Но мнј кажется, что хорошо при времени вспомнить приточное наставленіе [1], и подражать пчелј, о которой Писаніе (Сир. 11, 3) говоритъ, что хотя и слаба она силами (ибо никогда невидано, чтобъ сорвала цјлый цвјтокъ и на спинј унесла въ улей), но, тонкую и пуху подобную пыль съ лепестковъ, по срединј цвјтка стряхнувъ крыльями и собравъ къ себј на ноги, ими производитъ эту мудрую работу, шестью ножками воздвигаетъ впрямь такое же число угловъ, и въ срединј гладкостію крыльевъ, какъ бы мазями какими, наводитъ лоскъ на эти тонкія и перепончатыя стјнки [2]. А чтобы и наше слово содјлалось, какъ говоритъ Соломонъ, годнымъ во здравіе и царямъ и людямъ простымъ (Прит. 6, 8), молитвою привлечемъ благодать, я и вы вмјстј; потому что въ этомъ общая наша польза, лучше же сказать, въ большей мјрј ваша; если получить что либо хорошее гораздо выгоднје, нежели сообщить. Евангеліе запрещаетъ въ мјхи ветхи вливать новое вино (Матф. 9, 17); загадочный смыслъ сего относится, можетъ быть, къ настоящему времени. Ибо недавно выжатое вино, по естественно происходящему воскипјнію влаги, полно духа, и въ слјдствіе естественнаго движенія въ видј пјны выбрасываетъ изъ себя грязную нечистоту. Это вино не иное чтó есть, по моему разсужденію, но ученіе о Святомъ Духј, какъ говоритъ Апостолъ: духомъ горяще (Рим. 12, 11). Его-то мјхи, если они ветхи, протекаютъ, и обветшали отъ невјрія, не удерживаютъ въ себј, но разрываются отъ величія догмата. Поэтому если сообщается имъ какая нибудь высокая мысль изъ ученія, дјлятся они на части отъ тяжести догмата; и сами становятся безполезными по причинј разрыва, и производятъ, что благодать Духа ліется напрасно. Ибо въ злохудожну душу не внидетъ премудрость, какъ говоритъ Писаніе (Прем. 1, 4).
Лучше же сказать, позвольте мнј подражать обычаю бјдныхъ; ибо у нихъ въ обыкновеніи, если когда удостоиваются богатой трапезы, безъ стыда изъ предложеннаго имъ запасаться пищею на слјдующій день. Поэтому и я, воспользовавшись небольшими нјкіими остатками вчерашнихъ дорогихъ припасовъ, изъ этого, по силамъ моимъ, припасу слово, многое изъ предложеннаго сего дня сберегая для гостей болје совершенныхъ.
Посему чтóже отъ вчерашней вечери осталось невкушеннымъ и неупотребленнымъ въ дјло? Исторія апостольскихъ дјяній повјствовала намъ о прибытіи Павла въ Афины, какъ, по причинј неистовой преданности тамошняго народа идоламъ и привязанности къ жертвеннымъ куреніямъ, Духъ Святый раздражался въ блаженномъ Павлј, подобно полноводному какому-то потоку утјсняясь въ душј Апостола, и не находя себј выхода среди недостойныхъ. Посему Павелъ вступаетъ въ состязаніе съ стоиками и епикурейцами, и ставъ на ареопагј, отъ обычнаго имъ возводитъ ихъ къ богопознанію; потому что для вступленія въ проповјдь служатъ ему жертвенникъ и надпись. Но къ чему упомянулъ я объ этомъ чтеніи? Къ тому, что и нынј, подобно онымъ афинянамъ, есть люди, ни во чтó же ино упражняющіеся, развј глаголати чтó, или слышати новое (Дјян. 17, 21). Иные вчера и за день, оторвавшись отъ трудныхъ занятій, стали какими-то внезапными преподавателями богословія: иные, можетъ быть, слуги, не разъ бичеванные, бјжавшіе отъ рабскаго служенія, съ важностію любомудрствуютъ у насъ о непостижимомъ. Вы, конечно, не незнаете, кого въ виду имјетъ слово; потому что все въ городј наполнено такими людьми: улицы, рынки, площади, перекрестки. Это торгующіе платьемъ, денежные мјнялы, продавцы съјстнаго. Ты спросишь объ оволахъ, а онъ любомудрствуетъ тебј о Рожденномъ и Нерожденномъ. Хочешь узнать о цјнј хлјба, а онъ отвјчаетъ тебј, что Отецъ больше, а Сынъ у Него подъ рукою; если скажешь, что пригодна баня, рјшительно говоритъ, что Сынъ изъ ничего. Не знаю, какъ надлежитъ назвать это зло, бредомъ, или сумасшествіемъ и такою повальною болјзнію, которая производитъ помјшательство въ разсудкј.
Посему говорю, что сказаніе объ Апостолј къ нимъ относится. Ибо чтó Писаніе повјствуетъ объ афинянахъ, то нынј можно видјть на этихъ людяхъ. Лучше сказать, если надобно говорить правду, то нынјшніе поступаютъ неизвинительнје и афинянъ. У тјхъ душевныя очи, какъ бы гноемъ какимъ, покрыты были идольскою прелестію, и не могли они самолично видјть благочестивой истины о Сущемъ; впрочемъ, какъ бы осязая нјсколько помыслами, понимали то одно, что Божество совершенно непостижимо, и превысшее всего Существо по естеству не таково, какимъ почитаетъ Его разсудокъ. Поэтому исповјдуя, что истинный Богъ невјдомъ, воздаютъ невјдомому чествованіе капищемъ и надписью. Ибо чтó мысль ихъ обращена была къ истинно сущему Богу, объ этомъ свидјтельствуетъ самъ Апостолъ, возвјщая имъ того Бога, предъ Которымъ, какъ думали они, выражали свое благочестіе чествованіемъ въ капищј. Посему не хуже ли сихъ упоминаемыхъ сумасбродствующіе нынј? неуступающіе, что Божество выше ихъ постиженія, но хвастающіеся, что такъ знаютъ Бога, какъ каждый самаго себя? Кто оплачетъ, сколько должно, слјпоту этихъ жалкихъ, которые, когда въ наше время свјтъ истины цјлую вселенную осіяваетъ благочестивою вјрою, одни не примјчаютъ этого сіянія [3]? Или не знаете, какой разумјю свјтъ, изобилующій въ наше время? Перечтите мнј эти царственныя свјтила, которыя, по числу равняясь евангельскимъ и объявъ едва не весь міръ, просвјщаютъ миромъ и благочестіемъ, — когда Творецъ всего Богъ подражаетъ первому чудодјйствію міробытія, не только поставивъ великое свјтило въ начало видимаго, но присовокупивъ къ нему и свјтило меньшее, осіявающее отеческими лучами. Потомъ, когда вообще намъ предложено столько благъ, они, какъ обезумјвшіе подъ ударами демоновъ, безстыдно возстаютъ противъ истины догматовъ, подобно тјмъ стоикамъ и епикурейцамъ, съ которыми состязуется Павелъ у афинянъ.
И чтобы не подумали вы, будто бы слово прибјгаетъ къ клеветј, посмотримъ на самые догматы упомянутыхъ нами. Стоики держатся той мысли, что Божество вещественно; а эти доказываютъ, что Единородный Сынъ сотворенъ; безъ сомнјнія же, знаете, какое сродство у сотвореннаго съ вещественнымъ. Опять епикурейцамъ кажется, что нјтъ ничего высшаго надъ составомъ и распорядкомъ существъ, но все проносится случайно, безъ всякаго промышленія о томъ, чтó дјлается; и чтобъ короче выразить ихъ заблужденіе, скажемъ, что догматы ихъ клонятся къ безбожію. Посмотримъ же, не подражатели ли епикурейцамъ отмещущіе Сына? Никто не возражай на сіе, что Епикуръ не зналъ Отца, и неисповјдуетъ Его Божества: посему какъ же наравнј съ нимъ нечествуютъ и эти, неотрицающіе Божества во Отцј? Осмотрјвшись немного, найдешь, что Аномей — новый Епикуръ. Усмотримъ же это такъ. Апостолъ назвалъ Сына сіяніемъ славы, образомъ vпостаси (Евр, 1, 3), силою и премудростію Божіею (1 Кор. 1, 20), и всјми подобными тому именами, изъ которыхъ каждое, какъ бы состоя въ нјкоторой необходимой связи съ другимъ, немыслимо само по себј одно, но постигается во взаимномъ соединеніи обоихъ. Ибо сіяніе необходимо есть сіяніе чего либо, и образъ непремјнно чей либо. Посему, какъ свјтъ не будетъ сіяніемъ, если нјтъ свјтоносной причины, такъ и сіяющее естество не можетъ быть представлено само по себј безъ представляемаго съ нимъ сіянія. А подобно и образъ показываетъ vпостась, vпостась же познается по образу. Такъ и сила Божія не можетъ быть безъ Бога, и Бога неестественно представить себј безъ силы. Посему кто утверждаетъ, что нјтъ чего либо одного изъ означаемаго въ семъ сочетаніи, тотъ вмјстј съ силою отрицаетъ и остальное. Но защитники нечестія говорятъ, что Сына нјкогда не было. Поэтому, если не было Сына, то, безъ сомнјнія не было и Отца. Если не было сіянія, то не было и Сіяюшаго. Если не было образа, то, конечно, не было и vпостаси. Если не было силы, то не было премудрости: если не было всего того, безъ чего не можетъ быть Бога, то какъ былъ сый надъ всјми Богъ? Это ведетъ къ мысли, что нјтъ [4] Бога; потому что невозможно представить себј славы, неиздающей блистанія, vпостаси, неимјющей образа, а также премудраго безъ премудрости, сильнаго безъ силы, отца бездјтнаго. Итакъ сказаннымъ доказывается, что отмещущій Сына отмещетъ вмјстј и Отца. А гдј не прославляютъ Сына, не вјруютъ въ бытіе Отца, тамъ вовсе отмещутъ Божество: отрицать же Божество не иному кому свойственно, какъ Епикуру.
Итакъ епикурейцами оказались нынјшніе преподаватели обманчиваго ученія, въ оскорбленіе Единороднаго Сына, приписывающіе преимущество Отцу и утверждающіе, что Одинъ больше, а Другой меньше, Одинъ посылаетъ, а Другой посылается; отрывая нјсколько о семъ изреченій изъ Писанія, они обращаются къ неразумнымь [5] и говорятъ: Господь самъ исповјдуетъ, что посланъ Отцемъ. Ты знаешь, что посланъ; а не слыхалъ, что съ Нимъ и Пославшій? Пославый Мя со Мною есть, говоритъ Онъ (Іоан. 8, 29). И сказанное не научило тебя, что и посылается, и не отлучается? Хотя посылается по человјколюбію, однакоже не отлучается по недјлимости естества. Но еще говорятъ: Единородный исповјдуетъ, что Отецъ больше Его, когда говоритъ: Отецъ Мой болій Мене есть (Іоан. 14, 28). Итакъ изслјдуемъ, братіе, ужели лжетъ Изрекшій: Азъ во Отцј, и Отецъ во Мнј (Іоан. 14, 10)? Если Отецъ больше Сына, то какъ большее вмјщается въ меньшемъ? Если Сынъ меньше Отца, то какъ большее наполняется недостаточнымъ? Большій стјсняется, безъ сомнјнія, въ меньшемъ, и меньшій не можетъ разшириться до того, чтó превосходитъ величиною, почему необходимо Сыну недостаточествовать во Отцј, и Отцу избыточествовать въ Сынј. И лжетъ Изрекшій: Азъ во Отцј (если Онъ меньше, должно было сказать: Азъ въ части Отца), и Отецъ во Мнј (если Отецъ больше, справедливје было бы сказать: нјкая часть Отца во Мнј). Если же цјлый Отецъ въ цјломъ Сынј, и цјлый Сынъ въ цјломъ Отцј, то гдј бóльшее, и гдј недостаточное? И надобно ли говорить много, когда все ихъ пустословіе должно сдержать однимъ словомъ: Иже во образј Божіи сый, не восхищеніемъ непщева быти равенъ Богу (Флп. 2, 6). Скажи мнј, ужели слышишь, что равенъ, а понимаешь: неравенъ? Какое новое ученіе, въ которомъ неравное выражается словомъ равенъ! Но, можетъ быть, кому нибудь изъ болје многосвјдущихъ прилично отыскать сему основаніе, почему и Отецъ больше Сына, и Сынъ равенъ Отцу? Ибо кажется, что сіе какъ-то не сходится одно съ другимъ.
Итакъ, оставивъ состязаніе со многими противниками, отечески побесјдую съ вами о предлежащемъ. Знаю, что евангельскія изреченія, которыя учатъ о Господј, не всј равносильны и не отъ одного и того же достоинства заимствуютъ свои значенія. Одни велегласно проповјдуютъ высоту Божества въ Сынј Божіемъ; другія же нисходятъ до смиренія естества человјческаго. Ибо когда Господь говоритъ: Азъ ти повелјваю (Марк. 9, 5); и: хощу очистися (Марк. 1, 41); и: Отецъ во Мнј и Азъ во Отцј (Іоан. 14, 10); и: видјвый Мене, видј Отца (Іоан. 14, 9); и: Азъ и Отецъ едино есма (Іоан. 10, 30); и: никто же знаетъ Сына, токмо Отецъ (Матф. 11, 27); и: вся Моя Твоя суть, и Твоя Моя: и прославихся въ нихъ (Іоан, 17, 10); всј таковыя выраженія показываютъ силу превысшую всякаго естества и всякой власти. А когда склоняетъ рјчь къ немощи нашего естества, тогда говоритъ слјдующее: прискорбна есть душа Моя (Матф. 26, 38); аще возможно, да мимоидетъ чаша (Матф. 26, 39); не можетъ Сынъ о Себј творити ничесоже (Іоан. 5, 19); Я принялъ заповјдь, чтó реку, и чтó возглаголю (Іоан. 12, 49); восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему (Іоан. 20, 17). Сюда отнеси и слезы о Лазарј, и утомленіе отъ пути, и желаніе пищи, и испрашиваніе воды, и пришествіе къ смоковницј, и незнаніе о безплодіи растенія, и сонъ на кораблј. Ибо все это и подобное сему означаетъ не достоинство въ началј сущаго Божія Слова, но снисхожденіе въ рабіемъ зракј уничижившаго Себя до немощи нашего естества.
Поэтому и сказано: Пославшій Мя болій Мене есть (Іоан. 14, 28). Итакъ посмотримъ, отъ Кого это слово. Какъ Онъ посланъ? Во образј ли Божіи сый, или принявъ на Себя зракъ раба? Въ полнотј ли Божества, или истощивъ Себя во образј раба? Совершенно же явно, думаю, что о Божіей силј и о Божіемъ естествј вездјсущемъ, все проникающемъ и все объемлющемъ, и сказать несправедливо, что посылается; потому что внј его нјтъ ничего новаго [6], куда бы, не бывъ тамъ прежде, оно пришло, когда послано; напротивъ того, все содержа своею охранительною силою, не имјетъ, куда бы могло преселиться, само будучи полнотою всего.
Посему посольствомъ называется, по волј Отца совершенное, снисшествіе Сына Божія къ нашему смиренію и къ нашей немощи; потому что пречистаго естества преселеніе въ нашу жизнь не мјстнымъ признается движеніемъ Господа, но показываетъ снисхожденіе съ высоты славы до смиренія плоти. Посему низошло и явилось Слово, не безъ покрова, но содјлавшись плотію; явился образъ Божій не самъ по себј, но во образј раба. Итакъ вотъ Кто сказалъ, что не можетъ о Себе творити ничесоже, очевидно, потому, что сталъ плотію; ибо не мочь свойственно немощи. Какъ свјту противополагается тма, жизни смерть, такъ силј немощь; но Христосъ — Божія сила и Божія Премудрость, а силј, конечно, не свойственно не мочь. Ибо если сила немощна; чтó будетъ мощно? Посему, когда Слово утверждаетъ, что не можетъ творити, тогда, очевидно, не Божеству Единороднаго приписываетъ безсиліе, но свидјтельствуетъ о невозможности для немощи нашего естества; а немощна плоть, какъ написано: духъ убо бодръ, плоть же немощна (Матф. 26, 41). Итакъ Божественное Писаніе въ томъ и другомъ случај истинно, и большимъ исповјдуя, и не отрицая равенства. Когда Писаніе имјетъ въ виду человјческое естество, тогда Невидимаго исповјдуетъ большимъ видимаго по плоти. А когда руководитъ мысль къ Божеству, тогда сравнительное это сопоставленіе большаго и меньшаго не употребляется, а вмјсто сего проповјдуется единство: Азъ и Отецъ едино есма; но различное по неравенству не можетъ быть однимъ.
Достаточно ли слово наше объяснило вамъ дјло, еретическое неравенство исключивъ изъ догматовъ благочестія? Или потребуете, какъ въ судј, чтобы слово сіе подтверждено было большимъ числомъ свидјтелей? Итакъ позвольте мнј, оставивъ попеченіе о краткости слова, свободно воспомянуть объ одномъ событіи изъ древней исторіи: а можетъ быть повјствованіе это будетъ у насъ нелишнимъ для цјли. Выслушайте апостольское чтеніе, кратко передающее исторію Авраама гдј говорится: Аврааму објтовая Богъ, понеже не единјмъ имяше болшимъ клятися, клятся Собою, глаголя сказанное Имъ (Евр. 6, 13).
Поелику многимъ, вјроятно, неизвјстно содержаніе исторіи, то перескажу вамъ, сколько можно, короче. Богъ повелјніемъ Своимъ переселяетъ Авраама отъ близкнхъ ему родныхъ и изъ мјста рожденія; и живетъ патріархъ въ чужой землј, укрјпляясь въ надеждј на објтованіе. Въ испытаніе твердости предъ Богомъ обращается мужу долговременное замедленіе уповаемаго; објщано же было, что Авраамъ содјлается отцемъ народа. Много прошло времени; естество потерпјло ему свойственное, потому что возрастъ у него склонился уже къ старости, а надежда все продолжалась. Въ старости и у него и у супруги, какъ и естественно, утратилась крјпость, нужная къ чадородію. И исторія, не стыдясь, указываетъ на сіе, говоря, что у Сарры престаша женская (Быт. 18, 11), при которыхъ производится зачатіе. Хотя тјло, по минованіи молодости, уступало природј, и горбилось отъ старости; однако же надежда у нихъ на Бога какъ-то не старилась, а цвјла. Въ это время раждается у нихъ Исаакъ, чтобы видно было, что рожденіе сіе не дјло природы, но дјйствіе Божіей силы. Обрадованы они были, какъ и естественно, симъ даромъ Божіимъ: съ рожденіемъ сына, какъ бы расцвјли опять ихъ сјдины, у состарившейся по мјрј потребности потекли обильные источники молока; престарјлая подаетъ сыну полный сосецъ. Восхищалась она такимъ сверхъ-естественнымъ чудомъ, говоря: кто возвјститъ Аврааму, яко млекомъ питаетъ отроча Сарра (Быт. 21, 7)? Потомъ младенецъ по немногу крјпнетъ, поспјшаетъ въ предшествующій отрочеству возрастъ; вотъ уже отрокъ во цвјтј лјтъ, въ свјжей красотј, сладостное зрјлище для родителей, преспјваетъ красотою, приходитъ въ большую зрјлость; при красотј тјлесной пріумножаетъ въ себј душевныя добродјтели. Что естественно было чувствовать къ нему родившимъ, это, подвергнувъ собственному разсужденію, сами изслјдуйте въ себј, съ какимъ расположеніемъ отецъ смотритъ, когда сынъ забавляется, принимаетъ участіе въ борьбахъ, въ дјтскихъ играхъ, въ наукахъ, въ пріятнјйшихъ сообществахъ съ сверстниками! Въ сіе-то время патріарху готовится испытаніе и искушеніе, чему удјляетъ онъ больше, любви ли къ Богу, или естественной склонности. Въ содроганіе прихожу, пересказывая только о жестокости испытанія. Снова бесјдуетъ съ нимъ Богъ, и призываетъ его но имени. Авраамъ съ усердіемъ повинуется призванію, но прежнимъ примјрамъ надјясь, конечно, получить въ приращеніе новую милость. Но вотъ повелјніе! Какое же?
Поими сына твоего, сказано (Быт. 22, 2). Можетъ быть, слово это не поражаетъ еще отцева сердца. Ибо, конечно, отецъ разсуждаетъ что либо такое, напримјръ дается ему повелјніе сочетать сына бракомъ и поспјшить брачнымъ ложемъ, чтобы пришло къ своему концу благословеніе о сјмени. Но посмотримъ, чтó присовокуплено къ слову; сказано: поими сына твоего возлюбленнаго, единороднаго. Смотри, какія жала въ этомъ словј, какъ пронзаютъ отцевы внутренности, какъ разжигаютъ естественный пламень, какъ пробуждаютъ горячую любовь, называя сына и возлюбленнымъ, и единороднымъ. Такими именами сколь сильнјйшая могла быть возжена къ нему любовь? Потомъ чтó дјлать мнј съ сыномъ, пріявъ его? Вознеси Мнј, говоритъ Богъ. Не жрецомъ ли приказываешь сдјлать, кого повелјваешь вознести? Не жрецомъ, но жертвою и приношеніемъ всесожигаемымъ въ жертву; вознеси Мнј, сказано, во всесожженіе на горј, какую тебј укажу. Чтó чувствуете, слушая это повјствованіе, вы отцы, вы естествомъ наученные нјжной любви къ дјтямъ? Знаете, конечно, какъ отеческій слухъ принимаетъ приказаніе о закланіи единороднаго сына. Кого не поразило бы такое слово? Кто не отвратилъ бы слуха? Не лучше ли умереть при такомъ повелјніи, нежели принять сказанное къ сердцу? Не могъ ли Авраамъ войдти въ судъ съ Богомъ, въ защитника своего представивъ самую природу, говоря: для чего, Господи, приказываешь мнј это? Развј для того сдјлалъ меня отцемъ, чтобъ сдјлать дјтоубійцею? Для того далъ мнј вкусить сладостнаго сего дара, чтобы обратить меня въ притчу міру? Своими руками предамъ закланію сына, и пролью предъ Тобою родную кровь? И Ты ли приказываешь это? Ты ли увеселяешься такими жертвами? Мнј убить сына, отъ котораго ожидалъ я быть погребеннымъ? Такое ли ложе устрою ему? Такое ли приготовлю ему брачное веселіе? Возжгу ли для него не свјтильникъ брачный, но погребальный огонь? Слјдовательно этимъ буду и увјнчанъ? Такъ сдјлаюсь отцемъ народовъ я, которому не дано имјть и сына? Но сказалъ ли, или подумалъ ли что нибудь такое Авраамъ? Нјтъ. Напротивъ того, какъ скоро узналъ цјль повелјнія, обративъ взоры къ Божіей любви, забылъ немедленно объ естествј и, какъ бы земное какое бремя, сбросивъ съ себя страстныя расположенія естества, всецјло предалъ себя Богу и приступилъ къ исполненію повелјнія. И даже не сообщилъ о томъ своей супругј, хорошо и съ пользою для себя дјлая, что женщину не призналъ достойною вјроятія въ совјтј: потому что и Адаму, принявшему совјтъ Евинъ, не былъ онъ полезенъ. Посему, чтобъ Сарра, сама не потерпјла чего женскаго и материнскаго, и въ Авраамј не ослабила сильной и чистой любви къ Богу, рјшился онъ утаить дјло отъ супруги. Ибо Сарра, если бы узнала, чтó такое дјлается, то, по всей вјроятности, чего бы не надјлала, или какъ не стала бы плакаться Аврааму? Чтó вытерпјла бы она, повергшись на сына и заключивъ его въ объятія, если бы видјла, что насильно влекутъ его на закланіе? Какихъ не употребила бы рјчей? Пощади естество, мужъ, не дјлайся поводомъ къ дурному разсказу въ свјтј! Онъ единородный у меня сынъ, единородный по мукамъ рожденія Исаакъ, одинъ въ моихъ объятіяхъ. Онъ у меня первый и послјдній. На кого послј него посмотримъ за трапезою? Кто будетъ привјтствовать меня этимъ сладостнымъ голосомъ? Кто назоветъ меня матерью? Кто услужитъ мнј въ старости? Кто похоронитъ по смерти? Кто сдјлаетъ могильную насыпь надъ тјломъ? Видишь ли этотъ цвјтъ юности, который, если бы кто видјлъ и во врагј, конечно, сжалился бы надъ его красотою. Это — плодъ долговременной молитвы, это — отрасль преемства; это — останокъ рода, это — опора старости. Если на него заносишь ножъ; то окажи эту милость мнј бјдной; на мнј сперва сдјлай употребленіе этому ножу, и тогда уже, чтó тебј угодно, дјлай надъ сыномъ, пусть общая будетъ у обоихъ могила, пусть одинъ и тотъ же прахъ покрываетъ тјла, пусть общій надгробный памятникъ возвјщаетъ наши страданія, пусть глазъ Сарры не увидитъ ни Авраама, который убиваетъ своего сына, ни Исаака, убиваемаго отеческими руками.
Съ такими, конечно, и подобными рјчами обратилась бы Сарра къ Аврааму, если бы напередъ узнала, чтó дјлается. Но чтобы ни въ чемъ не было препятствія предпріятію, возложивъ дрова на осла и взявъ съ собою нјсколькихъ служителей, Авраамъ всецјло предался Божіей волј. Потомъ, оставивъ служителей, чтобъ не стали совјтовать чего либо малодушнаго и рабскаго, и не воспрепятствовали жертвоприношенію сына, его одного ведетъ съ собою, какъ имјющаго уже по возрасту достаточныя силы и для тяжелыхъ дјлъ. Ибо, съ ослицы переложивъ ношу на сына, его заставилъ нести связку дровъ. Голосъ сына снова уязвляетъ внутренности у отца; вотъ другое искушеніе, ни мало не легче предыдущаго. Исаакъ называетъ отца этимъ сладкимъ именемъ, и говоритъ: отче. Но Авраама не задушили слезы, при мысли, что вскорј потомъ не услышитъ больше такого сладкаго голоса, не вздыхаетъ при этомъ словј, не говоритъ ничего плачевнаго и жалобнаго, но съ твердою и непоколебимою душею и сыновнее пріемлетъ слово, и свой произноситъ отвјтъ. Ибо говоритъ ему: что есть, чадо? Здјсь представь себј и смышленость и разсудительность юнаго, какъ безобидно напоминаетъ отцу, по видимому, недосмотрјнное имъ, не укоряя отца ни въ недогадливости, ни въ забывчивости, но напоминая о семъ недосмотрј, подъ предлогомъ, что хочетъ только дознать. Ибо говоритъ: се дрова, огнь и ножъ, гдј есть жертва? Но Авраамъ, ободряя ли сына, или, какъ пророкъ, ручаясь за будущее, говоритъ: Богъ узритъ Себј овча во всесожженіе, чадо. И послј этого испытаніе души патріарховой еще продолжается. Достигаетъ онъ предуказаннаго ему мјста, созидаетъ Богу жертвенникъ; сынъ предложилъ отцу нужныя вещества, приготовлеиъ костеръ, и дјло пока идетъ безостановочно, такъ что какой либо малодушный не можетъ сказать: если испытаніе до сего и было выдержано, то Авраамъ не остался бы такимъ же, какъ скоро болје этого приблизился бы къ страданію.
Послј сего отецъ касается сына, и природа не противится дјлу; сынъ предаетъ себя отцу, дјлать съ нимъ все, чтó угодно. Кому изъ обоихъ больше подивлюсь? Тому ли, кто изъ любви къ Богу налагаетъ руки на сына, или тому, кто даже до смерти послушенъ отцу? Препираются между собою, одинъ возвышаясь надъ естествомъ, другой разсуждая, что воспротивиться отцу — хуже смерти. За тјмъ отецъ связываетъ сына сперва узами. Нерјдко видјлъ я живописное изображеніе этого страданія, и никогда не проходилъ безъ слезъ мимо сего зрјлища: такъ живо эту исторію представляетъ взору искусство. Исаакъ лежитъ предъ отцемъ у самаго жертвенника, припавъ на колјно, и съ руками загнутыми назадъ; отецъ же, ставъ позади отрока [7] на согнутое колјно, и лјвою рукою отведя къ себј волосы сына, наклоняется къ лицу, смотрящему на него жалостно, а правую ножемъ вооруженную руку направляетъ, чтобы заклать сына, и остріе ножа касается уже тјла; тогда приходитъ къ нему свыше гласъ, останавливающій дјло.
Какой же былъ это гласъ? Ибо едва приводимъ рјчь свою на прямый путь, какъ нјкоего молодаго коня, непослушнаго, необузданнаго, уклонившагося съ прямой дороги и многими кругами скакавшаго но сторонамъ. А предположено нами было показать свидјтельство апостольскаго слова, что Отецъ не больше Сына. Ибо здјсь Писаніе, слову Божію предпоставивъ имя Ангела, приводитъ гласъ: и воззва и́ Ангелъ Господень, и сказалъ: за то, что сотворилъ еси глаголъ сей, и не пощадјлъ еси сына твоего возлюбленнаго, Мною Самјмъ кляхся (Быт. 22, 12. 16), исполнить все, чтó можно дознать и въ објтованіи Слова. Посему кто же бесјдовавшій съ Авраамомъ? Ужели Отецъ [8]? Но не скажешь, что Отецъ есть чей нибудь Ангелъ. Слјдовательно Единородный Сынъ, о Которомъ говоритъ пророкъ: нарицается имя Его велика совјта Ангелъ (Ис. 9, 6). Конечно, Павелъ, въ раю посвященный въ тайны, не незнаетъ того, что клятвенное сіе објтованіе дано Единороднымъ. А Павелъ говоритъ, что, Аврааму објтовая, Богъ Слово, понеже ни единјмъ имяше болшимъ клятися, клятся Собою (Евр. 6, 13). Какъ же эти говорятъ, что Отецъ больше Сына, когда Павелъ утверждаетъ, что Сынъ не имјетъ большаго?
Но возвратимся опять къ новому евангельскому вину, чтобы, при помощи ученія пріявъ въ себя воскипјніе духа, и намъ самимъ содјлаться сосудами, годными для такого вина, такими сосудами, которые и сами не разсјдаются, и не разливаютъ сокровенной въ нихъ благодати. Слышу псалмопјніе, пророчествующее, какъ думаю, о настоящихъ бјдствіяхъ; ибо говоритъ оно о грјшникахъ: отчуждишася грјшницы отъ ложеснъ, заблудиша отъ чрева (Псал. 57, 4). Ложеснами рожденныхъ по Богу называется, думаю, церковь; потому что, въ собственномъ чревј своемъ нося порождаемыхъ ею, вјрою производитъ ихъ на свјтъ. Но грјшники, подобно раждаемымъ преждевременно, отчуждишася отъ ложеснъ, и заблудиша отъ роднаго чрева: ибо не вижу на матернемъ ложј отступниковъ вјры, и утверждаю, что пророчество говоритъ о нихъ, введенныхъ въ заблужденіе обманомъ; они заблудиша отъ чрева, заблудились въ томъ, что глаголаша лжу. Ярость ихъ, продолжаетъ пророкъ, по подобію зміину, не просто: подобно змію (κατὰ τὴν ὁμοίωσιν ὄφεως), чтобы уподобленіе было не животному; но прибавленіе члена къ слову: змій (τοῦ ὄφεως) загадочно указываетъ на исконное зло.
Но и намъ, можетъ быть, не пригодно воспоминаніе о зміј къ обличенію дерзко отверзающихъ уста противъ Духа. Ибо думаютъ имјть сильное возраженіе противъ Духа, именно то, что святое Писаніе не нарицаетъ Духа Богомъ (какъ они думаютъ, потому что мы не согласны съ ними), — а говорятъ: словомъ: Божество, означается естество, а какъ этого имени нигдј нјтъ при имени: Духъ, то заключаемъ изъ сего, что Духъ не одного и того же естества съ Отцемъ и Сыномъ. Пусть же возмутъ они змія въ обвинителя безумной своей хулы. Ибо, какъ мы утверждаемъ, естество Божіе означающаго Его имени или само по себј не имјетъ, или не имјетъ для насъ; если же чтó и говорится о Немъ, по человјческому ли обычаю, или и въ святомъ Писаніи, то принадлежитъ сіе къ означающему несущественныя свойства Божества; самое же естество Божіе пребываетъ неизреченнымъ и неизглаголаннымъ, превышающимъ всякое словесное обозначеніе. Благовременно, думаю, предложить вамъ это мјсто Писанія, гдј змій объясняется съ Евою, показывая ей, что имя: Божество имјетъ значеніе зрительной дјятельности. Ибо, совјтуя коснуться запрещеннаго, объявляетъ имъ такую пользу сего непослушанія: отверзутся очи ваши, и будете яко бози (Быт. 3, 5). Смотри и змій свидјтельствуетъ, что словомъ: Божество означается зрительная дјятельность; ибо не иначе можно чтó либо видјть, какъ съ отверстыми очами. Итакъ названіе Божествомъ выражаетъ не естество, но зрительную силу. Посему ужели не признаютъ, что и Духъ Святый видитъ? Или и это будутъ оспаривать? Ибо если видитъ, то, конечно, по сему дјйствованію имјетъ имя. Если же потребуютъ и это дознать изъ писанія; то, хотя излишнее дјло останавливаться на томъ, чтó уже признано, однако же съ терпјніемъ представимъ незнающимъ доказательство и сему. Кто усмотрјлъ святотатство Ананіи? Какъ узналъ Петръ, что Ананія сталъ самъ своимъ татемъ, когда татьбу произвелъ онъ въ тайнј одинъ съ супругою? Не Духъ ли Святый и въ Петрј былъ, и присутствовалъ [9] при Ананіи? По этому Петръ говоритъ: почто исполни сатана сердце твое, солгати Духу Святому? Не человјкомъ солгалъ еси, но Богу (Дјян. 5, 3-4). По сему, какъ Тотъ, Кто говоритъ, что оскорбившій существо разумное оскорбилъ человјка, не относитъ оскорбленія къ двоимъ, но отношеніе дјлается къ одному лицу, познаваемому по разнымъ отличительнымъ свойствамъ; такъ и Петръ, сказавъ, что Ананія солгалъ и Духу и Богу, разумјющимъ благочестиво показываетъ, что двумя этими именами означается одно и тоже. Но да содјлаемся и мы способными къ прозрјнію истины и причастниками Божества, по дару Святаго Духа о Христј Іисусј, Господј нашемъ! Ему слава и держава во вјки вјковъ! Аминь.
Примјчаніе:
[1] По синодальной рукописи подъ № 71, вмјсто ****** читается *********.
[2] По той же рукописи вмјсто ******** читается ********
[3] Начиная отъ сихъ словъ до словъ: «отеческими лучами» включительно въ рукописи не читается.
[4] Такъ читается по рукописи.
[5] Въ рукописи читается: ********
[6] Такъ читается по рукописи.
[7] Такъ читается по рукописи.
[8] Въ рукописи частица ** не читается.
[9] Въ рукописи слово: *** не читается.
Источникъ: Творенія святаго Григорія Нисскаго. Часть четвертая. — М.: Типографія В. Готье, 1862. — С. 373-398. (Творенія святыхъ отцевъ въ русскомъ переводј, издаваемыя при Московской Духовной Академіи, Томъ 40).