И такъ за какое же дјло мы можемъ получить плодъ, — благословеніе заповјди? Что пріятнаго принесемъ вамъ въ даръ, когда вы не имјете недостатка ни въ какомъ благј? Или и самое повјствованіе о тјхъ прекрасныхъ вещахъ, какія у васъ есть, можетъ замјнить честь, которою мы обязаны вамъ? И такъ не время ли сказать и о томъ, какія и сколь многочисленныя блага служатъ украшеніемъ вашей жизни, — лучше же намъ слјдуетъ не сказать только, но и указать на сіи блага. Можетъ-быть вы думаете, что я стану говорить объ этихъ обыкновенныхъ и всјмъ извјстныхъ благахъ, — о плодородіи земли, изобиліи плодовъ, о рјкј, раздјляющей ваше мјстообитаніе? Я говорю объ этой рјкј, замыкающей свое теченіе въ кругу равнины и образующей озеро, которая и выше озера и по выходј вновь изъ него, будучи раздјлена (на каналы), соотвјтственно потребностямъ каждаго изъ жителей, искусственно орошаетъ рощи и луга и доставляетъ живущимъ безчисленныя выгоды, позволяя раздјлять себя сообразно со всякимъ желаніемъ жителей города. Пусть говорятъ объ этомъ другіе, тј, для которыхъ слово служитъ и средствомъ тщеславія и доставляетъ опытнымъ (въ этого рода краснорјчіи) нјкоторую честь, — умножать чрезъ то хвалу отечества. А кто-нибудь, мірской человјкъ, умјющій судить о благахъ сей жизни, къ этимъ похваламъ пусть присоединитъ, если хочетъ, похвалу и другой рјкј; я говорю о сосјдней, причисляемой, по величинј, къ знаменитымъ рјкамъ во вселенной, которая, начинаясь у насъ, протекаетъ вблизи города, принося собою не мало хорошаго для увеличенія красоты страны и содјйствія удобствамъ жизни. Если нужно перечислять основателей города, или прославлять роды населившихъ колоніи его, или повјствовать сверхъ того объ успјхахъ совершенныхъ у насъ силою оружія, о трофеяхъ, сраженіяхъ, удивительныхъ дјлахъ храбрости, которыя бытописатели собрали въ книгахъ, то все это чуждо нашему собранію. Ибо христіанское слово стыдится вмјнять христолюбцамъ въ похвалу то, что чуждо вјрј; это значило бы прославлять тјнь храбраго, вмјсто его трофеевъ. И такъ слово наше пусть возвратится къ настоящему и представитъ нашимъ взорамъ вашъ собственный плодъ. Да умолкнетъ же рјчь о мірскихъ красотахъ, хотя и этотъ предметъ могъ бы дать обильное содержаніе для похвальнаго слова. Ибо ни цјлое небо, которое есть самое прекрасное и величайшее во всемъ сотворенномъ, ни сіяніе свјтилъ, ни широту земли, ни иное что, по стихійному составу своему входящее въ составъ вселенной, боговдохновенное слово не признаетъ чјмъ либо великимъ и достойнымъ удивленія. Божественное повелјніе научило меня не относиться съ удивленіемъ ни къ чему преходящему. И такъ, если все небо и земля прейдетъ и весь образъ міра преходитъ, какъ говоритъ Апостолъ (1 Кор. 7, 31); то найдетъ ли кто приличнымъ, если мы сдјлаемъ предметомъ похвалъ плодородіе земли и (обиліе) воды? Ибо хотя въ вашей мјстности таковыхъ земныхъ удобствъ и болје, чјмъ въ другихъ мјстахъ; но въ сравненіи съ вашими благами, слово (Божіе), какъ извјстно, вмјняетъ ихъ ни во что. И такъ, обратимъ наши хвалы къ тому, что предпочтительнје по природј. На это укажутъ вамъ уже не слова наши, но и сами вы можете видјть главное изъ вашихъ благъ. Ибо кто не знаетъ вашъ плодъ, — что вы произрастили сей многоплодный колосъ мучениковъ, числомъ плодовъ превысившій число тридцать? Посмотрите на сію священную ниву; здјсь (собраны) снопы мучениковъ. Если хочешь узнать, о какой говорю нивј, посмотри вокругъ не далје настоящаго мјста. Какое это мјсто, въ которомъ находится сіе собраніе? Что говоритъ тебј это ежегодное обхожденіе круга (временъ)? Какія повјствованія приноситъ тебј воспоминаніе сего дня? не тј ли это рјчи и словеса, ихже только, какъ говоритъ Пророкъ, не слышатся гласи ихъ (Псал. 18, 4), повјствующіе о чудесахъ благозвучнје всякаго слова? Если ты посмотришь на сіе мјсто, оно скажетъ о себј, какъ о поприщј мучениковъ; если помыслишь о днј, онъ какъ бы нјкоторый велегласный вјстникъ возглашаетъ о вјнцј мучениковъ. Кажется мнј, я слышу, какъ провозглашаетъ сей день: одинъ (день) гордится сотвореніемъ свјтилъ, другой — неба, а иной величается устроеніемъ земли; мнј же для украшенія моего довольно чудесъ мучениковъ; довольно величаться красотою вјнцевъ; довольно хвалиться знаками побјды надъ діаволомъ. Какія въ часы мои произошли событія, достойныя повјствованія! Какое я произвелъ приращеніе къ лику Ангеловъ! Какой плодъ дала Богу земля! Какой садъ насадилъ въ мое время Господь! Отсюда вся почти вселенная насадилась отпрысками здјшнихъ отраслей, подобно тому, какъ полная силы виноградная лоза производитъ изъ себя и другія виноградныя лозы и сама остается безъ убыли. Сіе и другое сему подобное, мнј кажется, благовјствуетъ благодать сего дня и мјсто сего собранія. Но что дјлать мнј при такомъ множествј народа, мнј тихогласному и медленному въ словј, рјчь котораго едва слышна предстоящимъ, при шумј, заглушающемъ слова? Ибо иначе, я занялъ бы ваше вниманіе добрыми повјствованіями о томъ, какимъ образомъ прекрасное сообщество сорока (мучениковъ) вмјстј подвизалось и вмјстј повсюду нашло себј жилище; какъ они и повсюду раздјляются и другъ у друга гостятъ по мјстамъ. Каждый, получившій какъ благодатный даръ, часть ихъ останковъ, пріялъ все цјлое явленіе мучениковъ; ибо всј они, содјлавшіеся едино о Господј, чрезъ одного вселяются и всј, въ полномъ своемъ числј. Но не заслужитъ ли порицанія наше слово за то, что умолчало о началј повјствованія о нихъ? Какое же начало? Добрая и досточтимая юность, превосходная вјра, которая содјлала всјхъ ихъ избранными, сіяющими красотою, величіемъ подобными молодымъ деревьямъ въ лјтнемъ цвјтј.... Видите ли какъ рјчь заглушается смятеніемъ и слово прерывается шумомъ, такъ что мы, обуреваемые возгласами народа, какъ бы нјкоторымъ волнующимся моремъ, по необходимости должны прибјгнуть въ тихую пристань молчанія? Если же по благодати Божіей у насъ будетъ для второй (части) слова удобство при спокойствіи слушающихъ, то нынј оставленное восполнится Богу содјйствующу. Ему слава во вјки вјковъ. Аминь.
Источникъ: Творенія святаго Григорія Нисскаго. Часть осьмая. М.: Типографiя В. Готье, 1871. — С. 213-221. (Творенія святыхъ отцевъ въ русскомъ переводј, издаваемыя при Московской Духовной Академіи, Томъ 45.)
Былъ древле въ сосјднемъ городј воинскій отрядъ, защищавшій весь народъ отъ нападеній варваровъ. Сіи воины, по нјкоторому прежде бышнему божественному явленію, ревновали болје о вјрј, чјмъ о воинскихъ дјлахъ. И можетъ-быть не безвременно разсказать мимоходомъ объ одномъ дјлј вјры сихъ мужей. Однажды, когда у нихъ происходила война съ варварами и всј удобныя мјста были прежде заняты войскомъ противниковъ, такъ что и вода находилась во власти враговъ, они пришли въ крайнюю опасность, или по неопытности нашихъ вождей или же по нјкоему лучшему и болје божественному домостроительству, чтобы сильнје всего чрезъ это проявилось различіе христіанъ отъ чуждыхъ вјрј. Когда они не знали что дјлать въ этихъ обстоятельствахъ и было большое затрудненіе, потому что не было у нихъ въ виду въ этомъ мјстј никакого источника или потока воды, такъ что была опасность подпасть власти противниковъ вынужденнымъ (къ тому) жаждою; тогда сіи доблестные (воины), оставивъ надежду на оружіе, рјшились въ этихъ страшныхъ обстоятельствахъ призвать непобјдимую и непреоборимую помощь. Оставивъ въ лагерј еще не принявшихъ вјры и сами отдјлившись отъ нихъ, они подражаютъ чудотворенію, бывшему при Иліи пророкј, общимъ и совокупнымъ гласомъ прося избавленія (ихъ) отъ неотвратимаго бјдствія. Они молились; молитва же немедленно исполнилась. Когда они еще оставались колјнопреклоненными, сильнымъ вјтромъ откуда-то взятое облако стало въ воздухј надъ непріятельскимъ легеремъ; потомъ разразившись необычайнымъ громомъ и ударивъ на находившихся подъ нимъ пламенною молніею, оно низвергло воду, обильнјйшую рјкъ, такъ что для непріятелей оно было причиною совершенной гибели какъ отъ безпрерывнаго вихря съ молніею, такъ и отъ множества дождя, а для тјхъ, кои сражались молитвами, это облако было достаточно для того и другаго, — и для побјды надъ противниками, и для утоленія жажды, поелику потоки дождя доставили имъ обильное питье. Къ сему сонму воиновъ былъ причисленъ и нашъ воинскій ликъ; укрјпившись и сами въ вјрј повјствованіями о семъ событіи, и воспитавъ себя подобнаго ради упражненіями, они возвысились до такого величія, что превосходствомъ добродјтели возбудили противъ себя зависть. Ибо, какъ мы научились изъ прочитаннаго намъ нынј изъ исторіи Іова, врагъ рода человјческаго считалъ обидою себј прославленіе Іова и потому домогался ему несчастій, что печалилъ его Іовъ, будучи истиненъ, справедливъ и непороченъ; такимъ же точно образомъ и на сихъ великихъ подвижниковъ смотрјлъ лукавымъ окомъ возстающій на добрыхъ и не сносилъ, видя нравственную доблесть въ юношескомъ возрастј. Видјлъ онъ цвјтущее состояніе тјла, украшаемаго цјломудріемъ; видјлъ нјкій вооруженный строй, воински ликующій предъ Богомъ; узрјлъ мужей прекрасныхъ на взглядъ, грозныхъ на видъ, бодрыхъ духомъ, увидјлъ быстроту ихъ ногъ, обиліе силы, соразмјрность членовъ тјла, и при всјхъ преимуществахъ, какими они обладали, душевную добродјтель затмјвающую своимъ сіяніемъ тјлесныя совершенства. Ходитъ и между ними съ завистію обходящій вселенную (Іов. 1, 7); онъ видитъ не одного истиннаго человјка, но цјлый божественный сонмъ людей, которые всј истинны, праведны, благочестивы, — видитъ, выпрашиваетъ и ихъ въ свою волю.
И сперва внушаетъ идолонеистовстующему военачальнику совјтъ, что онъ не иначе одержитъ побјду надъ варварами, какъ только принесши въ жертву покланяющихся имени Христову. Когдаже они весьма скоро заявили себя добрымъ своимъ исповјданіемъ и сами устремились къ кончинј чрезъ страданія; тотчасъ врагъ устроилъ, что имъ назначаютъ, какъ нјчто человјколюбивое, смерть отъ меча; ихъ сковали желјзными узами, и это было началомъ ихъ мученія. Но для нихъ и узы были украшеніемъ; то было прекрасное и пріятное очамъ Христіанъ зрјлище: избранные юноши въ такомъ числј цвјтущіе красотою, превосходные возрастомъ, всј связывались одинъ съ другимъ узами, какъ нјкоторый вјнецъ или ожерелье кругомъ унизанное ровнымъ жемчугомъ. Таковы были сіи святые, и вјрою соединенные, и узами вмјстј связанные; каждый и самъ по себј былъ прекрасенъ и служилъ къ возвышенію красоты другаго. Какое чудесное зрјлище представляетъ собою ясное и чистое небо, испещренное прекрасными звјздами, когда каждая изъ нихъ привноситъ свой блескъ въ общее украшеніе неба; такь же прекрасно было и зрјлище сихъ святыхъ, поистинј, какъ говоритъ нјгдј Пророкъ Іезекіиль, видјніе свјщь сообращающихся (Іез. 1, 13). На видимой красотј охотно останавливается наше слово; ибо оно умјетъ, какъ говоритъ Премудрость, отъ величества и красоты созданій познавать и сокровенную красоту (Прем. 13, 5), поелику и чистота души сіяла въ ихъ внјшнемъ видј и видимый человјкъ былъ достойнымъ обиталищемъ невидимаго. И такъ какое прекрасное зрјлище представляли тогда для зрителей, — прекрасное, говорю, для желающихъ видјть прекрасное, прекрасное для Ангеловъ, прекрасное для премірныхъ силъ, но горькое для демоновъ и для послјдователей демоновъ, — сіи люди, если только могутъ быть названы людьми столь превзошедшіе другихъ величіемъ природы, — сіи ратоборцы Христовы, воины Святаго Духа, защитники вјры, оплоты града Божія! Какъ бы надъ какимъ то дјтскимъ неразуміемъ посмјваются они надъ всякимъ мученіемъ и оскорбленіелъ, надъ всякимъ устрашеніемъ, надъ всякимъ прираженіемъ угрозъ, какъ будто они отдавали на біеніе не тјло, но тјни тјлъ; поборовши плоть плотію, пренебреженіемъ смерти выказавъ презрјніе ко всјмъ устрашеніямъ мучителей, они явили себя высшими человјческой мјры. О какъ прекрасно упражнялись вы для полученія вещественныхъ трофеевъ, и какъ прекрасно примјнили воинскую опытность къ борьбј съ діаволомъ! Они шли противъ сопротивной силы не мечемъ вооруживши руки, и не деревяннымъ щитомъ прикрывшись, не мјднымъ шлемомъ и наколјнниками оградившись, но воспріявши всеоружіе Божіе, которое вождь церкви, божественный Апостолъ называетъ щитомъ, бронею, шлемомъ и мечемъ (Ефес. 6, 13-17). Предводительствовала же ими небесная благодать; а ратью діавола — имјющій державу смерти (Евр. 2, 14). Мјстомъ сраженія для нихъ было судилище кровожадныхъ убійцъ; здјсь, ставши вмјстј, они вступили въ брань, одни метая стрјлы угрозами, другіе отражая ихъ терпјніемъ.
Противники предложили имъ, или отречься отъ вјры въ Господа, или быть казненными смертію; доблестные (ратоборцы) отвјчали, что до самой смерти пребудутъ въ исповјданіи. Грозили имъ при этомъ огнемъ, мечемъ, низверженіемъ въ пропасть и иными видами казней. На все это слышался одинъ гласъ: Христосъ, исповјдуемый устами святыхъ. Это было ударомъ для противниковъ; такаго рода копіе выставили они противъ непріятеля; этимъ гласомъ противникъ былъ пораженъ въ самое сердце. Это былъ камень, брошенный изъ пращи рукою Давида, попавшій подъ шлемъ противника (1 Цар. 17, 49); ибо исповјданіе Христа есть праща добраго воина. Врагъ падаетъ обезглавленный. Но дерзновенное слово наше несется далје, переходитъ предјлы, осмјливается коснуться неизреченнаго, побуждается говорить о невидимомъ, какъ бы само было очевидцемъ: при семъ гласј дерзновеннаго исповјданія Христа были одобренія горј, похвала отъ святыхъ Ангеловъ, привјтствіе отъ гражданъ небеснаго града рукоплескавшихъ подвигу радость всего собранія небеснаго. Ибо какое тогда представилось для Ангеловъ зрјлище въ человјческомъ мірј! Какую борьбу діавола и людей видјли зрители нашей жизни! Какъ противоположенъ былъ исходъ этой борьбы въ сравненіи съ первою, когда змій побјдилъ Адама! Не вынесъ тогда человјкъ даже одного нападенія отъ врага; (обольщенный) красивымъ видомъ предложеннаго ему лакомства, лишь только подвергся нападенію, какъ ниспровергнутъ былъ и палъ. Противъ нихъ же тщетно и не дјйственно было все воинское искуство врага. Подавалъ онъ надежды, — они попирали; грозилъ ужасами, — они посмјвались. Одно только страшно было для нихъ, — отрјшиться отъ Христа; одно благо, — быть съ однимъ Христомъ; все же прочее, — смјхъ и тјнь, пустословіе и сонныя мечтанія. Посему-то дерзнуло наше слово коснуться невидимаго и сказать, что всј премірныя силы радовались при подвигј сихъ борцевъ. Но и еще наше слово рјшается на то, что не доступно дерзновенію; еще осмјливается повјдать о премірномъ, о томъ что когда сіе совершалось здјсь, въ сей борьбј съ противниками праведный Подвигоположникъ возлагалъ побјдные вјнцы, Началовождь божественныхъ силъ готовилъ побјдителямъ награды, а Святый Духъ дарилъ ихъ многоразличными благодатными дарами; такъ какъ они исповјдали вјру въ Троицу, то и благодать воздана имъ отъ Троицы. Какая же благодать? То самое, что они явили себя высшими первыхъ ратаборцевъ Адама и Евы. Тј грјхомъ ниспровергли человјческую природу, еще стоявшую; сіи — ее, низложенную паденіемъ прародителей, опять возставили терпјніемъ. Тј изъ рая изринуты на землю; сіи отсюда преселились въ рай. Тј дали на себя самихъ оружіе смерти; ибо какъ сказано: оружіе смерти — грјхъ (1 Кор. 15, 56); сіи своимъ мужествомъ обезсилили вооруженную грјхомъ смерть, терпјніемъ страданій притупивши остріе жала, такъ что умјстно сказать: гдј ти, смерте, жало, гдј ти, аде, побјда? (1 Кор. 15, 55). Что ничтожнје древеснаго плода? Что маловажнје дерева? Но плодъ, прикрашенный красивымъ видомъ и пріятнымъ вкусомъ, сдјлалъ то, что пренебрежена была пріятность рая. Симъ же великимъ подвижникамъ и самое солнце не показалось пріятнымъ; и сего они добровольно лишили себя, чтобы не отпасть отъ свјта истиннаго. Что говоритъ писаніе объ Евј? (Продолжаю сверхъ должнаго повјствованіе о прародителяхъ). И видј, сказано, яко добро древо въ снјдь, и яко угодно очима видјти (Быт. 3, 6); такимъ образомъ на пріятность этихъ плодовъ они промјняли рай. А симъ для наслажденія и удовольствія предлежало все видимое: небо, солнце, земля, люди, отечество, матери, братья, друзья, сродники, сверстники. Что видјть пріятнје сего? Что лучше наслажденія симъ? Дјти, вы знаете любовь къ родителямъ; отцы, — знаете привязанность къ дјтямъ; ты, видящій, знаешь пріятность свјта солнечнаго; тебј братолюбцу не безъизвјстна естественная привязанность къ братьямъ; ты, юноша, знаешь пріятность товарищества, какъ оно услаждаетъ твою жизнь. Но имъ все было враждебно, все чуждо. Одно благо для нихъ было, — Христосъ; отъ всего они отреклись, чтобы пріобрјсти Его. Время заключенія въ узахъ было не мало; но у святыхъ вмјстј съ протяженіемъ наказанія возрастало желаніе совершенства. И какъ заботящіеся о тјлесной крјпости, послј того какъ пріобрјтутъ достаточную силу въ школј гимнастики, за тјмъ смјло идутъ на состязаніе; подобнымъ образомъ и сіи, узами и темницею достаточно усовершившись въ благочестіи, стремятся къ вјнцу подвиговъ.
Наше слово послјдовательно пришло къ окончанію или, лучше, къ самому верху всего подвига. Это самое тогда было время, эти самые дни подвиговъ; сіе преддверіе пасхи, — таинство святой четыредесятницы. Сорокъ дней (назначено) намъ для умилостивленія и столько же вјнцевъ для святыхъ. Не говорилъ ли я лишняго и не кажусь ли вамъ слишкомъ болтливымъ, повјствуя у васъ о вашихъ чудесахъ, и тјша вашъ слухъ вашимъ же? Но чтобы слово не осталось недоконченнымъ, и мы вмјстј съ святыми потечемъ до конца ихъ подвиговъ. Въ этотъ день былъ морозъ. Конечно нјтъ нужды говорить вамъ, каковъ былъ морозъ; вы можете судить о томъ по настоящему дню, когда морозъ проникаетъ даже самые волосы. И пришельцы въ сихъ мјстахъ и туземцы знаете чрезмјрную суровость стужи, и нјтъ никакой нужды говорить о томъ. Да и можетъ ли посторонній разсказать объ удивительныхъ вашихъ зимахъ, — какъ постоянно текущія рјки останавливаются, задержанныя въ теченіи морозомъ, окаменяющимъ волны. А сосјднее озеро имјетъ нужду въ какихъ либо знакахъ, чтобы разпознать, что это озеро; оно такъ отвердјваетъ отъ мороза, что желающіе, обыкновенно, јздятъ по нему верхомъ на лошадяхъ, поверхъ волнъ его. Извјстно мнј и то, что туземцы часто прибјгали къ добыванію воды посредствомъ огня, когда, отколовъ кусокъ льда, растопляли его какъ-бы какую мјдь или желјзо и дјлали изъ камня воду. Такова была погода во время ихъ подвига, и это бјдствіе еще усиливалось отъ необычайныхъ сјверныхъ вјтровъ, какъ слышали мы то отъ повјствователей о ихъ чудесахъ.
И такъ, когда открыто предъ всјмъ народомъ возвјстивъ имя Господа и, явивъ уже себя вјнчанными побјдителями за такое исповјданіе, они текли къ завершенію (страданій) смертію, измышленъ былъ для нихъ такой образъ подвига: отъ тиранна выходитъ повелјніе, — лишить жизни подвижниковъ морозомъ. О какъ безсильны и слова мои и мысли! Насколько слово ниже достоинства (предмета)! Приказъ о смерти, — морозъ, мученіе, ожиданіе такой казни, — и блаженная юность со смјхомъ и дјтскою веселостію устремилась на мјсто казни; бјгомъ устремились подвижники на страданіе; то былъ священный и стройный бјгъ; то было соревнованіе предвосхитить вјнецъ исповјданія; одинаково у всјхъ ихъ было рвеніе побјдить; никто не оказался послјднимъ въ готовности, напротивъ всј единодушно, достигши сего самаго мјста, какъ будто не было тогда общенародныхъ бань, и какъ бы сами имјя намјреніе освјжить свои тјла омовеніемъ, не медля сняли одежду, всј повторяя слова Іова: наги вошли мы въ міръ, наги и отойдемъ ко Введшему насъ въ міръ (Іов. 1, 21); ничего не принесли мы въ міръ, ничего недолжны и выносить; лучше-же, — вошедши нагими, мы выйдемъ исполненными сокровищъ добраго исповјданія. Говоря сіе и такого рода словами ободряя себя, они предали тјло на замороженіе; природа видимая страдала отъ холода, а естество мучениковъ какъ будто не было подвластно ему; или лучше сказать, естество тјла терпјло, что ему свойственно, и принимало страданія, а великій духъ подвижниковъ сражался съ самымъ естествомъ. Ибо тогда какъ сила тјла истощаемая и уничтожаемая замерзаніемъ мало по малу исчезала; сила духа становилась больше и больше. Прекрасный видъ тјла помрачался, краса его увядала: пальцы отпадали, морозомъ мало по малу обсјкаемые; всј члены и органы чувствъ замирали отъ суровости стужи. Тјло мало по малу покрывалось смертною блјдностію и, вспухая и растрескиваясь на членахъ, отставало отъ костей; чувствуемы были предсмертныя страданія, — и такимъ образомъ смерть, по немногу приближаясь, продлилась на три дня. Во все это время ощущеніе ихъ не оставляло и они оставались въ томъ же самомъ порядкј, какъ стали сначала, будучи во всемъ побјдителями надъ противникомъ. Но кто достойнымъ образомъ разскажетъ мнј о томъ, что за симъ послјдовало? Какое слово опишетъ оное божественнное торжественное шествіе, когда сіи святыя тјла на повозкахъ были везены на сожженіе? Какъ вмјсто отторгнутаго діаволомъ введенъ благодатію въ число мучениковъ темничный сторожъ? Кто разскажетъ мнј объ оной матери, — достойномъ корнј мученика, которая, когда рожденный ею, какъ еще дышавшій, былъ оставленъ палачемъ, а не положенъ съ другими на колесницу, увидјвъ человјколюбіе палача къ подвижнику, не снесла такой обиды, но бранила его за то, что онъ разлучилъ подвижника отъ сподвижниковъ? Сама же она стояла около мученика, уже окоченјвшаго, неподвижнаго отъ холода, видјла холодное и слабое его дыханіе, видјла какъ онъ на столько еще живой, чтобы чувствовать страданія, слабымъ и гаснущимъ взоромъ смотритъ на мать свою, мертвјющею и безсильною рукою ободряетъ и утјшаетъ ее, увјщавая мужественно переносить (несчастіе). Видя все это, мать позволила ли себј что-либо материнское? Содрогнулась ли ея утроба? Растерзала ли одежду? Или, обнявъ сына, теплыми руками согрјвала ли коченјвшаго? Довольно! И говорить что нибудь подобное не умјстно. Подлинно узнаемъ дерево по плоду; не можетъ гнилое дерево принести хорошіе плоды.
И такъ поелику плодъ мученія хорошъ, возхвали доблестную родительницу, — мать, по слову Апостола, спасающуюся чадородія ради (1 Тим. 2, 15); ибо представивъ Богу таковой плодъ, она явилась защитницею правъ всего женскаго пола. Не мое дитя, говорила она, не моей утробы порожденіе ты; Бога воспріявшій, отъ Бога ты рожденъ; ты получилъ власть быть чадомъ Божіимъ (Іоан. 1, 12). Спјши къ своему Отцу, не отставая отъ сверстниковъ, чтобы не придти къ вјнцу вторымъ; не сдјлай напрасною материнскую молитву; ты не огорчишь мать, ставши увјнчаннымъ, побјдителемъ, украшеннымъ побјдными знаками. Говоря такъ и укрјпившись сверхъ-естественнымъ мужествомъ, или лучше сказать, укрјпленная Духомъ, сама относитъ рожденнаго ею къ прочимъ на колесницу, со свјтлымъ лицемъ провождая подвижника. Что же было послј сего? Подвизались святые въ воздухј; освятили они и огонь, коснувшійся ихъ, когда стали пищею пламени; принесли благословеніе и на воду. Во всемъ исполнялись Божественныя рјченія. Три отрока включаютъ въ общее пјснопјніе стужу и зной (Дан. 3, 66-67): стужу отъ мороза, зной, — отъ жженія; такимъ образомъ они прошли сквозь огонь и воду.
Но слово наше хочетъ миновать это, какъ извјстное, а теперь кстати сказать нјчто относительно того, о чемъ прежде былъ у насъ вопросъ. Когда человјкъ былъ изгнанъ изъ рая, было приставлено пламенное оружіе обращаемое (Быт. 3, 24), чтобъ охранять входъ въ рай; причиною таковой воли божественнаго промысла было то, чтобы человјкъ не пришелъ къ древу жизни, не коснулся его и не сталъ бы безсмертнымъ. Помните, конечно, то, о чемъ мы говорили; вспомните же какъ слјдуетъ и рјшеніе, которое мы нашли для даннаго вопроса. Но еслибы мы захотјли опять вести изслјдованіе сначала и повторять сказанное нами, то наше слово продолжилось бы болје, чјмъ сколько позволяетъ настоящее время. Вопросъ же состоялъ въ томъ: ужели и для святыхъ недоступенъ рай отъ обращаемаго оружія? Неужели и для подвижниковъ заключенъ рай? Гдј же наконецъ објтованіе, ради котораго они предпринимаютъ подвиги благочестія? И не получатъ ли они меньше, чјмъ разбойникъ, которому Господь сказалъ: днесь со Мною будеши въ раи (Лук. 23, 43)? такъ какъ разбойникъ возшелъ на крестъ не добровольно; но поелику находился близъ спасенія, то усмотрјлъ этотъ проницательный и доброродный хищникъ сокровище и, улучивъ время похитилъ жизнь, прекрасно и догадливо употребивъ въ дјло свое искусство похищать, когда сказалъ: помяни мя, Господи, во царствіи Твоемъ. И такъ онъ удостоивается рая; а святымъ ужели пламенный мечь заграждаетъ входъ? Но здјсь же вопросъ находитъ и разрјшеніе; потому-то Писаніе и называетъ мечь не стоящимъ постоянно противъ входящихъ, но представляетъ обращающимся, чтобы для недостойныхъ онъ могъ являться направленнымъ остріемъ впередъ, а для достойныхъ обращеннымъ назадъ, открывая имъ свободный входъ въ жизнь. Въ сію жизнь уже вошли святые мученики дерзновеніемъ подвиговъ безболјзненно прешедщи огонь, который и мы безбоязненно прошедши, достигнемъ рая, укрјпляемые молитвою ихъ къ доброму исповјданію Господа нашего Іисуса Христа, Которому слава во вјки вјковъ. Аминь.
Источникъ: Творенія святаго Григорія Нисскаго. Часть осьмая. М.: Типографія В. Готье, 1871. — С. 222-238. (Творенія святыхъ отцевъ въ русскомъ переводј, издаваемыя при Московской Духовной Академіи, Томъ 45.)
Римскіе воины въ силу отечественнаго закона и древняго обычая, который приняли потомки отъ предковъ и сохраняютъ даже до настоящаго времени, въ началј настоящаго мјсяца, облекшись во всеоружіе и выступивъ въ поле, достаточно открытое и ровное, гдј можно и раскинуть конскій бјгъ и устроить военныя упражненія и обучаться съ оружіемъ во всякаго рода борьбј, совершаютъ вмјстј и начало новаго года и проводятъ этотъ день какъ знаменательный. Я же, совершая память мучениковъ, о чемъ возвјстилъ вамъ въ предъидущій день, сегодня, на удивленіе всјмъ способнымъ видјть, посредствомъ воспоминанія, представляю сорокъ вооруженныхъ Христовыхъ воиновъ, превосходяшихъ въ подвигахъ всякую доблесть, украшеніе Церкви, радость народовъ и славу даровавшаго имъ крјпость Бога. Вполнј прекрасно и весьма полезно повјствованіями о добродјтели питать юношей и укрјплять мужей. Слухъ есть видъ чувства самый полезный и не менје зрјнія способный служить къ наученію; ибо посредствомъ ушей ясно вводитъ ученіе въ душу, и не маловажно то, хорошія или дурныя слышать повјствованія. Говорятъ, каковы они, таковы необходимо отъ нихъ бываютъ и представленія въ мысляхъ, а размышленіе и постоянное созерцаніе умомъ приводитъ человјка къ желанію дјлать то, о чемъ онъ мыслитъ: посему приготовьте для меня спокойный и внимательный слухъ, дабы и блаженные мученики почтены были достойно и вы чрезъ воспоминаніе о нихъ научились тому, что благочестиво и боголюбезно.
Мнј предстоитъ двойной трудъ и страхъ, какъ бы не унизить предметъ моего слова слабостію изложенія. Размыслитъ ли кто о величіи самаго предмета настоящей бесјды, — онъ превышаетъ всякое краснорјчіе. Обратится ли мыслію къ тому, кто еще прежде насъ увјнчалъ посредствомъ своей мудрости сихъ святыхъ, — (найдетъ), что это мужъ, которому удивляется вся вселенная, точное правило просвјщенія какъ христіанскаго, такъ и внјшняго, краса любомудрія, образецъ епископовъ опасный для сравненія, учитель согласно поучающій дјломъ и словомъ; мужъ, который имјетъ непререкаемую добрую славу между всјми людьми, за исключеніемъ развј тјхъ, у которыхъ не избјгаетъ хулы даже и Христосъ. Какъ никто не противорјчитъ тому, что солнце свјтитъ и согрјваетъ, такъ никто не отрицаетъ и того, чтобы Великій Василій не былъ украшенъ всјмъ благолјпіемъ добродјтели. И такъ, высокій хвалитель высокихъ, святый служитель святыхъ, присущею ему силою исполнилъ долгъ хвалы симъ доблестнымъ мужамъ. Но и мнј не должно молчать оттого, что предварившій меня величественно возвјстилъ дивныя дјла ихъ; ибо у меня нынј цјль, — не соперничество съ говорившимъ, но попеченіе о пользј вашей, слушатели; каждый же конечно пользуется сколько можетъ тјмъ лучшимъ, что доставляютъ ему болје богатые.
И такъ сорокъ воиновъ, по роду жизни служили въ рядахъ войска римскаго царя, но по вјрј были Христіанами и благочестивыми по богопочтенію. Когда же тогдашній властитель, будучи однимъ изъ многобожниковъ, послј того какъ демоны внушили ему этотъ жестокій совјтъ, издалъ новый законъ и предписаніе гнать Христіанъ и повелјлъ всјмъ своимъ подданнымъ совершить жертвенное куреніе фиміама демонамъ, а тјхъ, которые этого не дјлали, — осуждать на смерть, прежде кончины подвергая всякаго рода тјлеснымъ истязаніямъ: тогда блаженные, жестокость тиранна и богоненавистный законъ обращая въ поводъ къ обнаруженію своей доблести, отдјлившись отъ прочихъ воиновъ и составивши избранное и христолюбивое ополченіе, предводимое силою Духа, явно противостали этимъ гнуснымъ предписаніямъ и всј согласно, какъ бы едиными устами, исповјдали нашу вјру, говоря, что они мало заботятся о сей временной жизни и предоставляютъ и выдаютъ тјла свои на разнообразные виды мученій. Еще болје жестокій исполнитель жестокаго закона, узнавъ твердость святыхъ, поспјшилъ измыслить равносильное ихъ готовности (пострадать) наказаніе, придумавъ для неустрашимыхъ душъ новую и необыкновенную угрозу. Если я стану грозить имъ мечемъ, говорилъ онъ, то этотъ страхъ малъ для того, чтобъ ужаснуть ихъ, и они никакимъ образомъ не преклонятся; ибо это мужи съ дјтства знакомые съ оружіемъ и привыкшіе носить мечъ; если присоединю другія мученія, то они доблестно вынесутъ ихъ, извјдавъ на опытј раны и удары; и огонь не страшенъ людямъ столь стойкимъ, какъ эти. Посему нужно изобрјсти такое наказаніе, которое бы имјло силу производить мучительную боль и было долговременно и продолжительно. Что же такъ тщательно придумалъ противъ святыхъ этотъ лукавый изобрјтатель зла? Послј долгихъ заботъ онъ нашелъ мученіе на открытомъ воздухј, которое съ удобствомъ представили ему и время и страна; время, — была зима, а мјсто, — Арменія, — страна, какъ знаете, смежная намъ и весьма холодная, не доставляющая своимъ обитателямъ теплоты даже во время лјта, но едва лишь на столько согрјваемая, сколько нужно для вызрјванія хлјбныхъ растеній; виноградная же лоза имъ даже неизвјстна, и кто хотя не далеко путешествовалъ, не видалъ (у нихъ) виноградной ягоды; не спрашивайте у нихъ винограднаго грозда, какъ у насъ того, что произрастаетъ въ Индіи; сјятель бороздитъ землю еще во время зимы и снјгъ захватываетъ жатву; вјтры срываютъ съ жнеца одежды, если онъ не станетъ бороться съ ихъ силою, плотно обвернувши себя одеждами; у нихъ почти нјтъ весны и осени, которыя увлекаются худымъ сосјдомъ своимъ — зииою, подъ его власть.
И такъ въ сей-то странј и въ настоящемъ мјсяцј (мучитель), совлекши со святыхъ одежду, совершенно обнаженныхъ поставилъ на открытомъ воздухј, измысливъ для учениковъ благочестія казнь противоположную вавилонской пещи царя Ассирійскаго. Но нјтъ ничего сходнаго, по отношенію къ жестокости боли, между жгущимъ огнемъ и приводящимъ въ оцјпененіе и замораживающимъ холодомъ: первый по его дјйствію подобенъ мечу, нанося скорую смерть; послјдній же, нанося равносильную боль, при этомъ надолго замедляетъ кончину. Вообще самыя продолжительныя страдавія суть тј, которыя происходятъ отъ холода; таковые напримјръ чрезъ четыре дня перемежающаяся лихорадка, ракъ, карбункулъ и другія болјзни, которыя по разсужденію врачей производятся въ тјлахъ холодною матеріей; такъ люди болје холодные и тучные отличаются большею вялостію и имјютъ тјло не столь способное къ дјятельности. Тоже и относительно безсловесныхъ животныхъ: болје горячія изъ нихъ быстры и легко подвижны, когда настоитъ нужда; противоположнаго же свойства, — медлительны и какъ бы связаны неповоротливостію; такъ лошадь быстра и возбуждается свистомъ прежде удара бича; оселъ напротивъ лјнивъ, едва палкою принуждается къ продолженію пути. Леопардъ — живъ и быстро летитъ по лјсамъ съ своимъ теплымъ и сухимъ тјломъ; медвјдь напротивъ медленъ, обладая болје плотными членами тјла.
Я изложилъ предъ вами эти свјдјнія изъ природы не безъ цјли, но чтобъ вы поняли терпјніе сихъ мужей, обративъ вниманіе на образъ ихъ мученія. Зима дјлаетъ судоходныя рјки пјшеходными и претворяетъ текучую воду въ твердый камень; холодъ разрываетъ скалы, когда проникаетъ въ глубину; и въ тјлахъ противоположнаго свойства производитъ равно вредное дјйствіе, превращая въ камень жидкія и разрјшая твердыя. Такъ вино, когда замерзаетъ, принимаетъ видъ содержащей его бочки и жидкое масло твердјетъ, получая форму своего сосуда; стекло и черепица, подвергаясь дјйствію влажности, разрушаются. Животныя, ведущія жизнь въ горахъ и подъ открытымъ небомъ, одни (отъ холода) погибаютъ; другія же отъ чрезмјрной стужи забываютъ свою дикость: олени и дикія козы ищутъ пріюта въ укрытыхъ мјстахъ; въ это время они не боятся даже собакъ, не бјгутъ отъ подходящихъ къ нимъ, потому что большее зло всегда изгоняетъ боязнь меньшихъ опасностей; птицы ищутъ тогда жилища вблизи людей и остаются подъ одною съ ними кровлею. Люди копаютъ море и орудіями каменосјчцевъ рјжутъ воду; живущіе вблизи не сообщаются между собою. Такое время и сдјлалось для тирана оружіемъ противъ мучениковъ. Ибо доджно было, какъ кажется, великому и согласному строю блаженныхъ подвергнуться новому роду мученія для того, чтобъ предъ множествомъ другихъ мучениковъ могли они получить несравненную славу благочестія. И такъ они стояли, дрожа отъ холода; члены ихъ замерзали, но образъ мыслей ихъ былъ непреклоненъ; они стояли представляя зрјлище подвига для ангеловъ, людей и демоновъ. Ангелы ожидали отрјшенія (отъ тјла) душъ, чтобъ, пріявъ ихъ, возвести въ назначенное имъ мјсто; люди съ напряженнымъ вниманіемъ ждали окончанія (ихъ подвига), испытывая силу общей всјмъ природы, — въ силахъ ли мы превозмочь столь великія мученія изъ страха и надежды будущаго? Демоны же съ особеннымъ вниманіемъ слјдили за происходящимъ, сильно желая видјть паденіе борцовъ и малодушное уклоненіе отъ опасностей; но надежда ихъ была посрамлена укрјпляющимъ Богомъ... Видјли (мученики) изувјченіе членовъ, каждый своихъ собственныхъ и всј другъ у друга: одинъ лежалъ съ разрушающеюся отъ холода ногою или пальцами; у другаго лежащаго природная теплота тјла уже готова была до конца охладиться. Какъ сильные вјтры, пронесшись надъ покрытою деревьями мјстностію и потрясши вершины деревъ, низвергаютъ ихъ съ корнемъ на землю: такъ повергнутъ былъ зимнею стужею строй блаженныхъ, — благородныя произрастенія рая, украшеніе человјческаго рода, корни нашего произрастенія, воины Павловы, копьеносцы Христовы, разрушители жертвенниковъ, строители церквей, предназначенные ратовать противъ варваровъ и окончившіе подвигъ противъ общаго врага человјчества. Смерть же для нихъ не была неизбјжною или неотвратимою необходимостію, сохраненіе жизни для нихъ было очень удобно и въ ихъ власти, если бы они только захотјли малодушно воспользоваться тјмъ, что было у нихъ въ виду. Неподалеку находилась баня, которая съ особенною мыслію устроена была въ сосјдствј съ мјстомъ мученія. Дверь ея отворена и стоящіе около нея приглашали (войдти); ибо тираннъ и коварный изобрјтатель гоненія и всякаго рода козней, предложилъ замерзающимъ близкую приманку къ преступленію и совјтывалъ самимъ, стремиться къ врачевству, подобно тому какъ и отецъ его совјтовалъ первозданнымъ вкушеніе отъ древа. Они же тогда еще болје явили свое мужество, зная, что терпјніе тогда только выдерживаетъ искушеніе, когда воздерживается отъ наслажденія предоставленнаго нашей свободј. Это въ древнее время на самомъ дјлј и показалъ дивный Даніилъ; ибо когда его убјждали принять обильную и пріятную пищу и питіе, онъ по презрјнію и отвращенію отъ идоложертвеннаго предпочелъ употребленіе злаковъ; при скудной пищј, постясь, онъ процвјталъ и былъ тјломъ здоровје питавшихся обильно; ибо въ томъ особенный даръ Божій, что Онъ вјрнымъ рабамъ, въ ихъ лишеніи, даруетъ болје, чјмъ можно надјяться.
Впрочемъ, поелику къ высокимъ дјламъ примјшивается зависть, то блаженное ополченіе находилось въ опасности потерпјть пораженіе, и полнота его четвертей десятерицы едва не погибла; ибо одинъ изъ нихъ, измученный холодомъ, увы, при самомъ концј побјды оставилъ соратниковъ и по коварству тиранна удалился къ банј; жизнелюбецъ пожалјлъ о плоти уже истощенной, отпалъ отъ надежды, но не получилъ и самой временной жизни, тотчасъ скончавшись послј преступленія. Несчастный Іуда между мучениками, ни ученикъ, ни обогатившійся, самъ налагающій на себя петлю. И да неудивляется тому никто; ибо діаволу обычны такого рода козни надъ подпадающими его власти. Онъ обольщаетъ и разными способами ласкательствуетъ чтобы ниспровергнуть; а ниспровергнувши тотчасъ попираетъ и смјется надъ лежащимъ, присоединяетъ къ несчастію посрамленіе и радуется посрамленію обольщеннаго. Посему и псалмопјвецъ назвалъ его врагомъ и местникомъ (Псал. 8, 3), противоположностію именъ означая измјнчивость его нрава; онъ никогда не бываетъ союзникомъ и другомъ людей, но только притворяется другомъ, когда пожелаетъ надјть на себя личину обольщенія. Но Помощникъ въ немощи нашей, Сјятель благихъ и словъ и дјлъ, подобно Аврааму, нашелъ себј овцу для жертвы изъ числа враждебныхъ: изъ хулителей — исповјдника, изъ сборища гонителей — мученика; ибо одинъ изъ служителей казни при тираннј, удостоившись видјнія ангеловъ, нисшедшихъ къ мученикамъ и осіянный явленіемъ святыхъ духовъ, какъ нјкогда Павелъ, когда путешествовалъ въ Дамаскъ, славою Христа, тотчасъ измјнилъ свой образъ мыслей и, снявши съ себя одежду, присоединился къ замерзающимъ и, въ короткій промежутокъ времени соединивъ все, сталъ новообращеннымъ, исповјдникомъ, мученикомъ, омывшись банею пакибытія, въ собственной крови, но крови замерзшей, а не текущей. Мужъ увјнчанный, мужъ достойный всякой похвалы! Чрезъ него въ церкви Божіей я имјю сорокъ вјнценосцевъ; чрезъ сего доблестнаго мужа соблюлась цјлость мучениковъ; ради сего новообращеннаго совершаемъ мы совершенное торжество при совершенномъ числј (святыхъ); діаволъ же испыталъ забавное и достойное смјха дјло; ибо похитивъ воина, онъ потерялъ гонителя и исполнителя казни.
Что же послј сего? Треблаженные достигли, куда стремились. Тогда распорядитель казни, не вынесши терпјливо побјды мучениковъ, вступилъ въ войну съ мертвыми ихъ тјлами, приказавъ предать огню жилища свяыхъ душъ и въ одномъ дјлј явился подражателемъ дикихъ звјрей и жестокихъ людей; ибо первые терзаютъ одежду, брошенную бјгущими отъ нихъ людьми, которыхъ они преслјдуютъ, а послјдніе предаютъ пламени и разрушаютъ жилища ушедшихъ непріятелей. И кто изъ мучениковъ съ полнымъ правомъ не могъ сказать ему: Я уже не боюсь твоей жестокости, неразумный; пока души были соединены съ замерзающими тјлами, я боялся, какъ бы чрезмјрность мученія не побјдила мужества благочестивыхъ; но когда эта опасность прошла, пользуйся, какъ хочешь оставшеюся перстію: мнј нјтъ заботы, что ты воспользуешься нашими тјлами; и чјмъ больше обнаружишь свою неистовую жестокость, тјмъ болје увјнчаешь побјду отшедшихъ; ибо сильныя нападенія противниковъ служатъ прямымъ доказательствомъ мужества тјхъ, которые ихъ одолјли.
Но зачјмъ долгія разсужденія? Тјла мучениковъ были созжены и огонь принялъ ихъ; но пелелъ ихъ и все оставшееся отъ огня раздјлилъ между собою міръ, и почти вся земля получаетъ благословеніе отъ сихъ святынь. И я имјю частицу этого дара, и тјла моихъ родителей я положилъ рядомъ съ останками сихъ воиновъ, чтобъ въ день воскресенія возстали они вмјстј съ дерзновенными помощниками. Ибо я знаю, какую силу они имјютъ; я видјлъ ясныя доказательства ихъ дерзновенія предъ Богомъ и хочу сказать объ одномъ изъ чудесъ совершенныхъ силою ихъ. Въ сосјдствј съ принадлежащимъ мнј селеніемъ, въ которомъ покоятся останки сихъ треблаженныхъ, есть небольшой городокъ называемый Ивора. По закону обычному у Римлянъ въ немъ производился наборъ воиновъ. Одинъ изъ воиновъ прибылъ въ сказанное селеніе, будучи назначенъ воинскимъ начальникомъ для того, чтобъ удерживать своихъ товарищей отъ насилій и обидъ, которыя люди воинскаго званія по ихъ дерзости обыкновенно наносятъ поселянамъ. У этого воина болјла нога, и онъ хромалъ: болјзнь была продолжительная и трудно излјчимая. И вотъ, когда онъ находился въ храмј мучениковъ на мјстј упокоенія святыхъ и молившись Богу, просилъ ходатайства святыхъ: является ему ночью нјкоторый величественнаго вида мужъ, который, между прочимъ, ему сказалъ: «ты хромаешъ, воинъ? и тебя нужно полечить? Дай мнј ощупать твою ногу», и взявши, — это было во снј, — сильно потянулъ ее. Когда это совершалось въ ночномъ видјніи, на самомъ дјлј послышался такой звукъ, какой бываетъ, когда кость выводится изъ своей естественной связи и затјмъ насильственно вправляется, такъ что и спавшіе вмјстј съ нимъ пробудились и самъ воинъ тотчасъ проснулся и началъ ходить, какъ обыкновенно ходятъ здоровые по природј. Я самъ видјлъ это чудотвореніе, встрјтившись съ самымъ этимъ человјкомъ, который объявлялъ предъ всјми и разглашалъ о благодјяніи мучениковъ и восхвалялъ человјколюбіе (святыхъ) воиновъ.
Если еще что-нибудь слјдуетъ присоединить къ сказанному, то скажу о томъ, что по преимуществу касается меня. Когда мы вознамјрились совершить первое торжество при мощахъ и помјстить ковчегъ во святилищј храма, мать моя (она ради Бога собирала и учреждала и этотъ праздникъ) приказала мнј прибыть для участія въ происходившемъ; но я находился далеко, былъ еще молодъ, принадлежалъ къ числу мірянъ, и какъ обыкновенно бываетъ въ дјлахъ не терпящихъ отлагательства, будучи занятъ, по неразумію принялъ съ неудовольствіемъ этотъ зовъ и даже въ душј упрекалъ мать свою за то, что она неотложила этого праздника до другаго времени. Однако зовъ этотъ отвлекши меня отъ моихъ занятій, привлекъ сюда, и я прибылъ въ селеніе за день до собранія. И вотъ, въ то время, когда совершалось всенощное бдјніе въ саду, гдј находились и мощи святыхъ, въ честь которыхъ совершали псалмопјнія, мнј, спавшему по близости въ одной комнатј, представилось во снј такое видјніе. Мнј казалось, будто я хочу войдти въ садъ, гдј совершалось всенощное бдјніе; въ то время, когда я находился близъ дверей, показалось множество воиновъ, сидјвшихъ у входа; всј они вдругъ встали и, поднявши жезлы, устремились на меня съ угрозою и недопускали до входа. Я получилъ бы и удары, если бы не упросилъ ихъ одинъ, какъ казалось, болје человјколюбивый. Когда сонъ оставилъ меня и мнј пришло на мысль мое прегрјшеніе противъ зова, я понялъ, къ чему относилось это страшное видјніе воиновъ, многими слезами оплакалъ свое неразуміе и пролилъ горькія слезы надъ самою ракою мощей, чтобы Богъ явился милостивымъ ко мнј, а святые воины даровали прощеніе.
Я сказалъ это, дабы убјдиться намъ, что мученики сегодня такъ послужившіе нашей Церкви и содјлавшіеся ея украшеніемъ, живы предъ Богомъ, суть его копьеносцы и приближенные. Эта четыредесятница, отъ памяти сорока мучениковъ, становится блистательнје и значительнје; мјсяцъ этотъ славнје другихъ мјсяцевъ, и лютая зима уже не кажется мнј тяжелою. Я не жалуюсь на суровость настоящаго времени; ибо оно, сдјлавшись оружіемъ для гонителя, произвело для меня это священное ополченіе. И какъ матерь семи Маккавеевъ, оттого что имјла болје боголюбивую, чјмъ плотолюбивую душу, не жаловалась на жестокость Антіоха Сирійскаго тиранна, не огорчалась мученіями и злополучіемъ своихъ сыновей, но приняла одиночество какъ благодјяніе и лишеніе дјтей какъ помощь; какъ Стефанъ, побиваемый камнями, не считалъ себя поражаемымъ, но скорје оживотворяемымъ: такъ и мы обязаны благодарностію богоборцамъ за доброе послјдствіе, — за то, что они сдјлались для насъ виновниками столь многихъ благъ, хотя и поступили такъ не съ цјлію благодјтельствовать, но какъ враги. Ибо благодјтельствуютъ, не желая того, и враги, иногда не менје самыхъ искреннихъ друзей; діаволъ принесъ Іову больше пользы, чјмъ вреда; царь Ассирійскій сталъ благодјтелемъ Даніила. Три отрока да исповјдаютъ благодарность пещи вавилонской; претренный Исаія да хвалитъ Еврееевъ; Захарія, закланный между храмомъ и жертвенникомъ, да воздастъ честь своимъ убійцамъ; Іоаннъ, которому отсјкли голову, да назоветъ Ирода своимъ благодјтелемъ, а Апостолы тјхъ, которые ихъ вязали и бичевали, и всј мученики да возлюбятъ своихъ гонителей, потому что если бы они на открыли поприще, то борцы не могли бы проявить своего мужества. И такъ, чему же намъ болје удивляться въ предлежащихъ нашему прославленію мужахъ, множеству ихъ, мужеству или нелицемјрному единодушію? Но не пройдемъ прежде всего безчувственно и неблагодарно числа ихъ; ибо имјющій столькихъ заступниковъ никогда не отойдетъ безъ исполненія своихъ молитвъ и прошеній, хотя бы обремененъ былъ множествомъ грјховъ. Въ пользу этой мысли и надежды свидјтель, — самъ Богъ въ бесјдј съ Авраамомъ. Когда Онъ принималъ ходатайство за Содомлянъ, то искалъ не сорока, но только десяти праведниковъ для того, чтобы пощадить городъ, готовый къ погибели. Мы же, по Апостолу, имјя толикъ облежащій насъ облакъ свидјтелей (Евр. 12, 1), признаемъ себя блаженными, радуясь въ надеждј, терпя въ молитвј и пріобщаясь памяти мучениковъ; ибо сорокъ мучениковъ суть крјпкіе защитники оть враговъ и надежные ходатаи въ молитвј предъ Господомъ. Въ надеждј на нихъ да дерзаетъ Христіанинъ, хотя бы діаволъ измышлялъ на тебя искушенія, и лукавые люди возставали, и тиранны пылали яростію, и море бушевало, и земля не приносила того, что ей назначено производить для людей, и небо угрожало бјдствіями. Ибо при всякой нуждј, при всякомъ обстоятельствј, ему достаточно ихъ силы, и онъ можетъ получить обильную благодать отъ Христа, Которому подобаетъ всякая слава во вјки. Аминь.
Источникъ: Творенія святаго Григорія Нисскаго. Часть осьмая. — М.: Типографія В. Готье, 1871. — С. 239-256. (Творенія святыхъ отцевъ въ русскомъ переводј, издаваемыя при Московской Духовной Академіи, Томъ 45.)