих им трех колен. Рувим был, как известно, перворожденным сыном Иакова. Иуда представляет царское племя, а Левий возглавлял израильское священство. Кроме того, Рувим, Иуда и Левий были сыновьями Лии, первой жены Иакова (см. Быт. 29:31-35).

48:32. На восточной стороне города названы ворота Иосифа, Вениамина и Дана. Здесь обращает на себя внимание "объединение" колен Ефрема и Манассин в "племя Иосифово" (Быт. 48:1); причина этого, очевидно, в том, что одни из 12 ворот "будут даны" Левию (ст. 31). Напомним, что Иосиф и Вениамин были сыновьями Рахили (Быт. 30:22-24; 35:16- 19), а Дан был первенцем служанки Рахили — Баллы (Быт. 30:4-6).

48:33. Видимо, не случайно ворота Симеоиа, Иссахара и Завулоиа, которые получат "уделы" в южной части земли, обращены будут "лицом" к "наследию" своему (в видении Иезекииля они расположены в южной стене Иерусалима). Все трое — сыновья Лии (Быт. 29:33; 30:17-20).

48:34. Ворота на морской (или западной) стороне Иерусалима названы будут воротами Гада Асира и Неффалима, сыновей наложниц Иакова — Зелфы и Баллы (Быт. 30:9-13; 30:7-8).

48:35. Первая фраза стиха почти не поддается объяснению, хотя явно относится к размерам территории, которую будет занимать новый Иерусалим. Несомненно, самой замечательной особенностью его явится присутствие в нем Господа. Мы помним, что прелюдией суда над Иерусалимом был, в откровении Иезекиилю, исход из него Божией славы (гл 10-11); возвращение ее ознаменует начало, точнее, возобновление благословений Его. Потрясенный видением этого возвращения, пророк изрекает, что городу будет дано новое имя: Господь там.