АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. (296-373)

О ВОПЛОЩЕНИИ

Св. Афанасий, Епископ Александрии и один из наиболее выдающихся защитников Христианской веры, родился в Александрии примерно в 297 году. О его семье, обстоятельствах жизни или раннем образовании ничего, не известно, хотя легендарная история о нем была сохранена Руфином Акилийским, история о том, как он появился еще мальчиком под опекой и вниманием своего предшественника, Александра. Почти нет сомнения, что Александр стал его наставником и принял его как юношу в свой дом и нанял его как своего секретаря. Это было вероятно приблизительно 313 год и с этого времени, Афанасий, как считают, посвятил себя Христианскому служению. Он был, без сомнения, учеником в "Дидахе", известную как "катехезисная школа" в Александрии, которая имела среди своих уже выдающихся преподавателей, имена Клемента и Оригена. В музее, древнем месте Александрийского университета, он возможно, изучал грамматику, логику, и риторику. Его разум был, конечно, хорошо научен обсуждать с раннего возраста главные вопросы и философии и религии. Преследование, которое Александрийская Церковь перенесла в это время и его близость с известным аскетом Антонием, о котором он сам говорил, очень повлияли на его характер и послужило воспитанию в нем неустрашимой силы духа и высокого духа веры, которыми он стал известен.

До вспышки Арианского противоречия, которое началось в 319, Афанасий стал известным как автор двух эссе, адресованных обращенным от язычества. Один из них "Против язычников", а другое "О воплощении Слова". Они имеют природу апологетических объяснений, обсуждая такие вопросы как единобожие и потребность Божественного вмешательства для спасения мира. И уже в втором можно проследить мысли почитания сущности Божества Христа, богословия "Богочеловека", из-за которого его впоследствии стали замечать. Нет никакого свидетельства о отношениях Афанасия с первыми утверждениями Ария и его епископа, что закончилось изгнанием первого и его уходом в Палестину при защите историка Евсевия, который был епископом Кесарии, а впоследствии при защите его тезки, епископа Никомедии. Едва можно подвергнуть сомнению, что Афанасий был сердечным помощником своего друга и наставника Александра и что последний укрепился от теологических позиций своего молодого студента, который уже был специалистом о природе Божественного Воплощения, и который приблизительно в это время стал архидиаконом Александрии. На Никейском соборе в 325 году он заметно проявляется в спорах. Он был на соборе не как один из его членов (которыми были только епископы или делегаты епископов), но просто как помощник Александра. Только лишь в этом статусе ему позволили принимать участие в обсуждениях, ибо Феодорет (ст.26) заявляет, что "он боролся искренне за апостольские доктрины и приветствовался их приверженцами, зарабатывая враждебность их противников". Через "пять месяцев" после возвращения на свои епископальные труды, Александр умер, и его друг, архидиакон, был выбран как его последователь. Он был избран при одобрении людей. Ему было приблизительно 30 лет и о нем говорили как о выдающемся и в вопросе его физических и умственных характеристик. Он был маленький ростом, но его лицо сияло как "лицо ангела". Это выражение Григория Нациана (Оратория 22.9), который написал сложный панегирик на своего друга, описывая его как пригодного "продолжить поддерживать уровень общепринятых взглядов, но также был способен парить выше всякого стремления к этому. Он также доступен для всех, медленный на гнев, быстрый к сочувствию, приятный в беседе и еще более приятный в характере, эффективный одинаково и в беседе и в деле, усердный в преданности, полезный для Христиан всякого класса и возраста, богослов - с заблуждающимися, утешитель - сокрушенных, почтительный к пожилым, проводник для молодых."

Первые несколько лет епископства Афанасия были спокойными; но штормы, в которых прошел остаток его жизни наступили очень скоро и начали собираться вокруг него. Никейский собор утвердил вероучение Христианского мира, но ни в коем случае не создал разделения в церкви, которое вызвало Арианское противоречие. Арий сам все еще был жив, а его друг Евсевий Никомедийский быстро приобрел влияние на императора Константина. Результатом этого стало требование императора заново признать Ария в общении. Афанасий стоял твердо и отвергнул всякое общение с защитниками "ереси, боровшейся против Христа". Константин был расстроен этим, но много обвинителей скоро появилось против того, кто, как известно, был под имперским недовольством. Архиепископ Александрии жестоко обвинялся даже в колдовстве и убийстве. Говорили, что епископ Мелитиан в Теваиде, по имени Арсений был незаконно убит им. Он легко бы мог очистить себя от таких обвинений, но ненависть его врагов не стихла и, летом 335 ему было приказом повелено явиться в Тир, где был созван собор, чтобы рассуждать о его поведении. Он не стал не повиноваться имперскому приказу и была уполномочена комиссия расследовать предполагаемый случай жестокости, которая была убеждена в аргументах против него, несмотря на объяснения, которые он дал.

Там открылось явное предопределение осудить его и он уехал из Тира к Константинополь, чтобы обратиться к самому императору. "Он решил", говорит историк Гиббон, "сделать смелый и опасный эксперимент, недоступен ли трон голосу истины". Он предстал перед императором с пятью своими епископами, когда тот был в поездке в свою новую столицу. Отвергнутый в начале, чтобы представить дело слушанию, его настойчивость была вознаграждена согласием императора на его разумный запрос, что его обвинители должны быть приведены лицом к лицу вместе с ним в присутствии императора.

Лидеры собора в Тире, среди которых наиболее заметны были два Евсевия, и которые прибыли в Константинополь только после того, как они отпраздновали на большом празднике посвящения в Иерусалиме исключение Афанасия и восстановления Ария в общении церкви. Находясь с Афанасием перед Константином, они не осмелились повторять обвинение в жестокости, но нашли более подготовленное и эффективное оружие для своих рук в новом обвинении политического характера: будто Афанасий угрожал остановить Александрийские суда с зерном, направляющееся в Константинополь. Как и в других вопросах, очень трудно понять как могла жить истина в постоянных обвинениях этих людей, сделанных против епископа Александрии.

Вероятно было в самом величии его характера и степени его популярного влияния некоторая разновидность власти, которая открыла свет истины на некоторые вещи, сказанных против него. В этом случае его обвинители преуспели сразу в пробуждении имперской ревности, следствием чего стала, несмотря на его серьезное опровержение акта, приписываемого ему, ссылка в Триеру или Триву, столицу Гала.

Это было первое изгнание Афанасия, которое продолжалось приблизительно два с половиной года.

Оно завершилось только со смертью Константина и вступлением на правление Константина II как императора Западной части империи. Это записано им самим (Апология 7), что на его возвращение в Александрию "люди бежали толпами, чтобы посмотреть на его лицо; церкви были полны ликования; благодарения возносились всюду; служители и духовенство считали этот день самым счастливым в своей жизни." Но этому периоду удачи не предназначено было быть долгим.

Его положение патриарха Александрии утвердилось не при его друге Константине II, а при Констанции, другом сыне старшего Константина, кто взошел на трон Восточной части империи. Он при своем обращении оказался, как и его отец все больше под влияние Никомедийского Евсевия и теперь перешел на взгляды Константинополя.

Поэтому было принято решение о втором изгнании Афанасия. Старые обвинения против него вновь всплыли вместе с теми, что не имели место в решении собора. Потом было решено поставить другого епископа вместо него. В начале 340 года, Каппадокиан по имени Григорий, считавшийся Арианцем, был возведен военной силой на место защитника веры, который спас ее последователей от произвола и отвел их в место укрывательства. Как только это стало возможным, он обратился к Риму, чтобы "представить свой случай перед церковью." Он был объявлен невинным на соборе, проведенном там в 342 и на другом, проведенном в Сардике несколькими годами позже. Юлий, епископ Рима, тепло поддерживал его и, вообще, можно сказать, что Западная Церковь симпатизировала Афанасию в вероучении, в то время как большинство Восточных епископов придерживалось стороны Евсевия. Этот раскол ясно показался в Соборе в Сардике, где восточные отвергли встречаться с представителями Западной Церкви, потому что последние настаивали на признании права Афанасия и его друзей посетить собор в качестве регулярных епископов.

Обычно считают дату этого собора примерно 347 год, но обнаруженные праздничные Письма Афанасия датированы несколькими годами раньше этой даты. Некоторые считают это концом 343, а Манси и другими - концом 344. Решение Собора Сардики, однако, не имело никакого непосредственного результата в пользу Афанасия.

Констанций медлил в течение некоторого времени, а смелые действия Западных епископов только подстрекали Арианскую партию в Александрии к новому строгому обращению. Постепенно крайние из Арианской партии стали применять собственную месть, в то время как смерть поставленного епископа Григория в начале 345 открыла путь для примирения между Восточным духовенством и сосланным прелатом. Результатом стало восстановление Афанасия второй раз к восторгу населения Александрии, что описано его панегиристом Григорием Нацианским, как народ, струящийся "потоки иного Нила", чтобы встретить его приближение к городу. Его восстановление, как предполагается, произошло согласно более точной хронологии, основанной на Праздничных Письмах, в октябре 346.

В течение десяти лет в это время Афанасий был в Александрии.

Но интриги Арианцев или их судебная коалиция скоро возобновила против него и, слабый император, который возражал тому, что он снова будет когда-нибудь слушать их обвинения, постепенно стимулировался к новым суровым действиям. Большой собор прошел в Mилане весной года 356, и здесь, при отсутствии противостояния энергичной оппозиции нескольких преданных людей среди Западных епископов, было возобновлено осуждение Афанасия.

Это привело к изгнанию преданных прелатов, даже Осии из Кордовы, чей мирный характер и близкая связь с имперским семейством не спасла его от обращению к Констанцию патетического протеста против тирании Арианской партии. Когда его друзья были таким образом рассеяны в изгнании, их великий лидер не мог больше убегать; и ночью 8-ого февраля 356, во время служения в церкви св. Фомы, группа вооруженных людей ворвалась в священное здание. Он сам описал эту сцену (Апология Фуга, 24). Здесь недолго он поддерживал свое самообладание и пожелал, чтобы дьякон прочитал псалом, и чтобы люди отвечали хором: "Ибо милость Его пребывает вовек". И солдаты ринулись вперед с дикими криками к алтарю, но он скрылся в встревоженной толпе и искал снова место безопасного укрытия. Одинокие места Верхнего Египта, где были построены многочисленные монастыри и эрмитажи, вероятно, стали его главной защитой в то время. Здесь, защищенный от преследования, он проводил свое время в литературных трудах, обсуждая причины. И этому периоду принадлежат некоторые из его наиболее важных писем, прежде всего большие оратории или беседы против ариан, которые являются лучшими образами его теологических позиций и принципов.

В течение шести лет Афанасий был в изгнании до смерти Констанция в ноябре 361 года. Тогда ему открылся еще раз путь для возвращения к епископству. Юлианский, преемник имперского трона, выражал безразличие к утверждениям церкви и дал разрешения епископам, сосланным в предыдущем правлении, возвратиться домой. Среди других и Афанасий воспользовался преимуществом этого разрешения и снова занял свое место при ликовании людей. Он начал свой епископский труд в обновленном пылу и созвал собор в Александрии, чтобы решить различные важные вопросы, но имперский мандат все же снова вытеснил его с его властного места. Преданные собрались вокруг него с плачем. "Имейте доброе сердце" сказал он, "это всего лишь облако, оно скоро пройдет". Его прогноз оказался истинным и в пределах нескольких месяцев Юлиан прекратил свою краткую карьеру обращения язычников и Афанасия "возвратили ночью в Александрию." Он получил письмо от нового императора, Иовиана с хвалой в его адрес за Христианскую преданность и поощрение возобновить свой труд. С императором он продолжил поддерживать дружественные отношения и даже написал для него синодальное письмо с Никейским Вероучением, которое было любезно принято. В течение краткого господства этого принца, сравнительно тихий период преобладал в церкви. Но покой был кратковременным. Весной 365, после прихода к власти Валенса, неприятности вновь появлялись. Был выпущен приказ об изгнании всех епископов, кто были сосланы Констанцием и Афанасий был еще раз вынужден искать убежище в от своих гонителей. Его укрывательство, однако, продолжалось только в течение четырех месяцев, когда вышел приказ о его возвращении. И с этого времени (февраль 366) он был оставлен в безмятежности в своих епископских трудах.

Эти труды всегда были направлены в опровержении еретиков, в создании церквей, в обличении жадных губернаторов, в утешении преданных епископов, в укреплении ортодоксальности повсюду до весны 373 года, когда "в весьма преклонном возрасте", он прекратил все свои дела. Посвятив одного из своих пресвитеров в своего преемника, он умер спокойно в своем собственном доме.

Его "обилие борьбы", согласно его панегиристам, завоевало для него "много венцов". Он был причислен к отцам, патриархам, пророкам, апостолам, и мученикам, которые боролись за истину. Даже те, кто не в состоянии симпатизировать курсу, которого постоянно поддерживался Афанасий, не могут отвергать своей дани восторга его великодушному и героическому характеру. Циничное красноречие Гиббона становится теплым в перечислении его предприимчивой карьеры, а язык Хукера переходит в величественное усердие празднования его веры и силы духа. "Целый мир против Афанасия, а Афанасий против него. Полсотни лет, потрачены в шатком испытании, в которых одна из двух сторон в конце концов должна победить. Сторона, которой придерживались все или же часть, которая не имела никаких друзей, но только Бога и смерть: Первый - защитник его невиновности, другая завершитель всех его неприятностей". При властности в характере и несгибаемости в догматическом определении, Афанасий имел все же большое сердце и ум, восторженный в своей преданности Христу и в деле для добра церкви и человечества.

Его главным отличием как богослова, была его ревностная защита необходимости богословия о Христе как равном в сущности с Отцом.

Это было учением Гомуссиона, объявившим Никейское Вероучение, которое в борьбе он защищал своей жизнью и письмами. Подойдет или нет к Афанасию использование этого выражения, но он был самый большой "апологет".

И католическая доктрина Троицы с тех пор более сообразуется с его "бессмертным" именем, чем с любым другим в истории церкви и Христианского богословия.

Дж. Т.

Энциклопедия "Британика"

Девятое Издание, Том второй.

О воплощении

Св. Афанасий

Глава 1. Творение и падение

Глава 2. Божественная дилемма и решение в воплощении

Глава 3. Божественная дилемма и решение в воплощении - продолжение

Глава 4. Смерть Христа

Глава 5. Воскресение

Глава 6. Опровержение евреев

Глава 7. Опровержение язычников

Глава 8. Опровержение язычников- продолжение

Глава 9. Заключение

Глава 1. Творение и падение

(1) В нашей предыдущей книге мы разобрались вполне с несколькими из главных моментов о поклонении идолам язычников и как возникли эти ложные страхи. Мы также, по Божией благодати, кратко указали, что Слово Отца Само по природе Божественно, Которому все обязано своим существованием, Его воле и власти покорено и что через Него Отец дает порядок творению, Им все движется и через Него все обрело жизнь. Теперь, Макарий, любящий Христа по истине, мы должны сделать шаги далее в вере нашего святого исповедания и рассмотреть также то, как Слово стало Человеком и также Его Божественное Явление среди нас. Эту тайну Евреи злословят, Греки высмеивает, но мы превозносим; и твоя любовь и преданность Слову также увеличится, потому что в Своей Человечности Он кажется не таким ценным. Ибо чем больше неверующие льют презрение на Него, тем больше Он делает Свое Божество очевидным. То, что они исключают как невозможное, Он явно показывает как возможное. То, что они высмеивают как пустое, Его благость делает более полным. И то, что эти умники высмеивают как "человеческое", Он Своей свойственной Ему силой делает божественным. Таким образом тем, что кажется Его чрезвычайной нищетой и слабостью на кресте, Он свергает великолепие и парад идолов и спокойно и тихо покоряет насмешников и неверующих для признания Его как Бога.

Теперь обсуждая эти вопросы, необходимо сначала вспомнить то, что уже сказано. Ты должен понять, почему Слово Отца, такого великого и такого превознесенного явилось в телесной форме. Он не принял тело в угоду Своей собственной природе, далеко не так, поскольку как Слово, Он не имеет тела. Он явился в человеческом теле только по этой причине: Из любви и благости Его Отца, для спасения нас, людей. Мы начнем тогда с творения мира и с Бога Творца, что есть первое, что ты должен уразуметь и еще то, что обновление творения было выполнено Тем же самым Словом, Кто сотворил мир в начале. Нет, таким образом, никакой несогласованности между творением и спасением одного Отца, использовавшем того же самого Посланника для обеих дел, производя и спасение мира через то же самое Слово, Который сотворил мир в начале.

(2) В отношении создания вселенной и творения всего были различные мнения, и каждый человек представлял на обсуждение теорию, которая удовлетворяла его собственному вкусу. Например, некоторые говорят, что все происходит само собой и, если можно так выразиться, по воле случая.

Среди них есть Эпикурейцы; они отрицают, что есть вообще какой-то Разум за вселенной. Это представление противоречит всем фактам опыта и, включая их собственное существование тоже. Ибо, если все возникло этим автоматическим способом вместо создания Разумом, то хотя они и существовали бы, то они были бы все однородными и безо всякого различия.

Во вселенной все было бы солнцем или луной или чем бы то ни было еще, это было, и в человеческом теле, все было бы рукой или глазом или ногой.

Но фактически солнце и луна и земля - все различные вещи, и даже внутри человеческого тела есть различные члены, такие как ноги и руки и голова. Это отличие вещей опровергает спонтанное происхождение, и доказывает предвечную Причину; и от той Причины мы можем предчувствовать Бога, Проектировщика и создателя всего.

Другие придерживаются представления, выраженного Платоном, самого гиганта среди Греков. Он сказал, что Бог сделал все из уже существующего материала и несотворенной материи также, как плотник делает нечто из древесины, которая уже существует. Но те, кто держатся этого представления, не понимают, что отрицать что Бог является Личностью, Причиной причин, значит налагать ограничение на Него также, как ограничивать плотника тем, что он ничего не может делать без древесины. Как Бог мог бы называться Создателем и Творцом, если Его способности творить зависят от некоторой другой причины, а именно самой материи? Если Он только творил из существующей материи и Сам не творил материю в существах, Он не будет Создателем, но только мастером.

Имеется и теория Гностиков, которые изобрели для себя Ремесленника всего другим, нежели чем Отец нашего Господа Иисуса Христа. Они просто закрывают свои глаза к очевидному значению Священного Писания. Например, Господь, напоминал Евреям заявления в Бытие:

"Тот, Кто создал их в начале, сделал их мужчиной и женщиной", показав этим, что по этой причине человек должен оставить своих родителей и прилепиться к своей жене, продолжал говорить о Создателе "что то, что Бог сочетал, да не разлучит никакой человек".

Как они поэтому могут считать творение независимым от Отца? И снова св. Иоанн всеобъемлюще говорит:

"Все стало через Него быть и без Него ничего не стало быть, что начало быть". Как тогда Творец мог бы быть кем-то другим, чем Отец Христа?

(3) Таковы понятия, которые выдвигают люди. Но безбоязненность Бога их глупых слов явно открыта Божественным учением Христианской веры. И мы знаем, что так как есть Разум за вселенной, то она не произошла сама, и так как Бог бесконечен, а не ограничен, она не была сотворена из существующей материи, но из ничего и из небытия. Абсолютный и уникальный Бог дал всему бытие через Слово. Он говорит так много в Бытие: "В начале Бог создал небеса и землю; и еще через весьма полезную книгу Пастыря1: "Верь прежде всего, что един Один Бог, создавший и устроивший все и из небытия в бытие".

Павел также указывает на ту же самую вещь, когда он говорит:

"Верой мы понимаем, что миры созданы Словом Божиим так, что то, что мы видим теперь, не возникло из того, что появилось раньше" Ибо Бог благ и более того, при всей благости, которой Он является Источником, невозможно для Того, кто так благ быть кем-то средним или стесненным относительно чего-нибудь. Не будучи стесненным ни к чему из существующего, Он сотворил все из ничего Своим собственным Словом, нашим Господом Иисусом Христом и из всех Его земных существ, Он выделил для особенного милосердия людей. Им, людям, кто как и животные, были по природе недолговечны, Он подарил благодать, в которой другие существа испытывали недостаток, а именно являть Его собственный образ, долю в разумном существе самого Слова, так, чтобы, отражая Его и сами являясь разумным и, даже выражая Разум Божий, как и Он, хотя и в ограниченной степени, они могли бы продолжать жить всегда в благословенной и единственно истинной жизни святых в раю.

Но так как человек своей волей мог бы повернуть на любой путь, Бог поставил эту благодать, которую Он дал, в условность с первого дня от двух вещей: а именно, закона и места. Он поместил их в Его собственном раю и дал им единственное запрещение. Если бы они хранили благодать и соблюдали очарование своей первоначальной невиновности, то жизнь в раю должна была принадлежать им без горя, боли или забот, и в конце концов это гарантировало бессмертие в небесах.

Но если бы они впали в заблуждение и стали порочными, откинув свое прекрасное первородство, тогда они поработились бы согласно естественному закону смерти и перестали бы жить в раю, но, умирая вне его, продолжали бы жить в смерти и в тлении.

Так Священное Писание сообщает нам заповедь Божию:

"От каждого дерева, которое находится в саду, ты конечно будешь есть, но от дерева знания добра и зла ты не должен есть, ибо в день, в который ты вкусишь от него, ты обязательно умрешь."

"Ты обязательно умрешь" и люди не только умирают, но и остаются в состоянии смерти и тления.

(4) Вы можете удивляться, задаваясь вопросом: "Почему мы обсуждаем происхождение людей, когда мы намереваемся говорить о том, что Слово стало Человеком?" Первый предмет близок ко второму по этой причине: наша вина заставила Слово снизойти, наше преступление вызвало Его любовь к нам так, чтобы Он поспешил помочь нам и явился среди нас.

Мы - причина Его принятия человеческого обличия и для нашего спасения в Своей великой любви Он был и рожден и явился в человеческом теле. Ибо Бог сотворил человека так (то есть как воплощенный дух) и хотел, чтобы он остался в нетлении. Но люди, обратившись от взора на Бога ко злу их собственных изъявлений и пришли неизбежно в рабство закону смерти. Вместо пребывания в состоянии, в котором Бог создал их, они вошли в процесс полного развращения и смерть захватила их полностью под свою власть. Ибо преступление заповеди заставило их обратиться обратно к своей природе, и как в начале они пришли из небытия, так и теперь они на пути возвращения через тление снова к небытию. Существование и любовь Слова дали им бытие, а значит неизбежно, что когда они потеряли знание Бога, то они потеряли и жизнь с ним. Ибо только Бог один сущий, а злое не есть бытие, но отрицание и антитеза добра. По природе, конечно, человек смертен, так как он был сотворен из ничего; но он носит также подобие Того, Кто есть Сущий, и если человек сохраняет это подобие через постоянное взирание на Него, то тогда его природа освободится от власти смерти и он останется нетленным. Это подтверждается в Мудрости:

"Соблюдение Его законов - гарантия нетления". И будучи нетленным, он был бы впредь как Бог, поскольку Священное Писание говорит:

"Я сказал, вы - боги и сыновья Всевышнего все вы; но вы умираете как люди и падаете как любой из князей".

(5) Это было несносным бременем людей. Бог не только сотворил их из ничего, но также в благости подарил им Свою собственную жизнь благодатью Слова. Тогда, при обращении от вечного к тленному по совету дьявола они обрекли себя собственному тлению в смерти; ибо, как я сказал прежде, хотя они были по природе покорены тлению, благодать их союза со Словом сделала их способными избежать естественный закон и обеспечила для сохранение красоты невинности, с которой они были созданы. То есть присутствие Слова с ними оградило их даже от естественного тления, как и Мудрость говорит:

"Бог создавал человека для нетления и как образа Его собственной вечности; но зависть дьявола ввела смерть в Мир". Когда это случалось, люди начали умирать и тление управляло их бунтом и господствовало над ними даже больше естественной степени, потому что это было наказанием, о котором Бог предупреждал их в нарушении заповеди.

Действительно, они в своем грехе превзошли все пределы; ибо, изобретя зло в начале и так вовлекая себя в смерть и тление, они шли постепенно от плохого к худшему, не останавливаясь ни на каком виде зла, но непрерывно, как с жадным аппетитом, изобретали новые виды грехов. Прелюбодеяния и воровство были всюду, убийство и грабеж заполнили землю, закон пренебрегался в тлении и неправедности, все виды неправедности были совершаемы всеми и отдельно и в общем всеми. Города враждовали с городами, народы восставали против народов и вся земля была захвачена распрями и сражениями и при этом каждый стремился превзойти другого во зле. Даже преступления вопреки природе открылись, как апостол-мученик Христа говорит:

"Их женщины изменили естественное использование в то, что противоположно их природе; и мужчины также оставили естественное использование женского пола, разжигались в похоти друг на друга, совершая бесстыдные дела с их собственным полом, получая в себе должное воздаяние своей развращенности".

Глава 2. Божественная дилемма и ее решение в воплощении

(6) Мы видели в прошлой главе, что так как смерть и тление возобладали, то человеческая раса погрузилась в процесс погибели. Человек, который был создан по образу Божиему и, обладая рассудком, отражал Само Слово, растлился и план Божий оказался подорван. Закон смерти, которая последовала за преступлением, победил нас и от этого не было никакого спасения.

Произошедшее, было по истине и чудовищно и непостижимо. Было бы, конечно, невероятно, что Бог взял Свои слова обратно и что человек, преступив, не должен был умереть. Но было бы одинаково чудовищно, что существо, которое однажды разделяло природу Слова, должно было погибнуть и вернуться обратно в небытие через тление. Это было бы не достойно благости Божией, что существа, сотворенные Им, должны были обратиться в небытие через обман человека дьяволом. И это было бы также недостойно Его прежде всего в том, что работа Божия в человечестве должна была прекратиться или через их собственную небрежность или через обман злых духов.

И так как существа, которых Он создал разумными подобно Слову, фактически погибали, и такие благородные произведения были на пути погибели, что же тогда Богу благому нужно было сделать? Позволил ли Он тлению и смерти продолжать свой путь с ними? В таком случае, что пользы было бы создавать их в начале? Конечно было бы лучше никогда не создавать их вообще, чем создав, отвергнуть их и дать им погибнуть. И, помимо этого, такое безразличие к крушению Его собственного творения на Его глазах прежде всего говорило бы не в пользу благости Божией, но об Его ограниченности, и что гораздо лучше было бы, если Он никогда не создал бы людей вообще.

Это невозможно, чтобы Бог оставил человека, которого должно было поглотить тление, потому что это не удовлетворило бы и не было бы достойным Его Самого.

(7) Все же это еще не все. Как мы уже отметили, что было бы невероятно, чтобы Бог, Отец Истины, взял Свои слова обратно о смерти, отменив их, чтобы гарантировать наше длительное существование. Он не мог бы обмануть Себя и что тогда нужно было Ему делать?

Требовал ли Он раскаяние от людей за их преступления? Вы могли бы сказать, что это было бы достойно Бога и доказывали бы далее, что как через преступление они покорились тлению, то через раскаяние они могли бы возвратиться к нетлению снова.

Но раскаяние не ответило бы Божественной последовательности, ибо если смерть держала бы людей в своей власти, то Бог все еще оставался бы неистинным. И при этом раскаяние не выводит людей из того, что является их природой, оно не помогает им прекратить грешить. Если бы это был случай преступления только, а не последующего за ним тления, то раскаяния будет вполне достаточно; но преступление есть начало порабощения людей под власть тления, свойственного их природе и это лишило их благодати, которая принадлежала им как творению по образу Бога. Нет, раскаяние не могло бы решить проблему. Что или, скорее всего, Кто был необходим для такой благодати и такого возвращения, которое нам требовалось?

Кто, кроме Самого Слова Божьего, Кто также в начале сотворил все из ничего? Его долей, и только Его одного, было привести снова тленное к нетлению и ответить последовательности характера Его Отца во всем.

Поскольку Он единственный, являющийся Словом Отца и есть прежде всего, то Он стал впоследствии способен воссоздать все и достойным пострадать за все и быть посланцем для всех от Отца.

(8) Для этой цели нематериальное и невещественное и нетленное Слово Божие вошло в наш мир. В некотором смысле, в действительности, Он не был далек от этого прежде, так как ни какая часть творения когда-либо не существовала без Него, Кто, пребывая в союзе с Отцом, наполняет все.

Но теперь Он вошел в мир по-новому, вступив на наш уровень в Своей любви и личном откровении к нам. Он видел разумную расу, расу людей, подобную Себе в выражении Разума Отца, но влачившую существование и смерть, правящую над всем к тлению. Он видел, что тление держало всех нас очень крепко, потому что оно есть наказание за Преступление.

Он видел, также, насколько невероятно для закона быть аннулированным прежде, чем он исполнится. Он видел насколько ужасно было бы то, что сотворенное Им Самим, должно исчезнуть. Он видел, как превосходящее зло людей возвышалось против них самих же; Он видел также их всеобщую склонность к смерти.

Все это он видел и сжалился к нашей расе, проникся состраданием к нашему ограниченности, неспособной одолеть эту смерть и ее рабство, но более всего то, что Его творение должно погибнуть и дело Его Отца для нас, свелось бы к нулю. И Он взял на Себя тело, человеческое тело точно как наше собственное. И при этом Он не хотел просто стать воплощенным или просто явиться; если бы это было так, то Он мог бы показать Свое Божественное величие некоторым другим и лучшим способом. Нет, Он принял наше тело, и не только это, но и Он принял его от безупречной, непорочной девственницы, без вмешательства человеческого отца, чистое тело, незараженное общением с человеком. Он, Могущественный, Творец всего, Сам подготовил это тело в девственнице как храм для Себя, и принял его для Себя, как инструмент, через который Он стал познаваем и в котором Он обитал.

Таким образом, приняв тело, подобное нашему, которое склонно к тлению смерти, Он отдал Свое тело на смерть за всех и предложил его Отцу. Это Он сделал из-за явной любви к нам так, что в Его смерти все могли умереть и закон смерти таким образом отменился бы потому, что исполнился в Его теле, которое для этого и было назначено и отдало свою силу для людей. Так Он поступил, чтобы обратить людей к нетлению, которые обратились к тлению, и оживить их через смерть посвящением Своего тела и благодатью Его воскресения. Таким образом Он удалил смерть от них, как исчезает солома в огне.

(9) Слово понимало, что от тления нельзя было избавиться иначе, чем через смерть; все же Он Сам как Слово, бессмертный и Сын Отца, был таковым, Кто не мог умереть. По этой причине Он принял тело, способное к смерти, чтобы оно, через принадлежность Слову, Кто над всем, могло бы стать в смерти достаточным замещением для всех и, само оставаясь нетленным через Его пребывание в нем, могло бы после этого положить конец тлению также для всех других благодатью воскресения.

Это было достигнуто через предание смерти тела, которое Он принял, как приношение и жертву без пятна и порока, и тем самым Он отменил смерть Его человеческих братьев предложением замещения. Ибо естественно, что из-за того, что Слово Божие было прежде всего, то когда Он предложил Его собственный храм и телесный инструмент как замещение для жизни всех, то Он выполнил в смерти все, что требовалось.

Естественно, что через этот союз бессмертного Сына Божьего с нашей человеческой природой, все люди были облечены нетлением в обещании воскресения.

В таком союзе с пребыванием Слова в человеческом теле, тление, которое сопутствует смерти, потеряло власть над всеми. Вы знаете, что когда некоторый великий царь входит в большой город и останавливается в одном из домов, то из-за его пребывания в этом отдельном доме, целый город удостоен честью, и враги и грабители прекращают досаждать его. Также и в этом случае с Царем всех; Он вошел в нашу страну и обитает в нашем теле, у многих людей, и в последствии это помешает проектам врага против человечества и тление смерти, которая прежде держала их во власти, но которая просто прекратит когда-то быть.

Ибо человеческая раса погибла бы, если Господь всего не имел Спасителя, Сына Божьего, пришедшего средь нас, чтобы положить конец смерти.

(10) Эта большое дело действительно достойно благости Бога. Царь, основавший город, несмотря на небрежение им собственными жителями от атак грабителей, мстит за него и спасает его от разрушения, принимая во внимание только собственную честь, а не народное небрежение. Насколько же больше тогда Слово всеблагого Отца не пренебрегает человечеством, которое Он призвал к бытию. Но скорее, предложением Его собственного тела Он отменил смерть, которую они несли и исправил их пренебрежение Его собственным учением. Таким образом Его собственной силой Он восстановил целостную природу человека. Его вдохновленные Духом ученики говорят нам об этом. Мы читаем в одном месте:

"Ибо Христова любовь объемлет нас, рассуждающих таким образом: если Один умер ради всех, то все умерли, а Он умер для всех, чтобы мы больше не жили сами по себе, но для Него, умершего и воскресшего снова из мертвых, нашего Господа Иисуса Христа". И снова в другом:

"Но мы видим Того, кто немного унижен перед ангелами, Иисуса, Который за претерпение смерти увенчан славой и честью, что благодатью Божией Он должен был вкусить смерть за каждого человека."

Тот же самый автор продолжает направлять нас в этом, почему было необходимо для Бога - Слова и ни кому другому, стать Человеком:

"Ибо надлежало Ему, для Которого все и через которого все, приводящего многих сыновей к славе, Автора их спасения, усовершиться через страдание." Он указывает, что спасение человечества от тления было посильной частью только Его, Кто сотворил их в начале. Он указывает также, что Слово приняло человеческое тело, чтобы Он мог бы предложить его в жертву за других:

"И так как дети причастны плоти и крови, то Он также Сам принял их, чтобы через смерть разгромить того, кто имеет державу смерти, то есть дьявола, и спасти тех, кто всю свою жизнь был порабощен страху смерти". Ибо жертвой Его собственного тела Он сделал две вещи: Он положил конец закону смерти, которая встала на нашем пути, и Он обеспечил новое начало жизни для нас, дав нам надежду воскресения.

Через человека смерть получила власть над людьми, но тем, что Слово стало Человеком, смерть была побеждена, и жизнь восстала снова. Это - то, что Павел говорит, как истинный служитель Христа:

"Как через человека приходит смерть, то человеком пришло также и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так и во Христе все оживут" и т.д. Поэтому, когда мы умираем сегодня, мы больше не умираем как люди, осужденные на смерть, но как те, кто теперь даже находятся в процессе воскресения, ждем воскресения всех, "которое в должное время Он откроет Сам", Бог, Кто соделал это и подарил его нам.

Это является первой причиной становления Спасителя Человеком. Есть, однако, и другое, что показывает причины, объясняющие полною согласованность Его благословенного присутствия среди нас; и их мы должны теперь продолжить рассматривать.

Глава 3. Божественная дилемма и решение в воплощении - продолжение

(11) Когда Бог Всемогущий сотворил человечество Своим собственным Словом, Он увидел, что они, вследствие ограниченности своей природы, не могли иметь знание своего Творца, Невещественного и Несотворенного. Он сжалился над ними и не оставил их без познания Себя, чтобы их существование не оказалось бесцельным. Ибо какой смысл существовать творению, если оно не может знать своего Творца? Как люди могут быть разумными, если они не имеют никакого знания Слова и Разума Отца, через Которого они получили свое существование? Они были бы не лучше чем животные, не имея никакого знания, кроме земных вещей, и почему Бог должен был сотворить их вообще, если Он не побудил бы их знать Его? Но, фактически, благой Бог дал им долю в Своем собственном образе, то есть в нашем Господе Иисусе Христе, и сделал их даже по собственному образу и подобию.

Почему? Просто, чтобы через этот дар Богоподобия в себе они могли бы почувствовать Абсолютный образ, Который является Самим Словом, и через Него познать Отца. Это познание своего Творца является для людей единственной действительно счастливой и благословенной жизнью.

Но, поскольку мы уже увидели, что люди, глупые сами по себе, мало думали о благодати, которую они получили и отвернулись от Бога, они осквернили собственную душу настолько, что не только потеряли свое сознание Бога, но и изобрели для себя других богов различных видов. Они ваяли идолов для себя вместо истины и почитали то, что не Бог, как св. Павел говорит о "поклонении твари вместо Творца".

Кроме того, и намного хуже этого, они передали честь, которая принадлежит только Богу материальным предметам, типа древесины и камня, а также человеку; и чем далее они шли, тем становилось все хуже, как мы сказали в нашей прежней книге. Действительно, такими нечестивыми были они, что они поклонялись злым духам как богам в удовлетворении своих страстей.

Они приносили в жертву животных и людей, как будто своим божествам и таким образом глубже падали в безумие. Волшебство также преподавалось среди них, предсказатели в различных местах уводили людей в заблуждение и причину всего в человеческой жизни искали по звездам, как будто ничего кроме них не существовало, и только они что-то вещали. Словом, безбоязненность Бога и беззаконие были всюду, и ни Бог, ни Его Слово не были познаны.

Все же Он не скрыл Себя от людей и не дал знать Себя только одним способом, а развернул его во многих формах и многими путями.

(12) Бог знал ограниченность человечества. И хотя благодать того, что человек сотворен по Его образу была достаточна, чтобы дать им знание Слова и через Него - Отца как гарантия против их пренебрежения этой благодатью, Он дал и дела творения как средства, при помощи которых Творец мог бы быть познан.

Но это было не все. Пренебрежение человека благодатью имеет тенденцию увеличиваться и против этого дальнейшего препятствия Себе Бог также поставил условие, дав им закон и послав пророков, людей, которых они знали. Таким образом, если они пристальнее смотрели в небеса, то они могли бы получить знание об их Творце, сотворившего их Своей рукой. Ибо люди могут учиться более высоким вещам от других людей. Итак, существует три пути, которые открыты для них, при помощи которых они могли бы получить познание Бога. Они могли бы посмотреть в необъятность небес и, обдумывая гармонию творения, придти к познанию Правителя, Слова Отца, Чье всеправящее провидение делает Отца познаваемым для всех. Или, если это не для них, то они могли бы общаться со святыми людьми и через них учится познавать Бога, Творца всего, Отца Христа и считать поклонение идолам как отрицание истины и полную безбоязненность Бога. Или еще, на третьем месте, они могли бы прекратить свое насмешничество и вести добрую жизнь просто, зная закон. Ибо закон не был дан только для Евреев, и не исключительно для них Бог посылал пророков, хотя к Евреям они были посланы и Евреи их гнали.

Закон и пророки были священной школой познания Бога и ведения духовной жизни для всего мира. Такой большой была благость и любовь Божии. Все же люди склонялись перед сиюминутными удовольствиями и мошенничествами и иллюзиями злых духов, не поднимая своей главы к истине. Так обременены они были своим злом, что они, казалось более животными, чем разумными людьми, отражающими само подобие Слова.

(13) Что было Богу делать перед лицом этого обесчеловечивания человечества, всеобщего сокрытия познания Себя хитростью злых духов?

Должен ли Он был оставаться безмолвным перед такой великой неправотой и позволять людям продолжать так обманываться и оставлять их в невежестве о Себе? Если так, то что пользы было бы их творить по Своему собственному образу первоначально? Конечно, лучше для них было бы всегда быть зверями, чем отвратиться от состояния когда они разделили природу Слова. И еще, при том, кем они стали, что было пользы им когда-либо иметь знание Бога вообще? Конечно, лучше бы для Бога никогда не дарить его, чем впоследствии людям оказаться недостойными получить его.

Также, какая польза Богу, сотворившему людей, если они не поклонялись Ему, но считали других своими творцами? Это было бы все равно, что сделать их для других, а не для Себя. Даже земной царь, хотя он только лишь человек, не позволяет стране, которую колонизировал, перейти в другие руки или отдать другим правителям, но посылает письма и друзей и даже посещает их сам, чтобы напомнить им об их преданности, нежели позволить Своему делу быть уничтоженным. Насколько же Богу стоит быть терпеливым и снисходительным к Его творениям, чтобы они не заблудились от Него до служения тем, которые не Бог, и тем более потому, что такая ошибка означает для них явное крушение, и еще потому что те, кто имели однажды причастие Его образу, теперь должны погибнуть.

Что, тогда Богу было делать? Что еще Он мог бы сделать, будучи Богом, как не обновить Свой образ в человечестве так, чтобы через это люди могли бы еще раз вернуться к познанию Его? И как это могло бы быть выполнено, кроме как пришествием Самого образа, нашего Спасителя Иисуса Христа? Люди не могли бы сделать этого, поскольку они только сотворены по образу и ангелы не могли бы выполнить этого, поскольку они не являются образом Божиим.

Слово Божие пришло лично, потому что Он только один является образом Отца, Кто мог бы восстановить человека, сотворенного по Его образу. Чтобы выполнить это воссоздание Он вначале не был причастен смерти и тлению. Поэтому Он принял человеческое тело, чтобы в нем разгромить смерть однажды для всех, чтобы люди могли бы обновиться согласно Его образа. Образа Отца только было достаточно для этого. Есть иллюстрация для доказательства этого.

(14) Вы знаете то, что случается, когда портрет, написанный на холсте, становится блеклым от внешних влияний. Художник не выбрасывает его, но тот, с кого рисовали портрет, должен прийти и сесть для этого снова, и затем подобие заново будет восстановлено на том же самом материале. Также и в случае со Всесвятым Сыном Божиим. Он, образ Отца, пришел и жил в среди нас, чтобы обновить человечество, сотворенное по Нему и разыскать Свою потерянную овцу, как Он говорит в Евангелии:

"Я пришел, чтобы взыскать и спасти потерянное". Это также объясняет Его высказывание Евреям: "Если человека не родится снова..." Он не затрагивал этим естественного рождения человека от его матери, как они думали, но возрождение и воссозданию заново души в образе Божием.

Это не было единственным, что Слово могло сделать. Когда безумие идолопоклонства и лжерелигии заполнило мир и знание Бога было скрыто, чьей долью было учить мир об Отце? Думаете человеческой?

Но люди не могут обойти весь мир и при этом их слова не несли бы достаточного веса, а если бы они и делали так, то при этом они окажутся беспомощными в состязании со злыми духами. Кроме того, так как даже самые лучшие из людей было запутаны и ослеплены злом, то как они могли бы обратить души и умы других? Вы не можете исправить чего-то в других, если это искажено в вас самих. Возможно вы будете говорить тогда, что творения было достаточно, чтобы учить людей относительно Отца. Но если бы это было так, то такие великие злодейства никогда не происходили бы. Творение уже было, но оно не предотвратило людей от падение в заблуждение.

И тогда это могло только Слово Божие, Который видит все в человеке и движет всем в мироздании, Который один мог выполнить потребности сложившейся ситуации. Это было Его частью и Его одного, чье правление во вселенной открывает Отца, обновляющего по тому же самому учению. Но как Ему сделать это? Теми же самыми средствами как прежде, возможно скажете вы, то есть через дело творения. Но это, как было доказано, недостаточно.

Люди забыли смотреть прежде на небеса и теперь они смотрели в противоположном направлении. Поэтому во всей Своей естественности и соответствии с желанием сделать добро людям, Он жил как Человек, взяв Себе тело подобно другим и через Его дела, выполненные в этом теле, поскольку это было на их уровне, Он учил тех, кто не научились бы другими средствами знать Его, Слово Божие, и через Него - Отца.

(15) Он обходился с ними как добрый учитель обходился со своими учениками, снисходил до их уровня и использовал простые средства. Св. Павел говорит так: "Так как мир своей мудростью не познал Бога в Его мудрости, то Бог посчитал нужным через простоту проповеданной вести спасти верующих". Люди обратились от взирания на Бога в вышине и искали Его в противоположном направлении, внизу, среди сотворенного и чувственности.

Наш Спаситель, Слово Божие, в Его великой любви взял на Себя тело и жил как Человек среди людей, отвечал их чувствам, если можно так выразиться, отчасти. Он стал Сам объектом для чувств, так, чтобы те, кто искал Бога в ощущениях, могли бы вкусить Отца через дела, которые Он, Слово Божие, делал в теле. Человек, рассуждая данными ему способами, может найти истину в разумном мире. Но были ли они поражены величием творения? Они видели это, признавая Христа Господом. Их умы были склонны расценивать людей как богов? Уникальность дел Спасителя выделяла Его, Одного из людей, как Сына Божьего. Были ли они увлечены в сторону злыми духами? Они были влекомы Господом и познали, что Слово Божие есть единственный Бог и что злые духи не боги вообще.

Были ли они склонны к некоему геройскому поклонению и культу мертвых? Но факт того, что Спаситель воскрес из мертвых показал им насколько ложны другие божества и что Слово Отца является единственным истинным Господом, даже Господом смерти. Для этого Он был рожден и явился как Человек и для этого Он умер и воскрес, чтобы превзойти Своими делами все другие человеческие дела. Он может обратить людей от всех путей заблуждения к познанию Отца. Как Сам говорит: "Я пришел взыскать и спасти потерянное."

(16) Когда умы людей пали наконец до уровня земной чувственности, Слово явилось в теле, чтобы Он, как Человек, мог сосредоточить их чувства на Себе и убедить их через Его человеческие дела, что Он Сам не только человек, но также и Бог, Слово и Мудрость истинного Бога. Это Павел хочет сообщить нам в словах:

"Чтобы вы, укрепленные и утвержденные в любви, стали бы сильны, чтобы познать со всеми святыми что есть длина и широта и высота и глубина и познать любовь Божию, которая превосходит понимание, так, чтобы вы исполнились всею полнотой Божией". Откровение Слова находится в каждом измерении - выше, в творении; внизу - в Воплощении; в глубине - в преисподней; в широте во всем мире. Все исполнено знанием Бога.

По этой причине Он не предложил жертву за всех сразу, как только явился, поскольку, если бы Он отдал Свое тело смерти и затем воскрес сразу, то Он прекратил бы быть объектом наших чувств. Вместо этого Он остался в Своем теле и позволил Себе быть замеченным в нем, совершая дела и давая признаки, которые говорили о Нем, что Он был не только человеком, но также и Словом Божиим. Таким образом было две вещи, которые Спаситель сделал для нас, став Человеком. Он отвел от нас смерть и обновил нас; и, невидимый и незаметный по природе, Он стал видимым через Его дела и явил Себя как Слово Отца, Правителя и Царя всего творения.

(17) Есть парадокс в этом последнем утверждении, который мы должны теперь исследовать. Слово не было заключено в Своем теле и Его присутствие в теле не препятствовало Ему являться в другом месте. Когда Он жил в Своем теле, Он не прекращал управлять вселенной Своим Разумом и Силой. Изумительно, что являясь Словом, Он не был сдерживаем чем-нибудь, но фактически содержал все Сам. В творении Он присутствует всюду, все же отличаясь от него; управляя, устраивая, давая жизнь всем, содержа все, Он Сам не является творением, существуя исключительно в Своем Отце.

Как во всем, так и в каждой части существуя в человеческом теле, которому Он Сам дает жизнь, Он - Источник жизни для всей вселенной, существ в каждой ее части, но Он все же вне ее; и Он открылся через дела в Его теле и через Его деятельность в мире. Это, действительно, является функцией души - созерцать то, что вне тела, но это не может дать им жизнь или перемещать их. Человек не может перемещать вещи из одного места в другое, например, просто помышляя о них; и вы и я не можем перемещать солнце и звезды, сидя дома и смотря на них. Но со Словом Божиим в Его человеческой природе, однако, это было иначе. Его тело не было для Него ограничением, а инструментом, чтобы Ему быть и в нем и во всем и вне всего, пребывая только в Отце. В одно и то же время, удивительно, как Человек он жил человеческой жизнью и как Слово, Он содержал жизнь вселенной, и как Сын, Он был в постоянном союзе с Отцом.

Даже Его рождение от девственницы не изменило Его как-то и при этом Он не был осквернен жизнью в теле. Более того, Он освящал тело пребыванием в нем. Ибо Его пребывание во всем не подразумевает, что Он разделяет природу всего, но только то, что Он дает всему свое существование и содержит все в нем. Также, как солнце не оскверняется от контакта своими лучами с земными объектами, но скорее просвещает и очищает их, так и Он, Кто сотворил солнце, не оскверняется никогда явившись в теле, но скорее всего, тело очищается и оживляется от Его пребывания. "Он не сделал никакого греха и не было хитрости в Его устах"

(18) Вы должны понять, что когда авторы об этой священной теме говорят о Нем как о Том, Кто ел и пил и был рожден, то они подразумевают, что тело, как обыкновенное человеческое тело, было рождено и поддерживаемо пищей, подобающей для его природы; а Бог Слово, Кто был объединен с Ним - человеком, в то же самое время управлял вселенной и являл Себя через Его телесные дела как не человек только, но как Бог. Те дела, справедливо считают Его делами, потому что тело, в котором Он делал их, действительно принадлежало Ему и ни кому другому; кроме того, правильно, что они должны быть таким образом приписаны Ему как Человеку, чтобы показать, что Его тело было реальное, а не просто некое явление. В таких обычных делах как рождение и еда, Его следует признать как фактически жившем в теле; но по чудесным делам, которые Он творил через тело, Он доказал, что Он есть Сын Божий. Это есть значение Его слов неверующим Евреям: "Если Я не делаю дел Моего Отца, не верьте Мне; но если Я делаю, то если даже вы не верите Мне, то верьте Мне по Моим делам, по которым Вы можете знать, что Отец- во мне и Я - в Отце. "

Сам по Себе невидимый, Он открылся по делам творения и хотя Его Божество скрыто в человеческой природе, Его телесные действия доказывают, что Он будет не только человеком, но Силой и Словом Божиим. Обращаться со властью ко злым духам, например, и изгонять их, не является чем-то человеческим, но божественным. И кто мог бы видеть Его исцеляющим все болезни, к которым человечество склонно, и все еще считал бы Его простым человеком, а не Богом также? Он очищал прокаженных, хромых Он делал ходящими, Он открывал уши глухих и глаза - слепых, не было ни одной болезни или немощи, которую бы Он не исцелял. Даже самый случайный наблюдатель может увидеть, что это были дела Бога. Исцеление слепорожденного человека, например. Кто кроме Отца и Творца человека, Правителя всего, мог бы таким образом восстановить функцию, отсутствовавшую от рождения? Тот, Кто так может живить должен конечно быть Самим Господом рождения. Это доказано также и в Его становлении Человеком. Он образовал Свое собственное тело от девственницы и это не малое доказательство Его Божества, ибо Сотворивший его есть Творец всех. И есть ли кто отвергающий факт того, что в теле, рожденном от девственницы без человеческого отца, в котором Он явился, был также Творец и Господь всего?

Посмотрите на чудо в Кане. Разве кто-то видел, что вода стала вином и станет считать, что это не Господь и Творец воды, которую Он превратил? По той же самой причине Он шел по морю как по сухой земле, чтобы доказать свидетелям, что Он имел господство над всем.

И напитав множество людей, когда Он сделал из немногого много так, чтобы от пяти хлебов пять тысяч человек были накормлено, разве не доказывает, что Он никто другой, как сам Господь, чей Разум - над всем?

Глава 4. Смерть Христа

(19) Все это Спаситель считал нужным сделать для того, чтобы, признавая Его телесные действия как дела Бога, люди, слепые к Его присутствию в творении, могли бы восстановиться для познания Отца.

Ибо, как я сказал прежде, кто видел Его власть над злыми духами и их реакцию на это, и мог бы сомневаться, что Он был действительно Сыном, Мудростью и Силой Бога? Даже само творение не промолчало по Его воле и, изумленное, признало одним голосом пред крестом ту силу Его победы, что Пострадавший на нем в теле, не был только человеком, но Сын Божиим и Спасителем всех. Солнце скрылось, земля сотряслась, горы раскололись, все люди были поражены страхом. Это показало, что Христос на кресте был Богом и что все творение было Его рабом и засвидетельствовало своим страхом о присутствии своего Господина.

Таким образом Божие Слово явило Себя людям через Свои дела. Мы должны теперь рассмотреть конец Его земной жизни и природу Его телесной смерти. Это в действительности есть сам центр нашей веры и всюду вы услышите, что люди говорят об этом; и этим также, не меньше, чем Его другими делами, Христос явился Богом и Сыном Божиим.

(20) Мы разобрались с причиной для Его телесного явления, насколько обстоятельства и наше собственное понимание позволили это. Мы увидели, что для того, чтобы обратить тленных к нетлению не было ни одного другого способа, как только явление Самого Спасителя, Который в начале сотворил все из ничего.

Только образ Отца мог бы освежить подобие Его образа в людях, и что никто, кроме нашего Господа Иисуса Христа не мог дать бессмертие смертным, и что только Слово, Кто управляет всем и единственный, истинный и единородный Сын Отца мог бы преподать людям о Нем и отменить поклонение идолам. Но кроме этого был долг, который должно было оплатить; ибо, как я сказал прежде, все люди должны были умереть. Тогда есть вторая причина, по которой Слово обитало среди нас. И именно это доказывало Его Божество через Его дела: Он мог предложить жертву за всех, предав смерти Свой собственный храм за всех, вызвать человека из смерти и освободить его от главного последствия первого преступления.

В этом деле Он также явил Себя более могущественным, чем смерть, показывая первые плоды воскресения, то есть что Его собственное тело нетленно. Вы не должны удивляться, если мы повторяемся об этом. Мы говорим о том, что благоугодно Богу и о том, что Он в Своей мудрости и любви посчитал нужным сделать, и в одном деле несколькими способами выполнить все, чтобы избежать риска оставления чего-то нерешенным.

Тело Слова, являясь реальным человеческим телом, несмотря на то, что оно было уникально образовано от девственницы и было смертно подобно другим телам, подлежащим смерти. Но пребывание в нем Слова освободило его от этой естественной ответственности, чтобы тление не могло коснуться его. Таким образом стало так, что два противоположных чуда имели место сразу: смерть, как присуще всем, могла поразить тело Господа; все же, так как Слово было в нем, смерть и тление были упразднены в том же самом теле. В нем должна была осуществиться смерть, и смерть за всех так, чтобы долг всех мог быть оплачен. Иначе, Слово, как я сказал, будучи Само по Себе неподвластным смерти, приняло смертное тело, которое Он мог бы предложить за всех, и пострадав за всех в этом теле: "... разгромить того, кто имел державу смерти, то есть дьявола и избавить тех, кто всю жизнь был порабощен страхом смерти".

(21) Тогда не остается никаких страхов. Так как наш Спаситель умер за нас, мы, верующие во Христа больше не умираем так, как люди умирали раньше от проклятия закона. То осуждение прошло и теперь по благодати воскресения, тление изгнано и удалено, мы свободны от наших смертных тел во время благоприятное для каждого из нас, чтобы получить таким образом лучшее воскресение. Подобно посеву семян в землю, мы не погибаем, но подобно им встаем снова. Смерть упразднена благодатью Спасителя. Именно поэтому благословенный Павел, через которого все мы имеем уверенность воскресения, говорит:

"Ибо тленному этому надлежит облечься в нетление и этому смертному должно облечься в бессмертие. Но когда это тленное облечется в нетление, и это смертное облечется в бессмертие, то исполнится сказанное, "смерть поглощена победой". О, смерть, где твое жало? О, ад (букв. могила), где твоя победа?" "Ну хорошо," - могут сказать некоторые, - "если Ему необходимо отдать Свое тело смерти за всех, то почему Он не поступил просто как Человек без того, чтобы идти на распятие на кресте за всех? Ему бы более удобно сделать это с честью без тела, чем вынести такую позорную смерть." Но посмотрите на этот аргумент по - ближе, и вы убедитесь какой он просто человеческий, в то время как то, что сделал Спаситель по - истине божественно и достойно Его Божества по нескольким причинам. Первое - это то, что смерть людей при обычных обстоятельствах есть результат их естественной слабости. Они по сути непостоянны и со временем, заболев и износившись, они умирают.

Но Господь не подобен им. Он не слаб, Он - Сила Бога и Слова Бога и Сама Жизнь. Если бы Он умер спокойно в Своей постели подобно другим людям, то будет ли это выглядеть соответственно Его природе и так Он был бы действительно не больше других людей. Но так как Он был Самим Словом и Жизнью и Силой, Его тело было сотворено сильным и поэтому через смерть, перенесенную Им, Он усовершил Своей жертвой не Себя, а других. Если бы Он заболел, то Кто исцелил бы других?

Или как то тело могло бы слабым и потерпеть поражение, если через него другие стали сильными? И здесь снова вы можете сказать: "Почему Он не предотвратил смерть, как предотвращал болезни?" Потому что Он принял тело именно для того, чтобы умереть, а если не было бы Его смерти, то не было бы воскресения.

А о том, что болезнь не обитала в Его теле вы можете поспорить: "Разве Он не голодал?" Да! Он голодал, потому что это было свойственно Его телу, но Он не умер от голода, потому что Тот, Чье тело голодало, был Господом. И хотя Он умер для искупления всех, Он не увидел тления. Его тело воскресло в совершенном здравии, ибо это было тело ни кого иного, как Самой Жизни.

(22) Еще кто-нибудь мог бы сказать, возможно, что лучше для Господа было избежать атак евреев против Него и так сохранить Свое тело от смерти совсем. Но посмотрите как не соответствовало это Ему.

Также, как это не было бы подобающе для Него предать Свое тело смерти Самому, как Слову и Жизни, то также это не было совместимо с Ним и избегание смерти от других. И более того, Он не стремился к этому до последнего, ни в стремлении Его природы Он не оставлял Свое тело собственному полномочию и не избегал составляющих заговор Иудеев. И это действие не показало никакой ограниченности или слабости в Слове; так как Он и ждал смерти, чтобы разгромить ее и ускорить приношение жертвы за всех.

Кроме того, поскольку это была смерть за все человечество, для которой Спаситель пришел, а не для Своей собственной, Он не оставил Свое тело смерти как частному делу, ибо для Него, как Жизни, это просто не было свойственно, но Он принял смерть от рук людей и таким образом полностью разгромил ее в собственном теле.

Имеются некоторые другие соображения, которые позволяют понять, почему тело Господа имело такой конец. Высшая цель Его пришествия должна была иметь воскресение тела. Это должно было стать памятником Его победы над смертью, гарантией для всех, что Он Сам победил тление и что их собственные тела также будут в конечном счете нетленны; и это было символом и залогом будущего воскресения, а именно то, что Он сохранил Свое тело нетленным. Но если Его тело пало бы в болезни и Слово оставило бы его бы этом состоянии, то как это было бы неподобающе Ему! Должен ли Тот, Кто исцелял тела других забыть хранить Его собственное тело в здравии? Как можно было верить Его чудеса исцеления, если это было бы так? Конечно люди либо смеялись бы над Ним как неспособным рассеять болезнь или считали бы Его неполноценным в обычном человеческом смысле, потому что Он мог бы это делать, но так не было.

(23) Предположим, не имея какой-либо болезни, Он скрывал Свое тело где-нибудь, а затем внезапно появился и сказал, что Он воскрес из мертвых. Его бы расценили просто как сказочника и так как не было бы никакого свидетеля Его смерти, никто не верил бы Его воскресению.

Смерть была должна предшествовать воскресению, ибо без нее не может быть никакого воскресения. Тайная и не засвидетельствованная смерть оставила бы воскресение без любого доказательства или свидетельства, чтобы подтвердить его. Почему Он должен был умереть тайной смертью, когда Он объявил факт Своего воскресения открыто? Почему Он изгонял злых духов и исцелял человека, слепого от рождения и обращал воду в вино, и все это публично? Чтобы убедить людей, что Он был Словом и также объявить при всех, что Его смертное тело нетленно, и чтобы они верили, что Он является Жизнью? И как Его ученики могли бы иметь смелость, говоря о воскресении, если они не могли бы объявить факт того, что Он сначала умер? Или как их слушатели могли верить их утверждению, если они сами также не засвидетельствовали о Его смерти? Ибо если фарисеи во свое время отвергли верить и вынуждали других отрицать, но хотя это случилось перед их глазами, то сколько они изобрели бы оправданий неверию, если смерть была тайной?

Или как могли бы смерть и победа над ней быть проповеданными, если бы Господь не явил их перед видом всех и нетлением Своего тела доказал, что впредь она будет аннулирована и недейственна?

(24) Есть некоторые другие возможные возражения, которым также нужно ответить. Некоторые могли бы спорить, что даже представив Свою смерть при всех последующей вере в воскресение, Ему было бы лучше устроить благородную смерть для Себя и так избежать позора креста. Но даже это дало бы место для подозрения, что Его власть над смертью была ограничена особым видом смерти, которую Он выбрал для Себя; и это снова дало бы оправдание недоверию воскресению.

Смерть пришла в Его тело, поэтому, не от Себя, а от вражеского действия, чтобы Спаситель мог бы отменить смерть в любой форме, которую бы они предложили Ему. Крепкий и сильный борец сам не выбирал бы себе противников, чтобы не подумали о них, что он их боится. Наоборот, он позволил бы зрителям выбирать их, и победив, он докажет свою превосходящую силу над ними тем более, чем более они враждебны.

Также было и в этом случае со Христом. Он, Жизнь всех, наш Господь и Спаситель, не устраивал Себе способ собственной смерти, чтобы не показаться боящимся некоторого другого вида смерти. Нет, Он принял и перенес на кресте смерть от других, а именно Его особых врагов, смерть, для них наиболее ужасную и ни в коем случае нежелаемую. Он сделал это, чтобы, уничтожив смерть, в Него могли уверовать как в Жизнь и признали ее силу наконец упраздненной.

Произошел таким образом изумительный и могущественный парадокс, ибо смерть, которую они думали причинить Ему в стыде и позоре, стала славным памятником поражению смерти. Он не претерпел смерть Иоанна Крестителя, которого обезглавили, и Его не перепилили, как Исаию. Даже в смерти Он сохранил целостность тела и был не разделен, чтобы не было никакого оправдания в будущем для тех, кто делил Церковь.

(25) Так много возражений у внешних относительно Церкви. Но если любой честный Христианин захочет знать, почему Он перенес смерть на кресте и ни каким другим способом, то мы отвечаем так: ни каким другим способом не было угодно Господу предложить одну смерть за всех, именно она была прежде всего угодна Ему. Он пришел, чтобы понести проклятие, которое было на нас и как Он "мог стать проклятием" иначе чем, принять смерть проклятого? А эта смерть - на кресте, ибо написано "проклят всякий висящий на древе." А еще смерть Господа есть умилостивление для всех и ею "стена разделения" разрушена и открыт доступ язычников. Как Он мог бы призвать нас, если Он не был распят, ибо только на кресте человек умирает с распростертыми руками? Здесь снова мы видим соответствие Его смерти в протянутых руках: это было для того, чтобы привлечь Свой древний народ с одной стороны с язычниками с другой и соединить их вместе в Себе. Он предсказал способ Своей смерти для искупления: "когда Я буду вознесен, то привлеку всех людей к Себе".

Воздух - есть сфера дьявола, он -враг нашей расы, который, упав с небес, пытается с другими злыми духами, разделившими его неповиновение и удерживающими души от истины, препятствуют прогрессу тех, кто следует за ней. Апостол обсуждая это, говорит,

"Согласно князю силы в воздухе, духа, действующего теперь в сынах неповиновения." Но Господь пришел, чтобы свергнуть дьявола и очистить воздух и проложить "путь" для нас к небесам, как апостол говорит, "через завесу, то есть плоть Свою." Это нужно было выполнить через смерть, и каким другим видом смерти это могло бы быть выполнено, кроме смертью в воздухе, то есть на кресте? Здесь снова вы видите, как правильно и естественный было для Господа пострадать таким образом; ибо так "вознесенный", Он очистил воздух от всех злых влияний врага. "Я видел сатану как падение молнии," -говорит Он; и таким образом Он снова открыл путь к небесам, говоря: "Поднимите ваши ворота, о князья, и поднимитесь, вы, вечные двери." Ибо для Самого Слова не нужно было открывать ворота, Он является Господом всех, и ни какое из Его дел не закрыто их Создателю.

Нет, нам нужно было это, нам, которых Он Сам вознес в Своем собственном теле, чтобы тело, которое Он сначала предал смерти за всех, затем проложило путь к небесам.

Глава 5. Воскресение.

(26) Вполне подобает Ему смерть Его на кресте для нас и мы можем видеть насколько обоснованной она была и почему спасение мира не могло быть совершено никаким другим способом. Даже на кресте Он не скрывал Себя из вида, более того, Он сделал свидетелем все творение о присутствию его Творца. Тогда, дав однажды ему увидеть, что тело было мертво, Он не позволил храму Своего тела задерживаться во гробе долго, но в третий день воскресил его, непреходящее и нетленное, залог и символ Его победы.

Конечно, в Его власти было так воскресить Свое тело и показать его живым сразу после смерти. Но всемудрый Спаситель не сделал этого, чтобы никто не отрицал, что оно действительно и полностью умерло. Помимо этого, если интервал между Его смертью и воскресением был бы два дня, то слава Его нетления могла бы не явиться. Он ждал один целый день, чтобы показать, что Его тело было действительно мертво, и затем в третий день показал это нетленным всем.

Интервал не был больше, чтобы люди не забыли о нем и не засомневались, было ли оно тем же самым телом. Нет, в то время, пока все еще звенело в их ушах и их глаза помнили все, они все еще были в напряжении и их умы были в смущении, и в то время как те, кто предал Его смерти были все еще живы и сами были свидетелями этих фактов, Сын Божий через три дня явил Свое однажды умершее тело бессмертным и нетленным. И это было очевидно для всех, что ни от какой естественной слабости тело, в котором Слово жило, не умерло, но чтобы этой смертью на кресте, силой Спасителя смерть могла быть побеждена.

(27) Сильным доказательством этого поражения смерти и победы Креста является следующий факт, а именно, что все ученики Христа презирали смерть. Они наступали на нее и, вместо боязни смерти, знамением Креста и верой в Христа попирали ее как нечто мертвое. Прежде божественного явления Спасителя даже самые святые из людей боялись смерти и скорбели по мертвым как о погибших.

Но теперь, когда Спаситель воскрес в теле, смерть больше не ужасала их, но все верующие в Христа попирали ее как ничто и предпочитали скорее умереть, чем отвергнуть веру в Христа, зная вполне хорошо, что когда они умирают, они не погибают, но живут и становятся нетленными через воскресение.

Но дьявол, кто издавна злобно восторжествовал в смерти, теперь, когда узы смерти стали развязаны, один остался на самом деле мертвым. Есть также и другое доказательство этого: люди, которые прежде своего принятия верой Христа ужасались от мысли о смерти и боялись ее, но обратившись, одолели ее настолько вполне, что идут нетерпеливо встречать ее, и сами становятся свидетелями воскресения Спасителя. Даже дети спешат разрешиться, а не только мужчины и женщины и духовным упражнениями готовятся встретить ее. Так слаба стала смерть, что даже женщины, которые имели обыкновение быть захваченными ею, насмехаются над ней теперь как над мертвой вещью, лишенной всякой силы. Смерть стала подобно тирану, который был полностью побежден законным царем; ранее скованные руки и ноги прохожих попирают его, толкая и ругая его, и больше не боятся его жестокости и гнева из-за царя, который победил его. Так и со смертью, побежденной и заклейменной Тем, Кто является Спасителем на кресте. Скованные некогда руки и ноги всех, кто находятся во Христе, топчут ее, проходя над ней и свидетельствуя о Нем, осмеявшем ее и говорящем: "О смерть, где твоя победа? О ад (букв. могила), где твое жало?"

(28) Разве это не стройное доказательство бессилия смерти, как вы думаете? Или разве это маленький признак победы Спасителя над ней, когда мальчики и девочки, которые находятся во Христе и оборачиваются на свою настоящую жизнь и готовят себя ко вступления в новую? Каждый по природе боится смерти и телесного распада, но чудо чудес в том, что тот, кто причастен вере в крест, презирает это естественное опасение и ради креста больше трусливо не трепещет перед лицом смерти.

Естественное свойство огня это жечь. Предположим тогда, что есть вещество типа индийского асбеста, как известно, который не боится огня, а скорее показывает бессилие огня, утверждая свою несгораемость. Если кто-то сомневался в истинности этого, то все, что ему нужно сделать, это облечься в рассматриваемое вещество и затем коснуться огня. Или, возвращаясь к нашему прежнему образу, если кто-то захотел увидеть тирана связанным и беспомощным, кто обычно был таким ужасом для других, то он мог бы сделать это просто, войдя в страну победителя тирана.

В этом случае, если кто-то все еще сомневается о победе над смертью после такого количества доказательств и мученичества во Христе с таким презрением к смерти Его верных слуг, то он, конечно, не должен удивляться чуду столь великих фактов и не должен упрямиться в неверии и игнорировании очевидных событий. Но он должен быть подобен человеку, который хочет доказать свойство асбеста и подобен тому, кто входит во владение победителя, чтобы убедиться, что тиран повержен. Он должен принять веру Христову и этот неверующий в победу над смертью придет к Его учению. Тогда он увидит, как смерть бессильна и как она полностью побеждена.

Действительно, было раньше много неверующих и насмешников, которые, после того, как они стали верующими, презрели смерть что даже сами стали мучениками ради Христа.

(29) Если силою креста и верой в Христа смерть попрана, то ясно, что это Сам Христос и ни кто другой, как Архипобедитель над смертью и лишивший ее власти. Смерть была сильной и ужасной, но теперь, начиная с пришествия Спасителя и Его смерти и воскресения Его тела, она повержена. И очевидно, что это сделано самим Христом, кто был вознесен на кресте и что она была разгромлена и наконец побеждена.

Когда восходит солнце после ночи и весь мир освещен им, никто не сомневается, что это солнце, которое так светит всюду и разгоняет тьму. Также ясно, что так как чрезвычайное унижение и попрание смерти последовало за явлением Спасителя в теле и Его смерти на кресте, то Сам Он привел смерть к позору и ежедневно возносит памятники Своей победы в Своих учениках.

А как вы можете расценить это иначе, когда вы увидите людей естественно слабых для смерти, не пугающихся перспективой тления, бесстрашных к тому, чтобы сойти в преисподнюю и даже с нетерпеливой душой, идущих на нее, не удаляясь от пыток, но предпочитая мчаться к смерти ради Христа, нежели остаться в этой жизни? Если вы увидите вашими собственными глазами и женщин и детей, принимавших смерть ради веры Христовой, то как вы можете быть так крайне глупы и недоверчивы и повреждены в вашем разуме, чтобы не понять, что Христос, о Котором они свидетельствуют, Сам дает победу каждому над смертью, полностью бессильной для держащихся Его веры и знамения Его креста? Никто не сомневается, что змея мертва, когда он видит, что ее растоптали ногами, особенно, когда он знает, как коварна она по природе. И если кто видит, как мальчишки шутят над львом, то он не сомневается, что зверь или мертв или полностью лишен силы. Это можно увидеть собственными глазами и то же самое с победой над смертью. Сомнения больше нет, когда вы видите смерть осмеянной и презираемой теми, кто верит во Христа, значит смертью Христа она была разгромлена и тление, которое сопутствует ей, повержено и с ним покончено.

(30) Сказанное нами действительно является не маленьким доказательством разрушения смерти и факта, что крест Господа является памятником Его победы. Но воскресением тела в бессмертие, которым завершается дело Христово, наш Спаситель и истинная Жизнь всех, более достоверен фактами, чем словами здравомыслящих.

Ибо, если как мы показали, смерть была разгромлена и каждый попирает ее из-за Христа, то насколько же Он Сам сильнее сначала попрал ее и разгромил ее в Его собственном теле! Коль смерть, убитая Им, побеждена, тогда какое другое завершение могло бы быть, как ни воскресение Его тела и явление как знамение Его победы? Как могло бы поражение смерти явиться вообще, если бы не был воскрешен Господь? Но если кто-то находит и даже это недостаточным, то пусть найдет доказательство сказанного в настоящих фактах. Мертвые люди не могут эффективно действовать, их сила влияния на других продолжается только до могилы. Дела и действия, которые снабжают силой других, принадлежат только живому. Хорошо, тогда посмотрим на факты в этом случае. Спаситель действует могущественно среди людей, каждый день Он невидимо убеждает множество людей принимать Его веру и быть послушным Его учению во всем мире и в пределах и вне грекоговорящего мира. Может кто-то перед лицом этого все еще сомневаться, что Он воскрес и живет, или более того, Он является Сам Жизнью? Может ли мертвый кольнуть совесть людей так, чтобы они бросили все традиции своих отцов на ветер и склониться перед учением Христовым? Если Он больше не активен в мире, если Он мертв, то как выходит, что Он живых склоняет прекратить их дела, неверных супруг отвратить от их прелюбодеяния, убийц от убийства, несправедливых от жадности, и мирские и безбожные люди становится благочестивыми? Если Он не воскрес, но все еще мертв, то как Он побеждает и преследует и свергает ложных богов, которых неверующие считают живыми, и злых духов, которым они поклоняются? Ибо там, где Христос призывается, идолопоклонство разрушается и хитрость злых духов свергается. Действительно никакой дух не может выносить это Имя, но бежит от него.

Это дело Того, Кто живет, а не мертв. И больше, это является делом Бога. Было бы абсурдно говорить, что злые духи, кого Он изгоняет и идолы, которых Он уничтожает, живы, но что Тот, Который изгоняет и уничтожает и Кого они сами подтверждают как Сына Божьего, является мертвым.

(31) Тогда неверующие в воскресение, не имеют никакого основания в фактах, если их боги и злые духи не побеждают, как им кажется, мертвого Христа. Более того, Он свидетельствовал о них, что они мертвы. Мы согласны, что мертвый не может ничего сделать, но Спаситель действует могущественно каждый день, привлекая людей к благочестию, вдохновляя их добродетели, наставляя их удаляться от нечестия, оживляя их жажду небесного, открывая знание Отца, даруя силу перед лицом смерти, являясь каждому, смещая лжерелигию идолов. В то время как боги и злые духи неверующих не могут делать ничего из этого, а скорее меркнут в присутствии Христа и вся их показная роскошь бесплодна и не жива.

Силою же креста все бросают волшебство и колдовство, все идолы оставляются в запустении и отвергаются, всякое бесчувственное удовольствие прекращается, поскольку глаза веры смотрят от земли к небесам.

Кого же мы назовем мертвыми? Разве назовем мертвым Христа, Который производит все это? Но мертвый не может произвести чего-нибудь. Или мы назовем мертвой смерть, которая не может что-либо сделать, но лежит как безжизненная и разоруженная, как злые духи и идолы? Сын Божий "живой и действенный" активен каждый день и дает спасение всем, но лишение смерти силы ежедневно подтверждается, и идолы и злые духи мертвы, а не Он. Никакого места для сомнения не остается о воскресении Его тела.

Действительно, кажется, что неверующий в телесное воскресение Господа не знает о власти Слова и Мудрости Божией. Если Он принял на Себя тело вообще и сделал его инструментом в исполнении Своей цели, как мы показали, то что Господу было делать с ним и какова судьба в конечном счете у этого тела, в котором Слово явилось? Смертное и предложенное смерти за всех, ему не оставалось ничего как кроме умереть. Действительно, это была та самая цель, для которой Спаситель приготовил его Себе. Но с другой стороны, оно не могло остаться мертвым, потому что оно стало самим храмом Жизни. Поэтому оно умерло как смертное, но ожило вновь из-за Жизни внутри его; и воскресение подтверждается делами, происходящими теперь.

(32) Это сообразно природе невидимого Бога, что Он должен был таким образом познаваем по Его делам; и те, кто сомневаются в воскресении Господа из-за того, что они теперь не видят Его своими глазами, могли бы также отрицать сами законы природы. Они имеют основание для недоверия, когда дел мало, но когда дела вопиют и доказывают факт так ясно, почему они преднамеренно отрицают воскресшую жизнь, показанную так явно? Даже если их умственные способности дефектны, то их глаза могут дать им неопровержимое доказательство Божества и Власти Христа. Слепой человек не может видеть солнце, но он знает, что оно - выше земли по чувствам, которые позволяют ему чувствовать его тепло. Точно так же пусть те, кто все еще находится в слепоте неверия, признают Божество и воскресение Христа, которые Он явил через Его проявленную силу в других. Очевидно Он не изгонял бы злых духов и не повергал бы идолов, если Он был мертв, ибо злые духи не будет повиноваться тому, кто мертв.

Если только Его имя изгоняет их, то ясно, что Он не мертв. И более того, духи, которые видят невидимое людьми, знали бы, если бы Он был мертв и отвергали повиноваться Ему. Но, фактически, в том, в чем бестолковые сомневаются, злые духи убеждены вполне, а именно, что Он является Богом. И по этой причине они бегут от Него и падают к Его ногам и кричат как кричали, когда Он был в теле: "мы знаем Тебя, кто Ты, Святой Божий" и, "Что у меня общего с Тобой, Сын Божий? Я умоляю Тебя, не мучай меня."

И от исповедания злых духов и от ежедневного свидетельства Его дел, явно, что никому нельзя сомневаться о том, что Спаситель воскрес в Своем теле и что Он является Самим Сыном Божиим, от Бога как от Отца, Чьим Словом и Мудростью и Чей Силой Он является. Он Тот, Кто в эти последние дни принял тело для спасения нас всех и учил мир об Отце. Он Тот, Кто разгромил смерть и даром одарил нас всех нетлением через обетование воскресения, воскресив Свое тело как первенец и явил его знамением креста как памятник Его победы над смертью и тлением.

Глава 6. Опровержение евреев.

(33) Мы разобрались к этому времени с воплощением нашего Спасителя и нашли ясное доказательство воскресения Его Тела и Его победы над смертью. Давайте теперь продолжим и исследуем неверие и насмешку, с которыми иудеи и язычники расценивают те же самые факты. Кажется, что в обоих случаях пункты в проблеме те же самые, а именно несогласованность или несовместимость (как им это кажется) и креста и становление Слова человеком вообще.

Но мы не имеем никакого колебания в аргументах против этих возражающих, ибо доказательства нашей стороны чрезвычайно ясны. Сначала мы рассмотрим иудеев. Их неверие имеет опровержение в Священных Писаниях, которые сами читают; ибо от страницы к странице в вдохновленной Книге ясно преподаются эти вещи и в их полноте и в фактических словах. Пророки предсказывали чудо Девственницы и Рождения от нее, говоря: "вот, девственница зачнет и родит Сына, и нарекут Ему имя Еммануил, что означает "Бог - с нами". И Моисей великий, чьему слову евреи доверяют не так преданно, также указывал на важность и истину этого вопроса. Он говорит об этом так: "Восстанет звезда от Иакова и человек из Израиля, и Он сокрушит князей Моава". И еще: "Как прекрасны обиталища твои, о Иаков, и шатры твои, о Израиль! Как лесистые долины они дают тень и подобны рощам у рек, подобно шатрам, которые благословил Господь, подобно деревьям кедра у потоков. Оттуда придет Тот из семени его и Он будет царствовать над многими народами." И еще Исаия говорит:

"Прежде, чем младенец сможет звать отца или мать, богатства Дамаска и добыча Самарии будут взяты царем Ассирийским." Эти слова предсказывают, что должен появиться Человек.

И Священное Писание объявляет далее, что грядущий есть Господь всех. "Вот, Господь восседает на облаке и войдет в Египет и изображения Египта поколеблются". И из Египта также Отец вызывает Его, как сказано: "Из Египта Я вызвал Моего Сына."

(34) Кроме того, Священное Писание не молчит и о Его смерти. Напротив оно упоминает ее с предельной четкостью. Оно также не утаивает и ее причины. Он перенес ее, свидетельствует оно, не для Его собственной пользы, а ради бессмертия и спасения всех и оно также содержит свидетельство о заговоре Иудеев против Него и всех поруганий, которые Он претерпел от их руках.

Конечно, никто из читающих Священное Писание не может извинять невежество о фактах как оправдание за заблуждение! Есть, например, такой отрывок: "...поражаемый и познавший немощь и мы отвращались от Него. Он был опозорен и унижен и понес наши грехи и пострадал за нас. А мы думали, что Он поражаен и избит и что с Ним неверно обошлись, но за наши грехи Он был мучим и ради нашего беззакония Он сделался немощным. Наказание нашего мира было на Нем и Его ранами мы исцелились"

О как чудна любовь Слова к людям, ибо ради нас Он был опозорен, чтобы нас привести к чести. "Ибо все мы", - продолжает пророк, "уклонились как овцы с пути и Господь возложил на Него наши грехи, но Он не открывал уст Своих, терпя жестокость. Как овцу Его вели на заклание и как агнец Он был безгласен перед стригущим, так Он открывал уст Своих; и в Его унижении угасло осуждение наше". Так Священное Писание встречает предположения любого, кто думал о Его страданиях как о страданиях обычного человека и показывает какая сила действовала в Нем.

"Кто скажет из какого рода Он происходит? Ибо Он вознесен от земли живых. За беззакония людей перенес Он смерть и похорон Его решили со злодеями, но Он погребен у богатого, так как Он не сделал никакого беззакония и не было обмана в Его устах. Но Господу угодно было поразить Его."

(35) Вы слышали пророчество о Его смерти, и теперь, возможно, вы хотите знать какие есть свидетельства о кресте. Даже это не оставлено без внимания, напротив священные авторы объявляют об этом с предельной ясностью. Моисей предсказывает это сначала в словах: "Вы увидете свою Жизнь, висящую перед вашими глазами и не поверите." После него пророки также свидетельствуют: "Но Я как невинный агнец принесен в жертву. Они составили заговор против Меня, говоря "пойдем, бросим древо в Его хлеб и удалим Его с земли живых." И еще: "Они пронзили Мои руки и Мои ноги, считали все Мои кости и разделили одежду Мою между собой и бросали жребий о ней." Смерть с вознесением на древо, не может быть иной, нежели чем смерть на кресте; кроме того, это единственная смерть, при которой пронзают руки и ноги. Начиная с приходом Спасителя все народы повсюду начали познавать Бога и об этом само Святое Писание явно упоминает так: "Явится Корень Иессея и Он будет царствовать над народами и на Него будут уповать племена."

Это не только не единственные места в доказательство произошедшего, но все Священное Писание изобилует опровержением Иудейского неверия. Например, кто из праведных людей и святых пророков и патриархов, о ком упоминают Священное Писание, когда-либо имел телесное рождение только от девственницы? Авель родился от Адама, Енох от Иареда, Ной от Ламеха, Авраам от Фары, Исаак от Авраама, Иаков от Исаака, не так ли? Иуда от Иакова и Моисей с Аароном от Амирама, ведь так? Самуил от Елканы, Давид от Иессея, Соломон от Давида, Езекия от Ахаза, Иосия от Амона, Исаия от Амоса, Иеремия от Хелкии и Иезекииль от Вузия. Не ли имел каждый из них отца как автора своего существа? Так кто же Он, рожденный только от девственницы, знамение чего пророк так сильно подчеркивает? И еще, кто из всех этих людей родился миру со звездой на небесах? Когда родился Моисей, его родители скрыли его.

Давид был неизвестен даже в его собственных окрестностях, так, что могущественный Самуил сам был не осведомлен о его существовании и спрашивал, имел ли Иессей других сыновей. Авраам стал известным своим соседям как великий только после своего рождения. Но со Христом это было иначе. Свидетелем Его рождения был не человек, а звезда, сияющая с небес, откуда Он сошел.

(36) Когда какой царь когда-либо правил и брал дань от своих врагов прежде, чем он имел силу звать отца или мать? Не был ли Давид тридцатью годами возраста, когда он взошел на престол и когда Соломон стал юношей? Иоас вступил в царствование в возрасте семи лет, а Иосия - некоторое время спустя примерно в том же возрасте и оба из них были вполне способны к этому времени звать отца или мать.

Был ли тот, кто царствовал и побеждал своих врагов прежде, чем был рожден? Пусть Иудеи, кто исследовали этот вопрос, сообщат нам, был ли когда-либо такой царь в Израиле или Иуде, царь, на кого все народы будут уповать и иметь мир, вместо вражды с ним каждый со своей стороны!

Пока существует Иерусалим идет постоянная война между ними и они все боролись против Израиля. Ассирийцы угнетали Израиль, Египтяне преследовали их, Вавилоняне нападали на них, и вот что странно, даже Сирийцы, их родные, были в войне с ними. И не Давид ли боролся с Моавом и поражал Сирийцев и Езекия боялся хвастовства Сеннахирима? Не Амалик ли воевал с Моисеем и Амореи выступали против него и разве не вставали жители Иерихона против Иисуса Навина? Не смотрели ли народы всегда на Израиль с непримиримой враждебностью? Тогда стоит спросить, кто это тот, на кого будут уповать народы? Очевидно должен быть кто-то, ибо пророк не мог сказать ложь. Но кто из святых пророков или ранних патриархов умер на кресте для спасения всех?

Кто из них был мучим и убит для исцеления всех? Разве идолы Египта падали перед любым праведным человеком или царем, который приходил туда? Авраам приходил туда, но идолопоклонство преобладало все равно и Моисей был рожден там, но неверное поклонение не остановилось.

(37) Говорит ли Священное Писание о ком-то, кому пронзили руки и ноги или повесили на древе и кто посредством креста совершил свою жертву для спасения всех? Это не был Авраам, поскольку он умер в своей постели, и также Исаак и Иаков. Моисей и Аарон умерли на горе, а Давид закончил свои дни в своем доме безо всякого заговора против него. Конечно, его искал Саул, но он был сохранен невредимым. И Исаия был перепилен, но он не был повешен на дереве. Глумились над Иеремией, но он не умер от суда. Иезекииль страдал, но не за всех людей, но только чтобы показать им, что будет. Кроме того, все они, даже когда страдали, были всего лишь люди, подобные другим, а Он, о Ком Священное Писание говорят как о страдающем за всех является не просто человеком, но Жизнью всех, хотя фактически Он разделял нашу человеческую природу. "Увидите Жизнь вашу, висящую пред глазами вашими" и "кто скажет о Его происхождении?" Путь каждого святого мы можем проследить от начала, и увидеть точно откуда он пришел, но мы не можем проследить откуда исходит Божественное Слово, сказать о Его происхождении, ибо Он есть Жизнь.

Кто тогда Тот, о ком Святое Писание говорит таким образом? Кто Он, настолько великий, что даже пророки предсказывают Его такие могущественные дела? Нет вообще никого подобного в Священных Писаниях, кроме нашего Спасителя всех, Слово Божьего, нашего Господа Иисуса Христа.

Он произошел от девственницы и явился как человек на землю, Он есть Тот, чье земное происхождение не может быть прослежено, потому что Он один получил Свое тело не от человеческого отца, но от девственницы. Мы можем проследить отцовскую линию Давида и Моисея и всех патриархов. Но в случае со Спасителем мы не можем сделать так, ибо Он Сам заставил звезду объявить о Своем телесном рождении и это соответствовало Ему, что когда Слово сошло с небес, они должны были явить знамение этого и это подобает Ему, что Царь творения при Своем пришествии должен был видимо явлен всему миру.

Он был рожден в Иудее, но люди из Персии пришли, чтобы поклоняться Ему. Он Тот, Кто победил Своих противников- демонов и принял дары от идолопоклонников даже перед Своим телесным явлением, и теперь все язычники из каждой области отказываются от традиции своих отцов и ложного поклонения идолам и теперь возлагают свою надежду на Христа и отдают свою преданность Ему. Это происходит перед нашими глазами, здесь в Египте и таким образом другое пророчество исполняется, ибо ни в какое другое время Египтяне не прекращали свое ложное поклонение, кроме времени, когда Господь всех, как на облаке, сошел здесь в теле и опозорил идолов и покорил каждого Себе и через Себя- Отцу. Он есть Тот, кто был распят с солнцем и луной как свидетелями, и через Его смерть спасение пришло всем людям и все творение было искуплено. Он есть Жизнь всех, и Он как овца отдал Свое тело смерти и Свою жизнь - для нашего спасения.

(38) Все же Евреи не верят этому. Этот аргумент не удовлетворяет их. Хорошо, тогда пусть убедятся другими вещами в своих собственных пророчествах.

О ком, например, пророки говорят "Я открылся не искавшим меня и Меня нашли не вопрошавшие обо Мне? Я говорил: "вот Я" народу, который назывался именем Моим. Я протягивал Мои руки к непослушным и противоречащим людям." Кто этот человек, который открылся, спросим у Иудеев? Если пророк говорит о себе, то они должны сказать нам, как он был сначала сокрыт, чтобы потом открыться. И еще, кто именно этот пророк, если он не только открылся после того, как был скрыт, но также и протягивал Свои руки на кресте?

Этого не случалось ни с одним из праведных людей, это случилось только со Словом Божиим, Кто, будучи по природе без тела, ради нас явился в теле и пострадал для нас всех. И если даже этого не достаточно для них, то есть другое сильное свидетельство, которым их можно заставить замолчать. Священное Писание говорит:

"Укрепите повисшие руки и слабые колени, наберитесь храбрости, маловерные, будьте сильны, и не бойтесь. Вот, Бог наш возвестит суд и Сам придет и спасет нас. Тогда глаза слепых откроются и уши глухих будут слышать и косноязычные заговорят ясно." Что они могут сказать на это и как они могут смотреть всем в лицо? Ибо пророчество не только объявляет, что Бог будет здесь, но также делает несколько признаков и времени Его пришествия.

Когда Бог придет слепые будут видеть, хромые - ходить, глухие - слышать, и косноязычные - говорить ясно. Иудеи могут сказать нам, когда такие явления происходили в Израиле или когда что-нибудь подобное имело место вообще в Иуде? Прокаженный Нееман был очищен, это верно, но никакой глухой не услышал, никакой хромой не пошел. Илия воскресил мертвого и так сделал Елисей, но никто не давал зрения слепому от рождения.

Воскресить мертвого это действительно великое дело, но Спаситель делал не только это. И Священное Писание не хранит тишину относительно прокаженного и мертвого сына вдовы и хромом, который пошел и о слепом, получившем зрение, они упоминают также. Молчание Иудеев об этом доказывает, что такие случаи никогда не имели место. Когда это происходило до того, как Слово Божие Само вошло в тело?

Было ли это с Его приходом, что хромые начинали ходить, косноязычные говорить и слепые от рождения получали зрение? И Евреи, которые видели это сами, свидетельствовали в пользу этого факта, что такое никогда прежде не происходило "с тех пор как начался мир", как они говорили.

"Ибо никто никогда не слышал, что кто-то открыл глаза слепорожденного. Если этот Человек не был от Бога, Он не мог бы сделать ничего."

(39) Но они, конечно, не могут бороться против очевидных фактов. Как же это может быть, что не отвергая написанного, они придерживаются того, что они все еще ожидают это и что Слово Божие должно все же прийти, ибо это тема, о которой они всегда трубят наиболее громко, несмотря на всякие свидетельства против них.

Но они должны быть опровергнуты в этом главном пункте более ясно, чем в любом другом, и что не нами, а мудрым Даниилом показано фактическое время пришествия Спасителя и также Его Божественное пребывания в нашей среде.

"Семьдесят недель," говорит он, "отмерены для вашего народа и для святого города на положить конец греху и запечатлеть грехи изгладить беззакония, совершить примирение за беззакония и запечатать видение и пророка и помазать Святого святых. Итак знай и разумей, что от появления Слова и построения Иерусалима до Христа Владыки." Что касается других пророчеств, то они могут попытаться найти оправдания на отсрочку их исполнения на будущее время, но что они скажут на это? Как они вообще могут стоять перед ним? И не только оно явно упоминает Помазанника, который является Христом, но даже говорит, что помазанный не человек только, но Святой святых! Оно говорит, что Иерусалим должен простоять до Его прибытия и что после этого пророк и видение должны прекратиться в Израиле! Давид был помазан и Соломон и Езекия, но тогда Иерусалим все еще стоял и пророки пророчествовали, Гад и Асаф и Нафан и более поздние: Исаия и Осия и Амос и другие. Кроме того, те помазанные, конечно назывались святыми, но ни один из них не назывался Святым святых. И нет смысла Евреям прибегать к объяснению с помощью Плена и говорить, что Иерусалим тогда не существовал, но тогда что относительно пророков? Но факт, что в начале Плена были Даниил и Иеремия был в нем и Иезекииль и Аггей, и Захария также пророчествовали.

(40) Так что Евреи занимаются фикцией и смещают настоящее время к будущему. Когда пророк и видение прекратились в Израиле? Разве это стало не с тех пор, когда пришел Христос, Святой святых? Это фактическое знамение и всем известное доказательство пришествия Слова, что Иерусалим больше не стоит, и что пророков нет и видения нет среди них.

И естественно, что поскольку Он пришел, какая нужда есть еще ждать кого-то? И когда Истина явилась зачем нужны тени? Только о Нем они пророчествовали постоянно, пока не пришла полнота времени для явления Праведности, Который стал Умилостивлением за грехи всех. По той же самой причине Иерусалим стоял до этого времени, чтобы люди могли бы предвкусить образы прежде, чем открылась Истина. И как только Святой святых пришел, то видение и пророчество были запечатаны. И царство Иерусалима прекратилось в это же самое время, потому что цари были помазаны среди них только до тех пор, пока не был помазан Святой святых.

Моисей также пророчествует об этом, а именно, что царство Израиля должно простоять до Него, говоря: "не прекратится правитель у Иуды и князья от чресл его, доколе не придет Ожидание всех народов" И так Спаситель Сам всегда говорил: "Закон и пророки были до Иоанна." Так что если есть все еще царь или пророк или видение среди Иудеев, то они правильно делают, что отрицают, что Христос приходил, но если нет ни царя, ни видения, и начиная с того времени все пророчества были запечатаны, и город и храм захвачены, то как они могут быть такими неверующими, как они так могут пренебрегать фактами, отрицая Христа, Который исполнил все это?

И еще, они видят язычников, оставляющих идолов и уповающих через Христа на Бога Израиля, почему они все же отрицают Христа, кто родился от корня Иессея и стал царствовать? Конечно, если бы язычники поклонялись некоторому другому богу и не признавали Бога Авраама и Исаака и Иакова и Моисея, то они смогли бы доказать, что Бог не приходил. Но если язычники чтят того же самого Бога, Который дал закон Моисею и обетования Аврааму, Бога, чье Слово также поносили Иудеи, то почему они не признают или почему они намеренно отвергают признать, что Господь, о Ком пророчествует Священное Писание, воссиял миру и явился ему в телесной форме? Священное Писание говорит об этом неоднократно.

"Господь, Бог явился нам" и еще "Он послал Свое Слово и исцелил их". И еще "Не посланник и не ангел спас нас, но Сам Господь." Иудеи подобны некоторому нетрезвомыслящему человеку, который видит землю, освещенную солнцем, но отрицает солнце, которое освещает ее! Что еще сделает Ожидаемый ими, когда Он придет? Призовет язычников? Но они ужи призваны. Прекратит пророчество и царя и видение? Но это также уже случилось. Разоблачит Богоотступничество идолов? Оно уже разоблачено и осуждено. Или уничтожит смерть? Она уже разгромлена.

Что из этого не произошло, чего бы Христос не сделал? Что осталось неисполненным, из чего Иудеи не верят настолько непросвещенно? Очевидный факт, как я говорил, что нет больше никакого царя или пророка, ни Иерусалима, ни жертвы, ни видения среди них, но все же вся земля наполнена познанием Бога и язычники, оставляя атеизм, теперь прибегают к Богу Авраама через Слово, нашего Господа Иисуса Христа.

Тогда для них должно быть более бесстыдно, что Христос пришел и что Он просветил всех людей повсюду и дал им истинное и божественное учение о Своем Отце. Таким образом Евреи могут быть опровергнуты этими и другими аргументами Божественного учения.

Глава 7. Опровержение язычников.

(41) Мы подошли теперь к неверию язычников и это очень удивительно, что они смеются над тем, что совсем не смешно, но все же не в состоянии увидеть позор и нелепость их собственных идолов. Но аргументы нашей стороны не испытывают недостаток веса, так что мы опровергнем их также на разумных основаниях из того, что мы сами видим.

Прежде всего: Что является для них в нашей вере нелепым или смешным? Только ли мы говорим, что Слово явилось в теле? Но если они сами действительно любят истину, то они согласятся с нами, что в этом нет никакой нелепости вообще. Если они отрицают, что есть Слово Божие вообще, то это очень необычно, ибо тогда смешно, что они этого не знают. Но предположим, что они признают, что есть Слово Божие и что Он - Царь всего, что в Елиме Отец является творцом, что Его провидением все получает свет и жизнь и существование и что Он является Царем над всем и познается через дела Своего провидения, а через Него - Отец. Предположим, что они признают все это, то что тогда? Разве они не несознательно обращают осмеяние против себя? Греческие философы говорят, что вселенная - великое тело и они говорят верно, ибо мы постигаем вселенную и ее части нашими чувствами. Но если Слово Божие пребывает во вселенной, которая является телом и вошло в каждую ее часть, то что же удивительного или нелепого в нашем высказывании, что Он вошел также в человеческую природу? Если это нелепо для Него вообще воплотиться, то это будет и нелепо для Него и вступить во вселенную и давать свет и движение Своим провидением всему в ней, потому что вселенная, как мы видели, является телом.

Но если это подходит и соответствует Ему вступить во вселенную и явить Себя через нее, тогда из-за того, что человечество есть часть вселенной наряду с остальными ее частями, то не меньше соответствует Ему явиться в человеческом теле и просвещать и действовать через нее. И конечно, если было бы нелепо для любой части вселенной быть используемый для явления Его Божества людям, то будет намного более неверно, если Он проявит Себя через все!

(42) Возьмем параллельный пример. Личность человека приводит в действие и оживляет все его тело. Если кто-то скажет, что не подобает силе человека быть в пальце ноги, то о нем будут думать как о глупом, потому что личность проникает и приводит в действие все его тело, а он отрицает его присутствие в любой части. Также никто из признающих присутствие Слова Божьего во всей вселенной, не должен думать, что не подобает Ему быть в отдельном человеческом теле и чтобы оно приводилось Им в действие и просвещаться.

Но может из-за того, что человечество сотворено и образовано из небытия, они считают нелепым явления Спасителя в нашей природе? Если так, то они также должны отвергать Его и в сотворении; ибо оно также произошло из небытия Словом.

Но с другой стороны, если творение на самом деле сотворено, то если не подобает Слову присутствовать в нем, и тогда не подобает Ему быть в человеке. Но человек есть часть творения, как я сказал прежде; и рассуждение, применяемое к каждой его части приемлемо и для другой. Все произошло от Слова и свет и движение и жизнь, как и сами языческие авторы говорят: "Им мы живем и движемся и существуем".

Очень хорошо. Если так, то ни в коем случае не является нелепостью пребывание Слова в человеке Но если это так, как мы сказали, и Слово использовало этот путь для самовыражения, то что в этом смешного? Он мог бы и не использовать его и не существовать в нем, но мы уже приняли, что Он присутствует и во всем и в частях. Что есть тогда невероятного в Его явлении в теле, в котором Он был?

Своей собственной силой Он входит вполне и в часть и во все и управляет везде своей волей и Он пожелал открыть и Себя и Отца посредством солнца или луны или неба или земли или огня или воды. Если Он сделал так, то никто не может справедливо обвинить Его в не соответствующем Ему действии, поскольку Он содержит в одном целом все сразу, пребывает невидимо не только во всем, но также и в каждой особой части. Коль это так, то Он пожелал явить Себя и через людей, которые есть часть всего и не может быть ничего смешного в Его использовании человеческого тела, чтобы явить истину и познание Отца. Разве разум человека не проникают во все его существо и все же находит выражение только через одну часть, а именно язык? Разве кто говорит о том, что Разум деградировал? Конечно нет.

Но тогда и нет проблемы в том, что Слово проницает все и являться в человеческом теле. Ибо, как я сказал прежде, если не подобает для Него так пребывать в части, то это будет одинаково не подобать для Него существовать и во всем.

(43) Некоторые могут тогда спросить: "Почему Он не явился через другие и более благородные части творения и использовал бы некоторый более благородный инструмент, типа солнца или луны или звезд или огня или воздуха вместо простого человека? Ответ прост. Господь не приходил чтобы просто показать Себя. Он пришел исцелить и научить страдающих людей. Ибо тот, кто хотел бы показаться, имеет целью только явление и ослепление наблюдателей. Но Он пришел, чтобы исцелить и научить и для этого нужно было жить среди тех, кто нуждался в Нем и явиться согласно тому образу, по которому они могли бы уразуметь это, не искажая ценность Божественного появления и повысив их способность уразуметь Его.

Кроме того, ничто в творении не уклонилось от цели Божией, кроме человека. Солнце, луна, небеса, звезды, вода, воздух, ни одно из них не уклонились от своего порядка, но, зная Слово как своего Творца и Царя, остались такими, какими были сотворены. Только люди одни отвергли то, что добро и изобрели ничтожества вместо истины и приписали честь Божию и познание Его бесам и изображениям в форме камней. Очевидно Божественная благость не могла пропустить настолько серьезный вопрос. Но люди не могли признать Его правителем в целом творения.

И что Он делает? Он берет на Себя инструмент части целого, а именно человеческое тело, и входит в него. Таким образом Он обеспечил то, что люди должны признать Его в части, чего они не могли сделать во всем, и что те, кто не мог поднять свои глаза к Его невидимой силе могли бы признать и увидеть Его в своем подобии. Ибо, будучи людьми, они естественно научились бы познавать Его Отца быстрее и по пребыванию Его в теле, которое соответствовало их собственным и по Божественным делам, выполненными через него. Ибо, сравнивая Его дела со своими, они рассудили бы, что Его дела были не человеческими, но Божественными.

И если, как они говорят, для Слова не подобало показать Себя через телесные действия, то будет одинаково и не подобать для Него показать Себя и через дела во вселенной. Его пребывание в творении не подразумевает, что Он разделяет его природу; напротив созданное зависимо от Его силы. И хотя Он использовал тело как инструмент, Он не разделял ничего скверного из него, а напротив освящал его Своим пребыванием.

Даже Платон, кого греки считают таким великим, говорит, что Создатель Вселенной, видя ее разрушенной и находящейся в опасности падения в состояние хаоса, берет руль Силы жизни вселенной и приходит для спасения и возвращает все в правильное русло? Что же тогда невероятного в нашем высказывании, что когда человечество заблудилось, Слово снизошло к нему и явилось как человек, чтобы Его благостью и управлением спасти его от хаоса?

(44) Однако, хотя пристыженные в том, что это возражение является недействительным, еллины желают поставить другое. Они будут говорить, что если Бог захотел наставить и спасти человечество, то Он мог бы сделать это не через принятие тела Его Словом, но как через сотворение в начале, просто действием Своей воли. Разумный ответ этому таков: Обстоятельства в этих двух случаях являются весьма различными. В начале ничего еще не существовало вообще, а значит все, что нужно было сделать, это дать всему существование, и в этом случае Его воля могла проявиться только так. Но поскольку человек уже существовал, то уже существовавшее, а не несуществовашее требовало исцеления. А значит Исцелителю и Спасителю необходимо было Самому примирить Себя с уже существовавшими вещами, чтобы исправить существовавшее зло. По этой причине Он стал человеком и использовал тело как Свой человеческий инструмент.

Если это не соответствовало Его желанию использовать какой-либо инструмент вообще, то как иначе нужно было поступить Слову? И откуда Он мог бы взять Себе какое-нибудь средство, если не из числа тех, что уже существовали и нуждались в Его Божестве через подобного себе? Несуществующее не нуждается в спасении, ибо проблему того, чего нет, можно решить творческим словом, но человека уже существующего и находящегося уже в процессе тления и погибели можно только спасти. Это было естественно и правильно для Слова использовать человеческий инструмент и с помощью его открыться всем.

Вы должны знать еще, что тление не было внешним по отношению к телу, но внутри его. Поэтому нужна была жизнь, которая должна была явиться в месте тления так, чтобы также, как смерть была в теле, жизнь также могла бы появиться в нем.

Если смерть была внешней по отношению к телу, то и жизнь могла бы быть соответственно такой же. Но если смерть была внутри тела, в самих тканях его существа и доминировала над ним, как единое с ним, то нужна была Жизнь, которую нужно было воткать вместо прежнего так, чтобы тело, таким образом разделив единство с жизнью, могло бы отбросить от себя тление.

Предположите, что Слово пришло вне тела вместо того, чтобы придти в нем. Он, конечно, победит смерть, потому что смерть бессильна против Жизни. Но тление, свойственное телу, осталось бы тем не менее в нем. Поэтому естественно Спаситель принял тело на Себя, чтобы тело, соединенное с жизнью, больше не осталось смертным, но поработило смерть, но как наделенное бессмертием и воскресшее из смерти, должно было впредь остаться бессмертным. Будучи тленным, оно могло бы не воскреснуть, если бы не было наделено Жизнью и помимо этого, смерть по своей природе не могла бы являться иначе, чем в теле. Поэтому Он облекся в тело, чтобы в теле Он мог бы победить смерть.

И действительно, как бы Господь доказал, что Он есть Жизнь, если бы Он не наделил жизнью то, что было покорено смерти? Возьмем иллюстрацию. Древесина - вещество, естественно подверженное огню.

И она остается подверженной ему от угрозы огня, который имеет естественную способность поглотить ее, даже если огонь вдалеке от нее. Но предположим, что вместо того, чтобы просто хранить ее от огня, кто-то пропитал древесину асбестом, веществом, которое, как считают, огнеупорное. Тогда древесина больше не боится огня, потому что она имеет это, чего огонь не может коснуться и поэтому она- в безопасности. Также в отношении тела и смерти. Удалив смерть от тела простым повелением, оно будет все еще оставаться смертным и тленным по природе. Чтобы предотвратить это, оно облекается в невещественное Слово Божие и поэтому не боится больше ни смерти, ни тления, ибо облеклось Жизнью как одеждою и в нем тление удалено.

(45) Слово Божие действовало так последовательно в принятии тела и использования человеческого инструмента, чтобы оживить другие тела. Он был последователен, действуя через человека, чтобы явить Себя всюду как и через другие части Своего творения, чтобы ничто не осталось не затронутым Его Божеством и ведением. Я возвращаюсь теперь к пункту, о котором я говорил прежде, а именно, что Спаситель сделал это, чтобы наполнить все познанием Себя, поскольку все уже наполнено Его творческим присутствием, как и Священное Писание говорит: "...вся вселенная была наполнена познанием Господа." Если человек посмотрит на небеса, то он увидит там Его устройство, но если он не может смотреть так высоко, как небеса, но только в сфере людей, то через Его дела, которые он видит, Его сила, несравнимая с человеческой, дала бы ему убедиться, что Он единственный среди людей является Словом Божиим. Или если человек заблудился от действия бесов и боится их, то он может увидеть, что этот Человек изгоняет их и судит их, а значит Он является действительно является их Повелителем.

И еще, если человек верит в воду и думает, что она есть Бог, как веруют Египтяне и поклоняются воде, то он может увидеть, что сама ее природа превращена Им и познать, что Господь - Создатель всего. И если человек сошел в Преисподнюю и стоит, охваченный страхом перед героями, сошедшими туда, и считает их богами, то он может увидеть факт воскресения Христа и Его победы над смертью и рассудить из этого, что только Он один - Сам Господь и Бог.

Ибо Господь коснулся всех частей творения и освободил их всех от каждого обмана. Как св. Павел говорит: "Разоружил начальства и силы и Он одержал победу на кресте", чтобы никто не оставался в обмане, но везде мог бы находить Слово Божие. Ибо таким образом человек, окруженный с каждой стороны делами творения и в небесах, в преисподней, в людях и на земле, созерцая явленное Божество Слова, больше не был обманут о Боге, но поклонялся только Христу, и через Него верно знал Отца.

На этих основаниях рассуждения и принципа мы приводим в молчание язычников в их контраргументах. Но если они считают эти аргументы недостаточными для их опровержения, то мы продолжим другие в следующей главе, в которой докажем наш точку зрения фактами.

Глава 8. Опровержение язычников. Продолжение.

(46) Когда еще люди начинали отказываться от поклонения идолам, если не с тех пор, как Само Слово Божие пришло к людям? Когда предсказатели прекращали вещать и их весть становилась бессмысленной и среди еллинов и везде, кроме времени явления Спасителя на земле? Когда еще те, кого поэты называют богами и героями приговаривались к судьбе простых смертных, кроме как с тех пор, как Господь принял смертное тело и сохранил его нетленным, воскреснув из мертвых?

Или когда обман и бешенство бесов попиралось, кроме как с тех пор, как Слово силою Божией, Властелин всего, снизошел к слабостям человечества и явился на землю? Когда практика и учение волшебства стали отвергаться, если не с явления Божественного Слова людям? Когда мудрость еллинов становилась глупостью как не с тех пор, как истинная Мудрость Божия явила Себя на земле? В прошлом весь мир находился в заблуждении поклонения идолам и люди думали, что только идолы могли существовать. Но теперь во всем мире люди оставляют страх идолов и прибегают ко Христу и, поклоняясь Ему как Богу, они через Него познают Отца, Которого прежде они не знали.

И вот что удивительно. Объекты поклонения прежде были различны и бесчисленны; каждое место имело собственного идола и так называемый бог в одном месте не мог бы перейти к другому, чтобы убедить людей там поклоняться ему, но только почитался только его собственным народом. Разве не так?! Никто не поклонялся богу своего соседа, но каждый человек имел своего собственного идола и думал, что это был Господь всех. Но теперь только Христу поклоняются, как единственному и тому же Богу среди всех народов повсюду. И что не могло сделать ничтожество идолов, а именно убедить рядом находящихся, сделал Он. Он убедил не только Своих, но и буквально весь мир поклоняться одному и тому же Господу и, через Него Отцу.

(47) В прежние времена каждое место было полно мошенничества предсказателей и изречения их в Дельфи и Дордоне и в Боетии и Ликии и Ливии и Египте и Кабири и Пифонесе считались изумительными для людей. Но теперь, так как Христос проповедан повсюду, их безумие также прекратилось и не осталось среди них предсказателей вообще.

Бесы обманывали человеческие умы, принимающих, что их местожительство находится в ручьях или реках или деревьях или камнях и так они обольщали простых людей своим мошенничеством. Но теперь, начиная с Божественного явления Слова, вся эта фантазия прекратилась из-за знамения креста, и если человек использует его, то он изгоняет их обманы. Люди имели обыкновение расценивать как богов тех, кто упоминаются поэтами: Зевса и Кроноса и Аполлона и героев, и поклоняясь им, они заблудились. Но теперь, когда Спаситель явился среди людей, они стали почитаться как смертные люди, а только Христос был признан как истинный Бог, Слово Божие, Сам Бог. И кто мог бы сказать о волшебстве, что оно так изумительно? Перед приходом Слова, оно было сильно и активно среди Египтян и Халдеев и индусов и наполняло всех видевших его ужасом и удивлением. Но пришествием Истины и явлением Слова оно также было опровергнуто и полностью разрушено.

О греческой мудрости и шумной полемики среди философов, я думаю, что никто не требует от нас аргумента об удивительном факте, доступного всем, ибо все, что они написали так обильно, не сумело убедить даже некоторых в их собственном соседстве в бессмертии и добродетельном укладе жизни.

Один Христос, используя обычную речь и через людей, не умеющих пользоваться своими языками, убедил целые народы во всем мире презреть смерть и внимать о вечной жизни, отбросить временное и вглядеться в вечное, не думать о земной славе и стремиться только к бессмертию.

(48) Сказанное нами- не просто слова: Они засвидетельствованы фактическим опытом. Всякий может увидеть доказательство славы в девственницах Христовых и в юношах, которые имеют воздержание как часть своего благочестия и их уверенности в бессмертии в настолько большом масштабе, что они приобщаются к мученикам. Всякий может взять сказанное нами как доказательство опыта и другим способом.

В присутствии мошенничества демонов и самозванных предсказателей и чудес волшебства, пусть он применит знамение креста, который все они дразнят, скажет Именем Христовым, то он увидит, как поражены через Него демоны и предсказания прекращаются и все волшебство и колдовство сбивается.

Кто этот Христос и насколько велик Он, Чье Имя и присутствие затмевает и побеждает все это повсюду, Который Один так силен против всех и наполнил весь мир Своим учением? Пусть греки ответят нам, которые дразнят Его бесстыдно. Если Он - человек, то как один человек доказал свою власть над всеми теми, кого они считают богами и Своей силой показал им, чтобы они есть ничто?

Если они называют Его чудотворцем, то как этим чудотворцем разрушается все волшебство, вместо того, чтобы ему утвердиться? Разве Он победил только некоторых чудотворцев или оказался выше только одного из них, чтобы они могли бы разумно рассудить, что Он превзошел и остальных Своим великим навыком. Но есть факт, что Его крест победил все волшебство полностью и победило даже имя креста. Очевидно, что Спаситель никакой не чудотворец, ибо сами демоны, которых чудотворцы призывают, бегут от Него как от своего Властелина. Кто же Он тогда? Пусть еллины, чьей самой серьезной целью является высмеивание, ответят нам! Возможно они будут говорить, что Он также является демоном, а именно поэтому Он побеждал. Но даже в этом случае смех - на нашей стороне, поскольку мы можем опровергать их теми же самыми доказательствами, как и прежде.

Как Он, будучи демоном, изгоняет их? Если были бы только некоторые, которых Он изгнал, то они могли бы разумно считать, что Он побеждал их властью их князя, как считали иудеи, желая только хулить Его. Но факт, что при простом упоминании Его Имени, все безумие демонов побеждено и обращено в бегство, говорит, что еллины ошибаются, и наш Господь и Спаситель, Христос не является демонической силой, как они полагают.

Если Спаситель не является ни просто человеком, ни чудотворцем и не одним из демонов, но Своим Божеством ниспровергает мнения поэтов и заблуждения бесов и мудрость еллинов, то всем должно быть ясно и приемлемо, что Он является по истине Сыном Божиим, вечно существующим Словом и Мудростью и Силой Отца. Это та причина, по которой Его дела не являются простыми человеческими делами, а свойственными Богу и по сравнению с человеческими сверхчеловеческие, по истине дела Бога.

(49) Какой человек когда-либо образовал тело для себя от девственницы? Или какой человек когда-либо исцелял так много болезней как только Господь всех? Кто восстанавливал то, чего недоставало в природе человека или делал слепых от рождения зрячими?

Эскулап боготворился греками, потому что он занимался искусством исцеления и находил травы как средства от телесных болезней, и, конечно, он не сам образовал их из земли, но исследовал их через изучение природы. Но что это по сравнению с тем, что Спаситель делал, когда не только исцеляя, Он и формировал нечто в человеке и восстанавливал к здоровью то, Он сотворил? Геркулесу также поклоняются как богу, потому что он боролся против других людей и в борьбе убивал диких животных. Но что это в сравнении с тем, что Слово делало с умирающими от болезней людьми и демонами и даже самой смертью? Дионису поклоняются, потому что он научил людей пьянству, но они насмехаются над истинным Спасителем и Господом всех, Который научил людей трезвости.

Пока достаточно об этом. Что они скажут о других чудесах Его Божества? Когда при смерти какого-либо человека солнце померкло и поколебалась земля? Почему люди умирают сейчас и умирали до этого и такого не было? Как такие чудеса случаются с их точки зрения? Теперь мы оставим дела, сделанные Им в Его земном теле и упомянем те, что были после Его воскресения? Был ли еще когда-либо и где-либо человек, у которого было такое учение, которое преобладало всюду как в одном месте с одного конца земли до другого так, чтобы ему поклонялись везде?

Если, как они говорят, Христос только человек, а не Божие Слово, то почему греческие боги не предотвратят Его вход в их области? Или почему Слово, пребывая с нами, приводит их концу и покрывает позором страх от идолов, чтобы нам слушать Его учение?

(50) Перед Ним было много царей и тиранов земли, история сообщает также о многих среди Халдеев и Египтян и Индусов, которые были мудрецами и чудотворцами. Но который из них, я даже не говорю после своей смерти, но в во время жизни был когда-либо способен преобладать настолько, чтобы наполнить весь мир своим учением и восстановить столь великое множество людей от малодушного страха идолов, как наш Спаситель покорил их Себе? Греческие философы собрали много трудов с убедительностью и большим навыком в слове, но что за плод есть у них по сравнению с крестом Христа? Их мудрые мысли были достаточно убедительны, пока они не умерли, все же даже во время жизни их кажущееся влияние было возмущено конкуренцией друг с другом, так как они ревниво бились и опровергали друг друга. Но Слово Божие самым странным парадоксом, уча на простом языке, сместило самых избранных мудрецов в тень и, одолев их учение, привлекло всех людей к Себе и наполнил Свой собственный народ.

Кроме того есть еще изумительная вещь, а именно, что унизившись как Человек до смерти, Он победил все звучные высказывания мудрецов об идолах. Ибо чья смерть когда-либо изгоняла бесов или чья смерть вызывала страх у них, кроме Христовой? Ибо там, где призывается Спаситель, там всякий бес изгоняем. Ибо кто так когда-либо избавлял людей от их естественных страстей, что блудники становились целомудренными, убийцы больше не владели мечом и те, кто прежде были малодушными трусами, начинали жить смело? Что убедило варваров и языческий народ повсюду отбросить свое безумие и внимать учению о мире, кроме веры во Христа и знамения креста?

Что другое дало людям такую веру в бессмертие кроме веры во Христа и воскресение Его тела? Еллины рассказывали всякие ложные сказки, но они никогда не могли бы претендовать на то, что их идолы воскресли из смерти.

Действительно это никогда не входило в их писания, что тело могло бы существовать снова после смерти. И можно было бы особенно с готовностью послушать их об этом, потому что этими мнениями они выставили слабость своего собственного идолопоклонства, в то же самое время уступив Христу возможность торжества Его телесного воскресения так, чтобы через это Его бы признали все как Сына Божьего.

(51) Кто среди людей до или после своей смерти учил о девственности и не считал это достоинство невозможным для людей? Но Христос наш Спаситель и Царь всех так победил Своим учением об этом предмете, что даже дети, еще не достигнув должного возраста дают обет девственности, что превосходит закон. И кто среди людей когда-либо был способен проникнуть даже к Скифам и Эфиопам, или Парфянам или Армянам или тем, кто живет за Хирканией или даже Египтянам и Халдеям, людям, которые внимают волшебству и более, чем естественно порабощены страхом бесов и дики в своих привычках. Более того кто бы собрался проповедовать вообще им о достойном житие и воздержании и против поклонения идолам, кроме Господа всех, Силы Божией, нашего Господа Иисуса Христа? Все же Он не только проповедуется Его учениками, но также и действует так убедительно на людское понимание, что, откладывая свои дикие привычки и оставляя поклонение своим наследственным богам, они научены познавать Его и через Него поклоняться Отцу.

И хотя все они были идолопоклонники, Еллины и Варвары всегда воевали друг с другом и были даже жестоки к своей собственной родне и семье. Никто не мог путешествовать по суше или по морю вообще, если не был вооружен мечом из-за их противоречивых междоусобиц друг с другом. Действительно, вся их жизнь проходит с оружием и меч заменял для них посох и оплот всей помощи. Все это время, как я сказал, они служили идолам и приносили жертвы бесам, ибо во всем этом поддельном страхе, который сопровождал это идольское поклонение, ничто не могло отнять их от того воинственного духа. Но странно, что с тех пор как они пришли учиться ко Христу, как люди приобщенные реальному раскаянию, они отложили свою убийственную жестокость и не были более склоны к войне. Напротив, для них все - это мир и ничего не осталось, кроме желания дружбы.

(52) Кто тогда Тот, Кто соделал это и примирил тех, кто ненавидел друг друга, кроме возлюбленного Сына Отца, всеобщего Спасителя Иисуса Христа, Который Своей собственной любовью пострадал для нашего спасения? Даже с начала этого мира, которым Он должен был управлять, это было предсказано, ибо Священное Писание говорит: "Они перекуют мечи свои на бороны и копья свои- на серпы и народ не будет восставать против народа и не будут учиться воевать". И это не является невероятным. Современные варвары являются естественно дикарями по своим привычкам, и пока они приносят жертвы идолам, они бушуют в неистовстве против друг друга и не могут перенести, чтобы хотя бы час быть без оружия. Но когда они слышат учение о Христе, то немедленно обращаются от борьбы к сельскому хозяйству и вместо вооружения мечами возносят свои руки в молитве. Словом, вместо борьбы друг другом, они берут в руки оружие против дьявола и бесов и побеждают их повелением и здравостью души. Эти факты есть доказательство Божества Спасителя, поскольку Он учил людей, что они никогда не могут научиться среди идолов. Это также не является маленьким разоблачением слабости и ничтожества бесов и идолов, ибо именно из-за того, что они знали свою собственную слабость, демоны всегда направляли людей воевать друг с другом, опасаясь того, что если они прекратят войну, они обратятся, чтобы напасть на самих демонов. Ибо, по правде говоря, ученики Христа вместо борьбы друг с другом встали в строй против демонов своими добродетелями и благочестивыми делами, преследуют их и позорят их князя, дьявола. Даже молодежь их воздержанна и они выносят времена испытания и усердствуют в тесных обстоятельствах.

Когда их оскорбляют, они терпеливы, когда встречают ограбление, находят в этом свет и удивительно, они находят свет даже в самой смерти и становятся Христовыми мучениками.

(53) Есть и другое доказательство Божества Спасителя, которое действительно крайне удивительно. Как простой человек или чудотворец или тиран или царь смог когда-либо один сделать так много? Разве кто когда-либо боролся против всей системы идолопоклонства и князя всех демонов и всякого волшебства и всей мудрости Еллинов одновременно, когда все они были в силе и процветали и захватывали, кроме нашего Господа, самого Слова Божьего? Он даже теперь невидимо разоблачает заблуждения каждого человека и без посторонней помощи отвоевывает всех людей от всего этого так, чтобы те, кто поклонялся идолам теперь топтали их ногами. Кажущиеся чудотворцы жгли свои книги, а мудрецы предпочитали всему изучение толкований Евангелий.

Они оставляют тех, кому прежде поклонялись, они поклоняются и исповедуют Христом и Богом Того, над Кем они насмехались. Их так называемые боги разбиты знамением креста и распятый Спаситель проповедан во всем мире как Бог и Сын Божий. Кроме того, боги, которым поклонялись среди греков, теперь приобретают дурную славу из-за позорных вещей, которые они делали, ибо те, кто принимают учение Христа, более целомудренны в жизни, чем они. Если это и подобные им, есть человеческие дела, то пусть кто-нибудь укажет нам подобные дела, выполненные людьми в прошлом и так убедит нас.

Но если им показывают, что это не дела человека, а Бога, то почему неверующие не поверят, чтобы не признать Властелина, сделавшего их? Их можно счесть за того, кто не признает Бога Творца по делам творения. Ибо если они познали Его Божество по Его власти во вселенной, то они признают также, что дела Христа в теле не человеческие, но дела Спасителя всех, Слова Божьего. А если бы они познали это, как Павел говорит, то "не распяли бы Господа славы."

(54) Тот, кто желает увидеть Бога, Который по природе невидим и не ощущаем, может все же почувствовать и познать Его через Его дела, и пусть тот, кто не видит Христа своим разумением, по крайней мере рассмотрит Его в телесных делах и испытает, от Бога ли они или от человека. Если они от человека, то пусть насмехается, но если они от Бога, то пусть не смеется о том, что никак не является предметом для презрения, но пусть признает факт и чудо того, что Божество явилось нам в таком смиренном виде, Который через смертельное бессмертие открылся нам.

Через Воплощение Слова Разум, от Которого исходит все, открылся как Посланник и Святой, Само Слово Божие. Он, действительно, принял человечность, чтобы мы стали Богом2.

Он явился в теле, чтобы мы могли почувствовать Разум невидимого Отца. Он перенес позор от людей, чтобы мы могли унаследовать бессмертие. Он Сам не был уязвлен этим, так как Он вечен и нетленен, но Своей собственной вечностью Он спас и исцелил страдающих людей, за которых пострадал. Так многочисленны достижения Спасителя после Его Воплощения, что пробовать их исчислить все равно, что смотреть в открытое море и пробовать посчитать волны. Невозможно увидеть все волны глазами, поскольку такие попытки приведут к рассеянию чувств.

Даже, если человек захочет отметить все достижения Христа в теле, он не может сделать этого, даже признавая их, ибо превосходящее понимание всегда больше чем то, что по его мнению он уразумел.

Поскольку мы не можем обсудить и даже части Его дел, поэтому лучше будет не говорить о них в общих чертах. Так что мы упомянем еще нечто, а затем оставим вам все для изумления. Ибо действительно, все это изумительно и везде, где бы человек не обращал свой взгляд на них, он видит Божество Слова охвачен благоговением.

(55) Суть сказанного нами можно подытожить следующим образом. С тех пор как Спаситель пришел, чтобы жить среди нас, не только идолопоклонство больше не растет, но и его становится меньше и оно постепенно прекращается. Точно так же не только мудрость Еллинов больше не прогрессирует, но даже исчезает. И демоны, стремящиеся одолеть людей своими обманами и предсказаниями и колдовством, разгромлены знамением креста, даже если пытаются бороться. С другой стороны, в то время как идолопоклонство и все, выступающее против веры Христовой, ежедневно истощается и ослабляется и падает, убедитесь, что учение Спасителя развивается всюду!

Поклоняйтесь тогда Спасителю, "Который прежде всего" и могущественен, само Божие Слово, осуждающее тех, кто побеждены Им и упразднены Им. Когда солнце взошло, тьма больше не преобладает, все темное и спрятавшееся, изгоняется. Также и теперь, когда произошло Божественное явление Слова, тьма идолов больше не преобладает и все части мира в каждом направлении просвещены Его учением. Когда царь царит где-нибудь и живет только в своем собственном доме и не показывается на глаза, то часто случается, что некоторые неуравновешенные люди извлекают выгоду из его отставки и будут объявлять себя вместо него. И каждый из них, облачась в личину царствования, вводит в заблуждение простых, кто не может войти в дворец и увидеть настоящего царя и вводятся в заблуждение, только слыша имя царя. Когда настоящий царь появляется, то ставит все по-другому. Несправедливые чиновники разоблачаются его присутствием, и люди, видя реального царя, оставляет тех, кто прежде вели их в заблуждение. Таким же образом демоны порабощали прежде людей, выставляя себя с честью Божией. Но так как Слово Бога явилось в теле и открыло нам Отца, обман демонов разоблачен и исчез; и люди, обратив свои глаза к истинному Богу, Слову Отца, оставляют идолов и приходят к познанию истинного Бога.

Это доказательство того, что Христос является Богом, Словом и Силой Божией. Ибо когда человеческое прекращается, а Христос остается, то ясно всем, что прекратившееся является временным, но что Он, кто остается, является Богом и самим Сыном Божиим, единородным Словом.

Глава 9. Заключение.

(56) Вот, Макарий, любящий Христа, мы кратко преподали тебе утверждение веры Христовой и явление Его Божества нам. Это начало и вы должны продолжить подтверждать эту истину изучением Священного Писания. Они были написаны и вдохновлены Богом и мы, которые узнали это от вдохновенных учителей, которые читали Священное Писание и стали мучениками за Божество Христово, делаем дальнейший вклад в вашу ревность учиться. Из Священного Писания вы научитесь также о Его втором пришествии к нам, славном и божественном, когда Он придет не в смирении, а в Своей славе, не в унижении, но в величии, больше не страдать, но даровать нам весь плод Своего креста, воскресение и нетление.

Больше Его не будут судить, а наоборот Он будет Сам Судьей, будет судить каждого и всех по делам, сделанных ими в теле, либо добрым, либо скверным. Тогда для добрых будет небесное царство, но для тех, кто делает зло, внешняя тьма и вечный огонь.

Так и Сам Господь говорит: "Я говорю к Вам, после этого увидите Сына Человеческого, справа Силы, грядущего на облаках небесных в славе Отца Своего." На этот День у нас есть одно из Его высказываний для нашего приготовления. "Будьте готовы и бодрствуйте, ибо не знаете часа, в котором Он придет". И благословенный Павел говорит: "Всем нам надлежит стать перед Христовым судилищем, где каждый получит согласно тому, чем он занимался в теле, добрым или худым."

(57) Но для исследования и верного понимания Священного Писания нужна добрая жизнь и чистая душа и Христианское достоинство, чтобы провести разум через понимание, насколько человеческая природа это позволяет, истины о Божием Слове. Невозможно понимать учение святых, если человек не имеет чистый разум, но пробует подражать их жизни. Всякий, кто хочет смотреть на солнечный свет естественно протрет свои глаза, очистив их сначала, чтобы чуть приблизиться к чистоте, на которую он смотрит.

И если кто желает увидеть город или страну, то он идет в то место. Точно так же всякий, кто желает понять мысль священных авторов, должен сначала очистить свою собственную жизнь и равняться на святых, подражая их делам. Таким образом объединенный с ними в общении жизни, он поймет то, что показано им Богом и избежит опасности, которая угрожает грешникам на суде и получит хранимое для святых в Царстве небесном. Об этой награде написано:

"То, что глаз не видел и ухо не слышало, и никому не приходило на сердце, что Бог приготовил..." тем, которые живут благочестивой жизнью и любят Бога и Отца во Христе Иисусе нашем Господе, Которому и через Которого Богу Отцу и Сыну во Святом Духе честь и держава и слава во веки веков. Аминь.

1 Прим. Переводчика: Возможно имеется в виду "Пастырь" Ермы

2 в смысле, что могли приобщиться к Божией природе

Св. Афанасий. О Воплощении. Стр. 10

АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. (296-373)

ЖИТИЕ АНТОНИЯ ВЕЛИКОГО

Житие преподобного отца нашего Антония, описанное святым Афанасием в послании к инокам, пребывающим в чужих странах.

В доброе соревнование с египетскими иноками вступили вы, пожелав или сравниться с ними, или даже превзойти их своими подвигами в добродетели. Ибо и у вас уже появляются монастыри, и водворяются иноки. Посему, такое расположение ваше достойно похвалы и того, чтобы усовершил его Бог по молитвам вашим.

Поелику же и у меня требовали вы сведений о житии блаженного Антоны, и, чтобы самим вам приобрести его ревность, пожелали вы знать, как начал он свою подвижническую жизнь, каков был до вступления в нее, какой имел конец жизни, и справедливо ли все о нем рассказываемое: то с великою готовностью принял я ваше требование; потому что и для меня много пользы в одном воспоминании об Антонии, да и вы, как уверен я, услышав о нем и подивившись ему, пожелаете устремиться к той же цели, какая и им была предположена. Ибо жизнь Антония для иноков достаточный образец подвижничества. Поэтому, не почитайте невероятным, что рассказывали вам об Антонии, а паче, оставайтесь в той мысли, что еще немногое только услышано вами; потому что и это малое, без сомнения, трудно было пересказать вам. Если и я, по убеждению вашему, опишу что в этом послании; то сообщу вам только немногое, что припомню об Антонии. И вы не переставайте спрашивать у всякого, кто плывет отсюда. Ибо из рассказов каждого о том, что кто знает, составится, может быть, и полное повествование об Антонии. Так и я, получив послание ваше, намеревался вызвать некоторых иноков, особливо же тех, которые чаще других бывали при нем, чтобы, получив более сведений, и вам сообщить что-либо болеe полное. Но поелику время плавания приходило к концу и отправляющийся с письмами спешил; то потщился я написать вашему блaгoгoвению, что знаю об Антонии сам, многократно видев его, и какие сведения мог приобрести о нем, когда был его учеником и возливал воду на руки ему. Во всем же заботился я об истине, чтобы иной, услышав больше надлежащего, не впал в неверие, или также, узнав меньше должного, не стал с неуважением думать об этом муже.

1) Антонии родом был египтянин.Поскольку родители его, люди благородные, довольно богатые были христиане; то и он воспитан был по-христиански, и в детстве рос у родителей, не зная ничего иного, кроме их и своего дома. Когда же стал отроком и преспевал уже возрастом, не захотел учиться грамоте, ни сближаться с другими отроками, но имел единственное желание, как человек нелукав, по написанному об Иакове, жить в дому своем (Быт. 25, 27). Между тем ходил он с родителями в храм Господень; и не ленился, когда был малым отроком, не сделался небрежным, когда стал уже возрастать, но покорен был родителям, и внимательно слушая читаемое в храме, соблюдал в себе извлекаемую из того пользу. Воспитываемый в умеренном достатке, он не беспокоил родителей требованием разных и дорогих яств, не искал услаждения в снедях, но довольствовался тем, что было, и ничего больше не требовал.

2) По смерти родителей, остался он с одною малолетнею сестрою, и будучи восемнадцати или двадцати лет от роду, сам имел попечение и о доме, и о сестре. Но не минуло еще шести месяцев по смерти его родителей, он, идя по обычаю в храм Господень и собирая во едино мысли свои, на пути стал размышлять, как Апостолы, оставив все, пошли во след Спасителю, как упоминаемые в Деяниях верующие, продавая все свое, приносили и полагали к ногам Апостольским для раздаяния нуждающимся, какое имели они упование, и какие воздаяния уготованы им на небесах. С такими мыслями входить он в храм; в чтенном тогда Евангелии слышит он слова Господа к богатому: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и гряди в след Мене, и имети имаши сокровище на небеси (Мф. 19, 21). Антоний, приняв это за напоминание свыше, так как бы для него собственно было это чтение, выходить немедленно из храма, и что имел во влaдении от предков (было же у него триста арур), дарит жителям своей веси, чтобы ни в чем не беспокоили ни его, ни сестру; а все прочее движимое имущество продает, и собрав довольно денег, раздает их нищим, оставив несколько для сестры.

3) Но как скоро, вошедши опять в храм, услышал, что Господь говорить в Евангелии: не пецытеся на утрий (Мф. 6, 34); ни на минуту не остается в храме, идет вон и остальное отдает людям недостаточным; сестру, поручив известным ему и верным девственницам, отдает на воспитание в их обитель, а сам перед домом своим начинает наконец упражняться в подвижничестве, внимая себе и пребывая в терпении.

В Египте немногочисленны еще были монастыри, и инок вовсе не знал великой пустыни, всякий же из намеревавшихся внимать себе подвизался, уединившись не вдали от своего селения. Поэтому, в одном ближнем селении был тогда старец, с молодых лет проводивший уединенную жизнь. Антонии, увидев его, поревновал ему в добром деле, и прежде всего начал уединяться в местах, лежавших перед селением. И если слышал там о каком рачителе добродетели, шел, отыскивал его, как мудрая пчела, и не прежде возвращался в место свое, как увидевшись с ним. Когда же получал от него как бы напутствие какое для шествования стезею добродетели, уходил назад.

Так проводя там первоначально жизнь, Антоний наблюдал за своими помыслами, чтобы не возвращались к воспоминанию о родительском имуществе и о сродниках. Все желание устремлял, все тщание прилагал к трудам подвижническим. Работал собственными своими руками, слыша, что праздный ниже да яст (2 Сол. 3, 10), и иное издерживал на хлеб себе, иное же на нуждающихся. Молился он часто, зная, что должно наедине молиться непрестанно (1 Сол. 5, 17); и столько был внимателен к читаемому, что ни одно Слово Писания не падало у него на землю, но все удерживал он в себе; почему, наконец, память заменила ему книги.

4) Так вел себя Антонии, и был любим всеми. Ревнителям же добродетели, к которым ходил он, искренно подчинялся, и в каждом изучал, чем особенно преимуществовал он в тщательности и в подвиге: в одном наблюдал его приветливость, в другом неутомимость в молитвах; в ином замечал его безгневие, в другом человеколюбие; в одном обращал внимание на его неусыпность, в другом на его любовь к учению; кому удивлялся за его терпение, а кому за посты и возлежания на голой земле; не оставлял без наблюдения и кротости одного и великодушия другого; во всех же обращал внимание на благочестивую веру во Христа и на любовь друг к другу. Так, с обильным пpиoбpетeниeм возвращался в место собственного своего подвижничества, сам в себе сочетавая во едино, что заимствовал у каждого, и стараясь в себе одном явить преимущества всех. А с равными ему по возрасту не входил в состязание, разве только чтобы не быть вторым после них в совершенстве. И делал это так, что никого не оскорблял, но и те, с кем состязался, радовались о нем. Поэтому, все жители селения и вседобротолюбцы, с которыми был он знаком, видя такую жизнь его, называли его боголюбивым, и любили его, одни - как сына, другие - как брата.

5) Но ненавистник добра завистливый диавол, видя такое расположение в юном Антонии, не потерпел этого, но как привык действовать, так намеревается поступить и с ним. Сперва покушается он отвлечь Антония от подвижнической жизни, приводя ему на мысль то воспоминание об имуществе, то заботливость о сестре, то родственные связи, то сребролюбие, славолюбие, услаждение разными яствами и другие удобства жизни, и наконец жестокий путь добродетели и ее многотрудность, представляет ему мысленно и немощь тела, и продолжительность времени, и вообще, возбуждает в уме его сильную бурю помыслов, желая отвратить его от правого произволения. Когда же враг увидел немощь свою против Антониева намерения, паче же увидел, что сам поборается твердостью Антония, низлагается великою его верою, повергается в прах непрестанными молитвами; тогда, в твердой надежде на те свои оружия, яже на пути чрева (Иов. 40, 11), и хвалясь ими (таковы бывают первые его козни против юных), наступает он и на юного Антония, смущая его ночью, и столько тревожа днем, что взаимная борьба их сделалась приметною и для посторонних. Один влагал нечистые помыслы, другой отражал их своими молитвами; один приводил в раздражение члены, другой, по-видимому, как бы стыдясь сего, ограждал тело верою, молитвою и постами. Не ослабевал окаянный диавол, ночью принимал на себя женский образ, во всем подражал женщине, только бы обольстить Антония; Антоний же, помышляя о Христе, и высоко ценя дарованное Им благородство и разумность души, угашал угль его обольщения. Враг снова представлял ему приятность удовольствий; а он, уподобляясь гневающемуся и оскорбленному, приводил себе на мысль огненное прещение и мучительного червя, и противопоставляя это искушению, оставался невредимым. Все же это служило к посрамлению врага. Возмечтавший быть подобным Богу осмеян был теперь юношею. Величающийся пред плотию и кровию низложен был человеком, носящим на себе плоть; потому что содействовал ему Господь, ради нас понесший на Себе плоть и даровавший телу победу над диаволом, почему, каждый истинный подвижник говорит: не аз же, но благодать Божия, яже со мною (1 Кор. 15, 10).

6) Наконец, поелику змий этот не возмог низложить этим Антония, а напротив того увидел, что сам изгнан из сердца его; то, по написанному, скрежеща зубы своими (Пс. 36, 12) и как бы вне себя, каков он умом, таким является и по виду, именно же в образе черного отрока. И поелику низложен был этот коварный, то, как бы изъявляя покорность, не нападает уже помыслами, но говорит человеческим голосом: "многих обольстил я, и еще большее число низложил, но, в числе многих напав теперь на тебя и на труды твои, изнемог". Потом, когда Антоний спросил: "кто же ты, обращающийся ко мне с такою речью?" - не таясь нимало, отвечал он жалобным голосом: "я - друг блуда; обязан уловлять юных в блуд, производить в них блудные разжжения, и называюсь духом блуда. Многих, желавших жить целомудренно, обольстил я; великое число воздержных довел до падения своими разжжениями. За меня и Пророк укоряет падших, говоря: духом блужения прельстистеся (Ос. 4, 12); потому что я был виновником их преткновения. Многократно смущал я и тебя, но всякий раз был низложен тобою". Антоний же, возблагодарив Господа, небоязненно сказал врагу: "поэтому и достоин ты великого презрения. Ибо черен ты умом и бессилен, как отрок. У меня нет уже и заботы о тебе. Господь мне помощник, и аз воззрю на враги моя (Пс. 117, 7)". Черный отрок, услышав это, немедленно с ужасом бежал от слов сих, боясь уже и приближаться к Антонию.

7) Такова была первая борьба Антония с диаволом; лучше же сказать, и это в Антонии было действием силы Спасителя, осудившего грех во плоти, да оправданы закона исполнится в нас, не по плоти ходящих, но по духу (Рим. 8, 3-4).

Но и Антонии не пришел в нерадение и небрежение о себе потому, что демон уже побежден. И враг не перестал расставлять ему сети, как побежденный, но снова ходил как лев, ища удобного случая напасть на подвижника. Антонии же, зная из Писания, что много козней у врага (Еф. 6, 11), неослабно упражнялся в подвигах, рассуждая, что, если враг и не мог обольстить сердца его плотским удовольствием, то, без сомнения, покусится уловить иным способом; потому что демон грехолюбив. Посему-то Антоний паче и паче умерщвлял и порабощал тело, чтобы, победив в одном, не уступить над собою победы в другом. Поэтому, приемлет он намерение приобучить себя к более суровому житию; и многие приходили в удивление, видя труд его, а он переносил его легко. Душевная его ревность своею долговременностью производила в нем добрый навык, и потому, к чему хотя малый повод подавали ему другие, в том оказывал он великую тщательность. Столько неутомим был во бдении, что часто целую ночь проводил без сна, и, повторяя это не раз, но многократно, возбуждал тем удивление. Пищу вкушал однажды в день по захождении солнца, иногда принимал ее и через два дня, а нередко и через четыре. Пищею же служили ему хлеб и соль, и питием одна вода. О мясе и вине не нужно и говорить; потому что и у других рачительных подвижников едва ли встретишь что-либо подобное. Во время сна Антонии довольствовался рогожею, а большею частью возлегал на голой земле. Никак не соглашался умащать себя елеем, говоря, что юным всего приличнее быть ревностными к подвигу и не искать того, что расслабляет тело, но приучать его к трудам, содержа в мыслях Апостольское изречение: егда немощствую, тогда силен есмь (2 Кор. 12, 10). Душевные силы, говаривал он, тогда бывают крепки, когда ослабевают телесные удовольствия.

Чудна подлинно и эта его мысль. Не временем, как полагал он, измерять должно путь добродетели и подвижническую ради нее жизнь, но желанием и произволением. По крайней мере, сам он не памятовал о прошедшем времени, но с каждым днем, как бы только полагая начало подвижничеству, прилагал вящий труд о преспеянии, непрестанно повторяя сам себе Павлово изречение: задняя забывая, в предняя же простираяся (Флп. 3, 13), и также припоминая слова Пророка Илии, который говорить: жив Господь, Емуже предстою пред Ним днесь (3 Цар. 18, 15). Ибо, по замечанию Антония, Пророк, говоря днесь, не прошедшее измеряет время, но, как бы непрестанно полагая еще только начало, старается каждый день представить себя таким, каков должен быть являющийся пред Бога, то есть чист сердцем и готов повиноваться, не другому кому, но Божией воле. И Антоний говаривал сам в себе, что в житии Илии, как в зеркале, подвижник должен всегда изучать собственную свою жизнь.

8) Так изнуряя себя, Антоний удалился в гробницы, бывшие далеко [1] от селения, и сделал поручение одному знакомому, чтобы, по прошествии многих дней, приносил ему хлеб; сам же, войдя в одну из гробниц и заключив за собою дверь, остался в ней один. Тогда враг, не стерпя сего, даже боясь, что Антонии в короткое время наполнит пустыню подвижничеством, приходит к нему в одну ночь со множеством демонов и наносит ему столько ударов, что от боли остается он безгласно лежащим на земле; и, как сам Антонии уверял, весьма жестоки были его страдания, и удары, нанесенные людьми, не могли бы, по словам его, причинить такой боли. Но по Божию Промыслу (ибо Господь не оставляет без призрения уповающих на Него), на следующий день приходить тот знакомый, который приносил ему хлеб. Отворив дверь и видя, что Антоний лежит на земле, как мертвый, берет и переносит его в храм, бывший в селении, и полагает там на земле. Многие из сродников и из жителей селения окружили Антония, как мертвеца. Около же полуночи приходить в себя Антоний и, пробудившись, видит, что все спять, бодрствует же один его знакомый. Подозвав его к себе знаками, Антоний просит, чтобы, никого не разбудив, взял и перенес его опять в гробницу.

9) Так, Антоний отнесен им и, когда, по обычаю, дверь была заперта, остается снова один в гробнице. От нанесенных ему ударов не в силах он еще стоять на ногах, и молится лежа; по молитве же громко взывает: "здесь я Антоний, не бегаю от ваших ударов. Если нанесете мне и еще большее число, ничто не отлучит меня от любви Христовой". Потом начинает петь: аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое (Пс. 26, 3).

Так думал и говорил подвижник: Ненавидящий же добро враг, дивясь, что Антонии осмелился прийти и после нанесенных ему ударов, сзывает псов своих и, разрываясь с досады, говорит: "смотрите, ни духом блуда, ни ударами не усмирили мы его; напротив того, отваживается он противиться нам. Нападем же на него иным образом". А диавол не затрудняется в способах изъявить свою злобу. Так и теперь ночью демоны производят такой гром, что, по-видимому, все то место пришло в колебание, и как бы разорив четыре стены Антониева жилища, вторгаются, преобразившись в зверей и пресмыкающихся. Все место мгновенно наполнилось призраками львов, медведей, леопардов, волов, змей, аспидов, скорпионов, волков. Каждый из этих призраков действует соответственно наружному своему виду. Лев, готовясь напасть, рыкает; вол хочет, по-видимому, бодать; змея не перестает извиваться: волк напрягает силы броситься. И все эти привидения производят страшный шум, обнаруживают лютую ярость. Антоний, поражаемый и уязвляемый ими, чувствует ужасную телесную боль, но тем паче, бодрствуя душою, лежит без трепета, и, хотя стонет от телесной боли, однако же, трезвясь умом и как бы посмеваясь, говорит: "ежели есть у вас сколько-нибудь силы, то достаточно было прети и одному из вас. Но поелику Господь отнял у вас силу, то пытаетесь устрашить множеством. Но и то служит признаком вашей немощи, что обращаетесь в бессловесных". И еще с дерзновением присовокупляет: "если можете и имеете надо мною власть, то не медлите и нападайте. А если не можете, то для чего мятетесь напрасно? Нам печатию и стеною ограждения служит вера в Господа нашего". Так демоны, после многих покушений, скрежетали только зубами на Антония; потому что более себя самих, нежели его, подвергали посмеянию.

10) Господь же не забыл при сем Антониева подвига, и пришел на помощь к подвижнику. Возведя взор, видит Антонии, что кровля над ним как бы раскрылась, и нисходит к нему луч света. Демоны внезапно стали невидимы; телесная боль мгновенно прекратилась; жилище его оказалось ни в чем неповрежденным. И ощутив эту помощь, воздохнув свободнее, чувствуя облегчение от страданий, обращается он с молитвою к явившемуся видению, и говорит: "где был Ты? Почему не явился вначале - прекратить мои мучения?" И был к нему голос: "здесь пребывал Я, Антоний, но ждал, желая видеть твое ратоборство; и поелику устоял ты и не был побежден, то всегда буду твоим помощником и сделаю именитым тебя всюду". Услышав это, Антонии восстает, и начинает молиться, и столько укрепляется, что чувствует в теле своем более сил, нежели сколько имел их прежде. Было же ему тогда около тридцати пяти лет.

11) В следующий день, вышедши из гробницы и исполнившись еще большей ревности к богочестию, приходить он к упомянутому выше древнему старцу, и просить его - жить с ним в пустыне.Поскольку же старец отказался и по летам и по непривычке к пустынной жизни; то Антонии, немедля, уходит один в гору. Но враг, видя опять его ревностное намерение и желая воспрепятствовать этому, в мечтании представляет ему лежащее на пути большое серебряное блюдо. Антонии, уразумев хитрость ненавистника добра, останавливается, и смотря на блюдо, обличает кроющегося в призраке диавола, говоря: "откуда быть блюду в пустыне? Не большая это дорога; нет даже и следов проходившего здесь. Если бы блюдо упало, не могло бы оно утаиться, потому что велико; потерявший воротился бы, и поискав, непременно нашел бы его; ибо место здесь пустынное. Диавольская это хитрость. Но не воспрепятствуешь этим твердому моему намерению, диавол: блюдо cие с тобою да будет в погибель (Деян. 8, 20)". И когда Антоний сказал это, оно исчезло, как дым от лица огня (Пс. 67, 2).

12) Потом идет он далее, и видит уже не призрак, но действительное золото, разбросанное на дороге. Врагом ли было оно положено, или иною высшею силою, которая и подвижнику давала случай испытать себя, и диаволу показывала, что он вовсе не заботится об имуществе, - этого не сказывал и Антоний, и мы не знаем; известно же одно то, что видимое им было золото. Антоний, хотя дивится его множеству, однако же, перескочив как через огонь, проходит мимо, не обращается назад, и до того ускоряет свое шествие, что место это потерялось и скрылось из вида. Так более и более утверждаясь в исполнении своего намерения, стремился он на гору, и по другую сторону реки нашедши пустое огражденное место, от давнего запустения наполнившееся пресмыкающимися, переселяется туда и начинает там обитать. Пресмыкающиеся, как будто гонимые кем, тотчас удаляются. Антоний же, заградив вход и запасши на шесть месяцев хлебов (так запасают фивяне, и хлеб у них нередко в продолжение целого года сохраняется невредимым), воду же имея внутри ограды, как бы укрывшись в какое недоступное место, пребывает там один, и сам не выходя, и не видя никого из приходящих. Так подвизаясь, провел он долгое время, два раза только в год принимая хлебы через ограду.

13) Приходившие к нему знакомые, поелику не позволял им входить внутрь ограды, нередко дни и ночи проводили вне ее; и слышат они, что в ограде как бы целые толпы мятутся, стучат, жалобно вопят и взывают: "удались из наших мест; что тебе в этой пустыне? не перенесешь наших козней". Стояние вне подумали сначала, что с Антонием препираются какие-то люди, вошедшие к нему по лестницам; когда же, приникнув в одну скважину, не увидели никого, тогда заключив, что это демоны, объятые страхом сами начинают звать Антония. И он скорее услышал слова последних, нежели позаботился о демонских воплях. Подойдя к двери, умоляет пришедших - удалиться и не бояться. "Демоны, говорит он, производят мечтания для устрашения боязливых. Посему, запечатлейте себя крестным знамением, и идите назад смело, демонам же предоставьте делать из себя посмешище". И пришедшие, оградившись знамением креста, удаляются; а Антоний остается, и не терпит ни малого вреда от демонов, даже не утомляется в подвиге; потому что учащение бывших ему горних видений и немощь врагов доставляют ему великое облегчение в трудах, и возбуждают усердие к большим трудам. Знакомые часто заходили к нему, думая найти его уже мертвым, но заставали поющим: да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ми ненавидящии Его. Яко исчезает дыме да исчезнут: яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия (Пс. 67, 2, 3); и еще: вcu языцы обыдоша мя, и именем Господним противляхся им (Пс. 117, 10).

14) Около двадцати лет провел так Антоний, подвизаясь в уединении, никуда не выходя, и во все это время никем невидимый. - После же того, поелику многие домогались и желали подражать его подвижнической жизни, некоторые же из знакомых пришли, и силою разломали и отворили дверь, исходит Антоний, как таинник и богоносец из некоего святилища, и приходящим к нему в первый раз показывается из своей ограды. И они, увидев Антония, исполняются удивления, что тело его сохранило прежний вид, не отучнело от недостатка движения, не иссохло от постов и борьбы с демонами. Антоний был таков же, каким знали его до отшельничества. В душе его та же была опять чистота нрава; ни скорбью не был он подавлен, ни пришел в восхищение от удовольствия, не предался ни смеху, ни грусти, не смутился, увидев толпу людей, не обрадовался, когда все стали его приветствовать, но пребыл равнодушным, потому что управлял им разум, и ничто не могло вывести его из обыкновенного естественного состояния. Господь исцелил чрез него многих, бывших тут, страждущих телесными болезнями, иных освободил от бесов, даровал Антонию и благодать слова; утешил он многих скорбящих, примирил бывших в ссоре, внушая всем - ничего в мире не предпочитать любви ко Христу, и увещавая - содержать в памяти будущие блага и человеколюбие к нам Бога, Иже Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть Его (Рим. 8, 32), убедил многих избрать иноческую жизнь; и таким образом, в горах явились наконец монастыри; пустыня населена иноками, оставившими свою собственность и вписавшимися в число жительствующих на небесах.

15) Когда настояла нужда переходить водопроводный ров в Арсеное, и именно для посещения братии, а ров полон был крокодилов; Антонии совершает только молитву, потом сам и все бывшие с ним входят в ров, и переходят его невредимо. Возвратившись же в монастырь, упражняется он в прежних строгих трудах с юношескою бодростию и часто беседуя, в монашествующих уже увеличивает ревность, в других же, и весьма многих, возбуждает любовь к подвижничеству. И вскоре, по силе удивительного слова его, возникают многочисленные монастыри, и во всех них Антоний, как отец, делается руководителем.

16) В один день он выходит; собираются к нему все монахи и желают слышать от него слово; Антоний же египетским языком говорит им следующее:

"К научению достаточно и Писаний; однако же нам прилично утешать друг друга верою и умащать словом. Поэтому и вы, как дети, говорите отцу, что знаете; и я, как старший вас возрастом, сообщу вам, что знаю и что изведал опытом".

"Паче всего да будет у всех общее попечение о том, чтобы, начав, не ослабевать в деле, в трудах не унывать, не говорить: давно мы подвизаемся. Лучше, как начинающие только, будем с каждым днем преумножать свое усердие; потому что целая жизнь человеческая весьма коротка в сравнении с будущими веками; почему и все время жизни нашей пред жизнию вечною ничто. И хотя каждая вещь в мире продается за должную цену, и человек обменивает равное на равное; но обетование вечной жизни покупается за малую цену. Ибо написано: дние лет наших в нихже седмьдесят лет, аще же в силах, осмьдесят лет, и множае их труд и болезнь (Пс. 89, 10). Посему, если и все восемьдесят, даже и сто лет, пребудем в подвиге; то царствовать будем не равное ста годам время, но, вместо ста лет, воцаримся на веки веков; и подвизавшись на земле, приимем наследие не на земле, но, по обетованиям, имеем его на небесах; притом же, сложив с себя тленное тело, восприимем тело нетленное".

17) "Поэтому, дети, не будем унывать, что давно подвизаемся, или что сделали мы что-либо великое. Недостойны бо страсти нынешнего времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8, 18), и взирая на мир, не будем думать, что отреклись мы от чего-либо великого. Ибо и вся земля эта очень мала пред целым небом. Поэтому, если бы мы были господами над всею землею и отреклись от всей земли, то и это не было бы еще равноценно небесному царству. Как пренебрегающий одну драхму меди, чтобы приобрести сто драхм золота, так и тот, кто господин всей земли и отрекается от нее, оставляет малость и приемлет стократно большее. Если же вся земля не равноценна небесам, то оставляющий небольшие поля как бы ничего не оставляет. Если оставит он и дом, или довольное количество золота, то не должен хвалиться или унывать".

"Притом, должны мы рассудить, что, если и не оставим сего ради добродетели, то оставим впоследствии, когда умрем, и оставим, как часто бывает, кому не хотели бы, как напоминал об этом Екклесиаст (Еккл. 4, 8). Итак, почему же не оставить нам этого ради добродетели, чтобы наследовать за то царство?"

"Поэтому, никто из нас да не питает в себе пожелания приобретать. Ибо какая выгода приобрести то, чего не возьмем с собою? Не лучше ли приобрести нам то, что можем взять и с собою, как-то: благоразумие, справедливость, целомудрие, мужество, рассудительность, любовь, нищелюбие, веру во Христа, безгневие, страннолюбие? Эти приобретения уготовят нам пристанище в земле кротких прежде, нежели придем туда".

18) "Такими-то мыслями да убеждает себя каждый не лениться, наипаче же, если рассудит, что он Господень раб и обязан работать Владыке. Как раб не осмелится сказать: поелику работал я вчера, то не работаю сегодня; и вычисляя протекшее время, не перестанет он трудиться в последующие дни, напротив же того - каждый день, по написанному в Евангелии, оказывает одинаковое усердие, чтобы угодить господину своему и не быть в беде: так и мы каждый день станем пребывать в подвиге, зная, что, если один день вознерадим, Господь не простит нас за прошедшее время, но прогневается на нас за нерадение. Это мы слышим и у Иезекииля (Иез. 18, 24 - 26). Так и Иуда за единую ночь погубил труд протекшего времени".

19) "Поэтому, дети, пребудем в подвиге и не предадимся унынию. Ибо в этом нам споспешник Господь, как написано: всякому, избравшему благое, Бог поспешествует во благое" (Рим. 8, 28).

"А для того, чтобы не лениться, хорошо содержать в мысли Апостольское изречение: по вся дни умираю (1 Кор. 15, 31). Ибо, если будем жить, как ежедневно готовящиеся умереть; то не согрешим. Сказанное же Апостолом имеет тот смысл, что мы каждый день, пробуждаясь от сна, должны думать, что не доживем до вечера, и также, засыпая, должны представлять, что не пробудимся от сна; потому что мера жизни нашей нам неизвестна, и каждый день измеряется Промыслом. А при таком образе мыслей, так живя каждый день, не будем мы ни грешить, ни питать в себе какого-либо пожелания, ни гневаться на кого-нибудь, ни собирать себе сокровища на земле; но, как ежедневно ожидающие смерти, будем нестяжательны, и всякому станем все прощать. Никак не дадим овладеть нами плотскому вожделению, или другому нечистому удовольствию, будем же отвращаться сего, как преходящего, пребывая в непрестанном страхе и имея всегда пред очами день суда. Ибо сильный страх и опасение мучений уничтожает приятность удовольствий, и восстановляет клонящуюся к падению душу".

20) "Вступив на путь добродетели и начав шествие, тем паче напряжем силы - простираться вперед; и никто да не обращается вспять, подобно жене Лотовой, особенно же внимая сказанному Господом: никтоже возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в царствии небесном (Лк. 9, 62), Обратиться вспять не иное что значит, как сожалеть и думать снова о мирском".

"Не приходите в страх, слыша о добродетели, не смущайтесь при ее имени. Она не далеко от нас, не вне нас образуется; дело ее в нас, и оно легко, если пожелаем только. Эллины, чтобы обучиться словесным наукам, предпринимают дальние путешествия, переплывают моря; а нам нет нужды ходить далеко ради царствия небесного, или переплывать море ради добродетели. Господь еще прежде сказал: царство небесное внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Поэтому, добродетель имеет потребность в нашей только воле; потому что добродетель в нас, и из нас образуется. Она образуется в душе, у которой разумные силы действуют согласно с ее естеством. А сего достигает душа, когда пребывает, какою сотворена; сотворена же она доброю и совершенно правою. Посему и Иисус Навин, заповедуя народу, сказал: исправите сердце ваше к Господу Богу Израилеву (Нав. 24, 23); и Иоанн говорит: правы творите стези ваши (Мф. 3, 3). Ибо душе быть правою значит - разумной ее силе быть в таком согласии с естеством, в каком она создана. Когда уклоняется душа и делается несообразною с естеством, тогда называется это пороком души. Итак, это дело не трудно. Если пребываем, какими созданы, . то мы добродетельны. Если же рассуждаем худо, то осуждаемся, как порочные. Если бы добродетель была чем-либо приобретаемым отвне; то, без сомнения, трудно было бы стать добродетельным. Если же она в нас; то будем охранять себя от нечистых помыслов, и соблюдем Господу душу, как приятый от Него залог, чтобы признал Он в ней творение Свое, когда душа точно такова, какою сотворил ее Бог".

21) "Будем же домогаться, чтобы не властвовала над нами раздражительность и не преобладала нами похоть; ибо написано: гнев мужа правды Божия не соделовает. Похоть же заченши раждает грех, грех же содеян раждает смерть" (Иак. 1, 20, 15).

"А при таком образе жизни будем постоянно трезвиться и, как написано, всяцем хранением блюсти сердце (Прит. 4, 23). Ибо имеем у себя страшных и коварных врагов, лукавых демонов; с ними у нас брань, как сказал Апостол: несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12). Великое их множество в окружающем нас воздухе, и они недалеко от нас. Великая же есть между ними разность, и о свойствах их и о разностях продолжительно может быть слово; но такое рассуждение пусть будет предоставлено другим, которые выше нас; теперь же настоит крайняя нам нужда узнать только козни их против нас".

22) "Итак, во-первых, знаем, что демоны называются так не потому, что такими сотворены. Бог не творил ничего злого. Напротив того, и они созданы были добрыми; но, ниспав с высоты небесного разумения и вращаясь уже около земли, как язычников обольщали мечтаниями, так и нам христианам завидуя, все приводят в движение, желая воспрепятствовать нашему восхождению на небеса, чтобы нам не взойти туда, откуда ниспали они".

"Посему, потребны нам усильная молитва и подвиги, чтобы, прияв от Духа дарование разсужденuя духовом (1 Кор. 12, 10), можно было человеку узнать о демонах, которые из них менее худы, и которые хуже других, какой цели старается достигнуть каждый из них, и как можно низложить и изгнать каждого. Ибо много у них ухищрений и злокозненных устремлений. Блаженному Апостолу и последователям его известны были козни сии, и они говорят: не неразумеваем умышлений его (2 Кор. 2, 11). А мы, сколько опытом изведали о сих кознях, столько обязаны предохранять от них друг друга. Приобретя отчасти опытное о них ведение, сообщаю это вам, как детям".

23) "Итак, демоны всякому христианину, наипаче же монаху, как скоро увидят, что он трудолюбив и преуспевает, прежде всего предприемлют и покушаются - положить на пути соблазны. Соблазны же их суть лукавые помыслы. Но мы не должны устрашаться таковых внушений. Молитвою, постами и верою в Господа враги немедленно низлагаются, Впрочем, и по низложении они не успокаиваются, но вскоре снова наступают коварно и с хитростью. И когда не могут обольстить сердце явным и нечистым сластолюбием, тогда снова нападают иным образом, и стараются уже устрашить мечтательными привидениями, претворяясь в разные виды и принимая на себя подобие женщин, зверей, пресмыкающихся, великанов, множества воинов. Но и в таком случай не должно приходить в боязнь от этих пpивидений; потому что они суть ничто, и скоро исчезают, особливо, если кто оградит себя верою и крестным знамением. Впрочем, демоны дерзки и крайне бесстыдны. Если и в (этом бывают они побеждены, то нападают иным еще способом: принимают на себя вид прорицателей, предсказывают, что будет чрез несколько времени; представляются или высокорослыми, достающими головою до кровли, или имеющими чрезмерную толстоту, чтобы тех, кого не могли обольстить помыслами, уловить такими призраками. Если же и в этом случай найдут, что душа ограждена сердечною верою и упованием; то приводят уже с собою князя своего".

24) И Антоний сказывал, что "нередко видел он демонов такими, каким Господь изобразил диавола в откровении Иову, говоря: очи его видение денницы. Из уст его исходят аки свещи горящия, и размещутся аки искры огненнии: из ноздрей его исходит дым пещи горящия огнем углия: душа его яко углие, и яко пламы из уст его исходят (Иов. 41, 9-11). Таким являясь, демонский князь устрашает, по сказанному выше, коварным своим велеречием, как еще обличил его Господь, сказав Иову: вменяет железо аки плевы, медь же аки древо гнило, мнит же море яко мироварницу, и тартар бездны якоже пленника; вменил бездну в прохождение (Иов. 41, 18, 22, 23); и еще говоря чрез Пророка: рече враг: гнав постигну (Исх. 15, 9); и также чрез другого Пророка: вселенную всю объиму рукою моею яко гнездо, и яко оставленая яица возму" (Ис. 10, 14).

"Так вообще стараются величаться демоны, и дают подобные обещания, чтобы обольстить богочестивых. Но мы верные, и в этом также случай, не должны страшиться производимых врагом привидений и обращать внимание на слова его; потому что диавол лжет и вовсе не говорит ничего истинного. И действительно, его-то, изрекающего столько подобных дерзостей, Спаситель, как змия, извлек удицею, ему-то, как вьючному животному, обложил узду о ноздрех его, ему-то, как беглецу, вдел кольце в ноздри его, и шилом провертел устне его, и яко врабия связал его Господь, чтобы мы наругались над ним (Иов. 40, 20, 21, 24). Диавол и все с ним демоны низложены пред нами, чтоб, как на змей и на скорпионов, наступать на них нам христианам (Лк. 10, 19). Доказательством же сему служит то, что живем мы ныне по правилам противным ему. И вот дающий обещание истребить море и объять вселенную не в силах ныне воспрепятствовать вашим подвигам, и даже остановить меня, который говорю против него. Поэтому, не будем обращать внимания, что ни говорил бы он; потому что лжет он. Не убоимся его привидений; потому что и они лживы. Видимый в них свет не есть свет действительный; вернее же сказать, что демоны носят в себе начаток и образ уготованного им огня. В чем будут они гореть, тем и покушаются устрашать людей. Внезапно являются, но немедленно также и исчезают, не причиняя вреда никому из верующих, нося же с собою подобие того огня, который приимет их в себя. Посему и в этом отношении не должно их бояться; потому что все их предначинания, по благодати Христовой, обращаются в ничто".

25) "Они коварны и готовы во все превращаться, принимать на себя всякие виды. Нередко, будучи сами невидимы, представляются они поющими псалмы, припоминают изречения из Писаний. Иногда, если занимаемся чтением, и они немедленно, подобно эху, повторяют то же, что мы читаем; а если спим, пробуждают нас на молитву, и делают это так часто, что не дают почти нам и уснуть. Иногда, приняв на себя монашеской образ, представляются благоговейными собеседниками, чтобы обмануть подобием образа, и оболыценных ими вовлечь уже, во что хотят. Но не надобно слушать их, пробуждают ли они на молитву, или советуют вовсе не принимать пищи, или представляются осуждающими и укоряющими нас за то самое, в чем прежде были с нами согласны. Ибо не из благоговения и не ради истины делают это, но чтобы неопытных ввергнуть в отчаяние. Подвижничество представляют они бесполезным, возбуждают в людях отвращение от монашеской жизни, как самой тяжкой и обременительной, и препятствуют вести этот, противный им, образ жизни".

26) "И посланный Господом Пророк возвестил окаянство таковых, сказав: горе напаяющему подруга своего развращением мутным (Авв. 2, 15). Такие предначинания и помышления совращают с пути, ведущего к добродетели".

"И Сам Господь даже говорившим правду демонам (ибо справедливо они говорили: Ты ecu Сын Божий - Лк. 4, 41) повелевал молчать, и воспрещал говорить, чтобы, вместе с истиною, не посеяли они собственной злобы своей, а также, чтобы приобучились и мы никогда не слушать их, хотя бы, по-видимому, говорили они и истину. Нам, имеющим у себя святые Писания и свободу, дарованную Спасителем, неприлично учиться у диавола, который не соблюл своего чина и изменился в мыслях своих. Посему-то Господь запрещает ему произносить изречения Писания: грешнику же рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя, и восприемлеши завет Мой усты твоими (Пс. 49, 16)?

"Демоны все делают, говорят, шумят, притворствуют, производят мятежи и смятения к обольщению неопытных, стучат, безумно смеются, свистят; а если кто не обращает на них внимания, плачут и проливают уже слезы, как побежденные".

27) "Господь, как Бог, налагал молчание на демонов; так нам, научившись у святых, прилично поступать подобно им и подражать их мужеству. А они, смотря на cиe, говорили: внегда востати грешному предо мною, онемех и смирихся, и умолчах от благ (Пс. 38, 2, 3); и еще: аз же яко глух неслышах, и яко нем не отверзаяй уст своих; и бых яко человек не слышай (Пс. 37, 14). Так и мы не будем слушать демонов, как чуждых нам; не станем повиноваться им; хотя бы пробуждали нас на молитву, хотя бы говорили о посте; будем же более внимательны к предпринятому нами подвижничеству, чтобы не обольстили нас демоны, делающие все с хитростью. Но не должно нам и бояться демонов, хотя, по-видимому, нападают на нас, даже угрожают нам смертью; потому что они бессильны, и не могут ничего более сделать, как только угрожать".

28) "Почему, хотя коснулся уже я сего мимоходом, однако же теперь не поленюсь сказать о том же пространные. Такое напоминание послужить к вашей безопасности. По пришествии Господа враг пал, и силы его изнемогли. Посему, хотя ничего не может он сделать, однако же, как мучитель, по падении своем, не остается в покое, но угрожает, хотя только словом".

"Пусть же каждый из вас рассудит и cиe; и тогда в состоянии будет презирать демонов. Если бы демоны обложены были такими же телами, какими обложены мы; то могли бы они сказать: людей укрывающихся мы не находим, а найденным причиняем вред. Тогда и мы могли бы укрыться и утаиться от них, заперев двери. Но они не таковы; могут входить и в запертые двери; и все демоны, а первый из них диавол, носятся по всему воздуху; притом, они зложелательны, готовы вредить, и, как сказал Спаситель, отец злобы диавол есть человекоубийца искони (Ин. 8, 44). Между тем мы живы еще, и даже ведем образ жизни противный диаволу. Итак явно, что демоны не имеют никакой силы. И место не препятствует им делать зло; и в нас видят они не друзей своих, которых стали бы щадить, и сами не такие любители добра, которые могли бы исправиться; но напротив того, они лукавы, о том единственно заботятся, чтобы любителям добродетели и богочестивым делать вред; однако же, поелику ничего не в силах сделать, то и не делают вреда, а только угрожают. Но если бы они были в силах, то не стали бы медлить, но тотчас сделали бы зло, имея готовое на то произволение, особливо же сделали бы зло нам. Но вот, сошедшись, теперь говорим мы против них, и знают они, что, по мере нашего преспеяния, сами изнемогают; поэтому, если бы у них была власть, то не оставили бы в живых никого из христиан; потому что мерзость грешнику богочестие (Сир. 1, 25).Поскольку же ничего не в состоянии они сделать, то они паче уязвляются тем, что не могут исполнить угроз своих".

"Притом, чтобы не бояться нам демонов, надобно рассудить и следующее. Если бы было у них могущество, то не приходили бы толпою, не производили бы мечтаний, и не принимали бы на себя различных образов, когда строят козни; но достаточно было бы прийти только одному и делать, что может и хочет, тем более, что всякий имеющий власть не привидениями поражает, не множеством устрашает, но немедленно пользуется своею властью, как хочет. Демоны же, не имея никакой силы, как бы забавляются на зрелище, меняя личины и стращая детей множеством привидений и призраков. Посему-то наипаче и должно их презирать, как бессильных. Истинному Ангелу, посланному Господом на ассириян, не было нужды во множестве, в наружном призраке, в громе и треске; напротив того, в тишине оказал он власть свою, и мгновенно истребил сто восемьдесят пять тысяч. Не имеющиe же никакой силы демоны, каковы с нами препирающиеся, покушаются устрашить хотя мечтаниями".

29) "Если кто приведет себе на мысль бывшее с Иовом и скажет: почему же диавол пришёл и сделал с ним все, и имущества лишил его, и детей его умертвил, и самого поразил гноем лютым (Иов. 1, 15-22; 2, 1-7)? - то да знает таковой, что не от силы диавола это зависело, но от того, что Бог предал ему Иова на искушение; диавол же, конечно, не в силах был ничего сделать, потому просил и, получив дозволение, сделал. А поэтому, тем паче достоин пpeзpения враг, который, хотя и желал, однако же не в силах был ничего сделать даже одному праведнику. Ибо если бы имел на это силу, то не стал бы просить.Поскольку же просил, и просил не однажды, но двукратно; то оказывается немощным и вовсе бессильным. И неудивительно, что не в силах был что-либо сделать с Иовом, когда не мог погубить и скота его, если бы не попустил ему Бог. Даже над свиньями не имеет власти диавол. Ибо, как написано в Евангелии, демоны просили Господа, говоря: повели нам ити в свиней (Мф. 8, 31). Если же не имеют власти над свиньями, тем паче не имеют над человеком, созданным по образу Божию".

30) "Посему, должно бояться только Бога, а демонов презирать и нимало не страшиться их. Даже чем больше страхов производят они, тем усильные будем подвизаться против них. Ибо сильное на них орудие - правая жизнь и вера в Бога. Боятся они подвижнического поста, бдения, молитв, кротости, безмолвия, несребролюбия, нетщеславия, смиренномудрия, нищелюбия, милостынь, безгневия, преимущественно же благочестивой веры во Христа. Посему-то и употребляют все меры, чтобы не было кому попирать их. Знают они, какую благодать против них дал верующим Спаситель, Который сказал: се даю вам власть наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию" (Лк. 10, 19).

31) "Поэтому, если выдают они себя за предсказателей, никто да не прилепляется к ним. Нередко сказывают они за нисколько дней, что придут братия, и те действительно приходят. Делают же это демоны не по заботливости о внимающих им, но чтобы возбудить в них веру к себе, и потом, подчинив уже их себе, погубить. Посему, не должно слушать демонов, а надобно возражать на слова их, что не имеем в них нужды. Ибо что удивительного, если кто, имея тело тончайшее тела человеческого и увидев вступивших в путь, предваряет их в шествии и извещает о них? То же предсказывает и сидящий на коне, предварив идущего пешком. Посему и в этом не надобно удивляться демонам. Они не имеют предведения о том, чего еще нет. Единый Бог есть ведый вся прежде бытия их (Дан. 13, 42). Демоны же, как тати, забежав наперед, что видят, о том и извещают. И теперь о том, что делается у нас, как сошлись мы и беседуем о них, дадут они знать многим, прежде нежели кто-либо из нас уйдет отсюда и расскажет о том. Но то же может сделать и какой-нибудь резво бегающий отрок, предварив ходящего медленно. И я именно сказываю. Если намеревается кто идти из Фиваиды, или из другой какой страны: то прежде, нежели вступил он в путь, демоны не знают, пойдет ли; но как скоро видят идущего, забегают вперед, и прежде, нежели он пришел, извещают о нем; и таким образом идущие чрез несколько дней действительно приходят. Нередко же случается отправившимся в путь возвратиться назад, и тогда демоны оказываются лжецами".

32) "Так, иногда велеречиво объявляют они о воде в реке Ниле, увидев, что много было дождей в странах эфиопских и зная, что от них бывает наводнение в реке; прежде нежели вода придет в Египет, прибегают туда и предсказывают. Но то же сказали бы и люди, если бы могли так скоро переходить с места на место, как демоны. И как страж Давидов, взошедши на высоту, прежде нежели бывший внизу, увидел текущего, и шедший вперед, прежде нежели другие, сказал не о чем-либо еще не совершившемся, но о том, что уже было и о чем известие уже приближалось (2 Цар. 18, 24-29): так и демоны принимают на себя труд, и дают знать другим, чтобы только обольстить их. Если же Промыслу угодно будет в это время с водами или с путешествующими сделать что-либо иное (потому что и это возможно); то демоны окажутся лжецами, и послушавшие их будут обмануты".

33) "Так произошли языческие прорицалища; так издавна люди вводимы были в заблуждение демонами. Но обольщение это наконец прекратилось. Ибо пришел Господь, и привел в бездействие демонов и коварство их. Они ничего не знают сами собою, но, как тати, что видят у других, то и разглашают, и более угадывают, нежели знают по пpeдведению. Посему, если предсказывают и правду, никто да не дивится им в этом. Ибо и врачи, опытом дознавшие свойства болезней, как скоро видят ту же болезнь в других, нередко, угадывая по навыку, предсказывают. Также кормчие и земледельцы, смотря на состояние воздуха, по навыку предсказывают или непогоду, или благорастворение воздуха. И никто не скажет по этому, что предсказывают они по Божию внушению, а не по опыту и навыку. Посему, если и демоны иногда угадывая предсказывают также, то никто да не дивится им в этом и не слушает их".

"И какая польза слушающим демонов заранее узнать от них будущее? Или, какая важность в таком пpeдведении, хотя бы узнали мы и правду? Это не составляет добродетели и, без сомнения, не служить доказательством добрых нравов. Никто из нас не осуждается за то, что не знал, и никто не ублажается за то, что приобрел сведете и узнал; но каждый подлежит суду в том, соблюл ли веру, искренно ли сохранил заповеди".

34) "Посему, должно не высоко ценить такое предведение, подвизаться и трудиться не для того, чтобы предузнавать, но чтобы доброю жизнью угодить Богу. Надобно и молиться не о том, чтобы иметь предведение, и не этой награды просить за подвиги, но просить Господа, чтобы он споспешествовал нам в победе над диаволом".

"Если же когда важно для нас иметь предведение, то чистым будем хранить ум. Ибо уверен я, что душа во всем чистая и верная своей природе, соделавшись прозорливою, может видеть больше и дальше, нежели демоны; потому что от Господа дается ей откровение. Такова была душа Елиссея, видевшая, что сделано было Гиезием (4 Цар. 5, 26), и узревшая охраняющия ее силы" (4 Цар. 6, 16, 17).

35) "Посему, когда демоны приходят к вам ночью, хотят возвестить будущее, или говорят: "мы - Ангелы", не внимайте им; потому что лгут. Если будут они хвалить ваше подвижничество и ублажать вас; не слушайте их, и нимало не сближайтесь с ними, лучше же, себя и дом свой запечатлейте крестом и помолитесь. Тогда увидите, что они сделаются невидимыми; потому что боязливы, и особенно страшатся знамения креста Господня. Ибо, крестом отъяв у них силу, посрамил их Спаситель".

"Если же будут упорствовать, издеваясь и принимая на себя разные виды, - не приходите в боязнь, не ужасайтесь, не внимайте им, как духам добрым. Ибо, при Божией помощи, возможно и нетрудно распознавать присутствие Ангелов добрых и злых".

"Видение святых бывает невозмутительно. Не будут они ни спорить, ни вопиять, ниже услышит кто гласа их (Ис. 42, 2). Являются они безмолвно и кротко; почему, в душе немедленно рождаются радость, веселье и дерзновение; потому что со святыми Господь, Который есть наша радость и Сила Бога Отца. Душевные помыслы пребывают невозмутимыми и неволненными, и душа, озаряемая видением, созерцает явившихся. В ней возникает желание божественных и будущих благ, и, конечно, возжелает она быть в соединении со святыми и отойти с ними. Если же иные, как люди, приводятся в страх видением добрых Ангелов; то явившиеся в то же мгновение уничтожают этот страх своею любовью, как поступили Гавриил с 3axapиeю (Лк. 1, 13), и Ангел, явившийся женам во гробе Господнем (Мф. 28, 5), и еще Ангел, упоминаемый в Евангелии и сказавший пастырям: не бойтеся (Лк. 2, 10). Ощущается же страх не от душевной боязни, но от сознания присутствия высших сил. Таково видите святых".

36) "A нашествие и видение духов злых бывает возмутительно, с шумом, гласами и воплями, подобно буйному движению худо воспитанных молодых людей или разбойников. От сего в душе немедленно происходят боязнь, смятение, беспорядок помыслов, грусть, ненависть к подвижникам, уныние, печаль, воспоминание о сродниках, страх смертный, и наконец - худое пожелание, нерадение о добродетели, нравственное расстройство".

"Поэтому, если, увидев явившегося, приходите в страх, но страх ваш немедленно уничтожен, и вместо его происходят в вас неизглаголанная радость, благодушие, дерзновение, воодушевление, невозмутимость помыслов и все прочее, сказанное выше, мужество, любовь к Богу; то не теряйте упования и молитесь. Ибо радость и благоустроенность души показывает святость явившегося. Так Авраам, увидев Господа, возрадовася (иоан, 8, -56), и Иоанн от гласа Богородицы Марш взыграся радощами (Лк. 1, 44). А если чье явление сопровождают смятение, внешний шум и мирская пышность, угроза смертью и все, сказанное выше; то знайте, что это - нашествие злых ангелов".

37) "Да служит вам и то еще признаком: когда душа продолжает ощущать боязнь, - явившийся есть враг; потому что демоны не уничтожают боязни, как в Марии и Захарии - великий Архангел Гавриил, и в женах явившийся во гробе Ангел. Напротив того демоны, когда видят людей в боязни, тем паче умножают призраки, чтобы привести их в больший ужас, и наступая, уже ругаются, говоря: падше поклонитеся (Мф. 4, 9). Так обольщали они язычников; и те лжеименно признавали их богами".

"Но нас не оставил Господь быть в обольщении от диавола, когда, запрещая ему производить такие призраки, сказал: иди за мною, сатано. Писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися, и Тому единому послужиши (Мф. 4, 10). Посему паче и паче да будет за cиe презираем нами этот коварный. Что сказал ему Господь, то сказал ради нас, чтобы демоны, слыша и от нас подобное сему, обращались в бегство ради Господа, воспретившего им это".

38) "Но не должно хвалиться силою изгонять бесов и превозноситься даром исцелений; не должно дивиться тому только, кто изгоняет бесов, и уничижать того, кто не изгоняет. Пусть каждый поучается подвижничеству другого; пусть или подражает и соревнует ему, или исправляет его. Творить знамения не от нас зависит, но есть дело Спасителя. Он сказал ученикам: не радуйтеся, яко дуси вам повинуются, но яко имена ваша написана суть на небесех (Лк. 10, 20). То, что имена написаны на небе, свидетельствует о нашей добродетели и жизни; а изгонять бесов есть благодать даровавшего Спасителя. Посему, хвалившимся не добродетелию, но знамениями, и говорившим: Господи, не Твоим ли именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом - ответствовал Господь: аминь глаголю вам, не вем вас (Мф. 7, 22. 23) Лук. 13, 27). Ибо Господь не ведает путей нечестивых".

"Сверх же всего, как сказал я и выше, должно молиться о том, чтобы приять дарование различения духов, чтобы, по написанному, не всякому духу веровать" (1 Ин. 4, 1).

39) "Намеревался было я смолчать и ничего не говорить от себя, удовольствовавшись одним сказанным; но, чтобы не подумали вы, будто бы говорю это просто, а напротив того - уверились, что сказываю вам изведанную по опыту и сущую правду, хотя поступаю, как несмысленный, однако же, поелику внемлющий сему Господь знает чистоту моей совести, знает, что делаю это не ради себя, но ради вашей любви и для вашего вразумления, то скажу еще, что дознал я о демонских начинаниях. Много раз ублажали меня демоны, а я заклинал их именем Господним. Много раз предсказывали они мне о разливе реки, а я спрашивал их: вам какое до сего дело? Иногда приходили с угрозами и окружали меня, как вооруженные воины. В иное время наполняли дом конями, зверями и пресмыкающимися; а я воспевал: сии на колесницех, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего возвеличимся (Пс. 19, 8), и по молитвам Господь обращал их в бегство. Иногда приходили во тьме, имея призрак света, и говорили: мы пришли озарить тебя, Антоний; но я, смежив глаза, молился, и тотчас угасал свет нечестивых. Чрез несколько месяцев пришли, и будто воспевали псалмы и произносили места из Писаний; аз же яко глух не слышах (Пс. 37, 14). Иногда приводили в колебание монастырь; но я молился, пребывая неподвижен мыслию. После сего, еще пришли и стали рукоплескать, свистеть, плясать; но я молился, и лежа пел сам в себе псалмы. Вскоре начали они плакать и рыдать, как изнемогшие; а я прославлял Господа, сокрушившего и посрамившего их дерзость и безумие".

40) "Однажды явился с многочисленным сопровождением демон весьма высокий ростом, и осмелился сказать: я - Божия сила; я - Промысл; чего хочешь, все дарую тебе. - Тогда дунул я на него, произнеся имя Христово, занес руку ударить его и, как показалось, ударил, - и при имени Христовом тотчас исчез великан этот со всеми его демонами. Однажды, когда я постился, пришел этот коварный в виде монаха, имея у себя призрак хлеба, и давал мне такой совет: ешь, и отдохни после многих трудов; и ты - человек, можешь занемочь. - Но я, уразумев козни его, восстал на молитву, и демон не стерпел сего, скрылся, и исшедши в дверь, исчез, как дым. Много раз в пустыне мечтательно показывал мне враг золото, чтобы только прикоснулся я к нему и взглянул на него; но я отражал врага пением псалмов, и он исчезал. Часто демоны наносили мне удары, но я говорил: ничто не отлучить меня от любви Христовой. И после сего начинали они наносить сильнейшие удары друг другу. Впрочем, не я удерживал и приводил их в бездействие, но Господь, Который сказал: видех сатану, яко молнию с небесе спадша (Лк. 10, 18). А я, дети, помня изречение Апостольское, преобразих то на себе (1 Кор. 4, 6), да научитесь не унывать в подвижничестве и не страшиться привидений диавола и демонов его".

41) "Поелику же стал я столько несмыслен, что рассказываю о сем; то, для собственной вашей безопасности и небоязненности, приимите от меня и следующее, и поверьте мне; потому что не лгу. Однажды кто-то в монастыре постучался ко мне в дверь. И вышедши, увидел я какого-то явившегося огромного великана. Потом, когда спросил я: кто ты? - Он отвечал: я - сатана. - После сего на вопрос мой: для чего же ты здесь? - сказал он: почему напрасно порицают меня монахи и все прочие христиане? почему ежечасно проклинают меня? - И на слова мои: а ты для чего смущаешь их? - ответил: не я смущаю их; они сами себя возмущают; а я стал немощен. Разве не читали они: врагу оскудеша оружия в конец, и грады разрушил ecu (Пс, 9, 7)? Нет уже мне и места, не имею ни стрел, ни города. Везде христиане: и пустыня наконец наполняется монахами. Пусть же соблюдают сами себя, и не проклинают меня напрасно. Тогда, подивившись благодати Господней, сказал я ему: всегда ты лжешь, и никогда не говоришь правды; однако же теперь, и против воли, сказал ты это справедливо. Ибо Христос, пришедши, соделал тебя немощным, и низложив, лишил тебя всего. - Услышав имя Спасителя и не терпя палящей силы его, диавол стал невидим".

42) "Итак, если сам диавол сознается в своем безсилии, то, конечно, должны мы презирать и его и демонов его. У врага и у псов его много хитростей; но мы, узнав немощь их, можем презирать их. А таким образом, не будем падать духом, питать в душе боязни, не станем сами для себя выдумывать побуждений к страху, говоря: не пришел бы демон и не поколебал бы меня; не восхитил бы он меня и не низринул бы; или, не напал бы внезапно и не привел бы в смятение. - Вовсе не будем давать в себе места таким мыслям и скорбеть, как погибающие. Паче же, будем благодушествовать и радоваться всегда, как спасаемые; будем содержать в мысли, что с нами Господь, Который низложил и привел в бездействие демонов. Будем представлять и помышлять всегда, что, поелику с нами Господь, то ничего не сделают нам враги".

"Они какими нас находят, приходя к нам, такими и сами делаются в отношении к нам; и какие мысли в нас находят, такие и привидения представляют нам. Поэтому, если найдут нас боязливыми и смущенными, то немедленно нападают, как разбойники, нашедшие неохраняемое место, и что сами в себе думаем, то и производят в большем виде. Если видят нас страшливыми и боязливыми, то еще больше увеличивают боязнь привидениями и угрозами, и наконец - бедная душа мучится тем. Но если найдут нас радующимися о Господе и помышляющими о будущих благах, содержащими в мыслях дела Господни, и рассуждающими, что все в руке Господней, что демон не в силах побороть христианина, и вообще ни над кем не имеет власти; то, видя душу подкрепляемую такими мыслями, демоны со стыдом обращаются вспять. Так враг, видя Иова огражденным, удалился от него; но сделал пленником своим Иуду, нашедши, что он лишен такой защиты".

"Посему, если хотим презирать врага, то будем всегда помышлять о делах Господних. Душа постоянно да радуется в уповании; и увидим, что демонские игралища то же, что дым, что демоны скорее сами побегут, нежели нас будут преследовать; потому что они, по сказанному прежде, крайне боязливы, ожидая уготованного им огня".

43) "А для небоязненности своей пред демонами делайте такое испытание. Когда бывает какое-либо привидение, не впадай в боязнь, но каково бы ни было это привидение, прежде всего смело спроси: кто ты и откуда? - И если это будет явление святых, то они удостоверять тебя, и страх твой претворять в радость. А если это диавольское привидение, - оно тотчас утратит силу, как скоро мысль твоя тверда. Ибо признак невозмущаемого духа, при всяком случае спрашивать: кто ты и откуда? - Так вопросил сын Навин, и узнал, кто был Явившийся (Нав. 5, 13). Так враг не утаился от вопросившего Даниила" (Дан. 10, 11-21).

44) Когда беседовал так Антоний, - все тому радовались; в одних возрастала любовь к добродетели, в других искоренялось нерадение, в иных прекращалось самомнение; все же, дивясь данной от Господа Антонию благодати к различению духов, убеждались в том, что должно презирать демонские наветы.

Монастыри в горах подобны были скиниям, наполненным божественными ликами псалмопевцев, любителей учения, постников, молитвенников, которых радовало упование будущих благ, и которые занимались рукоделиями для подаяния милостыни, имели между собою взаимную любовь и согласие. Подлинно представлялась там как бы особая некая область богочестия и правды. Не было там ни притеснителя, ни притесненного; не было укоризн от сборщика податей; подвижников было много, но у всех одна мысль - подвизаться в добродетели. А потому, кто видел эти монастыри и такое благочиние иноков, тот должен был снова воскликнуть и сказать: коль добри доми твои, Иакове, и кущи твоя, Израилю! яко дубравы осеняющыя, и яко сад при реце, и яко кущи, яже водрузи Господь, и яко кедри при водах (Чис. 24, 5, 6).

45) А сам Антоний, по обычаю уединяясь особо в монастыре своем, усиливал подвиги, и ежедневно воздыхал, помышляя о небесных обителях, вожделевая их и обращая взор на кратковременность человеческой жизни. Когда хотел вкушать пищу, ложился спать, приступал к исполнению других телесных потребностей; чувствовал он стыд, представляя себе разумность души. Нередко, со многими другими иноками приступая ко вкушению пищи и вспомнив о пище духовной, отказывался от вкушения, и уходил от них далеко, почитая для себя за стыд, если увидят другие, что он ест. По необходимому же требованию тела, вкушал пищу, но особо, а нередко и вместе с братиею, сколько стыдясь их, столько уповая предложить им слово на пользу.

Он говаривал: "все попечение прилагать надобно более о душе, а не о теле, и телу уступать по необходимости малое время, все же остальное посвящать наипаче душе и искать ее пользы, чтобы не увлекалась она телесными удовольствиями, но паче ей порабощалось тело. Это-то и значит сказанное Спасителем: не пецытеся душею вашею, что ясте, ни телом, во что облечетесь (Мф. 6, 25). И вы не ищите, что ясте, или что nиeme: и не возноситеся. Всех бо сих языцы мира ищут: ваш же Отец весть, яко требуете сих всех. Обаче ищите, прежде всего царствия Его, и сия вся приложатся вам" (Лк. 12, 29-31).

46) Посем постигло Церковь бывшее в то время Максиминово гонение. И когда святые мученики ведены были в Александрию, - последовал за ними и Антоний, оставив свой монастырь и говоря: "пойдем и мы, чтобы или подвизаться, если будем призваны, или видеть подвизающихся". Было у него желание принять мученичество; но, не хотя предать сам себя, прислуживал он исповедникам в рудокопнях и в темницах. Много было у него попечения - позванных в судилище подвижников поощрять к ревности, и принимать участие в тех, которые вступили в мученически подвиг, и сопровождать их до самой кончины. Судия, видя бесстрашие Антония и бывших с ним и их попечительность, приказал, чтобы никто из иноков не показывался в судилище, и чтобы вовсе не оставались они в городе. Все прочие в этот день почли за лучшее скрываться. Антоний же столько озаботился, что даже вымыл верхнюю свою одежду, и на следующий день, став впереди всех на высоком месте, явился пред игемоном в чистой одежде. Когда все дивились сему, даже видел его и игемон, и с своими воинами проходил мимо его, - стоял он бестрепетный, показывая тем христианскую нашу ревность. Ибо, как сказал уже я, ему желательно было стать мучеником. И сам он, казалось, печалился о том, что не сподобился мученичества; но Господь хранил его на пользу нам и другим, чтобы сделаться ему учителем многих в подвижнической жизни, какой научился он из Писаний. Ибо многие, взирая только на образ его жизни, потщились стать ревнителями его жития. Итак, снова стал он, по обычаю, прислуживать исповедникам, и как бы связанный вместе с ними, трудился в служении им.

47) А когда гонение уже прекратилось, и принял мученичество блаженной памяти Епископ Петр; тогда Антоний оставил Александры, и уединился снова в монастыре своем, где ежедневно был мучеником в совести своей, и подвизался в подвигах веры. Труды его многочисленны и велики: непрестанно постился он; одежду нижнюю - волосяную и верхнюю - кожаную соблюдал до самой кончины; не смывал водою нечистот с тела; никогда не обмывал себе ног, даже и просто не погружал их в воду, кроме крайней необходимости. Никто не видел его раздетым; никто не мог видеть обнаженного Антониева тела до того времени, как Антонии скончался, и стали предавать его погребению.

48) Когда пребывал он в уединении и решился проводить время, и сам не выходя, и к себе никого не принимая: тогда пришел и обеспокоил его один военачальник Мартиниан. У него была дочь, мучимая бесом. Долгое время продолжал он стучать в дверь и просить Антония, чтобы вышел и помолился Богу о дочери его. Антоний не соглашался отворить двери и, выглянув сверху, сказал: "что вопиешь ко мне? И я такой же человек, как и ты. Если веруешь во Христа, Которому служу я: то поди, и, как веруешь, помолись Богу; и прошение твое будет исполнено". Мартиниан немедленно уверовал и, призвав имя Христово, удалился с дочерью, освобожденною уже от демона. Много и других знамений сотворил чрез Антония Господь, Который сказал: просите и дастся вам (Лк. II, 9). Ибо многие страждущие от демонов, поелику Антоний не отворял двери своей, посидев только вне монастыря, по вере и по искренней молитве, получали исцеление.

49) Когда же Антоний увидел, что многие беспокоят его и не дают пребывать ему в избранном им уединении, как бы желалось: тогда, опасаясь, чтобы или самому не превознестись тем, что творит чрез него Господь, или чтобы другой кто не подумал о нем выше того, что он есть, заблагорассудил и решился уйти в верхнюю Фиваиду, где не знали его. И взяв у братии хлебов, сел он на берегу реки, смотря, не пойдет ли какой корабль, чтобы, войдя в него, удалиться. Когда же дожидался он корабля, был к нему свыше голос: "куда и зачем идешь, Антоний?" Он не смутился, но как привык уже часто слышать такие воззваны, выслушав это, сказал в ответ: "поелику народ не дает пребывать мне в покое, то хочу идти в верхнюю Фиваиду, по причине многих мне здесь беспокойств, и особенно потому, что требуют у меня того, что свыше сил моих". Голос сказал ему: "если уйдешь в Фиваиду и даже, как намереваешься, к пасущим стада волов; то еще большие и сугубые труды понесешь. Если же действительно хочешь пребывать на покое, то иди теперь во внутреннюю пустыню". На вопрос же Антония: "кто укажет мне путь, потому что неизвестен мне он?" - голос немедленно указал ему сарацин, которым надлежало идти этим путем. Антоний, подойдя к ним, стал просить позволения идти с ними в пустыню. Сарацины, как бы по велению Промысла, охотно приняли его. Три дня и три ночи проведя с ними в пути, он приходит на одну весьма высокую гору. Из-под горы текла прозрачная, сладкая и довольно холодная вода; вокруг была равнина и нисколько диких пальм.

50) Антоний, как бы по внушению свыше, возлюбил это место; оно было то самое, какое указывал ему голос, вещавший на берегу реки. Итак, взяв хлебы у спутников, стал он пребывать на горе сперва один, не имея при себе никого другого, и место это признавал уже как бы собственным своим домом. Сарацины же, увидев ревность его, с намерением стали проходить путем сим, и с радостью приносили ему хлебы; иногда и от пальм имел он малое некое и скудное утешение. Впоследствии же и братия, узнав его местопребывание, как дети, помня отца, заботились присылать ему потребное.

Но Антоний, видя, что, под предлогом доставлять ему туда хлеб, иные утомляются и несут труды, щадя и в этом монахов, придумывает сам с собою средство, и некоторых из пришедших к нему упрашивает - принести ему заступ, топор и нисколько пшеницы. Когда же было это принесено; обошедши гору, находить одно весьма необширное удобное место, возделывает его; и, поелику достаточно было воды для орошения поля, засевает его. Делая же это ежегодно, получает себе отсюда хлеб, радуясь, что никого не будет сам беспокоить, и соблюдет себя от необходимости чем-либо быть кому в тягость. Но после сего, видя опять, что некоторые приходят к нему, разводить он у себя несколько овощей, чтобы и приходящий к нему имел хотя малое утешение после трудов такого тяжкого пути. Вначале звери, обитавшие в пустыне, приходя пить воду, наносили нередко вред его посеву и земледелию. Он, с ласкою поймав одного зверя, сказал чрез него всем: "для чего делаете вред мне, который не делаю никакого вреда вам? Идите прочь, и во имя Господа не приближайтесь сюда более". С сего времени звери, как бы боясь запрещения, не приближались уже к тому месту.

51) Так, Антоний пребывал один на внутренней горе, проводя время в молитвах и в подвигах. Служившие ему братия упросили его, чтобы позволил им приходить через месяц и приносить маслин, овощей и елея; потому что он был уже стар.

Сколько же, живя там, выдержал он браней, по написанному (Еф. 6, 12), не с плотию и кровию, но с сопротивными демонами, о том знаем от приходивших к нему. Ибо и там слышали шум, многие голоса и звук как бы оружия, а ночью видели, что гора наполнена зверями; замечали, что и сам Антоний как бы с какими-то видимыми ему врагами борется и отражает их молитвою. И Антоний приходивших к нему ободрял, а сам подвизался, преклоняя колена и молясь Господу. И подлинно достойно было удивления, что один, живя в такой пустыне, не боялся нападающих на него демонов, и при таком множестве там четвероногих зверей и пресмыкающихся, не страшился их свирепости, но по истине, как написано, надеялся на Господа, был яко гора Сион (Пс. 124, 1), имел непоколебимый и неволненный ум, так что демоны бегали от него и зверие дивии, по написанному, примирялися ему (Иов. 5, 23).

52) Хотя диавол наблюдал за Антонием и, как воспевает Давид, скрежетал на него зубы своими (Пс. 34, 16); но Антоний, утешаемый Спасителем, пребывал невредимым от коварства и многоразличных козней диавола. Так в одну ночь, когда Антоний проводил время во бдении, враг посылает на него зверей. Все почти гиены, бывшие в этой пустыне, вышедши из нор, окружают его; Антонии стоял посреди них, и каждая зияла на него и угрожала ему угрызением. Уразумев в этом хитрость врага, он сказал гиенам: "если имеете власть надо мною, то я готов быть пожран вами. А если посланы вы демонами, то не медлите и удалитесь; потому что я - раб Христов". Едва Антоний сказал это, гиены бежали, как бы гонимые бичем слова.

53) Потом чрез несколько дней, когда занимался он работой (ибо любил быть в труде), кто-то, став у двери, потянул к себе, что плёл тогда Антоний; делал же он корзины, и отдавал их приходящим за приносимое ему. Антоний встал и видит зверя, который до чресл походит на человека, а голени и ноги у него подобны ослиным. Антонии запечатлел только себя знамением креста, и сказал: "я - раб Христов; если послан ты на меня, то вот я перед тобой". Зверь с бывшими в нем демонами побежал так быстро, что от скорости пал и издох. Смерть этого зверя означала падение демонов, которые прилагали все старание, чтобы удалить Антония из пустыни, и не возмогли.

54) Однажды, по просьбе монахов прийти к ним и на время посетить их и место их жительства, отправился он в путь вместе с пришедшими к нему монахами. Верблюд нес для них хлебы и воду; потому что пустыня эта безводна, и воды, годной к питию, вовсе нет в ней нигде, кроме той одной горы, на которой был монастырь Антониев, где и запаслись они водою. Когда же на пути вода у них истощилась, а зной был весьма сильный; тогда все были в опасности лишиться жизни. Обойдя окрестности и не нашедши воды, не в силах уже были продолжать пути, легли на земле, и отчаявшись в жизни своей, пустили верблюда идти, куда хочет. Старец видя, что все бедствуют, весьма опечалившись и воздохнув, отходить от них недалеко и, преклонив колена и воздев руки, начинает молиться; и Господь вскоре соделал, что потекла вода на том месте, где он стоял на молитве; и таким образом утолили все жажду и оживились, наполнили мехи водою, стали искать верблюда и нашли его. Случилось же так, что веревка обвилась около одного камня и удержала верблюда. Итак, привели его назад, и напоив, возложили на него мехи, и продолжали путь безбедно. Когда же Антоний дошел до первых на пути монастырей, - все приветствовали его, смотрели на него, как на отца, а он, как бы принеся напутствие с горы, угощал их словом, и преподавал им, что было на пользу. Снова на горах были радость, соревнование о преспеянии и утешение взаимное друг друга верою. Радовался и сам Антоний, увидев ревность иноков, и сестру состарившуюся в детстве и уже настоятельницу других девственниц.

55) Чрез несколько дней опять ушел он на свою гору. И тогда стали уже приходить к нему многие, осмеливались даже приходить иные и страждущие. Всякому, приходящему к нему, иноку давал он постоянно такую заповедь: "веруй в Господа и люби Его, храни себя от нечистых помыслов и плотских удовольствий, и как написано в Притчах, не прельщайся насыщение чрева (Прит. 24, 15), бегай тщеславия, молись непрестанно, пой псалмы перед сном и после сна, тверди заповеди, данные тебе в Писании, содержи в памяти деяния святых, чтобы памятующая заповеди душа твоя имела ревность святых образцом для себя". Особливо же советовал Антонии непрестанно размышлять об Апостольском изречении: солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф. 4, 26), и думать, что сказано это вообще относительно ко всякой заповеди, чтобы не заходило солнце не только в гневе, но и в другом грехе нанием. Ибо хорошо и необходимо, чтобы не осуждали нас ни солнце за дневной проступок, ни луна за ночной грех и даже за худое помышление. А чтобы соблюсти себя от этого, хорошо - выслушать и сохранять Апостольское слово. Ибо сказано: себя истязуйте, себе искушайте (2 Кор. 13, 5). Поэтому, пусть каждый ежедневно дает себе отчет в дневных и ночных своих поступках. И если согрешил, да перестанет грешить; если же не согрешил, да не хвалится тем, но да пребывает в добре, и не предается нерадетю, и ближнего не осуждает, и себя не почитает праведным, дондеже, как сказал блаженный Апостол Павел, приидет Господь (1 Кор. 4, 5), испытующий тайное. Нередко и от нас самих бывает сокрыто, что делаем мы. Но хотя не ведаем этого мы, однако же Господь видит все. Посему, суд предоставив Господу, будем сострадательны друг к другу, станем носить тяготы друг друга (Гал. 6, 2), и истязывать самих себя, и, в чем мы недостаточны, постараемся то восполнять. А к ограждению себя от греха будем соблюдать еще последующее. Пусть каждый из нас замечает и записывает свои поступки и душевные движения, как бы с намерением сообщать это друг другу; и будьте уверены, что стыдясь известности, непременно перестанем грешить и даже содержать в мыслях что-либо худое. Ибо кто, когда грешит, желает, чтобы это видели? Или кто, согрешив, не пожелает лучше солгать, только бы утаить грех? Как, наблюдая друг за другом, не станем творить блуда; так, если будем записывать свои помыслы, с намерением сообщать их друг другу, то легче соблюдем себя от нечистых помыслов, стыдясь известности. Итак, записывание да заменит для нас очи наших сподвижников, чтобы, когда записываем, чувствуя такой же стыд, какой чувствуем, когда смотрят на нас, и в мысли даже не держали мы чего-либо худого. Если так будем образовывать себя, то придем в состояние порабощать тело свое, угождать Господу и попирать козни врага".

56) Такие наставления давал Антонии приходящим; к страждущим же был сострадателен и молился вместе с ними. И Господь часто внимал молитвам его о многих. Но когда и услышан был Господом, не хвалился; и когда не был услышан, не роптал. Но как сам всегда благодарил Господа, так и страждущим внушал быть терпеливыми и знать, что исцеление не от него и вовсе не от людей, но от одного только Бога, Который подает его, когда хочет и кому хочет. Посему и страждущие принимали наставления старца, как врачевство, учась не малодушествовать, а паче, быть терпеливыми; а исцеляемые научались воздавать благодарение не Антонию, но единому Богу.

57) Некто, по имени Фронтон, из царедворцев, страдая жестокою болезнью, кусал себе язык и готов был лишить себя зрения. Пришедши в гору, просил он Антония помолиться о нем. Антоний, помолившись, сказал Фронтону: "иди и исцелеешь". А когда больной упорствовал и оставался в монастыре несколько дней, - Антонии стоял в своем слове, говоря: "не можешь ты исцелиться, пока здесь; иди, и, достигнув Египта, увидишь совершившееся на тебе знамение". Фронтон поверил, ушел и, как только увидел Египет, болезнь его миновала, и стал он здоров по слову Антония, как, во время молитвы, открыл ему Спаситель.

58) Одна девица из Трипольского Бусириса имела страшную и крайне гнусную болезнь. Слезы ее, мокроты и влага, текшая из ушей, как скоро падали на землю, тотчас превращались в червей; тело же ее было расслабленно и глаза находились не в естественном состоянии. Родители ее, узнав, что монахи идут к Антонию, по вере в Господа, исцелившего кровоточивую, просили их идти в путь вместе с их дочерью.Поскольку же монахи отказались, то родители с отроковицею остались вне горы у исповедника и монаха Пафнутия. Монахи пришли к Антонию, и едва хотели известить его о девице, как он предупредил их и рассказал, какая болезнь у отроковицы и как шла она с ними; когда начали они просить, чтобы позволил и родителям с девицей войти, Антоний сего не дозволил, но сказал: "идите, и, если девица не умерла, найдете ее исцеленною. Не мое это дело и не для чего приходить ей ко мне бедному человеку; исцеление подается от Спасителя, Который на всяком месте творит милость Свою призывающим Его. Господь преклонился на молитву ее, а человеколюбие Его открыло и мне, что исцелит Он болезнь находящейся там отроковицы". Так совершилось чудо; монахи пошли, и родителей нашли радующимися, а отроковицу уже здоровою.

59) Шли два брата, и когда на пути недостало у них воды, один умер, а другой близок был к смерти и, не имея сил идти, лежал уже на земле и ждал, что умрет. Антоний, пребывавший в горе, призывает двоих, бывших тогда при нем, монахов, и понуждает их спешить, говоря: "возьмите сосуды с водою и идите скорее на египетскую дорогу. Из двоих путников один уже умер, другой скоро умрет, если не поспешите. Это открыто мне ныне во время молитвы". Монахи идут, находят лежащего мертвеца, предают его погребению, а другого возвращают к жизни водою и приводят к старцу; расстояние же было одного дня пути. Если кто спросить: почему Антоний не сказал прежде, нежели другой скончался? то вопрос будет не прав. Определение смерти было не от Антония, но от Бога, Который одному определил умереть, а о другом дал откровение. В Антонии же чудно было только то, что, пребывая в горе, имел трезвенное сердце; и Господь показал ему, что происходило вдалеке.

60) Еще однажды, пребывая в горе и возведя взор, видит Антоний, что возносится некто по воздуху, к великой радости встречающих его. Потом, дивясь и ублажая таковой сонм, начинает он молиться, чтобы открыто ему было, что это значит. И вдруг приходит к нему глас: "это душа Амуна, нитрийского инока". Амун же до старости пребыл подвижником. А расстояние от Нитрии до горы, где жил Антонии, было тринадцати дней пути. Поэтому, бывшие с Антонием, видя дивящегося старца, пожелали знать причину, и услышали, что (недавно) скончался Амун; а он был известен им, потому что часто бывал там и притом много совершено было им знамений, из которых одно таково.

Однажды настояла Амуну нужда переправиться через реку, называемую Ликос; было же тогда полноводие. Амун стал просить бывшего с ним Феодора отойти дальше, чтобы не видеть им друг друга обнаженными, когда будут переплывать реку. Потом, когда Феодор удалился, Амун устыдился также сам себя увидеть обнаженным; но, пока боролся он со стыдом и беспокоился, внезапно перенесен был на другой берег. Феодор, также муж благоговейный, приблизившись и увидев, что Амун предварил его и нимало не омочился в воде, просить сказать, как он переплыл. Когда же увидел, что Амун не хочет сказать этого, обняв ноги его, стал уверять, что не пустить его, пока не узнает. Итак Амун, видя упорство Феодора и особенно ради слова, сказанного им, сам сперва просить никому не сказывать об этом до смерти его, и потом объявляет, что перенесен был и поставлен на другой берег, вовсе же не ходил по водам; ибо это совершенно невозможно людям, возможно же единому Господу и кому Он дозволит это, как дозволил великому Апостолу Петру. Феодор рассказал это по смерти Амуна.

Монахи, которым Антонии сказал о смерти Амуна, заметили день. И когда, через тридцать дней, пришли братия из Нитрии, спрашивают их и узнают, что Амун почил в тот самый день и час, в который старец видел возносимую душу его. Те и другие много дивились чистоте души у Антония и тому, как он совершившееся на расстоянии тринадцатидневного пути узнал в то же самое мгновение и видел возносимую душу.

61) Однажды комит Архелай, нашедши Антония на внешней горе, просит его только помолиться о Поликратии, чудной и христоносной девственнице в Лаодикии. Страдала же она от чрезвычайных подвигов жестокою болью в чреве и боку, и вся изнемогла телесно. Антоний помолился; а комит заметил день, в который принесена была молитва, и возвратясь в Лаодикию, находит девственницу здоровою. Спросив же, когда и в какой день освободилась она от болезни, вынимает хартию, на которой записал время молитвы, и после ответа исцеленной, сам в то же время показывает запись; и все удивились, узнав, что тогда Господь избавил ее от страданий, когда молился о ней и призывал на помощь Спасителеву благость Антоний.

62) Часто и об идущих к нему, за несколько дней, даже за месяц, предсказывал Антоний, по какой причине идут они. Ибо одни приходили единственно для того, чтобы видеть его, другие по причине болезни, а иные, потому что страдали от бесов. И трудность путешествия никто не почитал для себя бременем и не жалел о трудах; потому что каждый возвращался, чувствуя пользу. Когда же было Антонию подобное видение и рассказывал он об этом, - всегда просил, чтобы никто не удивлялся ему в том, дивился же бы паче Господу, Который нам человекам даровал возможность познавать Его по мере сил наших.

63) Еще однажды, пришедши в монастыри, бывшие на внешней горе, когда упросили его взойти на корабль и помолиться с монахами; он один почувствовал сильное и весьма отвратительное зловоние. Бывшие на корабле говорили, что есть тут рыба и соленое мясо, и оттого запах; но Антоний сказал, что это зловоние иного рода. Пока еще говорил он, возопил вдруг юноша, одержимый бесом, который, войдя на корабль прежде других, скрывался на нем. Бес, по сделанному ему запрещению именем Господа нашего Иисуса Христа, вышел, а человек этот стал здоров, и все поняли, что зловоние было от беса.

64) И иной некто из людей знатных пришел к Антонию, имея в себе беса; бес этот был весьма лют; одержимый им не знал, что приведен к Антонию, и пожирал извержения тела своего. Приведшие просили Антоны помолиться о бесноватом. Антоний, из сострадания к юноше, молится, и всю ночь проводить с ним во бдении. Пред рассветом юноша, внезапно устремившись на Антония, повергает его на землю, и когда пришедшие с ним вознегодовали на это, Антоний говорит им: "не сердитесь на юношу; виноват не он, но живущий в нем бес.Поскольку наложено на него запрещение и ведено ему идти в места безводные, то пришел он в ярость и поступил так со мною. Поэтому, прославьте Господа. Ибо такое устремление на меня юноши было для вас знамением, что бес вышел". Когда говорил еще это Антоний, юноша тотчас стал здоров, и наконец, образумившись, узнал, где он, и приветствовал старца, принося благодарение Богу.

65) Весьма многие из монахов согласно и одинаково рассказывали, что совершено Антонием много и иного сему подобного. Но это еще не столько чудно, сколько пред всем иным наиболее чудным кажется следующее. Однажды, пред вкушением пищи около девятого часа встав помолиться, Антоний ощущает в себе, что он восхищен умом, а что всего удивительные, видит сам себя, будто бы он вне себя, и кто-то как бы возводит его по воздуху; в воздухе же стоять какие-то угрюмые и страшные лица, которые хотят преградить ему путь к восхождению.Поскольку же путеводители Антониевы сопротивлялись им, то требуют они отчета, - не подлежит ли Антоний какой-либо ответственности перед ними, а поэтому хотят вести счет с самого его рождения; но путеводители Антониевы воспрепятствовали тому, говоря: "что было от рождения его, то изгладил Господь; ведите счет с того времени, как сделался он иноком и дал обет Богу". Тогда, поелику обвинители не могли уличить его, свободен и невозбранен сделался ему путь. И вдруг видит он, что как бы возвращается и входит сам в себя, и снова делается прежним Антонием. В это время, забыв о вкушении пищи, остаток дня и целую ночь проводить он в воздыханиях и молитве; ибо удивлялся, видя, с сколь многими врагами предстоит нам брань, и с какими трудами должно человеку проходить по воздуху. И тогда пришло ему на память, что в этом именно смысле сказал Апостол: по князю власти воздушныя (Еф. 2, 2). Ибо враг имеет в воздухе власть вступать в борьбу с проходящими по оному, покушается преграждать им путь. Почему, наипаче и советовал Апостол: приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют (Еф. 6, 13), чтобы посрамился враг, ничтоже имея глаголати о нас упорно (Тит. 2, 8). А мы слыша это, приведем себе на память Апостола, который говорит: аще в теле, не вем, аще ли кроме тела, не вем, Бог весть (2 Кор. 12, 2). Но Павел восхищен был до третьего неба, и нисшел оттоле, услышав неизреченные глаголы; а Антоний видел себя проходящим по воздуху и боровшимся там, пока не оказался свободным.

66) Антоний имел еще и это дарование. Во время пребывания своего на горе в уединении, если иногда, предложив сам себе какой-либо вопрос, приходил в недоумение; то, по Божию промышлению, во время молитвы бывало ему о том откровение, и блаженный, по написанному, был научаем Богом (Ис. 54, 13; Ин. 6, 45). Так, однажды вел он разговор с пришедшими к нему о состоянии души по смерти и о том, где будет ее местопребывание. В следующую ночь зовет его некто свыше, говоря: "встань, Антоний, выйди и посмотри". Антоний выходит (ибо знал, кому должно повиноваться), и возведя взор, видит, что стоит кто-то высокий, безобразный и страшный, и касается главою облаков, и что восходят еще некие как бы окрыленные, и первый простирает к последним руки, и одним преграждает путь, другие же перелетают через него, и миновав его, безбедно уже возносятся вверх; на последних великан этот скрежещет зубами, о тех же, которые падают вниз, радуется. Вдруг Антонию говорить голос: "уразумей видимое". Тогда отверзся ум его и уразумел он, что это есть прехождение душ, что стоящий великан есть враг, завидующий верным, и он подпадших власти его удерживает и возбраняет им идти далее; но не может задержать непокорившихся ему, потому что они проходят выше его. Увидев это, и такое видение прияв как бы за напоминание себе, Антонии стал прилагать еще вящшее старание, чтобы ежедневно преуспевать в прежних подвигах. Объявлял же он о таких видениях неохотно. Но поелику бывшие с ним, когда видели, что он долее обыкновенного молится и представляется удивленным, спрашивали его и докучали ему своими вопросами; то принужден бывал сказывать им, как отец, который ничего не может скрыть от детей; притом рассуждал он, что совесть его останется чиста, а им рассказ его послужить на пользу, когда узнают, что подвижничество имеет благие плоды, и видения нередко бывают утешением в трудах.

67) Антоний был терпеливого нрава и имел смиренномудрое сердце. При всей духовной высоте своей, чрезвычайно уважал церковное правило, и всякому церковнослужителю готов был отдавать пред собою предпочтение. Не стыдился преклонять главу пред епископами и пресвитерами. Если когда приходил к нему какой диакон ради пользы своей, - он предлагал ему слово на пользу, но совершение молитв предоставлял диакону, не стыдясь учиться и сам. Нередко предлагал вопросы, и желал слушать пребывающих с ним; сознавался, что и сам получает пользу, если кто скажет что-либо полезное. И лицо его имело великую и необычайную приятность. Прел же Антоний от Спасителя и cиe дарование: если бывал он окружен множеством монахов, и кому-нибудь, не знавшему его прежде, желательно было видеть его; то желающий, миновав других, прямо подходил к Антонию, как бы привлекаемый взором его. От других же отличался Антоний не высотою и взрачностию, но благонравием и чистотою души.Поскольку душа была безмятежна, то и внешние чувства оставались невозмущаемыми; а потому, от душевной радости весело было и лицо, и по движениям телесным можно было ощущать и уразумевать спокойствие души, согласно с написанным : сердцу веселящуся, лице цветет, в печалех же сущу, сетует (Прит. 15, 13). Так Иаков узнал, что Лаван замышляет худое, и сказал женам своим: несть лице отца вашего, якоже вчера и mpemьяго дне (Быт. 31, 5). Так Самуил узнал Давида; потому что радостотворны были очи его и зубы белы, как молоко. Так узнавали и Антония; потому что, при душевном спокойствии, никогда не возмущался, и при радостном состоянии духа никогда не бывал мрачен.

68) Весьма чуден был он по вере и благочестив. Никогда не имел общения с отщепенцами мелетианами, зная давнее их лукавство и отступничество; не беседовал дружески с манихеями, или с другими еретиками, разве только для вразумления, чтобы обратились к благочестию. И сам так думал, и другим внушал, что дружба и беседа с еретиками - вред и погибель душе. Гнушался также и арианскою epecью, и всякому давал заповедь не сближаться с арианами и не иметь их злoвеpия. Когда приходили к нему некоторые из ариан, то, испытав и изведав, что они нечествуют, прогонял с горы, говоря, что речи их хуже змеиного яда.

69) Однажды ариане распустили ложный слух, будто и Антоний одинаковых с ними мыслей. Тогда вознегодовал он и раздражился против них; а потом, по просьбе епископов и всей братии, сошел с горы и, прибыв в Александрию, осудил ариан, сказав, что арианство есть последняя ересь и предтеча антихриста. Народ же он поучал, что "Сын Божий не тварь и не из не-сущих, но есть вечное Слово и Премудрость Отчей сущности. А посему, нечестиво - говорить о Сыне: было, когда Его не было. Ибо Слово всегда соприсуще Отцу. Поэтому, не имейте никакого общения с нечестивейшими apиaнами. Ибо нет никакого общения свету ко тме (2 Кор. 6, 14). Как вы, благочестиво верующие, именуетесь Христинами: так они, именующие тварью сущего от Отца Божия Сына и Отчее Слово, ничем не отличаются от язычников, служа твари паче сотворшего Бога. Верьте же, что даже и вся тварь негодует на них за то, что Творца и Господа вселенной, Имже вся быша, сопричисляют к существам сотворенным".

70) Весь народ радовался, слыша, что таким мужем анафематствуется христоборная ересь. Все жители города сбегались видеть Антония. Даже язычники и так называемые их жрецы приходили в храм Господень, говоря: "желаем видеть человека Божия". Ибо так называли его все. И здесь Господь чрез него освободил многих от бесов, и исцелил повредившихся в уме. Многие даже из язычников желали хотя прикоснуться только к старцу, в той уверенности, что получать от сего пользу. И действительно, в эти немногие дни столько обратилось в христианство, сколько в иные времена обращалось в продолжение года. Иные думали, что стечение народа беспокоит его, и потому отгоняли от него всех приходящих; но не возмущаемый ничем Антоний сказал: "число приходящих не больше числа демонов, с которыми ведем брань в горе".

71) Когда же Антоний отходил и мы сопровождали его, тогда, как скоро дошли до городских врат, одна женщина воскликнула позади нас: "остановись, человек Божий! Дочь мою жестоко мучит бес. Остановись, умоляю тебя, чтобы и мне, бежа за тобою, не потерпеть беды". Старец, услышав это и упрошенный нами, охотно остановился. И как скоро женщина приблизилась, дочь ее повергнута была на землю; но Антоний помолился и призвал имя Христово; тогда отроковица восстала здоровою, потому что вышел из нее нечистый бес. Матерь благословляла Бога, и все воздавали Ему благодарение. Сам же Антоний радовался, возвращаясь в гору, как в собственный свой дом.

72) Был же он весьма разумен и, что удивительно, не учась грамоте, отличался тонкостью и проницательностью ума. Однажды пришли к нему два языческих философа, думая, что могут искусить Антония. Был же он на внешней горе, и догадавшись по лицу шедших, какие это люди, вышел к ним и сказал через переводчика: "почему столько беспокоитесь вы, философы, для человека несмысленного?" Когда же ответили они, что Антоний человек вовсе не несмысленный, а напротив того - весьма умный; тогда продолжал он: "если шли вы к человеку несмысленному, то напрасен труд ваш. А если почитаете меня разумным, то будьте такими же, каков я; потому что хорошему должно подражать. Если бы и я пришел к вам, то вам стал бы подражать. Если же вы ко мне пришли, то будьте такими же, каков я; а я - христианин". Философы удалились с удивлением. Они видели, что и демоны боятся Антония.

73) Когда еще встретились с ним на внешней горе иные, подобные сим философам, и думали осмеять его в том, что не учился он грамоте; тогда Антоний спрашивает их: "как скажете: что первоначальнее - ум, или письмена? И что чему причиною: ум ли письменам, или письмена уму?"Поскольку же ответили они: ум первоначальные и он изобретатель письмен; то Антоний сказал: "поэтому, в ком здравый ум, тому не нужны письмена". Этот ответ поразил и философов, и всех бывших при сем; и они ушли, дивясь, что в неученом нашли такую проницательность. Ибо Антонии не грубый имел нрав, как возросший и состарившийся на горе, а напротив того - был приятен и обходителен. Слово его растворено было Божественною солью; а потому, никто не имел к нему ненависти, все же приходившие к нему паче о нем радовались.

74) И действительно, когда после сего пришло к нему еще несколько человек язычников, почитавшихся мудрецами, и потребовали у него слова о вере нашей во Христа, имели же намерение войти в рассуждение о проповеди Божественного креста, чтобы посмеяться; тогда Антоний, помолчав немного и сперва пожалев об их невежестве, сказал им чрез переводчика, верно передававшего слова его: "что лучше, - исповедывать ли крест, или так называемым у вас богам приписывать блудодеяния и деторастление? Проповедуемое у нас есть доказательство мужества и знак презрения смерти; а чему учите вы, то заражено непотребством. Притом, что лучше: сказать ли, что Слово Божие не изменилось и, пребывая одним и тем же, к облагодетельствованию человеков и для спасения их, восприяло на Себя человеческое тело, чтобы, приобщившись к бытию человеческому, соделать людей причастниками Божественного и духовного естества, или Божество уподоблять бессловесным, и потому, чествовать животных четвероногих, пресмыкающихся и человеческие изображения? А таковы чтилища ваших мудрецов! Как же осмеливаетесь вы посмеиваться над нами, которые говорим, что Христос явился человеком, - когда сами, сводя душу с неба, утверждаете, что она блуждает и с небесного свода ниспадает в тело? И пусть бы еще ниспадала только в тело человеческое, а не переходила и не переселялась в четвероногих и пресмыкающихся! Наша вера говорит о пришествии Христовом для спасения человеческого; а вы заблуждаетесь, потому что толкуете о душе нерожденной. Мы рассуждаем о всемогуществе и человеколюбии Промысла, потому что и cиe не невозможно Богу; а вы, называя душу образом Ума, приписываете ей падения, и суесловите, что она превратна, а наконец, по причине превратности души, допускаете, что и самый Ум превратен. Ибо каков образ, таким необходимо быть и тому, чей он образ.Поскольку же так думаете об Уме, то размыслите, не хулите ли чрез это и Того, Кто отец Уму".

75) "А если говорить о кресте, то что признаете лучшим: претерпеть ли крест по злоумышлению людей лукавых и не ужасаться какого бы то ни было рода смерти, или слагать басни о странствиях Озириса и Изиды, о кознях Тифона, о бегстве Крона, о поглощении детей и об отцеубийствах? Ибо это - ваши мудрования. Почему же, посмеиваясь кресту, не удивляетесь воскресению? Ибо сказавшие одно написали и другое. Или почему, упоминая о кресте, умалчиваете о воскрешенных мертвецах, о прозревших слепцах, об исцеленных расслабленных, об очищенных прокаженных, о хождении по морю и других знамениях и чудесах, показывающих, что Христос не человек, но Бог? Мне кажется, что вы весьма несправедливы сами к себе, и не читали с искренним расположением наших Писаний. Прочтите же, и увидите: дела, совершенные Христом, доказывают, что Он Бог, пришедший для спасения человеков".

76) "Скажите же и вы нам свое учение. Что можете сказать о бессловесных, кроме того, что они неразумны и свирепы? Если же, как слышу, вознамеритесь утверждать, будто бы все это говорится у вас приточно, и похищение девы есть иносказание о земле, а хромой Гефест - об огне, Гера - о воздухе, Аполлон - о солнце, Артемида - о луне, Посейдон - о море: и в этом случае чествуете вы не самого Бога, но, вместо сотворшего все Бога, служите твари. Ибо, если сложили вы подобные басни по той причине, что тварь прекрасна; то должно было удивляться только тварям, а не боготворить их, чтобы чести, подобающей Создателю, не воздать созданиям. Иначе, следует вам честь, принадлежащую зодчему, воздавать сооруженному им дому, или честь, принадлежащую военачальнику, воздавать воину. Что скажете на это, из чего могли бы мы узнать, - точно ли крест имеет в себе что-либо достойное осмеяния?"

77)Поскольку же они были в недоумении и обращались туда и сюда, то Антоний, улыбнувшись, сказал еще чрез переводчика: "хотя с первого взгляда видно это само собою; однако же, поелику опираетесь вы более на доказательство из разума и, владея сим искусством, требуете, чтобы и наше богочестие было не без доказательств от разума; то скажите мне прежде всего: каким образом приобретается точное познание о вещах, и преимущественно ведение о Боге, - посредством ли доказательств от разума, или посредством действенности веры? И что первоначальнее: действенная ли вера, или разумное доказательство?" Когда же ответили они, что действенная вера первоначальнее и что она есть точное ведение; тогда сказал Антоний: "хорошо говорите вы. Вера происходить от душевного расположения, а диалектика от искусства ее составителей. Поэтому, в ком есть действенность веры, для того не необходимы, а скорее излишни, доказательства от разума. Ибо что уразумеваем мы верою, то вы пытаетесь утверждать из разума, и часто бываете не в состоянии выразить то словом, что мы разумеем ясно; а посему, действенность веры лучше и тверже ваших велемудрых умозаключений".

78) "Итак, у нас христиан таинство боговедения не в мудрости языческих умствований, но в силе веры, даруемой нам от Бога Иисусом Христом. И истинно слово мое; ибо вот ныне мы, не учившись письменам, веруем в Бога, из творений познавая Его о всем промышление. И действенна вера наша; ибо вот ныне мы утверждаемся на вере во Христа, а вы на велемудрых словопрениях, и ваши идолы не чудодействуют более, а наша вера распространяется повсюду; и вы своими умозаключениями и своим велемудрием никого не совращаете из христианства в язычество, а мы, уча вере во Христа, отвращаем людей от вашего суеверия, потому что все признают Христа Богом и Сыном Божиим; вы своим красноречием не можете положить преград учению Христову, а мы именем Христа распятого прогоняем всех демонов, которых страшитесь вы, как богов; и где знамение крестное, там изнемогает чародейство, бездейственно волшебство".

79) "Скажите, где теперь ваши прорицалища? Где египетские волхвования? Где призраки чародеев? Когда все это прекратилось и утратило силу? Не с того ли времени, как явился крест Христов? Поэтому, он ли достоин посмеяния, или более смешно то, что им попрано и обличено в немощи? И то еще удивительно, что ваша вера никогда не была гонима, но чествуется людьми в городах; исповедники же Христовы гонимы, и однако же наша вера паче вашей цветет и распространяется. И ваша вера, хвалимая и прославляемая, гибнет; а вера христианская и учение Христово, вами осмеиваемые и часто гонимые царями, наполнили собою вселенную. Ибо когда проняло так боговедение? Или, когда появились в такой силе целомудрие и добродетель девства? И когда люди в такой мере стали презирать смерть? Не со времени ли креста Христова? Никто не усомнится в этом, видя мучеников, ради Христа презирающих смерть, видя дев церковных, ради Христа сохраняющих тела свои чистыми и не оскверненными?"

80) "И этих доводов достаточно в доказательство, что вера Христова есть единое истинное богочестие. Доныне еще нет веры у вас, ищущих доказательств от разума. А мы, как сказал учитель наш, не в препретельных языческой премудрости словесех (1 Кор. 2, 4) ищем доказательств, но ясно убеждаем верою, предваряющею построения разума. Вот и здесь находятся страждущие от демонов (в числе пришедших к Антонию были и мучимые бесами). И Антоний, изведя их на средину, сказал: "или вы своими умозаключениями и каким угодно искусством и чародейством, призвав идолов ваших, изгоните из них бесов, или, если не можете, перестаньте препираться с нами, и увидите силу креста Христова". Сказав это, призвал он имя Христово, в другой и в третий раз запечатлел страждущих крестным знамением, и вдруг они избавились от страданий, стали здравы умом, и возблагодарили наконец Господа. А так называемые философы дивились и подлинно изумлялись, видя и благоразумие Антония, и совершенное им чудо. Антоний же сказал им: "что дивитесь сему? Не мы делаем это, творит же cиe Христос чрез верующих в Него. Посему и вы уверуйте; тогда увидите, что у нас не искусство владеть словом, но вера, сильная действенною ко Христу любовью. Если бы и вы имели веру сию, то не стали бы искать доказательств от разума, но почли бы достаточною для себя веру во Христа". Так говорил Антоний. Они же с удивлением удалялись, лобзая Антония и сознаваясь, что приобрели от него пользу.

81) Слух об Антонии дошел и до Царей. Константин Август и сыновья его Констанций и Констанс Августы по слуху сему писали к нему, как к отцу, и желали получить от него ответ. Но для Антония немного значили и Царские письма, не восхитился он этими посланиями, но пребыл таким же, каким был и прежде, нежели писали к нему Цари. А когда принесли ему эти послания, созвал он монахов и сказал: "не дивитесь, если пишет к нам Царь, потому что и он человек; но дивитесь паче тому, что Бог написал людям закон и глаголал к ним чрез собственного Сына Своего". Поэтому, думал он не принять писем, говоря: "не умею отвечать на подобные писания. Но монахи представляли, что Цари эти суть христиане, и могут соблазниться, если письма будут отринуты; посему, дозволил прочесть и ответствовал на эти послания, восхваляя Царей за то, что покланяются Христу, и дал им спасительные советы не высоко ценить настоящее, но памятовать паче о будущем суде и ведать, что Христос есть единый истинный и вечный Царь; просил также Царей быть человеколюбивыми, заботиться о правде и о нищих. И они с радостью приняли ответ. Так был он возлюблен всеми; так все желали иметь его отцем.

82) Сделавшись уже столько известным, и после того, как давал такие ответы приходившим, снова возвратился он во внутреннюю гору и проводил время в обычных своих подвигах. Нередко, сидя или ходя с пришедшими к нему, бывал в ужасе, как пишется о Данииле (Дан. 4, 16), и, по прошествии некоторого времени, продолжал беседу свою с бывшими при нем братиями. И они догадывались, что Антонию было какое-либо видение. Ибо нередко, пребывая в горе, видел он, что делалось в Египте, и пересказывал это Епископу Серапиону, который был тогда при Антонии и, примечал, что Антонию было видение. Однажды, сидя и занимаясь рукодельем, Антоний пришел как бы в восхищение, и во время видения сильно вздыхал. Потом, чрез несколько времени обратясь к бывшим при нем, воздохнул, и трепеща всем телом, начал молиться, преклонив колена, и долго оставался в таком положении. Вставь же, старец стал плакать. Поэтому, бывшие при нем, приведенные в трепет и великий страх, изъявили желание узнать его видение, и долго утруждали его просьбами, пока не вынудили сказать. И сильно воздохнув, произнес он: "лучше, дети, умереть, пока не исполнилось видение".Поскольку же они снова стали упрашивать; то, залившись слезами, сказал: "гнев постигнет Церковь, будет она предана людям, которые подобны скотам бессловесным. Ибо видел я трапезу храма Господня и кругом ее отовсюду стоящих мсков, которые бьют в нее ногами, как обыкновенно делают бесчинно прыгающие и лягающиеся скоты. Конечно же приметили вы, продолжал он, как воздыхал я; ибо слышал голос, говорящий: "осквернен будет жертвенник Мой". Такое видение было старцу. И чрез два года открылось у нас нынешнее нашествие ариан и расхищение церквей, когда ариане, с насилием похищая церковную утварь, носить ее заставляли язычников, когда язычники принуждаемы были оставлять свои работы и идти в собрания ариан, где они, в присутствии язычников, делали на святых трапезах, что хотели. Тогда-то все мы поняли, что ляганием мсков предуказано было Антонию то именно, что теперь, как скоты, неразумно делают apиане. После же того, как было Антонию это видение, утешал он бывших при нем, говоря: "не унывайте, дети: как прогневался Господь, так и исцелить опять. И Церковь вскоре воспримет снова благолепие свое и обычную ей светозарность. Тогда увидите, что гонимые будут восставлены, нечестие снова удалится в норы свои, а благочестивая вера повсюду возвещаема будет со всею свободою. Не оскверняйте только себя с арианами; потому что не Апостольское это учение, но бесовское, ведет начало от отца их диавола и, лучше сказать, так же бесплодно, неразумно, лишено правого смысла, как и бессловесные мски".

83) Таковы-то Антониевы деяния, и не должно повергать нас в неверие то, что столько чудес произведено человеком. Ибо Спаситель дал обетование, говоря: аще имате веру яко зерно горушно, речете горe сей: прейди отсюду тамо, и прейдет, и ничтоже невозможно будет вам (Мф. 17, 20); и еще: аминь, аминь глаголю вам, аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Просите и npиuмeme (Ин. 16, 23, 24). Сам Господь говорит ученикам и всем верующим в Него: болящыя исцеляйте, бесы изгоняйте: туне приясте, туне дадите (Мф. 10, 8).

84) Антоний исцелял не повелительным словом, но молитвою и призыванием имени Христова, желая для всех соделать явственным, что творит это не он, но Господь чрез Антония являет Свое человеколюбие и исцеляет страждущих; Антонию же принадлежат только молитва и подвиги, ради которых, пребывая в горе, утешаем он был Божественными видениями. Он скорбел, что многие беспокоят и принуждают его оставлять гору.

Все судьи просили его сходить с горы, ссылаясь на невозможность самим им входить туда с сопровождающими их подсудимыми, а на самом деле желая только, чтобы пришел Антоний и можно было видеть его. Поэтому, Антоний уклонялся от сего и отказывался ходить к ним. Но они настаивали и даже подсудимых посылали вперед в сопровождении воинов, чтобы, хотя ради них, сошел Антонии. Посему, вынуждаемый необходимостью и видя их жалобы, выходил он на внешнюю гору. И сей труд его бывал также не бесполезен; напротив же того, пришествие его многим служило на пользу и было благодетельно. И судьям давал он полезные советы предпочитать всему правду, бояться Бога и знать, что каким судом сами судят, таким и судимы будут (Мф. 7, 2). Впрочем паче всего любил он пребывание в горе.

85) Посему, однажды, когда сильно побуждали его сойти с горы имеющие в нем нужду, и долго просил о том один военачальник, Антоний пришел, и кратко побеседовав о том, что служить ко спасению и о потребностях нуждающихся, спешил идти назад.Поскольку же упомянутый военачальник сталь просить, чтобы помедлил, сказал он, что не может долее оставаться с ними, и убедил в этом военачальника таким остроумным сравнением: "как рыбы, оставаясь долго на сухой земле, умирают, так и монахи, замедляя с вами и проводя время в вашем обществе, расслабевают. Поэтому, как рыбе должно спешить в море, так нам в гору, чтобы, промедлив у вас, не забыть того, что внутри". Военачальник, выслушав от него это и многое другое, в удивлении сказал: "подлинно он Божий раб. Ибо откуда у человека некнижного быть такому великому уму, если бы не был он возлюблен Богом?"

86) Один же военачальник, по имени Валакий, немилосердно гнал нас христиан из усердия к злоименным арианам. Он был до того жесток, что бил дев, обнажал и наказывал бичами монахов. Антоний посылает к нему и пишет письмо в таком смысле: "вижу грядущий на тебя гнев Божий. Перестань гнать христиан; иначе, гнев постигнет тебя. Ибо он готов уже поразить тебя". Валакий, рассмеявшись, бросил письмо на землю и оплевал его, принесшим же нанес оскорбление, и велел сказать Антонию следующее: "поелику заботишься о монахах, то дойду и до тебя". Но не прошло пяти дней, как постиг его гнев Божий. Валакий с Несторием, эпархом египетским, отправился на первый ночлег от Александрии, именуемый Хереус; оба ехали на конях, принадлежавших Валакию, и кони эти были смирные всех, каких только держал он у себя. Не успели добраться до места, как начали кони по обычаю играть между собою, и самый смирный из них, на котором ехал Несторий, вдруг начал кусать Валакия, и до того зубами изгрыз ногу его, что немедленно отнесли его в город, а на третий день он умер. Тогда все удивились, что так скоро исполнилось Антониево предсказание.

87) Так вразумлял Антонии людей жестокосердых; других же, приходивших к нему, приводил в такое умиление, что немедленно забывали они о делах судебных и начинали ублажать отрекшихся от мирской жизни. За обиженных же Антонии предстательствовал с такою силою, что можно было подумать, будто бы терпит обиду сам он, а не другой кто. Притом, в такой мере умел он говорить на пользу каждому, что многие из людей военных и имеющих большой достаток слагали с себя житейские тяготы, и делались наконец монахами. Одним словом, как врач, дарован он был Богом Египту. Ибо кто, если приходил к нему печальным, возвращался от него не радующимся? Кто, если приходил к нему проливающим слезы об умерших, не оставлял тотчас своего плача? Кто, если приходил гневным, не переменял гнева на приязнь? Какой нищий, пришедши к нему в унынии, и послушав его и посмотрев на него, не начинал презирать богатства и не утешался в нищете своей? Какой монах, предававшийся нерадению, как скоро приходил к нему, не делался гораздо более крепким? Какой юноша, пришедши на гору и увидев Антония, не отрекался тотчас от удовольствий и не начинал любить целомудрие? Кто приходил к нему искушаемый бесом, и не обретал себе покоя? Кто приходил к нему смущаемый помыслами, и не находил тишины уму?

88) Великим плодом Антониева подвижничества было и то, что Антоний, как говорил я и выше, имея дар различения духов, узнавал их движения, и не оставалось для него неизвестным, к чему было рвение и стремление какого-либо духа. Не только сам он не бывал поруган бусами, но и смущаемых помыслами, утешая, учил, как нужно низлагать навиты врагов, рассказывая о немощи и коварстве их. Посему, каждый отходил от него укрепившись в силах, чтобы небоязненно противостоять умышлениям диавола и демонов его. Сколько дев, имевших уже у себя женихов, когда издали только увидели Антония, пребыли Христовыми девами! Приходили к нему и из чужих земель, и вместе со всеми получив пользу, возвращались, как бы расставаясь с отцом. И теперь, по его успении, все, став, как сироты после отца, утешаются одним воспоминанием о нем, храня в сердце наставления и увещание его.

89) А каков был конец жизни его, это достойно того, чтобы и мне напомнить, и вам выслушать с любовью; потому что и в этом должно соревновать ему. Посещал он по обычаю монахов, живущих на внешней горе, и предуведомленный Промыслом о кончине своей, сказал братии так: "последнее это мое посещение вам; и удивительно будет, если увидимся еще в жизни сей. И мне время уже разрешиться; потому что близ ста пяти лет имею себе от роду". Братия, слыша это, плакали, обнимали и лобызали старца. А он, как бы из чужого города возвращаясь в свой, беседовал с ними весело, и заповедал им трудиться неленостно и не унывать в подвиге, но жить, как бы ежедневно умирая, и, по сказанному выше, стараться охранять душу свою от нечистых помыслов, соревновать святым, не сближаться с отщепенцами мелетианами, зная лукавое и мерзкое их произволение, не иметь никакого общения с арианами, потому что их нечестие всякому явно. И если видите, что им покровительствуют судьи, не смущайтесь; потому что лжемудрие их прекратится, оно временно и непродолжительно. Посему, храните себя паче чистыми от него, соблюдайте предание отцев, предпочтительно же всему благочестную веру в Господа нашего Иисуса Христа, какой научились вы из Писания и о какой часто напоминал я вам".

90) Когда же брат неотступно стали просить, чтобы у них остался и скончался, он не согласился на это, как по многим причинам, какие, даже умалчивая о них, давал однако - же уразуметь, так особенно по следующей. Египтяне имеют обычай - хотя совершать чин погребения над телами скончавшихся уважаемых ими людей и особенно святых мучеников, и обвивать их пеленами, но не предавать их земле, а возлагать на ложах и хранить у себя в домах, думая, что этим воздают чествование отшедшим. Антоний многократно просил епископов запретить это мирянам, также и сам убеждал мирян, и делал выговоры женщинам, говоря: "незаконно это и вовсе неблагочестно. Ибо тела Патриархов и Пророков доныне хранятся в гробницах, и самое тело Господне положено было во гроб, и приваленный камень скрывал оное, пока не воскресло в третий день". Говоря же это, показывал он, что незаконно поступает, кто тела скончавшихся, даже и святые, не предает по смерти земле. Ибо что досточестнее и святее Господня тела? Посему многие, выслушав это, стали потом тела умерших предавать земле, и научившись у Антония, благодарили за cиe Господа.

91) Антоний же, зная этот обычай и опасаясь, чтобы не поступили так и с его телом, простившись с монахами, пребывавшими на внешней горе, поспешил отшествием, и пришедши во внутреннюю гору, где обыкновенно пребывал, чрез несколько месяцев впал в болезнь. Тогда, призвав бывших при нем (было же их двое: они жили с ним на внутренней горе, подвизаясь уже пятнадцать лет и прислуживая Антонию по причине старости его), сказал им: "аз, как написано, отхожду в путь отцев (Нав. 23, 14). Ибо вижу, что зовет меня Господь. А вы трезвитесь и не погубите многолетних наших подвигов, но как начали теперь, так и старайтесь соблюсти свое усердие. Знаете злокозненность демонов, знаете, как они жестоки, но немощны в силах. Поэтому, не бойтесь их, но паче укрепляйтесь всегда о Христе, и веруйте в Него; живите, как бы ежедневно умирая; будьте внимательны к себе самим; помните наставления, какие слышали от меня. Да не будет у вас никакого общения с отщепенцами и особенно с еретиками арианами. Ибо знаете, сколько и я избегал их за христоборную и иномысленную их ересь. Старайтесь же паче пребывать всегда в единении между собою, а преимущественно с Господом, и потом со святыми, да приимут они и вас по смерти в вечные кровы, как друзей и знаемых. О сем помышляйте, сих держитесь мыслей, и если имеете попечение о мне, и помните, как об отце, то не попустите, чтобы кто-либо взял тело мое в Египет и положил у себя в доме; во избежание сего удалился я в гору и пришел сюда. Знаете, как всегда порицал я делающих это, и убеждал оставить такой обычай. Предайте тело мое погребению и скройте под землею. Да соблюдено будет вами cиe мое слово, чтобы никто не знал места погребения тела моего, кроме вас одних; потому что в воскресение мертвых прииму оное от Спасителя нетленным. Разделите одежды мои: Епископу Афанасию отдайте одну милоть и подосланную подо мною одежду, - она им мне дана новая, и у меня обветшала; а Епископу Серапиону отдайте другую милоть; власяницу возьмите себе. Прощайте, чада; Антоний преселяется, и не будет его более с вами!"

92) Сказав это, когда облобызали его бывшие при нем, Антоний протянул ноги, и как бы видя пришедших к нему друзей и обрадованный прибытием их (ибо возлежал с веселым лицом), скончался и приложился к отцам. Они же, как дал им заповедь, совершив чин погребения, обвив тело, предали его земле, и, кроме их двоих, доныне никто не знает, где оно погребено. Каждый из получивших милоть блаженного Антония и изношенную им одежду, хранит, как нечто великое. Ибо взирать на cиe значит как бы видеть самого Антония, а носить это на себе значит как бы с радостью исполнять его наставления.

93) Таков был конец Антониевой жизни в теле, и таково начало его подвижничества. И хотя повествование cиe малозначительно в сравнении с Антониевыми добродетелями; однако же и из сего заключайте, каков был Божий человек Антонии. С юных лет и до такого возраста соблюдавший равное усердие к подвижничеству, ни по старости не оболыцавшийся дорогими снедями, ни по немощи тела своего не изменявший вида своей одежды, или даже не обмывавший ног водою, ни в чем однако же не потерпел он вреда. Глаза у него были здоровы и невредимы, и видел он хорошо. Не выпало у него ни одного зуба, а только ослабли они в деснах от преклонных лет старца. Здоров он был руками и ногами. Одним словом, казался бодрее и крепче всякого, пользующегося разнообразными снедями, омовениями и различными одеждами. А что всюду говорили о нем, все удивлялись ему, даже невидавшие любили его, это служить доказательством его добродетели и боголюбивой души. Ибо не сочинениями и внешнею мудростью, не искусством каким, но единым богочестием стал известен Антоний. И никто не станет отрицать, что это был Божий дар. Ибо как в Испанию, в Галлею, в Рим и в Африку дошел бы слух о человеке, который скрывался и жил в горе, если бы не Бог соделывал повсюду известными рабов своих, что и Антонию обещал Он еще вначале? Хотя сами они делают все тайно и желают быть сокрытыми; но Господь делает их видимыми для всех, подобно светильникам, чтобы, слыша о них, знали, как могут заповеди приводить к пpecпеянию, и возревновали идти путем добродетели.

94) Поэтому, прочтите cиe жизнеописание и другим братьям; пусть узнают, какова должна быть жизнь иноческая, и пусть убедятся, что Господь и Спаситель наш Иисус Христос прославляет прославляющих Его, и служащих Ему до конца не только вводит в небесное царство, но и здесь, сколько бы ни утаивались и ни старались пребывать в уединении, соделывает повсюду известными и славными, ради добродетели их и ради пользы других. Если же потребует нужда, прочтите это и язычникам; пусть и они таким образом познают, что не только Господь наш Иисус Христос есть Бог и Сын Божий, но и искренне служащие Ему и благочестно верующие в Него христиане, тех самых бесов, которых язычники почитают богами, не только изобличают, что они не Боги, но, как обольстителей и растлителей человека, попирают и прогоняют о Христе Иисусе Господе нашем. Ему слава во веки веков! Аминь.

[1] В переводе Евагрия (IV в.) читается недалеко.

АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. (296-373)

К ЕПИСКОПАМ ЕГИПТА И СИРИИ:

ОКРУЖНОЕ ПОСЛАНИЕ ПРОТИВ АРИАН

1) Все, что, как написал Лука, творил, и чему учил Господь и Спаситель наш Иисус Христос, сотворил Он, для нашего явившись спасения; потому что пришел, как говорит Иоанн, "не да судит мирови, но да спасется Им мир" (Иоан. 3. 17). Но подивиться должно благости Его между всем прочим и в том, что не умолчал и о препирающихся с нами, а, напротив того, ясно предсказал, чтобы, когда будет это, тотчас оказалось, что ум наш огражден учением Его, в котором говорится: "Возстанут лжепророцы и лжехристи, и дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще еозможно, и избранныя. Се прежде рек вам " (Матф. 24, 24. 25). Хотя многочисленны и выше человека- сообщенныя нам от Него учения и дарования, как то: образ небеснаго жительства, власть над бесами, всыновление, и все превышающее и превосходящее дарование - ведение Отца и Его Слова, также дар Духа Святаго; однако же, "помышление человеческое прилежно прилежит на злая" (Быт. 8, 21), а "супостат наш диавол", завидуя, что столько дано нам благ, "ходит иский" похитить у нас семена Слова (1 Петр. 5, 8). Посемуто, Господь, как бы драгоценности Свои, учения эти запечатлевая в насъ предречением, сказал: "Блюдите, да никтоже васъ прельстит. Мнози бо приидут во им.я Мое, глаго люше: Аз есмь: и время приближися: и многи прельстят: не изыдите убо во след им" (Матф. 24, 4. 5. Лук. 21, 8). Великое некое дарование прияли мы от Слова-не оболщаться видимым, но и даже и то, что-прикровенно, различать по благодати Духа.. Поелику всецело ненавистенъ-изобретатель греха, и великий демон есть диавол; то, едва явится, все его преследуют, как змия, как дракона, как льва, который ищет, кого похитить и поглотить.

Потому утаевает и скрывает о себе, что он такое, и хитро присвояет себе вожделенное всем имя, чтобы, обольстив пустою наружностию, обольщенных уже опутать своими узами. Кто хочет чужих детей предать в рабство, как-скоро отлучатся их родители, принимает на себя их вид, а потом, отведя их далеко, губит уже. Таким же образом злой демон и обманщик диавол, не имея смелости действовать открыто, зная человеческую любовь к истине, ложно принимает на себя вид истины, и извергает яд свой на тех, которые идут во след его.

2) Так обольстил он и Еву, не свое говоря, но лживо употребляя Божии глаголы и изменяя их смысл. Так низложил и жену Иова, внушив ей прикрыть себя любовию к мужу, и научив хулить Бога. Так этот льстец обманывает людей пустою наружностию, похищая каждаго и вовлекая в свою пучину греха. Так в древности, обольстив перваго человека Адама и подумав, что чрез него всех сделал себе подвластными, с дерзостию посмевался, говоря: "вселенную всю обыму рукою яко гнездо, и яко оставленая яица возму, и несть иже убежит мене, или противу мне речет" (Иса. 10, 14).

Когда же пришел Господь, и враг опытно узнал о Его человеческом домостроительстве, потому что не возмог обольстить носимую Им плоть: с тех пор этот горделивец, обещавшийся объять рукою целую вселенную, после Христа, по Христовой силе, как воробей, служит уже игралищем для детей; потому что ныне "отроча младо", возложив руку на пещеру аспидов (Иса. 11, 8), посмевается обольстившему Еву, и все правоверующие в Господа ногами попирают сказавшаго: " поставлю престол мой выше облак, взыду, подобен буду Вышнему" (Иса. 14, 13. 14). Так со стыдом терпит это враг. Однако же, отваживается этот безстыдный принимать на себя чужой вид: но носящие на челе знамение еще легче узнают ныне окаяннаго, и с большею силою отгоняют от себя униженнаго и посрамленнаго. Ибо, хотя и ныне, как пресмыкающийся змий, превращается в Ангела светла; однако же, лицемерие - не в пользу ему; так как научены мы, что " аще и Ангел с небесе благовестит нам паче, еже прияхом, анафема будет" (Гал. 1, 8. 9).

3) Если же и снова закроет свою ложь и притворно будет говорить устами истину; то, зная его умышления, можем сказать изреченное о нем Духом: "грешнику же рече Бог: вскую поведаети оправдания Моя" (Псал. 49, 16)? и: "не красна похвала во устех грешника" (Сирах. 15, 9); ибо не заслуживает вероятия этот коварный, когда говорит и истину. Это показало и Писание, повествуя о злоухищрении его в раю против Евы. И Господь обличил его, во-первых на горе, когда раскрыл изгибы сердца его, показал, кто-сей льстец, и сделал явным, что искуситель-не кто-либо из святых, но-сатана, сказав ему: "иди за мною сатано, писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися и Тому единому послужиши" (Матф. 4, 10); и еще, - когда заставил молчать бесов, взывающих из гробов. Хотя истинно было утверждаемое ими, и не лгали тогда, говоря: "Ты Сын Божий" (Матф. 8, 29), "Святый Божий" (Марк. 1, 24); однако же, не захотел, чтобы истина произносима была нечистыми устами, и особенно-устами бесов, и чтобы, под предлогом истины, примешав свою греховную волю, не всеяли оной "спящим человеком" (Матф. 13, 25). Почему, как Сам не терпел, чтобы говорили это бесы, так не желал, чтобы и мы терпели подобное сему, и Сам повелевал, говоря: "внемлите от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы" (Матф. 7, 15), и чрез святых Апостолов: "не всякому духу веруйте" (1 Иоан. 4, 1).

Таков образ сопротивнаго действования, таковы же еретическия скопища. Ибо каждая ересь, имея отцем собственнаго измышления искони совратившагося и соделавшагося человекоубийцею и лжецом диавола, и стыдясь произнести ненавистное его имя, притворно принимает на себя прекрасное и превысшее всего Спасителево имя, собирает изречения Писаний, произносит слова, утаевает же истинный смысл, и наконец, прикрыв какою-то лестию свое изобретенное ею измышление, сама делается человекоубийцею введенных в заблуждение.

4) Ибо, для чего - Евангелие у Маркиона и Манихея, отрицающих закон? Ветхим доказывается новое, а новое свидетельствует о ветхом. Посему, отрицающие последнее исповедуют ли то, что оным доказывается? Павел стал Апостолом благовестия, "еже Бог прежде обеща пророки Своими в Писаняих святых" (Рим. 1, 2). Сам Господь сказал: "испытайте Писаний, яко та суть свидетельствующая о Мне" (Иоан. 5, 39). Посему, как же будут исповедовать Господа, не испытав прежде Писаний о Нем? Ученики говорят, что обрели Того, "Егоже писа Моисей и Пророцы" (Иоан. 1, 45). На что опять закон и саддукеям, не приемлющим Пророков? Бог, давший закон, сам обещал в законе воздвигнуть и Пророков; потому что Он - Господь и закона и Пророков; и отрицающий одно из двух несомненно отрицает и другое. На что уже и ветхое Писание иудеям, не познавшим ожидаемаго по нему Господа? Если бы верили в Писания Моисея; то уверовали бы и в слова Господа: "о Мне бо той писа", говорит Господь (Иоан. 5, 46). На что Писания Самосатскому, который отрицает Божие Слово и пришествие Слова во плоти, назнаменованное и указанное в Писаниях Ветхаго и Новаго Завета! На что Писания и арианам? - Для чего предлагают их люди, которые утверждают, что Слово Божие есть тварь, и, подобно язычникам, служат "твари паче Творца" Бога (Рим. 1, 25)? По нечестию своего измышления, каждая из этих ересей не имеет ничего общаго с Писаниями, и защитники ересей знают, что Писания во многом, или лучше сказать-во всем, противны мудрованию каждой из них. Но для оболщения простодушных, каковы упоминаемые в Притчах: "незлобивый веруемлет всякому словеси" (Притч. 14, 15), принимают они на себя вид, подобно отцу своему диаволу, что изучают и собирают изречения Писания, чтобы этими изречениями показать правильность своего мудрования, а наконец, убедить бедных людей мудрствовать вопреки Писаниям. И конечно, в каждой ереси прикрывающийся таким образом диавол выставлял на вид изречения, исполненныя льсти. Ибо Господь сказал о них, что "возстанут лжехристи и лжепророцы, якоже прельстити многих" (Матф. 24, 24). Так приходил диавол, говоря от лица каждой ереси: "аз есмь Христос", у меня-истина; и все ереси клеветник этот заставлял лгать и отдельно, и в совокупности. И странно - то, что все оне, препираясь между собой за все, что каждою выдумано худаго, неразрывно соединились одна с другою в одном, именно во лжи; потому что один у них отец, который во всех всевает ложь.

Посему, верный ученик Евангелия, имеющий благодать разсуждать о духовном и на камне создавший дом веры своей, стоить твердо и безопасен от их оболыцения. А кто прост, как сказал я выше, и не крепко наставлен в вере, тот, имея в виду одни слова и не проникая в смысл, скоро увлекается их кознями. Посему, прекрасное и необходимое дело-пожелать себе приять дарование различения духов, чтобы каждому, по Иоанновой заповеди, знать, кого надобно отринуть и кого принять, как друзей и единоверных. И многое мог бы написать тот, кто вознамерился бы войдти в подробности; тогда злочестие и злонамеренность ересей оказались бы чрезвычайными и разнообразными, и хитрость обманщиков крайне ужасною. Но поелику Божественное Писание всего достаточнее, то желающим знать об этом многое посоветовав читать Божие Слово, сам я постарался теперь раскрыть самое нужное, почему особенно и написал так.

5) Слышал я, проживая в этих странах (сказывали же мне это верные и православные братия), что некоторые из держащихся арианскаго образа мыслей, сошедшись вместе, написали о вере, что было им желательно, и хотят послать это к вам, чтоб или подписью изъявили вы согласие на их мнение, лучше же сказать-на то, что внушил им диавол, или подвергся изгнанию всякий, кто станет сему прекословить; потому что начинают уже тревожить и епископов этих стран. Итак, из этого делается явным нрав писавших. Ибо написавшие с тем, чтобы концем их писаний были изгнание и другия казни, могут ли быть не чуждыми христианам и недрузьями диаволу и его демонам, тем более, что богочестивейший Царь Констанций человеколюбив, а они против воли его разглашают, что хотят? Ибо и это делают с великою хитростию, и как мне кажется, всего более по сим двум причинам: во-первых, чтобы, когда подпишетесь и вы, утихла, повидимому, худая молва об Арии, да и сами они сделались неприметными, как не держащиеся уже арианских мыслей; а во-вторых, чтобы, написав это, повидимому, затмить также бывший в Никеи Собор и изложенную на нем против арианской ереси веру. Но этим-то более и обличаются их злонравие и неправославие. Ибо, если бы право веровали, то довольствовались бы верою, изложенною целым вселенским Собором в Никеи. И еслиб думали, что на них клевещут и напрасно называют их арианами; то не надлежало бы им стараться изменять написанное против Ария, чтобы против Него написанное не служило как бы постановленным против них. Теперь же поступают они не так: подвизаются за самих себя, как будто они - сам Арий. Ибо смотрите: не об истине попечение у них, а, напротив того, все говорят и делают в пользу арианской ереси. Осмеливаясь клеветать на то, что прекрасно определено Собором, и предприемля писать иное - противное тому, что другое делают они,- не то ли одно, что обвиняют Отцев и заступаются за ересь, против которой стояли и дали свой приговор Отцы? Что и теперь пишут,-пишут, как уже сказал я, не об истине заботясь, но скорее для забавы, с хитростию делают это на оболщение людям, чтобы разсылкою писем обратить на это внимание народа, самим выиграть время для избежания обвинения, и скрыв свое нечестие, иметь возможность распространять ересь подобно гангрене, которая везде находит себе пищу.

6) Все приводят они в движение и смятение, не довольствуются и своими определениями. Ежегодно сходятся как будто писать договоры, и сами делают вид, что пишут о вере, всего более подвергая себя осмеянию и посрамлению тем, что не другими, но имиже самими отвергаются их определения. Ибо если бы уверены были в том, что написано ими прежде;то не старались бы писать другаго, и оставив опять это, не стали бы писать теперь еще новаго, что, без сомнения, подумав об этом, опять изменят, как скоро пройдет немного времени и представится случай-по обычаю устроить кому-либо козни. Ибо, когда строят козни, тогда особенно показывают вид, что пишут о вере, чтобы, как Пилат умыл руки, так и им, написав, убивать благочестно верующих во Христа, и чтобы составляя определение о вере, как не однократно говорил я, повидимому, избежать обвинения в неправославии. Но не возмогут они ни скрыться, ни убежать; потому что, пока оправдывают себя, всегда делаются своими обвинителями. И это справедливо, потому что не обличающим их отвечают они, но сами себя убеждают, в чем хотят. Когда же подсудимый разрешается от вины по собственному своему суду? Потому-то всегда они пишут, и непрестанно изменяя свои мнения, делают, что неизвестна их вера, вернее же сказать, явны их неверие и злонамеренность. И, кажется, справедливо это терпят. Поелику, отступив от истины и желая извратить прекрасно написанную в Никеи веру, "возлюбиша", по написанному, "подвизати нозе свои" (Иер. 14, 10); то по сему самому, как некогда Иерусалим, утруждают и изнуряют себя этими пременениями, пиша одно вместо другаго, только бы выиграть время и остаться им христоборцами, вводящими людей в заблуждение.

7) Посему, кто же из наиболее пекущихся об истине пожелает еще терпеть их? Кто не погнушается по всей справедливости этими пишущими? Кто не осудит их дерзости? Они не многочисленны, но хотят, чтобы их мнения были сильнее всего; желая же, чтобы скопища их, собирающияся в местах скрытых и подозрительныя, одержали верх,- усиливаются нарушить и обратить в ничто бывший вселенский нелестный и чистый Собор. И люди, Евсевиевыми приверженцами возвышенные за то, что защищали христоборную ересь, осмеливаются составлять определение о вере; и когда должны подлежать суду, как виновные,-подобно Каиафе, предприемлют судить сами, сочиняют Талию, желая, чтоб им верили, когда не знают, как сами веруют. Ибо кому не известно, что Секунд Пентапольский, прежде не однократно низложенный, ими принят за Ариево безумие, и что возвысились Георгий, который теперь в Лаодикии, и Леонтий скопец, а прежде него Стефан и Феодор что в Ираклеи? Урзаций и Валент, которые в начале, как младшие, наставлены в вере Арием и некогда низложены из пресвитерскаго сана, впоследствии за нечестие наименованы епископами; Акакий, Патрофил и Наркисс были самые отважные на всякое нечестие, и они низложены на великом Сардикийском Соборе, а Евстафий, который теперь в Севастии, Димофил, Герминий, Евдоксий и Василий, защитники нечестия, возведены в сан. О нынешних же-Кекропии, так называемом Авксентии, скоморохе Эпиктеие, напрасно и говорить, когда всякому явно, каким образом, по каким предлогам, и какими врагами поставлены они-слагать клеветы на православных епископов, которым строят козни; потому что и они, хотя жили за восемьдесят переходов и не знаемы были народом, однако же, за нечестие приобрели себе епископское имя. Для сего-то, наняв какого-то Георгия из Каппадокии, хотят теперь послать к вам. Но и о нем нет слова; потому что в странах сих носится слух, будто бы он вовсе не христианин, а скорее ревнитель идолов и ремеслом палач. Почему и приняли они к себе такого человека, чтоб мог делать обиды, хищения, убийства; так как в этом упражнялся он более, вовсе же не знает, что свойственно вере во Христа.

8) Так ухищряются они против истины, и мысль их очевидна будет всякому, хотя и тысячи предприимут средств ускользнуть, подобно угрям, и скрыть, что они-христоборцы.

Потому, умоляю вас: никто из вас да не вдается в обман, никто из вас да не будет уловлен ими, но поревнуйте все о Господе, как будто бы Христовой вере угрожало иудейское нечестие. Каждый, содержа веру, принятую от Отцев, которую и собравшиеся в Никеи предали памяти письменно, да не потерпит тех, которые против нея замышляют нововведения. Хотя напишут вам изречения из Писаний, не потерпите написавших; хотя произнесут православныя речения, не внимайте говорящим так; потому что говорят не по правильному смыслу, но, как бы овчею одеждою, облекаясь словами, мудрствуют внутренно по-ариански подобно ересеначальнику диаволу. Ибо и он говорил словами из Писаний, но заставлен умолкнуть Спасителем. Если бы, что говорил, то и думал; то не ниспал бы он с неба. А ныне сей хитрец, пав мыслию, притворствует в словах. Нередко этот зложелатель покушается вводить в обман языческим красноглаголанием и языческими лжеумствованиями.

Итак, если что написано православными, например, Осиею, великим исповедником, Максимином, Епископом Галлии, или его преемником, или Филогонием и Евстафием, Епископами восточными, или Юлием и Либерием, Епископами Римскими, или Кириаком, Епископом Мисии, или Пистом и Аристеем, Епископами Эллады, или Силвестром и Протогеном, Епископами Дакии, или Леонтием и Евпсихием, Епископами Каппадокии, или Цецилианом, Епископом Африки, или Евсторгием, Епископом Италии, или Капитоном, Епископом Сицилии, или Макарием, Епископом Иерусалима, или Александром, Епископом Константинополя, или Педеротом, Епископом Ираклии, или великими Мелетием и Василием, и Лонгианом и прочими с ними Епископами Армении и Понта, или Луппом и Амфионом, Епископами Киликии, или Иаковом и прочими с ним Епископами Месопотамии, или нашим блаженным Александром и единоверными с ним: то в писанном ими ничего нет подозрительнаго; потому что нельстив и прост-нрав этих апостольских мужей.

9) Поелику же написано это подкупленными защищать ересь, а, по Божественной Притче, "словеса нечестивых льстива" (Притч. 12, 6), и "уста нечестивых отвещают злая" (Притч. 15, 28), и "управляют нечестивии лести" (Притч. 12, 5): то, как сказал Господь, должно нам, братия, бдеть и трезвиться (Матф. 24, 42), чтобы не обольстили нас красноглаголание и хитрость, и не пришел кто во имя Христово, говоря о себе: "и я Христа проповедую", и не оказался вскоре антихристом. Все же те-антихристы, которые приходят к вам посевать Ариево безумие. Ибо чего недостает у вас, чтобы нужно было приходить кому к вам из чужой стороны? Или, в чем имеют нужду Церкви-Египетская, Ливийская и Александрийская, чтобы промыслившие себе епископство за дерево и корабельный груз вторглись в непринадлежащия им церкви? Кто не знает и не видит ясно, что все это делают, чтобы составить заговор в пользу нечестия? Посемуто, хотя представляют себя изумленными, хотя имеют воскрилия большия фарисейских, ширятся в вещаниях, и упражняют силу голоса: не должно, однако же, им верить; потому что веру утверждают не изречения, но смысл и благочестивая жизнь. Почему, саддукеи и иродиане, хотя и имели закон на устах, посрамлены Спасителем, услышав от Него: "прельщаетеся, не ведуще Писания, ни силы Божия" (Матф. 22, 29); и всякому стало известно, что изрекающие, повидимому, закон обличены в сердце еретиками и богоборцами. Итак, говоря это, вводили они других в обман; но не могли обмануть Господа, соделавшагося человеком. Ибо "Слово плоть бысть" (Иоан. 1, 14),-Слово, Которое "весть помышления человеческая, яко суть суетна" (Псал. 93, 11). Так обличил Господь подъискивающихся против Него иудеев, сказав: "аще Бог Отец ваш бы был, любили убо бысте Мене: Аз бо от Отца изыдох, и приидох" к вам (Иоан. 8, 42). Так и эти, кажется, поступают ныне; потому что скрывают, что думают, и в писания свои заимствуют уже изречения Писаний, чтобы, ими уловив неведущих, вовлечь в свою злобу.

10) Разсмотрите же, не так ли это на самом деле? Ибо, если пишут о вере без всякой предположенной цели, то излишнее это предприятие, а, можетъ быть, и вредное; потому что, когда не настоит никакого вопроса, подают они повод к словопрению, разстроивая незлобивыя сердца братий и всевая в них, чего никогда не приходило им на ум. Если же предприемлют писать в свою защиту,-что не держатся арианской ереси; то должно было-наперед истребить семена возросших зол и предать позору доставивших эти семена, а таким образом, писать против них православно, или явно преследовать арианское учение, чтобы христоборцы не оставались сокровенными, но явно были обнаружены, и все бежали от них, "якоже от лица змиева" (Сирах. 21, 2). Теперь же Ариево учение скрывают, и притворяются,- что пишут о другом. И врач,-который призван к язвленному и страждущему, но, вошедши, ничего не скажет о язвах, а станет разсуждать о здоровых членах,-может быть обвинен в великом скудоумии, потому что молчит о том, для чего пришел, разсуждает же о другом, для чего нет в нем нужды. Подобно сему и они оставляют относящееся к их ереси, предприемлют же писать другое. А еслиб заботились они о вере и любили Христа, то надлежало бы наперед истребить хульныя против Него речения, и тогда уже вместо них изречь и написать словеса здравыя. Но они сами этого не делают, и желающим делать не дозволяют, или по-неведению, или из хитрости.

11) Если подпадают этому по неведению, то могут быть обвинены в безразсудности за то, что говорят о том утвердительно, чего не знают. Если же зная это притворяются, то еще большее осуждение падает на них за то, что, разсуждая о собственных своих делах, ничего не делают небрежно, а пиша о вере в Господа нашего, шутят и скорее дозволяют себе все, нежели - стоят в истине; скрывают то, в чем осуждается их ересь, приводят же изречения из Писаний. А это-явное хищение истины, и исполнено всякой неправды; что, как хорошо знаю, и ваше благочестие вполне может усмотреть из сего. Никто, обвиняемый в прелюбодеянии, не оправдывается тем, что онъ-не тать. И кто обвиняет в убийстве, тот не потерпит, чтобы обвиняемые оправдывались, говоря: "мы не нарушили клятвы, но сохранили нам вверенное". Это скорее можно назвать шуткою, нежели оправданием в вине и доказательством истины. Какое отношение между убийством и сохранением ввереннаго, или прелюбодеянием и хищением? Хотя все пороки имеют между собою связь, выходя из одного и того же сердца; однако же, при оправдании в преступлении, не имеют они между собою ничего общаго. Так Ахар, по написанному в книге Иисуса Навина, обвиненный в хищении, не стал оправдываться, представляя свое усердие к военным делам, но уличенный в татьбе, замётан от всех камнями. И Саулу, обвиняемому в небрежении и нарушении закона, не принесло пользы извинение себя другими предлогами. Ибо оправдание в одном не разрешает от вины в других преступлениях. Но если во всем должно поступать законно и справедливо, то надлежит в том и оправдываться, в чем кто обвиняется, или доказать, что не делал этого, или, если обличен, обещаться, что уже не делает и не будет больше делать того. Если же сделал и привел в исполнение, но, скрывая, не сознается, и будет говорить одно вместо другаго; то явно, что поступил неправо и сам сознаёт свое преступление.

Но нужно ли много говорить, когда сами они служат обвинителями арианской ереси? Если не осмеливаются произнести, а более скрывают хульныя свои речения; то явно, что и они признают эту ересь странною и чуждою истины. Но поелику они скрывают и страшатся говорить, то нам необходимо нужно совлечь завесу с нечестия и выставить на позор эту ересь; так как знаем, что говорили тогда ариане, как изринуты они из Церкви и низложены из клира. Но прежде нужно испросить извинение в тех скверных речениях, какия будем произносить; потому что говорим это, не одинаково мудрствуя с еретиками, но обличая их.

12) Итак, блаженной памяти Епископ Александр изверг из Церкви Ария, который мудрствовал и говорил так: "Бог не всегда был Отцем; не всегда был Сын; но как все существа из несущаго, так и Сын Божий из несущаго, и как все существа суть твари, так и Онъ-тварь и произведение. Как все существа не были прежде, но пришли в бытие; так было некогда, что и само Божие Слово не было; - и Оно не было, пока не рождено; имеет же начало бытия. Ибо тогда пришло в бытие, когда угодно стало Богу создать Его; потому что и Оно-в числе дел Божиих. И хотя Оно-изменяемо по естеству, но, по собственной свободе, сколько хочет, пребывает совершенным. А если бы пожелало, то может и Оно измениться, как и все прочее. Посему-то, Бог по предуведению,-что будет Оно Совершенным, предварительно даровал Ему ту славу, какую бы впоследствии стало иметь за добродетель; почему, за дела свои, которыя предуведал Бог, и стало Оно ныне таковымъ". На этом основании говорят они, что "Христосъ-не истинный Бог, но что Он, как и все другие, именуется Богом по причастию". Присовокупляют и то, что "Христос не есть по естеству сущий во Отце, и собственное Слово Его сущности, и собственная Его Премудрость, Которою и мир сей сотворен, но иное есть, со Отцем сущее, собственное Его слово, и иная есть, в Отце сущая, собственная Его премудрость, каковою премудростию сотворил и Слово сие. Сам же Господь сей называется Словом по примышлению (kat epinoian), по причине словесных тварей, и Премудростию называется по примышлению же, по причине тварей, одаренных мудростию". Говорят они, без сомнения, и сие: "Как все существа по-сущности-далеки от Отца и чужды Ему, так и Христос - по всему далек от сущности Отчей и чужд оной, состоит же в свойстве с существами получившими бытие и с тварями, и есть один из числа их; потому что Онъ-тварь, произведение, дело". И еще говорят, что "Бог не нас создал для Него, но Его для нас: потому что, как утверждают, один был Бог и не было с Ним Слова; а потом, восхотев нас создать, сотворил уже и Его, и, как скоро пришел Он в бытие, наименовал Его Словом, и Сыном, и Премудростию, чтобы чрез Него и нас создать. И как все, не существовавшее прежде, состоялось Божиею волею: так и Он, не имея прежде бытия, волею Божиею приведен в бытие; потому что Слово не есть собственное по естеству рождение Отца, но и само произошло по благодати. Сущий Бог сотворил несущаго Сына тем же изволением, которым и все сотворил, произвел, создал, восхотел, чтобы пришло в бытие". Ибо говорят и то еще, что "Христос не есть собственная и истинная сила Божия, но как гусеница и мшица называются силою (Иоил. 2, 25), так и Он именуется силою Отчею". К сему присовокуплял Арий, что "Отец - тайна для Сына, и Сын не может ни видеть Отца, ни знать Его совершенно и в точности; потому что, имея начало бытия, не может познавать Безначальнаго, даже что познаёт и видит, то знает и видит соответственно собственной своей мере, как и мы познаём и видим по мере собственных своих силъ". Арий прилагал к сему еще и то, что "Сын не только не знает в точности Своего Отца, но даже не знает и собственной Своей сущности".

13) Это и подобное этому утверждал Арий, за то и объявлен еретиком; а я каялся и в том, что написал только это, хотя думаю противное сему и держусь благочестиваго разумения. Ибо и все отовсюду сошедшиеся на Собор в Никею Епископы заграждали себе слух при этих Ариевых словах, и все единогласно осудили за это и предали анафеме его ересь, подтвердив, что она нова и чужда церковной вере. Не принуждение привело к этому дававших суд, но все по собственному изволению вступились за истину; делали же это законно и по праву, потому что сими учениями вводится безбожие, вернее же сказать, противное Писаниям иудейство, за которым не далеко следует язычество. И кто имеет такой образ мыслей, того не должно уже называть и христианином, ибо все это - противно Писаниям.

Иоанн говорит: "в начам бе Слово" (Иоан. 1, 1); а эти еретики утверждают: Он не был, пока не рожден. И еще Иоанн написал: "и да будем во Истиннем, в Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и живот вечный (1 Иоан. 5, 20); они же, как противоборцы, говорят, что Христос не истинный Бог, что и Он, как и все, называется Богом по причастию (kata metaxen). И Апостол обвиняет язычников, что чествуют тварей, говоря: "послужиша твари паче Творца" (Рим. 1, 25); они же, утверждая, что Господь есть тварь, и служа Ему, как твари, чем отличаются от язычников? Если так они мудрствуют, то не против ли них приведенное место и не их ли порицает блаженный Па вел? И Господь говорит: "Аз и Отец едино есма" (Иоан. 10, 30); и: "видевый Мене, виде Отца" (Иоан. 14, 9); и посланный Им на проповедь Апостол пишет: "Иже сый сияние славы и образ ипостаси Его" (Евр. 1, 3); сии же безбожные осмеливаются отделять и называть Его чуждым Отчей сущности и вечности, и представлять изменяемым, не видя того, что, утверждая это, делают Его единым не со Отцем, но с тварями. Ибо кто не усмотрит, что сияние не отделимо от света и есть собственность, пребывающая с ним по естеству, а не впоследствии произошло? Потом, Отец говорит: "Сей есть Сын Мой возлюбленный" (Матф. 3, 17), и Писания говорят, что Он есть Отчее "Слово, Которым небеса утвердишася" (Псал. 32, 6), и, короче сказать, чрез Котораго "вся быша" (Иоан. 1, 3); сии же, став изобретателями новых догматов и вымыслов, вводят иное слово, говорят, что есть другая Отчая премудрость, а Христос по примышлению, по причине словесных тварей, именуется Словом и Премудростию, и не видят, сколько из этого выходит нелепостей.

14) Ибо, если Словом и Премудростию именуется ради нас по примышлению (kat' epinoian), то, конечно, не скажут, что же такое Он? Если Писания утверждают, что Он есть Слово и Премудрость, а им не угодно, чтобы был Господь Словом и Премудростию; то этим безбожникам и противникам Писаний явно не угодно и бытие Его. Но верующих могут научить сему самый Отеческий глас, также покланяющиеся Ему Ангелы и писавшие о Нем Святые. Они же, поелику не имеют чистаго разумения и не способны внимать мужам божественным и богословам, то могут научиться хотя у подобных им демонов; потому что не многих признавая возглашали, но Сего единаго ведая, говорили: Ты "Святый Божий" (Марк. 1, 24), и "Сын Божий" (Матф. 8, 29). И тот, кто внушил им ересь, искушая на горе, не сказал: "аще" и Ты "Сын еси Божий", предполагая, что есть и другие сыны, но говорит: "аще Сын еси Божий" (Матф. 4, 3), признавая, что Он один есть Сын. А теперь видим, что, как язычники, утратив понятие о едином Боге, дошли до многобожия, так и эти чудные люди, не веруя, что одно есть Отчее Слово, ниспали до измышления многих. Отрицают Того, Кто истинно есть Бог и истинное Слово, осмеливаются же представлять Его себе тварию, не примечая, какого нечестия исполнено это мудрование. Если Онъ- тварь, то как Он же-зиждитель тварей? Или, как тот жё Сын и Премудрость, и Слово? Слово не творится, но раждается, и тварь-не сын, но произведение. И если твари чрез Него пришли в бытие, сам же Он-тварь; то чрез кого Сам Он пришел в бытие? Ибо произведениям необходимо прийдти в бытие чрез кого-нибудь, как и действительно пришли чрез Слово; потому что Оно-не произведение, но Отчее Слово. И еще: ежели, кроме Господа, есть иная, во Отце сущая, премудрость; то и Премудрость приведена в бытие премудростию. И ежели Премудрость есть Слово Божие, то и Слово словом произведено. И ежели Слово Божие есть Сын, то Сын сотворен сыном.

15) Посему, как же Господь сказал: "Аз во Отце и Отец во Мне" (Иоан. 14, 10), когда во Отце есть другой, кем и сам Господь приведен в бытие? Почему и Иоанн, умолчав о том другом, о Сем поведал, говоря: "вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть" (Иоан. 1, 3)? Если все, сотворенное изволением, сотворено Им; то каким же образом сам Он есть один из вещей сотворенных? Почему, когда Апостол говорит: "Его же ради всяческая и Имже всяческая" (Евр. 2, 10), они утверждают: не мы ради Его, но Он ради нас получил бытие?

Еслиб это было так,-Апостолу надлежало бы сказать: ихже ради стало Слово. А теперь, не это говоря, но- "Егоже ради всяческаяи Имже всяческая," показывает тем, что они-еретики и клеветники. Иначе же, если осмелились утверждать, что в Боге есть иное слово; то, поелику не имеют на это ясных доказательств в Писаниях, пусть укажут хотя единое дело инаго слова, или дело Отца, совершенное без Слова, нами проповедуемаго, чтобы иметь какой-либо видимый предлог к своему измышлению. Дела истиннаго Слова всем явны, и само Оно познается из этих дел в соответственной мере; потому что, как видя тварь, уразумеваем создавшаго ее Бога, так усматривая, что в сотворенном нет ничего безпорядочнаго, что все движется и пребывает в порядке и по распоряжениям Промысла, заключаем, что есть над всем сущее и владычественное Божие Слово. Об этом свидетельствуют и Божественныя Писания, говоря, что сие Слово есть Божие Слово, и что "вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть". А того слова, о котором они говорят, не указывается ими ни одного речения, ни одного дела. Ибо сам Отец, говоря: "Сей есть Сын Мой возлюбленный", дает разуметь, что нет инаго Сына, кроме Его.

16) Посему, в этом отношении чудные сии люди приложились уже к манихеям. Ибо и те именуют по имени только благаго Бога, и не могут указать ни видимаго, ни невидимаго Его дела; отрицая же истиннаго и действительно сущаго Бога, Творца неба и земли и всего невидимаго, без сомнения, слагают чистую баснь. Тоже, кажется мне, испытывают на себе и сии зломысленные. Ибо видят дела истиннаго и единаго во Отце сущаго Слова, и отрицают Его, вымышляют же себе иное слово, котораго не могут доказать ни из дел, ни по слуху, слагаютъ басни, примышляя сложнаго Бога, который, как человек, говорит и изменяет слова, и точно опять также мыслит и умудряется; между тем не видят, в какое неразумие впадают, говоря это. Ибо если имеет слова случайныя, то Он, по мнению их, совершенный человек. Если же произносятся Им слова, и потом исчезают, то сказать сие-еще нечестивее; потому что сим и то, что-от Сущаго, разрешается в небытие. Если вообще предполагают, что Богь раждает; то лучше и благочестнее - сказать, что Бог есть Родитель единаго Слова, Которое есть полнота Божества Его, в Котором сокровены и сокровища всякаго ведения, и признать, что Оно есть Слово и сопребывает со Отцем Своим, и что "вся Тем быша",-нежели почитать Бога Отцем многих неявляемых, и простое по естеству существо воображать сложенным как бы из многих, как бы подобострастным человеку и многообразным. Потом, когда Апостол говорит: "Христос Божия сила и Божия Премудрость" (1 Кор. 1, 24),-они Его единаго сопричисляют ко многим силам, и, что еще хуже, беззаконные сии ставят Его в сравнение с мшицею и с другими безсловесными тварями, посылаемыми Им в наказание. При этом, поелику Господь говорит: "никтоже знает Отца, токмо Сын" (Матф. 11, 27), и еще: "не яко Отца видел есть кто, токмо Сый от Бога" (Иоая. 6, 46); то не по самой ли истине они суть богоборцы, когда утверждают, что Отец невидим и непознаваем в совершенстве Сыном? Если Господь говорит: "якоже знает Мя Отец, и Аз знаю Отца" (Иоан. 10, 15), Отец же не отчасти знает Сына; то не безумствуют ли они, суесловя, что Сын отчасти, а не вполне, познаёт Отца? Потом, если Сын имеет начало бытия, а также и все имеет начало своего сотворения; то пусть скажут, что - чего первоначальнее? Но ничего не умеют сказать эти коварные, не могут указать такого начала для Слова; потому что Оно есть истинное и собственное Отчее рождение, и "в начале бе Слово, и Слово 6е к Боеу и Бог бе Слово" (Иоан. 1,1). А на то, что говорят они, будто бы Сын не знает Своей сущности, излишним будет и отвечать, разве только нужно осудить их безумие, будто бы не знает Себя Слово, которое всем дарует ведение об Отце и о Себе, и укоряет тех, которые не познают себя.

17) Но, говорят, написано: "Господь созда Мя начало путей Своих в дела Своя" (Притч. 8, 22). О невежды и поврежденные в уме! В Писаниях назван Он и рабом, и сыном рабыни, и агнцем, и овчатей; сказано о Нем, что утомлялся, жаждал, был биен и пострадал. Но таковыя выражения в Писаниях имеют близ себя и предлог, и основательную причину, именно же-в том, что стал Он человеком и сыном человеческим, прияв на Себя образ раба, то есть плоть человеческую. Ибо Иоанн говорит: "Слово плоть бысть" (Иоан. 1, 14). Если же стал человеком, то не должно иным соблазняться подобными выражениями; потому что человеку свойственно быть созданным, прийдти в бытие, образоваться, утомляться, страдать, умереть, быть воскрешенным из мертвых. И, как будучи Словом и Премудростию Отчею, имеет все принадлежащее Отцу: вечность, неизменяемость, подобие по всему и во всем, и то, что-не первоначальнее по бытию и не впоследствии пришел в бытие, но сопребывает со Отцем и Сам есть тотъже образ Божества, а также-зиждительность и несозданность; потому что, будучи подобен Отцу по сущности, Он не сотворен, но есть Творец, как Сам сказал: "Отец Мой доселе делает, и Аз делаю "(Иоан. 5, 17); так, став человеком и понесши на Себе плоть, по необходимости называется созданным, и сотворенным, и имеющим все свойственное плоти, хотя еретики, подобно иудейским корчемникам, смешивают вино с водою, уничижая Слово, и Божество Его подводя под понятие вещей сотворенных.

Посему, по праву и справедливо вознегодовали Отцы и предали анафеме эту нечестивейшую ересь; а сии, сознавая, что она-удобоопровержима и во всех отношениях не тверда, боятся и скрывают ее. И мы кратко написали это в их осуждение; а если кому будет угодно сделать им пространнейшее обличение, то найдет, что ересь эта-недалека от язычества и составляет остатки и отсед других ересей. Ибо те-или заблуждаются в учении о теле и вочеловечении Господнем, погрешая одне так, другия иначе, или пребывают в оболыцении, подобно иудеям, думая, что Господь вовсе не приходил к нам; но сия одна, с большим безумием возставая против самого Божества, осмелилась утверждать, что вовсе нет Слова, и Отец не есть Отец. Почему, не без основания может иной сказать, что именно против них написан Псалом: "Рече безумен в сердце своем: несть Бое. Растлеша и омерзишася в начинаниих своихь" (Псал. 13, 1).

18) Но говорят: "мы в состоянии и можем защитить ересь хитрыми способами". Лучше было бы их защищение, если бы могли защитить ее не каким-либо искусством и не эллинскими лжеумствованиями, но простою верою. Почему, если знают и уверены, что таково церковное учение; то пусть открыто скажут свое мудрствование. "Никтоже светильник вжег, поставляет его под спудом, но на свещнице, и светит всем входящим" (Матф. 5, 15. Лук. 8, 16). Посему, если и они могут защитить свою ересь, то пусть напишут сказанное пред сим, и свою ересь, как светильник, покажут без всякаго покрова; пусть явно обвиняют блаженной памяти Епископа Александра, что несправедливо изверг Ария, утверждавшаго это; пусть порицают Никейский Собор, который написал и предал памяти, вместо нечестия, благочестивую веру. Но очень знаю, что не сделают они этого; потому что не безъизвестно им, какое зло ими измышлено и стараются они разсевать. Напротив того, хорошо знают они, что, хотя в начале пустым своим оболыцением и увлекут людей простодушных, однако же, вскоре учение их, как "свет нечестивых, угаснет" (Иов. 18, 5); и повсюду предаются они позору, как враги истины. Почему, и делая все юродиво, и говоря, как юродивые, в том одном, как "сынове века сего", поступают благоразумно, что светильник свой скрывают под спудом, чтобы предполагалась возможность стать ему видимым, и был он не угашен осуждением, действительно став видимым.

И сам ересеначальник и сообщник Евсевиев, хитрый Арий,-когда, по старанию Евсевиевых приверженцев, призван был блаженной памяти Августом Константином, и потребовали у него веру свою изложить письменно,-скрывая свои нечестивыя выражения и лицемеря, как диавол, написал, употребив простыя речения Писаний, и как действительно написано. Потом, когда блаженной памяти Константин сказал: если не имеешь в мысли ничего иного, кроме сего, то призови во свидетели истину (потому что Господь накажет тебя, если поклянешься лживо); тогда поклялся сей несчастный, что, сверх написаннаго теперь, ничего не имеет в мысли, и никогда не говорил, и не думал иного. Но вскоре вышедши, как действительно понесший наказание, упал и "ниц быв, проседеся посреде" (Деян. 1, 18).

19) Правда, что смерть есть общий конец жизни всем людям, и не должно ни над кем издеваться, хотя бы скончавшийся был и враг, потому что не известно, не постигнет ли и нас самих тот же конец еще прежде вечера; но конец Ариев был не прост, и потому стоит, чтобы пересказать о нем. Евсевиевы сообщники угрожали, что введут Ария в Церковь; Епископ Константинопольский Александр прекословил; Арий же твердо надеялся на Евсевиевы насилия и угрозы. День был субботний, и Арий ждал, что на следующий день будет он принят. Поэтому происходила сильная борьба; те угрожали, Александр молился. Но Господь, став Судиею, изрек определение на обидчиков. Не заходило еще солнце, как нужда повлекла Ария на определенное к тому место; там он упал,-и вдруг лишен того и другаго,-и общения с Церковию, и жизни. Скоро услышав об этом, блаженной памяти Константин удивился, видя, что обличен он клятвопреступником. Всем тогда стало явно, что угрозы Евсевиевых сообщников оказались безсильны, и надежда Ариева сделалась суетною. Оказалось также, что арианскому безумию нет общения со Спасителем ни здесь, ни в Церкви первородных на небесах. Посему, кто не подивится, видя крайне упорствующими тех, кого осудил Господь, и примечая, что они защищают ересь, о которой Господь дал знать, что лишена общения с Ним, не допустив начальника ея войдти в Церковь, и не страшатся написаннаго, но предприемлют невозможное? "Яже бо Бог Святый совеща, кто разорит" (Иса. 14, 27)? И кого Бог осудил, тому кто оправдатель?

Пусть, защищая мечты свои, пишут они, что хотят; но умоляю вас, братия, как хранителей Божиих сосудов, как защитников церковных догматов, будьте судиями этого дела. И если употребляют другия речения, кроме упомянутых выше Ариевых; то осуждайте их за это, как лицемеров, которые скрывают яд своего мудрования, и подобно змию, льстят словами уст. Ибо, пиша это, имеют при себе изверженных тогда с Арием Секунда Пентаполита и обличенных некогда Александрийских клириков. И этим жителям Александрии пишут, а меня и близких ко мне, что чудно, довели до изгнания. Хотя благочестивейший Царь Константин, попечительный о народном единомыслии, с миром послал меня в отечество и в Церковь; но они сделали то, что церкви переданы тецерь им, и всякому стало видно, что все злоумышления против меня и против других с самаго начала были по их милости.

20) Делая же это, могут ли внушить доверие к тому, что пишут? Если бы писали правомысленно, то истребили бы написанную Арием Талию и отринули бы эти отпрыски ереси, потому что сделались они учениками и сообщниками и нечестия, и наказания Ариева. А посему, не отвергая еретиков, для всякаго делают очевидным, что не имеют праваго образа мыслей, хотя тысячу раз будут писать. Поэтому, надлежит бодрствовать, чтобы под покровом письмен не скрывалось какого оболыцения и не отвлекли они иных от благочестивой веры. Если же, видя себя благоуспешными и во всем счастливыми, осмелятся и будут писать по Ариеву; то нам ничего не остается более, как употребить великое дерзновение. Помня предречения Апостола, написанныя в предохранение наше от подобных ересей, и нам прилично сказать: знаем, что "в последняя времена отступят нецыи от здравой веры, внемлюще духовом лестчым и учением бесов" (1 Тим. 4, 1), "отвращающихся от истины" (Тит. 1, 14); и: "вси же, хотящии благочестно жити о Христе, гоними будут. Лукавии же человецы и чародеи преуспеют на горшее, прельщающе и прелыцаеми" (2 Тим. 3, 12. 13). Но нас ничто подобное не убедит и не отлучит от любви Христовой, хотя бы еретики угрожали нам и смертию; потому что мы - христиане, а не ариане. О, если бы и те, которые написали сие, не держались Ариевых учений!

Да, братия; теперь нужно такое дерзновение: "не прияхом бо духа работы паки в боязнь" (Рим. 8, 15), но "на свободу" призвал нас Бог (Галат. 5, 13). И подлинно стыдно, крайне стыдно, если от Спасителя чрез Апостолов имеем веру, и ее погубим ради Ария или ради тех, которые держатся Ариевых мыслей и защищают их. Посему, весьма многие и в здешних странах, узнав коварство пишущих, готовы даже до крови противостоять их козням, особенно же, слыша о вашей твердости. Поелику же и вами возвещается обличение ереси, и она обнаружена у вас, как змий в норе; то значит, что соблюдено у вас Отроча, Которое искал убить Ирод, и что живет в вас истина, и здрава-вера ваша. 21) Посему, умоляю,-имея в руках написанную в Никеи Отцами веру и защищая ее с великим усердием и с упованием на Господа, будьте для всех образцами, показывая, что теперь предлежит борьба с ересью за истину и что многоразличны козни врага. Ибо не только не приносить в жертву курений-значит быть мучеником, но и не отрекаться от веры есть уже светлое мученичество в совести. Не только покланявшиеся идолам, но и предавшие истину осуждены, как чуждые. Посему, Иуда извержен из Апостольскаго сана не за приношения жертвы идолам, но за то, что стал предателем. И-Именей и Александр, не к идолам обратившись, отпали, но потому, что потерпели крушение в вере (1 Тим. 1, 20). Также Патриарх Авраам увенчан не за то, что умерщвлен, но за то, что стал верен Богу. И другие святые,-о которых говоритъ Павел,-Гедеон, Варак, Сампсон, Иеффай, Давид и Самуил, и прочие с ними (Евр. 11, 32) не пролитием крови достигли совершенства, но оправдались чрез веру и доныне внушают удивление; потому что готовы были претерпеть смерть ради благочестия пред Господом. Если же должно присовокупить и у нас бывшие примеры, то знаете, как блаженной памяти Александр даже до смерти боролся с этою ересию, и будучи старцем, многия скорби и великие труды претерпел, и в преклонном уже возрасте приложился к Отцам своим. И многие другие сколько имели трудов, уча противиться этому нечестию, и о Христе имеют похвалу сего исповедания!

Посему и мы, как обязанные вступить в подвиг для защищения всего, когда предстоитъ - или отречься и от веры, или сохранить ее, решимся и употребим старания - хранить, что прияли, имея напоминанием веру, написанную в Никеи, отвращаться же нововведений и учить народ, чтобы не внимали "духовом лестчым", но всемерно уклонялись от злочестия ариан и состоящих с ними в заговоре мелетиан.

22) Ибо видите, что, препираясь прежде между собою, теперь, как Ирод и Понтий, согласились они в хуле на Господа нашего Иисуса Христа, за что справедливо иной возненавидит их; потому что ради своих враждовали друг против друга, во вражде же к истине и в нечестии пред Богом стали друзьями и подают друг другу руки, все же это терпеливо сносят против своего чаяния, каждый в угодность собственному своему намерению: мелетиане - ради первостоятельства и по безумной страсти сребролюбия, ариане же - ради собственнаго своего злочестия,-чтобы при таком заговоре можно им было послужить друг другу своим злоумием, и однимъ - прикрыть нечестие других, и другим - споспешествовать лукавством своим злобе первых, и сообща уже, - лукавыя дела свои смешав в одно, как вавилонскую чашу (Апок. 18, 6), - злоумышлять против тех, которые право благочествуют пред Господом нашим Иисусом Христом. Лукавство и клеветы мелетиан всем были явны и прежде сего, злочестие и богоборная ересь ариан издавна повсюду и всем открыты; потому что не мало уже сему времени. И пятьдесят пять лет тому, как одни сделались раскольниками, а тридцать шесть лет тому, как другие объявлены еретиками и изринуты из Церкви по суду целаго вселенскаго Собора. Но сделанное ими ныне и тем, которые, по видимому, благоприятствовали им, ясно показало, что не по чему иному, а ради собственной злочестивой своей ереси, с самаго начала злоумышляли они и против меня, и против всех православных епископов. Ибо вот совершилось ныне то, к чему издавна стремились Евсевиевы приверженцы: они сделали, что церкви у нас похищены; епископы и пресвитеры, не имевшие с ними общения, изгнаны, как им желалось; все, кто отвращается их, удалены из церквей; переданы же церкви сии арианам, которые столько уже времени осуждены, переданы для того, чтобы, когда соединено с ними и лицемерие мелетиан, безопасно им было изрыгать в церквах нечестивыя свои речения и приготовлять, как сами думают, путь оболыцения всеявшему в них ересь антихристу.

23) Итак, пусть в усыплении своем напрасно предаются стольким мечтаниям. Ибо знаем, что человеколюбивый Царь, услышав, возбранит их лукавствам и не долго будут они в силе, но, по написанному, "сердца нечестивых скоро исчезнут" (Притч. 10, 20). А мы, как против отступников, желающих безумие свое утвердить в дому Господнем, облекшись, по написанному, в словеса Божественных Писаний, противостанем им, и как не убоимся телесной смерти, так не поревнуем путям их.

Напротив того, всему да предпочтется слово истины. Ибо и мы, - как все вы знаете, убеждаемые тогда Евсевиевыми сообщниками, или притворно принять их нечестие, или ожидать от них козней, - не пожелали согласиться с ними, но решились - лучше быть от них гонимыми, нежели подражать Иудину нраву. Конечно, они сделали, чем угрожали, и подражая Иезавели, приготовили у себя в засаду мелетиан. Зная, как вели они себя против блаженнаго мученика Петра, и после него против великаго Ахиллы, потом против блаженной памяти Александра, подобным образом и против меня мелетиане, как опытные в этом, должны были вести дело, как будет им внушено, чтобы арианам найти в этом предлог гнать меня и искать моей смерти. Ибо жаждут сего, и доселе не перестают жаждать, желая пролить кровь мою. Но об этом ни малой нет у меня заботы; ибо знаю и уверен, что претерпевшим будет награда от Спасителя, и что вы, претерпев, как Отцы, став образцами для народа и низложив это странное и чуждое примышление нечестивых, будете иметь похвалу, говоря: "веру соблюдохом" (2 Тим. 4, 7). Приимете же и "венец жизни, егоже обеща Бог любящим Его" (Иак. 1, 12). О, если бы и мне наследовать с вами обетования, возвещенныя не одному Павлу, но и всем возлюбившим пришествие Господа, Спасителя, Бога и Всецаря нашего Иисуса Христа, чрез Котораго Отцу слава и держава в Духе Святом, и ныне, и во все веки веков! Аминь.

АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. (296-373)

ПИСЬМО К ДРАКОНТИЮ

1) Недоумеваю, что написать? За отказ ли порицать тебя? Или-за то, что высматриваешь время и укрываешься "Cтраха ради иудейска?" Впрочем, в том и другом случае поступок твой, возлюбленный Драконтий, достоин порицания. Не прилично тебе было, приняв благодать, скрываться, и при своем благоразумии подавать другим повод к бегству, потому что многие, услышав об этом, соблазняются тем, что не просто сделал ты это, но имея в виду время и предстоящия Церкви скорби. И боюсь, чтобы ты, предавшись бегству ради себя, пред Господом не подвергся опасности за других. Если соблазняющему единаго малых желательнее было бы, "Да обесится жернов осельский на выи его и потонет" (Матф. 18, 6): что можешь потерпеть ты, послужив соблазном для многих? Согласие, неожиданно водворившееся в Александрийской области с твоим поставлением, необходимо разстроится по причине твоего удаления, и епископство этой области будет восхищаемо многими, даже не людьми правомыслящими, но сам знаешь, какими. Язычники, при твоем поставлении давшие обет стать христианами, останутся язычниками; потому что твое благоговение уничижает данную благодать.

2) Какое же дано будет тобою оправдание в этом? Какими извинениями в состоянии будешь смыть и сгладить с себя такия вины? Как уврачуешь ради тебя падших и соблазнившихся? Или, как, по расторжении мира, возстановишь его снова? Вместо радости, возлюбленный Драконтий, причинил ты нам печаль, и вместо утешения-сетование. Надеялись мы утешиться тем, что будешь ты с нами; а теперь видим, что предаешься бегству, и предусматриваем, что и на суде будешь обличен, и устыдишься, и подвергшись опасности, станешь раскаяваться. И кто, как сказал Пророк," умилосердится о тебе, или кто пойдет молити о мире тебе" (Иерем. 15, 5), видя, что братия, за которых умер Христос, потерпели вред от твоего бегства? Ибо несомненно должен ты знать, что до поставления своего жил ты для себя, а после поставления обязан жить для тех, над кем поставлен; и до приятия тобою благодати епископства никто не знал тебя, а когда ты стал уже епископом,-народ ожидает, что предложишь ему пищу - учение Писаний. Посему, когда ожидающие томятся гладом, а ты будешь питать себя одного, и приидет Господь наш Иисус Христос, мы же предстанем пред Ним,-какое будешь иметь оправдание в том, что гладными увидит Он собственных овец Своих? Если бы не приял ты динариев, то не сделал бы Он тебе упрека. А если приял ты, закопал и скрыл; то справедливо укорит тебя, изрекши те слова, которых лучше не слышать твоему благоговению: "Подобаше тебе вдати динарий Мой торжником, да пришед" Аз истяжу от них (Матф. 25, 27).

3) Умоляю тебя пощадить себя и нас,-себя, чтобы не подвергнуться тебе опасности,-а нас, чтобы не печалились мы о тебе. Позаботься о Церкви, чтоб чрез тебя не потерпели вреда многие из малых, и чтобы другие этого не обратили для себя в предлог к удалению.

Итак, если убоялся ты времени, и по страху сделал это, то это-не мужеский образ мыслей; в таком случае и надлежало - показать ревность по Христе, с особенным дерзновением действовать в бедственных обстоятельствах, и сказать словами блаженнаго Павла: "Во всех сих препобеждаем" (Рим. 8, 37),-тем более, что подобает служить не времени, но Господу.

Если же не нравится тебе распоряжение Церкви, не представляешь себе, что епископское служение имеет мзду свою, и, напротив того, презираешь устроившаго так Спасителя; то умоляю тебя, не держись подобных мыслей, не потерпи и тех, которые советуют это. Не достойно это Драконтия. Ибо, что учредил Господь чрез Апостолов, то прекрасно и непоколебимо пребывает; боязнь же братий прекратится.

4) Если бы все имели ту же мысль, какую имеют ныне твои советники; то как соделался бы ты христианином без епископов? Если возъимеют такую мысль те, которые будут после нас; то возможно ли стоять Церкви? Или советники твои думают, что ничего не приял ты, потому что пренебрегают сим? Но это-ложно. В таком случае остается им думать, что и благодать крещения-ничто, если некоторые пренебрегают ею. Приял ты благодать, возлюбленный Драконтий; не терпи при себе советников твоих и не обманывай самого себя. Ибо Бог, даровавший тебе это, потребует у тебя отчета. Или не слышал ты, что говорит Апостол: "Не неради о своем даровании, живущем в тебе" (1 Тим. 4, 14)? Или не читал, как Богъ премлет усугубившаго дар, и осуждает скрывшаго? О, если бы поспешил ты возвращением, чтобы и тебе стать в числе похваляемых!

Или скажи, чьим подражателем должен ты быть, по желанию советников твоих? Ибо должно нам сообразовать житие свое с житием святых и Отцев, и им подражать, а также знать, что, уклоняясь от образа их жития, делаемся чуждыми и общения с ними. Кому же подражателем желают они видеть тебя? - Тому ли, кто колеблется, и хотя желает последовать, однако же отлагает это, и ради своих принимает то и другое намерение? Или - блаженному Павлу, который, какъ скоро вручено ему было домостроительство, "не приложися плоти и крови" (Галат. 1, 16)? Хотя и говорил он: "несмь достоин нарещися Апостол" (1 Кор. 15, 9); однако же, зная, что приял, и не неведая Даровавшаго, писал: "горе мне есть, аще не благовествую" (1 Кор. 9, 16). Но как горе мне, не благовествуя, взывал он, так уча и проповедуя Евангелие, научаемых им почитал для себя радостию и венцем (Фил. 4, 1). От сего-то и рачение у святаго Апостола-проповедовать даже до Иллирика, не медлить отшествием в Рим, идти в Испанию (Рим. 15, 19-28), чтобы, в какой мере потрудится, в такой же приять большую награду за труд. Почему и хвалился, "подвигом добрым подвизаясь", и надеялся получить славный венец (2 Тим. 4, 7. 8). Итак, возлюбленный Драконтий, кому подражая, поступаешь так? Апостолу ли блаженному, или тем, которые не подобны ему? А я желаю, чтобы тебе и мне быть подражателем всех святых.

5) Или, может быть, иные советуют тебе скрываться потому, что дал ты слово и клятву не оставаться, если будешь поставлен. Ибо слышу, что они такими речами оглушают слух, и думают показать тем свое благоговение. Но если бы подлинно были они благоговейны, то наипаче благоговели бы пред Богом, возложившим на тебя это священно служение. А если бы читали Священныя Писания, то не давали бы советов противных им. Иначе, надлежало бы им охуждать и Иеремию, обвинять и великаго Моисея, потому что не послушали они совета их, но, убоявшись Бога, совершили служение и скончались Пророками. Ибо и они, когда были посылаемы и прияли уже благодать пророчества, сперва отрицались, а потом пришли в страх и не уничижили Пославшаго. Поэтому, если ты "худогласен и косноязычен" (Исх. 4, 10), убойся Создателя своего Бога. Если говоришь о себе, что юн ты для про поведи; возблагоговей пред Тем, Кто познал тебя, "прежде неже создати тя во чреве " (Иерем. 1, 5). Если и слово ты дал (а слово для святых тоже, что клятва); то прочти у Иеремии, как и он, - сказав: "не воспомяну имене Господня" (Иерем. 20, 9), а впоследствии убоявшись, когда стало оно в нем огнем, - не сделал, как сказал, и не скрылся, как связанный предварительно клятвою, но, благоговея к Поручающему дело, исполнил пророческое служение. Или не знаешь, возлюбленный, что Иона, предавшись бегству, потерпел то, что совершилось с ним, и потом опять стал пророчествовать?

6) Итак, не принимай иных советов, кроме сего. Господь лучше нас знает наше состояние; Он знает, кому поручает Церкви Свои. Хотя бы кто и недостоин был, - да не смотрит на прежнюю жизнь, но да исполняет служение, чтобы, при осуждении за жизнь, не понести на себе клятвы и за нерадение.

Ужели же ты, возлюбленный Драконтий, зная это, при благоразумии своем, не сокрушаешься в душе?

Ужели не заботишься, чтобы не погиб кто из порученных тебе? Ужели совесть не сожигает тебя, как огнем? Ужели не страшишься суднаго дня, в который никто из советующих ныне не будет там помощником? Ибо каждый даст отчет за порученных ему. Скрывшему динарий какую пользу принесло извинение его? Что было пользы Адаму, когда сказал: жена прельстила меня? Если и подлинно немощен - ты, возлюбленный Драконтий; то следует тебе принять на себя попечение, - чтобы, когда Церковь будет без надзора, не причинили ей вреда враги, воспользовавшись твоим бегством. И тебе следует препоясаться, чтобы не оставить в подвиге нас одних; и тебе следует потрудиться, чтобы со всеми приять мзду.

7) Итак поспеши, возлюбленный, не медля более, и не потерпи тех, которые препятствуют тебе, но помни Даровавшаго тебе благодать, и прииди к нам, которые любим тебя и советуем тебе, что- согласно с Писаниями, чтобы и мы сопроводили тебя, и ты, священнодействуя в церквах, воспоминал и о нас.

Не ты один поставлен из монахов, не ты один настоятельствовал в монастыре, или любим был монахами. Напротив того, знаешь, что и Серапион - монах, и настоятельствовал над таким числом монахов. Не безъизвестно тебе, - скольких монахов Отцем был Аполлон; знаешь Агафона; не неизвестен тебе Аристон; помнишь Аммония, странствовавшаго с Серапионом; слышал, может быть, о Мовите в верхней Фиваиде; можешь осведомиться о Павле в Литополе, и о многих других. Они, когда были поставлены, не прекословили, но, взяв в образец Елиссея и зная, как поступил Илия, наученные примером учеников и Апостолов, приняли на себя попечение, и не пренебрегли священнослужением, и не соделались худшими самих себя, но паче и паче ожидают награды за трудъ-и сами преспевая, и других увещавая к преспеянию. Сколь многих отвратили они от идолов! Сколь многих убедили отстать от сего демонскаго обычая! Скольких рабов представили Господу! Посему и те, которые видят эти знамения, взирая на это, дивятся. Не великое ли это знамение-сделать, чтобы юная дева хранила девство, и юноша хранил воздержание, и идолослужитель познал Христа?

8) Итак, да не возбраняют тебе монахи, как будто один ты поставлен из монахов. Не представляй в предлог, будто бы соделаешься хуже себя самого. Можешь соделаться и лучшим, подражая Павлу, соревнуя деяниям Святых. Ибо знаешь, что такие домостроители Таин, когда были поставлены, тем паче "к намеренному текли, к почести вышняго звания" (Филип. 3, 14). Когда Павел стал свидетелем, и возъимел надежду получить венец? Не тогда ли, как послан был учить? Когда Петр стал исповедником? Не тогда ли, как сделался благовестником и ловцем человеков? Когда восхищен на небо Илия? Не тогда ли, как совершил все пророческое служение? Когда Елиссей приял сугубый дух? Не тогда ли, как, оставив все, последовал за Илиею? Для чего и избрал Спаситель учеников? Не для того ли, чтобы посылать их?

9) Поэтому, возлюбленный Драконтий, имея образцем их, не говори, и не верь тем, которые говорят, будто бы епископство - повод ко греху и доставляет случай грешить. И быв епископом, можно пребывать в алчбе и жажде, подобно Павлу (2 Кор. 11, 27). И ты можешь не пить вина, как Тимофей; и ты можешь часто поститься, как делалъ Павел, чтобы, подобно ему, постясь таким образом, насыщать других словом, и терпя жажду и воздерживаясь от пития, напоевать других учением. Посему, да не представляют тебе этого в предлог советники твои. Знаем и епископов постящихся, и монахов ядущих; знаем и епископов не пиющих вина, и монахов пиющих; знаем и епископов творящих знамения, и монахов не творящих. Многие из епископов не вступали в брак, а монахи были отцами чад; а знаем также и епископов, бывших отцами чад, а монаховъ-последними в роде. И еще знаем и клириков живущих в алчбе, и монахов постящихся. И одно возможно, и другому нет препятствия. Где бы кто ни был, да подвизается везде: венец дается не по месту, а по деяниям.

10) Итак, не слушай тех, которые советуют иное, а не это; но лучше поспеши, и не медли тем паче, что приближается святый праздник, чтоб народ без тебя не совершил этот праздник, и тебе не навлечь на себя великой опасности. Ибо, кто будет благовествовать им Пасху, когда нет тебя с ними? Кто будет благовествовать им день Воскресения, когда ты скрываешься? Кто посоветует им праздновать, как должно, когда ты в бегстве? О, как многие получат пользу от твоего прибытия к ним, и как многие потерпят вред от твоего бегства! И кто одобрит тебя за это?

Для чего советуют тебе не принимать на себя епископства, сами желая иметь у себя пресвитеров? Если ты не способен,-пусть не имеют с тобою общения. А если признают тебя способным,-пусть не завидуют другим. Если учить и предстоятельствовать, по словам их, служит поводом ко греху; то пусть сами не учатся и не имеют у себя пресвитеров, чтобы и самим, и учащим их, не сделаться худшими себя самих. Но не внимай этим человеческим вещаниям, не слушай подающих такие советы, как много раз говорил уже я; а лучше поспеши и обратись ко Господу, чтобы, имея попечение об овцах Его, воспомянуть тебе и о нас.

По сей-то причине убедил я идти к тебе возлюбленных нами Иеракса пресвитера и Максима чтеца, чтобы и словесно убедили тебя, и мог ты узнать из этого и расположение, с каким писал я, и опасность - прекословить церковному распоряж ению.

АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. (296-373)

О Каноне Св. Писания (из 39 Послания о праздниках)

Но поелику упомянул я о еретиках, как о мертвых, о нас же самих, яко имеющих ко спасению Божественного Писания, и боюсяя, чтобы, как писал к коринфянам Павел, некоторые из простодушных не были уклонены от простоты и чистоты хитростию человеков и потом не начали внимать иным книгам, так называемым апокрифическим, будучи обмануты единоименностью их с истинными книгами; то потерпите, молю, аще о известном вам еще и я воспоминаю, ради нужды и пользы Церкви. Желая же о сем воспомянути, употреблю для оправдания моего дерзновения образ словес евангелиста Луки, и реку и я: понеже некие начали слагать себе так именуемые апокрифические книги и смешивати оные с Богодухновенным Писанием, о котором мы удостоверены, якоже предаша Отцам от начала самовидцы и слуги бывшие Словесе; изволися и мне, побужденному истинными братиями, и дознавшему сначала по ряду изложити, какие книги приняты в канон, преданы и веруются быти Божественными, дабы каждый обольщенный отверг обольщающих, и каждый пребывший чистым возрадовался о новом предостережении.

Итак, всех книг Ветхого Завета числом двадесять две; ибо столько же, как я слышал, и букв в употреблении у евреев.

По порядку же и по именам оные суть следующие: во-первых, Бытие, потом Исход, далее Левит, посем Числа и наконец Второзаконие; за сими следует Иисус Навин, Судии и затем Руфь; далее по порядку четыре книги Царств, из коих как первая и вторая считаются за одну книгу, так равно третья и четвертая за одну; после сих Паралипоменон первая и вторая, также считаемые за одну книгу; далее Ездры первая и вторая, также за одну; после сих книга Псалмов, и потом Притчи, потом Экклесиаст и Песнь Песней. По сих Иов; наконец, Пророки дванадесять, считаемые за одну книгу, потом Исайя, Иеремия и с ним Варух, Плач и Послание; а по них Иезекииль и Даниил; сии составляют Ветхий Завет.

Но должно и без укоснения рещи и о книгах Нового Завета. Они суть следующие: четыре Евангелия, от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна; по сих Деяния Апостолов и седмь так именуемых Соборных посланий Апостолов, как то: Иакова едино, Петра два, потом Иоанна три и Иуды едино; к ним четыренадесять посланий Апостола Павла, которые пишутся следующим порядком: первое к Римлянам, потом к Коринфянам два, по сих к Галатам, далее к Ефесянам, потом к Филиппийцам, к Колоссянам, к Солунянам два, ко Евреям, к Тимофею два и к Титу едино, последнее к Филимону едино; и, наконец, Апокалипсис Иоанна.

Сии суть источники спасения, да сущими в оных словесами жаждущий утолит жажду, в сих токмо благовествуется учение благочестия. Никто к сим да не прилагает, ниже да отъемлет от них что-либо. О сих Господь, посрамляя саддукеев, глаголал: прельщаетеся, не ведуще Писаний, ни силы их. Иудеев же увещевал: испытайте Писания, яко та суть свидетельствующа о Мне.

Ради большия же точности, поелику пишу ради нужды, присовокупляю и сие: яко есть, кроме сих, и другие книги, не введенные в канон, но назначенные Отцами для чтения нововступающим и желающим огласиться словом благочестия: Премудрость Соломонова, Премудрость Сирахова, Есфирь, Иудифь и Товия, и так именуемое Учение Апостолов, и Пастырь.

Впрочем, возлюбленные, сверх сих читаемых и оных канонических нигде не упоминается об апокрифических; но сие есть умышление еретиков, которые пишут оные, когда хотят, назначают и прибавляют им время, дабы, представляя их, аки бы древние, имети способы ко прельщению оными простодушных.

*****************************************************

Данный файл был получен с богословского форума "Ареопаг" www.areopag.com Копирование разрешено только при условии сохранения неизменности файла, в том числе и данного примечания.