Хотя отъ васъ, во всей силј цвјтущихъ по внутреннему человјку, справедливость требуетъ, бороться съ противниками истины и не ослабјвать въ трудахъ, чтобы намъ отцамъ можно было порадоваться на доблестно проливаемый потъ чадъ; такъ какъ сего требуетъ законъ природы; однакоже, поелику, извративъ порядокъ, къ намъ отсылаешь прираженія стрјлъ, какими противники мещутъ въ истину, и приказываешь намъ старикамъ щитомъ вјры угашать угли пустынные (Псал. 119, 4) и изощренныя лжеименнымъ вјдјніемъ стрјлы; то принимаемъ приказаніе, дјлаясь для тебя образцемъ благопокорности, чтобы и ты самъ, въ случај подобныхъ приказаній, воздалъ намъ тјмъ же, какъ скоро и тебя, мужественный Христовъ воинъ Авлавій, возставимъ на подобные подвиги. Вопросъ же этотъ, который предложилъ ты намъ, немаловаженъ и не таковъ, чтобы могъ принести малый только вредъ, если останется безъ надлежащаго изслјдованія. Ибо, по требованію главнаго положенія, непремјнно необходимо, въ ближайшемъ къ разумјнію смыслј, согласиться на одну изъ противоположностей, или утверждать, что Боговъ три (что непозволительно), или Сыну и Святому Духу не приписывать Божества (что нечестиво и нелјпо). Утверждаемое же тобою таково: Петръ, Іаковъ, Іоаннъ, какъ человјчество ихъ одно, называются тремя человјками, и нјтъ ничего нелјпаго соединенныхъ по естеству, если ихъ много, по именованію естества называть во множественномъ числј. Посему, если тамъ допускаетъ это обычай, и никто не запрещаетъ двоихъ называть двоими, а если больше двоихъ, то и троими; почему въ таинственныхъ догматахъ, исповјдуя три ѵпостаси, и не примјчая въ нихъ никакой разности по естеству, нјкоторымъ образомъ противорјчимъ исповјданію, утверждая, что Божество Отца и Сына и Святаго Духа одно, запрещая же называть ихъ тремя Богами? Посему, какъ сказалъ я прежде, вопросъ весьма затруднителенъ. И для насъ всего лучше будетъ найдти что либо такое, на что могла бы опереться колеблющаяся наша мысль, не приводимая уже болје въ сомнјніе и недоумјніе обоюдною нелјпостію. Но если отвјтъ нашъ окажется слабјйшимъ предложенной задачи, то преданіе, которое пріяли отъ отцевъ, навсегда сохранимъ твердымъ и неподвижнымъ, защитительнаго же слова вјрј поищемъ у Господа, и если найдемъ у кого либо изъ имјющихъ благодать, то возблагодаримъ Подателя благодати. А если не найдемъ, тјмъ неменје вјру въ признаваемое нами будемъ имјть непреложною.

Итакъ почему у насъ въ обычај оказывающихся принадлежащими къ одному и тому же естеству, перечисляя по одиночкј, называть во множественномъ числј: столько-то человјкъ, а не говорить, что всј они — одинъ человјкъ; догматическое же ученіе о Божіемъ естествј отвергаетъ множество Боговъ, перечисляя ѵпостаси, но не принимая множественнаго значенія? Людямъ простымъ можетъ показаться сказавшимъ на сіе нјчто дјльное, кто дастъ въ отвјтъ, что прежде всего придетъ ему на мысль, а именно: христіанское ученіе, избјгая сходства съ эллинскимъ многобожіемъ, остереглось считать Боговъ во множествј, чтобы не признано было какъ либо и общности въ догматахъ, если и у насъ Божество числимо будетъ не единично, но множественно, подобно принятому въ обычай у эллиновъ. И это, будучи сказано людямъ нехитростнымъ, покажется, можетъ быть, имјющимъ нјкоторое значеніе; для другихъ же, которые въ слјдствіе вопроса стараются утвердиться въ иномъ: или неисповјдывать Божественности въ трехъ лицахъ, или имјющихъ общеніе въ той же Божественности непремјнно именовать тремя, — данный отвјтъ еще не таковъ, чтобы служить рјшеніемъ вопроса.

Посему необходимо отвјчать обстоятельнје, какъ прилично отыскивающимъ слјды истины; потому что рјчь идетъ не о маловажномъ. Посему утверждаемъ вопервыхъ, что есть нјкое неправильное словоупотребленіе въ этомъ обычај, нераздјляемыхъ по естеству называть въ множественномъ числј однимъ и тјмъ же именемъ естества и говорить: многіе человјки, чему подобно будетъ, если сказать: многія естества человјческія; а что сіе дјйствительно такъ, явно для насъ будетъ изъ слјдующаго. Когда кличемъ кого, именуемъ его не по естеству, чтобы общность имени не произвела какой ошибки, если каждый слышащій подумаетъ, что кличутъ его, потому что зовъ дјлается не собственнымъ названіемъ, но общимъ именемъ естества; напротивъ того, произнося собственное имя, принадлежащее вызываемому, разумјю то слово, которымъ означается этотъ именно человјкъ, такимъ образомъ отличаемъ его отъ многихъ, такъ что, хотя много имјющихъ это естество, положу напримјръ учениковъ, апостоловъ, мучениковъ, но этотъ человјкъ изъ всјхъ одинъ; потому что, какъ сказано, человјкъ есть названіе не въ отдјльности каждаго, но общаго естества; ибо и Лука и Стефанъ — человјкъ, но если кто человјкъ, то онъ не есть уже непремјнно и Лука и Стефанъ. Напротивъ того понятіе ѵпостасей, по усматриваемымъ въ каждой особенностямъ, допускаетъ раздјленіе, и по сложеніи представляется числомъ; но естество одно, сама съ собою соединенная и въ точности недјлимая единица, неувеличиваемая приложеніемъ, неумалямая отъятіемъ; но, какъ есть одна, такъ, хотя и во множествј является, сущая нераздјльною, нераздробляемою, всецјлою, неудјляемою причастникамъ ея по особой части каждому. И какъ словами: народъ, толпа, войско, собраніе, все называется въ единственномъ числј, хотя въ каждомъ изъ именованій подразумјвается множество; такъ и человјкомъ въ точнјйшемъ понятіи можетъ быть названъ собственно одинъ, хотя оказывающихся принадлежащими къ тому же естеству много, такъ что гораздо лучше будетъ исправить этотъ погрјшительный у насъ обычай, и имя естества не распростирать на множество, или же, поработившись оному, происходящей оттого погрјшности не переносить и на Божественный догматъ. Но поелику исправленіе обычая неудобоисполнимо (ибо какъ убјдится кто оказывающихся принадлежащими къ тому же естеству не называть многими человјками? потому что обычай во всемъ съ трудомъ измјняемъ); то въ разсужденіи естества дольняго нестолько погрјшимъ, не противясь господствующему обычаю, такъ какъ здјсь никакого нјтъ вреда отъ погрјшительнаго употребленія именъ. Но не такъ безопасно различное употребленіе именъ въ Божественномъ догматј, потому что здјсь и маловажное уже не маловажно.

Итакъ единаго Бога исповјдывать намъ должно, по свидјтельству Писанія: слыши Исраилю, Господь Богъ твой, Господь единъ есть (Втор. 6, 4), хотя именованіе Божества простирается на Святую Троицу. Говорю же это на основаніи преданнаго намъ о человјческомъ естествј; изъ чего дознали мы, что названіе естества не должно расширять отличительнымъ свойствомъ множественности. Но точнје изслјдовать намъ должно самое имя Божества, чтобы заключающимся въ словј значеніемъ оказано было нјкоторое содјйствіе къ уясненію предложеннаго вопроса. Многимъ кажется, что слово: Божество употребляется собственно объ естествј, и какъ или небо, или солнце, или какая либо другая изъ стихій міра обозначается особенными именами, отличающими именуемое; такъ, говорятъ, и въ разсужденіи высочайшаго и божественнаго естества; слово: Божество, какъ нјкое въ собственномъ смыслј прилагаемое имя, естественно приличествуетъ означаемому. Но мы, слјдуя внушеніямъ Писанія, дознали, что естество Божіе неименуемо и неизреченно, и утверждаемъ, что всякое имя, познано ли оно по человјческой сущности, или предано писаніемъ, есть истолкованіе чего либо разумјваемаго о Божіемъ естествј, но не заключаетъ въ себј значенія самаго естества. И для доказательства, что это дјйствительно такъ, нјтъ кому либо нужды въ большомъ трудј. Ибо всј прочія имена, придаваемыя твари, и безъ какого либо словопроизводства можетъ иный найдти случайно приспособленными къ предметамъ; потому что любимъ, какъ ни есть, обозначать вещи ихъ именемъ, чтобы знаніе означаемаго содјлалось у насъ неслитнымъ. Всј же имена, которыя служатъ руководствомъ къ постиженію Божества, таковы, что каждое имјетъ собственный опредјленно заключающійся въ немъ смыслъ, и между боголјпнјйшими именами не найдешь ни одного слова безъ какого либо понятія. Почему и доказывается симъ, что какимъ бы то ни было именемъ, не означается самое Божественное естество, а напротивъ того симъ сказуемымъ показывается нјчто изъ относящагося къ естеству. Ибо говоримъ, если такъ случится, что Божество нетлјнно, или могущественно, или что иное, какъ обычно намъ говорятъ, но каждому имени пріискиваемъ особое значеніе, какое прилично представить въ умј и высказать о Божіемъ естествј, и которымъ не то означается, что есть въ сущности естество. Ибо не тлјнно то, что имјетъ бытіе; а понятіе нетлјнія то, что существующее не подвергается тлјнію. Посему, называя нетлјннымъ, утверждаемъ, что естество не терпитъ тлјнія; что же такое непретерпјвающее тлјнія, сего мы не представляемъ.

Такъ, если назовемъ Божество животворящимъ, то, означивъ симъ названіемъ, что творитъ, словомъ симъ не доставляемъ познанія о самомъ Творящемъ. И по тому же закону изъ заключающагося въ боголјпныхъ именахъ значенія находимъ и все прочее, что или возбраняетъ познавать о божественномъ естествј то, чего не должно, или научаетъ тому, что должно знать, но не заключаетъ въ себј истолкованія самаго естества. Итакъ, поелику, примјчая разнообразныя дјятельности превысшей Силы, отъ каждой изъ извјстныхъ намъ дјятельностей примјняемъ Ей приличныя названія; то одну и именно ту дјятельность, которая есть назирающая и наблюдающая, и, какъ скажетъ иный, зрительная (ϑεατιϰὴ), и которою Богъ надъ всјмъ наблюдаетъ и имјетъ надзоръ, усматривая помышленія и проникая созерцательною силою даже въ невидимое, положили мы отъ зрјнія (ἐϰ τῆς ϑέας) наименовать Божествомъ (τὴν Θεότητα), и Зрителя нашего, и по обычаю и поученію Писаній, называть Богомъ. Если же кто соглашается, что одно и тоже значитъ быть зрителемъ и видјть, и назирающему надъ всјмъ Богу быть и именоваться надзирателемъ вселенной; то пусть разсудитъ о сей дјятельности, одному ли изъ Лицъ исповјдуемыхъ во Святой Троицј принадлежитъ, или на всј три Лица простирается эта сила. Ибо если истинно сіе истолкованіе слова: Божество, и видимое зримо и зрящее называется Богомъ, — то нјтъ уже основанія, которое либо изъ Лицъ Троицы лишать такаго наименованія, по значенію заключающемуся въ словј. Ибо Писаніе свидјтельствуетъ, что видјть равно принадлежитъ и Отцу и Сыну и Святому Духу. Защитниче нашъ виждь Боже (Псал. 83, 10), говоритъ Давидъ; а изъ сего дознаемъ, что понятіе о Богј, поелику умопредставляется Онъ нами, заимствовано отъ особенной зрительной дјятельности, по сказанному: виждь Боже. Да и Іисусъ видитъ помышленія осуждающихъ, и потому самовластно прощаетъ грјхи людямъ: ибо сказано: видјвъ Іисусъ помышленія ихъ (Матф. 9, 4). И о Духј говоритъ Петръ Ананіи: почто исполни сатана сердце твое солгати Духу Святому (Дјян. 5, 3), показывая, что нелживымъ свидјтелемъ и наблюдателемъ того, на что въ тайнј отважился Ананія, былъ Духъ Святый, отъ Котораго и Петру было откровеніе утаеннаго; ибо Ананія содјлался татемъ самого себя, утаеваясь, какъ думалъ, отъ всјхъ и сокрывая грјхъ; Духъ же Святый вмјстј былъ и въ Петрј, и прозрјвалъ въ мысль Ананіи, влекущую его къ корысти, и отъ Себя даетъ Петру силу видјть сокрытое; а сего, очевидно, не содјлалъ бы, если бы не былъ зрителемъ тайнаго. Но скажетъ кто нибудь, что приводимое въ словј доказательство нейдетъ къ вопросу. Ибо если допустить, что названіе: Божество есть общее естеству, то симъ еще недоказано, что не должно говорить: Боги, а напротивъ того сіе-то скорје и понуждаетъ говорить: Боги; ибо находимъ, что, по людскому обычаю, упоминаются, не въ единственномъ числј, многими, не только имјющіе одно и тоже общее естество, но и принадлежащіе къ одному и тому же сословію по занятіямъ; почему говоримъ о многихъ риторахъ, геометрахъ, земледјльцахъ, сапожникахъ, также и о занимающихся всјмъ инымъ. И если бы слово: Божество было именованіемъ естества, то больше было бы умјстнымъ, на указанномъ выше основаніи три ѵпостаси включить въ единое и называть единымъ Богомъ, по несјкомости и нераздјлимости естества. Поелику же сказаннымъ доказывалось, что имя: Божество означаетъ не естество, а дјятельность; то смыслъ рјчи обращается какъ то въ противное доказываемому, а именно, что тјмъ паче должно называть трехъ Боговъ, умопредставляемыхъ въ одной и той же дјятельности; какъ говорится: три философа, или ритора, или, ежели есть другое какое имя, взятое отъ занятія, и многіе участвуютъ въ одномъ и томъ же. Все это обработалъ я съ большею тщательностію, раскрывая возраженія противниковъ, чтобы большую твердость пріобрјлъ у насъ догматъ, одержавъ верхъ надъ труднјйшими противоположеніями. Поэтому должно начать намъ рјчь снова. Такъ какъ у насъ по самому ходу рјчи достаточно доказано, что слово: Божество есть именованіе не естества, а дјятельности; то можетъ быть, на то, что у людей состоящіе между собою въ общеніи по однимъ и тјмъ же занятіямъ числятся и именуются множественно, а божественное, какъ единый Богъ и единое Божество, именуется единично, хотя три ѵпостаси не различаются по значенію, оказывающемуся въ словј: Божество, иный основательно представитъ слјдующую причину: люди, хотя и многіе имјютъ одинъ родъ дјятельности, но каждый, самъ по себј оставленный дјйствовать, приводитъ въ дјйствіе предлежащее ему безъ всякаго общенія въ своей дјятельности съ занимающимися чјмъ либо подобнымъ. Ибо если риторовъ и много, то, хотя занятіе, какъ единое, одно и тоже имјетъ имя во многихъ, однако же посвятившіе себя этому занятію дјйствуютъ каждый самъ по себј, особо риторствуетъ одинъ, и особо другой.

Итакъ, поелику у людей при однихъ и тјхъ же занятіяхъ дјятельность каждаго отдјльна; то они въ собственномъ смыслј называются многими, такъ какъ каждый изъ нихъ по своеобразности дјйствованія отдјляется отъ другихъ въ особый округъ. Но о Божескомъ естествј дознали мы не то, именно же, не то, что Отецъ Самъ по Себј творитъ что либо, къ чему не прикасается Сынъ, или Сынъ опять производитъ что либо особо безъ Духа; но что всякое дјйствованіе, отъ Божества простирающееся на тварь и именуемое по многоразличнымъ о Немъ понятіямъ, отъ Отца исходитъ, чрезъ Сына простирается и совершается Духомъ Святымъ. Посему имя дјйствованія не дјлится на множество дјйствующихъ, такъ какъ нјтъ усвоеннаго каждому и особеннаго попеченія о чемъ либо. Но что ни происходитъ, касающееся или промышленія о насъ, или домостроительства и состава вселенной — все производится Тремя, впрочемъ произведеній не три. Уразумјемъ же сказанное по одному какому либо предмету. Начинаю рјчь съ самаго главнаго изъ дарованій; жизнь улучило все, что стало причастнымъ сей милости. Итакъ довјдываясь, откуда произошло у насъ таковое благо, находимъ, по руководству Писанія, что отъ Отца и Сына и Духа Святаго. Но на томъ основаніи, что полагаемъ три Лица и Имени, не заключаемъ, что особо каждымъ изъ Нихъ дарованы намъ три жизни; напротивъ того одна и таже жизнь приводится въ дјйствіе Отцемъ, уготовляется Сыномъ, зависитъ отъ соизволенія Духа. Итакъ, подобно сказанному, всякую дјятельность Святая Троица не приводитъ въ дјйствіе раздјльно по числу Ѵпостасей; напротивъ того происходитъ одно какое либо движеніе и распоряженіе доброй воли, переходящее отъ Отца чрезъ Сына къ Духу. Посему, какъ производящихъ одну и туже жизнь не называемъ тремя животворящими, ни созерцаемыхъ въ одной и той же благости тремя благими, ни о всемъ другомъ не выражаемся множественно: такъ не можемъ именовать тремя Богами совокупно и нераздјльно другъ чрезъ друга приводящихъ въ дјйствіе на насъ и на всякихъ тваряхъ оную Божескую (ϑεϊϰὴν), то есть надзирающую, силу и дјятельность. Ибо дознавъ изъ Писанія, что Богъ всяческихъ судитъ всей земли (Быт. 18, 25), утверждаемъ, что Онъ судія вселенной чрезъ Сына. И слыша опять, что Отецъ не судитъ никому же (Іоан. 5, 22), не думаемъ, что Писаніе противорјчитъ само себј; ибо Судяй всей земли творитъ сіе чрезъ Сына, Которому далъ весь судъ. И все, совершаемое Единороднымъ, относится къ Отцу, такъ что Онъ есть Судія вселенной, и никого не судитъ; потому что весь судъ, какъ сказано, отдалъ Сыну, и всякій судъ Сына не чуждъ Отеческой волј; посему никто не имјетъ основательной причины, или наименовать двоихъ судей, или одного въ отношеніи къ суду признать чуждымъ той власти и силы. Такъ и относительно понятія о Божествј, Христосъ Божія сила и Божія премудрость(1 Кор. 1, 24). И надзирающую и зрительную силу, которую называемъ Божествомъ, Отецъ приводитъ въ дјйствіе чрезъ Единороднаго, потому что Сынъ всякую силу совершаетъ Святымъ Духомъ, и судитъ, какъ говоритъ Исаія, духомъ суда и духомъ зноя (Ис. 4, 4), дјйствуетъ же по евангельскому слову, изреченному іудеямъ; ибо говоритъ: аще же Азъ о Дусј Божіи изгоню бјсы (Матф. 12, 28), подъ частнымъ благодјяніемъ заключая всј виды благодјяній, по причинј единства относительно къ дјйствованію; а кјмъ другъ черезъ друга въ дјйствіе приводится одно, у тјхъ имя дјйствованія не можетъ быть раздјляемо на многихъ. Ибо, какъ прежде сего сказано, одинъ законъ надзирающей и зрительной силы у Отца и Сына и Святаго Духа, отъ Отца, какъ изъ нјкоего источника исходящій, Сыномъ приводимый въ дјйствіе и силою Духа совершающій благодать; а посему ни одно дјйствованіе не различается по ѵпостасямъ, какъ бы каждою особо и отдјльно, безъ обнаруженія въ дјйствіи и прочихъ, совершаемое; напротивъ того вся промыслительность, попечительность и бдительность надъ вселенной, относительно къ чувственной твари и къ естеству премірному и охраняющая существа, и исправляющая погрјшительное, и научающая исправности, единственна, а не трояка, хотя Святою Троицею совершается, однакоже не разсјкается тречастно по числу созерцаемыхъ вјрою Лиць, такъ чтобы каждое изъ дјйствій, само по себј разсматриваемое, было или одного Отца, или особо Единороднаго, или отдјльно Святаго Духа. Но раздјляетъ каждому особыя блага, какъ говоритъ Апостолъ, единъ и тойжде Духъ (1 Кор. 12, 11). Не безначально же движеніе блага отъ Духа; напротивъ того находимъ, что все творитъ предусматриваемая мысленно въ семъ движеніи сила, и это есть единородный Богъ, безъ Котораго ни одно существо не приходитъ въ бытіе, да и сей опять Источникъ благъ исходитъ изъ Отчей воли.

Если же всякое благое дјло и имя не во времени, безъ перерывовъ, зависимо отъ безначальной силы и воли, приводится въ совершеніе въ силј Духа Единороднымъ Богомъ, и не бываетъ, или не представляется мыслію никакого протяженія времени въ движеніи Божественной воли отъ Отца чрезъ Сына къ Духу; единымъ же изъ добрыхъ именъ и понятій есть Божество; то несправедливо было бы имени сему разсјваться на множество, такъ какъ единство въ дјйствованіи возбраняетъ множественное исчисленіе. И какъ у Апостола именуется единъ Спаситель всјмъ человјкомъ, паче же вјрнымъ (1 Тим. 4, 10), и на основаніи сихъ словъ никто не скажетъ, что или не Сынъ спасаетъ вјрующихъ, или спасеніе улучающихъ оное бываетъ безъ Духа; напротивъ того спасителемъ всјхъ бываетъ Богъ всяческихъ, между тјмъ какъ совершаетъ спасеніе Сынъ благодатію Духа; и тјмъ паче въ Писаніи именуются не три Спасителя, если и исповјдуется, что спасеніе отъ Святыя Троицы; такъ не три Бога, по данному значенію слова: Божество, хотя таковое названіе и приличествуетъ Святой Троицј. Входить же въ состязаніе съ возражающими, что подъ словомъ: Божество недолжно разумјть дјятельности, кажется мнј чјмъ-то не очень необходимымъ для настоящаго въ словј семъ доказательства; ибо вјруя, что естество Божіе неопредјлимо и непостижимо, не примышляемъ никакого объемлющаго оное понятія, но постановляемъ правиломъ представлять себј естество сіе во всјхъ отношеніяхъ безпредјльнымъ; а всецјло безпредјльное не таково, чтобы инымъ опредјлялось, инымъ же нјтъ; напротивъ того безпредјльность во всякомъ смыслј избјгаетъ предјла. Посему, что внј предјла, то, конечно, не опредјляется и именемъ; почему, чтобы при естествј Божіемъ осталось понятіе неопредјлимости, говоримъ, что Божество выше всякаго имени, Божество же есть и одно изъ именъ. Слјдовательно невозможно, чтобы одно и тоже, и именемъ было, и признавалось выше всякаго имени.

Впрочемъ, если угодно сіе противникамъ, чтобы слово: Божество имјло значеніе не дјятельности, а естества; то возвратимся къ сказанному въ началј, что имя естества по обычаю погрјшительно употребляется при означеніи множества, потому что ни умаленія, ни приращенія въ истинномъ смыслј не происходитъ въ естествј, когда оно усматривается во многихъ или въ немногихъ. Ибо то одно счисляется, какъ слагаемое, что представляется въ особомъ очертаніи; подъ очертаніемъ же разумјется поверхность тјла, его величина, мјсто, различіе по виду и цвјту. А что усматривается кромј сего, то избјгаетъ очертанія таковыми признаками; и что не имјетъ очертанія, то не исчисляется, неисчисляемое же не можетъ быть умопредставляемо во множествј; потому что и о золотј, хотя оно раздроблено на многія разнаго вида части, говоримъ, что оно есть одно, и называется однимъ; монеты и статиры [1] именуемъ многими, во множествј статировъ не находя никакого пріумноженія въ естествј золота: почему и говорится о золотј, что его много, когда разсматривается въ большомъ объемј, или въ сосудахъ, или въ монетахъ, но по множеству въ нихъ вещества не говорится, что много золотыхъ веществъ, развј кто скажетъ такъ, разумјя дарики [2] или статиры, въ которыхъ значеніе множества придано не веществу, а частямъ вещества; ибо въ собственномъ смыслј должно говорить, что это не золотыя вещества, но золотыя вещи. Посему, какъ золотыхъ статировъ много, а золото одно; такъ въ естествј человјческомъ по одиночкј взятыхъ людей оказывается много, напримјръ Петръ, Іаковъ, Іоаннъ, но человјкъ въ нихъ одинъ. Если же Писаніе имя: человјкъ расширяетъ и на множественное значеніе, говоря: человјцы большимъ клянутся (Евр. 6, 16), и: сынове человјчестіи (Псал. 35, 8), и тому подобное; то должно знать, что Писаніе, водясь обычаемъ господствующаго нарјчія, не узаконяетъ, что такъ, или какъ иначе, должно употреблять реченія, и выражается такъ, не какое либо искусственное предлагая ученіе о реченіяхъ, но пользуется словомъ согласно съ господствующимъ обычаемъ, имјя въ виду то одно, чгобы слово содјлалось полезнымъ для пріемлющихъ, но не входя въ тонкія изслјдованія выраженій, гдј не происходитъ никакого вреда отъ смысла реченій.

Долго было бы въ доказательство сказаннаго собирать всј неправильности словосочиненія въ Писаніи: но въ разсужденіи чего есть опасность потерпјть сколько нибудь вреда истинј, въ томъ въ реченіяхъ Писанія не оказывается неразборчивости и безразличія. Посему и допускаетъ употребленіе слова: человјкъ во множественномъ числј, потому что отъ такого образа рјчи никто не впадетъ въ предположеніе множества человјчествъ, и не подумаетъ, будто означаются многія человјческія естества, поточу что имя естества выражено множественно. Но слово: Богъ съ осторожностію возвјщаетъ Писаніе въ единственномъ видоизмјненіи слова, заботясь о томъ, чтобы множественнымъ значеніемъ: Боги въ Божественную сущность не ввести различныхъ естествъ. Почему говоритъ: Господь Богъ, Господь единъ есть (Втор. 6, 4). Но и Единороднаго Бога проповјдуетъ въ словј: Божество, не разлагаетъ единаго на двойственное значеніе, чтобы Отца и Сына наименовать двумя Богами, хотя тотъ и другой проповјдуется у святыхъ Богомъ. Но какъ Отецъ Богъ, такъ и Сынъ Богъ; единъ же Богъ въ одной и той же проповјди, потому что не умопредставляется въ Божествј никакого различія ни по естеству, ни по дјятельности. Ибо если бы, по предположенію обольщенныхъ, естество Святой Троицы было разнообразно; то въ слјдствіе сего число распространялось бы до множества боговъ, раздјляясь вмјстј съ инаковостію сущности въ Лицахъ. Но поелику божественное, простое, неизмјняемое естество отвергаетъ отъ себя всякую инаковость по сущности; то, поелику оно едино, не допускаетъ до себя значенія множества. Но какъ естество называется единымъ, такъ въ единственномъ числј именуется и все иное: Богъ, благій, святый, спаситель, праведный, судія, и если еще разумјть другое какое изъ боголјпныхъ именъ, о которомъ пусть скажетъ иный, что относится оно или къ естеству, или къ дјятельности, спорить объ этомъ не будемъ.

Если же кто станетъ клеветать на наше слово, что, не принимая различія по естеству, приводитъ къ какому-то смјшенію и круговращенію ѵпостасей, то въ защиту отъ таковой укоризны скажемъ слјдующее: исповјдуя безразличіе естества не отрицаемъ разности быть причиною и происходить отъ причины, понимаемъ, что этимъ только и различается одно отъ другаго, именно тјмъ, что, какъ вјруемъ, одно Лице есть причина; а другое отъ причины. И въ томъ, что отъ причины, опять представляемъ себј другую разность; ибо одно прямо отъ перваго, другое отъ перваго же при посредствј того, что отъ Него прямо, почему и единородность несомнјнно остается при Сынј, и Духу несомнјнно также принадлежитъ бытіе отъ Отца, потому что посредничество Сына и Ему сохраняетъ единородность, и Духа не удаляетъ отъ естественнаго сближенія со Отцемъ. Говоря же: причина и сущее отъ причины, не естество означаемъ этими именами (ибо никто не усвоитъ одного и того же понятія словамъ: причина и естество), но показываемъ разность въ способј бытія. Ибо говоря, что одинъ по причинј, а другій безъ причины, не естество раздјляемъ понятіемъ о причинј, но показываемъ только, что бытіе имјютъ, и Сынъ не нерожденно, и Отецъ не черезъ рожденіе. Прежде необходимо намъ увјриться въ бытіи чего либо, и тогда уже довјдываться какъ существуетъ то, въ бытіе чего вјримъ; ибо иное понятіе о томъ, что существуетъ нјчто, и иное о томъ, какъ оно существуетъ. Посему сказать: существуетъ сіе нерожденно, значитъ рјшить: какъ оно существуетъ: но этимъ словомъ не показывается вмјстј, что именно существуетъ. И если спросишь земледјльца о какомъ нибудь деревј: посажено оно, или само собою выросло, а онъ отвјтитъ, что или дерева не сажали, или отъ насажденія оно выросло, то симъ отвјтомъ покажетъ ли онъ естество дерева? Нјтъ. Напротивъ того сказавъ, какъ оно существуетъ, понятіе объ естествј оставилъ неизвјстнымъ и неуясненнымъ. Такъ и здјсь, услышавъ слово: нерожденный, научены мы, какъ Онъ существуетъ, и какъ намъ надлежитъ разумјть Его; но что такое Онъ есть, не сказано намъ этимъ словомъ. Итакъ, говоря о таковой разности въ Святой Троицј, а именно, что, по нашему вјрованію, одно Лице есть причина, а другое отъ причины, не можемъ уже быть обвиняемы въ томъ, будто бы по общности естества смјшиваемъ понятіе объ Ѵпостасяхъ. Посему, поелику понятіе причины различаетъ Ѵпостаси святыя Троицы, утверждая бытіе безъ причины, и бытіе отъ причины: естество же Божіе во всякомъ представленіи разумјется непремјннымъ и нераздјльнымъ: то посему, въ собственномъ смыслј, одно Божество, одинъ Богъ, и всј другія боголјпныя имена выражаются въ числј единственномъ.

Примјчанія:
[1] Греческая золотая монета въ 100 драхмъ.
[2] Персидская золотая монета съ изображеніемъ Дарія.

Источникъ: Творенія святаго Григорія Нисскаго. Часть четвертая. — М.: Типографія В. Готье, 1862. — С. 111-132. (Творенія святыхъ отцевъ въ русскомъ переводј, издаваемыя при Московской Духовной Академіи, Томъ 40).