ОГЛАВЛЕНИЕ
Краткое сказание о преподобном Дорофее
Послание о книге сей к брату, просившему, чтобы прислали ему найденные слова преподобного отца нашего аввы Дорофея, которому и похвала здесь содержится с кратким его жизнеописанием, и сказание о жизни аввы Досифея
Сказание о блаженном отце Досифее, ученике св. аввы Дорофея
Предлагая просвещённому вниманию любителей отеческих писаний перевод на русский язык книги поучений преподобного аввы Дорофея, считаем не излишним сказать несколько слов о сем издании.
Перевод сей сделан с греческой книги, изданной в Венеции, в 1770 году, и тщательно сличён со славянским переводом, который совершён ещё в начале XVII столетия и издан первый раз в Киево-Печерской Лавре архитипографом оной иеросхимонахом Памвою Берындою в 1628 году [1], а ныне печатается без всякой перемены при славянском переводе трудов св. Ефрема Сирина, составляя 4-ю часть оных. Через сие сличение все неудобопонятные места славянского перевода (для большей части читателей тёмного уже по самой древности языка и некоторым особенностям в выражениях) получили надлежащее исправление, а те места греческого текста, которые оказались особенно несходными со славянским переводом, выставлены нами в подстрочных примечаниях, где помещены также и немногие необходимые пояснения.
Вместо нескольких вопросов и ответов на них свв. старцев Варсануфия Великого и Иоанна Пророка, которые печатались обыкновенно в славянских изданиях книги преп. Дорофея, мы поместили здесь все письменные беседы между великими старцами и достойным учеником их преп. Дорофеем, какие только дошли до нас в книге ответов свв. Варсануфия и Иоанна.
Мы старались, чтобы перевод наш был сделан сколько возможно точнее, ближе к подлиннику и в то же время был прост, ясен и удобовразумителен для каждого, дабы соблюсти таким образом и в переводе те особенные свойства поучений преп. Дорофея, о коих упомянуто в послании о сей книге, где между прочим сказано, что хотя преподобный и высок был по дару слова, но, желая и в этом явить собою пример смиренномудрия, он предпочитал везде смиренный и простой образ выражения и невитиеватость речи.
Охотно сознаемся, что при всём старании нашем и в этом слабом труде, как во всех делах человеческих, конечно, найдётся много недостатков: потому и просим благочестивых читателей покрыть сии недостатки христианскою любовию и благосклонно принять это новое издание высокодуховных поучений преп. Дорофея.
Не только иноки, но и все христиане вообще найдут здесь много душеполезных советов и наставлений. Соединяя в своих поучениях глубокое в'идение сердца человеческого с христианскою простотою, преп. Дорофей предлагает ясное духовное зеркало, в котором каждый может увидеть самого себя и вместе найти вразумление и совет, как исправить свои душевные немощи и мало-помалу достигнуть чистоты и бесстрастия.
Краткие сведения о жизни преп. Дорофея мы заимствовали частию из его же собственных слов и вопросов свв. Старцам, частию из книги: Les vies des p'eres des d'eserts d'orient avec leur doctrine spirituelle et leur discipline monastique. Avignon, 1761.
Мы не имеем оснований для точного определения времени, в которое жил преподобный Дорофей, более известный в качестве писателя. Приблизительно же можно определить оное свидетельством схоластика Евагрия, который в своей церковной истории, писанной, как известно, около 590 года, упоминает о современнике и наставнике преп. Дорофея, великом старце Варсануфии, говоря, что он "ещё живет, заключившись в хижине" [1]. Отсюда можно заключить, что преп. Дорофей жил в конце VI и начале VII века. Предполагают, что он был родом из окрестностей Аскалона [2]. Раннюю молодость свою он провёл в прилежном изучении светских наук. Это видно из собственных слов его, помёщенных в начале 10-го поучения, где преподобный говорит о себе: "Когда я обучался светским наукам, мне казалось это сначала весьма тягостным, и когда я приходил взять книгу, я был в таком же положении, как человек, идущий прикоснуться к зверю; когда же я продолжал понуждать себя, Бог помог мне, и прилежание обратилось мне в такой навык, что от усердия к чтению я не замечал, что я ел или пил, или как спал. И никогда не позволял завлечь себя на обед с кем-нибудь из друзей моих, и даже не вступал с ними в беседу во время чтения, хотя и был общителен и любил своих товарищей. Когда философ отпускал нас, я омывался водою, ибо иссыхал от безмерного чтения и имел нужду каждый день освежаться водою; приходя же домой, я не знал, что буду есть; ибо не мог найти свободного времени для распоряжения касательно самой пищи моей, но у меня был верный человек, который готовил мне, что он хотел. А я ел, что находил приготовленным, имея и книгу подле себя на постели, и часто углублялся в неё. Также и во время сна она была подле меня на столе моём, и, уснув немного, я тотчас вскакивал для того, чтобы продолжать чтение. Опять вечером, когда я возвращался домой, после вечерни, я зажигал светильник и продолжал чтение до полуночи и вообще был в таком состоянии, что от чтения вовсе не знал сладости покоя".
Учась с такой ревностию и усердием, преп. Дорофей приобрёл обширные познания и развил в себе природный дар слова, как о сём упоминает неизвестный писатель послания о книге его поучений, говоря, что преподобный "был высок по дару слова" и, подобно мудрой пчеле, облетая цветы, собирал полезное из сочинений светских философов и предлагал это в своих поучениях для общего назидания. Может быть, и в этом случае Преподобный следовал примеру св. Василия Великого, наставления которого он изучал и старался исполнять на самом деле [3]. Из поучений преподобного Дорофея и его вопросов свв. Старцам ясно видно, что он хорошо знал произведения языческих писателей, но несравненно более писания святых Отцов и Учителей Церкви: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Климента Александрийского и многих знаменитых подвижников первых веков христианства; а сожительство с великими старцами и труды подвижничества обогатили его опытным знанием, о чём свидетельствуют его поучения.
Хотя мы и не знаем о происхождении преподобного, но из бесед его с великими старцами видно, что он был человек достаточный, и ещё прежде вступления в монашество пользовался наставлениями знаменитых подвижников: святых Варсануфия и Иоанна. Это оказывается из ответа, данного ему св. Иоанном на вопрос о раздаче имения: "Брат! На первые вопросы отвечал я тебе как человеку, ещё требовавшему млека. Теперь же, когда ты говоришь о совершенном отречении от мира, то слушай внимательно, по слову Писания: разшири уста твоя, и исполню я" (Пс. 80, 11) [4]. Из этого очевидно, что св. Иоанн давал ему советы ещё прежде совершенного отречения от мира. К сожалению, до нас не дошли все сии душеполезные слова святых старцев. Мы имеем только те из них, которые сохранились в книге ответов свв. Варсануфия и Иоанна.
Не знаем, какая причина побудила преподобного Дорофея оставить мир, но, рассматривая его поучения и в особенности вопросы святым Старцам, можно заключить, что он удалился из мира, имея в виду только одно - достигнуть Евангельского совершенства через исполнение заповедей Божиих. Он сам говорит о святых мужах в 1-м поучении своём: "Они поняли, что, находясь в мире, не могут удобно совершать добродетели и измыслили себе особенный образ жизни, особенный образ действования, - я говорю о монашеской жизни, - и начали убегать от мира и жить в пустынях".
Вероятно, на эту решимость имели благодетельное влияние и беседы святых Старцев; ибо, поступив в монастырь преп. Серида, Дорофей немедленно предал себя в совершенное послушание св. Иоанну Пророку, так что ничего не позволял себе делать без его совета [5]. "Когда я был в общежитии, - говорит о себе Преподобный, - я открывал все свои помыслы старцу авве Иоанну, и никогда, как я сказал, не решался сделать что-либо без его совета. Иногда помысл говорил мне: не то же ли (самое) скажет тебе Старец? Зачем ты хочешь беспокоить его? А я отвечал помыслу: анафема тебе, и рассуждению твоему, и разуму твоему, и мудрованию твоему, и ведению твоему, ибо что ты знаешь, то знаешь от демонов. И так я шёл и вопрошал Старца. И случалось иногда, что он отвечал мне то самое, что у меня было на уме. Тогда помысл говорит мне: ну что же? видишь, это то самое, что и я говорил тебе: не напрасно ли беспокоил ты Старца? А я отвечал помыслу: теперь оно хорошо, теперь оно от Духа Святаго; твоё же внушение лукаво, от демонов, и было делом страстного состояния души. И так никогда не попускал я себе повиноваться своему помыслу, не вопросив Старца".
Воспоминание о большом прилежании, с которым преп. Дорофей занимался светскими науками, поощряло его и в трудах добродетели. "Когда я вступил в монастырь, - пишет он в 10-м поучении своём, - то говорил сам себе: если при обучении светским наукам родилось во мне такое желание и такая горячность, и оттого, что я упражнялся в чтении, оно обратилось мне в навык; то тем более будет так при обучении добродетели, и из этого примера я почерпал много силы и усердия".
Картина его внутренней жизни и преуспеяния под руководством старцев открывается нам отчасти из его вопросов к духовным Отцам и Наставникам в благочестии; а в поучениях его находим некоторые случаи, свидетельствующие о том, как он понуждал себя к добродетели и как преуспел в ней. Обвиняя всегда самого себя, он старался покрывать недостатки ближних любовию, и проступки их в отношении к нему приписывал искушению или незлонамеренной простоте. Так в 4-м поучении своём Преподобный приводит несколько примеров, из которых видно, что, будучи сильно оскорбляем, он терпеливо переносил это, и, проведя, как он сам говорит, в общежитии 9 лет, никому не сказал оскорбительного слова.
Послушание, назначенное ему игуменом Серидом, состояло в том, чтобы принимать и успокаивать странников, и здесь не раз выказывалось его великое терпение и усердие к служению ближним и Богу. "Когда я был в общежитии, - говорит о себе преподобный Дорофей, - игумен, с советом старцев, сделал меня странноприимцем, а у меня незадолго перед тем была сильная болезнь. И так бывало: вечером приходили странники, и я проводил вечер с ними; потом приходили ещё погонщики верблюдов, и я служил им; часто и после того, как я уходил спать, опять встречалась другая надобность, и меня будили, а между тем наставал и час бдения. Едва только я засыпал, как канонарх уже будил меня; но от труда или от болезни я был в изнеможении, и сон опять овладевал мною так, что, расслабленный от жара, я не помнил сам себя и отвечал ему сквозь сон: хорошо, господин, Бог да помянет любовь твою, и да наградит тебя; ты приказал, - я приду, господин. Потом, когда он уходил, я опять засыпал и очень скорбел, что опаздывал идти в церковь. А как канонарху нельзя было ждать меня, то я упросил двух братий, одного - чтобы он будил меня, другого - чтобы он не давал мне дремать на бдении, и поверьте мне, братия, я так почитал их, как бы через них совершалось моё спасение, и питал к ним великое благоговение" [6].
Подвизаясь таким образом, преподобный Дорофей достиг высокой меры духовного возраста и, будучи сделан начальником больницы, которую брат его устроил в монастыре преподобного Серида, служил для всех полезным примером любви к ближнему и в то же время врачевал душевные язвы и немощи братии. Глубокое смирение его выражается и в самых тех словах, которыми он говорит о сём в 11-м поучении своём: "Когда я был в общежитии, не знаю, как братия заблуждались (касательно меня) и исповедовали мне помышления свои, и Игумен с советом старцев велел мне взять на себя эту заботу". Под его-то руководством преуспел в столь краткое время и тот простосердечный делатель послушания Досифей, описанию жизни которого посвящено несколько особых страниц сей книги. Имея с самого поступления в монастырь наставником своим св. Иоанна Пророка, преподобный Дорофей принимал от него наставления, как из уст Божиих, и считал себя счастливым, что в бытность свою в общежитии удостоился послужить ему, как сам он говорит об этом в поучении своём о Божественном страхе: "Когда я ещё был в монастыре аввы Серида, случилось, что служитель старца аввы Иоанна, ученика аввы Варсануфия, впал в болезнь, и авва повелел мне служить Старцу. А я и двери келлии его лобызал извне с таким же чувством, с каким иной поклоняется честному кресту, тем более был я рад служить ему". Подражая во всём примеру святых подвижников и исполняя делом благодатные наставления Отцов своих: Великого Варсануфия, Иоанна и игумена Серида, преподобный Дорофей был несомненно и наследником их духовных дарований. Ибо Промысл Божий не оставил его под спудом неизвестности, но поставил на свещнике настоятельства, тогда как он желал уединения и безмолвия, что видно из его вопросов Старцам [7].
По кончине аввы Серида и св. Иоанна Пророка, когда общий наставник их Великий Варсануфий совершенно заключился в своей келлии, преподобный Дорофей удалился из общежития аввы Серида и был настоятелем. Вероятно, к этому времени относятся поучения, говорённые им своим ученикам; эти поучения (в числе 21) и несколько посланий составляют всё, что осталось нам в наследие от писаний Преподобного, хотя свет учения его распространялся не только в обителях иноческих, но и в мире: ибо многие, привлекаемые славою его подвигов и добродетелей, прибегали к нему за советами и наставлениями, о чём свидетельствует неизвестный писатель послания, служащего предисловием к его поучениям (который, как можно судить по содержанию его послания, знал лично преподобного Дорофея и, вероятно, был учеником его). Он говорит, что Преподобный, сообразно с дарованием данным ему от Бога, исполнял святое и мироносное служение равным образом в отношении к богатым и нищим, мудрым и невеждам, женам и мужам, старцам и юным, скорбящим и радующимся, чужим и своим, мирским и монахам, властям и подвластным, рабам и свободным - он всем постоянно был всё и приобрёл очень многих.
К крайнему сожалению, до нас не дошло полного жизнеописания сего великого подвижника, которое, без сомнения, было бы весьма назидательно. Выбрав из его собственных писаний то немногое, что мы теперь предложили читателям, считаем нелишним присовокупить к сему и свидетельство св. Феодора Студита о подлинности и чистоте писаний преподобного Дорофея. В завещании своём св. Феодор говорит о сём так: "Принимаю всякую Богодухновенную книгу Ветхого и Нового Завета, также и жития и Божественныя писания всех Богоносных отцов, учителей и подвижников. Говорю же сие ради умовреднаго Памфила, который, придя с востока, оклеветал оных преподобных отцов, то есть Марка, Исаию, Варсануфия, Дорофея и Исихия; не тех Варсануфия и Дорофея, которые были единомысленны с акефалитами и с так называемым Декакератом (десяторогим) и были за сие преданы анафеме святым Софронием в его книге, ибо сии совершенно отличны от вышеупомянутых мною, которых я, по преданию отцов, принимаю, вопросив о сём священноначальствовавшего Святейшего Патриарха Тарасия и других достоверных Восточных Отцов; да и в учениях вышеупомянутых отцов я не нашёл не только ни малейшего нечестия, напротив, многую душевную пользу" [8].
Согласно с сим свидетельствует и другой древний писатель - Нил, слова которого напечатаны в виде предисловия в книге поучений преподобного аввы Дорофея, в греческом подлиннике и в славянском его переводе. "Известно да будет, - говорит он касательно сей душеполезной книги, - что было два Дорофея и два Варсануфия: одни недуговавшие учением Севира, а другие по всему православные и достигшие совершенства в подвигах (благочестия); сии-то самые и упоминаются в предлежащей книге, почему мы и принимаем оную с любовию, как произведение сего аввы Дорофея блаженного и достославного в Отцах".
Хвалю твоё усердие, ублажаю твою благословенную и поистине добролюбивую душу за тщание о благом, многолюбезный брат. Ибо так трудолюбиво испытывать и истинно хвалить сочинения и дела блаженного поистине и богодостойного отца нашего, дару Божию тезоименитого, значит хвалить добродетель, любить Бога и заботиться об истинной жизни. Похвала, по словам блаженного Григория, рождает соревнование, соревнование же - добродетель, а добродетель - блаженство. Итак, должно радоваться и сорадоваться поистине таковому твоему преуспеянию; ибо ты сподобился последовать стопам того, который подражал Кроткому и Смиренному сердцем, который, последуя душевному самоотвержению Петра и прочих учеников Христовых, так отвергнул от себя пристрастие к видимым вещам и так предал себя делам, угодным Богу, что и он, как я твёрдо знаю, мог с дерзновением сказать Спасителю: се мы оставихом вся и вслед Тебе идохом (Мф. 19, 27). Оттого и скончався вмале с Богом, исполни лета долга (Прем. 4, 13). Не в видимых пустынях и горах пребывал он и не полагал великим иметь власть над дикими зверями, но он возлюбил душевную пустыню и желал приблизиться к горам вечным, дивно просвещающим, и наступать на душегубительные главы мысленных змей и скорпионов. Сих вечных гор он вскоре и сподобился достигнуть, с помощью Христовою, страдальческим отсечением своей воли; а отсечение своей воли открыло ему непогрешительный путь святых отцов, который показал ему блаженное оное бремя лёгким и спасительное и благое иго поистине благим. Отсечением же своей воли он научился лучшему и дивному способу возвышения - смирению, и принятую от святых старцев заповедь: "будь милостив и кроток" исполнил на самом деле, а чрез сие украсился всеми добродетелями. Блаженный всегда носил во устах оное старческое изречение: "достигший отсечения своей воли достиг места покоя". Ибо он, старательно испытав, нашёл, что корень всех страстей есть самолюбие [1].
На сие же самолюбие, рождающееся от сладостно-горькой нашей воли, наложив такое действительное лекарство (то есть отсечение воли), он вместе с корнем заставил увянуть и лукавые отрасли, соделался истым возделателем бессмертных плодов и пожал истинную жизнь. Усердно поискав сокровенное на селе сокровище (Мф. 13), найдя и усвоив его себе, он обогатился поистине, получив богатство неистощимое. Я желал бы иметь достойную силу слова и мысли, чтобы сподобиться изложить по порядку и святое житие его, на общую пользу, в очевидный пример добродетели, показав, как он шёл тесным и вместе пространным, преславным и блаженным оным путём. Ибо тесным называется путь сей потому, что идет неуклонно и, не раздвояясь, держится между двух скользких стремнин - как Божий друг и великий поистине Василий объясняет тесноту прискорбного и спасительного пути. А пространным путь сей называется по причине беспристрастия и свободы шествующих по нём ради Бога, и особенно по высоте смирения, которое одно только, как сказал Антоний Великий, бывает выше всех сетей диавольских. Поэтому и на нём (преподобном Дорофее) поистине исполнилось изречение: широка заповедь Твоя зело (Пс. 118, 96).
Но сие, как невозможное для меня, я оставляю, хорошо зная, кроме всех других добрых свойств блаженного, и то, что он, подобно мудрой пчеле, облетая цветы, и из сочинений светских философов, когда находил в них что-либо, могущее принести пользу, то без всякой лености в приличное время предлагал в поучении, говоря между прочим: "ничего в излишестве", "познай самого себя", и тому подобные душеполезные советы, к исполнению которых побуждает меня, как было сказано, если не благоразумное произволение, то невольное моё бессилие. А что мне повелела ваша усердная и добролюбивая душа, то я смело и сделал, устрашаяся тяжести преслушания и боясь наказания за леность, и с сим писанием послал вам, благоразумным о Боге торжникам, лежащий у меня без действия талант, т.е. найденные поучения сего блаженного: и те, которые он сподобился принять от своих отцов, и те, которые он сам предал своим ученикам, творя и уча по примеру нашего истинного Наставника и Спасителя. Хотя и не все слова сего святого могли мы найти, но только очень немногие, и те были сперва рассеяны по разным местам, и уже по устроению Божию собраны некоторыми ревнителями; но довольно будет предложить и сие малое для правомыслия разума твоего, по сказанному: даждь премудрому вину, и премудрейший будет (Притч. 9, 9).
Каков был блаженный Дорофей, к цели иноческого жития по Богу наставляемый и согласно намерению и житие восприявший, - я воспоминаю умом своим. В отношении к духовным отцам своим он имел крайнее отречение от вещей и искреннее повиновение по Богу, частое исповедание, точное и неизменное хранение совести и, в особенности, несравненное послушание в разуме, будучи во всём утверждаем верою и усовершаем любовию. В отношении к подвизавшейся с ним братии он имел стыдливость, смирение и приветливость без гордости и дерзости, а более всего - добродушие, простоту, неспорливость, - корни благоговения и доброжелательства, и сладчайшего паче мёда единодушия - матери всех добродетелей. В делах же - усердие и благоразумие, кротость и спокойствие, признак доброго нрава. Относительно вещей (которыми он распоряжался к общей пользе), в нём были тщательность, опрятность, потребное без пышности. Всё это вместе взятое с другими качествами в нём управляемо было Божественным рассуждением. А прежде всего и выше всего были в нём - смирение, радость, долготерпение, целомудрие, любовь к чистоте, внимательность и поучительность. Но кто начал бы вычислять всё подробно, тот уподобился бы желающему исчислить дождевые капли и морские волны, да и никто не должен, как я сказал прежде, решаться на дело, превышающее его силы. Лучше предоставлю вам сие приятное исследование, и вы, конечно, насладитесь им и поймёте, от какой жизни и от какого блаженного пребывания Божественным промышлением, всё ко благу устрояющим, приведён был к поучению и попечению о душах сей милосердый и сострадательный отец, поистине достойный учить и просвещать души, великий в разуме и величайший в простоте, великий в мудрости и больший в благоговении, высокий в в'идении и высочайший в смирении, богатый по Богу и нищий духом, словом сладкий и сладчайший в обращении, искусный врач для каждой болезни и каждого врачевания. Он, сообразно с дарованием, исполнял оное святое и мироносное служение равным образом в отношении к богатым и нищим, мудрым и невеждам, женам и мужам, старцам и юным, скорбящим и радующимся, чужим и своим, мирским и монахам, властям и подвластным, рабам и свободным. Он всем постоянно был всё и приобрёл очень многих. Но уже пора, возлюбленный, предложить тебе сладкую трапезу отеческих слов, которой каждая часть и изречение, даже самое малейшее, приносит немалую пользу и приобретение. Ибо хотя сей Божественный и дивный муж и высок был по дару слова, но, желая, по заповеди, снизойти и в этом и явить собой пример смиренномудрия, он предпочитал везде смиренный и простой образ выражения и невитиеватость речи. Ты же, найдя наслаждение, достойное твоего блаженного и искреннего рачения, радуйся и веселись, и подражай жизни тобою достойно вожделенного, моля Владыку всех и о моём неразумии. Сперва же скажу я вкратце о блаженном отце Досифее, который был первым учеником святого аввы Дорофея.
Блаженный поистине авва Дорофей, возлюбив иноческое по Богу житие, удалился в киновию [1] отца Серида, где нашёл многих великих подвижников, пребывавших в безмолвии, из коих превосходнее всех были два великие старца: св. Варсануфий и его ученик и сподвижник авва Иоанн, названный Пророком по дару прозорливости, который он имел от Бога. Им предал себя святый Дорофей в повиновение с полною уверенностию и беседовал с великим старцем чрез святого отца Серида; отцу же Иоанну Пророку сподобился и послужить. Вышеупомянутые святые Старцы нашли нужным, чтобы преподобный Дорофей устроил больницу и, поместившись там, сам имел о ней попечение, ибо братия очень скорбели о том, что, впадая в болезни, не имели никого, пекущегося о них. И так он, с помощью Божиею, устроил больницу, при пособии родного брата своего, который снабдил его всем нужным для её устройства, потому что был муж весьма христолюбивый и монахолюбивый.
И так авва Дорофей, как я сказал, с некоторыми другими благоговейными братиями служил больным и сам, и как начальник больницы имел надзор над сим заведением. Однажды послал за ним и призвал его к себе игумен авва Серид. Войдя к нему, он нашёл там некоторого юношу в воинской одежде, весьма молодого и красивого собою, который пришёл тогда в монастырь вместе с людьми князя, которых любил отец Серид. Когда авва Дорофей вошёл, то авва Серид, отведя его в сторону, сказал ему: "Эти люди привели ко мне сего юношу, говоря, что он хочет остаться в монастыре и быть монахом, но я боюсь, не принадлежит ли он кому-нибудь из вельмож, и если украл что-нибудь или сделал что-либо подобное и хочет скрыться, а мы примем его, то попадём в беду, ибо ни одежда, ни вид его не показывают человека, желающего быть монахом". Юноша сей был сродник некоторого воеводы, жил в большой неге и роскоши (ибо сродники таких вельмож всегда живут в большой неге) и никогда не слыхал слова Божия. Однажды некоторые люди воеводы рассказывали при нём о Святом Граде Иерусалиме; услышав о нём, он возжелал видеть тамошнюю святыню и просил воеводу послать его посмотреть святые места. Воевода, не желая опечалить его, отыскал одного ближнего своего друга, отправляющегося туда, и сказал ему: "Сделай мне милость, возьми сего юношу с собою посмотреть святые места". Он же, приняв от воеводы сего молодого человека, оказывал ему всякую честь, берёг его и предлагал ему вкушать пищу вместе с собою и женою своею.
Итак, достигнув Святого Града и поклонившись святым местам, пришли они и в Гефсиманию, где было изображение Страшного Суда. Когда же юноша, остановясь пред сим изображением, смотрел на него со вниманием и удивлением, он увидел благолепную Жену, облечённую в багряницу, Которая стояла подле него и объясняла ему муку каждого из осуждённых и давала при том некоторые другие наставления от Себя. Юноша, слыша сие, изумлялся и дивился, ибо, как я уже сказал, он никогда не слыхал ни слова Божия, ни того, что есть Суд. И так он сказал Ей: "Госпожа! Что должно делать, чтобы избавиться от сих мук?" Она отвечала ему: "Постись, не ешь мясо и молись часто, и избавишься от мук". Давши ему сии три заповеди, багряноносная Жена стала невидима и более не являлась ему. Юноша обошел всё то место, ища Её, полагая, что это была обыкновенная жена, но не нашёл Её: ибо то была Святая Мария Богородица. С тех пор юноша сей пребывал в умилении и хранил три заповеди, данные ему; а друг воеводы, видя, что он постится и не ест мяса, скорбел о сём за воеводу, ибо он знал, что воевода особенно берёг сего юношу. Воины же, которые были с ним, видя, что он так себя ведёт, сказали ему: "Юноша! То, что ты делаешь, неприлично человеку, хотящему жить в мире; если ты хочешь так жить, то иди в монастырь и спасёшь душу свою". А он, не зная ничего Божественного, ни того, что такое монастырь, и соблюдая только слышанное от оной Жены, сказал им: "Ведите меня, куда знаете, ибо я не знаю, куда идти". Некоторые из них были, как я сказал, любимы аввою Серидом и, придя в монастырь, привели сего юношу с собою. Когда же авва послал блаженного Дорофея поговорить с ним, авва Дорофей испытывал его и нашёл, что юноша не мог ничего другого сказать ему, как только: "Хочу спастись". Тогда он пришёл и сказал Авве: "Если тебе угодно принять его, не бойся ничего, ибо в нём нет ничего злого". Авва сказал ему: "Сделай милость, прими его к себе для его спасения, ибо я не хочу, чтобы он был посреди братий". Авва Дорофей, по благоговению своему, долго отказывался от сего, говоря: "Выше силы моей принять на себя чью-либо тяготу, и не моей это меры". Авва отвечал ему: "Я ношу и твою и его тяготу, о чём же ты скорбишь?" Тогда блаженный Дорофей сказал ему: "Когда ты решил таким образом, то возвести о сём старцу [2], если тебе угодно". Авва отвечал ему: "Хорошо, я скажу ему". И он пошел и возвестил о сем великому Старцу. Старец же сказал блаженному Дорофею: "Прими сего юношу, ибо чрез тебя Бог спасёт его". Тогда он принял его с радостию и поместил его с собою в больнице. Имя его было Досифей.
Когда пришло время вкушать пищу, авва Дорофей сказал ему: "Ешь до сытости, только скажи мне, сколько ты съешь". Он пришёл и сказал ему: "Я съел полтора хлеба, а в хлебе было четыре литры" [3]. Авва Дорофей спросил его: "Довольно ли тебе сего, Досифей?" Тот отвечал: "Да, господине мой, мне довольно сего". Авва спросил его: "Не голоден ты, Досифей?" Он отвечал ему: "Нет, владыко, не голоден". Тогда авва Дорофей сказал ему: "В другой раз съешь один хлеб, а другую половину хлеба раздели пополам, съешь одну четверть, другую же четверть раздели надвое, съешь одну половину". Досифей исполнил так. Когда же авва Дорофей спросил его: "Голоден ли ты, Досифей?" Он отвечал: "Да, господине, немного голоден". Чрез несколько дней опять говорил ему: "Каково тебе, Досифей? Продолжаешь ли ты чувствовать себя голодным?" Он отвечал ему: "Нет, господине, молитвами твоими мне хорошо". Говорит ему Авва: "Итак, отложи и другую половину четверти". И он исполнил сие. Опять чрез несколько дней авва Дорофей спрашивает у него: "Каково тебе теперь, Досифей, не голоден ли ты?" Он отвечал: "Мне хорошо, господине". Говорит ему Авва: "Раздели и другую четверть надвое и съешь половину, а половину оставь". Он исполнил сие. И так с Божиею помощию, мало-помалу, от шести литр, а литра имеет двенадцать унций, он остановился на восьми унциях, то есть шестидесяти четырёх драхмах. Ибо и употребление пищи зависит от привычки.
Юноша сей был тих и искусен во всяком деле, которое исполнял; он служил в больнице больным, и каждый был успокоен его служением, ибо он всё делал тщательно. Если же случалось ему оскорбиться на кого-нибудь из больных и сказать что-либо с гневом, то он оставлял всё, уходил в келарню (кладовую) и плакал. Когда же другие служители больницы входили утешать его и он оставался неутешным, то они приходили к отцу Дорофею и говорили ему: "Сделай милость, отче, пойди и узнай, что случилось с этим братом: он плачет, и мы не знаем, отчего". Тогда авва Дорофей входил к нему и, найдя его сидящим на земле и плачущим, говорил ему: "Что такое, Досифей, что с тобою? О чём ты плачешь?" Досифей отвечал: "Прости меня, отче, я разгневался и худо говорил с братом моим". Отец отвечал ему на это: "Так-то, Досифей, ты гневаешься и не стыдишься, что гневаешься и обижаешь брата своего? Разве ты не знаешь, что он есть Христос и что ты оскорбляешь Христа?" Досифей преклонял с плачем голову и ничего не отвечал. И когда авва Дорофей видел, что он уже довольно плакал, то говорил ему тихо: "Бог простит тебя. Встань, отныне положим начало исправления себя; постараемся, и Бог поможет". Услышав это, Досифей тотчас же вставал и с радостию спешил к своему служению, как бы поистине от Бога получил прощение и извещение. Таким образом служащие в больнице, узнав его обыкновение, когда видели его плачущим, говорили: "Что-нибудь случилось с Досифеем, он опять в чем-нибудь согрешил", и говорили блаженному Дорофею: "Отче, войди в кладовую, там тебе есть дело". Когда же он входил и находил Досифея, сидящего на земле и плачущего, то догадывался, что он сказал кому-нибудь худое слово. И говорил ему: "Что такое, Досифей? Или ты опять оскорбил Христа? Или опять разгневался? Не стыдно ли тебе? Почему ты не исправляешься?" А тот продолжал плакать. Когда же авва Дорофей опять видел, что он насытился плачем, то говорил ему: "Встань, Бог да простит тебя; опять положи начало и исправься наконец". Досифей тотчас же с верою отвергал печаль оную и шёл на дело своё. Он очень хорошо постилал больным постели и имел такую свободу в исповедании своих помыслов, что часто, когда постилал постель и видел, что блаженный Дорофей проходит мимо, говорил ему: "Отче, отче, помысл говорит мне: ты хорошо постилаешь". И отвечал ему авва Дорофей: "О диво! Ты стал хорошим рабом, отличным постельничим [4], а хороший ли ты монах?"
Никогда авва Дорофей не позволял ему иметь пристрастие к какой-либо вещи или к чему бы то ни было: и всё, что он говорил, Досифей принимал с верою и любовью и во всём усердно слушал его. Когда ему нужна была одежда, авва Дорофей давал ему оную шить самому, и он уходил и шил её с большим старанием и усердием. Когда же он оканчивал её, блаженный призывал его и говорил: "Досифей, сшил ли ты ту одежду?" Он отвечал: "Да, отче, сшил и хорошо её отделал". Авва Дорофей говорил ему: "Поди и отдай её такому-то брату или тому-то больному". Тот шёл и отдавал её с радостию. Блаженный опять давал ему другую и также, когда тот сшивал и оканчивал её, говорил ему: "Отдай её сему брату". Он отдавал тотчас и никогда не поскорбел и не пороптал, говоря: "Всякий раз, когда я сошью и старательно отделаю одежду, он отнимает её от меня и отдаёт другому", но всё хорошее, что он слышал, исполнял с усердием.
Однажды некто из посылаемых на послушание вне монастыря принёс хороший и очень красивый нож. Досифей взял его и показал отцу Дорофею, говоря: "Такой-то брат принёс этот нож, и я взял его, чтобы, если повелишь, иметь его в больнице, потому что он хорош". Блаженный же Дорофей никогда не приобретал для больницы ничего красивого, но только то, что было хорошо в деле. И потому сказал Досифею: "Покажи, я посмотрю, хорош ли он?" Он подал ему, говоря: "Да, отче, он хорош". Авва увидел, что это действительно вещь хорошая, но так как не хотел, чтобы Досифей имел пристрастие к какой-либо вещи, то и не велел ему носить сего ножа и сказал: "Досифей! Ужели тебе угодно быть рабом ножу сему, а не рабом Богу? Или тебе угодно связать себя пристрастием к ножу сему? Или ты не стыдишься, желая, чтобы обладал тобою сей нож, а не Бог?" Он же, слыша это, не поднимал головы, но, поникнув лицем долу, молчал. Наконец, побранив его довольно, авва Дорофей сказал ему: "Пойди и положи нож в больнице и никогда не прикасайся к нему", и Досифей так остерегался прикасаться к ножу сему, что не дерзал его брать и для того, чтобы подать когда-нибудь другому, и тогда как другие служители брали его, он один не прикасался к нему. И никогда не сказал: "Не таков ли и я, как все прочие?", но всё, что он ни слышал от отца, исполнял с радостию.
Так провёл он недолгое время своего пребывания в монастыре, ибо он прожил в нём только пять лет и скончался в послушании, никогда и ни в чём не исполнив своей воли и не сделав ничего по пристрастию. Когда же он впал в болезнь и стал харкать кровью (отчего и умер), услышал он от кого-то, что недоваренные яйца полезны харкающим кровью. Это было известно и блаженному Дорофею, который заботился о его исцелении, но, по множеству дел, средство это не пришло ему на ум. Досифей сказал ему: "Отче, хочу сказать тебе, что я слышал о вещи, полезной для меня, но не хочу, чтобы ты дал мне её, потому что помысл о ней беспокоит меня". Дорофей отвечал ему на сие: "Скажи мне, чадо, какая эта вещь?" Он отвечал ему: "Дай мне слово, что ты не дашь её, потому что, как я сказал, помысл смущает меня о сем". Авва Дорофей говорит ему: "Хорошо, я сделаю, как ты желаешь". Тогда больной сказал ему: "Я слышал от некоторых, что недоваренные яйца полезны харкающим кровью; но Господа ради, если тебе угодно, чего ты прежде не дал мне сам от себя, того не давай мне и теперь ради моего помысла". Авва отвечал ему: "Хорошо, если ты не хочешь, то я не дам тебе, только не скорби". И он старался вместо яиц давать ему другие полезные для него лекарства, ибо Досифей прежде сказал, что помысл смущает его касательно яиц. Вот как он подвизался отсечь свою волю, даже и в такой болезни.
Он имел всегда и память Божию, ибо авва Дорофей заповедал ему постоянно говорить: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя", и между этим: "Сыне Божий, помози ми": так он всегда произносил эту молитву. Когда же болезнь его весьма усилилась, блаженный сказал ему: "Досифей, заботься о молитве, смотри, чтобы не лишиться её". Он отвечал: "Хорошо, отче, только молись о мне". Опять, когда ему сделалось ещё хуже, блаженный сказал ему: "Что, Досифей, как молитва? продолжается ли по-прежнему?" Он отвечал ему: "Да, отче, твоими молитвами". Когда же ему стало весьма трудно, и болезнь так усилилась, что его носили на простыне, авва Дорофей спросил у него: "Как молитва, Досифей?" Он отвечал: "Прости, отче, более не могу держать её". Тогда сказал ему авва Дорофей: "Итак, оставь молитву, только вспоминай Бога и представляй себе Его, как сущего пред тобою". Страдая сильно, Досифей возвестил о сём великому старцу [5], говоря: "Отпусти меня, более не могу терпеть". На сие старец отвечал ему: "Терпи, чадо, ибо близка милость Божия". Блаженный же Дорофей, видя, что он так сильно страдал, скорбел о сём, боясь, чтобы он не повредился умом. Через несколько дней Досифей опять возвестил о себе старцу, говоря: "Владыко мой, не могу более жить"; тогда старец отвечал ему: "Иди, чадо, с миром, предстань Святой Троице и молись о нас".
Услышав сей ответ старца, братия начали негодовать и говорить: "Что он сделал особенного, или каков был подвиг его, что он услышал сии слова?" Ибо они действительно не видели, чтобы Досифей особенно подвизался или вкушал пищу через день, как делали некоторые из бывших там, или чтобы он бодрствовал прежде обычного бдения, но и на самое бдение вставал не к началу; также не видели, чтобы он имел особенное воздержание, но, напротив, примечали, что если случайно оставалось от больных немного соку или рыбьих голов или чего-нибудь подобного, то он ел это. А там были иноки, которые, как я сказал, долгое время вкушали пищу через день и удваивали свои бдения и воздержание. Они-то, услышав, что старец послал таковой ответ юноше, пробывшему в монастыре только пять лет, смущались, не зная делания его и несомненного во всём послушания, что он никогда ни в чём не исполнил своей воли, что, если случалось когда-нибудь блаженному Дорофею сказать ему слово, смеясь над ним (и как бы что-нибудь приказывая), то он поспешно шёл и исполнял это без рассуждения. Например, сначала он по привычке говорил громко; блаженный Дорофей, смеясь над ним, однажды сказал ему: "Тебе нужен вукократ, Досифей? Хорошо, пойди же, возьми вукократ". Он, услышав это, пошёл и принёс чашу с вином и хлебом [6] и подал ему, чтобы принять благословение. Авва Дорофей, не понимая этого, посмотрел на него с удивлением, и сказал: "Чего ты хочешь?" Он отвечал: "Ты велел мне взять вукократ, так дай мне благословение". Тогда он сказал: "Бессмысленный, так как ты кричишь подобно готфам, которые кричат, когда напьются и рассердятся, то я и сказал тебе: возьми вукократ, ибо ты говоришь, как готф". Досифей же, услышав это, поклонился и отнёс обратно принесённое им.
Однажды пришёл он также спросить авву Дорофея об одном изречении Святого Писания, ибо ради чистоты своей он начал понимать Святое Писание. Блаженный же Дорофей не хотел, чтобы он вдавался в это, но чтобы лучше охранялся смирением. Итак, когда Досифей спросил его, он отвечал ему: "Не знаю". Но тот, не поняв намерения отца своего, опять пришёл и спросил его о другой главе. Тогда он сказал ему: "Не знаю, но пойди и спроси отца Игумена", и Досифей пошёл, уже нимало не рассуждая. Авва же Дорофей предварительно сказал Игумену: "Если Досифей придёт к тебе спросить что-нибудь из Писания, то побей его слегка". Итак, когда он пришёл и спросил Игумена, тот начал толкать его, говоря: "Зачем ты не сидишь спокойно в своей келлии и не молчишь, когда ты ничего не знаешь? Как смеешь ты спрашивать о таких предметах? Что не заботишься о нечистоте своей?" И, сказав ему ещё несколько подобных выражений, Игумен отослал его, дав ему и два лёгких удара по щекам. Досифей, возвратясь к авве Дорофею, показал ему свои щеки, покрасневшие от ударений, и сказал: "Вот я получил, чего спросил" [7]. Но не сказал ему: "Зачем ты сам не вразумил меня, а послал к отцу Игумену?" Он не сказал ничего подобного, но всё, что говорил ему отец его, принимал с верою и исполнял, не рассуждая. Когда же он вопрошал авву Дорофея о каком-либо помысле, то с такою уверенностью принимал слышанное и так соблюдал оное, что во второй раз уже не спрашивал Старца о том же помысле.
Итак, не понимая, как я сказал, чудного сего делания, некоторые из братии роптали о сказанном Досифею от великого старца. Когда же Бог восхотел явить славу, уготованную ему за святое его послушание, а также и дар ко спасению душ, который имел блаженный авва Дорофей, хотя и был ещё учеником, сподобившись так верно и скоро наставить Досифея к Богу, тогда в скором времени по блаженной кончине Досифея случилось следующее: один великий старец, из другого места пришедши к находившимся там в киновии аввы Серида братиям, возжелал видеть прежде почивших святых отцов сей киновии и помолился Богу, чтобы Он открыл ему о них. И увидел их всех вместе, стоящих как бы в лике, посреди же их был некоторый юноша. Старец после спросил: "Кто тот юноша, которого я видел среди святых отцов?" И когда он описал приметы лица его, то все узнали, что это был Досифей, и прославили Бога, удивляясь, от какой жизни и от какого прежнего пребывания в какую меру сподобился он достигнуть в столь короткое время тем, что имел послушание и отсекал свою волю. За них всех воздадим славу человеколюбивому Богу, ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
2. Великому старцу Варсануфию.
3. Литра содержит около 3/4 фунта.
4. Заимствование из жития преподобного в Четьи-Минеи (19 февраля) греческой книги, а в славянском переводе оной сие место читается так: бяше добр раб, бысть добр осел, еда бо добр инок?
5. Св. Варсануфию.
6. В греческой книге прибавлено: ибо это и значит вукократ.
7. В слав.: "имам и пястницу на хребте".
Поученіе 1. Объ отверженіи міра [СТСЛ., 1900].
Поученіе 2. О смиренномудріи [СТСЛ., 1900].
Поученіе 3. О совјсти [СТСЛ., 1900].
Поученіе 4. О страхј Божіемъ [СТСЛ., 1900].
Поученіе 5. О томъ, что не должно полагаться на свой разумъ [СТСЛ., 1900].
Поученіе 6. О томъ, чтобы не судить ближняго [СТСЛ., 1900].
Поученіе 7. О томъ, чтобы укорять себя, а не ближняго [СТСЛ., 1900].
Поученіе 8. О злопамятности [СТСЛ., 1900].
Поученіе 9. О томъ, что не должно лгать [СТСЛ., 1900].
Поученіе 10. О томъ, что должно проходить путь Божій разумно и внимательно [СТСЛ., 1900].
Поученіе 11. О томъ, что должно стараться скорје отсјкать страсти, прежде нежели онј обратятся въ злой навыкъ души [СТСЛ., 1900].
Поученіе 12. О страхј будущаго мученія и о томъ, что желающій спастись никогда не долженъ быть безпеченъ о своемъ спасеніи [СТСЛ., 1900].
Поученіе 13. О томъ, что должно переносить искушеніе съ благодарностію и безъ смущенія [СТСЛ., 1900].
Поученіе 14. О созиданіи и совершеніи душевнаго дома добродјтелей [СТСЛ., 1900].
Поученіе 15. О святой Четыредесятницј [СТСЛ., 1900].
Поученіе 16. Къ нјкоторымъ келліотамъ, вопросившимъ преподобнаго авву Дорофея о посјщеніи братіи [СТСЛ., 1900].
Поученіе 17. Къ наставникамъ въ монастыряхъ, и къ ученикамъ, какъ должно наставлять братію, и какъ повиноваться наставникамъ [СТСЛ., 1900].
Поучение восемнадцатое. К брату, проходящему келарскую службу
Поучение девятнадцатое. Различные краткие изречения
Поученіе 20. Изъясненіе нјкоторыхъ изреченій святаго Григорія, которыя поются съ тропарями на Святую Пасху [СТСЛ., 1900].
Поучение двадцать первое. Толкование некоторых изречений святого Григория о святых мучениках.
Въ началј, когда Богъ сотворилъ человјка (Быт. 2, 20), Онъ помјстилъ его въ раю, какъ говоритъ бо-жественное и святое Писаніе, и украсилъ его всякою добродјтелію, давъ ему заповјдь не вкушать отъ древа, бывшаго посреди рая. И такъ, онъ пребывалъ тамъ въ наслажденіи райскомъ: молитвј, въ созерца-ніи во всякой славј и чести, имјя чувства здравыя и находясь въ томъ естественномъ (состояніи), въ какомъ былъ созданъ. Ибо Богъ сотворилъ человјка по образу Своему, т. е., безсмертнымъ, самовластнымъ и украшеннымъ всякою добродјтелію. Но когда онъ преступилъ заповјдь, вкусивши плодъ древа, отъ котораго Богъ заповјдалъ ему не вкушать, тогда онъ былъ изгнанъ изъ рая (Быт. гл. 3), отпалъ отъ естественнаго (состоянія) и впалъ въ противоестественное, и пребывалъ уже въ грјхј, въ славолюбіи, въ любви къ наслажденіямъ вјка сего и въ прочихъ страстяхъ, и былъ обладаемъ ими, ибо самъ сдјлался рабомъ ихъ чрезъ преступленіе. Тогда мало-по-малу начало возрастать зло, и воцарилась смерть. Нигдј не стало Богопочтенія, а повсюду было невјдјніе Бога. Только немногіе, какъ сказали отцы наши, побуждаемые естественнымъ закономъ, знали Бога, каковы были Авраамъ и прочіе патріархи, и Ной, и Іаковъ, короче сказать, очень немногіе и весьма рјдкіе знали Бога. Ибо тогда врагъ излилъ всю злобу свою; и поелику воцарился грјхъ, то начались: идолослуженіе, многобожіе, чародјйства, убійство и прочее діавольское зло. И тогда то благій Богъ, умилосердившись надъ Своимъ созданіемъ, далъ чрезъ Моvсея написанный законъ, въ которомъ одно запретилъ, а другое повелјлъ, какъ бы говоря: это дјлайте, а сего не дјлайте. Онъ далъ заповјдь и прежде всего говоритъ: Господь Богъ твой, Господь единъ есть (Втор. 6, 4) чтобы чрезъ сіе отвлечь умъ ихъ отъ многобожія. И опять говоритъ: и возлюбиши Господа Бога твоего всею душею твоею, и всею мыслію твоею (ст. 5). И вездј возвјщаетъ, что единъ Богъ, и единъ Господь, и что нјтъ инаго. Ибо, сказавъ: Возлюбиши Господа Бога твоего, онъ показалъ что единъ есть Богъ и единъ Господь. И опять въ десятословіи говоря: Господу Богу твоему поклонишися, и тому Единому послужиши, и къ Нему прилјпишися, и именемъ Его кленешися (Втор. 6, 13), потомъ присовокупляетъ: да не будутъ тебј бози инiи, ниже всяко подобіе, елика на небеси горј, и елика на земли низу (Исход. 20, 3, 4), ибо люди служили всјмъ тварямъ.
И такъ, благій Богъ далъ законъ въ помощь для обращенія отъ зла, для исправленія онаго; однако оно не исправилось. Послалъ пророковъ, но и они успјха не имјли, ибо зло превозмогло, какъ говоритъ Исаія: ни струпъ, ни язва, ни рана палящаяся, нјсть пластыря приложити, ниже елея, ниже обязанія (Исаія 1, 6). Какъ бы сказалъ: зло не частное, не на одномъ мјстј, но во всемъ тјлј, объяло всю душу, овладјло всјми силами ея, нјсть пластыря приложити и проч., т. е. все стало подвластно грјху, всјмъ онъ обладаетъ. И Іеремія также говоритъ: врачевахомъ Вавилона и не исцјлј (Іер. 51, 9), т. е., мы явили имя Твое, возвјстили заповјди Твои, благодјянія и објтованія, предсказали Вавилону нашествіе враговъ, но онъ не исцјлјлъ, т. е. не покаялся, не убоялся, не обратился отъ злыхъ дјлъ своихъ. Такъ и въ другомъ мјстј говоритъ: не пріясте наказанія (Іерем. 2, 30), т. е. вразумленія или наставленія. И въ псалмј сказано: всякаго брашна возгнушася душа ихъ, и приближишася до вратъ смертныхъ (Псал. 106, 18). — Тогда наконецъ преблагій и человјколюбивый Богъ послалъ единороднаго Сына Своего; ибо одинъ только Богъ могъ исцјлить такую болјзнь, и это было не безъ-извјстно пророкамъ. Посему и пророкъ Давидъ ясно говоритъ: сјдяй на херувимјхь явися, воздвигни силу Твою, и пріиди во еже спасти насъ (Псал. 79, 2. 9), и: Господи, приклони небеса, и сниди (Псал. 143, 5), и тому подобное. И другіе пророки различнымъ образомъ изрекли многое: одни, моля, чтобы Онъ снишелъ, другіе, извјщая, что Онъ непремјнно снидетъ.
И такъ, пришелъ Господь нашъ, сдјлавшись насъ ради человјкомъ, чтобы, какъ говоритъ св. Григорій, подобнымъ исцјлить подобное, душею душу, плотію плоть, ибо Онъ по всему, кромј грјха, сталъ человјкомъ. Онъ принялъ самое естество наше, начатокъ нашего состава, и сдјлался новымъ Адамомъ, по образу Бога, создавшаго перваго Адама, обновилъ естественное состояніе и чувства сдјлалъ опять здоровыми, какими они были въ началј. Сдјлавшись человјкомъ, возставилъ падшаго человјка, освободилъ его, порабощеннаго грјхомъ и насильственно имъ обладаемаго. Ибо съ насиліемъ и мучительски владјлъ врагъ человјкомъ, такъ что и нехотјвшіе грјшитъ невольно согрјшали, какъ говоритъ Апостолъ отъ лица нашего: не еже хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сіе содјваю (Рим. 7, 19).
И такъ, Богъ, сдјлавшись ради насъ человјкомъ, освободилъ отъ мучительства вражія. Ибо Богъ низложилъ всю силу врага, сокрушилъ самую крјпость его и избавилъ насъ отъ владычества его, и освободилъ насъ отъ повиновенія и рабства ему, если только мы сами не захотимъ согрјшать произвольно. Потому что Онъ далъ намъ власть, какъ Онъ сказалъ, наступать на змію и скорпію, и на всю силу вражiю (Лук. 10, 19), очистивъ насъ святымъ крещеніемъ отъ всякаго грјха, ибо святое крещеніе отъемлетъ и истребляетъ всякій грјхъ. Притомъ преблагій Богъ, зная немощь нашу и предвидя, что мы, и по святомъ крещеніи, будемъ согрјшать, какъ сказано въ Писаніи, что прилежитъ помышленіе человјку прилежно на злая отъ юности его (Быт. 8, 21), далъ намъ, по благости Своей, святыя заповјди, очищающія насъ, дабы мы, если пожелаемъ, могли опять соблюденіемъ заповјдей очиститься не только отъ грјховъ нашихъ, но и отъ самыхъ страстей. Ибо иное суть страсти, и иное грјхи. Страсти суть: гнјвъ, тщеславіе, сластолюбіе, ненависть, злая похоть и тому подобное. Грехи же суть самыя дјйствія страстей, когда кто приводитъ ихъ въ исполненіе на дјлј, т. е. совершаетъ тјломъ тј дјла, къ которымъ побуждаютъ его страсти, ибо можно имјть страсти, но не дјйствовать по нимъ.
И такъ Онъ далъ намъ, какъ я сказалъ, заповјди, очищающія (насъ) и отъ самыхъ страстей нашихъ, отъ самыхъ худыхъ залоговъ, (находящихся) во внутреннемъ человјкј нашемъ: ибо даетъ ему силу различить добро и зло, возбуждаетъ его, показываетъ ему причины, по которымъ онъ впадаетъ въ согрјшенія, и говоритъ: законъ сказалъ: не прелюбодјйствуй, а Я говорю: даже не похотствуй. Законъ сказалъ: не убивай, а Я говорю: даже не гнјвайся (Матф. 5, 27-28). Ибо если ты будешь похотствовать, хотя бы ты сегодня и не прелюбодјйствовалъ, но похоть не перестанетъ внутренно смущать тебя, пока не вовлечетъ и въ самое дјйствіе. Если ты гнјваешься и раздражаешься на брата своего, то когда-нибудь впадешь и въ злословіе, (потомъ) начнешь и коварствовать (противъ него), и такимъ образомъ, мало-по-малу идя впередъ, дойдешь наконецъ и до убійства. Еще законъ говоритъ: око за око, зубъ за зубъ, и прочее (Лев. 24, 20). Христосъ же учитъ не только терпјливо переносить ударъ по ланитј, но и со смиреніемъ обращать другую ланиту. Ибо тогда цјль закона была научить насъ не дјлать того, чего сами не хотимъ пострадать, потому онъ и останавливалъ насъ отъ дјланія зла страхомъ, чтобы самимъ не пострадать (того же). Нынј же требуется, какъ я сказалъ, изгнать самую ненависть, самое сластолюбіе, самое славолюбіе и прочія страсти. Словомъ, теперь цјль владыки нашего Христа есть научить насъ, отъ чего мы впали во всј грјхи сіи, отъ чего постигли насъ такіе злые дни. И такъ сперва, какъ я уже сказалъ, Онъ освободилъ насъ святымъ крещеніемъ, подавъ намъ свободу дјлать добро, если пожелаемъ, и не увлекаться уже, такъ сказать, насильственно ко злу; ибо того, кто порабощенъ грјхами, они отягощаютъ и увлекаютъ, какъ и сказано, что каждый связывается узами своихъ грјховъ (Прит. 5, 22).
Потомъ Онъ научаетъ насъ какъ посредствомъ святыхъ заповјдей очищаться и отъ самыхъ страстей, чтобы чрезъ нихъ не впасть опять въ тј же грјхи. Наконецъ, показываетъ намъ и причину, отъ которой приходитъ человјкъ въ небреженіе и преслушаніе самихъ заповјдей Божіихъ, и такимъ образомъ подаетъ намъ врачевство и (противу) сей (причины), дабы мы возмогли сдјлаться послушными и спастись. Какое же это врачевство и какая причина небреженія? Послушайте, что говоритъ Самъ Господь нашъ: научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ, и обрящете покой душамъ вашимъ (Матф. 11, 29). Вотъ здјсь Онъ показалъ намъ вкратцј, однимъ словомъ, корень и причину всјхъ золъ, и врачевство отъ оныхъ, — причину всего благаго: показалъ, что возношеніе низложило насъ, что невозможно иначе получить помилованіе какъ чрезъ противоположное ему, т. е. смиренномудріе. Ибо возношеніе рождаетъ пренебреженіе, преслушаніе и погибель, какъ и смиренномудріе рождаетъ послушаніе и спасеніе души. Разумјю же истинное смиренномудріе, не въ словахъ только или во внјшнемъ образј смиреніе, но собственно смиренный залогъ [1], утвердившійся въ самомъ сердцј. И такъ, желающій найти истинное смиреніе и покой душј своей, да научится смиренномудрію и увидитъ, что въ немъ всякая радость и всякая слава, и весь покой, какъ и въ гордости все противное. Ибо отъ чего подверглись мы всјмъ скорбямъ симъ? Не отъ гордости ли нашей? Не отъ безумія ли нашего? Не отъ того ли, что мы не обуздаемъ злаго произволенія нашего? Не отъ того ли, что мы держимся горькаго своеволія нашего? Да и отъ чего же болје? Не былъ ли человјкъ, по сотвореніи своемъ, во всякомъ наслажденіи, во всякой радости, во всякомъ покој, во всякой славј? Не былъ ли онъ въ раю? Ему было повелјно не дјлать сего, а онъ сдјлалъ. Видишь ли гордость? Видишь ли упрямство? Видишь ли непокорность?
Послј сего Богъ, видя такое безстыдство, говоритъ: онъ безуменъ, онъ не умјетъ наслаждаться радостію. Если онъ не испытаетъ злоключеній, то пойдетъ (еще) далје и совершенно погибнетъ. Ибо если не узнаетъ, что такое скорбъ, то не узнаетъ, и что такое покой. Тогда (Богъ) воздалъ ему то, чего онъ былъ достоинъ, и изгналъ его изъ рая. И (человјкъ) былъ преданъ собственному своему самолюбію и собственной волј, чтобы они сокрушили кости его, чтобы онъ научился слјдовать не самому себј, но заповјдямъ Божіимъ, чтобы самое злостраданіе преслушанія научило его покою послушанія, какъ сказано у пророка: накажетъ тя отступленіе твое (Іер. 2, 19). Однако благость Божія, какъ я часто говорилъ, не презрјла своего созданія, но опять увјщаваетъ, опять призываетъ: Пріидите ко Мнј вси труждающіися и обременнiи, и Азъ упокою вы (Матф. 11. 28). Какъ бы говоритъ: вотъ вы трудились, вотъ вы пострадали, вотъ вы испытали злыя (слјдствія) вашей непокорности; придите же теперь, обратитесь; придите, познайте немощь свою, дабы войти въ покой и славу вашу. Придите, оживотворите себя смиренномудріемъ, вмјсто высокоумія, которымъ вы себя умертвили. Научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь, и смиренъ сердцемъ, и обрящете покой душамъ вашимъ (Матф. 11, 29). О, удивленіе, братія мои, что дјлаетъ гордость! О, чудо, сколь сильно смиренномудріе! Ибо какая была нужда во всјхъ сихъ превратностяхъ? Если бы (человјкъ) сначала смирился, послушалъ Бога и сохранилъ заповјдь, то не палъ бы.
Опять, по паденіи, (Богъ) далъ ему возможность покаяться и быть помилованнымъ, но выя его осталась непреклонною. Ибо (Богъ) пришелъ, говоря ему: Адаме, гдј еси? т. е. изъ какой славы въ какой стыдъ перешелъ ты? И потомъ, вопрошая его: зачјмъ ты согрјшилъ, зачјмъ преступилъ (заповјдь), приготовлялъ его собственно къ тому, чтобы онъ сказалъ: «прости». Но нјтъ смиренія! Гдј слово «прости?» Нјтъ покаянія, но совсјмъ противное. Ибо онъ прекословитъ и возражаетъ: жена, юже ми еси далъ (прельсти мя), и не сказалъ: «жена моя прельсти мя», но «жена, юже ми еси далъ», какъ бы говоря: «эта бјда, которую Ты навелъ на главу мою». Ибо такъ всегда бываетъ, братія мои: когда человјкъ не хочетъ порицать себя, то онъ не усомнится обвинять и Самого Бога. Потомъ (Богъ) приходитъ къ женј и говоритъ ей: почему и ты не сохранила заповјди? Какъ бы собственно внушалъ ей: скажи по крайней мјрј ты: «прости», чтобы смирилась душа твоя, и ты была помилована. Но опять (не слышитъ) слова «прости». Ибо и она отвјчаетъ: змiй прельсти мя; какъ бы сказала: змій согрјшилъ, а мнј какое дјло? Что вы дјлаете, окаянные? Покайтесь, познайте согрјшеніе ваше, пожалјйте о наготј своей. Но никто изъ нихъ не захотјлъ обвинить себя, ни въ одномъ не нашлось и малаго смиренія. И такъ, вы видите теперь ясно, до чего дошло устроеніе наше, вотъ въ какія и коликія бјдствія ввело насъ то, что мы оправдываемъ самихъ себя, что держимся своей воли и слјдуемъ самимъ себј. Все это исчадія гордости, враждебной Богу. А чада смиренномудрія суть: самоукореніе, недовјріе своему разуму, ненавидјніе своей воли; ибо чрезъ нихъ человјкъ сподобляется прійти въ себя и возвратиться въ естественное состояніе чрезъ очищеніе себя святыми заповјдями Христовыми. Безъ смиренія нельзя повиноваться заповјдямъ и достигнуть чего-либо благаго, какъ сказалъ и авва Маркъ: «безъ сокрушенія сердечнаго невозможно освободиться отъ зла и пріобрјсть добродјтель».
И такъ, чрезъ сокрушеніе сердечное человјкъ дјлается послушнымъ заповјдямъ, освобождается отъ зла, пріобрјтаетъ добродјтели и притомъ восходитъ въ покой свой. Зная сіе, и святые всячески старались смиренною жизнью соединить себя съ Богомъ. Ибо были нјкоторые боголюбивые люди, которые по святомъ крещеніи не только пресјкли дјйствія страстей, но восхотјли побјдить и самыя страсти и быть безстрастными, каковы были святый Антоній и Пахомій и прочіе богоносные отцы. Они имјли благое намјреніе очистить самихъ себя, какъ говоритъ Апостолъ, отъ всякія скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1), ибо знали, что сохраненіемъ заповјдей, какъ мы уже сказали, очищается душа, и, такъ оказать, очищается умъ, и прозрјваетъ, и приходитъ въ естественное (состояніе); ибо заповјдь Господня свјтла, просвјщающая очи (Псал. 18, 9). Они поняли, что находясь въ мірј, не могутъ удобно совершать добродјтели и измыслили себј особенный образъ жизни, особенный порядокъ провожденія времени, особенный образъ дјйствованія, — словомъ, монашеское житіе, и начали убјгать отъ міра и жить въ пустыняхъ, (подвизаясь) въ постахъ, во бдјніяхъ, спали на голой землј и (терпјли) другое злостраданіе, совершенно отрекались отъ отечества и сродниковъ, имјній и пріобрјтеній: однимъ словомъ распяли себя міру. И не только сохранили заповјди, но и принесли Богу дары; и объясню вамъ, какъ они это сдјлали. Заповјди (Христовы) даны всјмъ христіанамъ, и всякій христіанинъ обязанъ исполнять ихъ; онј, такъ сказать, дань, должная царю. И кто, отрекающійся давать дани царю, избјгъ бы наказанія? Но есть въ мірј великіе и знатные люди, которые не только даютъ дани царю, но приносятъ ему и дары: таковые сподобляются великой чести, великихъ наградъ и. достоинствъ. Такъ и Отцы: они не только сохранили заповјди, но и принесли Богу дары. Дары же сіи суть: дјвство и нестяжаніе. Это не заповјди, но дары; ибо нигдј не сказано въ Писаніи: не бери жены, не имјй дјтей. Такъ же и Христосъ, говоря: продаждь имјнія твоя (Матф. 19, 21), не далъ этимъ заповјди; но когда приступилъ къ нему законникъ и сказалъ: учителю благій, что сотворивъ, животъ вјчный наслјдую, (Христосъ) отвјчалъ: ты знаешь заповјди: не убій, не прелюбодјйствуй, не укради, не лжесвидјтельствуй на ближняго своего и проч. Когда же тотъ сказалъ: сiя вся сохранихъ отъ юности моея, (Господь) присовокупилъ: аще хощеши совершенъ быти, продаждь имјнія твоя, и даждь нищимъ и проч. (Матф. 19, 21). Онъ не сказалъ: продай имјніе твое, какъ бы повелјвая, но совјтуя, ибо слова: аще хощеши, не суть слова повелјвающаго, но совјтующаго.
И такъ, какъ мы сказали, Отцы принесли Богу, вмјстј съ иными добродјтелями, и дары: дјвство и нестяжаніе, и, какъ мы упомянули прежде, распяли себј міръ. Но потомъ подвизались распять и себя міру, какъ говоритъ Апостолъ: мнј міръ распяся, и азъ міру (Гал. 6, 14). Какое же между этимъ различіе? Какъ міръ распинается человјку и человјкъ міру? Когда человјкъ отрекается отъ міра и дјлается инокомъ, оставляетъ родителей, имјнія, пріобрјтенія, торговлю, даяніе (другимъ) и пріятіе (отъ нихъ), тогда распинается ему міръ, ибо онъ отвергъ его. Это и значитъ слова Апостола: мнј міръ распяся; потомъ онъ прибавляетъ: и азъ міру. Какъ же человјкъ распинается міру? Когда, освободившись отъ внјшнихъ вещей, онъ подвизается и противъ самыхъ услажденій, или противъ самаго вожделјнія вещей и противъ своихъ пожеланій, и умертвитъ свои страсти; тогда и самъ онъ распинается міру: и сподобляется сказать съ Апостоломъ: мнј міръ распяся, и азъ міру.
Отцы наши, какъ мы сказали, распявъ себј міръ, предались подвигамъ и распяли и себя міру; а мы думаемъ, что распяли себј міръ потому только, что оставили его и пришли въ монастырь; себя же не хотимъ распять міру, ибо любимъ еще наслажденія его, имјемъ еще пристрастіе къ снјдямъ, къ одеждамъ; если у насъ есть какія-нибудь хорошія рабочія орудія, то мы пристрастны и къ нимъ, и позволяемъ какому-нибудь ничтожному орудію произвести въ насъ оное (мірское пристрастіе), какъ сказалъ авва Зосима. Мы думаемъ, что вышедши изъ міра и придя въ монастырь, оставили все мірское; но (и здјсь), ради ничтожныхъ вещей, исполняемъ пристрастія (мірскія) Это происходитъ съ нами отъ многаго неразумія нашего, что, оставивъ великія и многоцјнныя вещи, мы посредствомъ какихъ-нибудь ничтожныхъ исполняемъ страсти наши; ибо каждый изъ насъ оставилъ то, что имјлъ; имјвшій великое оставилъ великое, и имјвшій что-нибудь, и тотъ оставилъ, что имјлъ, каждый по силј своей. И приходя въ монастырь, какъ я сказалъ, маловажными вещами исполняемъ пристрастіе наше. Однако, мы не должны такъ дјлать; но какъ мы отреклись отъ міра и вещей его, такъ должны отречься и отъ самаго пристрастія къ вещамъ и знать, въ чемъ состоитъ сіе огреченіе, и зачјмъ мы пришли въ монастырь, и что значитъ одјяніе, въ которое мы облеклись; должны сообразоваться съ нимъ и подвизаться подобно отцамъ нашимъ.
Одјяніе, которое мы носимъ, состоитъ изъ мантіи, неимјющей рукавовъ, кожанаго пояса, аналава и куколя, а (все) это суть символы. И мы должны знать, что означаютъ символы одјянія нашего. И такъ, для чего мы носимъ мантію, неимјющую рукавовъ? Между тјмъ какъ всј другіе имјютъ рукава, мы почему не имјемъ ихъ? Рукава суть подобіе рукъ, а руки принимаются для обозначенія дјйствія. И такъ, когда приходитъ намъ помыслъ сдјлать что-либо руками ветхаго нашего человјка, какъ напримјръ: украсть или ударить и вообще сдјлать руками нашими какой-либо грјхъ, то мы должны обратить вниманіе на одјяніе наше и вспомнить, что не имјемъ рукавовъ, т. е. не имјемъ рукъ, чтобы сдјлать какое-либо дјло ветхаго человјка. Притомъ мантія наша имјетъ и нјкоторый знакъ багрянаго цвјта. Что же значитъ сей багряный знакъ? Каждый царскій воинъ имјетъ на своей епанчј багряницу. Ибо такъ какъ царь носитъ багряную одежду, то и всј воины его нашиваютъ на епанчи свои багряницу, т. е. отличіе царское, чтобы поэтому узнавали ихъ, что они принадлежатъ царю и ему служатъ. Такъ и мы носимъ багряный знакъ на мантіи нашей, показывая, что мы стали воинами Христовыми и что обязаны терпјть всј страданія, какія Онъ претерпјлъ за насъ. Ибо когда Владыка нашъ страдалъ, то Онъ былъ одјтъ въ багряную ризу, во-первыхъ, какъ царь, ибо Онъ естъ Царь царствующихъ и Господь господствующихъ, потомъ же и какъ поруганный оными нечестивыми людьми. Такъ и мы, имјя багряный знакъ, даемъ објтъ, какъ я сказалъ, переносить всј страданія Его. И какъ воинъ не долженъ оставлять службы своей для того, чтобы сдјлаться земледјльцемъ или купцемъ, ибо иначе онъ лишится своего сана, какъ говоритъ Апостолъ: никто же воинъ бывая, обязуется куплями житейскими, да воеводј угоденъ будетъ (2 Тим. 2, 4.); такъ и мы должны подвизаться и не заботиться ни о чемъ мірскомъ, и служитъ единому Богу, дабы, какъ сказано, быть дјвою, прилежно занятою своимъ дјломъ и безмолвною (2 Кор. 11, 2).
Есть у насъ и поясъ. Для чего же мы носимъ его? Поясъ, который мы носимъ, есть символъ, во-первыхъ, того, что мы готовы на дјло: ибо каждый, желающій что-либо дјлать, сперва опоясывается и потомъ начинаетъ дјло, какъ и Господь говоритъ: да будутъ чресла ваша препоясана (Лук. 12, 35); во-вторыхъ, для того, что какъ поясъ взятъ отъ мертваго тјла, такъ и мы должны умертвить похоть нашу: ибо поясъ носится на чреслахъ нашихъ, гдј находятся и почки, въ которыхъ, какъ говорятъ, заключается похотная часть души, и сіе то есть сказанное Апостоломъ: умертвите уды ваша, яже на земли, блудъ, нечистоту и проч. (Кол. 3, 5).
Имјемъ также и аналавъ, который полагается на плечахъ нашихъ крестообразно. А сіе значитъ, что мы носимъ на раменахъ нашихъ знаменіе креста, какъ говоритъ (Господь): возми крестъ свой, и послјдуй Ми (Марк. 6, 34). Что же есть крестъ? — Не что иное, какъ совершенное умерщвленіе, которое совершается въ насъ вјрою во Христа. Ибо вјра, какъ сказано въ Отечникј [2], устраняетъ всегда препятствія и дјлаетъ для насъ удобнымъ тотъ подвигъ, который ведетъ насъ къ таковому совершенному умерщвленію, т. е. чтобы человјкъ умеръ для всего мірскаго. И если онъ оставилъ родителей, то пусть подвизается и противъ пристрастія (къ нимъ); также, если кто отрекся отъ имјній и пріобрјтеній, и (вообще) отъ какой-либо вещи, то онъ долженъ отречься отъ самаго пристрастія своего къ ней, какъ мы уже сказали; въ семъ-то и состоитъ совершенное отреченіе.
Надјваемъ мы и куколь, который есть символъ смиренія. Куколи носятъ малые (и незлобивые) младенцы, а человјкъ совершеннолјтній куколи не носитъ: мы же носимъ оный для того, чтобы младенчествовать злобою, какъ сказалъ Апостолъ: не дјти бывайте умы: но злобою младенствуйте (1 Кор. 14, 20). Что же значитъ младенчествовать злобою? Незлобивый младенецъ, если будетъ обезчещенъ, не гнјвается, и если почтенъ будетъ, не тщеславится. Если кто возьметъ принадлежащее ему, онъ не печалится: ибо младенчествуетъ злобою и не мститъ за оскорбленія, и не ищетъ славы. Куколь есть также подобіе благодати Божіей, потому что какъ куколь покрываетъ и грјетъ главу младенца, такъ и благодать Божія покрываетъ умъ нашъ, какъ сказано въ Отечникј. «куколь есть символъ благодати Бога, Спасителя нашего, покрывающей наше владычественное (умъ) и охраняющей наше о Христј младенчество отъ демоновъ, старающихся всегда противитъся намъ и низвергать насъ».
Вотъ мы имјемъ около чреслъ нашихъ поясъ, который означаетъ умерщвленіе безсловесной похоти, и на плечахъ аналавъ, т. е. крестъ. Вотъ и куколь, который есть символъ незлобія и младенчества о Христј. И такъ, будемъ жить сообразно съ одјяніемъ нашимъ, чтобы, какъ сказали отцы, не оказалось, что мы носимъ чуждое одјяніе, но какъ мы оставили великое, такъ оставимъ и малое. Мы оставили міръ, оставимъ и пристрастіе къ нему. Ибо пристрастія какъ я сказалъ, и маловажными, и обыкновенными вещами, нестоющими никакого вниманія, опять привязываютъ насъ къ міру и соединяютъ съ нимъ, а мы не разумјемъ этого. Посему, если мы хотимъ совершенно измјниться и освободиться (отъ міра), то научимся отсјкать хотјнія наши, и такимъ образомъ, мало-по-малу, съ помощію Божіею, мы преуспјемъ и достигнемъ безстрастія. Ибо ничто не приноситъ такой пользы людямъ, какъ отсјченіе своей воли, и поистинј отъ сего человјкъ преуспјваетъ болје, нежели отъ всякой другой добродјтели. И какъ, человјкъ, который идетъ путемъ, найдя на немъ жезлъ [3] и взявъ его, съ помощію этого жезла проходитъ большую часть пути своего; такъ бываетъ и съ тјмъ, кто идетъ путемъ отсјченія своей воли. Ибо отсјченіемъ своей воли онъ пріобрјтаетъ безпристрастіе, а отъ безпристрастія приходитъ, съ помощію Божіею, и въ совершенное безстрастіе. Можно и въ краткое время отсјчь десять хотјній своихъ. И скажу вамъ, какъ это.
Положимъ, что кто-нибудь, пройдя небольшое разстояніе, увидјлъ что-либо, и помыслъ говоритъ ему: «посмотри туда». А онъ отвјчаетъ помыслу: «истинно не стану смотрјть», и отсјкаетъ хотјніе свое, и не смотритъ. Или встрјчаетъ празднословящихъ между собою и помыслъ говоритъ ему: «скажи и ты такое-то слово», а онъ отсјкаетъ хотјніе свое и не говоритъ. Или говоритъ ему помыслъ: «пойди, спроси повара, что онъ варитъ», а онъ нейдетъ и отсјкаетъ хотјніе свое. Онъ видитъ что-нибудь, и помыслъ говоритъ ему: «спроси, кто принесъ это», а онъ отсјкаетъ хотјніе свое и не спрашиваетъ. Отсјкая же такимъ образомъ (свою волю), онъ приходитъ въ навыкъ отсјкать ее, и начиная съ малаго, достигаетъ того, что и въ великомъ отсјкаетъ ее безъ труда и спокойно, и достигаетъ наконецъ того, что вовсе не имјетъ своей воли, и что бы ни случилось, онъ бываетъ спокоенъ, какъ будто исполнилось его собственное желаніе. И тогда, какъ онъ не хочетъ исполнять свою волю, оказывается, что она всегда исполняется. Ибо кто не имјетъ своей собственной воли, для того все, что съ нимъ ни случается, бываетъ согласно съ его волею. Такимъ образомъ выходитъ, что онъ не имјетъ пристрастія, а отъ безпристрастія, какъ я сказалъ, приходитъ въ безстрастіе. Видите ли, въ какое преуспјяніе, мало-по-малу, приводитъ отсјченіе своей воли.
Каковъ былъ прежде блаженный Досифей? Отъ какой роскоши и нјги (пришелъ онъ)? Онъ даже никогда не слыхалъ слова Божія, однако же вы слышали, въ какую мјру (духовнаго возраста) привело его въ короткое время блаженное послушаніе и отсјченіе своей воли? И такъ, Богъ его прославилъ и не попустилъ таковой его добродјтели придти въ забвеніе, но открылъ о ней одному святому старцу, который и видјлъ Досифея посреди всјхъ великихъ Святыхъ наслаждающагося ихъ блаженствомъ.
Разскажу вамъ и другое подобное событіе, случившееся при мнј, дабы вы узнали, что блаженное послушаніе и отсјченіе своей воли избавляетъ человјка и отъ смерти. Однажды, когда я еще былъ въ обители аввы Серида, пришелъ туда ученикъ одного великаго старца изъ страны Аскалонской съ нјкоторымъ порученіемъ отъ своего аввы. Старецъ далъ ему заповјдь возвратиться въ свою келію до вечера. Между тјмъ поднялась сильная буря съ дождемъ и громомъ, и протекавшій вблизи потокъ поднялся въ уровень съ берегами. Братъ, помня слова своего старца, хотјлъ идти обратно, мы просили его остаться, полагая, что ему невозможно безопасно перейти потокъ; но онъ не согласился остаться съ нами. Тогда мы сказали: пойдемъ вмјстј съ нимъ до потока; когда онъ увидитъ его, то самъ возвратится. И такъ, мы пошли съ нимъ, и когда дошли до рјки, онъ снялъ одежду свою, привязалъ ее на головј своей, опоясался нарамникомъ бросился въ рјку, — въ эту страшную быстрину. Мы стояли въ ужасј, трепеща (за него), какъ бы онъ не утонулъ; но онъ продолжалъ плыть и весьма скоро очутился на другой сторонј, одјлся въ свою одежду, поклонился намъ оттуда, прощаясь съ нами, и пошелъ скоро, продолжая путь свой. А мы стояли въ изумленіи и удивлялись силј добродјтели: тогда какъ мы отъ страха едва могли смотрјтъ на рјку, онъ безопасно переплылъ ее за послушаніе свое.
(Такъ же) и тотъ братъ, котораго послалъ авва его, по ихъ нуждамъ, въ село къ служившему имъ (Бога ради), когда увидјлъ, что дочь сего стала привлекать его къ совершенію грјха, сказалъ только: «Боже, молитвами отца моего, спаси меня», и тотчасъ очутился на пути въ скитъ, идя къ отцу своему. Видите ли силу добродјтели? Видите ли дјйствіе слова? Какая помощь заключается въ томъ, чтобы призывать молитвы отца своего? Онъ сказалъ только: «Боже, молитвами отца моего, спаси меня», и тотчасъ очутился на пути. Обратите же вниманіе на смиреніе и благочестіе обоихъ. Они были въ стјсненномъ положеніи, и старецъ хотјлъ послать брата къ служившему имъ, но не сказалъ: «пойди», а спросилъ его: «хочешь ли идти?» Также и братъ не сказалъ: «пойду», но отвјчалъ ему: «какъ ты желаешь, отче, такъ и сдјлаю»; ибо онъ боялся и соблазниться, и ослушаться отца своего. Потомъ, когда нужда еще болје стјснила ихъ, старецъ, сказалъ ему: «встань и пойди, сынъ мой», и не сказалъ ему: «уповаю на Бога моего, что Онъ сохранитъ тебя», но: «уповаю на молитвы отца моего, что Богъ сохранитъ тебя». Также и братъ, когда увидјлъ себя въ искушеніи, не сказалъ: «Боже мой, спаси меня», но — «Боже! молитвъ ради отца моего, спаси меня». И каждый изъ нихъ уповалъ на молитвы отца своего.
Видите ли, какъ они послушаніе совокупили со смиреніемъ? Ибо какъ въ запряженной колесницј одинъ конь не можетъ опередить другаго, иначе сломается колесница, такъ и послушанію нужно, чтобы съ нимъ сопряжено было смиреніе. Но кто можетъ сподобиться сей благодати, если, какъ я сказалъ, не понудитъ себя отсјчь свою волю и не предастъ себя, Бога ради, своему отцу, ни въ чемъ не сомнјваясь, но дјлая все, что ни говорятъ они (т. е. отцы), съ полною вјрою, какъ бы слушая самого Бога. Кто иной достоинъ быть помилованнымъ? Кто достоинъ спастись?
Разсказываютъ, что однажды святый Василій, посјщая свои монастыри, сказалъ одному изъ своихъ игуменовъ: «имјешь ли ты у себя кого-нибудь изъ спасающихся?» Авва отвјчалъ ему: «твоими святыми молитвами, владыко, всј мы желаемъ спастись». Св. Василій сказалъ ему опять: «имјешь ли кого-нибудь изъ спасающихся, говорю я?» Тогда игуменъ понялъ силу (вопроса), ибо самъ былъ мужъ духовный, и сказалъ: «да, имјю». Святый Василій говоритъ ему: «приведи его сюда». И игуменъ позвалъ таковаго брата. Когда же онъ пришелъ, святый сказалъ ему: «дай мнј воды умыться». Тотъ пошелъ и принесъ ему умыться. Умывшись, святый Василій взялъ самъ умывальницу съ водою и сказалъ брату: «на, умойся и ты». И братъ принялъ умовеніе отъ святаго безъ всякаго сомнјнія. Испытавъ его въ этомъ, святый сказалъ ему опять: «когда я войду въ святилище, приди и напомни мнј, я рукоположу тебя». И онъ опять послушался его безъ разсужденія; и когда увидјлъ святаго Василія въ олтарј, пошелъ и напомнилъ ему, и тотъ посвятилъ его, и взялъ съ собою. Ибо кому подобало быть съ симъ святымъ и Богоноснымъ мужемъ, какъ не такому благословенному брату? А вы не имјете опыта въ несомнјнномъ послушаніи, оттого и не знаете покоя, отъ него (происходящаго).
Однажды я спросилъ старца авву Варсануфія: «владыко, Писаніе говоритъ, что многими скорбми подобаетъ намъ внити въ царство небесное (Дјян. 14, 22), а я вижу, что не имјю ни какой скорби; что мнј дјлать, чтобы не погубить души своей?» Потому что я не имјлъ никакой печали. Если случалось мнј имјть какой-нибудь помыслъ, то я бралъ дощечку и писалъ къ старцу (когда я еще не служилъ ему, то вопрошалъ его письменно [4], и прежде чјмъ я оканчивалъ писать, чувствовалъ уже облегченіе и пользу: такъ велико было мое безпечаліе и спокойствіе. А я, не зная силы этой добродјтели и слышал что многими скорбми подобаетъ намъ внити въ царство небесное, боялся, что не имјлъ скорби. И такъ, какъ я объяснилъ это старцу, онъ отвјчалъ мнј: «не скорби, тебј не о чемъ безпокоиться: каждый предавшій себя въ послушаніе отцамъ имјетъ такое безпечаліе и покой». — Богу же нашему да будетъ слава во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Смиренное чувство.
[2] Отечникъ (Патерикъ) — книга, въ которой собраны сказанія о подвигахъ и изреченія Св. Отцевъ.
[3] Въ греч.: найдя кратчайшій переходъ, идетъ по немъ и скорје совершаетъ большую часть своего пути.
[4] Сіи вопросы аввы Дорофея и отвјты ему старцевъ помјщены ниже.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 19-38.
Поученіе второе. О смиренномудріи.
Нјкто изъ старцевъ сказалъ: «прежде всего нужно намъ смиренномудріе, чтобы быть готовыми на каждое слово, которое слышимъ, сказать: прости; ибо смиренномудріемъ сокрушаются всј стрјлы врага и сопротивника». Изслјдуемъ, какое значеніе имјетъ слово старца; почему онъ говоритъ, что прежде всего нужно намъ смиренномудріе, а не сказалъ, что прежде нужно воздержаніе? Ибо Апостолъ говоритъ: подвизаяйся отъ всјхъ воздержится (1 Кор. 9, 25). Или почему не сказалъ старецъ, что прежде всего нуженъ намъ страхъ Божій? Ибо въ Писаніи сказано: начало премудрости страхъ Господень (Псал. 110, 9) и опять: страхомъ Господнимъ уклоняется всякъ отъ зла (Прит. 15, 27). Почему не говоритъ онъ, что прежде всего нужна намъ милостыня или вјра? Ибо сказано: милостынями и вјрою очищаются грјси (Прит. 15, 27), и Апостолъ говоритъ: безъ вјры невозможно угодити Богу (Евр. 11, 6). И такъ, если безъ вјры невозможно угодити Богу, и милостынями и вјрою очищаются грјхи, и если страхомъ Господнимъ уклоняется всякъ отъ зла, и начало премудрости страхъ Господень, и подвизающійся, отъ всего долженъ воздерживаться, то какъ же (старецъ) говоритъ, что прежде всего нужно намъ смиренномудріе и оставилъ все другое столь нужное? Старецъ хочетъ показать намъ симъ, что ни самый страхъ Божій, ни милостыня, ни вјра, ни воздержаніе, ни другая какая-либо добродјтель не можетъ быть совершена безъ смиренномудрія. Вотъ почему говоритъ онъ: «прежде всего нужно намъ смиренномудріе, — чтобы быть готовыми на каждое слово, которое слышимъ, сказать: прости; ибо смиренномудріемъ сокрушаются всј стрјлы врага и противника». Вотъ видите, братія, какъ велика сила смиренномудрія; видите, какое имјетъ дјйствіе слово: прости. Почему же діаволъ называется не только врагомъ, но и противникомъ? Врагомъ называется потому, что онъ человјконенавистникъ, ненавистникъ добра и клеветникъ; противникомъ же называется потому, что онъ старается препятствовать всякому доброму дјлу. Хочетъ ли кто помолиться: онъ противится и препятствуетъ ему злыми воспоминаніями, плјненiемъ ума и уныніемъ. Хочетъ ли кто подать милостыню: онъ препятствуетъ сребролюбіемъ и скупостію. Хочетъ ли кто бодрствовать: онъ препятствуетъ лјностью и нерадјніемъ, и такъ-то онъ сопротивляется намъ во всякомъ дјлј, когда хотимъ сдјлать доброе. Поэтому онъ и называется не только врагомъ, но и противникомъ. Смиренномудріемъ же сокрушаются всј оружія врага и противника. Ибо поистинј велико смиренномудріе, и каждый изъ Святыхъ шествовалъ его путемъ, а трудомъ сокращалъ путь свой, какъ говоритъ Псалмопјвецъ: виждь смиренiе мое и трудъ мой, и остави вся грјхи моя (Псал. 24, 18), и: смирихся, и спасе мя Господь (Пс. 114, 6). Впрочемъ, смиреніе и одно можетъ ввести насъ въ царствіе, какъ сказалъ старецъ авва Іоаннъ, но только медленно.
И такъ, смиримся немного и мы, и спасемся. Если мы, какъ немощные, не можемъ трудиться, то постараемся смириться; и вјрую въ милость Божію, что и за то малое, совершаемое нами со смиреніемъ, будемъ и мы въ мјстахъ Святыхъ, много потрудившихся и работавшихъ Богу. Пусть мы немощны и не можемъ трудиться: но неужели мы не можемъ смириться? Блаженъ, братія, кто имјетъ смиреніе; — велико смиреніе. Хорошо также означилъ одинъ Святый имјющаго истинное смиреніе такъ: «смиреніе ни на кого не гнјвается и никого не прогнјвляетъ, и считаетъ это совершенно чуждымъ себј». Велико, какъ мы сказали, смиреніе, ибо оно одно сопротивляется тщеславію и хранитъ отъ него человјка. А развј не гнјваются также за имјнія или за брашна? Какъ же старецъ говоритъ, что смиреніе ни на кого не гнјвается и никого не прогнјвляетъ? Смиренiе велико, какъ мы сказали, и сильно привлечь въ душу благодать Божію. Благодать же Божія, пришедши, покрываетъ душу отъ двухъ тяжкихъ вышеупомянутыхъ страстей. Ибо что можетъ быть болје тяжкимъ, какъ гнјваться и прогнјвлять ближняго? какъ нјкто и сказалъ: «монахамъ вовсе несвойственно гнјваться, равно и прогнјвлять другихъ». Ибо, поистинј, если такой (т. е. гнјвающійся или прогнјвляющій другихъ) вскорј не покроется смиреніемъ [1], то онъ, мало-по-малу, приходитъ въ состояніе бјсовское, смущая другихъ и смущаясь (самъ). Посему-то сказалъ (старецъ), что смиреніе не гнјвается и непрогнјвляетъ. Но что я говорю, будто смиреніе покрываетъ только отъ двухъ страстей, — оно покрываетъ душу и отъ всякой страсти, и отъ всякаго искушенія.
Когда святый Антоній увидјлъ распростертыми всј сјти діавола и, вздохнувъ, вопросилъ Бога: «кто же избјгнетъ ихъ?» то отвјчалъ ему Богъ: «смиреніе избјгаетъ ихъ,» а что еще болје удивительно, — присовокупилъ: «онј даже и не прикасаются ему». Видишь ли благодать сей добродјтели? Поистинј нјтъ ничего крјпче смиренномудрія, ничто не побјждаетъ его. Если со смиреннымъ случится что-либо скорбное, онъ тотчасъ обращается къ себј, тотчасъ осуждаетъ себя, что онъ достоинъ (того), и не станетъ укорять никого, не будетъ на другаго возлагать вину; и такимъ образомъ переноситъ (случившееся) безъ смущенія, безъ скорби, съ совершеннымъ спокойствіемъ, а потому и не гнјвается, и никого не прогнјвляетъ. И такъ, хорошо сказалъ святый, что прежде всего нужно намъ смиренномудріе.
Смиренія же два, такъ же, какъ и двј гордости. Первая гордость есть та, когда кто укоряетъ брата, когда осуждаетъ и безчеститъ его, какъ ничего незначущаго, а себя считаетъ выше его, таковый, если не опомнится вскорј, и не постарается исправиться, то, мало-по-малу, приходитъ и во вторую гордость, такъ что возгордится и противъ Самого Бога, и подвиги и добродјтели свои приписываетъ себј, а не Богу, какъ будто самъ собою совершилъ ихъ, своимъ разумомъ и тщаніемъ, а не помощію Божіею. Поистинј, братія мои, знаю я одного, пришедшаго нјкогда въ сіе жалкое состояніе. Сначала, если кто изъ братій говорилъ ему что-либо, онъ уничижалъ каждаго и возражалъ: «что значитъ такой-то? нјтъ никого (достойнаго), кромј Зосимы и подобнаго ему». Потомъ началъ и сихъ охуждать и говорить: «нјтъ никого (достойнаго), кромј Макарія». Спустя немного началъ говорить: «что такое Макарій? нјтъ никого (достойнаго), кромј Василія и Григорія». Но скоро началъ охуждать и сихъ, говоря: «что такое Василій? и что такое Григорій? нјтъ никого (достойнаго), кромј Петра и Павла». Я говорю ему: «поистинј, братъ, ты скоро и ихъ станешь уничижать». И повјрьте мнј, чрезъ нјсколько времени онъ началъ говорить: «что такое Петръ? и что такое Павелъ? Никто ничего не значитъ, кромј Святой Троицы». Наконецъ, возгордился онъ и противъ Самого Бога, и такимъ образомъ лишился ума. Посему то должны мы, братія мои, подвизаться всјми силами нашими противъ первой гордости, дабы мало-по-малу, не впасть и во вторую, т. е. въ совершенную гордыню.
Гордость же бываетъ мірская и монашеская: мірская гордость есть та, когда кто гордится предъ братомъ своимъ, что онъ богаче или красивје его, или что носитъ лучшую, нежели тотъ, одежду, или что онъ благороднје его. И такъ, когда мы видимъ, что тщеславимся сими (преимуществами), или тјмъ, что монастырь нашъ больше или богаче (другихъ), или что въ немъ много братіи, то мы должны знать, что находимся еще въ мірской гордости. Случается также, что тщеславятся какими-либо природными дарованіями: иной напримјръ, тщеславится тјмъ, что у него хорошъ голосъ, и что онъ хорошо поетъ, или что онъ скроменъ, усердно работаетъ и добросовјстенъ въ служеніи. Сіи преимущества лучше первыхъ, однако и это мірская гордость. Монашеская же гордость есть та, когда кто тщеславится, что онъ упражняется во бдјніи, въ постј, что онъ благоговјинъ, хорошо живетъ и тщателенъ. Случается также, что иной и смиряется для славы. Все сіе относится къ монашеской гордости. Можно намъ вовсе не гордиться; если же кто сего совсјмъ избјжать не можетъ, то хоть бы гордился преимуществомъ монашескихъ дјлъ, а не чјмъ-либо мірскимъ.
Вотъ, мы сказали, что такое первая гордость, и что вторая; сказали также, что такое мірская гордость, и что монашеская. Разсмотримъ теперь, въ чемъ состоятъ и два смиренія. Первое смиреніе состоитъ въ томъ, чтобы почитать брата своего разумнје себя и по всему превосходнје, и однимъ словомъ, какъ сказали Святые Отцы, чтобы «почитать себя ниже всјхъ». Второе же смиреніе состоитъ въ томъ, чтобы приписывать Богу свои подвиги, — сіе есть совершенное смиреніе Святыхъ. Оно естественно рождается въ душј отъ исполненія заповјдей. Ибо какъ деревья, когда на нихъ бываетъ много плодовъ, то самые плоды преклоняютъ вјтви къ низу и нагибаютъ ихъ; вјтвь же, на которой нјтъ плодовъ, стремится вверхъ и растетъ прямо; есть же нјкоторыя деревья, которыя не даютъ плода, пока ихъ вјтви растутъ вверхъ; если же кто возьметъ камень, привјситъ къ вјтви и нагнетъ ее книзу, тогда она даетъ плодъ: такъ и душа, когда смиряется, тогда приноситъ плодъ: и чјмъ болје приноситъ плода, тјмъ болје смиряется. Такъ и Святые, чјмъ болје приближаются къ Богу, тјмъ болје видятъ себя грјшными.
Помню, однажды мы имјли разговоръ о смиреніи, и одинъ изъ знатныхъ (гражданъ) города Газы, слыша наши слова, что чјмъ болје кто приближается къ Богу, тјмъ болје видитъ себя грјшнымъ, удивлялся и говорилъ: какъ это можетъ быть? и не понимая, хотјлъ узнать, что значатъ эти слова? Я сказалъ ему: «именитый господинъ, скажи мнј, за кого ты считаешь себя въ своемъ городј?» Онъ отвјчалъ «считаю себя за великаго и перваго въ городј». Говорю ему: «Если же ты пойдешъ въ Кесарію, за кого будешь считать себя тамъ?» Онъ отвјчалъ: «за послјдняго изъ тамошнихъ вельможъ». Если же, говорю ему опять, ты отправишься въ Антіохію, за кого ты будешь тамъ себя считать?» «Тамъ, отвјчалъ онъ, буду считать себя за одного изъ простолюдиновъ». Если же, говорю, пойдешь въ Константинополь и приближишься къ царю, тамъ за кого ты станешь считать себя?» И онъ отвјчалъ: «почти за нищаго». Тогда я сказалъ ему: «вотъ такъ и Святые, чјмъ болје приближаются къ Богу, тјмъ болје видятъ себя грјшными. Ибо Авраамъ, когда увидјлъ Господа, назвалъ себя землею и пепломъ (Быт. 18, 27); Исаія же сказалъ: окаянный и нечистый есмь азъ (Исх. 6, 5); также и Даніилъ, когда былъ во рву со львами, Аввакуму, принесшему ему хлјбъ и сказавшему: пріими објдъ, который послалъ тебј Богъ, отвјчалъ: и такъ вспомнилъ обо мнј Богъ (Дан. 14. 36, 37). Какое смиреніе имјло сердце его! Онъ находился во рву посреди львовъ и былъ невредимъ отъ нихъ, и притомъ не одинъ разъ, но дважды и послј всего этого онъ удивился и сказалъ: и такъ вспомнилъ обо мнј Богъ.
Видите ли смиреніе Святыхъ, и каковы ихъ сердца? Даже и посылаемые отъ Бога на помощь людямъ, они отказывались, по смиренію, избјгая славы. Какъ облеченный въ шелковую одежду, если набросить на него нечистое рубище, отбјгаетъ, чтобы не замарать своего драгоцјннаго одјянія, такъ и Святые, будучи облечены въ добродјтели, убјгаютъ человјческой славы, чтобы не оскверниться ею. А ищущіе славы подобны нагому, который желаетъ найти хотя малое рубище или иное что-либо, дабы покрыть свой стыдъ: такъ и необлеченный въ добродјтели ищетъ славы человјческой. И такъ, Святые, будучи посылаемы Богомъ на помощь людямъ, по смиренію отказывались отъ сего. Моvсей говорилъ: молютися поставити иного могущаго, азъ бо есмь гугнивъ и косноязыченъ (Исх. 4, 10). Іеремія же говорилъ: юнјйшій есмь азъ (Іер. 1, 6). И, однимъ словомъ, каждый изъ Святыхъ пріобрјлъ сіе смиреніе, какъ мы сказали, чрезъ исполненіе заповјдей. Но что такое сіе смиреніе, и какъ оно рождается въ душј, никто не можетъ выразитъ словами, если человјкъ не научится сему изъ опыта; изъ однихъ же словъ нельзя сему научиться.
Нјкогда авва Зосима говорилъ о смиреніи, а какой-то софистъ, тутъ находившійся, слыша, что онъ говорилъ, и желая понять (это) въ точности, спросилъ его: «скажи мнј, какъ ты считаешь себя грјшнымъ, развј ты не знаешь, что ты святъ? развј не знаешь, что имјешь добродјтели? Вјдь ты видишь, какъ исполняешь заповјди: какъ же ты, поступая такъ, считаешь себя грјшнымъ?» Старецъ же не находился, какой дать ему отвјтъ, а только говорилъ: «не знаю, что сказать тебј, но считаю себя грјшнымъ». Софистъ настаивалъ на своемъ, желая узнать, какъ сіе можетъ быть. Тогда старецъ, не находя, какъ ему это объяснить, началъ говорить ему съ своею святою простотою: «не смущай меня; я подлинно считаю себя такимъ».
Видя, что старецъ недоумјваетъ, какъ отвјчать софисту, я сказалъ ему: «не тоже ли самое бываетъ и въ софистическомъ, и врачебномъ искусствахъ? Когда кто хорошо обучится искусству и занимается имъ, то, по мјрј упражненія въ ономъ, врачъ или софистъ пріобрјтаетъ нјкоторый навыкъ, а сказать не можетъ и не умјетъ объяснить,. какъ онъ сталъ опытенъ въ дјлј: душа пріобрјла навыкъ, какъ я уже сказалъ, постепенно и нечувствительно, чрезъ упражненіе въ искусствј. Такъ и въ смиреніи: отъ исполненія заповјдей бываетъ нјкоторая привычка къ смиренію, и нельзя выразить это словомъ». Когда авва Зосима услышалъ это, онъ обрадовался, тотчасъ обнялъ меня и сказалъ: «ты постигъ дјло, оно точно такъ бываетъ, какъ ты сказалъ». И софистъ, услышавъ эти слова, остался доволенъ и согласенъ съ ними.
И старцы сказали намъ нјчто, помогающее намъ уразумјть смиреніе. Самое же состояніе, въ которое душа приходитъ отъ смиренія, никто не могъ объяснить. Такъ, когда авва Агафонъ приближался къ кончинј, и братія сказали ему: «и ты ли боишься, отче?» Онъ отвјчалъ: «сколько могъ, я понуждалъ себя сохранять заповјди, но я человјкъ, и почему могу знать, угодно ли дјло мое Богу? Ибо иной судъ Божій, и иной человјческій». Вотъ, онъ открылъ намъ глаза, чтобы уразумјть смиреніе, и указалъ путь, какъ его достигнуть: а какъ оно бываетъ въ душј, какъ я уже многократно говорилъ, никто не могъ сказать, ни постигнуть чрезъ одни слова; развј только отъ дјлъ душа можетъ научиться сему нјсколько. А что приводитъ насъ къ смиренiю, о томъ сказали отцы. Ибо въ Отечникј написано: Одинъ братъ спросилъ старца: что есть смиреніе? — Старецъ отвјчалъ: «смиреніе есть дјло великое и Божественное; путемъ же къ смиренію служатъ тјлесные труды, совершаемые разумно; также, чтобы считать себя ниже всјхъ и постоянно молиться Богу — это путь къ смиренію; самое же смиреніе Божественно и непостижимо».
Почему же старецъ говоритъ, что тјлесные труды приводятъ душу въ смиреніе? Какимъ образомъ тјлесные труды дјлаются душевными добродјтелями? То, чтобы считать себя ниже всјхъ, какъ мы уже сказали, сопротивляется демонамъ и первой гордости: ибо какъ можетъ считать себя большимъ брата своего, или гордиться передъ кјмъ-либо, или укорить, или уничижить кого-либо тотъ, кто почитаетъ себя ниже всјхъ? Также, и молиться непрестанно явно противится второй гордости: ибо очевидно, что смиренный и благоговјйный, зная, что невозможно совершить никакой добродјтели безъ помощи и покрова Божія, не перестаетъ всегда молиться Богу, чтобы Онъ сотворилъ съ нимъ милость. Ибо непрестанно молящійся Богу, если и сподобится совершить что-либо, знаетъ почему онъ совершилъ сіе и не можетъ возгордиться, и не приписываетъ это своей силј, но всј свои успјхи относитъ къ Богу, всегда благодаритъ Его и всегда призываетъ Его, трепеща какъ бы ему не лишиться такой помощи, и не обнаружилась его немощь и безсиліе. И такъ, онъ со смиреніемъ молится и молитвою смиряется и чјмъ болје преуспјваетъ всегда въ добродјтели, тјмъ болје всегда смиряется; а по мјрј того, какъ смиряется, получаетъ помощь и преуспјваетъ чрезъ смиренномудріе. Но почему старецъ говоритъ, что тјлесные труды приводятъ къ смиренію? Какое отношеніе имјютъ тјлесные труды къ расположенію души? Я объясню вамъ это. Такъ какъ душа, по преступленіи заповјди, предалась, какъ говоритъ Святый Григорій, прелести сластолюбія и самозаконія, и возлюбила тјлесное, и нјкоторымъ образомъ стала какъ бы нјчто единое съ тјломъ, и вся сдјлалась плотію, какъ сказано: не имать пребывати духъ мой въ человјцјхъ сихъ, зане суть плоть (Быт. 6, 3), и бјдная душа какъ бы состраждетъ тјлу и сочувствуетъ во всемъ, что дјлается съ тјломъ. Посему-то и сказалъ старецъ, что и тјлесный трудъ приводитъ душу въ смиреніе. Ибо иное расположеніе души у человјка здороваго, и иное у больнаго, иное у алчущаго, и иное у насытившагося. Также опять иное расположеніе души у человјка, јдущаго на конј, иное у сидящаго на престолј, и иное у сидящаго на землј, иное у носящаго красивую одежду, и иное у носящаго худую. И такъ, трудъ смиряетъ тјло, а когда тјло смиряется, то вмјстј съ нимъ смиряется и душа. Слјдовательно хорошо сказалъ (старецъ), что тјлесный трудъ приводитъ къ смиренію. Посему, когда Евагрій подвергся брани отъ хульныхъ помысловъ, то онъ, какъ мужъ разумный, зная, что хула происходитъ отъ гордости, и что когда смиряется тјло, то вмјстј съ нимъ смиряется и душа, провелъ сорокъ дней на открытомъ воздухј, такъ что тјло его, какъ говоритъ его жизнеописатель, стало производить червей, подобно тому, какъ случается у дикихъ животныхъ, и такой трудъ онъ подъялъ не ради хулы, но ради смиренія. И такъ, хорошо сказалъ старецъ, что и тјлесные труды приводятъ къ смиренію — Благій Богъ да подастъ намъ смиреніе, ибо оно избавляетъ человјка отъ многихъ золъ и покрываетъ его отъ великихъ искушеній. Богу слава и держава во вјки. Аминь.
Примјчаніе:
[1] Въ греч. благодатью Божіею.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 38-49.
Поученіе третіе. О совјсти.
Когда Богъ сотворилъ человјка, то Онъ всјялъ въ него нјчто Божественное, какъ бы нјкоторый помыслъ, имјющій въ себј, подобно искрј, и свјтъ, и теплоту; помыслъ, который просвјщаетъ умъ и показываетъ ему, что доброе, и что злое: сіе называется совјстію, а она есть естественный законъ. Это тј кладязи, которые, какъ толкуютъ Святые Отцы, искапывалъ Исаакъ, а Филистимляне засыпали (Быт. 26). Послјдуя сему закону, то-есть совјсти, Патріархи и всј Святые, прежде написаннаго закона, угодили Богу. Но когда люди, чрезъ грјхопаденіе, зарыли и попрали ее, тогда сдјлался нуженъ законъ написанный, стали нужны святые Пророки, нужно сдјлалось самое пришествіе Владыки нашего Іисуса Христа, чтобы открыть и воздвигнуть ее (совјсть); чтобы засыпанную оную искру снова возжечь храненіемъ святыхъ Его заповјдей.
Нынј же въ нашей власти или опять засыпать ее, или дать ей свјтиться въ насъ и просвјщать насъ, если будемъ повиноваться ей. Ибо когда совјсть наша говоритъ намъ сдјлать что-либо, а мы пренебрегаемъ симъ, и когда она снова говоритъ, а мы не дјлаемъ, но продолжаемъ попирать ее, тогда мы засыпаемъ ее, и она не можетъ уже явственно говорить намъ отъ тяготы, лежащей на ней, но, какъ свјтильникъ, сіяющій за завјсою, начинаетъ показывать намъ вещи темнје. И какъ въ водј, помутившейся отъ многаго ила, никто не можетъ узнать лица своего, такъ и мы, по преступленіи, не разумјемъ, что говоритъ намъ совјсть наша; такъ что намъ кажется, будто ея вовсе нјтъ у насъ. Однако нјтъ человјка, не имјющаго совјсти, ибо она есть, какъ мы уже сказали, нјчто Божественное и никогда не погибаетъ, но всегда напоминаетъ намъ полезное, а мы не ощущаемъ сего, потому что, какъ уже сказано. пренебрегаемъ ею и попираемъ ее.
Посему-то Пророкъ оплакиваетъ Ефрема и говоритъ: Соодолј Ефремъ соперника своего, и попра судъ (Ос. 5, 11). Соперникомъ же называетъ совјсть. Поэтому и въ Евангеліи сказано: буди увјщаваяся съ соперникомъ твоимъ, дондеже еси на пути съ нимъ, да не когда тя предастъ судіи, а судія слугамъ, и всадятъ тя въ темницу; аминь глаголю тебј: не изыдеши оттуду, дондеже воздаси послјднiй кодрантъ (Матф. 5, 25-26). Но почему же совјсть называется соперникомъ? Соперникомъ называется она потому, что сопротивляется всегда злой нашей волј и напоминаетъ намъ, что мы должны дјлать, но не дјлаемъ; и опять, чего не должны дјлать, и дјлаемъ, и за это она осуждаетъ насъ. Потому и Господь называетъ ее соперникомъ и заповјдуетъ намъ, говоря: буди увјщеваяся съ соперникомъ твоимъ, дондеже еси на пути съ нимъ. Путь, какъ говоритъ Василій Великій, есть міръ сей.
И такъ, потщимся, братія, хранить совјсть нашу пока мы находимся въ этомъ мірј, не допустимъ, чтобы она обличала насъ въ какомъ-либо дјлј: не будемъ попирать ее отнюдь ни въ чемъ, хотя бы то было и самое малое. Знайте, что отъ (пренебреженія) сего малаго и въ сущности ничтожнаго мы переходимъ и къ пренебреженію великаго. Ибо если кто начнетъ говорить: «что за важность, если я скажу это слово? что за важность, если я съјмъ эту бездјлицу? что за важность, если я посмотрю на ту или на эту вещь?» — отъ этого: «что за важность въ томъ, что за важность въ другомъ» впадаетъ онъ въ худой навыкъ [1] и начинаетъ пренебрегать великимъ и важнымъ, и попирать свою совјсть, а такимъ образомъ, закоснјвая (во злј), находится въ опасности придти и въ совершенное нечувствіе. Поэтому берегитесь, братія, пренебрегать малымъ, берегитесь презирать его, какъ малое и ничтожное; оно не малое, ибо чрезъ него образуется худой навыкъ. Будемъ же внимать себј и заботиться о легкомъ, пока оно легко, чтобы оно не стало тяжкимъ: ибо и добродјтели, и грјхи начинаются отъ малаго и приходятъ къ великому добру и злу. Поэтому заповјдуетъ намъ Господь блюсти свою совјсть и какъ бы особенно увјщеваетъ (каждаго изъ. насъ), говоря: «посмотри, что ты дјлаешь, несчастный! опомнись, помирись съ соперникомъ твоимъ, пока ты на пути съ нимъ». Потомъ указываетъ бјдственныя послјдствія отъ несоблюденія сей заповјди: да не когда предастъ судіи, а судія слугамъ, и всадятъ тя въ темницу. А затјмъ что? — Аминь глаголю тебј: не изыдеши оттуду, дондеже воздаси послјдній кодрантъ. Ибо совјсть обличаетъ насъ, какъ я уже сказалъ, и въ добрј, и въ злј, и показываетъ намъ, что дјлать; и опять она же осудитъ насъ въ будущемъ вјкј, поэтому и сказано: да не когда предастъ тя судіи, и прочее.
А храненіе совјсти многоразлично: ибо человјкъ долженъ сохранять ее въ отнощеніи къ Богу, къ ближнему и вещамъ. Въ отношеніи къ Богу хранитъ совјсть тотъ, кто не пренебрегаетъ Его заповјдями и даже въ томъ, чего не видятъ люди, и чего никто не требуетъ отъ насъ, онъ хранитъ совјсть свою къ Богу въ тайнј. Напримјръ, облјнился ли кто въ молитвј, или страстный помыслъ вошелъ въ сердце его, а онъ не воспротивился ему и не возстягнулъ себя, но принялъ его; также, если кто, видя ближняго, дјлающаго или говорящаго что-либо, и какъ (обыкновенно) случается, осудилъ его; короче сказать, все, что бываетъ въ тайнј, чего никто не знаетъ, кромј Бога и совјсти нашей, должны мы хранить; и сіе-то есть храненіе совјсти въ отношеніи къ Богу. А храненіе совјсти въ отношеніи къ ближнему требуетъ, чтобы не дјлать отнюдь ничего такого, что, какъ мы знаемъ, оскорбляетъ или соблазняетъ ближняго дјломъ, или словомъ, или видомъ или взоромъ: ибо и видомъ, какъ я часто повторяю, даже и взоромъ можно оскорбить брата. Короче сказать: человјкъ не долженъ дјлать ничего такого, о чемъ знаетъ, что онъ дјлаетъ это съ намјреніемъ оскорбить ближняго; симъ оскверняется совјсть его, сознавая, что это сдјлано съ тјмъ, чтобы повредить брату или опечалить его: и сіе-то значитъ хранить свою совјсть въ отношеніи къ ближнему. А храненіе совјсти въ отношеніи къ вещамъ состоитъ въ томъ, чтобы не обращаться небрежно съ какою-либо вещію, не допускать ей портиться и не бросать ее какъ-нибудь, а если увидимъ что-либо брошенное, то не должно пренебрегать симъ, хотя бы оно было и ничтожно, но поднять и положить на свое мјсто. Не должно также обходиться неразсмотрительно съ своею одеждою: ибо случается, что иной могъ бы носить одежду [2] недјлю или двј, или даже мјсяцъ, а онъ часто моетъ ее преждевременно и тјмъ портитъ ее, и вмјсто того, чтобы носить ее пять мјсяцевъ или болје, онъ частымъ мытьемъ приводитъ ее въ ветхость и негодность; а это противъ совјсти. Также и въ отношеніи постели, часто иной могъ бы довольствоваться одной подушкой, а онъ ищетъ большой постели; или имјетъ власяницу, но хочетъ перемјнить ее и пріобрјсти другую, новую или болје красивую, по тщеславію или отъ унынія. Иной опять можетъ обойтись однимъ покрываломъ, а онъ ищетъ другаго, лучшаго, иногда даже и споритъ, если не получитъ его. А если онъ еще станетъ примјчать за братомъ своимъ и говорить: «зачјмъ у него есть, а у меня нјтъ?» то такой далекъ отъ преуспјянія. Также если кто-либо развјситъ свою одежду или покрывало на солнцј, и полјнится вовремя снять ихъ, и допуститъ имъ отъ зноя портиться, то и это противъ совјсти. Также и въ пищј, иной можетъ удовлетворить своей потребности малымъ количествомъ какой-либо овощи, или чечевицей, или немногими маслинами, а онъ не хочетъ этого, но ищетъ другой пищи, вкуснјйшей и лучшей: это все противъ совјсти. Отцы же говорятъ, что монахъ никогда не долженъ допускать, чтобы совјсть обличала его въ какой-либо вещи. И такъ, необходимо намъ, братія, внимать себј всегда и охранять себя отъ всего этого, чтобы не подвергнуться тому бјдствію, отъ котораго Самъ Господь предостерегаетъ насъ, какъ мы выше сказали. Да подастъ намъ Богъ слышать и исполнять сіе, чтобы слова Отцевъ нашихъ не послужили намъ на осужденіе.
Примјчанія:
[1] Въ слав. «злую и горькую пажить».
[2] Вјроятно, полотняную — хитонъ.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 49-54.
Поученіе четвертое. О страхј Божіемъ.
Святый Іоаннъ говоритъ въ соборныхъ посланіяхъ своихъ: совершенна любы вонъ изгоняјтъ страхъ (1 Іоан. 4, 18). Что хочетъ сказать намъ чрезъ сіе святый (Апостолъ)? О какой любви говоритъ онъ намъ и о какомъ страхј? Ибо Пророкъ Давидъ говоритъ въ псалмј: бойтеся Господа вси святiи Его (Псал. 33, 10), и много другихъ подобныхъ изреченій находимъ мы въ Божественныхъ Писаніяхъ. И такъ, если и святые, столько любящіе Господа, боятся Его, то какъ же святый Іоаннъ говоритъ: совершенна любы вонъ изгоняетъ страхъ? Святый хочетъ намъ показать этимъ, что есть два страха: одинъ первоначальный, а другой совершенный, и что одинъ свойственъ, такъ сказать, начинающимъ быть благочестивыми, другой же есть (страхъ) святыхъ совершенныхъ, достигшихъ въ мјру совершенной любви. Напримјръ: кто исполняетъ волю Божію по страху мукъ, тотъ, какъ мы сказали, еще новоначальный: ибо онъ не дјлаетъ добра для самаго добра, но по страху наказанія. Другой же исполняетъ волю Божію изъ любви къ Богу, любя Его собственно для того, чтобы благоугодить Ему; сей знаетъ, въ чемъ состоитъ существенное добро, онъ позналъ, что значитъ: быть съ Богомъ. Сей-то имјетъ истинную любовь, которую святый называетъ совершенною. И эта любовь приводитъ его въ совершенный страхъ, ибо таковый боится Бога, и исполняетъ волю Божію уже не по (страху) наказанія, уже не для того, чтобы избјгнуть мученій; но потому, что онъ, какъ мы сказали, вкусивъ самой сладости пребыванія съ Богомъ, боится отпасть, боится лишиться ея. И сей совершенный страхъ, рождающійся отъ этой любви, изгоняетъ первоначальный страхъ: по сему-то Апостолъ и говоритъ: совершенна любы вонъ изгоняетъ страхъ.
Однако невозможно достигнуть совершеннаго страха (иначе), какъ только первоначальнымъ страхомъ. Ибо троякимъ образомъ, какъ говоритъ Василій Великій [1], можемъ мы угодить Богу: или благоугождаемъ Ему, боясь муки, и тогда (находимся) въ состояніи раба; или ища награды, исполняемъ повелјнія Божіи, ради собственной пользы, и посему уподобляемся наемникамъ; или дјлаемъ добро ради самаго добра, и (тогда) мы находимся въ состояніи сына. Ибо сынъ, когда приходитъ въ совершенный возрастъ и въ разумъ, исполняетъ волю отца своего не потому, что боится быть наказаннымъ, и не для того, чтобы получить отъ него награду, но собственно потому и хранитъ къ нему особенную любовь и подобающее отцу почтеніе, что любитъ его и увјренъ, что все имјніе отца принадлежитъ и ему. Таковый сподобляется услышать: уже нјси рабъ, но сынъ и наслјдникъ Божій Іисусъ Христомъ (Гал. 4, 7). Таковый уже не боится, какъ мы сказали, Бога, конечно, тјмъ первоначальнымъ страхомъ, но любитъ Его, какъ и святый Антоній говоритъ: я уже не боюсь Бога, но люблю Его [2]. И Господь, сказавъ Аврааму, когда онъ привелъ для жертвоприношенія Ему сына своего: нынј познахъ, яко боишися ты Бога (Быт. 22, 12), симъ означилъ тотъ совершенный страхъ, который рождается отъ любви. Ибо (иначе) какъ бы онъ сказалъ: нынј познахъ, когда (Авраамъ) уже сдјлалъ столько изъ послушанія Богу, — оставилъ все свое и переселился въ чужую землю къ народу, служившему идоламъ, гдј не было и слјда Богопочитанія, и сверхъ (всего) этого навелъ (на него Богъ) такое страшное искушеніе — жертвоприношеніе сына, и послј сего сказалъ ему: нынј познахъ, яко боишися ты Бога. Очевидно, что Онъ говорилъ здјсь о совершенномъ страхј, свойственномъ святымъ, которые уже не по страху мученія и не для полученія награды исполняютъ волю Божію, но, любя Бога, какъ мы многократно говорили, боятся сдјлать что-либо противъ воли Бога, ими любимаго. Посему-то и говоритъ (Апостолъ): любы вонъ изгоняетъ страхъ; ибо они уже не по страху дјйствуютъ, но боятся, потому что любятъ. Въ семъ состоитъ совершенный страхъ. Но невозможно (какъ мы уже сказали выше) достигнуть совершеннаго страха, если кто прежде не пріобрјтаетъ первоначальнаго. Ибо сказано: начало премудрости страхъ Господень (Прит. 1, 7), и еще сказано: страхъ Божій есть начало и конецъ (Сир. 1, 15. 18). Началомъ названъ первоначальный страхъ, за которымъ слјдуетъ совершенный страхъ святыхъ. Первоначальный страхъ свойственъ нашему душевному состоянію. Онъ охраняетъ душу отъ всякаго зла, какъ полировка мјдь, ибо сказано: страхомъ Господнимъ уклоняется всякъ отъ зла (Прит. 15, 27). И такъ, если кто уклоняется отъ зла по страху наказанія, какъ рабъ, боящійся господина, то онъ постепенно приходитъ и къ тому, чтобы дјлать благое добровольно, и мало-по-малу начинаетъ какъ наемникъ, надјяться нјкотораго воздаянія за свое благое дјланіе. Ибо, когда онъ постоянно будетъ избјгать зла, какъ мы сказали, изъ страха, подобно рабу, и дјлать благое въ надеждј награды, подобно наемнику, то, пребывая, по благодати Божіей, во благомъ, и соразмјрно сему соединясь съ Богомъ, онъ получаетъ вкусъ благаго и начинаетъ понимать, въ чемъ истинное добро, и уже не хочетъ разлучаться съ нимъ. Ибо кто можетъ разлучить таковаго отъ любви Христовой? какъ сказалъ Апостолъ (Рим. 8, 35). Тогда достигаетъ онъ въ достоинство сына и любитъ добро ради самого добра, и боится, потому что любитъ. Сей-то естъ великій и совершенный страхъ. Поэтому и Пророкъ, уча насъ отличать одинъ страхъ отъ другаго, сказалъ: пріидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу васъ (Псал. 33, 12). Кто есть человјкъ хотяй животъ, любяй дни видјти благи? Обратите вниманіе ваше на каждое слово Пророка, какъ каждое реченіе его имјетъ свою силу. Сперва говоритъ онъ: прiидите ко мнј, призывая насъ къ добродјтели, (потомъ) прилагаетъ и чада. Чадами называютъ святые тјхъ, которые ихъ словами обращаются отъ грјха къ добродјтели, какъ и Апостолъ говоритъ: чадца, имиже паки болјзную, дондеже вообразится Христосъ въ васъ (Гал. 4, 19). Потомъ, призвавъ насъ и приготовивъ къ тому обращенію, (Пророкъ) говоритъ: страху Господню научу васъ.
Видите ли дерзновеніе святаго? Мы, когда хотимъ сказать что-либо доброе, всегда говоримъ: «хотите ли, мы побесјдуемъ съ вами нјсколько о страхј Божіемъ, или о другой какой-либо добродјтели»? Святый же пророкъ не такъ, но съ дерзновеніемъ говоритъ: пріидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу васъ. Кто есть человјкъ хотяй животъ, любяй дни видјти благи? Потомъ, какъ бы услышавъ отъ кого-либо въ отвјтъ: я желаю, научи меня, какъ жить и видјть дни благіе, онъ научаетъ, говоря: удержи языкъ твой отъ зла, и устнј твои еже не глаголати льсти И такъ, онъ прежде (всего) отсјкаетъ дјйствіе зла страхомъ Божіимъ.
Удерживать языкъ свой отъ зла значитъ: не уязвлять чјмъ-либо совјсти ближняго, не злословить, не раздражать. А устнами своими не глаголати льсти значитъ не обольщать ближняго [3]. Потомъ (Пророкъ) прибавляетъ: уклонися отъ зла. Сперва сказалъ онъ о нјкоторыхъ частныхъ грјхахъ: о злословіи, обманј, а потомъ говоритъ вообще о всякомъ злј. Уклонися отъ зла, т. е. избјгай вообще всякаго зла, уклоняйся отъ всякаго дјла, ведущаго ко грјху. Опять, сказавъ это, онъ не остановился на семъ, но прибавилъ, и сотвори благо. Ибо случается, что иной не дјлаетъ зла, но и добра не дјлаетъ; иной также не обижаетъ, но не оказываетъ и милосердія; иной не ненавидитъ, но и не любитъ. И такъ, хорошо сказалъ Пророкъ: уклонися отъ зла, и сотвори благо. Вотъ онъ показываетъ намъ ту постепенность трехъ устроеній (душевныхъ), о которой мы упоминали выше. Страхомъ Божіимъ онъ научилъ уклоняться отъ зла и тогда уже повелјваетъ начать благое. Ибо когда кто сподобится освободиться отъ зла и удалиться отъ него, тогда онъ естественно совершаетъ доброе, наставляемый святыми.
Сказавъ о семъ столь хорошо и послјдовательно, онъ продолжаетъ: взыщи мира и пожени и. Не сказалъ только взыщи, но усильно стремись за нимъ, чтобы достигнуть его. Слјдите внимательно умомъ вашимъ за сею рјчью и примјчайте точность, наблюдаемую святымъ. Когда кто сподобится уклониться отъ зла и (потомъ) будетъ стараться, съ помощію Божіею, дјлать благое, тотчасъ возстаютъ на него брани вражескія, и онъ подвизается, трудится, сокрушается, не только боясь возвратиться опять на злое, какъ мы сказали о рабј, но и надјясь, какъ было упомянуто, награды за благое, подобно наемнику. И такимъ образомъ, терпя нападенія отъ врага, борясь съ нимъ и сопротивляясь ему, онъ дјлаетъ благое, но съ большою скорбію, съ великимъ трудомъ. Когда же онъ получитъ помощь отъ Бога и пріобрјтетъ нјкоторый навыкъ въ добрј, тогда видитъ онъ покой, тогда вкушаетъ миръ, тогда ощущаетъ, что значитъ печаль брани и что — радость и веселіе мира. И потомъ уже ищетъ мира, усильно стремится къ нему, чтобы достигнуть его, пріобрјсти совершенно и водворить его въ себј.
Что можетъ быть блаженнје души, сподобившейся придти во сію мјру (духовнаго возраста)? Таковый, какъ мы неоднократно говорили, находится въ достоинствј сына; ибо поистинј блажени миротворцы, яко тіи сынове Божіи нарекутся (Матф. 5, 9). Кто можетъ отселј побудить душу сію дјлать добро ради чего-либо инаго, кромј наслажденія тјмъ самымъ добромј? Кто можетъ знать радость сію, кромј того, кто испыталъ ее? Тогда-то таковый, какъ мы уже нјсколько разъ говорили, познаетъ и совершенный страхъ. Вотъ мы слышали теперь, въ чемъ состоитъ совершенный страхъ святыхъ, и въ чемъ состоитъ первоначальный страхъ, свойственный нашему (душевному) устроенію, и съ чего человјкъ начинаетъ и чего достигаетъ чрезъ страхъ Божій. Теперь мы желаемъ узнать и то, какъ вселяется въ насъ страхъ Божій, и хотимъ сказать, что насъ отлучаетъ отъ страха Божія.
Отцы сказали, что человјкъ пріобрјтаетъ страхъ Божій, если имјетъ память смерти и память мученій, если каждый вечеръ испытываетъ себя, какъ онъ провелъ день, и каждое утро, — какъ прошла ночь, если не будетъ дерзновененъ въ обращеніи и, наконецъ, если будетъ находиться въ близкомъ общеніи съ человјкомъ, боящимся Бога. Ибо говорятъ, что одинъ братъ спросилъ нјкотораго старца: «что мнј дјлать, отче, для того, чтобы бояться Бога?» Старецъ отвјчалъ ему: «иди, живи съ человјкомъ, боящимся Бога, и тјмъ самымъ, что онъ боится Бога, научитъ онъ и тебя бояться Бога». Отгоняемъ же страхъ Божій отъ себя тјмъ, что дјлаемъ противное, сему: не имјемъ ни памяти смертной, ни памяти мученій, тјмъ, что не внимаемъ самимъ себј и не испытываемъ себя, какъ проводимъ время, но живемъ нерадиво и обращаемся съ людьми, неимјющими страха Божія, и тјмъ, что не охраняемся отъ дерзновенія; сіе послјднее хуже всего: это совершенная погибель. Ибо ничто такъ не отгоняетъ отъ души страхъ Божій, какъ дерзость. Посему, когда спросили авву Агафона о дерзости, онъ сказалъ: «она подобна сильному жгучему вјтру, отъ котораго, когда онъ подуетъ, всј бјгутъ, и который портитъ всякій плодъ на деревьяхъ» [4]. Видишь-ли братъ, силу сей страсти? видишь-ли лютость ея? И когда его опять спросили, ужели такъ вредна дерзость? онъ отвјчалъ: «нјтъ страсти вреднее дерзости, ибо она есть мать всјхъ страстей». Весьма хорошо и разумно сказалъ онъ, что она есть мать всјхъ страстей, потому что она отгоняетъ страхъ Божій отъ души. Ибо если страхомъ Господнимъ уклоняется всякъ отъ зла (Прит. 15, 27), то конечно, гдј нјтъ cтраха Божія, тамъ всякая страсть, Богъ да избавитъ души наши отъ всегубительной страсти — дерзости.
Дерзость бываетъ многообразна: можно быть дерзкимъ и словомъ, и осязаніемъ, и взоромъ. Отъ дерзости иной впадаетъ въ празнословіе, говоритъ мірское, дјлаетъ смјшное и побуждаетъ другихъ къ непристойному смјху. Дерзость и то, когда кто прикоснется другого безъ нужды, когда подниметъ руку на кого-либо смјющагося, толкаетъ кого-нибудь, вырветъ у него что нибудь изъ рукъ, безстыдно смотритъ на кого-нибудь: все это дјлаетъ дерзость, все это происходитъ отъ того, что въ душј нјтъ страха Божія, и отъ сего человјкъ мало-по-малу приходитъ и въ совершенное нерадјніе [5]. Посему-то, когда Богъ давалъ заповјди закона, Онъ сказалъ: благоговјйны сотворите сыны израилевы (Лев. 15, 31), ибо безъ благоговјнія и стыда человјкъ не чтитъ и самого Бога и не хранитъ ни одной заповјди. Посему-то нјтъ ничего вреднје дерзости; посему-то она и есть мать вcјхъ страстей, что она изгоняетъ благоговјніе, отгоняетъ страхъ Божій и рождаетъ пренебреженіе; а отъ того, что мы дерзки другъ съ другомъ и не стыдимся одинъ другаго, случается, что мы и злословимъ, и оскорбляемъ другъ друга. Бываетъ, что кто-нибудь изъ васъ увидитъ что неполезное, онъ отходитъ и осуждаетъ это, и влагаетъ то въ сердце другому брату своему, и не только самъ повреждается, но вредитъ и брату своему, вливая въ сердце его злой ядъ; и часто случается, что умъ того (брата) былъ занятъ молитвою или инымъ добрымъ дјломъ, а этотъ приходитъ и увлекаетъ его въ пустословіе, и не только лишаетъ его пользы, но и вводитъ въ искушеніе; а нјтъ ничего тяжелје, ничего пагубнје, какъ вредить не только себј, но и ближнему.
Потому хорошо намъ, братія, имјть благоговјніе, бояться вредить себј и другимъ, почитать другъ друга и остерегаться даже смотрјть другъ другу въ лице, ибо и это, какъ сказалъ нјкто изъ старцевъ, есть видъ дерзости. И если случится кому видјть, что братъ его согрјшаетъ, не должно презрјть его и умолчать о семъ, попуская ему погибнуть, не должно также ни укорять, ни злословивить его, но съ чувствомъ состраданія и страхомъ Божіимъ должно сказать тому, кто можетъ исправить его, или самъ видјвшій пусть скажетъ ему съ любовію и смиреніемъ, говоря (такъ): «прости, братъ мой, если не ошибаюсь, мы не хорошо это дјлаемъ». И если онъ не послушаетъ, скажи другому, о которомъ знаешь, что онъ имјетъ къ нему довјріе, или скажи старцу его, или аввј, смотря по важности согрјшенія, чтобы они его исправили, и потомъ будь спокоенъ. Но говори, какъ мы сказали, съ цјлію исправить брата своего, а не ради празднословія или злословія, и не для укоренія его, не изъ желанія обличить его, не для осужденія, и не притворяясь, что исправляешь его, а внутри имјя что-либо изъ упомянутаго. Ибо, поистинј, если кто скажетъ и самому аввј его, но говоритъ не для исправленія ближняго, или не для избјжанія собственнаго вреда, то это грјхъ, ибо это злословіе; но пусть онъ испытаетъ сердце свое, не имјетъ ли оно какого-либо пристрастнаго движенія, и если такъ, то (пусть) не говоритъ. Если же онъ, разсмотрјвъ себя внимательно, увидитъ, что хочетъ сказать изъ состраданія и для пользы, а внутренно смущается нјкоторымъ страстнымъ помысломъ, то пусть онъ скажетъ аввј со смиреніемъ и о себј, и о ближнемъ, говоря такъ: совјсть моя свидјтельствуетъ мнј, что я хочу сказать для исправленія (брата), но чувствую, что имјю внутри какой-то смјшанный помыслъ, не знаю, отъ того-ли, что имјлъ нјкогда (непріятность) съ этимъ братомъ, или это искушеніе, препятствующее мнј сказать о братј для того, чтобы не послјдовало (его) исправленія; и тогда авва скажетъ ему, долженъ ли онъ сказать, или нјтъ. Бываетъ же, что иной говоритъ не для пользы брата своего; не по опасенію собственнаго вреда и не потому, что помнитъ какое-либо зло, но разсказывая, просто такъ, изъ празднословія. Но къ чему такое злословіе? часто и братъ узнаетъ, что объ немъ говорили, смущается, отъ чего приходитъ скорбь и еще большій вредъ. А когда кто говоритъ, какъ мы сказали, единственно ради пользы брата, то Богъ не попуститъ, чтобы произошло смущеніе, чтобы не послјдовала скорбь или вредъ.
И такъ, постарайтесь, какъ мы сказали, удерживать языкъ свой, чтобы не сказать чего-либо худаго ближнему, и никого не соблазнять ни словомъ, ни дјломъ, ни взглядомъ, ни другимъ какимъ-либо образомъ, и не будьте удобораздражительны, чтобы, когда кто-нибудь изъ васъ услышитъ отъ брата своего (непріятное) слово, не возмущаться тотчасъ гнјвомъ, не отвјчать ему дерзко и не оставаться въ оскорбленіи на него; это неприлично хотящимъ спастись, неприлично подвизающимся. Пріобрјтите страхъ Божій и съ благоговјніемъ встрјчайте другъ друга, каждый преклоняя главу свою предъ братомъ своимъ, какъ мы сказали. Каждый смиряйся передъ Богомъ и передъ братомъ своимъ и отсјкай свою волю. Поистинј хорошо, если кто, дјлая какое-либо и доброе дјло, предпочтетъ (въ немъ) брата своего и уступитъ ему, таковый получитъ большую пользу передъ тјмъ, кому онъ уступитъ. Не знаю, сдјлалъ ли я когда что-либо доброе, но если Богъ покрылъ меня, то знаю, что покрывалъ потому, что я никогда не считалъ себя лучшимъ брата своего, но всегда ставилъ брата своего выше себя.
Когда я еще былъ въ монастырь аввы Серида, случилось, что служитель старца аввы Іоанна, ученика аввы Варсануфія, впалъ въ болјзнь, и авва повелјлъ мнј служить старцу. А я и двери келліи его лобызалъ извнј (съ такимъ же чувствомъ), съ какимъ иной поклоняется честному кресту, тјмъ болје (былъ я радъ) служить ему. Да и кто не пожелалъ бы сподобиться послужить такому святому? Самое слово его было достойно удивленія. Каждый день, когдя я, окончивъ мое служеніе, дјлалъ передъ нимъ поклонъ, чтобы получить отъ него прощеніе и уйдти, онъ всегда говорилъ мнј что-нибудь; старецъ имјлъ обыкновеніе повторять четыре изрјченія и, какъ я сказалъ, всякій вечеръ, когда мнј надлежало уходить, онъ всегда говорилъ мнј, сверхъ всего инаго, одно изъ сихъ четырехъ изреченій и начиналъ такъ: «сказалъ я однажды», — ибо у старца было обыкновеніе ко всякой рјчи прибавлять, «сказалъ я однажды, братъ, — Богъ да сохранитъ любовь, — отцы сказали: чрезъ сохраненіе совјсти въ отношеніи къ ближнему [6] рождается смиренномудріе». Опять въ другой вечеръ онъ говорилъ мнј: «сказаль я однажды, братъ, — Богъ да сохранитъ любовь, — отцы сказали: никогда не должно предпочитать свою волю волј брата своего». Иной разъ онъ опять говорилъ: «сказалъ я однажды, братъ, — Богъ да сохранитъ любовь, — отцы сказали: бјгай отъ всего человјческаго и спасешься». — И опять говорилъ онъ: «cказалъ я однажды, братъ, — Богъ да сохранитъ любовь, — отцы сказали: другъ друга тяготы носите, и тако исполните законъ Христовъ (Гал. 6, 2)». Каждый вечеръ, когда я уходилъ, старецъ всегда давалъ мнј одно изъ этихъ четырехъ наставленій, подобно тому, какъ кто-либо даетъ наставленіе отправляющемуся въ путь; и такъ они служили охраненіемъ всей моей жизни. Однако, не смотря на то, что я имјлъ такую любовь къ святому и столько заботился о служеніи ему, лишь только я узналъ, что одинъ изъ братіи скорбитъ, желая служить ему, пошелъ я къ аввј и просилъ его, говоря: «этому брату приличнје меня послужить святому, если сіе угодно тебј, господине (авва)». Но ни авва, ни самъ старецъ, не дозволили мнј сего, однако я сдјлалъ прежде по силј своей, (все) что могъ, дабы предпочесть брата. И проведя тамъ девять лјтъ, не знаю, сказалъ ли я кому-нибудь худое слово, хотя я имјлъ послушаніе, — чтобы не сказалъ кто-нибудь, что я не имјлъ его. И повјрьте, я очень помню, какъ одинъ братъ, идя вслјдъ за мною отъ больницы до самой церкви, поносилъ меня, а я (шелъ) впереди его, не говоря ни слова. Когда же авва узналъ это, — не знаю, кто сказалъ ему о семъ, — и хотјлъ наказать брата, я пошелъ и палъ ему въ ноги, говоря: «ради Господа, ни наказывай его, я согрјшилъ, братъ нисколько не виноватъ». И другой также, по искушенію ли, или отъ простоты, Богъ знаетъ почему, не малое время каждую ночь пускалъ свою воду надъ моею головою, такъ что и самая постель моя бывала омочена ею. Также и нјкоторые другіе изъ братій приходили ежедневно и вытрясали свои постилки передъ моей келліей, и я видјлъ, что множество клоповъ набиралось въ моей келліи, такъ что я не въ силахъ былъ убивать ихъ, ибо они были безчисленны отъ жара. Потомъ же, когда я ложился спать, всј они собирались на меня, и я засыпалъ (только) отъ сильнаго утомленія; когда же вставалъ отъ сна, находилъ, что все тјло мое было изъјдено, однако же я никогда не сказалъ кому-нибудь изъ нихъ: не дјлай этого, или зачјмъ ты это дјлаешь? И я не помню, чтобы я когда-либо произнесъ слово, (могущее) смутить или оскорбить брата. Научитесь и вы другъ друга тяготы носити, научитесь благоговјть другъ передъ другомъ; и если кто изъ васъ услышитъ отъ кого-нибудь непріятное слово, или если потерпитъ что сверхъ ожиданія, то онъ не долженъ тотчасъ малодушествовать [7], или тотчасъ возмущаться (гнјвомъ), чтобы во время подвига и пользы не оказался онъ имјющимъ сердце разслабленное, беззаботное, нетвердое, не могущее выдержать никакого прираженія, какъ бываетъ съ дыней: если хотя малый сучекъ коснется ея, тотчасъ дјлаетъ въ ней поврежденіе и она гніетъ. Напротивъ, имјйте сердце твердое, имјйте великодушіе: пусть ваша любовь другъ къ другу побјждаетъ все случающееся. И если кто-нибудь изъ васъ имјетъ послушаніе, или какое-либо дјло у садовника, или келеря, или повара, или вообще у кого-нибудь изъ служащихъ съ вами, то да постараются, и тотъ, кто поручаетъ дјло, и тотъ, кто исполняетъ его, прежде всего сохранять свое собственное устроеніе, и пусть они никогда не позволяютъ себј уклониться отъ заповјди Божіей или въ смущеніе, или въ упорство, или въ пристрастіе, или въ какое-либо своеволіе и самооправданіе; но каково бы то ни было дјло, малое или великое, не должно пренебрегать имъ и не радјть о немъ, ибо пренебреженіе вредно; но не должно также и предпочитать исполненіе дјла своему устроенію, чтобы (усилиться) исполнить дјло, хотя бы то было и со вредомъ душј. При всякомъ встрјчающемся дјлј, хотя бы оно было крайне нужно и требовало тщанія, не хочу, чтобы вы дјлали что-либо со спорами или смущеніемъ, но будьте увјрены, что всякое дјло, которое вы дјлаете, велико ли оно, какъ вы сказали, или мало, есть осьмая часть искомаго; а сохранить свое устроеніе, если и случится отъ этого не исполнить дјла, есть три осьмыхъ съ половиною [8].
Видите ли какое различіе? И такъ, если вы дјлаете какое-либо дјло и хотите совершенно и всецјло исполнить его, то постарайтесь исполнить самое дјло, что, какъ я сказалъ, есть осьмая часть искомаго, и вмјстј сохранить свое устроеніе неповрежденнымъ, что составляетъ три осьмыхъ съ половиною. Если же для того, чтобы исполнить дјло, вашего служенія, настоять будетъ надобность увлечься, отступить отъ запавјди и повредить себј или тому, споря съ нимъ, то не надобно терять три осьмыхъ съ половиною для того, чтобы сохранить одну осьмую. Посему, если вы узнаете, что кто-нибудь такъ поступаетъ, то знайте, что такой неразумно исполняетъ свое служеніе, но или изъ тщеславія, или изъ человјкоугодія, споритъ и томитъ и себя, и ближняго, чтобы послј услышать, что никто не могъ его побјдить.
О! удивительно какое великое мужество! это не побјда, братія, это потеря, это погибель, если кто споритъ и соблазняетъ брата своего для того, чтобы исполнить дјло своего служенія. Это значитъ изъ-за осьмой части потерять три осьмыхъ съ половиною. Если останется (неисполненнымъ) дјло служенія, — потеря не велика; спорить же и соблазнять брата, не давая ему нужнаго, или предпочесть дјло служенія и отступить отъ заповјди Божіей — это великій вредъ: вотъ что значитъ осьмая часть и три осьмыхъ съ половиною. Поэтому говорю вамъ, если и я пошлю кого-нибудь изъ васъ по какой-либо надобности, и он] увидитъ, что возникаетъ смущеніе или другой какой вредъ, оставьте дјло и никогда не вредите себј самимъ или другъ другу; но пусть дјло это останется и не будетъ исполнено, только не смущайте другъ друга, ибо теряете вы три осьмыхъ съ половиною и терпите большой вредъ, а это явное неразуміе. Говорю же я вамъ это не для того, чтобы вы тотчасъ предавались малодушію и оставляли дјло, или пренебрегали имъ и легко бросали его, и попирали совјсть свою, желая избјжать скорби, и опять не для того, чтобы ослушивались, и чтобы каждый изъ васъ говорилъ: я не могу этого сдјлать, мнј это вредитъ, это меня разстроиваетъ. Ибо такимъ образомъ вы никогда не исполните никакого служенія и не возможете сохранить заповјди Божіей. Но старайтесь всјми силами вашими съ любовію исполнять всякое служеніе ваше, со смиренномудріемъ, преклоняясь другъ передъ другомъ, почитая и прося другъ друга, ибо нјтъ ничего сильнје смиренномудрія. Однако, если когда кто увидитъ, что самъ онъ или ближній его скорбитъ, то оставьте дјло, которое производитъ соблазнъ, уступайте другъ другу, не настаивайте на своемъ до того, чтобы послјдовалъ вредъ: ибо лучше, какъ я тысящекратно говорилъ вамъ, пусть дјло не исполнится такъ, какъ вы хотите, но будетъ такъ, какъ случится, и какъ требуетъ того нужда, нежели, чтобы отъ усилія вашего или самооправданія, хотя бы они и были благовидны, вы смущали или оскорбляли другъ друга и чрезъ то теряли многое ради малаго. Случается же часто, что иной теряетъ и то и другое, и совершенно ничего не исполнитъ, ибо таково свойство любящихъ спорить. Съ самаго начала всј дјла, которые мы дјлаемъ, дјлаемъ для того, чтобы получить отъ нихъ пользу. Какая же польза, если мы не смиряемся другъ передъ другомъ, но напротивъ смущаемъ и оскорбляемъ другъ друга! Развј вы не знаете, что сказано въ Отечникј: «отъ ближняго — жизнь и смерть?» Поучайтесь всегда въ этомъ, братія, слјдуйте словамъ святыхъ старцевъ, старайтесь съ любовію и страхомъ Божіимъ искать пользы своей и братій вашихъ: такимъ образомъ можете отъ всего случающагося съ вами получать пользу и преуспјвать съ помощію Божіею. Самъ Богъ нашъ, какъ человјколюбецъ, да даруетъ намъ страхъ Свой, ибо сказано: Бога бойся и заповјди Его храни (Екл. 12, 13), потому что это требуется отъ всякаго человјка. Самому же Богу нашему да будетъ слава и держава во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] См. его творенія въ русск. пер. Том. V. стр. 91.
[2] См. Достопамятныя сказанія о подвижн. св. отцевъ. Москва. 1845, Стр, 11.
[3] Въ греч.: «не обличать ни въ чемъ ближняго и не соблазнять его».
[4] См. Достопамятныя сказанія о подвижничествј св. и блаженныхъ отцевъ. Москва. 1845. Стр. 27-28.
[5] Въ первомъ изданіи сей книги на славянскомъ языкј 1628 г.: «въ совершенное презрјніе».
[6] Въ греч.: «хранить себя, чтобы ни въ чемъ не соблазнить брата — рождаетъ смиренномудріе».
[7] Въ греч. «соблазняться».
[8] Осьмая часть и три части осьмыхъ съ половиною такое же имјютъ различіе, какое рубль ассигнаціи и рубль серебромъ.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 54-69.
Поученіе пятое. О томъ, что не должно полагаться на свой разумъ.
Премудрый Соломонъ говоритъ въ Притчахъ: имже нјсть управленія, падаютъ, яко же листвіе; спасеніе же есть во мнозј совјтј (Прит. 11, 14). Видите ли, братія, силу сего изреченія? Видите ли, чему учитъ насъ Святое Писаніе? Оно увјщеваетъ насъ не полагаться на самихъ себя, не считать себя разумными, не вјрить тому, что можемъ сами управлять собою, ибо мы имјемъ нужду въ помощи, нуждаемся въ наставляющихъ насъ по Богј. Нјтъ несчастнје и ближе къ погибели людей, неимјющихъ наставника въ пути Божіемъ. Ибо что значитъ сказанное: имже нјсть управленія, падаютъ, якоже листвіе? Листъ сначала всегда бываетъ зеленъ, цвјтущъ и красивъ, потомъ постепенно засыхаетъ, падаетъ и наконецъ, имъ пренебрегаютъ и попираютъ его. Такъ и человјкъ ни кјмъ неуправляемый, сначала всегда имјетъ усердіе къ посту, ко бдјнію, безмолвію, послушанію и къ другимъ добрымъ (дјламъ); потомъ усердіе это мало-по-малу охладјваетъ, и онъ, не имјя никого, кто бы наставлялъ его, поддерживалъ и воспламенялъ въ немъ это усердіе, (подобно листу) нечувствительно изсыхаетъ, падаетъ и становится, наконецъ, подвластнымъ и рабомъ враговъ, и они дјлаютъ съ нимъ, что хотятъ.
О тјхъ же, которые открываютъ свои помышленія и поступки и дјлаютъ все съ совјтомъ, (Писаніе) говоритъ: спасеніе есть во мнозј совјтј. Не говоритъ: «въ совјтј многихъ», то-есть, чтобы съ каждымь совјтоватъся, но что должно совјтоваться обо всемъ конечно съ тјмъ, къ кому имјемъ довјріе, и не такъ, чтобы одно говорить, а другое умалчивать, но все открывать и обо всемъ совјтываться; такому и есть вјрное спасеніе во мнозј совјтј. Ибо если человјкъ открывалъ не все, что до него касается, и особенно если онъ былъ обладаемъ худымъ навыкомъ, или былъ въ худомъ сообществј, то діаволъ находитъ въ немъ одно (какое-либо) пожеланіе, или одно самооправданіе, и симъ низлагаетъ его.
Когда діаволъ видитъ, что кто-нибудь не хочетъ согрјшить, то онъ не столько неискусенъ въ дјланіи зла, чтобы сталъ внушать ему какіе-либо явные грјхи, и не говоритъ ему: иди, сотвори блудъ, или пойди, укради: ибо онъ знаетъ, что мы этого не хотимъ, а онъ не считаетъ нужнымъ внушать намъ то, чего мы не хотимъ; но находитъ въ насъ, какъ я сказалъ, одно пожеланіе, или одно самооправданіе, и тјмъ подъ видомъ добраго вредитъ намъ. Поэтому опять сказано: лукавый злодјйствуетъ, егда сочетавается съ праведнымъ (Прит. 11, 15). Лукавый есть діаволъ, и тогда онъ злодјйствуетъ, егда сочетавается съ праведнымъ, т. е. когда сочетается съ самооправданіемъ нашимъ, тогда онъ становится болје крјпкимъ, тогда болје вредитъ, тогда болје дјйствуетъ. Ибо когда мы держимся своей воли и слјдуемъ оправданіямъ нашимъ, тогда, дјлая, повидимому, доброе дјло, мы сами себј разставляемъ сјти и даже не знаемъ, какъ погибаемъ. Ибо какъ можемъ мы уразумјть волю Божію, или взыскать ея, если вјримъ самимъ себј и держимся своей воли. Посему-то авва Пименъ и говорилъ, что воля наша есть мјдная стјна между человјкомъ и Богомъ. Видите-ли силу сего изреченія? И еще присовокупилъ онъ: она есть какъ бы камень, противостоящій, сопротиводјйствующій волј Божіей. И такъ, если человјкъ оставитъ свою волю, тогда можетъ и онъ сказать: о Бозъ моемъ прейду стјну; Богъ мой, непороченъ путь Его (Псал. 17, 30-31). Весьма досточудно сказано! Ибо тогда только человјкъ видитъ непорочный путь Божій, когда оставитъ свою волю. Когда же повинуется своей волј, то не видитъ, что непорочны пути Божіи; но если услышитъ что-либо, относящееся къ наставленію, онъ тотчасъ порицаетъ это, уничижаетъ, отвращается отъ сего и дјйствуетъ напротивъ: ибо какъ ему перенести что-либо или послушаться чьего-либо совјта, если онъ держится своей воли! Далје говоритъ старецъ о самооправданіи: «если же и самооправданіе поможетъ волј, то человјкъ совершенно развращается. Удивительно, какая послјдовательность въ словахъ Святыхъ Отцевъ! (Подлинно) когда оправданіе соединятся съ волею, то это есть совершенная смерть, великая опасность, великій страхъ: тогда окончательно падаетъ несчастный. Ибо кто заставитъ таковаго вјрить, что другой человјкъ болје его знаетъ, что ему полезно? Тогда онъ совершенно предается своей волј, своему помыслу, а, наконецъ, врагъ, какъ хочеть устроиваетъ его паденіе. Поэтому сказано: лукавый злодјйствуетъ, егда сочетавается съ праведнымъ, ненавидитъ же гласа утвержденія. Ибо не только самое наставленіе ненавидитъ лукавый, но даже и самаго голоса произносящаго оное, не можетъ слышать, даже ненавидитъ и самый голосъ наставленія, т. е. то самое, когда говорятъ что-либо служащее къ наставленію. Прежде, чјмъ вопрошающій о полезномъ начнетъ дјйствовать (по данному совјту), прежде нежели врагъ уразумјетъ, исполнитъ ли онъ или не исполнитъ слышанное, врагъ ненавидитъ уже то самое, чтобы спрашивать кого-нибудь или слышать что-либо полезное; самый голосъ, самый звукъ таковыхъ словъ онъ ненавидитъ и отвращается (отъ нихъ). И сказать ли почему? Онъ знаетъ, что злодјйство его обнаружится тотчасъ, какъ только станутъ спрашивать и говорить о полезномъ. И ничего онъ такъ не ненавидитъ и не боится, какъ быть узнаннымъ, потому что тогда онъ уже не можетъ коварствовать, какъ хочетъ. Ибо если душа утверждается тјмъ, что человјкъ спрашиваетъ все (о себј), и слышитъ отъ кого-либо опытнаго: «это дјлай, а сего не дјлай; это хорошо, а это не хорошо; это самооправданіе, это своеволіе», и слышитъ также: «теперь не время сему дјлу», а иной разъ слышитъ: «теперь время»; тогда діаволъ не находитъ, какимъ образомъ вредить человјку, или какъ низложить его, потому что онъ всегда, какъ я уже сказалъ, совјтуется и со всјхъ сторонъ ограждаетъ себя, и такимъ образомъ исполняется на немъ (слово): спасеніе есть во мнозј совјтј. Лукавый же не хочетъ сего, но ненавидитъ, ибо онъ хочетъ дјлать зло и больше о тјхъ радуется, имже нјсть управленія. Почему? — Потому что они падаютъ аки листвіе. Вспомни того брата, котораго любилъ лукавый, и о которомъ говорилъ онъ аввј Макарію: «имјю одного брата, который, когда видитъ меня, вертится какъ мотовило». Такихъ онъ любитъ, о такихъ всегда радуется, которые (живутъ) безъ наставленія и не поручаютъ себя (человјку), могущему помогать имъ и руководить ихъ о Богј. Развј не ко всјмъ братіямъ приходилъ тогда демонъ, котораго видјлъ святый носящимъ различныя снјди въ тыквахъ? Развј не всјхъ онъ посјщалъ? [1] Но каждый изъ нихъ, понимая его козни, шелъ (къ своему духовному отцу) и открывалъ ему свои помышленія, и находилъ помощь во время искушенія, а потому лукавый и не могъ одолјть ихъ. Только одного несчастнаго нашелъ онъ, который слјдовалъ самому себј и ни отъ кого не имјлъ помощи, и потому лукавый поступалъ съ нимъ, какъ съ игралищемъ, и уходя благодарилъ его и проклиналъ другихъ. Когда же (врагъ) сказалъ аввј Макарію это (дјло) и имя брата, святый пошелъ къ нему и нашелъ, что причиною его погибели было то, что онъ не хотјлъ исповјдывать (свои помышленія); нашелъ, что онъ не имјлъ обыкновенія открывать ихъ кому-либо. Посему-то врагъ и вертјлъ имъ, какъ хотјлъ. И (братъ), вопрошаемый святымъ старцемъ: «какъ ты пребываешь, братъ?» — отвјчалъ: «молитвами твоими, хорошо». И когда святый опять спросилъ: «не борютъ ли тебя помыслы?» онъ отвјчалъ: «пока мнј хорошо». И не хотјлъ ничего исповјдать, пока святый, искусно не заставилъ его открыть свои помыслы и, сказавъ ему слово Божіе, утвердилъ его, и возвратился.
По обыкновенію своему, врагъ пришелъ опять, желая низвергнуть сего брата, но посрамился, ибо нашелъ его исправленнымъ и не могъ уже болје надъ нимъ издјваться, и потому удалился, не успјвъ ничего сдјлать; удалился посрамленный и этимъ (братомъ). Посему когда святый опять спросилъ демона: «какъ пребываетъ тотъ братъ, твой другъ?» онъ уже не назвалъ его другомъ, но врагомъ, и проклиналъ его, говоря: «и тотъ развратился, и тотъ не повинуется мнј, но даже сталъ всјхъ свирјпје». Видишь ли, почему ненавидитъ врагъ гласа утвержденія? Потому что всегда желаетъ нашей погибели. Видишь ли, почему онъ любитъ полагающихся на себя? — Потому они помогаютъ діаволу, и сами себј строятъ козни. Я не знаю другаго паденія монаху, кромј того, когда онъ вјритъ своему сердцу. Нјкоторые говорятъ: отъ того падаетъ человјкъ, или отъ того; а я, какъ уже сказалъ, не знаю другаго паденія, кромј сего, когда человјкъ послјдуетъ самому себј. Видјлъ ли ты падшаго, — знай, что онъ послјдовалъ самому себј. Нјтъ ничего опаснје, нјтъ ничего губительнје сего. Богъ сохранилъ меня, и я всегда боялся сего бјдствія. Когда я былъ въ общежитіи, я открывалъ всј свои помыслы старцу аввј Іоанну и никогда, какъ сказалъ, не рјшался сдјлать что-либо безъ его совјта. И иногда говорилъ мнј помыслъ: «не то же ли (самое) скажетъ тебј старецъ? зачјмъ ты хочешь безпокоить его?» А я отвјчалъ помыслу: анафема тебј и разсужденію твоему, и разуму твоему, и мудрованію твоему, и вјдјнію твоему; ибо что ты знаешь, то знаешь отъ демоновъ. И такъ, я шелъ и вопрошалъ старца. И случалось иногда, что онъ отвјчалъ мнј то самое, что у меня было на умј. Тогда помыслъ говорилъ мнј: ну что же? (видишь) это то самое, что я говорилъ тебј: не напрасно ли безпокоилъ ты старца?» И я отвјчалъ помыслу: «теперь оно хорошо, теперь оно отъ Духа Святаго; твое же внушеніе лукаво, отъ демоновъ, и было дјломъ страстнаго устроенія (души)». И такъ, никогда не попускалъ я себј повиноваться своему помыслу, не вопросивъ (старца). И повјрьте мнј, братія, что я былъ въ великомъ покој, въ полномъ безпечаліи, такъ что я даже и скорбјлъ объ этомъ, какъ я уже говорилъ вамъ о семъ: ибо слышалъ, что многими скорбми подобаетъ намъ внити въ царствіе Божiе (Дјян. 14, 21), и видя, что у меня нјтъ никакой скорби, я боялся и былъ въ великомъ недоумјніи, не зная причины таковаго спокойствія, пока старецъ не объяснилъ мнј этого, сказавъ: не скорби, ибо каждый предающій себя въ послушаніе отцамъ, имјетъ сей покой и безпечаліе.
Постарайтесь же и вы, братія, вопрошать и не надјяться на себя. Познайте, какое въ семъ дјлј безпечаліе, какая радость, какое спокойствіе. Но поелику я сказалъ, что я никогда не скорбјлъ, то послушайте и о томъ, что со мной случилось тогда.
Когда я еще былъ тамъ въ общежитіи, нашла на меня однажды великая и нестерпимая скорбь, и я былъ въ такомъ страданіи и стјсненіи, что готовъ былъ даже предать и самую душу мою: скорбь же сія происходила отъ коварства демонскаго. И такое искушеніе, наносимое демонами отъ зависти, бываетъ тяжко для человјка, но маловременно: оно мрачно, тяжко, безутјшно, ни откуда не представляется успокоенія, но отовсюду угнетеніе. Однако скоро посјщаетъ душу благодать Божія, ибо если бы не посјтила благодать Божія, то никто не могъ бы перенести сего. И я былъ, какъ сказалъ, въ такомъ искушеніи. въ такой тјснотј. Въ одинъ день, когда стоялъ на дворј монастырскомъ, изнемогая и моля о семъ Бога, внезапно взглянулъ я внутрь церкви и увидјлъ нјкоего (мужа), по виду — Епископа, который какъ бы несъ Св. Дары [2] и входилъ въ святый алтарь. Я никогда не приближался, къ страннику, или приходящему, безъ нужды или повелјнія; но тогда меня влекло что-то, и я пошелъ за нимъ. Вошедши, онъ долго стоялъ съ воздјтыми руками, и я стоялъ сзади его, молясь въ страхј: ибо отъ видјнія его напалъ на меня страхъ и ужасъ. По окончаніи молитвы, онъ обратился и пошелъ ко мнј, и по мјрј того, какъ онъ приближался ко мнј, я ощущалъ, что скорбь и ужасъ удалялись отъ меня. Потомъ, ставъ передо мною, онъ простеръ руку свою, прикоснулся къ моей груди и, ударяя въ нее перстами своими, сказалъ: терпя потерпјхъ Господа, и внятъ ми, и услыша молитву мою: и возведе мя отъ рова страстей и отъ бренія тины: и постави на камени нозј мои, исправи стопы моя, и вложи во уста моя пјснь нову, пјніе Богу нашему (Пс 39, 2-4). Всј эти стихи произнесъ онъ по трижды, ударяя, какъ я сказалъ, въ грудь мою, и такъ вышелъ. Тотчасъ послј сего водворились въ сердцј моемъ сладчайшій свјтъ, радость, утјшеніе и великое веселіе, и я сталъ уже не тјмъ, чјмъ былъ прежде. Когда онъ вышелъ, я поспјшилъ вслјдъ за нимъ, желая найти его, но не нашелъ, ибо онъ сдјлался невидимъ. Съ того времени, по милости Божіей, я не ощущалъ уже, чтобы безпокоила меня скорбь или страхъ, но Господь покрылъ меня до нынј ради молитвъ оныхъ святыхъ старцевъ. Сіе сказалъ я вамъ братія, для того, чтобы вы знали, какое спокойствіе и безпечаліе имјетъ тотъ, кто не слјдуетъ самому себј и съ какою безопасностію, съ какою твердостію живетъ, кто не полагается на себя и не вјритъ своему помыслу, но во всемъ, что до него касается, возлагаетъ упованіе на Бога, и на тјхъ, которые могутъ наставлять его по Богј. И такъ научитесь и вы, братія, вопрошать, научитесь не полагаться на самихъ себя, не вјрить тому, что вамъ говоритъ помыслъ вашъ. Хорошо смиреніе — (въ немъ) покой и радость [3]. Къ чему напрасно сокрушать себя? Нельзя спастись иначе, какъ симъ образомъ. Однако иной можетъ подумать: если кто не имјетъ человјка, котораго онъ могъ бы вопрошать, то что въ такомъ случај должно ему дјлатъ? Правда, если кто хочетъ истинно, всјмъ сердцемъ, исполнить волю Божію, то Богъ никогда его не оставитъ, но всячески наставитъ по волј Своей. Поистинј, если кто направитъ сердце свое по волј Божіей, то Богъ просвјтитъ и малое дитя сказать ему волю Свою. Если же кто не хочетъ искренно творить волю Божію, то хотя онъ и къ пророку пойдетъ, и пророку положитъ Богъ на сердце отвјчать ему, сообразно съ его развращеннымъ сердцемъ, какъ говоритъ Писаніе: и пророкь аще прельстится, и речетъ слово, Азъ Господь прельстихъ пророка того (Іез. 14, 9). Посему мы должны всею силою направлять себя къ волј Божіей и не вјрить своему сердцу. Но если будетъ и доброе дјло, и мы услышимъ отъ какого-либо святаго мужа, что оно точно доброе, то мы и должны почитать его добрымъ, однако не вјрить самимъ себј, что хорошо исполняемъ его, и что оно должно (пепремјнно) хорошо совершиться. Но мы должны исполнять его по силј своей и опять сказывать и то, какъ мы его исполняемъ, и узнавать, хорошо-ли мы его исполнили; и послј того не должны оставаться беззаботными, но ожидать и Божіяго суда, какъ сказалъ святый авва Агафонъ, когда его спросили: «ужели и ты, отче, боишься?» Онъ отвјчалъ: «я исполнялъ (волю Божію) по силј своей, но не знаю, угодно ли дјло мое Богу; ибо иной судъ Божій и иной человјческій». Господь Богъ да покроетъ насъ отъ бјдствія, (постигающаго) тјхъ, которые уповаютъ на самихъ себя, и да сподобитъ насъ держаться пути отцевъ нашихъ, благоугодившихъ имени Его. Ибо Ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ греч. книгј: искушалъ.
[2] Въ греч. кн. вмјсто сихъ словъ сказано: «облеченнаго въ омофоръ».
[3] Въ греч. кн. «хорошо вопрошать: (отъ сего) смиреніе и радость».
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 70-78.
Поученіе шестое. О томъ, чтобы не судить ближняго.
Если бы мы помнили, братія, слова святыхъ старцевъ, если бы мы всегда поучались въ нихъ, то мы не предавались бы такъ легко безпечности о себј: ибо если бы мы, какъ они сказали, не нерадјли о маломъ, и о томъ, что намъ кажется ничтожнымъ, то не впадали бы въ великое и тяжкое. Я всегда говорю вамъ, что отъ сихъ незначительныхъ (грјховъ), отъ того, что говоримъ: «какая важность въ томъ, или въ другомъ», образуется въ душј злой навыкъ, и (человјкъ) начинаетъ нерадјть и о великомъ. Знаете ли, какой тяжкій грјхъ осуждать ближняго? Ибо что тяжелје сего? Что столько ненавидитъ Богъ? Отъ чего столько отвращается? Какъ и отцы сказали, что нјтъ ничего хуже осужденія. Однако и въ такое великое зло человјкъ приходитъ отъ сего же (нерадјнія) о ничтожномъ повидимому. Ибо отъ того, что (человјкъ) дозволилъ себј малое зазрјніе ближняго, отъ того, что говоритъ: «что за важность, если послушаю, что говоритъ сей братъ? Что за важность, если и я скажу одно вотъ такое-то слово? Что за важность, если я посмотрю, что будетъ дјлать сей братъ, или тотъ странникъ?» — (отъ сего самого) умъ начинаетъ оставлять свои грјхи безъ вниманія и замјчать грјхи ближняго. И отъ сего потомъ происходитъ, что мы осуждаемъ, злословимъ, уничижаемъ (ближнихъ), а наконецъ впадаемъ и въ то самое, что осуждаемъ. Ибо отъ того, что (человјкъ) не заботится о своихъ грјхахъ и «не оплакиваетъ, какъ казали отцы, своего мертвеца», не можетъ онъ преуспјть ни въ чемъ добромъ, но всегда обращаетъ вниманіе на дјло ближняго. А ничто столько не прогнјвляетъ Бога, ничто такъ не обнажаетъ человјка и не приводитъ въ оставленіе (отъ Бога), какъ злословіе, или осужденіе, или уничиженіе ближняго.
Иное же дјло злословить или порицать иное осуждать, и иное уничижать. Порицать — значитъ сказать о комъ нибудь: такой-то солгалъ, или разгнјвался, или впалъ въ блудъ, или (сдјлалъ) что-либо подобное. Вотъ такой злословилъ (брата), т.-е. сказалъ пристрастно о его согрјшеніи. А осуждать — значитъ оказать: такой-то лгунъ, гнјвливъ, блудникъ. Вотъ сей осудилъ самое расположеніе души его, произнесъ приговоръ о всей его жизни, говоря, что онъ таковъ-то, и осудилъ его, какъ такого; а это тяжкій грјхъ Ибо иное сказать: «онъ разгнјвался,» и иное сказать: «онъ гнјвливъ,» и какъ я сказалъ, произнеоти (такимъ образомъ) приговоръ о всей его жизни. А (грјхъ) осужденія столько тяжелје всякаго другаго грјха, что самъ Христосъ сказалъ: лицемјре, изми первје бервно изъ очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучецъ изъ очесе брата твоего (Лук. 6, 42), и грјхъ ближняго уподобилъ сучку, а осужденіе — бревну. Такъ-то тяжело осужденіе, превосходящее всякій грјхъ.
И фарисей оный, молясь и благодаря Бога за свои добродјтели, не солгалъ, но говорилъ истину, и не за то былъ осужденъ; ибо мы должны благодарить Бога, когда сподобились сдјлать что-либо доброе, потому что Онъ помогъ и содјйствовалъ намъ въ этомъ. За сіе фарисей не былъ осужденъ, какъ я сказалъ, что онъ благодарилъ Бога, изчисляя свои добродјтели, и не за то онъ былъ осужденъ, что сказалъ: нјсмь яко же прочіи человјцы; но когда онъ обратился къ мытарю и сказалъ: или яко же сей мытарь; тогда онъ подвергся осужденію, ибо онъ осудилъ самое лицо, самое расположеніе души его и, кратко сказать, всю жизнь его. Посему мытарь и вышелъ оправданъ паче онаго (Лук. 18, 11).
Нјтъ ничего тяжелје, какъ я много разъ говорилъ, нјтъ ничего хуже осужденія, презрјнія, или уничиженія ближняго. Почему мы не осуждаемъ лучше самихъ себя и наши грјхи, которые мы достовјрно знаемъ и за которые должны будемъ датъ отвјтъ предъ Богомъ? Зачјмъ восхищаемъ (себј) судъ Божій. Чего хотимъ отъ Его созданія? Не должны ли мы трепетать, слыша, что случилось съ великимъ онымъ старцемъ, который, узнавъ о нјкоемъ братј, что онъ впалъ въ блудъ, сказалъ: «о, худо онъ сдјлалъ!» Или вы не знаете, какое ужасное событіе повјствуется о немъ въ Отечникј? Святый Ангелъ принесъ къ нему душу согрјшившаго и сказалъ ему: «посмотри, тотъ, кого ты осудилъ, умеръ; куда же повелишь ты помјститъ его, въ царство или муку?» Есть ли что страшнје сей тяготы? Ибо что иное значатъ слова Ангела къ старцу, какъ не сіе: поелику ты судія праведныхъ и грјшныхъ, то скажи, что повелишь о смиренной душј сей? помилуешь ли ты ее, или предашь мученію? Святый старецъ, пораженный симъ, все остальное время жизни своей провелъ въ стенаніяхъ, слезахъ и въ безмјрныхъ трудахъ, молясь Богу, чтобы Онъ простилъ ему тотъ грјхъ, — и (все) это уже послј того, какъ онъ, павъ на лице свое къ ногамъ святаго Ангела, получилъ прощеніе. Ибо сказанное Ангеломъ: «вотъ Богъ показалъ тебј, какой тяжкій грјхъ осужденіе, чтобы ты болје не впалъ въ него», уже означало прощеніе; однако душа старца до самой смерти его не хотјла болје утјшиться и оставить свой плачъ.
И такъ чего хотимъ и мы отъ нашего ближняго? Чего хотимъ отъ чужой тяготы? Есть у насъ о чемъ заботиться, братія! Каждый да внимаетъ себј и своимъ грјхамъ. Одному Богу принадлежитъ (власть) оправдывать и осуждать, поелику Онъ знаетъ и душевное устроеніе каждаго и силу, и образъ воспитанія, и дарованія, и тјлосложеніе и способности; и сообразно съ этимъ судитъ каждаго, какъ Онъ самъ Единъ знаетъ, ибо иначе судитъ Богъ дјла епископа, и иначе правителя (мірскаго), иначе судитъ дјла игумена и иначе ученика, иначе стараго и иначе юнаго, иначе больнаго и иначе здороваго. И кто можетъ знать всј суды сіи? Только Единъ, сотворившій всјхъ, все создавшій и все вјдущій.
Помню, я слышалъ, что нјкогда было такое происшествіе. Въ нјкоторый городъ пришелъ корабль съ невольниками, а въ городј томъ жила одна святая дјва, весьма внимавшая себј. Она, услышавъ, что пришелъ оный корабль, очень обрадовалась, ибо желала купить себј маленькую дјвочку, и думала: возьму и воспитаю ее, какъ хочу, чтобы она вовсе не знала пороковъ міра сего. Она послала за хозяйномъ корабля того и, призвавъ его къ себј, узнала, что у него есть двј маленькія дјвочки, именно такія, какихъ она желала, и тотчасъ съ радостію отдала она цјну (за одну изъ нихъ) и взяла ее къ себј. Когда же хозяинъ корабля удалился изъ того мјста, гдј пребывала оная святая, и едва отошелъ немного, встрјтила его одна блудница, совершенно развратная, и увидјвъ съ нимъ другую дјвочку, захотјла взять ее; условившись съ нимъ, отдала цјну, взяла (дјвочку) и ушла съ ней. Видите ли тайну Божію? Видите ли судъ (Божій)? Кто можетъ объяснить это? И такъ, святая дјва взяла ту малютку, воспитала ее въ страхј Божіемъ, наставляя ее на всякое благое дјло, обучая ее иноческому житію, и кратко сказать, во всякомъ благоуханіи святыхъ заповјдей Божіихъ. Блудница же, взявши ту несчастную, сдјлала ее орудіемъ діавола. Ибо чему могла оная зараза научить ее, какъ не погубленію души своей? И такъ, что мы можемъ сказать о страшной сей судьбј? Обј были малы, обј проданы, не зная сами, куда идутъ, и одна оказалась въ рукахъ Божіихъ, а другая впала въ руки діавола. Можно ли сказать, что Богъ равно взыщетъ, какъ съ одной, такъ и съ другой? Какъ это возможно! Если обј впадутъ въ блудъ, или въ иной грјхъ, можно ли сказать, что обј онј подвергнутся одному суду, хотя и обј впали въ одно и тоже согрјшеніе? Возможно ли это? Одна знала о судј, о царствј Божіемъ, день и ночь поучалась въ словахъ Божіихъ; другая же, несчастная, никогда не видала и не слышала ничего добраго, но всегда, напротивъ, все скверное, все діавольское: какъ же возможно, чтобы обј были судимы однимъ судомъ?
И такъ, никакой человјкъ не можетъ знать судебъ Божіихъ, но Онъ единъ вјдаетъ все и можетъ судить согрјшеніе каждаго, какъ Ему единому извјстно. Дјйствительно случается, что братъ погрјшаетъ по-простотј; но имјетъ одно доброе дјло, которое угодно Богу болје всей жизни: а ты судишь и осуждаешь его, и отягощаешь душу свою. Если же и случилось ему преткнуться, почему ты знаешь, сколько онъ подвизался и сколько пролилъ крови своей прежде согрјшенія; теперь согрјшеніе его является предъ Богомъ, какъ бы дјло правды? Ибо Богъ видитъ трудъ его и скорбь, которые онъ, какъ я сказалъ, подъялъ прежде согрјшенія, и милуетъ его. А ты знаешь только сіе (согрјшеніе), и гогда какъ Богъ милуетъ его, ты осуждаешь его и губишь душу свою. Почему ты знаешь, сколъко слезъ онъ пролилъ о семъ предъ Богомъ? Ты видјлъ грјхъ, а покаянія его не видјлъ.
Иногда же мы не только осуждаемъ, но и уничижаемъ (ближняго); ибо иное, какъ я сказалъ, осуждать и иное уничижать. Уничиженіе есть то, когда человјкъ не только осуждаетъ (другаго), но презираетъ его, т. е. гнушается ближнимъ и отвращается отъ него, какъ отъ нјкоей мерзости: это хуже осужденія и гораздо пагубнје. Хотящіе же спастись не обращаютъ вниманія на недостатки ближнихъ, но всегда смотрятъ на свои собственные и преуспјваютъ. Таковъ былъ тотъ, который, видя, что братъ его согрјшилъ, вздохнулъ и сказалъ: «горе мнј! какъ онъ согрјшилъ сего дня, такъ согрјшу и я завтра». Видищь ли твердость? Видишь ли настроеніе [1] души? Какъ онъ тотчасъ нашелъ средство избјгнуть осужденія брата своего! Ибо сказавъ: «такъ и я завтра», онъ внушилъ себј страхъ и попеченіе о томъ, что и онъ въ скоромъ времени можетъ согрјшить, и такъ избјжалъ осужденія ближняго. Притомъ не удовлетворился этимъ, но и себя повергнулъ подъ ноги его, сказавъ: «и онъ (по крайней мјрј) покается о грјхј своемъ, а я не покаюсь, какъ должно, не достигну покаянія, не въ силахъ буду покаяться». Видишь просвјщеніе Божественной души? Онъ не только успјлъ избјжать осужденія ближняго, но и себя самого повергнулъ подъ ноги его. Мы же, окаянные, безъ разбора осуждаемъ, гнушаемся, уничижаемъ, если что-либо видимъ, или услышимъ, или только подозрјваемъ; и что еще хуже, мы не останавливаемся на своемъ собственномъ вредј, но, встрјчая и другаго брата, тотчасъ говоримъ ему: то и то случилось, и вредимъ ему, внося въ сердце его грјхъ [2]. И не боимся мы Сказавшаго: горе напояющему подруга своего развращеніемъ мутнымъ (Авв. 2, 15), но совершаемъ бјсовское дјло, и нерадимъ о семъ. Ибо что иное дјлать бјсу, какъ не смущать и не вредить? А мы оказываемся помощниками бјсовъ на погибель свою и ближняго: ибо кто вредитъ душј, тотъ содјйствуетъ и помогаетъ демонамъ, а кто приноситъ ей пользу, тотъ помогаетъ святымъ Ангеламъ. Отъ чего же мы впадаемъ въ сіе, какъ не отъ того, что нјтъ въ насъ любви? Ибо если бы мы имјли любовь, то съ соболјзнованіемъ и состраданіемъ смотрјли бы на недостатки ближняго, какъ сказано: любы покрываетъ множество грјховъ (1 Петр. 4, 8). Любы не мыслитъ зла; вся покрываетъ и проч. (1 Кор, 13, 5).
И такъ если бы, какъ я сказалъ, мы имјли любовь, то сія любовь покрыла бы всякое согрјшеніе, какъ и святые дјлаютъ, видя недостатки человјческіе. Ибо развј святые слјпы и не видятъ согрјшеній? Да и кто столько ненавидитъ грјхъ, какъ святые? Однако они не ненавидятъ согрјшающаго и не осуждаютъ его, не отвращаются отъ него; но сострадаютъ ему, скорбятъ о немъ, вразумляютъ, утјшаютъ, врачуютъ его, какъ больной членъ, и дјлаютъ все для того, чтобы спасти его. Какъ рыбаки, когда закинутъ уду въ море, и поймавъ большую рыбу, чувствуютъ, что она мечется и бьется, то не вдругъ сильно влекутъ ее, ибо иначе прервется вервь и они совсјмъ потеряютъ рыбу, но пускаютъ вервь свободно и послабляютъ ей идти, какъ хочетъ; когда же увидятъ, что рыба утомилась и перестала биться, тогда мало по малу притягиваютъ ее: такъ и святые долготерпјніемъ и любовію привлекаютъ брата, а не отвращаются отъ него и не гнушаются имъ. Какъ мать, имјющая безобразнаго сына, не только не гнушается имъ и не отвращается отъ него, но и украшаетъ его съ любовію, и все, что ни дјлаетъ, дјлаетъ для его утјшенія; такъ и святые всегда покрываютъ, украшаютъ, помогаютъ, чтобы и согрјшающаго со временемъ исправить, и никто другой не получилъ отъ него вреда, и имъ самимъ болје преуспјть въ любви Христовой. Что сдјлалъ святый Аммонъ, какъ однажды братія пришли къ нему въ смущеніи и сказали ему: «пойди и посмотри, отче, у такого-то брата въ келіи женщина». Какое милосердіе показала, какую любовь имјла святая оная душа! Понявши, что братъ скрылъ женщину подъ кадкою, онъ пошелъ и сјлъ на оную, и велјлъ имъ искать по всей келіи. Когда же они ничего не нашли, онъ сказалъ имъ: «Богъ да проститъ васъ». И такъ онъ постыдилъ ихъ, утвердилъ, и оказалъ имъ великую пользу, научивъ ихъ не легко вјрить обвиненію на ближняго; и брата онаго исправилъ, не только покрывъ его по Богј, но и вразумивъ его, когда нашелъ удобное къ тому время. Ибо, выславъ всјхъ вонъ, онъ взялъ его за руку и сказалъ ему: «подумай о душј своей, братъ». Братъ сей тотчасъ устыдился, пришелъ въ умиленіе и тотчасъ подјйствовало на душу его человјколюбіе и состраданіе старца.
И такъ, пріобрјтемъ и мы любовь, пріобрјтемъ снисходительность къ ближнему, чтобы сохранить себя отъ пагубнаго злословія, осужденія и уничиженія и будемъ помогать другъ другу, какъ своимъ собственнымъ членамъ. Кто, имјя рану на рукј своей, или на ногј, или на другомъ какомъ членј, гнушается собою, или отсјкаетъ членъ свой, хотя бы онъ и гноился? Не скорје ли очищаетъ онъ его, омываетъ, накладываетъ на него пластырь, обвязываетъ, окропляетъ святой водой, молится и проситъ святыхъ помолиться о немъ, какъ сказалъ и авва Зосима? Однимъ словомъ, (никто) не оставляетъ своего члена (въ небреженіи), не отвращается отъ него, ни даже отъ зловонія его, но дјлаетъ все для того, чтобы излјчить его. Такъ должны и мы сострадать другъ другу, должны помогать другъ другу, сами и посредствомъ другихъ сильнјйшихъ, и все придумывать и дјлать для того, чтобы помогать и себј, и одинъ другому; ибо мы члены другъ друга, какъ говоритъ Апостолъ: вси мы едино тјло есмы, а по единому другъ другу уди (Рим. 12, 5), и: аще страждетъ единъ удъ, съ нимъ страждутъ вси уди (1 Кор. 12, 26). Чјмъ кажутся вамъ общежитія? Не суть ли они одно тјло, и (всј составляющіе общежитіе) члены другъ друга? Правящіе и наставляющіе суть глава; наблюдающіе и исправляющіе — очи; пользующіе словомъ — уста; слушающіе ихъ — уши; дјлающіе — руки, а ноги суть посылаемые и исполняющіе служеніе. — Глава ли ты? — наставляй. Око ли? — наблюдай, смотри. Уста ли? — говори, пользуй. Ухо ли? — слушай. Рука ли? — дјлай. Нога ли? — служи. Каждый да служитъ тјлу по силј своей, и старайтесь постоянно помогать другъ другу: или ученіемъ, влагая слово Божіе въ сердце брату, или утјшеніемъ во время скорби, или подаяніемъ помощи въ дјлј служенія. И однимъ словомъ, каждый, какъ я сказалъ, по силј своей, старайтесь имјть единеніе другъ съ другомъ; ибо, чјмъ болје кто соединяется съ ближнимъ, тјмъ болје соединяется онъ съ Богомъ.
И чтобы вамъ яснје понять силу сказаннаго, предложу вамъ сравненіе, преданное отъ отцевъ. Представьте себј кругъ, начертанный на землј, средина котораго называется центромъ; а прямыя линіи, идущія отъ центра къ окружности, называются радіусами. Теперь вникните, что я буду говорить: предположите, что кругъ сей есть міръ, а самый центръ круга — Богъ; радіусы же, т. е. прямыя линіи, идущія отъ окружности къ центру, суть пути жизни человјческой. И такъ, на сколько святые входятъ внутрь круга, желая приблизиться къ Богу, на столько, по мјрј вхожденія, они становятся ближе и къ Богу, и другъ къ другу; и сколько приближаются къ Богу, столько приближаются и другъ къ другу; и сколько приближаются другъ къ другу, столько приближаются и къ Богу. Такъ разумјйте и объ удаленіи. Когда удаляются отъ Бога и возвращаются ко внјшнему, то очевидно, что въ той мјрј, какъ они исходятъ отъ средоточія и удаляются отъ Бога, въ той же мјрј удаляются и другъ отъ друга; и сколько удаляются другъ отъ друга, столько удаляются и отъ Бога. Таково естество любви: на сколько мы находимся внј и не любимъ Бога, на столько каждый удаленъ и отъ ближняго. Если же возлюбимъ Бога, то сколько приближаемся къ Богу любовью къ Нему, столько соединяемся любовью и съ ближнимъ; и сколько соединяемся съ ближнимъ, столько соединяемся съ Богомъ Господь Богъ да сподобитъ насъ слышать полезное и исполнять оное; ибо по мјрј того, какъ мы стараемся и заботимся объ исполненіи слышаннаго, и Богъ всегда просвјщаетъ насъ и научаетъ волј Своей. Ему слава и держава во вјки вјковъ. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ слав. уготовленіе, т. е. къ искушеніямъ.
[2] Въ греч. вливая въ сердце его зловонную нечистоту.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 89-98.
Поученіе седьмое. О томъ, чтобы укорять себя, а не ближняго.
Изслјдуемъ, братія, отъ чего происходитъ, что иногда кто-либо, услышавъ оскорбительное слово, не обращаетъ на него вниманія и переноситъ оное безъ смущенія, какъ будто вовсе и не слыхалъ его; иногда же, какъ только услышитъ, тотчасъ смущается. Какая причина такого различія? И одна ли причина этого различія, или многія? Я нахожу, что это имјетъ многія причины, но есть одна, такъ сказать рождающая всј другія причины. И скажу вамъ, какъ (это бываетъ). Во-первыхъ, случается, что иной послј молитвы или добраго упражненія находится, такъ сказать, въ добромъ расположеніи духа и потому снисходитъ брату своему, и не смущается (его словами). Случается также, что иной имјетъ пристрастіе къ кому-нибудь и потому безъ огорченія переноситъ все, отъ него наносимое. Бываетъ также, что иной презираетъ желающаго оскорбить его и потому не обращаетъ вниманія на его обиды, не считаетъ его за человјка и потому не вмјняетъ ни во что все, что тотъ говоритъ или дјлаетъ. И скажу вамъ нјчто такое, чему вы удивитесь.
Въ общежитіи, прежде моего удаленія оттуда, былъ одинъ братъ, котораго я никогда не видалъ смутившимся, или скорбящимъ, или разгнјваннымј на кого-либо, тогда какъ я замјчалъ, что многіе изъ братіи часто досаждали ему и оскорбляли его. А этотъ юноша такъ переносилъ (оскорбленія) отъ каждаго изъ нихъ, какъ будто никто вовсе не смущалъ его. Я же всегда удивлялся чрезвычайному незлобію его и желалъ узнать, какъ онъ пріобрјлъ сію добродјтель. Однажды отвелъ я его въ сторону и, поклонившись ему, просилъ его сказать мнј, какой помыслъ онъ всегда имјетъ въ сердцј своемъ, что, подвергаясь оскорбленіямъ или перенося отъ кого-либо обиду, онъ показываетъ такое долготерпјніе. Онъ отвјчалъ мнј презрительно безъ всякаго смущенія: «мнј ли обращать вниманіе на ихъ недостатки, или принимать отъ нихъ (обиды), какъ отъ людей? Это — лающіе псы» [1]. Услышавъ это, я преклонилъ голову и сказалъ себј: нашелъ путь братъ сей, и перекрестясь, удалился отъ него, моля Бога, чтобы Онъ покрылъ меня и его.
И такъ, случается, какъ я сказалъ, что кто-либо не приходитъ въ смущеніе и отъ презрјнія (ближняго), а это явная погибель. Если же кто смущается на оскорбляющаго его брата, то сіе происходитъ или отъ того, что онъ въ это время находится не въ хорошемъ расположеніи духа, или отъ того, что имјетъ непріязнь противъ него. Этому есть много и другихъ причинъ, о которыхъ уже было говорено. Но главная причина всякаго cмущенія если мы основательно изслјдуемъ, есть то, что мы не укоряемъ самихъ себя. Отъ того проистекаетъ всякое подобное разстройство, отъ того мы никогда не находимъ покоя. И нечего удивляться, когда слышимъ отъ всјхъ святыхъ, что нјтъ другаго пути, кромј сего. Мы видимъ, что никто, минуя путь сей, не обрјлъ покоя, а мы надјемся получить спокойствіе, или полагаемъ, что идемъ правымъ путемъ, никогда не не желая укорять самихъ себя. Поистинј, если человјкъ совершитъ и тьмы добродјтелей, но не будетъ держаться сего пути, то онъ никогда не перестанетъ оскорбляться и оскорблять другихъ, теряя чрезъ то всј труды свои. Напротивъ, какую радость, какое спокойствіе имјетъ тотъ, кто укоряетъ самого себя! Куда бы ни пошелъ укоряющій себя, какъ сказалъ авва Пименъ, какой бы ни приключился ему вредъ, или безчестіе, или иная какая-либо скорбь, онъ уже предварительно считаетъ себя достойнымъ всякой скорби и никогда не смущается. Есть-ли что безпечальнје такого состоянія?
Но если кто-нибудь скажетъ: если братъ оскорбляетъ меня, и я, испытавъ себя, найду что я не подалъ ему никакого повода къ сему, то какъ могу укорить себя? По истинј, если кто-либо испытаетъ себя со страхомъ Божіимъ, то найдетъ, что онъ всячески самъ подалъ поводъ, или дјломъ, или словомъ, или видомъ. Если же онъ видитъ, какъ говоритъ, что онъ въ настоящее время не подалъ ему вовсе никакого повода, то (вјрно) онъ когда-нибудь въ другое время оскорбилъ его, или въ этомъ, или въ другомъ дјлј, или вјроятно опечалилъ другаго брата и долженъ былъ пострадать за сіе, или часто и за иной какой-либо грјхъ. Потому если кто, какъ я сказалъ, со страхомъ Божіимъ разсмотритъ самого себя и строго испытаетъ свою совјсть, то онъ непремјнно найдетъ себя виновнымъ.
Случается также, что иной, какъ кажется ему, пребываетъ въ мирј и безмолвіи; но когда братъ скажетъ ему оскорбительное слово, то онъ смущается, и потому полагаетъ себя въ правј скорбјть на него, говоря: если бы онъ не пришелъ и не смутилъ бы меня своими словами, то я не согрјшилъ бы. Вотъ смјшное сужденіе. Вотъ обольщеніе діавольское! Развј тотъ, кто сказалъ ему слово, вложилъ въ него страсть? Онъ только показалъ ему ту, которая уже была въ немъ, для того, чтобы онъ, если хочетъ, покаялся въ ней. Такой подобенъ гнилому хлјбу, который снаружи хорошъ, а внутри заплјсневјлъ, и когда кто-либо разломитъ его, то обнаруживается его гнилость. Такъ и этотъ пребывалъ, какъ ему казалось, въ мирј, но страсть была внутри его, а онъ не зналъ о семъ; братъ сказалъ ему одно слово и обнаружилъ гнилость, сокровенную внутри его. И такъ, если онъ хочетъ получить помилованіе, то пусть покается, очистится, преуспјетъ; и пусть видитъ, что онъ еще долженъ благодарить брата, какъ доставившаго ему таковую пользу. Ибо искушенія не будутъ уже одолјвать его, какъ прежде; но на сколько онъ преуспјетъ, на столько онј окажутся для него легчайшими: ибо по мјрј того, какъ душа преуспјваетъ, она становитоя болје крјпкою и пріобрјтаетъ силу переносить находящія на нее искушенія. Какъ сильное животное, если на него навьючатъ большое бремя, спокойно несетъ его, и когда случится ему споткнуться, то встаетъ тотчасъ и вовсе не чувствуетъ, что споткнулось; если же напротивъ животное безсильно, то и легкое бремя отягощаетъ его, и когда оно упадетъ, нужна большая помощь, чтобы поднять его. Такъ бываетъ и съ душею: по мјрј того, какъ она творитъ грјхъ, она изнемогаетъ отъ него; ибо грјхъ разслабляетъ и приводитъ въ изнеможеніе того, кто предается ему; и потому все приключающееся съ таковымъ отягощяетъ его. Если же человјкъ преуспјваетъ (въ добрј), то, по мјрј преуспјянія, ему дјлается болје легкимъ то, что нјкогда было тяжело. Посему-то, если мы во всемъ, что съ нами ни случается, считаемъ виновными самихъ себя, а не другихъ, то это приноситъ намъ много добра и доставляетъ великое спокойствіе и преуспјяніе, и тјмъ болје (должны мы это дјлать), что ничего не бываетъ съ нами безъ промысла Божія.
Если кто говоритъ: «какъ я могу не скорбјть, если нуждаюсь въ вещи, и не получаю ея, тогда какъ она мнј необходимо нужна? То даже и въ такомъ случај онъ не имјетъ права укорять кого-нибудь или скорбјть на кого-либо. Ибо если онъ дјйствительно нуждается въ вещи, какъ говоритъ, и не получаетъ ея, то онъ долженъ сказать: «Христосъ знаетъ болје меня, долженъ ли я получить (желаемое), и Онъ будетъ мнј вмјсто сей вещи, или вмјсто сей пищи». Сыны Израилевы јли манну въ пустынј сорокъ лјтъ; и хотя видъ манны былъ одинъ и тотъ же, но для каждаго она была тјмъ, въ чемъ онъ имјлъ нужду: кому нужно было соленое, для того она была солена, кому нужно было сладкое, для того она была сладка, и однимъ словомъ, каждому она была тјмъ, что было сообразно съ его потребностью. Такъ, если кому нужно яйцо, а онъ не получаетъ его, но получаетъ только овощи, то пусть скажетъ помыслу своему: «если бы мнј было полезно получить яйцо, то Богъ непремјнно послалъ бы мнј его; однако Онъ можетъ сдјлать, что и самые эти овощи замјнятъ мнј яйцо». И вјрую Богу, что сіе будетъ ему (вмјнено) въ мученичество. Ибо если кто поистинј достоинъ покоя, то и сарацинскому (варварскому) сердцу Богъ возвјститъ сотворитъ съ нимъ милость; смотря по его надобности. Если же кто недостоинъ успокоенія, или оно неполезно ему, то хотя бы онъ и новое небо, и новую землю сотворилъ, не найдетъ покоя. Однако иногда человјкъ находитъ покой и сверхъ своей потребности, а иногда (не получаетъ) и необходимаго. Поелику Богъ, какъ милостивый, каждому подаетъ, что ему нужно. Но бываетъ, что Онъ посылаетъ человјку болје нужнаго ему; симъ показываетъ избытокъ человјколюбія Своего, и научаетъ его благодаренію; когда же не посылаетъ ему и нужнаго, то словомъ Своимъ (Матф. 4, 4), замјняетъ дјйствіе той вещи, въ которой человјкъ нуждается, и научаетъ его терпјнію. И такъ, во всякомъ случај должны мы взирать горј. Добро ли намъ кто-нибудь сдјлаетъ, или злое потерпимъ отъ кого-либо, мы должны взирать горј и благодарить Бога за все, случающееся съ нами, всегда укоряя самихъ себя, и говоря, какъ сказали отцы, что если случится съ нами нјчто доброе, то это дјло Божія промысла, а если злое, то это за грјхи наши. Ибо по истинј все, что мы ни терпимъ, терпимъ за грјхи наши. Святые если и страдаютъ, то страдаютъ за имя Божіе или для того, чтобы обнаружились добродјтели ихъ на пользу многимъ, или для того, чтобы умножились вјнцы и награда ихъ отъ Бога. Но можемъ ли мы, окаянные, сказать это о себј, мы, которые такъ согрјшаемъ ежедневно, и удовлетворяя страстямъ нашимъ, оставили правый путь, указанный отцами, путь самоукоренія, и идемъ кривымъ путемъ — укоренія ближняго? И каждый изъ насъ старается во всякомъ дјлј сложить вину на брата своего и на него возложить всю тяготу; каждый небрежетъ и не соблюдаетъ ни одной заповјди, а отъ ближняго требуетъ исполненія заповјдей.
Однажды пришли ко мнј два брата, скорбјвшіе одинъ на другаго, и старшій говорилъ о младшемъ: «когда я приказываю ему что-либо сдјлать, онъ скорбитъ, и я тоже скорблю, думая, что если бы онъ имјлъ ко мнј довјріе и любовь, то принималъ бы слова мои съ увјренностью» [2]. Младшій же сказалъ: «прости авва, онъ говоритъ мнј вовсе не со страхомъ Божіимъ, но повелјваетъ, какъ властелинъ, и я думаю, что потому и не располагается къ довјрію [3] сердце мое, какъ говорятъ отцы». Замјтьте, какъ оба они укоряютъ другъ друга, и ни одинъ изъ нихъ не укорилъ себя. Также и другихъ двое скорбјли другъ на друга, и, поклонившись, одинъ другому, не получили успокоенія. И одинъ говорилъ: «онъ не отъ сердца поклонился мнј, и потому я не успокоился [4], ибо такъ сказали отцы». Другой же говорилъ: «такъ какъ онъ не былъ приготовленъ любовью ко мнј, когда я просилъ у него прощенія, то посему и я не успокоился». Видишь ли, господине, (какое) смјшное сужденіе! Видишь ли, какое превращеніе понятій! Богъ знаетъ, какъ я ужасаюсь, что и самыя изреченія отцевъ нашихъ мы употребляемъ сообразно съ лукавою волею нашею и къ погибели душъ нашихъ. Каждому изъ нихъ надлежало возложить вину на самого себя, и одинъ долженъ былъ сказать: поелику я не отъ сердца поклонился брату моему, то посему Богъ и не расположилъ его ко мнј; а другой долженъ былъ сказать: такъ какъ я не былъ приготовленъ любовью къ брату моему прежде, нежели онъ просилъ прощенія, то посему Богъ и не расположилъ его ко мнј. Также слјдовало поступить и двумъ выше упомянутымъ; одинъ долженъ былъ сказать: я говорю властительски, и потому Богъ не располагаетъ брата моего въ довјріи ко мнј; а другой долженъ былъ помышлять: братъ мой со смиреніемъ и любовію приказываетъ мнј, но я непослушенъ и не имјю страха Божія. И ни одинъ изъ нихъ не нашелъ пути кь самоукоренію, напротивъ, каждый возлагалъ вину на ближняго. Вотъ почему мы и не преуспјваемъ, вотъ почему и не получаемъ ни отъ чего пользы, но все время наше проводимъ въ противленіи другъ другу и мучимъ сами себя. Поелику каждый оправдываетъ себя, каждый, какъ я прежде сказалъ, позволяетъ себј ничего ни соблюдать, а отъ ближняго требуемъ исполненія заповјди, потому мы и не можемъ придти въ познаніе добраго; ибо, если хотя мало научимся чему-либо, тотчасъ и отъ ближняго требуемъ того же, укоряя его и говоря: онъ долженъ былъ это сдјлать; почему же онъ такъ не сдјлалъ? Почему мы лучше отъ себя не требуемъ исполненія заповјдей, и не укоряемъ себя въ несоблюденіи ихъ?
Гдј тотъ старецъ, который, когда его спросили: «что главное изъ найденнаго тобою на пути семъ, отче», — отвјчалъ: «то, чтобы во всемъ укорять себя». Это и вопросившій похвалилъ и сказалъ ему: «нјтъ иного пути, кромј сего». Такъ и авва Пименъ сказалъ со стенаніемъ: «всј добродјтели вошли въ домъ сей, кромј одной, безъ которой трудно устоять человјку». И когда его спросили: «какая это добродјтель?» Онъ отвјчалъ: «та, чтобы человјкъ во всемъ укорялъ себя» [5]. И Святый Антоній сказалъ: «великій подвигъ [6] человјка состоитъ въ томъ, чтобы онъ предъ лицемъ Божіимъ возлагалъ все согрјшеніе свое на себя и ожидалъ бы искушенія до послјдняго издыханія». И вездј находимъ мы, что отцы, сохранивъ сіе и возложивъ на Бога все, даже и самое малое, обрјли покой. Таковъ былъ тотъ святый старецъ, которому во время болјзни братъ влилъ въ пищу, вмјсто меда льняное масло, которое очень вредно. Однакоже старецъ ничего не сказалъ, но јлъ молча и въ первый, и во второй разъ, и нисколько не укорилъ служившаго ему брата, не сказалъ, что онъ небреженъ, и не только не оказалъ этого, но даже ни какимъ словомъ не опечалилъ его. Когда же братъ узналъ, что онъ сдјлалъ, и началъ скорбјть, говоря: «я убилъ тебя, авва, и ты возложилъ сей грјхъ на меня тјмъ, что промолчалъ», то съ какою кротостью онъ отвјчалъ ему: «не скорби, чадо, если бы Богу угодно было, чтобы я јлъ медъ, то ты влилъ бы мнј меду». И (такимъ образомъ) онъ возложилъ это на Бога. Какое дјло Богу до сего, монахъ? Братъ ошибся, а ты говоришь: «если бы Богу было угодно»; какое участіе Богу въ семъ дјлј? Однако онъ говоритъ: поистинј если бы Богу было угодно, чтобы я јлъ медъ, то братъ и влилъ бы мнј меду. Вотъ, хотя старецъ былъ въ такой болјзни и столько дней не могъ принять пищи, однако же не поскорбјлъ на брата, но возложилъ дјло на Бога и успокоился. И хорошо сказалъ старецъ, ибо онъ зналъ, что если бы Богу угодно было, чтобы онъ јлъ медъ, то и зловонное (льняное) масло претворилъ бы Онъ въ медъ. Мы же въ каждомъ дјлј устремляемся на ближняго, порицая и укоряя его, какъ нерадиваго и не по совјсти поступающаго. Какъ только услышимъ хотя (одно) слово, тотчасъ перетолковываемъ его, говоря: если бы онъ не хотјлъ смутить меня, то онъ не сказалъ бы этого. Гдј пророкъ Давидъ, который сказалъ о Семеј: Оставите его, и тако да проклинаетъ, яко Господь рече ему проклинати Давида (2 Цар. 16, 10). Мужу ли убійцј говорилъ Богъ, чтобы онъ проклиналъ пророка? Какъ, ужели Господь сказалъ ему (сіе)? Но пророкъ, имјя разумъ (духовный) и зная, что милости Божіей ничто такъ не привлекаетъ на душу, какъ искушенія, и особенно наносимыя и налагаемыя во время скорби и нужды, сказалъ: Оставите его проклинати Давида, яко Господь рече ему. Для чего? Негли призритъ Господь на смиреніе мое, и возвратитъ ми благая вмјсто клятвы его. Видишь ли какъ разумно поступалъ пророкъ? Посему-то онъ и остановилъ хотјвшихъ отмстить проклинающему и говоря: что мнј и вамъ, сынове Саруини? Оставите его проклинати мя, яко Господь рече ему (2 Цар. гл. 16). Мы же не хотимъ сказать о братј нашемъ, что Господь ему сказалъ, но если услышимъ (оскорбительное) слово, то поступаемъ подобно собакј, въ которую когда кто-нибудь броситъ камнемъ, то она оставляетъ бросившаго и бјжитъ грызть камень. Такъ дјлаемъ и мы: оставляемъ Бога, попускающаго напастямъ находить на насъ къ очищенію грјховъ нашихъ, и обращаемся на ближняго, говоря: зачјмъ онъ мнј это сказалъ? Зачјмъ онъ мнј это сдјлалъ? И тогда какъ мы могли бы получить большую пользу отъ подобныхъ (случаевъ), мы дјлаемъ противное, и вредимъ сами себј, не разумјя, что промысломъ Божіимъ все устраивается на пользу каждаго.
Господь Богъ да вразумитъ насъ молитвами святыхъ, ибо Ему всякая слава, честь и поклоненіе во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ слав. красни пси суть.
[2] Въ слав. съ извјщеніемъ.
[3] Въ слав.: не извјствуется.
[4] Въ слав.: не извјстихся.
[5] Т. е. во всякомъ непріятномъ случај возлагалъ бы вину на себя.
[6] Въ слав. веліе дјланіе.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 89-98.
Поученіе осьмое. О злопамятности.
Отцы сказали, что монахамъ несвойственно гнјваться, также и оскорблять кого-либо, и еще: «кто преодолјлъ гнјвъ, тотъ преодолјлъ демоновъ, а кто побјждается сею страстію, тотъ вовсе чуждъ иноческой жизни» и проч. Что же должны мы сказать о себј, когда мы не только не оставляемъ раздражительности и гнјва, но и предаемся злопамятности? Что намъ дјлать, какъ не оплакивать такое жалкое и нечеловјческое устроеніе (душъ нашихъ)? И такъ, будемъ внимать себј, братія, и постараемся съ помощію Божіею избавигься отъ горечи этой губительной страсти.
Случается, что, когда между братіями произойдетъ смущеніе или возникнетъ неудовольствіе, одинъ изъ нихъ поклонится другому (прося прощенія), но и послј сего продолжаетъ скорбјть и имјть помыслы противъ брата. Таковый не долженъ пренебрегатъ симъ, но пресјчь оныя вскорј, ибо это есть злопамятность; а она, какъ я сказалъ, требуетъ отъ человјка многаго вниманія, чтобы въ оной не закоснјть и не погибнуть. Кто поклонился (прося прощенія) и сдјлалъ это ради заповјди, тотъ въ настоящее время исцјлилъ гнјвъ, но противъ злопамятности еще не подвизался, и потому продолжаетъ скорбјть на брата. Ибо иное злопамятность, иное гнјвъ, иное раздражительность и иное смущеніе; и чтобы вы (лучше) поняли сіе, скажу вамъ примјръ. Кто разводитъ огонь, тотъ беретъ сначала малый уголекъ: это слово брата, нанесшаго оскорбленіе. Вотъ это пока еще только малый уголекъ: ибо что такое слово брата твоего? Если ты его перенесешь, то ты и погасилъ уголекъ. Если же будешь думать: «зачјмъ онъ мнј это сказалъ, и я ему скажу то и то, и если бы онъ не хотјлъ оскорбить меня, онъ не сказалъ бы этого, и я непремјнно оскорблю его», — вотъ ты и подложилъ лучинки, или что-либо другое, подобно разводящему огонь, и произвелъ дымъ, который есть смущеніе. Смущеніе же есть то самое движеніе и возбужденіе помысловъ, которое воздвигаетъ и раздражаетъ сердце. Раздраженіе же есть отомстительное возстаніе на опечалившаго, которое обращается въ дерзость, какъ сказалъ блаженный авва Маркъ: «злоба, питаемая помышленіями, раздражаетъ сердце, убиваемая же молитвою и надеждою, сокрушаетъ его». Если бы ты перенесъ малое слово брата твоего, то погасилъ бы, какъ я уже сказалъ, этотъ малый уголекъ, прежде чјмъ произошло смущеніе; однако же и его, если хочешь, можешь удобно погасить, пока оно еще не велико, молчаніемъ, молитвою, однимъ поклономъ отъ сердца. Если же ты будешь продолжать дымить, то есть, раздражать и возбуждать сердце воспоминаніемъ: «зачјмъ онъ мнј это сказалъ, я и ему скажу то и то»; то отъ сего самаго стеченія и, такъ сказать, столкновенія помысловъ согрјвается и разгарается сердце, и происходитъ воспламененіе раздражительности, ибо раздражительность есть жаръ крови около сердца, какъ говоритъ св. Василій Великій. Вотъ какъ происходитъ раздражительность. Ее также называютъ острожелчіемъ (вспыльчивостью). Если хочешь, можешь погасить и ее, прежде чјмъ произойдетъ гнјвъ. Если же ты продолжаешь смущать и смущаться, то уподобляешься человјку, подкладывающему дрова на огонь и еще болје разжигающему его, отчего образуется (много) горящаго уголья, и это есть гнјвъ. Также сказалъ и авва Зосима, когда его спросили, что значитъ изреченіе: «гдј нјтъ раздражительности, тамъ безмолвствуетъ вражда?» Ибо если кто-либо въ началј смущенія, когда оно начинаетъ, какъ мы сказали, дымиться и бросать искры, поспјшитъ укорить себя и поклониться (ближнему, прося прощенія), прежде нежели разгорится раздражительность, то онъ сохранитъ миръ. Также когда возгорится раздражительность, если онъ не замолчитъ, но будетъ прододжать смущаться и возбуждать себя, то онъ дјлается, какъ мы сказали, подобнымъ тому, кто подкладываетъ дрова на огонь, и онј горятъ, пока наконецъ образуется много горящаго уголья. И какъ горящее уголье, когда оно угаснетъ и будетъ собрано, можетъ лежать нјсколько лјтъ безъ поврежденія, и даже, если кто польетъ его водою, оно не подвергается гніенію: такъ и гнјвъ, если закоснјетъ, обращается въ злопамятность, отъ которой человјкъ не освободится, если не прольетъ крови своей [1]. Вотъ, я вамъ показалъ различіе: понимаете ли? Вотъ, вы слышали, что такое начальное смущеніе и что раздражительность, что такое гнјвъ и что злопамятность. Видите ли, какъ отъ одного слова доходятъ до такого зла? Ибо если бы ты сначала укорилъ самого себя, (терпјливо) перенесъ слово брата твоего и не хотјлъ бы отомстить ему за себя, и на одно слово сказать два, или пять словъ, и воздать зломъ за зло, то избавился бы отъ всјхъ этихъ золъ. Посему и говорю вамъ: всегда отсјкайте страсти, пока онј еще молоды, прежде нежели онј вкоренятся и укрјпятся въ васъ и станутъ удручать васъ, ибо тогда придется вамъ много пострадать отъ нихъ; потому что иное дјло вырвать малую былинку, и иное — искоренить большое дерево.
Ни чему столько не удивляюсь, какъ тому, что мы сами не понимаемъ, что поемъ. Ибо мы поемъ ежедневно, проклиная себя, и не понимаемъ сего. Не должны ли мы понимать того, что поемъ? Мы всегда говоримъ: аще воздахъ воздающимъ ми злая: да отпаду убо отъ врагъ моихъ тощъ (Псал. 7, 5). Что значитъ: да отпаду? Пока кто стоитъ, онъ имјетъ силу сопротивляться врагу своему: то онъ поражаетъ, то его поражаютъ; то онъ одолјваетъ, то его одолјваютъ; но инъ все еще стоитъ. Если же ему случится пасть, то какъ онъ можетъ, лежа на землј, бороться со врагомъ своимъ? А мы молимся о себј, чтобы намъ не только пасть отъ враговъ своихъ, но и да тщи отпадемъ. Что значитъ: отпасти отъ врагъ своихъ тщу? Мы сказали, что пасть значитъ не имјть болје силы сопротивляться, но лежать на землј; а быть тщу значитъ не имјть ничего добраго, чтобы и какимъ-нибудь образомъ (можно было) встать. Ибо кто въ силахъ встать, тотъ можетъ приложить попеченіе о себј и какимъ-либо образомъ снова вступить въ бой. Потомъ говоритъ: да поженетъ убо врагъ душу мою, и постигнетъ; не только да поженетъ, но да и постигнетъ, да будемъ ему покорны, да повинуемся ему во всемъ и въ каждомъ дјлј, да одолјетъ онъ насъ, если мы воздаемъ зломъ дјлающимъ намъ злое. И не только объ этомъ молимся, но и да поперетъ въ землю животъ нашъ. Что такое животъ нашъ? Жизнь наша суть добродјтели, и мы молимся, чтобы врагъ попралъ въ землю жизнь нашу. Да будемъ совершенно земными, и все мудрованіе наше (да будетъ) пригвождено къ землј. И славу нашу въ персть вселитъ: что же слава наша, если не то вјдјніе, какое пріобрјтается душею чрезъ храненіе святыхъ заповјдей? И такъ мы просимъ, чтобы (врагъ) обратилъ славу нашу, какъ говорилъ Апостолъ, въ студъ нашъ, чтобы въ прахъ вселилъ ее и сдјлалъ жизнь нашу и славу нашу земными, дабы мы ничего не мудрствовали по Богу, но все только тјлесное, плотское, какъ тј, о которыхъ Богъ сказалъ: не имать пребывати Духъ Мой въ человјцјхъ сихъ, зане суть плоть (Быт. 6, 3). Видите, когда мы поемъ все сіе, мы проклинаемъ самихъ себя, если воздаемъ зломъ за зло. А какъ часто воздаемъ мы зломъ за зло, и не заботимся о семъ, но оставляемъ это безъ вниманія!
Воздать же зломъ за зло можно не только дјломъ, но и словомъ, и видомъ. Иной думаетъ, что онъ на дјлј не воздаетъ зломъ за зло, но оказывается, что онъ, какъ я сказалъ, воздаетъ словомъ или видомъ, поелику случается, что кто-либо однимъ видомъ, или движеніемъ, или взоромъ смущаетъ брата своего; ибо можно и однимъ взглядомъ или тјлодвиженіемъ оскорбить брата своего, и это также есть воздаяніе зломъ за зло. Другой старается не мстить за зло ни дјломъ, ни словомъ, ни видомъ, ни движеніемъ, но въ сердцј своемъ имјетъ неудовольствіе на брата своего и скорбитъ на него.
Видите ли, какое различіе душевныхъ устроеній! Другой хотя не имјетъ скорби на брата своего, но если услышитъ, что кто-нибудь оскорбилъ того въ чемъ-либо, или его побранили, или уничижили, и онъ радуется, слыша это; то оказывается, что и онъ такимъ образомъ воздаетъ зломъ за зло въ сердцј своемъ. Другой не питаетъ злобы (въ сердцј своемъ) и не радуется, слыша объ уничиженіи оскорбившаго его, даже печалится, если ему нанесутъ оскорбленіе, однако же не радуется и благополучію его; но если видитъ, что того прославляютъ и тому угождаютъ, то онъ скорбитъ: и это есть также, хотя и легчайшій, однако же видъ злопамятности. Каждый (изъ насъ) долженъ радоваться успокоенію брата своего и все сдјлать, чтобы почтить его.
Мы сказали въ началј слова, что иной, и поклонившись брату своему, все еще продолжаетъ скорбјть на него; и говорили, что онъ, сдјлавъ поклонъ, исцјлилъ этимъ гнјвъ, но еще не подвизался противъ злопамятности. Иной же, если случится кому-либо оскорбить его, и они поклонятся другъ другу и примирятся между собою, живетъ въ мирј съ тјмъ и не имјетъ противъ него никакого помысла въ сердцј своемъ; когда же черезъ нјсколько времени тому опять случится сказать что-либо оскорбительное для него, то онъ начинаетъ вспоминать и прежнее, и смущаться не только о второмъ, но и о прежнемъ. Сей подобенъ человјку, имјющему рану и: положившему на нее пластырь, и хотя онъ въ настоящее время заживилъ рану, и она заросла, но мјсто еще болјзненно; и если кто-нибудь броситъ въ него камешкомъ, то мјсто сіе повреждается скорје всего тјла и тотчасъ начинаетъ источать кровь. То же самое претерпјваетъ и оный человјкъ: была у него рана, и онъ приложилъ пластырь, то есть, сдјлалъ поклонъ, и подобно первому исцјлилъ рану, то есть гнјвъ; и началъ также усиливаться противъ злопамятности, стараясь не питать ни одного помысла въ сердцј своемъ, ибо сіе значитъ, что рана заростаетъ. Но она еще несовершенно зажила; есть еще остатокъ злопамятности, который составляетъ верхнее закрытіе раны, и отъ него удобно возобновляется вся рана, если человјкъ получитъ хотя легкій ушибъ. Я такъ должно подвизаться, чтобы очистить совершенно и внутренній гной, дабы больное мјсто совсјмъ заросло, и чтобы не осталось никакого безобразія, и вовсе нельзя было узнать, что на этомъ мјстј была рана. Какъ же можно сего достигнуть? Молясь отъ всего сердца объ оскорбившемъ и говоря: Боже! помоги брату моему и мнј, ради молитвъ его. Такимъ образомъ человјкъ и молится за брата своего, а это есть знакъ состраданія и любви; и смиряется, прося себј помощи, ради молитвъ его: а гдј состраданіе, любовь и смиреніе, что можетъ тамъ успјть раздражительность, или злопамятность, или другая страсть? И авва Зосима сказалъ: «если діаволъ подвигнетъ всј хитрости злобы своей со всјми демонами своими, то всј коварства его упразднятся и сокрушатся отъ смиренія по заповјди Христовой». А другой старецъ сказалъ: «молящійся за врага будетъ незлопамятенъ». Исполняйте это на дјлј и тогда хорошо уразумјете то, что слышите; ибо поистинј, если не будете исполнять этого, не можете одними словами научиться сему. Какой человјкъ, желая научиться искусству, постигаетъ его изъ однихъ словъ? Нјтъ, сперва онъ работаетъ и, портитъ, работаетъ и уничтожаетъ свое дјло; и такъ, мало по малу, трудами и терпјніемъ научается искусству съ помощію Бога, взирающаго на его трудъ и произволеніе. А мы хотимј искусству искусствъ научиться одними словами, не принимаясь за дјло. Возможно ли это? И такъ будемъ внимать себј, братія, и трудиться со тщаніемъ, пока еще имјемъ время. Богъ да дастъ намъ помнить и исполнять то, что слышимъ; да не послужитъ сіе намъ къ осужденію въ день суда Господня. Богу подобаетъ слава, честь и поклоненіе во вјки вјковъ. Аминь.
Примјчаніе:
[1] Подъ пролитіемъ крови разумјются здјсь великіе подвиги и труды (ср. Евр. 12, 4).
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 99-105.
Поученіе девятое. О томъ, что не должно лгать.
Хочу вамъ, братія, воспомянуть нјсколько о лжи, ибо я вижу, что вы не очень стараетесь удерживать языкъ свой отъ чего мы легко увлекаемся во многое зло. Замјтьте, братія мои, что во всякомъ дјлј, какъ я всегда говорю вамъ, (можно пріобрјсти) навыкъ и къ доброму, и къ злому: и такъ нужно большое вниманіе, чтобы намъ не быть окраденными ложью, ибо лжецъ не имјетъ общеніе съ Богомъ. Ложь чужда Богу. Въ Писаніи сказано, что ложь отъ лукаваго, и что онъ ложь есть и отецъ лжи (Іоан. 8, 44). Вотъ, отцемъ лжи названъ діаволъ, а истина есть Богъ, ибо Онъ Самъ говоритъ: Азъ есмь путь, истина и животъ (Іоан. 14, 6). Видите посему, отъ Кого мы отлучаемъ себј и съ кјмъ соединяемся ложью: очевидно съ лукавымъ. И такъ если мы по истинј хотимъ спастись, то мы должны всею силою и со всјмъ усердіемъ любить истину и охранять себя отъ всякой лжи, чтобы она не отлучила насъ отъ истины и жизни.
Есть три различныхъ вида лжи: иной лжетъ мыслію, другой лжетъ словомъ, а иной лжетъ самой жизнію своею. Мыслію лжетъ тотъ, кто принимаеть за истину свои предположенія, т. е. пустыя подозрјнія на ближняго; такой, когда видитъ, что кто-нибудь бесјдуетъ съ братомъ своимъ, дјлаетъ свои догадки и говоритъ: онъ обо мнј бесјдуетъ. Если прекращаютъ бесјду, онъ опять предполагаетъ, что ради его прекратили бесјду. Если кто скажетъ слово, то онъ подозрјваетъ, что оно сказано для оскорбленія его. Вообще, въ каждомъ дјлј онъ постоянно такимъ образомъ замјчаетъ за ближнимъ, говоря: онъ ради меня это сдјлалъ, онъ ради меня это сказалъ, онъ это сдјлалъ для того-то. Таковый лжетъ мыслію, ибо онъ ничего истиннаго не говоритъ, но все по одному подозрјнію, а отъ сего происходятъ: любопытство, злословіе, подслушиванія [1], вражда, осужденія. Бываетъ, что иной предположитъ нјчто, и это случайно оказывается истиннымъ; а онъ послј сего, желая, какъ онъ говоритъ, исправлять себя, уже постоянно (за всјмъ) замјчаетъ, думая: если кто-нибудь говоритъ обо мнј, то мнј надобно знать, какое мое согрјшеніе, за которое онъ меня осуждаетъ, и я буду исправляться. Во первыхъ, уже и начало сего отъ лукаваго, ибо онъ началъ ложью: не зная подлинно, придумалъ то, чего не зналъ; а какъ можетъ древо зло плоды добры творити? (Матф. 7, 18). Если же онъ въ самомъ дјлј желаетъ исправиться, то когда ему братъ скажетъ: не дјлай этого, или зачјмъ ты это сдјлалъ, онъ не долженъ смущаться, но поклониться и поблагодарить его, и тогда онъ исправится. Ибо если Богъ увидитъ, что таково его произволеніе, то онъ никогда не оставитъ его въ заблужденіи, но пошлетъ кого-нибудь, могущаго его исправить. А говорить: я вјрю своимъ догадкамъ для исправленія себя, и съ сею цјлію подслушивать и любопытствовать, — это есть самооправданіе, внушаемое діаволомъ, который желаетъ строить намъ козни.
Нјкогда въ бытность мою въ общежитіи, было мнј такое дьявольское искушеніе, что я сталъ было по движеніямъ и по походкј человјка заключать о его душевномъ устроеніи и со мною встрјтился слјдующій случай. Однажды, когда я стоялъ, прошла и мимо меня женщина съ ведромь воды; самъ не знаю, какъ я увлекся и посмотрјлъ ей въ глаза, и тотчасъ помыслъ внушилъ мнј, что она блудница; но лишь только пришелъ мнј сей помыслъ, я сталъ очень скорбјть и сказалъ (о семъ) старцу, аввј Іоанну: «Владыко, что я долженъ дјлать, когда я невольно замјчаю чьи-либо движенія и походку, и помыслъ говоритъ мнј о душевномъ устроеніи сего (человјка)?» И старецъ отвјчалъ мнј такъ: «чтоже? развј не бываетъ, что иной имјетъ естественный недостатокъ, однако съ великимъ усиліемъ и трудами исправляетъ его? Потому и нельзя изъ этого заключать чьего-либо душевнаго устроенія. И такъ никогда не вјрь своимъ догадкамъ, ибо кривое правило и прямое дјлаетъ кривымъ. Мнјнія [2] (человјческія) ложны и вредятъ тому, кто предается имъ». И такъ съ тјхъ поръ, когда помыслъ говорилъ мнј о солнцј, что это солнце или о тьмј, что это тьма, я не вјрилъ ему, ибо нјтъ ничего тяжелје, какъ вјрить своимъ мнјніямъ [3]. Это если укоренится въ насъ, то доводитъ до такого вреда, что мы думаемъ дјйствительно видјть вещи, коихъ нјтъ и быть не можетъ. И скажу вамъ о семъ удивительный случай, который произошелъ при мнј, когда я еще находился въ общежитіи.
Тамъ былъ у насъ одинъ братъ, котораго очень безпокоила сія страсть, и онъ такъ слјдовалъ своимъ догадкамъ, что былъ увјренъ въ каждомъ предположеніи своемъ; ему казалось, что (дјло происходитъ) непремјнно такъ, какъ представляетъ ему помыслъ его, и не можетъ быть иначе. Зло со временемъ усилилось, и демоны довели его до такого заблужденія, что однажды, какъ онъ, вошедши въ садъ, высматривалъ, — ибо онъ всегда подсматривалъ и подслушивалъ, — ему показалось, что онъ видитъ, будто одинъ изъ братіи крадетъ и јстъ смоквы; а была пятница, и еще не было даже втораго часа. И такъ, увјривъ себя, что онъ дјйствительно видјлъ это, онъ скрылся и ушелъ молча. Потомъ, въ часъ литургіи, онъ опять сталъ замјчать, что будетъ дјлать во время причащенія братъ, только-что укравшій и јвшій смоквы. И когда онъ увидјлъ, что тотъ умываетъ руки, дабы войдти пріобщиться, онъ побјжалъ и сказалъ Игумену: «посмотри, такой-то братъ идетъ пріобщаться Божественныхъ Таинъ вмјстј съ братіями, но не вели ему давать (Св. Даровъ), ибо я видјлъ сегодня утромъ, какъ онъ кралъ смоквы изъ сада и јлъ». А между тјмъ братъ оный вошелъ уже къ Святому Причащенію съ съ большимъ благоговјніемъ и умиленіемъ, ибо онъ былъ изъ благоговјйныхъ. Когда же Игуменъ увидјлъ его, то онъ подозвалъ его къ себј, прежде чјмъ тотъ подошелъ къ священнику, преподающему Св. Дары, и, отведя его въ сторону, спросилъ: «скажи мнј, братъ, что ты сдјлалъ сегодня?» Тотъ удивился и сказалъ ему: «гдј владыко?» Игуменъ продолжалъ: «когда ты утромъ вошелъ въ садъ, что ты тамъ дјлалъ?» Братъ, удивленный этимъ, отвјчалъ ему опять: «владыко, я сегодня и не видјлъ сада, и даже не былъ утромъ здјсь, въ киновіи, но теперь только возвратился изъ пути, ибо тотчасъ по окончаніи (всенощнаго) бдјнія экономъ послалъ меня на такое-то послушаніе». А мјсто того послушанія, о которомъ онъ говорилъ, было очень далеко, и братъ съ трудомъ поспјлъ къ самому времени литургіи. Игуменъ призвалъ эконома и спросилъ его: «куда ты посылалъ этого брата?» Экономъ отвјчалъ то же, что и братъ оказалъ, т. е. что онъ посылалъ его въ такое-то село. Игуменъ спросилъ: «почему же ты не привелъ его принять (отъ меня) благословеніе?» Тотъ, поклонившись, отвјчалъ: «прости меня, владыко, ты отдыхалъ послј бдјнія, и потому я не привелъ его принятъ отъ тебя благословеніе». Когда Игуменъ такимъ образомъ удостовјрился, то онъ отпустилъ сего брата идти причаститься, и призвавъ того, который вјрилъ своимъ подозрјніямъ, наложилъ на него епитимію и отлучилъ его отъ Святаго Причащенія. И мало того, но, созвавъ всю братію, по окончаніи литургіи, со слезами разсказалъ имъ о случившемся и обличилъ брата предъ всјми, (желая) достигнуть симъ троякой пользы: (во первыхъ) посрамить діавола и обличить сјющаго такія подозрјнія; во вторыхъ, чтобы чрезъ сіе посрамленіе былъ прощенъ грјхъ брата и чтобы онъ получилъ отъ Бога помощь на будущее время, и въ третьихъ, чтобы утвердить братію — никогда не вјрить своимъ мнјніямъ. И много поучивъ о семъ и насъ и брата, онъ сказалъ, что нјтъ ничего вреднје подозрительности, и доказывалъ это случившимся примјромъ. И много подобнаго сказали отцы, предохраняя насъ отъ вреда вјрить своимъ подозрјніямъ. И такъ постараемся же, братія, никогда не вјрить своимъ самомышленіямъ. Ибо по истинј ничто такъ не удаляетъ человјка отъ Бога и отъ вниманія къ своимъ грјхамъ и не побуждаетъ его всегда любопытствовать о неполезномъ ему, какъ сія страсть: отъ сего не бываетт ничего добраго, а множество смущеній; отъ сего человјкъ никогда не находитъ возможности пріобрјсти страхъ Божій. Если же по причинј порочности нашей посјваются въ насъ лукавыя помышленія, то тотчасъ должно обращать ихъ въ добрыя, и онј не повредятъ намъ; ибо если вјрить своимъ догадкамъ, то имъ и конца не будетъ, и онј никогда не попустятъ душј быть мирною. Вотъ это ложь мыслію.
А словомъ лжетъ тотъ, кто, напримјръ, отъ унынія полјнившись встать на бдјніе, не говоритъ: «прости меня, что я полјнился встать;» но говоритъ: «у меня былъ жаръ, я до крайности утомился работою, не въ силахъ былъ встать, былъ нездоровъ», и говоритъ десять лживыхъ словъ для того, чтобы не сдјлать одного поклона и не смириться. И если онъ въ (подобномъ случај) не укоритъ себя [4], то безпрестанно измјняетъ слова свои и споритъ, чтобы не понести укоризны. Также когда случится ему имјть какой-нибудь споръ съ братомъ своимъ, то онъ не перестаетъ оправдываться и говорить: «но ты сказалъ, но ты сдјлалъ, но я не говорилъ, но такой-то сказалъ», и то, и другое, чтобы только не смириться. Опять, если онъ пожелаетъ чего-нибудь, то не хочетъ сказать: «я этого желаю», но все извращаетъ слова свои, говоря: «у меня такая-то болјзнь, и это мнј нужно; это мнј приказано», и лжетъ до тјхъ поръ, пока не удовлетворитъ своему желанію. И какъ всякій грјхъ присходитъ или отъ сластолюбія, или отъ сребролюбія, или отъ славолюбія, такъ и ложь бываетъ отъ сихъ трехъ причинъ. Человјкъ лжетъ или для того, чтобы не укорить себя и не смириться, или для того, чтобы исполнить желаніе свое, или ради пріобрјтенія, и не перестаетъ дјлать извороты и ухищряться въ словахъ до тјхъ поръ, пока не исполнитъ желанія своего. Такому человјку никогда не вјрятъ, но хотя онъ и правду скажетъ, никто не можетъ дать ему вјры, и самая правда его оказывается невјроятною. Иногда случается такое дјло, что бываетъ крайность скрыть мало, и если кто не скроетъ мало, то дјло приноситъ большое смущеніе и скорбь. Когда встрјтится такая крайность, и видитъ кто-либо себя въ такой нуждј, то можетъ посему измјнить слово для того, чтобы не вышло, какъ я сказалъ, большаго смущенія и скорби, или обиды. Но когда случится такая великая необходимость уклониться отъ слова правды, то и тогда человјкъ не долженъ оставаться безпечальнымъ, а каяться и плакать передъ Богомъ, и считать такой случай временемъ искушенія. И на такое уклоненіе рјшаться не часто, а развј однажды изъ многихъ случаевъ. Ибо какъ бываетъ съ теріякомъ и слабительнымъ, если кто часто ихъ принимаетъ, то они вредятъ; если же кто приметъ однажды въ годъ по великой нуждј, то они приносятъ ему пользу; такъ должно поступать и въ этомъ дјлј: кто хочетъ, по необходимости измјнить слово, то онъ долженъ дјлать это не часто, но развј въ исключительномъ случај, однажды во много лјтъ, когда видитъ, какъ я сказалъ, великую необходимость, и это самое, допускаемое весьма рјдко, пусть дјлаетъ со страхомъ и трепетомъ, показывая Богу и произволеніе свое, и необходимость, и тогда онъ будетъ прощенъ, но вредъ онъ все-таки получаетъ. Вотъ, мы сказали, что значитъ лгать мыслію, и что — лгать словомъ. Теперь хотимъ сказать, что значитъ лгать и самою жизнію своею.
Жизнію своею лжетъ тотъ, кто, будучи блудникомъ, притворяется воздержнымъ; или, будучи корыстолюбивъ, говоритъ о милостыни и хвалитъ милосердіе или, будучи надмененъ, дивится смиренномудрію. И не потому удивляется добродјтели, что желаетъ похвалить ее, ибо еслибы онъ говоритъ съ сею мыслію, то онъ сперва со смиреніемъ сознался бы въ своей немощи, говоря: «горе мнј окаянному, я сдјлался чуждымъ всякаго блага», и тогда уже, по сознаніи своей немощи, сталъ бы онъ хвалить добродјтель и удивляться ей. И опять онъ не съ тою цјлію хвалитъ добродјтель, чтобы не соблазнять другаго, ибо онъ долженъ бы былъ (въ семъ случај) думать такъ: «по истинј я окаяненъ и страстенъ, но зачјмъ мнј соблазнять другихъ? Зачјмъ наносить вредъ душј иного и налагать на себя и другую тяжесть?» И тогда, хотя бы онъ въ томъ (вышеупомянутомъ) и согрјшилъ, однако же коснулся бы и добра; ибо осуждать себя есть дјло смиренія, а щадить ближняго есть дјло милосердія. Но лжецъ не по какой-либо изъ упомянутыхъ причинъ удивляется, какъ я сказалъ, добродјтели; но или для того похищаетъ имя добродјтели, чтобы покрыть свой стыдъ, и говоритъ о ней, какъ будто и самъ онъ совершенно таковъ, или часто для того, чтобы повредить кому-нибудь и обольстить его. Ибо ни одна злоба, ни одна ересь, ни самъ діаволъ не можетъ никого обольстить (иначе), какъ только подъ видомъ добродјтели. Апостолъ говоритъ, что самъ діаволъ преобразуется въ ангела свјтла, потому неудивительно, что и слуги его преобразуются въ служителей правды (2 Кор. 11, 14-15). Такъ и лживый человјкъ, или боясь стыда, — чтобы не смириться, или, какъ мы сказали, желая обольстить кого-нибудь и повредить ему, говоритъ о добродјтеляхъ и хвалить ихъ, и удивляется имъ, какъ будто самъ поступалъ такъ и знаетъ ихъ по опыту: таковый лжетъ самою жизнію своею; это не простой человјкъ, но двойственный, ибо иной онъ внутри, и иной снаружи, и жизнь его двойственна и лукава. Вотъ мы сказали о лжи, что она отъ лукаваго, сказали и объ истинј, что истина есть Богъ. И такъ, братія, будемъ избјгать лжи, чтобы избавиться отъ части лукаваго и постараемсь усвоить себј истину, чтобы имјть единеніе съ Богомъ, сказавшимъ: Азъ есмь истина (Іоан. 14, 6). Господь Богъ да сподобитъ насъ истины Своей; ибо Ему подобаетъ слава, держава, честь и поклоненіе во вјки вјковъ. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ слав.: преслушанія.
[2] Въ славянскомъ переводј сей книги, напечатанномъ въ Кіевј въ 1628 году: зазоры (подозрјнія).
[3] Въ слав. самосмышленію.
[4] Въ греч. если кто-либо укоритъ его въ какомъ-нибудь дјлј.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 106-114.
Поученіе десятое. О томъ, что должно проходить путь Божій разумно и внимательно.
Позаботимся о себј, братія, будемъ внимательны. Кто намъ дастъ время сіе, если мы понапрасну потеряемъ его? По истинј мы будемъ искать сихъ дней и не найдемъ ихъ. Авва Арсеній всегда говорилъ себј: «Арсеній, для чего ты вышелъ (изъ міра)?» А мы находимся въ такой гибельной лјности, что не знаемъ даже, чего мы тогда желали, и потому не только не преуспјваемъ, но и скорбимъ всегда. Это происходитъ съ нами отъ того, что не имјемъ вниманія въ сердцј нашемъ. И подлинно, если бы мы хотјли немного подвизаться, то мы не скорбјли бы много и не испытывали бы трудностей; ибо если кто въ началј понуждаетъ себя, то, продолжая подвизаться, онъ мало по малу преуспјваетъ и потомъ съ покоемъ совершаетъ добродјтели; поелику Богъ, видя, что онъ понуждаетъ себя, подаетъ ему помощь. И такъ, будемъ и мы понуждать себя, положимъ доброе начало, усердно пожелаемъ добраго; ибо хотя мы еще не достигли совершенства, но самое сіе желаніе есть уже начало нашего спасенія; отъ этого желанія мы начнемъ съ помощію Божіею и подвизаться, а черезъ подвигъ получаемъ помощь къ стяжанію добродјтелей. Посему-то нјкто изъ отцевъ сказалъ: «дай кровь и пріими духъ», т. е. подвизайся, и получишь навыкъ въ добродјтели.
Когда я обучался свјтскимъ наукамъ, мнј казалось это сначала весьма тягостнымъ, и когда я приходилъ взять книгу, я былъ въ такомъ же положеніи, какъ человјкъ идущій прикоснуться къ звјрю; когда же я продолжалъ понуждать себя, Богъ помогъ мнј, и прилежаніе обратилось мнј въ такой навыкъ, что отъ усердія къ чтенію я не замјчалъ, что я јлъ, или что пилъ, или какъ спалъ. И никогда не позволялъ завлечь себя на објдъ съ кјмъ-нибудь изъ друзей моихъ, и даже не вступалъ съ ними въ бесјду во время чтенія, хотя и былъ общителенъ и любилъ своихъ товарищей. Когда же учитель отпускалъ насъ, я омывался водою, ибо изсыхалъ отъ безмјрнаго чтенія, и имјлъ нужду каждый день освјжаться водою; приходя же домой, я не зналъ, что буду јсть, ибо не могъ найти свободнаго времени для распоряженій касательно самой пищи моей, но у меня былъ вјрный человјкъ, который готовилъ мнј, что онъ хотјлъ. А я јлъ, что находилъ приготовленнымъ, имјя книгу подлј себя на постели, и часто углублялся въ нее. Также и во время сна она была подлј меня на столј моемъ, и уснувъ немного, я тотчасъ вскакивалъ для того, чтобы продолжать чтеніе. Опять вечеромъ, когда я возвращался (домой) послј вечерни, я зажигалъ свјтильникъ и продолжалъ чтеніе до полуночи, и (вообще) былъ въ такомъ состояніи, что отъ чтенія вовсе не зналъ сладости покоя.
И такъ, когда я вступилъ въ монастырь, то говорилъ самъ себј: «если при обученіи внјшнему любомудрію родилось во мнј такое желаніе и такая горячностъ отъ того, что я упражнялся въ чтеніи, и оно обратилось мнј въ навыкъ, то тјмъ болје (будетъ такъ) при обученіи добродјтели», и изъ этого примјра я почерпалъ много силы и усердія. Такъ если кто хочетъ пріобрјсти добродјтель, то онъ не долженъ быть нерадивымъ и разсјяннымъ. Ибо какъ желающій обучится плотничеству не занимается инымъ ремесломъ, такъ и тј, которые хотятъ научиться дјланію духовному, не должны заботиться ни о чемъ другомъ, но день и ночь поучаться въ томъ, какъ бы пріобрјсти оное. А иначе приступающіе къ сему дјлу не только не преуспјваютъ, но и сокрушаются, неразумно утруждая себя. Ибо кто не внимаетъ себј и не подвизается, тотъ легко уклоняется отъ добродјтели: потому что добродјтели суть средина, тотъ царскій путь, о которомъ одинъ святый старецъ [1] сказалъ: «ходите путемъ царскимъ, и считайте поприща (версты)». И такъ добродјтели, какъ я сказалъ, суть средина между излишествомъ и недостаткомъ. Поэтому и сказано въ Писаніи: да не уклонишися ни на десно, ни на лјво, по путемъ царскимъ ходи (Втор. 5, 32; 17, 11). И Святый Василій говоритъ: «правъ сердцемъ тотъ, чей помыслъ не уклоняется ни въ излишество, ни въ недостатокъ, но направляется только къ срединј добродјтели». Зло само по себј есть ничто, ибо оно не есть какое-либо существо и не имјетъ никакого состава. Нјтъ, но душа, уклонившись отъ добродјтели, дјлается страстною и рождаетъ грјхъ, потому и томится имъ, не находя въ немъ (для себя) естественнаго успокоенія. И дерево развј имјетъ по естеству червей внутри себя? Но заводится въ немъ малая гнилость; отъ этой гнилости рождается червь и сей самый червь съјдаетъ дерево. Также и мјдь сама производитъ ржавчину, и сама опять појдается ржавчиною. И одежды сами производятъ моль, и эта же моль, отъ нихъ произшедшая, ихъ съјдаетъ и портитъ. Такъ и душа сама производитъ зло, которое прежде вовсе не существовало, и не имјетъ, какъ я сказалъ, никакого состава, и опять сама мучится отъ зла; и хорошо сказалъ святый Григорій: «огонь есть порожденіе вещества, и појдаетъ вещество, какъ и злыхъ зло». Тоже самое видимъ и въ тјлесной болјзни: когда кто живетъ безпорядочно и не берережетъ здоровья, то происходитъ избытокъ или недостатокъ (чего нибудь въ тјлј), и потомъ человјкъ дјлается отъ сего больнымъ: а прежде этого вовсе не существовало болјзни и она не была когда-либо чјмъ-нибудь (самобытнымъ), и опять, по исцјленіи тјла, болјзнь уже вовсе не существуетъ. Такъ точно и зло есть недугъ души, лишившейся свойственнаго ей и по естеству ей принадлежащаго здравія, которое есть добродјтель. Потому мы и сказали, что добродјтели суть средина: такъ мужество находится посреди страха и наглости; смиренномудріе посреди гордости и человјкоугодія; также и благоговјніе — посреди стыда и безстыдства, подобно сему и прочія добродјтели. И такъ когда человјкъ удостоился пріобрјсти сіи добродјтели, то онъ бываетъ благоугоденъ предъ Богомъ, и хотя (всј) видятъ, что онъ јстъ, пьетъ и спитъ, какъ и прочіе люди, но таковый благоугоденъ (Богу) за добродјтели, которыя имјетъ. А кто не внимаетъ себј и не охраняетъ себя, тотъ легко уклоняется отъ сего пути, или направо или налјво, т.-е. или въ излишество или въ недостатокъ, и производитъ въ себј недугъ, который составляетъ зло. Вотъ это царскій путь, коимъ шествовали всј святые.
Поприща же (версты) суть различныя устроенія, которыя каждый всегда долженъ считать и замјчать непрестанно, гдј онъ, до какой версты достигъ, и въ какомъ устроеніи находится? Именно мы подобны людямъ, которые, имјя намјреніе итти во святый градъ (Іерусалимъ), и выйдя изъ одного города, нјкоторые прошли пять верстъ и остановились, другіе прошли десять, иные совершили и половину пути, а иные ни мало не прошли по немъ, но, выйдя изъ города, пребываютъ внј воротъ, въ смрадномъ предмјстьи его. Изъ тјхъ же, которые находятся на пути, случается, что нјкоторые пройдутъ двј версты, и заблудившись, возвращаются, или, прошедши двј версты впередъ, отходятъ пять назадъ; другіе же дошли до самого города, но остались внј его, и не вошли внутрь города. То же бываетъ съ нами; ибо нјкоторые изъ насъ оставили міръ и вступили въ монастырь съ намјреніемъ стяжать добродјтели: и одни сдјлали немногое, и остановились; иные больше, а другіе совершили половину дјла, и остановились; иные вовсе ничего не сдјлали, но думая, что вышли изъ міра, остались въ мірскихъ страстяхъ и въ злосмрадіи ихъ; иные совершаютъ немного добраго, и опять разоряютъ это; а нјкоторые разоряютъ и болје того, что совершили. Другіе же хотя и совершили добродјтели, но имјли гордость и уничижали ближняго, а потому не вошли во градъ, но пребываютъ внј его. Слјдовательно, и эти не достигли своей цјли, ибо хотя они дошли до самыхъ воротъ града, но остались внј его, а потому и сіи не исполнили своего намјренія. И такъ, каждый изъ насъ долженъ замјчать, гдј онъ находится: вышелъ ли онъ изъ своего города, но остановился внј воротъ въ смрадномъ предмјстіи его; или прошелъ мало, или много; или достигъ до половины пути; или идетъ двј версты впередъ и двј назадъ; или дошелъ до града и взошелъ въ Іерусалимъ; или хотя и достигъ до града, но не могъ войти въ него. Каждый пусть разсматриваетъ свое состояніе, гдј онъ находится.
Есть три устроенія (души) въ человјкј: онъ или дјйствуетъ по страсти, или сопротивляется ей, или искореняетъ ее. Дјйствуетъ по страсти тотъ, кто приводитъ ее въ исполненіе, удовлетворяетъ ей. Сопротивляется ей тотъ, кто не дјйствуетъ по ней и не отсјкаетъ ея, но любомудрствуя [2], какъ-бы минуетъ страсть, однако имјетъ ее въ себј. А искореняетъ страсть тотъ, кто подвизается и дјлаетъ противное страсти. Но эти три устроенія имјютъ великую обширностъ. Напримјръ, назовите, какую угодно страсть, и мы разберемъ ее. Хотите ли, скажемъ о гордости? Хотите ли, скажемъ о блудј, или хотите лучше, чтобы мы поговорили о тщеславіи? Ибо мы весьма побјждаемся имъ. По тщеславію (человјкъ) не можетъ слышать слово отъ брата своего. Иной, когда услышитъ одно слово, смущается или отвјчаетъ пять словъ или десять на одно слово, и враждуетъ и огорчается. И когда споръ прекратится, онъ продолжаетъ имјть помыслы на сказавшаго ему оное слово, и помнитъ зло, и жалјетъ, что онъ не сказалъ болје того, что сказалъ, и готовитъ въ себј еще худшія слова, чтобы сказать ему. И постоянно говоритъ: «зачјмъ я не сказалъ ему того-то, зачјмъ онъ мнј это сказалъ, и я ему то-то скажу», и постоянно гнјвается. Вотъ одно устроеніе. Это значитъ, что зло обратилось въ навыкъ. Богъ да избавитъ насъ отъ такого устроенія, ибо оно непремјнно подлежитъ мукј; потому что всякій грјхъ, исполняемый на дјлј, подлежитъ аду, и хотя бы таковый (человјкъ) захотјлъ покаяться, онъ не можетъ одинъ преодолјть страсти, если не получитъ помощи отъ нјкоторыхъ святыхъ, какъ сказали и отцы. Посему-то я всегда говорю вамъ; старайтесь отсјкать страсти, прежде нежели онј обратятся вамъ въ навыкъ. Другой, когда услышитъ слово, хотя и смущается и также отвјчаетъ пять словъ, или десять на одно, и жалјетъ, что не сказалъ и другихъ трехъ худшихъ, и скорбитъ и помнитъ зло, но по истеченіи нјсколькихъ дней, измјняется; другой проводитъ недјлю въ такомъ состояніи и перемјняется; а иной измјняется и чрезъ день. Другой же оскорбляетъ, ссорится, смущается, смущаетъ, и тотчасъ обращается. Видите, сколько различныхъ устроеній! Однако всј сіи люди, пока они исполняютъ страсть, подлежатъ аду.
Скажемъ и о тјхъ, которые сопротивляются страсти. Иной, когда услышитъ слово, печалится, но не о томъ, что его оскорбили, а о томъ, что онъ не перенесъ (сей обиды): таковый находится въ состояніи подвизающихся и сопротивляющихся страсти. Другой подвизается и трудится, но наконецъ побјждается понужденіемъ страсти. Иной не хочетъ отвјчать оскорбительно, но увлекается привычкою. Другой старается не сказать отнюдь ничего обиднаго, но скорбитъ о томъ, что ему досадили, однако осуждаетъ себя за то, что скорбитъ, и раскаявается въ семъ. Иной не огорчается оскорбленіемъ, но и не радуется (о немъ). Вотъ эти всј сопротивляются отрасти. Но два изъ нихъ имјютъ отличіе отъ прочихъ. Кто побјждается въ подвигј, и кто увлекается привычкою, тјмъ угрожаетъ опасность подвергнуться бјдј дјйствующихъ по страсти [3]. Сказалъ же я о нихъ, что и они въ числј сопротивляющихся страсти, ибо произволеніемъ своимъ остановили страсть, и не хотятъ по ней дјйствовать, но и скорбятъ и подвизаются. Отцы же сказали, что всякое дјло, котораго душа не хочетъ, бываетъ маловременно. Но таковые должны испытать себя, не исполняютъ ли они, если не самую страсть, то что-либо изъ побуждающаго къ страсти, и потому побјждаются или увлекаются ею? Находятся и такіе, которые стараются остановить страсть, но по внушенію другой страсти: одинъ молчитъ по тщеславію, другой по человјкоугодію, или по иной какой-либо страсти: сіи злымъ хотятъ исцјлить злое. Но авва Пименъ сказалъ, что зло никакъ не истребляетъ зла. Таковые принадлежатъ къ дјйствующимъ по страсти, хотя и сами себя обольщаютъ.
Наконецъ желаемъ сказать и о тјхъ, которые искореняютъ страсть. Иной радуется, когда его оскорбляютъ, но потому, что имјетъ въ виду награду. Сей принадлежитъ къ искореняющимъ страсть, но неразумно. Другой радуется, получая оскорбленіе, и думаетъ, что онъ долженъ былъ претерпјть оскорбленіе, потому что самъ онъ подалъ поводъ къ тому: сей разумно искореняетъ страсть. Ибо принимать оскорбленіе, возлагать вину на себя и почитать (все) находящее на насъ за наше собственное — есть дјло разума, потому что каждый молящійся Богу: «Господи, дай мнј смиреніе», долженъ знать, что онъ проситъ Бога, дабы Онъ послалъ ему кого-нибудъ оскорбить его. И такъ, когда кто-либо оскорбляетъ его, то онъ и самъ долженъ досадить себј и уничижить себя мысленно, чтобы въ то время, когда другой смиряетъ его извнј, онъ самъ смирялъ себя внутренно. Другой не только радуется, когда его оскорбляютъ, и почитаетъ виновнымъ самого себя, но и сожалјетъ о смущеніи оскорбившаго его. Богъ да введетъ насъ въ таковое устроеніе.
Видите ли, сколь обширны сіи три устроенія? И такъ каждый изъ насъ пусть разсматриваетъ, какъ я сказалъ, въ какомъ онъ находится устроеніи. Добровольно ли онъ дјйствуеть по страсти и удовлетворяетъ ей? Или, не желая дјйствовать по ней, побјждается ею? или дјйствуетъ по страсти, увлекаясь привычкою, и, сдјлавъ это, скорбитъ и кается, что такъ поступилъ? или подвизается разумно остановить страсть? или подвизается противъ одной страсти ради другой, какъ мы сказали, что иной молчитъ по тщеславію, или по человјкоугодію, или вообще по какому-нибудь человјческому помыслу? или онъ началъ искоренять страсть, и разумно ли искореняетъ ее, и дјлаетъ противное страсти? Каждый пусть узнаетъ, гдј онъ находится, на какомъ поприщј. Ибо мы должны испытывать себя не только каждый день, но и каждый годъ, и всякій мјсяцъ и каждую недјлю, и говорить: прошлую недјлю меня такъ безпокоила сія страсть, а теперь каковъ я? Такј же и каждый годъ спрашивать себя: прошлаго года я такъ побјждался сею страстію, а нынј каковъ? Такъ и всегда должны испытывать себя, успјли ли мы сколько нибудь, или находимся въ томъ же устроеніи (въ какомъ были прежде), или впали въ худшее. Богъ да дастъ намъ силу, чтобы мы, еслибъ, и не успјли искоренить страсть, то по крайней мјрј не дјйствовали по ней и сопротивлялись оной. Ибо поистинј тяжкое дјло — дјйствовать по страсти и не сопротивляться ей. Скажу вамъ примјръ, кому подобенъ тотъ, кто дјйствуетъ по страсти и удовлетворяетъ ей. Онъ подобенъ человјку, который, будучи поражаемъ отъ врага своего стрјлами, беретъ ихъ и собственными руками вонзаетъ въ свое сердце. Сопротивляющійся страсти, подобенъ осыпаемому стрјлами врага своего, но облеченному въ броню и потому не получающему ранъ. А искореняющій страсть подобенъ тому, кто, будучи осыпаемъ стрјлами врага своего, сокрушаетъ ихъ, или возвращаетъ въ сердца враговъ, какъ сказано въ Псалмј: оружіе ихъ да внидетъ въ сердца ихъ, и луцы ихъ да сокрушатся (Псал. 36, 15).
И такъ постараемся и мы, братія, если не можемъ возвращать оружіе ихъ въ сердца ихъ, то по крайней мјрј не принимать стрјлъ и не вонзать ихъ въ сердца наши; но и облечемся въ броню, чтобы не быть уязвленными отъ нихъ. Благій Богъ да покроетъ насъ отъ нихъ, да подастъ намъ вниманіе и да наставитъ насъ на путь Свой, ибо Ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе во вјки. Аминь.
Примјчаніе:
[1] Авва Веніаминъ. См. достопам. сказанія о подвижничествј св. и блаж. отцевъ, изд. 1845, стр. 55.
[2] Въ греч. боряся.
[3] Это мјсто исправлено по греческой рукониси (12-го вјка) поученій Аввы Дорофея, хранящейся въ Московской Патріаршей (нынј Синодальной) библіотекј, № 270, листъ 18-на оборотј.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 114-123.
Поученіе одиннадцатое. О томъ, что должно стараться скорје отсјкать страсти, прежде нежели онј обратятся въ злой навыкъ души.
Вникайте умомъ вашимъ, братія, въ свойство вещей, и берегитесь, чтобы не вознерадјть, ибо и малое нерадјніе подвергаетъ насъ великимъ опасностямъ. Пошелъ я недавно къ одному брату, и найдя его изнемогшимъ отъ болјзни, бесјдовалъ съ нимъ и узналъ, что онъ только семь дней пробылъ въ горячкј, и вотъ прошли другіе сорокъ дней, а онъ еще не находитъ въ себј крјпости. Видите ли, братія, какъ страдаетъ тотъ, кто впадаетъ въ несвойственное ему состояніе. Иной никогда не заботится о малыхъ разстройствахъ своего тјла, и не знаетъ, что если случится тјлу хотя немного пострадать, и особенно, если онъ немощенъ, то нужно очень много труда и времени, пока онъ совершенно поправится. Семь дней былъ боленъ сей смиренный, и вотъ сколько прошло дней, а онъ еще не находитъ покоя и не можетъ укрјпиться. Такъ бываетъ и съ душою: иной согрјшаетъ немного, а сколько времени проводитъ онъ потомъ, проливая кровь свою, пока исправитъ себя. Но въ тјлесныхъ болјзняхъ находимъ мы различныя причины: или что врачъ неискусенъ и даетъ одно лјкарство вмјсто другаго; или что больной ведетъ себя безпорядочно и не исполняетъ предписаній врача. Въ отношеніи же души бываетъ иначе. Мы не можемъ сказать, что врачъ, будучи неискусенъ, не далъ надлежащаго лјкарства. Ибо врачъ душъ есть Христосъ, Который все знаетъ и противъ каждой страсти подаетъ приличное врачевство: такъ противъ тщеславія далъ Онъ заповјди о смиренномудріи, противъ сластолюбія — заповјди о воздержаніи, противъ сребролюбія — заповјди о милостынј, и однимъ словомъ, каждая страсть имјетъ врачевствомъ соотвјтствующую ей заповјдь. И такъ, нельзя сказать, что врачъ неискусенъ; а также и что лјкарства стары и потому не дјйствуютъ: ибо заповјди Христовы никогда не ветшаютъ, но чјмъ болје ихъ исполняютъ, тјмъ болје онј обновляются. Поэтому ничто не препятствуетъ здравію душевному, кромј безчинія души.
И такъ будемъ внимать себј, братія, будемъ подвизаться, пока имјемъ время. Что мы не заботимся о себј? Сдјлаемъ хотя что-нибудь доброе, дабы найти помощь во время искушенія! Что мы губимъ жизнь нашу? Мы столько слышимъ, и не заботимся (о себј), и всјмъ пренебрегаемъ. Видимъ, какъ братія наши похищаются изъ среды нашей, и не внимаемъ себј, тогда какъ знаемъ, что и мы мало по малу приближаемся къ смерти. Вотъ, съ тјхъ поръ, какъ мы сјли бесјдоватъ, до сего времени мы прожили два или три часа нашего вјка и приблизились къ смерти, и видя, что теряемъ время, не боимся. Какъ мы не помнимъ слова онаго старца, сказавшаго, что если кто потеряетъ золото или серебро, то онъ вмјсто его можетъ найти другое; если же потеряемъ время, живя въ праздности и лјни, то не возможемъ найти другаго въ замјнъ потеряннаго; по истинј мы будемъ искать хотя одного часа сего времени, и не найдемъ его. Сколько людей желаютъ услышать слово Божіе и не получаютъ желаемаго, а мы столько слышимъ и пренебрегаемъ (симъ) и не возбуждаемся! Богъ знаетъ, удивляюсь нечувствію душъ нашихъ, что мы можемъ спастись, и не хотимъ: ибо пока страсти наши еще молоды, мы можемъ отсјкать ихъ но не заботимся (объ этомъ) и позволяемъ имъ укрјпиться противъ насъ, чтобы придти къ худшему концу. Ибо иное дјло, какъ я много разъ говорилъ вамъ, вырвать съ корнемъ малую былинку, потому что она легко исторгается, и иное — искоренить большое дерево.
Одинъ великій Старецъ прохаживался съ учениками своими на нјкоторомъ мјстј, гдј были различные кипарисы, большіе и малые. Старецъ сказалъ одному изъ учениковъ своихъ: вырви этотъ кипарисъ. Кипарисъ же тотъ былъ малъ, и братъ тотчасъ одною рукою вырвалъ его. Потомъ Старецъ показалъ ему на другой, большій перваго, и сказалъ: вырви и этотъ; братъ раскачалъ его објими руками и выдернулъ. Опять показалъ ему Старецъ другой еще большій, онъ съ великимъ трудомъ вырвалъ и тотъ. Потомъ указалъ ему на иной еще большій; братъ же съ величайшимъ трудомъ, сперва много раскачивалъ его, трудился и потјлъ, и наконецъ вырвалъ и сей. Потомъ показалъ ему Старецъ и еще большій, но братъ, хотя и много трудился и потјлъ надъ нимъ, однако не могъ его вырвать. Когда же Старецъ увидјлъ, что онъ не въ силахъ сдјлать этого, то велјлъ другому брату встать и помочь ему; и такъ они оба вмјстј едва успјли вырвать его. Тогда Старецъ сказалъ братіямъ: «вотъ такъ и страсти, братія: пока онј малы, то, если пожелаемъ, легко можетъ исторгнуть ихъ; если же вознерадимъ о нихъ, какъ о малыхъ, то онј укрјпляются, и чјмъ болје укрјпляются, тјмъ большаго требуютъ отъ насъ труда; а когда очень укрјпятся въ насъ, тогда даже и съ трудомъ мы не можемъ одни исторгнуть ихъ изъ себя, ежели не получимъ помощи отъ нјкоторыхъ святыхъ, помогающихъ намъ по Богј».
Видите ли, какъ многозначительны слова святыхъ Старцевъ? И Пророкъ также учитъ насъ сему, говоря въ Псалмј: дщи Вавилоня окаянная, блаженъ, иже воздастъ тебј воздаяніе твое, еже воздала еси намъ; блаженъ, иже иметъ и разбіетъ младенцы твоя о камень (Псал. 136, 8-9). Прослјдимъ сказанное по порядку. Вавилономъ называетъ онъ смјшеніе или смущеніе, ибо такъ изъясняютъ сіе (слово), производя оное отъ слова вавелъ; тоже значитъ и Сихемъ. Дщерію же Вавилона называетъ вражду; ибо душа сперва возмущается, а потомъ рождаетъ грјхъ. Окаянною онъ ее называетъ потому, что, какъ я прежде сказалъ вамъ, злоба не имјетъ никакой существенности, ни состава, но получаетъ бытіе отъ нашего нерадјнія и и опять истребляется и уничтожается нашимъ тщаніемъ (о добродјтели). Потомъ Святый Давидъ говоритъ какъ-бы къ ней: блаженъ, иже воздастъ тедј воздаяніе твое, еже воздала еси намъ. Посмотримъ же, что мы дали, что восприняли, и что хотимъ воздать? Мы дали волю нашу и восприняли грјхъ: изреченіе же это называетъ блаженными воздавшихъ ей, а воздавать здјсь значитъ: болје не творить грјха. Потомъ прибавляетъ: блаженъ, иже иметъ и разбіетъ младенцы твоя о камень; блаженъ, кто съ самого начала вовсе не принимаетъ порождаемаго тобою, т.-е. лукавыхъ помышленій, и не даетъ имъ мјста возрастать въ себј и приводить зло въ дјйствіе; но вскорј, пока они еще малы, и прежде чјмъ они укрјпятся и возстанутъ на него, возметъ и сокрушитъ ихъ о камень, иже есть Христосъ (1 Кор. 10, 4), и истребитъ ихъ, прибјгнувъ ко Христу. Вотъ какъ и Старцы, и Святое Писаніе, всј согласны (между собою) и ублажаютъ подвизающихся отсјкать свои страсти, пока онј еще молоды, прежде чјмъ испытаемъ отъ нихъ бјдствія и горести.
И такъ постараемся, братія, получить помилованіе, потрудимся немного, и найдемъ великій покой. Отцы сказали, какимъ образомъ человјкъ долженъ постепенно очищать себя: каждый вечеръ онъ долженъ испытывать себя, какъ онъ провелъ день, и опять утромъ, какъ провелъ ночь, и каяться предъ Богомъ, въ чемъ ему случилось согрјшить. Намъ же поистинј, такъ какъ мы много согрјшаемъ, нужно, по забывчивости нашей, и по истеченіи шести часовъ, испытывать себя, какъ провели мы время и въ чемъ согрјшили. И каждый изъ насъ долженъ говорить себј: не сказалъ ли я чего нибудь такого, что прогнјвало брата моего? Когда видјлъ его занятымъ какимъ-нибудь дјломъ, не осудилъ ли я его? не уничижилъ ли его и не злословилъ ли его? Не просилъ ли я чего-нибудь у келаря, и когда онъ не далъ мнј, не осудилъ ли я его и не поропталъ ли я на него? Если пища была не хороша, не сказалъ ли я чего-нибудь? или, будучи въ огорченіи, не поропталъ ли на самого себя? Ибо если кто и на себя поропщетъ, это грјхъ [1]. Должно также говорить себј: не сказалъ ли мнј канонархъ или другой кто изъ братіи (непріятнаго) слова, и я не перенесъ сего, но противорјчилъ ему? Такъ должны мы ежедневно испытывать самихъ себя, какъ провели мы день. Такимъ же образомъ каждый долженъ испытывать себя, какъ провелъ онъ и ночь: съ усердіемъ ли всталъ на бдјніе? или поропталъ на разбудившаго его? или помалодушествовалъ противъ него? Мы должны знать, что тотъ, кто будитъ насъ на бдјніе, оказываетъ намъ великое благодјяніе и бываетъ для насъ виновникомъ великихъ благъ, ибо онъ пробуждаетъ насъ для того, чтобы бесјдовать съ Богомъ, молиться о грјхахъ своихъ, просвјтиться и получить (душевную) пользу. Какъ же не должны мы благодарить такого (благодјтеля)? По истинј должно его почитать такъ, какъ-бы чрезъ него получали мы спасеніе.
Разскажу вамъ о семъ нјчто чудесное, слышанное мною о великомъ и прозорливомъ Старцј. Стоя въ церкви, онъ видјлъ, что, когда братія начинали псалмопјніе, нјкто свјтоносный выходилъ изъ алтаря; держа какъ-бы ковчежецъ съ мvромъ и кисть, онъ обмакивалъ кисть въ ковчежецъ и обходилъ всю братіто, полагая знаменіе на каждомъ изъ нихъ и на мјстахъ нјкоторыхъ отсутствовавшихъ, а мјста другихъ отсутствующихъ проходилъ мимо. Передъ окончаніемъ (богослуженія) Старецъ опять видјлъ, какъ онъ выходилъ изъ алтаря и дјлалъ тоже самое. Однажды Старецъ остановилъ его и повергся къ его ногамъ, моля объяснить ему, что онъ дјлаетъ, и кто онъ такой? Свјтоносный оный мужъ отвјчалъ ему: «я Ангелъ Божій, и мнј повелјно было напечатлјвать сіе знаменіе на тјхъ, которые приходятъ въ церковь въ началј псалмопјнія и остаются до конца онаго, за ихъ усердіе, стараніе и доброе произволеніе». Старецъ спросилъ его: «почему же ты полагаешь знаменіе на мјста нјкоторыхъ отсутствующихъ (братій)?» Въ отвјтъ на сіе святый Ангелъ сказалъ ему: «тј изъ братій, которые ревностны и имјютъ доброе произволеніе, но вышли (изъ церкви) или по нјкоторому крайнему изнеможенію, съ благословенія отцевъ, или также по какой-либо заповјди, заняты своимъ послушаніемъ и потому (здјсь) не находятся сіи, хотя и не бываютъ въ церкви, но получаютъ свое знаменіе, потому что они произволеніемъ своимъ присутствуютъ вмјстј съ поющими. Однимъ лишь тјмъ, которые могутъ быть (въ церкви) и не приходятъ въ нее по лјности, повелјно мнј не давать знаменія, поелику такіе сами себя дјлаютъ недостойными онаго». Видите ли, какихъ даровъ виновникомъ бываетъ для брата своего тотъ, кто возбуждаетъ его на церковное правило? Постарайтесь же, братія, никогда не лишаться знаменія святаго Ангела; если же случится когда облјниться кому-либо изъ васъ и другой напомнитъ ему о семъ, то онъ не долженъ негодоватъ, но, имјя въ виду пользу сего напоминанія, долженъ благодарить напомнившаго ему, кто бы онъ ни былъ.
Когда я былъ въ общежитіи, Игуменъ съ совјтомъ Старцевъ сдјлалъ меня страннопріимцемъ; а у меня незадолго передъ тјмъ была сильная болјзнь. И такъ, бывало, вечеромъ приходили странники, и я проводилъ вечеръ съ ними, потомъ приходили еще погонщики верблюдовъ, и я служилъ имъ. Часто и послј того, какъ я уходилъ спать, опять встрјчалась другая надобность и меня будили, а между тјмъ наставалъ и часъ бдјнія. И едва только я засыпалъ, какъ канонархъ уже будилъ меня, но отъ труда или отъ болјзни я былъ въ изнеможеніи, и сонъ опять овладјвалъ мною, такъ что, разслабленный отъ жара, я не помнилъ самъ себя и отвјчалъ ему сквозь сонъ: «хорошо, господине, Богъ да помянетъ любовь твою и да наградитъ тебя; ты приказалъ, я приду, господине». Потомъ, когда онъ уходилъ, я опять засыпалъ, и очень скорбјлъ, что опаздывалъ итти въ церковь. И такъ какъ канонарху нельзя было ждать меня, то я упросилъ двухъ братій, одного, чтобы онъ будилъ меня, другаго, чтобы онъ не давалъ мнј дремать на бдјніи; и повјрьте мнј, братія, я такъ почиталъ ихъ, какъ бы чрезъ нихъ совершалось мое спасеніе, и питалъ къ нимъ великое благоговјніе. Такъ и вы должны поступать съ возбуждающими васъ на правило церковное и на всякое благое дјло. Посему каждый, какъ мы сказали, долженъ испытывать себя, какъ онъ провелъ день и ночь: со вниманіемъ ли стоялъ на псалмопјніи и молитвј, или увлекался страстными помышленіями? Прилежно ли слушалъ Божественное чтеніе, или, оставивъ псалмопјніе, вышелъ изъ церкви въ разсјяніи? Если кто постоянно [2] испытываетъ себя такимъ образомъ, раскаявается, въ чемъ согрјшилъ, и старается исправиться; то онъ начинаетъ уменьшать въ себј зло, и если дјлалъ девять (проступковъ), будетъ дјлать восемь, и такъ, преуспјвая постепенно, съ помощію Божіею, не допускаетъ укрјпиться въ себј страстямъ. Ибо великое бјдствіе впасть кому-либо въ навыкъ страсти, потому что, какъ мы сказали, хотя бы даже такой и захотјлъ покаяться, то онъ не можетъ одинъ преодолјть страсть, если не имјетъ помощи отъ нјкоторыхъ святыхъ.
Хотите ли, я разскажу вамъ объ одномъ братј, которому страсть обратилась въ навыкъ? Вы услышите дјло, достойное многаго плача. Когда я былъ въ общежитіи, братія по простотј своей, думаю, исповјдывали мнј помышленія свои, и Игуменъ, съ совјтомъ Старцевъ, велјлъ мнј взять на себя эту заботу. Однажды пришелъ ко мнј нјкто изъ братіи и сказалъ мнј: «простй меня, отче, и помолись о мнј: я краду и јмъ». Я спросилъ его: «зачјмъ же? развј ты голоденъ?» Онъ отвјчалъ: «да, я не насыщаюсь за братской трапезой, и не могу просить». Я сказалъ ему: «отъ чего же ты не пойдешь и не скажешь Игумену?» Онъ отвјчалъ мнј: «стыжусь». Говорю ему: «хочешь ли, чтобъ я пошелъ и сказалъ ему?» Онъ говоритъ: «какъ тебј угодно, господине». И такъ я пошелъ и объявилъ о семъ Игумену. Онъ сказалъ мнј: «окажи любовь и позаботься о немъ, какъ знаешь». Тогда я взялъ его и сказалъ келарю при немъ: «окажи любовь, и когда придетъ къ тебј сей братъ, давай ему, сколько онъ хочетъ, и ни въ чемъ не отказывай ему». Услышавъ это, келарь отвјчалъ мнј: «какъ ты приказалъ, такъ и исполню». Проведя такимъ образомъ нјсколько дней, братъ этотъ опять приходитъ и говоритъ мнј: «прости меня, отче, я снова началъ красть». Говорю ему «зачјмъ же? развј келарь не даетъ тебј, чего ты хочешь?» Онъ отвјчалъ мнј: «да, прости меня, онъ даетъ мнј, чего я желаю, но я стыжусь его». Говорю ему: «что же, ты и меня стыдишься?» Онъ отвјчалъ: «нјтъ». Тогда я сказалъ ему: «и такъ, когда хочешь, приходи и бери у меня, но не крадь»; ибо у меня: тогда была должность въ больницј, и онъ приходилъ и бралъ, что хотјлъ. Но черезъ нјсколько дней объ опять началъ красть, и пришелъ со скорбію и сказалъ мнј: «вотъ я опять краду». Я спросилъ его: «зачјмъ, братъ мой? развј я не даю тебј, чего ты хочешь?» Онъ отвјчалъ: «нјтъ, (даешь)». Говорю ему: «что же, ты стыдишься брать у меня?» Онъ говоритъ: «нјтъ». Я сказалъ ему: «такъ зачјмъ же ты крадешь?» Онъ отвјчалъ мнј: «прости меня, самъ не знаю, за чјмъ; но такъ просто краду». Тогда я сказалъ ему: «скажи мнј по крайней мјрј по правдј, что ты дјлаешь съ тјмъ, что крадешь?» Онъ отвјчалъ: «я отдаю это ослу». И дјйствительно оказалось, что этотъ братъ кралъ куски хлјба, финики, смоквы, лукъ, и вообще все, что онъ ни находилъ, и пряталъ это, одно подъ свою постель, другое на иномъ мјстј, и наконецъ не зная, куда это употребить, и видя, что оно портится, онъ выносилъ это вонъ и выбрасывалъ, или отдавалъ безсловеснымъ животнымъ.
Вотъ видите ли, что значитъ обратить страсть въ навыкъ? Видите ли, какого это достойно сожалјнія, какое это страданіе? Онъ зналъ, что сіе есть зло; онъ зналъ, что худо дјлаетъ и скорбјлъ, плакалъ: однако увлекался, несчастный, дурнымъ навыкомъ, который образовался въ немъ отъ прежняго нерадјнія. И хорошо сказалъ авва Нистерой: «если кто увлекается страстію, то онъ будетъ рабомъ страсти».
Благій Богъ да избавитъ насъ отъ злаго навыка, чтобы и намъ не было сказано: кая польза въ крови моей, внегда сходити ми во истлјніе (Псал. 29, 10). А какимъ образомъ кто-либо впадаетъ въ навыкъ, о семъ я уже неоднократно говорилъ вамъ. Ибо не тотъ, кто однажды разгнјвался, называется уже гнјвливымъ; и не тотъ, кто однажды впалъ въ блудъ, называется уже блудникомъ; и не тотъ, кто однажды оказалъ милость (ближнему), называется милостивымъ; но какъ въ добродјтели; такъ и въ порокј, отъ частаго въ оныхъ упражненія, душа получаетъ нјкоторый навыкъ, и потомъ этотъ навыкъ или мучитъ, или покоитъ ее. А о томъ, какъ добродјтель покоитъ душу, и какъ мучитъ ее порокъ, мы говорили неоднократно, то-есть, что добродјтель естественна она въ насъ, ибо сјмена добродјтелей не уничтожаются. И такъ я сказалъ, что чјмъ болје мы дјдаемъ добраго, тјмъ большій пріобрјтаемъ навыкъ въ добродјтели, т.-е. возвращаемъ себј свое природное свойство и восходимъ къ прежнему своему здравію, какъ отъ бјльма къ своему прежнему зрјнію, или отъ иной какой-либо болјзни къ своему прежнему, природному здоровью. Въ отношеніи же порока бываетъ не такъ: но чрезъ упражненіе въ ономъ мы принимаемъ нјкоторый чуждый и противный естеству навыкъ, т. е. приходимъ въ навыкъ нјкоего губительнаго недуга, такъ что если даже пожелаемъ, не можемъ исцјлиться безъ многой помощи, безъ многихъ молитвъ и многихъ слезъ, которыя могли бы преклонить къ намъ милосердіе Христово. Подобное мы видимъ и въ тјлесномъ: ибо есть нјкоторые роды пищи, по свойству своему производящіе черную желчь, какъ напримјръ капуста, чечевица и нјкоторыя другія подобныя симъ; но не отъ того, что кто-нибудь одинъ разъ или два раза појстъ капусты или чечевицы, или чего-нибудь подобнаго, онъ становится черножелчнымъ, а отъ частаго употребленія оныхъ; и если потомъ въ немъ усилится черная желчь, то образуется горячка, которая мучитъ одержимаго ею и влечетъ за собою и другія безчисленныя болјзни. Тоже бываетъ и съ душею: если кто закоснјваетъ во грјхј, то въ душј образуется злой навыкъ, который и мучитъ ее. Однако вы должны знать и то, что душа имјетъ иногда влеченіе къ какой-либо страсти, если только одинъ разъ впадетъ въ дјйствіе сей страсти, тотчасъ находится въ опасности впасть и въ навыкъ. Тоже случается и въ тјлесномъ: иной человјкъ имјетъ расположеніе къ черной желчи отъ какого-либо прежняго нерадјнія, такъ что и одинъ изъ вышеупомянутыхъ родовъ пищи можетъ въ немъ тотчасъ возбудить черную желчь и причинить лихорадку. И такъ нужно большое вниманіе, и стараніе, и страхъ, чтобы кто-либо не впалъ въ злой навыкъ.
Повјрьте, братія, что если у кого-нибудь хотя одна страсть обратилась въ навыкъ, то онъ подлежитъ мукј, и случается, что иной совершаетъ десять добрыхъ дјлъ и имјетъ одинъ злой навыкъ, и это одно, происходящее отъ злаго навыка, превозмогаетъ десятъ добрыхъ (дјлъ). Орелъ, если весь будетъ внј сјти, но запутается въ ней однимъ когтемъ, то чрезъ эту малость низлагается вся сила его; ибо не въ сјти ли онъ уже, хотя и весь находится внј ея, когда удерживается въ ней однимъ когтемъ? Не можетъ ли ловецъ схватить его, лишь только захочетъ? Такъ и душа: если хотя одну только страсть обратитъ себј въ навыкъ, то врагъ, когда ни вздумаетъ, низлагаетъ ее, ибо она находитоя въ его рукахъ, по причинј той страсти. Посему-то я и говорю вамъ всегда: не допускайте, чтобы какая-либо страстъ обратилась вамъ въ навыкъ, но подвизайтесь и молитесь Богу день и ночь, чтобы не впасть въ искушеніе. Если же мы и будемъ побјждены, какъ человјки, и впадемъ въ согрјшеніе, то постараемся тотчасъ возстать, покаемся въ немъ, восплачемся предъ благостію Божіею, будемъ бодрствовать и подвизаться. И Богъ, видя наше доброе произволеніе, смиреніе и сокрушеніе наше, подастъ намъ руку помощи, и сотворитъ съ нами милость. Ибо Ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ греч.: или оно показалось мнј не хорошимъ, и я поропталъ въ себј, ибо, если кто въ умј поропщетъ, то это грјхъ.
[2] Въ греч.: ежедневно.
Источникъ: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 124-135.
Поученіе двјнадцатое. О страхј будущаго мученія и о томъ, что желающій спастись никогда не долженъ быть безпеченъ о своемъ спасеніи.
Когда я былъ боленъ ногами и страдалъ отъ нихъ, нјкоторые изъ братіи, пришедши посјтить меня, просили, чтобы я сказалъ имъ причину болјзни, имјя, какъ я думаю, двоякую цјль: чтобы нјсколько утјшить меня и отвлечь мысли мои отъ болјзни, и чтобы дать мнј случай побесјдовать съ ними что-нибудь о полезномъ. Но такъ какъ болјзнь не позволила мнј сказать имъ тогда, что они хотјли; то нужно вамъ нынј послушать о семъ: ибо пріятенъ разсказъ о скорби, по минованіи скорби. Такъ и на морј, когда поднимается буря, то всј, находящіеся на кораблј, сјтуютъ; когда же буря пройдетъ, то всј съ радостію, весело разсказываютъ другъ другу о случившемся. Хорошо, братія, какъ я всегда говорю вамъ, каждое дјло возлагать на Бога и говорить: ничего не бываетъ безъ воли Божіей; но конечно Богъ зналъ, что это хорошо и полезно, и потому такъ сдјлалъ, хотябы сіе дјло и имјло какую-нибудь внјшнюю причину. Напримјръ, я могъ бы сказать, что поелику я вкушалъ пищу со странниками и нјсколько понудилъ себя для того, чтобы ихъ угостить, то желудокъ мой отяготился, произошелъ отекъ на ногј моей и отъ того я сдјлался боленъ; (могъ бы я привести) и другія различныя причины, ибо ищущему (ихъ) въ нихъ нјтъ недостатка; но самое достовјрное и полезное есть то, чтобы сказать: по истинј Богъ зналъ, что это будетъ полезнје душј моей, и потому оно такъ и случилось. Ибо изъ всего, что творитъ Богъ, нјтъ ничего такого, чтобы не было благо, но вся добра, и добра зјло (Быт. 1, 31). И такъ никому не должно скорбјть о случающемся, но все, какъ я сказалъ, возлагать на промыслъ Божій и успокоиваться. Есть нјкоторые люди, до того изнемогающіе при случающихся скорбяхъ, что они отказываются и отъ самой жизни, и считаютъ сладкою смерть, лишь бы только избавиться отъ скорбей: но это происходитъ отъ малодушія и многаго неразумія, ибо таковые не знаютъ той страшной нужды, которая встрјчаетъ насъ по исходј души изъ тјла.
Это великое человјколюбіе Божіе, братія, что мы наказываемся, находясь въ семъ мірј; но мы, не зная, что совершается тамъ, почитаемъ тяжкимъ здјшнее. Однако это несправедливо. Не знаете ли, что повјствуется въ Отечникј? Одинъ весьма ревностный братъ спросилъ нјкоего Старца: «отъ чего душа моя желаетъ смерти?» Старецъ отвјчалъ ему: «отъ того, что ты избјгаешь скорби, и не знаешь, что грядущая скорбь гораздо тяжелје здјшней». И другой также спросилъ Старца: «отъ чего я впадаю въ безпечность, пребывая въ келліи моей?» Старецъ сказалъ ему: «отъ того, что ты не узналъ еще ни ожидаемаго покоя, ни будущаго мученія. Ибо если бы ты достовјрно зналъ это, то хотя бы келлія твоя была полна червей, такъ что ты стоялъ бы въ нихъ по самую шею, ты терпјлъ бы сіе, не разслабјвая». Но мы, спя, хотимъ спастись, и потому изнемогаемъ въ скорбяхъ; тогда какъ мы должны бы были благодарить Бога и считать себя блаженными, что сподобляемся немного поскорбјть здјсь, дабы тамъ обрјсти малый покой. И Евагрій говорилъ: «кто не очистился еще отъ страстей и молится Богу, чтобы скорје умереть, тотъ подобенъ человјку, который проситъ плотника скорје изрубить одръ больнаго». Ибо душа, находясь въ тјлј семъ, хотя и ведетъ борьбу отъ страстей, но имјетъ и нјкоторое утјшеніе отъ того, что человјкъ јстъ, пьетъ, спитъ, бесјдуетъ, ходитъ съ любезными друзьями своими. Когда же выйдетъ изъ тјла, она остается одна со страстьми своими, и потому всегда мучится ими; занятая ими, она опаляется ихъ мятежемъ и терзается ими, такъ что она даже не можетъ вспомнить Бога; ибо самое памятованіе о Богј утјшаетъ душу, какъ и въ Псалмј сказано: помянухъ Бога, и возвеселихся (Псал. 76, 4), но и сего не позволяютъ ей страсти.
Хотите ли, я объясню вамъ примјромъ, что говорю вамъ. Пусть кто-нибудь изъ васъ придетъ, и я затворю его въ темную келію, и пускай онъ, хотя только три дня, не јстъ, не пьетъ, не спитъ, ни съ кјмъ не бесјдуетъ, не поетъ псалмовъ, не молится, и отнюдь не вспоминаетъ о Богј; и тогда онъ узнаетъ, что будутъ въ немъ дјлать страсти; однако онъ еще здјсь находится: во сколько же болје, по выходј души изъ тјла, когда она предается страстямъ и останется одна съ ними, потерпитъ тогда она, несчастная? По здјшнимъ (скорбямъ) вы можете нјсколько понять, какова тамошняя скорбь. Ибо когда у кого-нибудь сдјлается горячка, то что воспаляетъ его? Какой огонь или какое вещество производитъ сіе жженіе? Если же кто-нибудь имјетъ тјло желчное и худосочное, то не самое ли сіе худосочіе воспаляетъ его, всегда безпокоитъ и дјлаетъ жизнь его прискорбною? Такъ и страстная душа всегда мучится, несчастная, своимъ злымъ навыкомъ, имјя всегда горькое воспоминаніе и томительное впечатлјніе отъ страстей, которыя безпрестанно жгутъ и опаляютъ ее. И сверхъ сего, кто можетъ, братія, вообразить страшныя оныя мјста, мучимыя въ оныхъ тјла, которыя служатъ душамъ только для усиленія страданій, а сами не истлјваютъ; тотъ страшный огонь и тьму, тјхъ безжалостныхъ слугъ мучителей и другія безчисленныя томленія, о которыхъ часто говорится въ Божественномъ Писаніи и которыя соразмјряются злымъ дјламъ душъ и ихъ злымъ воспоминаніямъ? Ибо какъ праведные, по словамъ Святыхъ, получаютъ нјкія свјтлыя мјста и веселіе ангельское, соразмјрно благимъ ихъ дјламъ, такъ и грјшники получаютъ мјста темныя и мрачныя, полныя страха и ужаса. Ибо что страшнје и бјдственнје тјхъ мјстъ, въ которыя пасылаются демоны? И что ужаснје муки, на которую они будутъ осуждены? Однако и грјшники будутъ мучимы съ этими самыми демонами, какъ говоритъ Христосъ: идите во огнь вјчный, уготованный діаволу и аггеломъ его (Матф. 24, 41). А еще страшнје то, о чемъ говоритъ святый Іоаннъ Златоустъ: «если бы и не текла рјка огненная и не предстояли страшные аггелы, но только призывались бы всј человјки (на судъ), и одни, получа похвалу, прославлялись бы, другіе же отсылались бы съ безчестіемъ, чтобы не видјть имъ славы Божіей: то наказаніе онымъ стыдомъ и безчестіемъ и скорбь объ отпаденіи отъ толикихъ благъ не была ли бы ужаснје всякой геенны?» Тогда и самое обличеніе совјсти, и самое воспоминаніе о сдјланномъ, какъ мы сказали выше, (будутъ) нестерпимје безчисленныхъ и неизреченныхъ томленій. Ибо души помнятъ все, что было здјсь, какъ говорятъ Отцы, и слова, и дјла, и помышленія, и ничего изъ этого не могутъ забыть тогда. А сказанное въ Псалмј: въ той день погибнутъ вся помышленія ихъ (Псал. 145, 4), говорится о помышленіяхъ, вјка сего, т.-е. о строеніи, имуществј, родителяхъ, дјтяхъ и всякомъ даяніи и полученіи. Все сіе вмјстј съ тјмъ, какъ душа выходитъ изъ тјла, погибаетъ (для нея), и изъ всего этого она тогда ни о чемъ не вспоминаетъ и не заботится. А что она сдјлала относительно добродјтели или страсти, все то помнитъ и ничто изъ этого для нбя не погибаетъ: но если человјкъ принесъ кому-нибудь пользу, или самъ получилъ ее отъ кого-либо, то онъ всегда памятуетъ получившаго отъ него пользу и оказавшаго ему оную. Также и если получилъ отъ кого-либо вредъ, или самъ сдјлалъ кому-нибудь вредъ, то всегда помнитъ и сдјлавшаго ему вредъ и потерпјвшаго вредъ отъ него. И ничего, какъ я сказалъ, не забываетъ душа изъ того, что она сдјлала въ семъ мірј, но все помнитъ по выходј изъ тјла, и притомъ еще лучше и яснје, какъ освободившаяся отъ земнаго сего тјла.
Нјкогда говорили мы о семъ съ однимъ великимъ Старцемъ, и Старецъ сказалъ, что душа, по выходј изъ тјла, помнитъ страсти и грјхи, которые она исполняла, и лица, съ коими совершала ихъ. А я говорилъ ему: можетъ быть это и не такъ; но, конечно, она будетъ имјть злой навыкъ, полученный ею ко грјху, и будетъ вспоминать о немъ. Мы долго спорили объ этомъ предметј, желая уяснить его; но Старецъ не соглашался со мною говоря, что душа помнитъ и самый видъ грјха, и самое мјсто, и то самое лице, съ которымъ согрјшила. И по истинј, когда это такъ, то намъ предстоитъ еще гораздо тягчайшій конецъ, если не будемъ внимать себј. Потому я и говорю вамъ всегда: старайтесь воздјлывать добрыя помышленія, чтобы найти ихъ тамъ, ибо что человјкъ имјетъ здјсь, то исходитъ съ нимъ (отсюда), и тоже будетъ онъ имјть и тамъ.
Позаботимся, братія, чтобы намъ избавиться отъ такого бјдствія, постараемся о семъ, и Богъ сотворитъ съ нами милость: ибо Онъ есть упованіе всјхъ концевъ земли и сущихъ въ мори далече (Псал. 64, 6). Сущіи въ концахъ земли суть тј, которые находятся въ конечной злобј; а сущіи въ морј далече — тј, которые пребываютъ въ крайнемъ неразуміи; однако Христосъ есть упованіе и таковыхъ. Потребенъ малый трудъ; потрудимся же, чтобы быть помилованными. Если кто имјетъ поле и оставитъ его въ небреженіи, то оно заростетъ; и не тјмъ ли болје наполнится оно терніемъ и волчцами, чјмъ болје онъ небрежетъ о немъ? Когда же онъ придетъ очистить поле, то не тјмъ ли болје должны будутъ окровавиться руки его, чјмъ болје оно заросло; когда онъ захочетъ исторгнуть ту худую траву, которой далъ взойти во время своего нерадјнія. Ибо невозможно человјку не пожать того, что онъ посјялъ. А кто желаетъ очистить поле свое, тотъ долженъ сперва совершенно искоренить всю дурную траву; ибо если онъ не исторгнетъ совершенно всјхъ корней ея, но только сверху срјжетъ ее, то она опять выростетъ; и такъ ему должно, какъ я сказалъ, исторгнуть самые корни, и когда онъ хорошо очиститъ поле отъ травы, тернія и тому подобнаго, то долженъ его вспахать, взборонить и такимъ образомъ воздјлать; а когда оно уже будетъ хорошо воздјлано, тогда должно посјять доброе сјмя. Ибо ежели онъ, послј такого очищенія, оставитъ поле празднымъ, то опять взойдетъ трава, и, найдя землю мягкую и удобренную отъ очищенія, пуститъ корни въ глубину и болје укрјпится и умножится на полј. Такъ бываетъ и съ душею: сперва должно отсјчь всякое ветхое пристрастіе и злые навыки, которые она имјетъ: ибо нјтъ ничего хуже злаго навыка. И Святый Василій говоритъ: «не малый подвигъ — преодолјть свой навыкъ, ибо навыкъ, укрјпившись долгимъ временемъ, часто получаетъ силу естества».
И такъ должно подвизаться, какъ я сказалъ, противъ злыхъ навыковъ и страстей, и не только противъ страстей, но и противъ причинъ ихъ, когорыя суть корни; ибо когда не исторгнуты корни, то терніе необходимо опять выростетъ, тјмъ болје, что нјкоторыя страсти ничего не могутъ сдјлать, если человјкъ отсјчетъ причины ихъ. Такъ зависть сама по себј ничто, но имјетъ нјкоторыя причины, въ числј которыхъ есть и славолюбіе; ибо кто хочетъ прославиться, тотъ завидуетъ прославленному или предпочтенному. Также гнјвъ происходитъ отъ различныхъ причинъ, и особенно отъ сластолюбія. О семъ упоминаетъ и Евагрій, повјствуя, что нјкоторый Святый говорилъ: «для того и отвергаю наслажденія, чтобы отсјчь причины раздражительности». И всј Отцы говорятъ, что каждая страсть рождается отъ сихъ трехъ: отъ славолюбія, сребролюбія и сластолюбія, какъ я часто говорилъ вамъ. И такъ должно не только отсјчь страсти, но и причины ихъ, потомъ хорошо удобрить нравы свои покаяніемъ и плачемъ, и тогда уже начать сјять доброе сјмя, которое суть добрыя дјла; ибо какъ мы сказали о полј, что если, по очищеніи и обработкј онаго, не посјютъ (на немъ) добраго сјмени, то всходитъ трава и, найдя землю рыхлою и мягкою отъ очищенія, глубже укореняется въ ней; такъ бываетъ и съ человјкомъ. Если онъ, исправивъ нравы свои и покаявшись въ прежнихъ своихъ дјлахъ, не станетъ заботиться объ исполненіи добрыхъ дјлъ и пріобрјтеніи добродјтелей, то на немъ сбывается сказанное въ Евангеліи: егда нечистый духъ изыдетъ отъ человјка, преходитъ сквозј безводная мјста, ища покоя, и не обрјтаетъ. Тогда речетъ: возвращуся въ домъ мой, отнюдуже изыдохъ, и пришедъ, обрящетъ и празденъ, — очевидно, что отъ всякой добродјтели — пометенъ и украшенъ. Тогда идетъ и пойметъ съ собою ины седмь духовъ, лютјйшихъ себе, и вшедши живутъ ту: и будутъ послјдняя человјку тому горша первыхъ (Матф. 12, 44). Ибо невозможно душј пребывать въ одномъ и томъ же состояніи, но она всегда преуспјваетъ или въ лучшемъ или въ худшемъ. По этому каждый желающій спастись долженъ не только не дјлать зла, но обязанъ дјлать и добро, какъ сказано въ Псалмј: уклонися отъ зла, и сотвори благо; не сказано только: уклонися отъ зла, но и: сотвори благо. Напримјръ, если кто-нибудь привыкъ обижать, то онъ долженъ не только не обижать, но и поступать по правдј; если онъ былъ блудникъ, то онъ долженъ не только не предаваться блуду, но и быть воздержнымъ; если былъ гнјвливъ, долженъ не только не гнјваться, но и пріобрјсти кротость; если кто гордился, то онъ долженъ не только не гордиться, но и смиряться. И сіе-то значитъ: уклонися отъ зла, и сотвори благо. Ибо каждая страсть имјетъ противоположную ей добродјтель: гордость — смиренномудріе, сребролюбіе — милосердіе, блудъ — воздержаніе, малодушіе — терпјніе, гнјвъ — кротость, ненависть — любовь и, однимъ словомъ, каждая страсть, какъ я сказалъ, имјетъ противоположную ей добродјтель.
О семъ говорилъ я вамъ много разъ. И какъ мы изгнали добродјтели и восприняли вмјсто нихъ страсти, такъ должны мы потрудиться не только изгнать страсти, но и воспринять добродјтели, и водворить ихъ на своемъ мјстј: потому что мы естественно имјемъ добродјтели, данныя намъ отъ Бога. Ибо когда Богъ сотворилъ человјка, Онъ всјялъ въ него добродјтели, какъ и сказалъ: сотворимъ человјка по образу Нашему и по подобію (Быт. 2, 26). Сказано: по образу, поелику Богъ сотворилъ душу безсмертною и самовластною, а по подобію — относится къ добродјтели. Ибо Господь говоритъ: будите милосерди, якоже и Отецъ вашъ небесний милосердъ есть (Лук. 6, 36), и въ другомъ мјстј: святи будите, якоже Азъ святъ есмь (1 Петр. 1, 16). Также и Апостолъ говоритъ: бывайте другъ ко другу блази (Ефес. 4, 32). И въ Псалмј сказано: благъ Господь всяческимъ (Псал. 144), и тому подобное; вотъ что значитъ по подобію. Слјдовательно по естеству Богъ далъ намъ добродјтели. Страсти же не принадлежатъ намъ по естеству, ибо онј даже не имјютъ никакой сущности или состава, но какъ тьма по существу своему не имјетъ состава, а есть состояніе воздуха, какъ говоритъ Святый Василій, бывающее отъ оскудјнія свјта: такъ и страсти (не естественны намъ): но душа, по сластолюбію уклонившись отъ добродјтелей, водворяетъ въ себј страсти и укрјпляетъ ихъ противъ себя. Потому намъ и нужно, какъ сказано о полј, совершенно окончивъ очищеніе, тотчасъ посјять доброе сјмя, чтобы оно и принесло добрый плодъ.
Также засјвающій свое поле, бросивъ сјмя, долженъ скрыть и углубить его землю, ибо иначе прилетятъ птицы, похитятъ его, и оно погибнетъ; а скрывъ его, (сјятель) долженъ ожидать милости Божіей, пока Богъ пошлетъ дождь, и сјмя взойдетъ. Хотя бы земледјлецъ и безмјрно трудился надъ очищеніемъ, обработываніемъ и посјвомъ, но если Богъ не пошлетъ дождя на его сјяніе, то весь трудъ его бываетъ напрасенъ. Такъ и мы, если и сдјлаемъ что-либо доброе, должны покрыть это смиренномудріемъ и возложить на Бога немощь нашу, молясь Ему, чтобы Онъ призрјлъ на трудъ нашъ: ибо иначе онъ будетъ тщетенъ. Иногда опять и послј дождя, когда сјмя уже взошло, если дождь не будетъ по временамъ орошать его, произрастеніе засыхаетъ и погибаетъ; ибо и сјмени нуженъ дождь, и произрастенію также по временамъ, пока оно укрјпится; но и тогда нельзя не имјть заботъ. Иногда и послј того, какъ оно выростетъ и образуется колосъ, случается, что гусеницы, или градъ, или что-нибудь подобное истребляютъ плодъ. Такъ бываетъ и съ душею: когда кто потрудится очистить ее отъ всјхъ упомянутыхъ нами страстей и постарается (пріобрјсти) всј добродјтели, то онъ долженъ всегда прибјгать къ милости Божіей и къ покрову Божію, чтобы не быть ему оставленнымъ и не погибнуть. Ибо какъ мы сказали о сјмени, что и послј того, какъ оно взойдетъ, выростетъ и принесетъ плодъ, если по временамъ не будетъ орошать его дождь, оно засыхаетъ и погибаетъ; такъ бываетъ и съ человјкомъ: и по совершеніи столь многаго, если Богъ хотя на малое время отъиметъ отъ него покровъ Свой и оставитъ его, то онъ погибаетъ. А Богъ оставляетъ человјка тогда, когда онъ сдјлаетъ что-либо противъ своего устроенія, напримјръ, если кто былъ благоговјинъ, и уклонится въ безчинную жизнь; или былъ смиренъ, и сдјлается наглымъ. И не столько оставляетъ Богъ проводящаго порочную жизнь, когда онъ живетъ безчинно, или наглаго, когда онъ гордится, сколько Онъ оставляетъ благоговјйнаго, когда этотъ дјлаетъ безчиніе, и смиреннаго, когда онъ возгордится: это и значитъ грјшить противъ своего устроенія; и отъ сего происходитъ оставленіе. Потому Святый Василій иначе судитъ грјхъ благоговјйнаго, и иначе грјшника. Когда же кто сохранитъ себя и отъ этого, то долженъ замјчать, чтобы, дјлая хотя малое добро, не дјлать сего со тщеславіемъ, или изъ человјкоугодія, или по какому-нибудь человјческому побужденію, дабы сіе малое не погубило всего, что онъ сдјлалъ, какъ мы сказали о гусеницахъ, градј и тому подобномъ. Опять когда и на полј плодъ не потерпитъ никакого вреда, но сохранится до самой жатвы, даже и тогда земледјлецъ не можетъ быть безъ заботъ. Ибо случается, что и послј того, какъ кто-либо пожнетъ свое поле и окончитъ весь трудъ свой, приходитъ злой человјкъ, и по ненависти, подкладываетъ огонь подъ оный плодъ и уничтожаетъ весь плодъ и трудъ его. Посему пока земледјлецъ не видитъ, что онъ хорошо очистилъ плодъ свой и всыпалъ его въ житницу, онъ не можетъ быть безъ заботы. Также и человјкъ, когда онъ успјетъ избавиться отъ всего того, о чемъ мы сказали, даже и тогда не долженъ быть безъ заботы. Ибо случается, что, послј всего этого, діаволъ находитъ случай обольстить его или самооправданіемъ или возношеніемъ, или вложивъ въ него помыслы невјрія или злой ереси [1], и не только погубляетъ всј труды, но и удаляетъ его отъ Бога; и чего не могъ достигнуть чрезъ дјла, то производитъ чрезъ одинъ помыслъ: ибо бываетъ, что и одинъ помыслъ можетъ удалить человјка отъ Бога, какъ скоро человјкъ приметъ его и подчинится ему. Поэтому истинно желающій спастись не долженъ быть безпечнымъ до послјдняго издыханія. И такъ нужны многій трудъ и попеченіе, и постоянная молитва къ Богу, чтобы Онъ покрылъ и спасъ насъ Своею благодатію, во славу святаго имени Своего. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ греч. т. е. помыслы злаго произволенія.
Источникъ: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 136-147.
Поученіе тринадцатое. О томъ, что должно переносить искушеніе съ благодарностію и безъ смущенія.
Хорошо сказалъ Авва Пименъ, что преуспјяніе монаха обнаруживается въ искушеніяхъ; ибо монахъ, который истинно приступаетъ радотать Господеви, долженъ, какъ говоритъ Премудрый, уготовати душу свою во искушеніе (Сир. 2, 1), чтобы никогда не удивляться и не смущаться ничјмъ, случающимся съ нимъ, вјруя, что ничего не бываетъ безъ промысла Божія. А въ чемъ Божій промыслъ, то вполнј хорошо, и служитъ къ пользј души, ибо все, что дјлаетъ съ нами Богъ, дјлаетъ Онъ для нашей пользы, любя и и милуя насъ. И мы должны, какъ сказалъ Апостолъ, о всемъ благодарити (Ефес. 5, 20; 1 Сол. 5, 18) благость Его, и никогда не печалиться, и не малодушествовать о случающемся съ нами, но все, что съ нами бываетъ, принимать безъ смущенія со смиренномудріемъ и съ надеждою на Бога, вјруя, какъ я сказалъ, что все, что ни дјлаетъ съ нами Богъ, Онъ дјлаетъ по благости Своей, любя насъ, и дјлаетъ хорошо, и что это не можетъ быть иначе хорошо, какъ только такимъ образомъ. Богъ да помилуетъ насъ.
Если кто имјетъ друга и увјренъ, что онъ любитъ его, то, когда и потерпитъ отъ него что-нибудь, даже и тяжелое, думаетъ, что тотъ сдјлалъ это любя, и никогда не повјритъ о своемъ другј, чтобы онъ хотјлъ ему повредить: тјмъ болје должны мы думать о Богј, Который создалъ насъ и привелъ насъ изъ небытія въ бытіе, вочеловјчился насъ ради и умеръ за насъ, что Онъ дјлаетъ съ нами все по блатости Своей, и любя насъ. О другј иной можетъ подумать: онъ это дјлаетъ, любя и жалјя меня, но у него нјтъ столько благоразумія, чтобы онъ могъ хорошо устроить касающееся до меня, и поэтому случается, что онъ нехотя вредитъ мнј. О Богј же мы не можемъ сего сказать, ибо Онъ есть источникъ премудрости, знаетъ все, что намъ полезно, и сообразно съ симъ устрояетъ все, касающееся до насъ, даже и самое маловажное. Опять о другј можно сказать, что хотя онъ любитъ и жалјетъ насъ, и (довольно) разуменъ, чтобы устроить относящееся къ намъ, но не въ силахъ помочь намъ въ томъ, въ чемъ онъ думаетъ принести намъ пользу. Но о Богј нельзя сказать и сего, ибо Ему все возможно, и для Него нјтъ ничего невозможнаго. И такъ мы знаемъ о Богј, что Онъ любитъ и щадитъ Свое созданіе, что Онъ есть источникъ премудрости и знаетъ, какъ устроить все касающееся до насъ, и что Ему нјтъ ничего невозможнаго, но все служитъ волј Его. Мы должны такъ же знать, что все, что Онъ ни дјлаетъ, дјлаетъ для нашей пользы, и должны принимать это, согласно сказанному выше, съ благодарностію, какъ отъ Благодјтеля и благаго Владыки, хотя бы то было и скорбное. Ибо все бываетъ по праведному суду, и Богъ, Который столько милостивъ, не презираетъ ны малјйшей нашей скорби. Но часто случается, что иной недоумјваетъ, говоря внутренно: «если кто въ искушеніяхъ согрјшитъ отъ скорби, то какъ можетъ онъ думать, что онј служатъ къ его пользј?» Мы потому только согрјшаемъ въ искушеніяхъ, что мы нетерпјливы и не хотимъ перенести малой скорби или потерпјть что-нибудь противъ нашей воли, тогда какъ Богъ ничего не попускаетъ на насъ выше силы нашей, какъ сказалъ Апостолъ: вјренъ Богъ, иже не оставитъ насъ искуситися паче, еже можемъ (1 Кор. 10, 13). Но мы не имјемъ терпјнія, не хотимъ перенести и немногаго, не стараемся принять что-либо со смиреніемъ, и потому отягощаемся, и чјмъ болје стараемся избјжать напастей, тјмъ болје мучимся отъ нихъ, изнемогаемъ и не можемъ отъ нихъ освободиться. Тј, которые по какой нибудь надобности плаваютъ въ морј, если они знаютъ искусство плаванія, то когда находитъ на нихъ волна, они склоняются подъ нее, пока она пройдетъ, и такимъ образомъ безвредно продолжаютъ свое плаваніе; если же захотятъ сопротивляться волнј, то она ихъ отбрасываетъ и уноситъ на далекое разстояніе. И когда они опять продолжаютъ плыть, находитъ на нихъ другая волна, и если они и ей противятся, то она также отталкиваетъ и отбрасываетъ ихъ прочь, и они только утомляются безъ всякой пользы. Если же, какъ я сказалъ, они склоняются подъ волну и опустятся подъ нее, то она проходитъ мимо, безъ всякаго для нихъ вреда, и они продолжаютъ плавать, сколько хотятъ, и дјлаютъ свое дјло. Такъ бываетъ и при искушеніяхъ: если кто перенесетъ искушеніе съ терпјніемъ и смиреніемъ, оно пройдетъ безъ вреда для него; если же онъ будетъ малодушествовать, смущаться, обвинять каждаго, то онъ только отягощаетъ самого себя, навлекая на себя искушенія, и не получаетъ совершенно никакой пользы, но лишь вредитъ себј; тогда какъ искушенія приносятъ большую пользу тому, кто переноситъ ихъ безъ смущенія. Если даже и страсть тревожитъ насъ, то мы не должны этимъ смущаться; ибо смущаться (въ то время), когда тревожитъ насъ страсть, есть дјло неразумія и гордости, и происходитъ отъ того, что мы не знаемъ своего душевнаго устроенія и избјгаемъ труда, какъ сказали Отцы. Потому мы и не преуспјваемъ, что не знаемъ мјры нашей и не имјемъ терпјнія въ начинаемыхъ нами дјлахъ, но безъ труда хотимъ пріобрјсти добродјтель. Ибо чему удивляется страстный, когда его тревожитъ страсть? Зачјмъ смущается? Ты образовалъ ее, имјешь ее въ себј, и смущаешься? Принялъ залоги ея, и говоришь: зачјмъ она тревожитъ меня? Лучше терпи, подвизайся и моли Бога, ибо невозможно, чтобы тотъ, кто исполнялъ страсти, не имјлъ отъ нихъ скорби. Сосуды [1] ихъ, какъ сказалъ Авва Сисой, находятся внутри тебя; отдай имъ залогъ ихъ, онј отойдутъ отъ тебя. Сосудами онъ назвалъ причины страстей: такъ какъ мы ихъ возлюбили и привели въ дјйствіе, то и невозможно намъ не плјняться страстными помышленіями, принуждающими насъ, и противъ воли нашей, исполнять страсти, потому что мы добровольно предали себя въ руки ихъ. Сіе значитъ сказанное Пророкомъ о Ефремј (Ос. 5, 11), который, соодолјвши соперника своего, т. е. свою совјсть, и поправши судъ, обратился къ Египту, и насильственно взятъ былъ Ассиріянами. Египтомъ Отцы называютъ волю плотскую, приклоняющую насъ къ тјлесному покою и научающую обращать умъ къ плотскимъ страстямъ. А Ассиріянами называютъ страстныя помышленія, которыя возмущаютъ и волнуютъ умъ и наполняютъ его нечистыми идолами, и силою, противъ воли, увлекаютъ его къ совершенію грјха. И такъ, если кто добровольно предаетъ себя плотскому наслажденію, то онъ и противъ воли принужденъ бываетъ итти въ Ассирію и работать Навуходоносору. Зная сіе, Пророкъ съ соболјзнованіемъ говоритъ имъ: не входите во Египетъ. Что вы дјлаете, несчастные? Смиритесь (хотя) мало, склоните рамена ваша, служите царю Вавилонскому, и сидите на земли отцевъ вашихъ (Іер. 42, 19; 27, 12). Потомъ утјшаетъ ихъ, Говоря: не убойтеся отъ лица его, яко Богъ съ нами есть, еже избавляти насъ отъ руки его (Іер. 42, 11). Далје предсказываетъ и скорбь, которая ихъ постигнетъ, если они не покорятся Богу. Аще бо внидете, говоритъ онъ, во Египетъ, будете въ непроходимая и подручни въ клятву, и въ укоризну (Іер. 15, 18). Но они отвјчали ему: не сядемъ на земли сей, но въ землю Египетску внидемъ, и не узримъ рати, и гласа трубнаго не услышимъ, и о хлјбјхъ не взалчемъ (Іер. 13, 14). И такъ они пошли и добровольно служили Фараону, а потомъ насильно уведены были въ Ассирію и служили Ассиріянамъ уже неволею.
Вникните умомъ, что я говорю: прежде чјмъ кто-либо станетъ дјйствовать по страсти, хотя бы и возставали противъ него помыслы, онъ еще въ своемъ городј, онъ свободенъ, и имјетъ себј помощника въ Богј; и такъ если онъ смирится предъ Богомъ, понесетъ иго скорби и искушенія съ благодарностію и немного поборется, то помощь Божія освободитъ его. Если же онъ будетъ убјгать труда и предастся плотскому наслажденію [2], тогда насильственно и принужденно уведенъ будетъ въ землю Ассиріянъ, и по неволј будетъ служить имъ. Тогда уже Пророкъ говоритъ имъ: молитеся за житіе Навуходоносора, ибо въ жизни его заключается ваше спасеніе (Вар. 1, 11-12). Молиться о жизни Навуходоносора значитъ, что человјкъ не долженъ малодушествовать въ печали, происшедшей отъ случившагося съ нимъ искушенія, и не уклоняться отъ него, но переносить его со смиреніемъ, считая, что онъ долженъ былъ потерпјть это. Пусть онъ признаетъ себя недостойнымъ освободиться отъ тяготы, но болје (достойнымъ) того, чтобы искушеніе продолжалось и укрјпилось противъ него. И сознаетъ ли онъ въ себј вину, или въ настоящее время не сознаетъ, онъ долженъ вјровать, что у Бога ничего не бываетъ безъ суда или неправедно, какъ говорилъ одинъ братъ, скорбя и плача о томъ, что Богъ взялъ отъ него искушеніе: «Господи, ужели я недостоинъ и мало поскорбјть?» Повјствуется также, что ученика великаго Старца постигла плотская брань, и Старецъ, видя труды его сказалъ ему: «хочешь ли, я помолюсь Богу, чтобы Онъ облегчилъ тебј сію брань?» Но ученикъ отвјчалъ: «хотя я и тружусь, Отче, но вижу въ себј плодъ отъ труда; и такъ лучше моли Бога, чтобы Онъ далъ мнј терпјніе». Таковы суть истинно хотящіе спастись: вотъ что значитъ носить со смиренномудріемъ иго искушенія и молиться о жизни Навуходоносора. Посему Пророкъ и говоритъ: «въ жизни его заключается ваше спасеніе». Сказанное братомъ, «вижу въ себј плодъ отъ труда», подобно изреченію «въ жизни его заключается ваше спасеніе», что подтверждаетъ и Старецъ, сказавъ: «теперь я позналъ, что ты преуспјваешь и превосходишь меня». Ибо когда человјкъ будетъ подвизаться съ усиліемъ противъ грјха и начнетъ бороться и противу страстныхъ помышленій, (возникающихъ) въ душј, то онъ смиряется, сокрушается, подвизается и, очищаясь мало по малу скорбями подвиговъ, приходитъ въ свое естественное (состояніе). И такъ, какъ мы уже оказали, если искушаемый страстію смущается, (то сіе происходитъ) отъ неразумія и гордости, но онъ долженъ лучше со смиреніемъ познать свою вјру, и терпјливо пребывать въ молитвј, пока Богъ сотворитъ съ нимъ милость. Ибо, если кто не подвергнется искушеніямъ, и не испытаетъ скорби отъ страстей, тотъ и не подвизается о томъ, какъ бы отъ нихъ очиститься. О семъ говоритъ и Псалмопјвецъ: внегда прозябоша грјшницы яко трава, и проникоша вси дјлающіи беззаконіе, яко да потребятся въ вјкъ вјка (Псал. 91, 8). Грјшники, прозябающіе яко трава, суть страстныя помышленія, ибо трава слаба и не имјетъ силы. И такъ когда прозябаютъ въ душј страстныя помышленія, тогда проникаютъ, т. е. познаются всј дјлающіе беззаконіе, т. е. страсти, яко да потребятся въ вјкъ вјка; ибо когда страсти сдјлаются явными для подвизающихся, тогда онј истребляются ими. Вникните въ послјдовательность рјчи: сперва прозябаютъ страстныя помышленія, потомъ возникаютъ страсти, и тогда уже истребляются. Все сіе относится къ подвизающимся: мы же, согрјшающіе самымъ дјломъ и всегда исполняющіе страсти, даже и не знаемъ, когда прозябаютъ страстныя помышленія, когда возникаютъ страсти, чтобы начать подвизаться противъ нихъ, но мы повержены долу, еще находимся въ Египтј, (занятые) унизительнымъ плинфотвореніемъ [3] Фараоновымъ; но кто поможетъ намъ притти по крайней мјрј къ сознанію горькаго рабства нашего, чтобы мы смирились и стали искать помилованія?
Когда сыны Израилевы были въ Египтј, въ рабствј у Фараона, тогда они дјлали кирпичи, а дјлающіе кирпичи всегда преклонены долу и смотрятъ въ землю: такъ и душа, если ею овладјетъ діаволъ, и она совершаетъ грјхъ на самомъ дјлј, то попираетъ свой разумъ и не мудрствуетъ ни о чемъ духовномъ, но всегда мудрствуетъ о земномъ и дјлаетъ земное. Потомъ (Израильтяне) изъ кирпичей, ими сдјланныхъ, построили Фараону три крјпкіе города: Пифонъ, Рамессинъ и Онъ или Иліополь, т. е. солнечный градъ. Это суть: сластолюбіе, славолюбіе и сребролюбіе, отъ которыхъ происходитъ всякій грјхъ.
Когда же Богъ послалъ Моисея извести ихъ изъ Египта и рабства Фараонова, то Фараонъ еще болје обременилъ ихъ работою и говорилъ имъ: праздни есте, сего ради глаголете: да идемъ и пожремъ, Господу Богу нашему (Исх. 5, 17). Также и діаволъ, когда видитъ, что Богъ умилосердился надъ душею, готовъ ее помиловать и облегчить ее отъ бремени страстей словомъ Своимъ, или чрезъ кого-либо изъ рабовъ Своихъ, тогда діаволъ болје отягощаетъ ее страстями и сильнје боретъ ее. Но Отцы, зная сіе, укрјпляютъ человјка своимъ ученіемъ и не допускаютъ его предаваться боязни. Одинъ говоритъ: «ты палъ? возстань и если опять палъ, опять возстань» и проч. Другой также говоритъ: «крјпость желающихъ стяжать добродјтели состоитъ въ томъ, чтобы не малодушествовать, если падутъ, и не приходить въ отчаяніе, но опять бороться». Однимъ словомъ, каждый изъ нихъ различнымъ образомъ, одинь такъ, другой иначе подаютъ руку подвизающимся и оскорбляемымъ отъ врага. Ибо и они приняли сіе отъ Божественнаго Писанія, которое говоритъ: еда падаяй не востаетъ? или отвращаяйся не обратится (Іер. 8, 4). Возвратитеся ко Мнј, сынове, и исцјлю сокрушенія ваша, глаголетъ Господь, и тому под. (Іер. 3, 22). Когда же рука Божія отяготјла надъ Фараономъ и надъ слугами его, и онъ рјшился отпустить сыновъ Израилевыхъ, то сказалъ Моисею: идите, послужите Господу Богу вашему: токмо овцы и волы оставите (Исх. 10, 24), чјмъ означаются умственныя помышленія, которыми Фараонъ хотјлъ обладать, надјясь чрезъ нихъ опять привлечь къ себј сыновъ Израилевыхъ. Моисей отвјчалъ ему: ни, по и ты намъ даси жертвы и всесожженія, яже сотворимъ Господу Богу нашему; и скотъ нашъ пойдетъ съ нами, и не оставимъ и копыта (Исх. 10, 25-26). Когда же Моисей извелъ сыновъ Израилевыхъ изъ земли Египетской, и провелъ ихъ черезъ Черное море; то Богъ, хотя привести ихъ туда, гдј было семьдесятъ финиковыхъ деревьевъ и двјнадцать источниковъ воды, сперва привелъ ихъ въ Мерру, гдј народъ скорбјлъ, не находя, что пить, ибо та вода была горька, и уже черезъ Мерру привелъ ихъ на мјсто семидесяти финиковыхъ деревьевъ и двјнадцати источниковъ воды. Такъ и душа, когда перестанетъ исполнять грјхи на самомъ дјлј и перейдетъ мысленное море, сперва должна потрудиться въ подвигахъ и многихъ скорбяхъ, и такъ черезъ скорби войти въ святый покой: ибо многими скорбми подобаетъ намъ внити въ царствіе Божіе (Дјян. 14, 22). Скорби привлекаютъ къ душј милость Божію, подобно тому какъ вјтры наносятъ дождь. И какъ продолжительный дождь, дјйствуя на нјжное растеніе, производитъ въ немъ гніеніе и портитъ плодъ его, а вјтры постепенно осушаютъ и укрјпляютъ оное; такъ бываетъ и съ душею: нерадјніе, безпечность и покой разслабляютъ и разсјиваютъ ее, искушенія же напротивъ скрјпляютъ и соединяютъ съ Богомъ, какъ говоритъ Пророкъ: Господи, въ скорби помянухомъ Тя (Ис. 33, 2). Посему-то, какъ мы сказали, намъ не должно ни смущаться, ни унывать въ искушеніяхъ, но надобно терпјть и благодарить въ скорбяхъ, и всегда молиться Богу со смиреніемъ, чтобы Онъ сотворилъ милость съ немощію нашею и покрылъ насъ отъ всякаго искушенія во славу Его. Ибо Ему подобаетъ слава, честь и поклоненіе во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Достоп. сказанія, стр. 297. Нерјдко говорится, что страсти гнјздятся въ человјкј.
[2] Въ греч.: упокоенію.
[3] Дјланіемъ кирпичей.
Источникъ: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 147-156.
Поученіе четырнадцатое. О созиданіи и совершеніи душевнаго дома добродјтелей.
Писаніе упоминаетъ о повивальныхъ бабкахъ, которыя оставляли въ живыхъ дјтей Израильскихъ мужескаго пола, что, понеже бояхуся бабы Бога, сотвориша себј жилища (Исх. 1, 21). О чувственныхъ ли жилищахъ говорится здјсь? И какой имјетъ смыслъ: созидать себј домы по страху Божію? Мы (дјлаемъ) противное: насъ учатъ оставлять ради страха Божія иногда и тј дома, которые имјемъ. Писаніе говоритъ (здјсь) не о чувственныхъ жилищахъ, но о домј душевномъ, который созидаетъ себј человјкъ соблюденіемъ заповјдей Божіихъ. Писаніе научаетъ насъ симъ, что страхъ Божій побуждаетъ душу къ храненію заповјдей, и посредствомъ заповјдей созидается домъ душевный. Будемъ и мы, братія, внимательны къ самимъ себј, убоимся и мы Бога, и созиждемъ себј домы, чтобы найти защиту во время зимы, во время дождей, молній и громовъ, потому что великое бјдствіе терпитъ зимою неимјющій дома. Какъ же созидается домъ душевный? Изъ постройки чувственнаго дома можемъ въ точности научиться сему дјлу. Ибо кто хочетъ построить такой домъ, тотъ долженъ отвсюду укрјпить его и съ четырехъ сторонъ возводить стјну, а не объ одной только сторонј заботиться, другія же оставить въ небреженіи: потому что иначе онъ не получитъ никакой пользы, но понапрасну утратитъ все: намјреніе и издержки и трудъ. Такъ бываетъ и относительно души: ибо человјкъ, желающій создать душевный домъ, не долженъ нерадјть ни объ одной сторонј своего зданія, но ровно и согласно возводить оное. Сіе-то значитъ сказанное Аввою Іоанномъ: «я хочу, чтобы человјкъ каждый день пріобрјталъ понемногу отъ всякой добродјтели», а не такъ, какъ дјлаютъ нјкоторые, кои, держась одной добродјтели и пребывая въ ней, только ее одну и исполняютъ, а о прочихъ не заботятся. Можетъ быть, что они и по навыку имјютъ сію добродјтель, или по естественному свойству [1], потому и не тревожитъ ихъ противоположная страсть: а сверхъ того они незамјтно увлекаются другими страстями и бываютъ тревожимы ими, но не заботятся о нихъ, а напротивъ думаютъ, что обладаютъ чјмъ-то великимъ. Таковые подобны человјку, который, строитъ одну только стјну, и возводитъ ее сколь возможно выше и, взирая лишь на высоту этой стјны, думаетъ, что онъ совершилъ нјчто великое, а не знаетъ того, что если хотя однажды подуетъ вјтеръ, то онъ повалитъ ее, ибо она стоитъ одна и не имјетъ связи съ другими стјнами. Притомъ же никто не можетъ себъ устроить защиты изъ одной стјны, потому что со всјхъ другихъ сторонъ она открыта. Но поступать такъ неразумно; а напротивъ желающій построить себј домъ и сдјлать себј защиту долженъ строить его со всјхъ четырехъ сторонъ и утверждать отвсюду. И объясню вамъ, какимъ это образомъ.
Сперва должно быть положено основаніе, то есть вјра: ибо безъ вјры, какъ говоритъ Апостолъ, не возможно угодити Богу (Евр. 11, 6), и потомъ на семъ основаніи человјкъ долженъ строить зданіе равномјрно: случилось ли послушаніе, онъ долженъ положить одинъ камень послушанія; встрјтилось ли огорченіе отъ брата, долженъ положить одинъ камень долготерпјнія, представился ли случай къ воздержанію, долженъ положить одинъ камень воздержанія. Такъ отъ всякой добродјтели, для которой представляется случай, должно полагать въ зданіе по одному камню и такимъ образомъ возводить оное со всјхъ сторонъ, (полагая) то камень состраданія, то камень отсјченія своей воли, то камень кротости и т. п. И при всемъ томъ должно позаботиться о терпјніи и мужествј: ибо они суть краеугольные камни, ими связывается зданіе и соединяется стјна со стјною, почему онј не наклоняются, и не отдјляются одна отъ другой. Безъ терпјнія и мужества никто не можетъ совершить ни одной добродјтели. Ибо если кто не имјетъ мужества въ душј, тотъ не будетъ имјть и терпјнія: а у кого нјтъ терпјнія, тотъ рјшительно ничего не можетъ совершить. Поэтому и сказано: въ терпјніи вашемъ стяжите души ваша (Лук. 21, 19).
Строющій долженъ также на каждый камень класть известь; ибо если онъ положитъ камень на камень безъ извести, то камни выпадутъ и домъ обрушится. Известь есть смиреніе, потому что она берется изъ земли и находится у всјхъ подъ ногами. А всякая добродјтель, совершаемая безъ смиренія, не есть добродјтель. О семъ сказано и въ Отечникј: «какъ корабль нельзя построить безъ гвоздей, такъ и спастись нельзя безъ смиренномудрія». И такъ, каждый долженъ все, что онъ ни дјлаетъ добраго, дјлать со смиреніемъ, чтобы смиреніемъ сохранить сдјланное. Домъ долженъ имјть и такъ называемыя связи, кои суть разсужденіе: оно утверждаетъ строеніе, соединяетъ камень съ камнемъ и связываетъ стјны, а вмјстј съ тјмъ придаетъ дому и большую красоту. Кровля же есть любовь, которая составляетъ совершенство добродјтелей такъ же, какъ и кровля — верхъ дома. Потомъ послј кровли перила кругомъ ея. Что же значатъ перила кругомъ кровли? Въ Законј написано о семъ: если построите домъ и сдјлаете на немъ кровлю, то сдјлайте около кровли перила, чтобы дјти ваши не падали съ кровли (Втор. 22, 8). Перила [2] суть смиреніе, потому что оно ограждаетъ и охраняетъ всј добродјтели; и какъ каждая добродјтель должна быть соединена со смиреніемъ подобно тому, какъ мы сказали, что надъ каждымъ камнемъ полагается известь, такъ и для совершенства добродјтели нужно смиреніе; ибо и Святые, преуспјвая, естественно приходятъ въ смиреніе, какъ я всегда говорю вамъ, что чјмъ болје кто приближается къ Богу, тјмъ болје видитъ себя грјшнымъ. Что же суть дјти, о которыхъ сказалъ Законъ, чтобы онј не падали съ кровли? Дјти суть помышленія, бывающія въ душј, которыя должно хранить смиреніемъ же, чтобы они не упали съ кровли зданія.
Вотъ домъ оконченъ, имјетъ связи, имјетъ кровлю, о которой мы сказали, что она есть совершенство добродјтелей, вотъ и окружающія ее перила, и однимъ словомъ: домъ готовъ. Но не нужно ли ему еще что-нибудь? Да, мы не упомянули еще объ одномъ. Что же это такое? Чтобы зодчій былъ искусенъ, ибо если онъ неискусенъ, то онъ покривитъ немного стјну, и домъ когда-нибудь обрушится. Искусенъ тотъ, кто разумно совершаетъ (добродјтели); ибо случается, что иной и подъемлетъ трудъ добродјтели, но отъ того, что неразумно совершаетъ трудъ сей, онъ самъ губитъ его, или постоянно портитъ дјло и не можетъ окончить его; но строитъ и разрушаетъ, и кладетъ одинъ камень и снимаетъ его, иногда же полагаетъ одинъ и снимаетъ два. Напримјръ, вотъ пришелъ одинъ братъ и сказалъ тебј слово, оскорбляющее или огорчающее тебя; если ты смолчишь и поклонишься ему, то ты положилъ одинъ камень. Потомъ ты идешь и говоришь другому брату: «такой-то мнј досадилъ и сказалъ мнј то-то и то-то, а я не только смолчалъ, но и поклонился ему». Вотъ ты одинъ каменъ положилъ, и два камня снялъ. Опять иной поклонится, желая тјмъ заслужить похвалу, и (въ немъ) оказывается смиреніе, смјшанное съ тщеславіемъ: сіе значитъ положить камень и снять его. А кто разумно дјлаетъ поклонъ, тотъ твердо увјренъ, что онъ согрјшилъ, и вполнј убјжденъ что онъ самъ виноватъ: вотъ что значитъ разумно сдјлать поклонъ. Другой хранитъ молчаніе, но неразумно, ибо онъ думаетъ, что совершаетъ добродјтель, между тјмъ какъ вовсе не совершаетъ ее. А разумно молчащій думаетъ, что онъ недостоинъ говорить, какъ сказали Отцы, и это есть разумное молчаніе. Опять иной не считаетъ себя (лучше другихъ) и думаетъ, что онъ дјлаетъ нјчто великое и что онъ смиряется; но не знаетъ, что онъ ничего не имјетъ, потому что неразумно дјйствуетъ, а кто разумно не считаетъ себя (лучше другихъ), тотъ думаетъ, что онъ ничто и что онъ недостоинъ быть въ числј людей, какъ говорилъ о себј и авва Моvсей [3]: «чернокожій! ты не человјкъ, зачјмъ же ты являешься между людьми?»
Опять иной служитъ больному, но служитъ для того, чтобы имјть награду; это также неразумно. И потому если съ нимъ случится что-либо скорбное, то это легко удаляетъ его отъ сего добраго дјла, и онъ не достигаетъ конца его, потому что дјлаетъ оное неразумно. А разумно служащій служитъ для того, чтобы пріобрјсти милостивое сердце, чтобы пріобрјсти чувство состраданія: ибо кто имјетъ такую цјль, тотъ, что бы ни случилось съ нимъ, скорбь ли извнј, или самъ больной помалодушествуетъ противъ него, онъ безъ смущенія переноситъ все это, взирая на свою цјль и зная, что болје больной благотворитъ ему, нежели онъ больному. Повјрьте, что кто разумно служитъ больнымъ, тотъ освобождается и отъ страстей, и отъ браней. Я знаю брата, который терпјлъ брань отъ нечистыхъ помысловъ, и освободился отъ нея тјмъ, что разумно служилъ больному, страдавшему водяною болјзнью. И Евагрій говоритъ о нјкоемъ великомъ Старцј, что онъ одного изъ братій, смущаемаго ночными мечтаніями, освободилъ отъ таковыхъ мечтаній, повелјвъ ему поститься и служить больнымъ; и вопрошаемый о семъ говорилъ, что сіи страсти ничјмъ такъ не погашаются, какъ состраданіемъ.
Также, если кто постится или по тщеславію, или думая въ себј, что онъ совершаеть добродјтель, таковый постится неразумно, и потому начинаетъ послј укорять брата своего, почитая себя чјмъ-то великимъ; и оказывается, что онъ не только положилъ одинъ камень и снялъ два, но и находится въ опасности разрушить всю стјну чрезъ осужденіе ближняго. А кто разумно постится, тотъ не думаетъ, что онъ совершаетъ добродјтель, и не хочетъ, чтобы его хвалили, какъ постника, но думаетъ, что чрезъ воздержаніе пріобрјтетъ цјломудріе, а посредствомъ сего придетъ въ смиреніе, какъ говорятъ Отцы: «путь къ смиренію суть труды тјлесные, совершаемые разумно» и проч. И, однимъ словомъ, каждую добродјтель человјкъ долженъ совершать такъ разумно, чтобы усвоить ее себј и обратить въ навыкъ, и (таковый) оказывается, какъ мы сказали, искуснымъ художникомъ, зодчимъ, могущимъ прочно строить свой домъ.
И такъ желающій, съ помощію Божіею, достигнуть такого благаго устроенія не долженъ говорить, что добродјтели велики, и онъ не можетъ достигнуть ихъ, ибо кто такъ говоритъ, тотъ или не уповаетъ на помощь Божію, или лјнится посвятить себя чему-либо доброму. Назовите какую хотите добродјтель: мы разсмотримъ ее, и вы увидите, что отъ насъ зависитъ исполнить ее, если хотимъ. Такъ Писаніе говоритъ: возлюбиши искренняго своего, яко самъ себе (Лев. 19, 18; Матф. 5, 43). Не обращай вниманія на то, какъ далеко ты отстоишь отъ сей добродјтели, чтобы не начать ужасаться и говорить: какъ могу я возлюбить ближняго, какъ самого себя? Могу ли заботиться о его скорбяхъ, какъ о своихъ собственныхъ, и особенно о сокрытыхъ въ сердцј его, которыхъ не вижу и не знаю, подобно своимъ? Не увлекайся такими размышленіями и не думай, чтобы добродјтель превышала твои силы и была неудобоисполнима, но положи только начало съ вјрою въ Бога, покажи Ему твое произволеніе и стараніе, и увидишь помощь, которую Онъ подастъ тебј для совершенія добродјтели. Представь себј двј лјстницы: одна возводитъ въ верхъ на небо, другая низводитъ въ адъ, а ты стоишь на землј посреди објихъ лјстницъ. Не думай же и не говори: какъ могу я возлетјть отъ земли и очутиться вдругъ на высотј неба, т.-е. на верху лјстницы. Это невозможно, да и Богъ не требуетъ сего отъ тебя; но берегись по крайней мјрј, чтобы не сойти внизъ. Не дјлай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй, и такимъ образомъ начнешь послј, мало по малу, и добро дјлать брату своему, утјшая его словами, сострадая ему, или давая ему то, въ чемъ онъ нуждается: и такъ, поднимаясь съ одной ступени на другую, достигнешь съ помощію Божіею и верха лјстницы. Ибо, мало по малу, помогая ближнему, ты дойдешь до того, что станешь желать и пользы его, какъ своей собственной, и его успјха, какъ своего собственнаго. Сіе и значитъ возлюбить ближняго своего, какъ самого себя.
Если будемъ искать, то найдемъ, и если будемъ просить Бога, то Онъ просвјтитъ насъ; ибо въ святомъ Евангеліи сказано: просите и дастся вамъ, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вамъ (Матф. 7, 7). Сказано: просите, для того, чтобы мы призывали Его въ молитвј; а ищите значитъ, чтобы мы испытывали, какимъ образомъ приходитъ самая добродјтель, что ее приноситъ, что мы должны дјлать для пріобрјтенія ея; такъ всегда [4] испытывать и значитъ: ищите и обрящете. А толцыте значитъ исполнять заповјди, ибо каждый, кто толкаетъ, толкаетъ руками, а руки означаютъ дјятельность. И такъ, мы должны не только просить, но искать и дјйствовать, стараясь, какъ сказалъ Апостолъ, быть готовыми на всякое благое дјло (2 Кор. 9, 8; 2 Тим. 3, 17). Что значитъ быть готовымъ? Когда кто хочетъ построить корабль, то онъ сперва готовитъ все нужное для корабля, даже до малјйшихъ гвоздей, смолы и пакли. Также если женщина хочетъ ткать полотно, то она сперва готовитъ все до малой нитки; это и называется быть готовымъ, т. е. имјть въ готовности все нужное для дјла. Будемъ и мы такимъ образомъ уготованы на всякое дјло благое, имјя полную готовность разумно исполнять волю Божію, какъ Онъ хочетъ и какъ Ему угодно. Что значитъ сказанное Апостоломъ: воля Божія и благая, и угодная, и совершенная? (Рим. 12, 2). Все бывающее бываетъ или по благоволенію Божію, или попустительно, какъ сказано у Пророка: Азъ Господь, устроивый свјтъ и сотворивый тьму (Ис. 45, 7). И еще: или будетъ зло во градј, еже Господь не сотвори (Ам. 3, 6). Зломъ здјсь названо все, что отягощаетъ насъ, т. е. все скорбное, бывающее къ наказанію нашему за порочность нашу, какъ-то: голодъ, моръ, землетрясеніе, бездождіе, болјзни, брани, все сіе бываетъ не по благоволенію Божію, но попустительно, когда Богъ попускаетъ этому находить на насъ для нашей пользы. Но Богъ не хочетъ, чтобы мы сего желали или сему содјйствовали. Напримјръ, какъ я сказалъ, бываетъ попустительная воля Божія на то, чтобы городъ былъ разоренъ, но Богъ не хочетъ, чтобы мы, — поелику есть Его воля на разореніе города, — сами положили огонь и подожгли оный, или чтобы мы взяли топоры и стали разрушать его. Также Богъ попускаетъ, чтобы кто-нибудь находился въ печали или въ болјзни, но хотя воля Божія и такова, чтобы онъ печалился, но Богъ не хочетъ, чтобы и мы опечаливали его, или чтобы сказали: такъ какъ есть воля Божія на то, чтобы онъ былъ боленъ, то не будемъ жалјть его. Этого Богъ не хочетъ; не хочетъ, чтобы мы служили таковой Его волј. Онъ желаетъ напротивъ видјть насъ столь благими, чтобы мы не хотјли того, что Онъ дјлаетъ попустительно. Но чего Онъ хочетъ? Хочетъ, чтобы мы желали воли Его благой, бывающей, какъ я сказалъ, по благоволенію, то есть всего того, что дјлается по Его заповјди: чтобы любить другъ друга, быть сострадательными, творить милостыню и тому подобное; вотъ воля Божія благая. Что же значитъ и благоугодная? Не всякій дјлающій что-либо благое дјлаетъ это благоугодно Богу. И скажу вамъ, какъ (это бываетъ). Случается, что кто-нибудь находитъ сироту убогую и красивую собою; она нравится ему по красотј своей, и онъ беретъ ее и воспитываетъ, какъ сироту убогую, но вмјстј какъ и красивую собою. Вотъ это и воля Божія, благая, но не благоугодная. А благоугодная та, когда кто дјлаетъ милостыню, не по какому-нибудь побужденію человјческому, но ради самаго добра, изъ одного состраданія: сіе благоугодно Богу. Совершенная же (воля Божія) есть та, когда кто творитъ милостыню, не со скупостію, не съ лјностію, не съ понужденіемъ, но всею силою и всјмъ произволеніемъ, подавая такъ, какъ будто бы принималъ самъ, и такъ благодјтельствуя, какъ будто бы самъ принималъ благодјянія: тогда исполняется совершенная воля Божія. Такъ исполняетъ человјкъ волю Божію, какъ говоритъ Апостолъ, благую и благоугодную и совершенную. Это значитъ разумно исполнять ее. Но должно знать и самое благо милостыни, самую благодать ея, — она столь велика, что можетъ прощать и грјхи, какъ говоритъ Пророкъ: избавленіе мужу свое ему богатство (Прит. 13, 8). И опять въ другомъ мјстј говоритъ: грјхи твои милостынями искупи (Дан. 4, 24). И самъ Господь сказалъ: будите милосерди, якоже и Отецъ вашъ небесный милосердъ есть (Лук. 6, 36). Не сказалъ: поститесь, какъ и Отецъ вашъ небесный постится. Не сказалъ: будьте нестяжательны, какъ Отецъ вашъ небесный нестяжателенъ. Но что говоритъ? Будите милосерди, якоже и Отецъ вашъ небесный милосердъ есть, ибо сія добродјтель особенно подражаетъ Богу и уподобляетъ Ему человјка. И такъ всегда должно, какъ мы сказали, взирать на эту цјль и разумно дјлать добро: ибо и въ цјли милостыни есть великое различіе. Иной подаетъ милостыню для того, чтобы благословилось поле его, и Богъ благословляетъ его поле и онъ достигаетъ своей цјли. Другой подаетъ милостыню для того, чтобы спасся его корабль, и Богъ спасаетъ корабль его. Иной подаетъ ее за дјтей своихъ и Богъ спасаетъ и хранитъ дјтей его. Другой подаетъ ее для того, чтобы прославиться, и Богъ прославляетъ его. Ибо Богъ не отвергаетъ никого, но каждому подаетъ то, чего онъ желаетъ, если только это не вредитъ душј его. Но всј сіи уже получили награду свою, и Богъ ничего не долженъ имъ, потому что они ничего не искали себј у Него, и цјль, которая была у нихъ въ виду, не имјла отношенія къ ихъ душевной пользј. Ты сдјлалъ это для того, чтобы благословилось поле твое, и Богъ благословилъ твое поле; ты сдјлалъ сіе за дјтей своихъ, и Богъ сохранилъ дјтей твоихъ. Ты сдјлалъ это, чтобы прославиться, и Богъ прославилъ тебя. И такъ что же долженъ тебј Богъ? Онъ отдалъ тебј плату, за которую ты дјлалъ.
Иной подаетъ милостыню для того, чтобы избавиться отъ будущаго мученія: этотъ подаетъ ее для (пользы) души своей; этотъ подаетъ ради Бога, однакоже и онъ не таковъ, какъ хочетъ Богъ, ибо онъ еще находится въ состояніи раба, а рабъ не добровольно исполняетъ волю господина своего, но боясь быть наказаннымъ: также и сей подаетъ милостыню для того, чтобы избавиться отъ мученія, и Богъ избавляетъ его отъ онаго. Другой подаетъ милостыню для того, чтобы получить награду: сей выше перваго, но и этотъ не таковъ, какъ хочетъ Богъ: ибо онъ еще не находится въ состояніи сына, но, какъ наемникъ, исполняетъ волю господина своего, чтобы получить отъ него плату и прибыль: также и сей подаетъ (милостыню) для того, чтобы пріобрјсти и получить награду отъ Бога. Ибо тремя образами, какъ говоритъ Василій Великій, можемъ мы дјлать доброе, какъ я и прежде упоминалъ вамъ: или дјлаемъ доброе, боясь мученій, и тогда мы находимся въ степени раба; или для того, чтабы получить награду, и тогда мы находимся въ степени наемника, или дјлаемъ доброе ради самаго добра, и тогда находимся на степени сына: ибо сынъ исполняетъ волю отца не изъ страха и не потому, что хочетъ получить отъ него награду, но желая угодить ему, почтить и успокоить его. Такъ и мы должны подавать милостыню ради самаго добра, сострадая другъ другу, какъ своимъ членамъ, и такъ угождать другимъ, какъ бы мы сами принимали отъ нихъ услуги; подавать такъ, какъ будто бы мы сами получаемъ; и вотъ сіе-то есть разумная милостыня; такъ приходимъ мы въ степень сына, какъ мы выше сказали. Никто не можетъ сказать: «я нищъ, и мнј не изъ чего подавать милостыню», ибо если ты не можешь дать столько, сколько оные богачи, влагавшіе дары свои въ сокровищницу, то дай двј лепты, подобно оной убогой вдовицј, и Богъ приметъ это отъ тебя лучше, чјмъ дары оныхъ богатыхъ (Марк. 12, 42; Лук. 21, 2). Если и того не имјешь, имјешь силу и можешь служеніемъ оказать милость немощному брату. Не можешь и того? Можешь словомъ утјшить брата своего; и такъ окажи ему милосердіе словомъ, и услышь сказанное: слово благо паче даянія (Сир. 18, 17). Если же и словомъ не можешь помочь ему, то можешь, когда огорчится на тебя братъ твой, оказать ему милость и потерпјть ему во время его смущенія, видя его искушаемымъ отъ общаго врага, и вмјсто того, чтобы сказать ему одно слово, и тјмъ болје смутить его, (ты можешь) промолчать; симъ окажешь ему милость, избавляя душу его отъ врага. Можешь также, когда согрјшитъ передъ тобою братъ твой, помиловать его и простить ему грјхъ его, чтобы и ты получилъ прощеніе отъ Бога; ибо сказано: отпущайте и отпустится вамъ (Лук. 6, 37); и такъ ты окажешь милость душј брата своего, прощая его, въ чемъ онъ согрјшилъ противъ тебя, ибо Богъ далъ намъ власть, если хотимъ, прощать другъ другу согрјшенія, между нами случающіяся. И такимъ образомъ, не имјя, чјмъ оказать милосердіе къ тјлу, милуешь душу его. А какая милость болје той, чтобы помиловать душу? И какъ душа драгоцјннје тјла, такъ и милость, оказанная душј, больше оказанной тјлу.
И потому никто не можетъ сказать: «я не могу оказать милости», ибо каждый, по силј своей и по душевному устроенію, можетъ оказывать милость; пусть только каждый постарается то доброе, которое онъ дјлаетъ, дјлать разумно, какъ мы упоминали выше, относительно каждой добродјтели. Ибо мы сказали, что кто оныя совершаетъ разумно, тотъ искусный художникъ, прочно созидающій домъ свой. О семъ и Евангеліе говоритъ (Матф. 7, 24), что мудрый созидаетъ храмину свою на камнј, и никакое противодјйствіе не можетъ поколебать ея. Богъ человјколюбецъ да подастъ намъ слышать и исполнять то, что слышимъ, чтобы слова сіи не послужили намъ на осужденіе въ день суда. Ибо Ему подобаетъ слава во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ слав.: негли же и первенство нјкое имутъ въ сей добродјтели.
[2] Такія перила устраиваются на Востокј, гдј крыши дјлаются въ родј террасы.
[3] См. Достопамятныя сказанія о подвижнич. св. и блаж. Отцевъ, изд. 1845, стр. 157.
[4] Въ греч.: ежедневно.
Источникъ: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 156-169.
Поученіе пятнадцатое. О Святой четыредесятницј.
Въ Законј написано, что Богъ повелјлъ сынамъ Израилевымъ каждый годъ давать десятину изъ всего, что они пріобрјтали и, дјлая такъ, они имјли благословеніе во всјхъ дјлахъ своихъ. Зная сіе, святые Апостолы установили и предали на помощь намъ, и какъ благодјяніе душамъ нашимъ, еще нјчто большее и высочайшее, — чтобы мы отдјляли десятину отъ самыхъ дней жизни нашей и посвящали ее Богу: дабы и мы такимъ образомъ получили благословеніе на всј дјла наши, и ежегодно очищали грјхи, сдјланные нами въ теченіе цјлаго года. Разсудивъ такъ, они освятили намъ изъ трехъ сотъ шестидесяти пяти дней года сіи семь недјль святой Четыредесятницы. Такимъ образомъ отдјлили они сіи семь недјль; но со временемъ Отцы заблагоразсудили прибавить къ нимъ и еще одну недјлю: во первыхъ для того, чтобы желающіе вступить въ подвигъ поста въ теченіи сей недјли пріучались и какъ бы пріуготовлялись къ оному; во вторыхъ для того, чтобы почтить число дней поста Четыредесятницы которую постился Господь нашъ Іисусъ Христосъ. Ибо отнявъ отъ осьми недјль субботы и воскресенья, получаемъ сорокъ дней, а постъ святой субботы почитается особеннымъ, потому что она есть священнјйшая и единственная постная изъ всјхъ субботъ года. А семь недјль безъ субботъ и воскресныхъ дней составляютъ тридцать пять дней; потомъ приложивъ постъ святой Великой субботы и половину Свјтлой и свјтоносной ночи, получаемъ тридцать шесть дней съ половиною, что и составляетъ во всей точности десятую часть трехъ сотъ шестидесяти пяти дней года. Ибо десятая доля трехъ сотъ есть тридцать, десятая доля шестидесяти есть шесть, а десятую долю пяти составляетъ половина (Свјтлаго дня). Вотъ, какъ мы сказали, тридцать шесть дней съ половиною; вотъ, такъ сказать, десятина всего лјта, которую, какъ я сказалъ, освятили намъ святые Апостолы, для покаянія и очищенія грјховъ всего года.
И такъ, блаженъ, братія, кто хорошо и какъ должно сохранитъ себя въ сіи святые дни. Ибо хотя и случится ему, какъ человјку, согрјшить по немощи, или по нерадјнію, но вотъ, Богъ далъ сіи святые дни для того, чтобы, если кто постарается со вниманіемъ и смиренномудріемъ позаботитъся о себј а покаяться во грјхахъ своихъ, — онъ очистился отъ грјховъ, которые сдјлалъ въ продолженіе всего года. Тогда душа его освободится отъ тяготы, и такимъ образомъ онъ очищеннымъ достигнетъ святаго дня Воскресенія, и неосужденно причастится святыхъ Таинъ, сдјлавшись чрезъ покаяніе въ сей святый постъ новымъ человјкомъ. Таковый въ радости и веселіи духовномъ, при помощи Божіей, будетъ праздновать всю святую Пятидесятницу, ибо Пятидесятница, какъ говорятъ Отцы, есть покой и воскресеніе души; сіе и означается тјмъ, что мы во всю святую Пятидесятницу не преклоняемъ колјнъ.
И такъ каждый, желающій въ сіи дни очиститься отъ грјховъ, сдјланныхъ имъ въ теченіи цјлаго года, прежде всего долженъ удерживаться отъ множества яствъ, ибо безмјріе пищи, какъ говорятъ Отцы, рождаетъ для человјка всякое зло. Потомъ онъ долженъ также остерегаться, чтобы не нарушать поста безъ великой нужды, чтобы не искать вкусной пищи и чтобы не отягощать себя множествомъ пищи или питія. Ибо есть два вида чревоугодія. Первый, когда человјкъ ищетъ пріятности пищи, и не всегда хочетъ јсть много, но желаетъ вкуснаго; и случается, что таковый, когда вкушаетъ яства, которыя ему нравятся, до того побјждается ихъ пріятнымъ вкусомъ, что удерживаетъ снјдь во рту, долго жуетъ ее и, по причинј пріятнаго вкуса, не рјшается проглотить ее. Это называется по Гречески лемаргія — гортанобјсіе. Иного опять боретъ многояденіе, и онъ не желаетъ хорошихъ снјдей, и не заботится о вкусј ихъ; но хороши ли онј, или нјтъ, онъ хочетъ только јсть, и не разбираетъ, каковы онј; онъ заботится только о томъ, чтобы наполнить чрево свое; это называется гастримаргія, т. е. чревобјсіе. Скажу вамъ и происхожденіе сихъ названій. Маргенинъ (μαργαίνειν) — бјсноваться говорится Еллинскими учеными о бјснующемся, а маргосъ (μαργоς) называется бјснующійся. И такъ, когда у кого нибудь бываетъ сей недугъ, т. е. бјснованіе о наполненіи чрева, тогда это называется гастримаргія, отъ словъ: μαργαίνειν — бјситься, и γαστὴρ — чрево, т. е. бјсноваться о чревј. Когда же бјснованіе бываетъ только объ услажденіи гортани, то это называется лемаргія отъ словъ: λαιμὸς — гортань и μαργαίνειν — бјситься. И такъ кто желаетъ очиститься отъ грјховъ своихъ, тотъ долженъ съ большимъ вниманіемъ остерегаться и избјгать сихъ (видовъ чревоугодія); ибо ими удовлетворяется не потребность тјла, но страсть, и если кто предается имъ, то это вмјняется ему въ грјхъ. Какъ въ законномъ бракј и блудодјяніи дјйствіе бываетъ одно и тоже, но цјль составляетъ различіе дјла: ибо одинъ совокупляется для рожденія дјтей, а другой для удовлетворенія своего сладострастія; тоже можно найти и въ отношеніи пищи: јсть по потребности и јсть для услажденія вкуса, дјло одинаковое, а грјхъ заключается въ намјреніи. Ѣсть по потребности значитъ, когда кто-нибудь опредјлитъ себј, сколько принимать пищи въ день: и если видитъ, что это опредјленное имъ количество пищи отяготило его и нужно оное нјсколько уменьшить, то онъ и уменьшаетъ его. Или, если оно не отяготило его, но и недостаточно для тјла, такъ что надобно прибавить немного, онъ прибавляетъ нјсколько. И такимъ образомъ, хорошо испытавъ свою потребность, слјдуетъ потомъ опредјленной (мјрј) и вкушаетъ пищу, не для услажденія (вкуса), но желая поддержать силу своего тјла. Однако и то немногое, употребляемое кјмъ-либо въ пищу, должно принимать съ молитвою и осуждать себя въ помыслј своемъ, какъ недостойнаго никакой пищи и утјшенія. Не должно также обращать вниманія на то, что другіе, по какой либо случающейся потребности или нуждј, бываютъ успокоены, чтобы и самому не пожелать покоя, и вообще не должно думать, что успокоеніе (тјла) легко для души. Однажды, когда я былъ еще въ общежитіи, пошелъ я посјтить одного изъ Старцевъ, ибо тамъ было много великихъ Старцевъ, и нашелъ, что служащій ему братъ вмјстј съ нимъ вкушалъ пищу. Увидјвъ это, я сказалъ ему наединј: «развј ты не знаешь, братъ, что сіи Старцы, которые, какъ ты видишь, вкушаютъ пищу и дјлаютъ себј по необходимости нјкоторое снисхожденіе, подобны людямъ, кои пріобрјли влагалище и, долго работая, клали (заработанное) въ то влагалище, пока не наполнили оное. Когда же наполнили и запечатали его, то опять стали работать себј на расходъ, и собрали еще по тысячј золотыхъ (монетъ), чтобы имјть, откуда брать во время нужды, и сохранить то, что положено во влагалище. Такъ и сіи Старцы, долго работая, собрали себј сокровища въ юности своей и, запечатавъ оныя, выработали еще немного, чтобы имјть это во время старости или немощи и брать изъ сего, а собранное прежде хранить сокровеннымъ. А мы не пріобрјли еще и самаго влагалища. Изъ чего же станемъ мы тратить?» Потому мы и должны, какъ я сказалъ, принимая пищу по тјлесной потребности, осуждать самихъ себя и почитать себя недостойными всякаго утјшенія и даже самой монашеской жизни, и не безъ воздержанія принимать (пищу): такимъ образомъ она не послужитъ намъ въ осужденіе. Сіе сказали мы о воздержаніи чрева. Но мы не въ пищј только должны соблюдать мјру, но удерживаться и отъ всякаго другаго грјха, чтобы, какъ постимся чревомъ, поститься намъ и языкомъ, удерживаясь отъ клеветы, отъ лжи, отъ празднословія, отъ уничиженія, отъ гнјва и однимъ словомъ, отъ всякаго грјха, совершаемаго языкомъ. Также (должно) поститься и глазами, т. е. не смотрјть на суетныя (вещи), не давать глазамъ свободы, ни на кого не смотрјть безстыдно и безъ страха. Также и руки, и ноги должно удерживать отъ всякаго злаго дјла. Постясь такимъ образомъ, какъ говоритъ Василій Великій, постомъ благопріятнымъ, удаляясь отъ всякаго грјха, совершаемаго всјми нашими чувствами, мы достигнемъ святаго дня Воскресенія, сдјлавшись, какъ мы сказали, новыми, чистыми и достойными причащенія Святыхъ Таинъ. Но сперва изыдемъ въ срјтеніе Господу нашему Іисусу Христу, грядущему пострадать, и съ масличными и пальмовыми вјтвями пріимемъ Его, сјдящаго на жребяти ослемъ и входящаго въ святый градъ Іерусалимъ.
Для чего (Господь) возсјлъ на жребя? Онъ возсјлъ на жребя для того, чтобы душу нашу, уподобившуюся, какъ говоритъ Пророкъ, скотамъ безсловеснымъ и несмысленнымъ, — яко Слово Божіе, — обратить и покорить Своему Божеству. Что означаетъ, что Его срјтаютъ съ пальмовыми и масличными вјтвями? Когда кто пойдетъ на брань со врагомъ своимъ и возвратится побјдителемъ, то всј (подданные) встрјчаютъ его, какъ побјдителя, съ пальмовыми вјтвями: ибо пальмовыя вјтви суть символъ побјды. Также когда кто терпитъ обиды отъ другаго и хочетъ обратиться къ человјку, который можетъ защитить его, то онъ приноситъ ему вјтви масличныя, взывая и умоляя о помилованіи и поданіи помощи: ибо масличныя вјтви суть символъ милости. Поэтому и мы встрјчаемъ Владыку нашего Христа съ пальмовыми вјтвями, — какъ побјдителя, ибо Онъ побјдилъ нашего врага; а съ вјтвями масличными, прося отъ Него милости, умоляя, чтобы, какъ Онъ побјдилъ за насъ, такъ и мы побјдили чрезъ Него; да явимся носящими (знаменія) побјды не только ради той побјды, которую Онъ одержалъ за насъ, но и ради той, которую мы одержали черезъ Него, молитвами всјхъ Святыхъ. Ибо ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе во вјки. Аминь.
Источникъ: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 169-175.
Поученіе шестнадцатое. Къ нјкоторымъ келліотамъ, вопросившимъ преподобнаго авву Дорофея о посјщеніи братіи [1].
Отцы говорятъ, что, въ духовной жизни, пребывать въ келліи есть половина, и посјщать Старцевъ также половина. Сіе изреченіе значитъ, что и въ келліи, и внј келліи намъ равно нужно вниманіе, и нужно знать, для чего должны мы безмолствовать у себя (въ келліи), и для чего должны ходить къ Отцамъ и братіямъ; ибо кто не упускаетъ изъ виду этой цјли, тотъ и старается поступать такъ, какъ учатъ Отцы. А именно: когда онъ пребываетъ въ келліи, онъ молится, поучается (въ св. Писаніи), занимается немного рукодјліемъ и, по силј своей, печется о помыслахъ своихъ. Когда же идетъ куда-нибудь, онъ замјчаетъ (за собою) и разсматриваетъ свое устроеніе: получаетъ ли онъ пользу отъ встрјчи съ братіями, или нјтъ? и можетъ ли безъ вреда возвратиться въ свою келлію? и если видитъ, что онъ въ чемъ-либо потерпјлъ вредъ, то познаетъ изъ сего свою немощь; видитъ, что еще ничего не пріобрјлъ отъ безмолвія, и, смирившись, возвращается въ свою келлію, каясь, плача и молясь Богу о немощи своей, и такимъ образомъ снова пребываетъ (въ келліи), и внимаетъ себј.
Потомъ опять идетъ къ людямъ и наблюдаетъ за собою, побјждается ли онъ тјмъ, чјмъ побјждался прежде, или другимъ чјмъ-либо. И такъ, снова возвращается въ келлію свою и дјлаетъ опять тоже самое: плачетъ, кается и молитъ Бога о своей немощи; ибо келлія выситъ, а люди искушаютъ. Посему хорошо сказали Отцы, что пребывать въ келліи есть половина, а посјщать Старцевъ — другая половина. Такъ и вы, братія, когда ходите другъ къ другу, должны знать, для чего вы выходите изъ келліи, и не выходить куда-либо неразсудно безъ цјли, ибо кто безъ цјли предпринимаетъ путь, тотъ, по словамъ Отцевъ, напрасно будетъ трудиться.
И такъ каждый, дјлающій что-нибудь, долженъ непремјнно имјть цјль, и знать, для чего онъ это дјлаетъ. Какую же цјль должны мы имјть (въ виду), когда посјщаемъ другъ друга? Во первыхъ, мы должны посјщать другъ друга по любви: ибо сказано: «видјвъ брата твоего, ты видјлъ Господа Бога твоего». Во вторыхъ, для того, чтобы услышать слово Божіе, потому что во множествј (братіи) всегда больше повјдается слово Божіе, ибо часто, чего не знаетъ одинъ, то знаетъ другой, и первый, спрашивая его, также узнаетъ это. Наконецъ для того, чтобы узнать, какъ я сказалъ прежде, свое душевное устроеніе. Напримјръ, если кто идетъ, какъ иногда случается, вкушать пищу съ другими; то онъ долженъ замјчать за собою и смотрјть: какъ скоро будетъ предложена хорошая пища, которая ему нравится, можетъ ли онъ удержаться и не взять отъ нея? Старается ли онъ также не обидјть брата своего и не взять больше его, или, когда предложено будетъ что-нибудь (разрјзанное) на части, то не старается ли онъ взять большую часть, а другому оставить меньшую? Ибо случается, что иной не стыдится даже протянуть руку и положить меньшую часть брату, а большую взять себј. Какая можетъ быть разница между большею частію и меньшею? Велика ли она? И за такую маловажную вещь иной обижаетъ брата своего и согрјшаетъ.
Онъ долженъ также замјчать, можетъ ли онъ удержаться отъ многихъ снјдей и, находя ихъ, не предаваться многояденію, какъ это иногда случается. Замјчать также, удерживается ли онъ отъ дерзости, и не огорчается ли, когда видитъ, что другаго брата предпочитаютъ ему и болје его успокоиваютъ. Если видитъ, что кто-нибудь слишкомъ свободно обращается съ другими, или много говоритъ, или дјлаетъ что-либо неприличное, то не замјчаетъ ли онъ за нимъ и не осуждаетъ ли его; или онъ не заботится о семъ и не обращаетъ на это вниманія, но болје смотритъ на благоговјйныхъ и усердныхъ? И старается ли онъ поступать такъ, какъ говорятъ объ аввј Антоніј, который, когда приходилъ къ кому-нибудь, то замјчалъ только то, что имјлъ каждый хорошаго, заимствовалъ сіе отъ него, и усвоивалъ себј. Отъ одного заимствовалъ кротость [2], отъ другаго смиреніе, отъ иного безмолвіе, и такимъ образомъ совмјщалъ въ себј добродјтели каждаго изъ нихъ. Такъ должны поступать и мы, и для этого посјщать (другихъ), а когда возвращаемся въ келліи наши, должны испытывать себя и узнавать, отъ чего мы получили пользу, или отъ чего вредъ. И за то, въ чемъ мы были сохранены, (должны) возблагодарить Бога, сохранившаго насъ отъ вреда; а въ чемъ согрјшили, покаемся, будемъ плакать и рыдать о устроеніи души нашей. Ибо каждый получаетъ вредъ или пользу отъ своего (душевнаго) устроенія, и никто другой не можетъ повредить ему; но если мы и получаемъ вредъ, то вредъ сей происходитъ, какъ я сказалъ, отъ устроенія души нашей: ибо мы можемъ отъ всякаго дјла, какъ я всегда говорю вамъ, если захотимъ, получить и пользу, и вредъ. И скажу вамъ примјръ, дабы вы узнали, что это дјйствительно такъ. Положимъ, что кому-нибудь случилось стоять ночью на нјкоторомъ мјстј, — не говорю, чтобы то былъ монахъ, но кто-нибудь изъ городскихъ жителей. И (вотъ) мимо него идутъ три человјка. Одинъ думаетъ о немъ, что онъ ждетъ кого-нибудь, дабы пойти и содјлать блудъ; другой думаетъ, что онъ воръ; а третій думаетъ, что онъ позвалъ изъ ближняго дому нјкоего друга своего и дожидается, чтобы вмјстј съ нимъ пойти куда-нибудь въ церковь помолиться. Вотъ трое видјли одного и того же человјка, на одномъ и томъ же мјстј, однако не составили о немъ сіи трое одного и того же помысла; но одинъ подумалъ одно, другой другое, третій еще иное, и очевидно, что каждый сообразно съ своимъ устроеніемъ. Ибо какъ тјла черножелчныя и худосочныя каждую пищу, которую принимаютъ, претворяютъ въ худые соки, хотя бы пища была и полезная, но причина сего заключается не въ пищј, а въ худосочіи, какъ я сказалъ, самаго тјла, которое по необходимости такъ дјйствуетъ и измјняетъ пищу, сообразно съ своею недоброкачественностію: такъ и душа, имјющая худой навыкъ, получаетъ вредъ отъ каждой вещи, и хотя бы вещь сія была полезная, душа получаетъ вредъ. Представь себј сосудъ съ медомъ: если кто-нибудь вольетъ въ него немного полыни, то не испортитъ ли эта малость всего меда въ сосудј, и не сдјлаетъ ли всего меда горькимъ? Такъ поступаемъ и мы: примјшиваемъ немного собственной нашей горечи и уничтожаемъ доброе ближняго, смотря на оное, сообразно съ нашимъ душевнымъ устроеніемъ, и извращая оное по нашему собственному злонравію. А имјющій добрый нравъ подобенъ тому, кто имјетъ тјло добросочное; если онъ јстъ что-нибудь даже вредное, то оно сообразно съ расположеніемъ его тјла, обращается для него въ хорошіе соки, и дурная пища сія не вредитъ ему, потому что, какъ я сказалъ, тјло его добросочно и, сообразно съ своею доброкачественностью, переработываетъ пищу. И какъ мы сказали о первомъ, что тотъ сообразно съ дурнымъ расположеніемъ своимъ и хорошую пищу претворяетъ въ дурные соки, такъ и этотъ, по хорошему качеству своего тјла, и дурную пищу претворяетъ въ хорошіе соки. Скажу вамъ примјръ, для того, чтобы вы поняли это. Вепрь имјетъ тјло весьма добросочное, а пищу его составляютъ: щелуха, финиковыя кости, желуди и тина; и однакожъ, какъ тјло его добросочно, то оно и такую пищу превращаетъ въ хорошіе соки. Такъ и мы, если имјемъ добрый нравъ, и находимся въ хорошемъ (душевномъ) устроеніи; то можемъ, какъ я сказалъ прежде, отъ каждой вещи получить пользу, хотя бы вещь сія и не совсјмъ была полезна. И хорошо говоритъ Премудрый: видяй право, помилованъ будетъ (Прит. 28, 13), и въ другомъ мјстј: вся противна суть мужу безумну (Прит. 14, 8).
Слышалъ я о нјкоемъ братј, что когда онъ приходилъ къ кому-либо изъ братій и видјлъ келлію его невыметенною и неприбранною, то говорилъ въ себј: блаженъ сей братъ, что отложилъ заботу обо всемъ, или даже обо всемъ земномъ, и такъ весь свой умъ устремилъ горј, что не находитъ времени и келлію свою привести въ порядокъ. Также если приходилъ къ другому и видјлъ келлію его убранною, выметенною и чистою, то опять говорилъ себј: какъ чиста душа сего брата, такъ и келлія его чиста, и состояніе келліи согласно съ состояніемъ души его. И никогда онъ не говорилъ ни о комъ: сей (братъ) нерадивъ, или сей тщеславенъ, но, по своему доброму устроенію, получалъ пользу отъ каждаго. Благій Богъ да подастъ намъ благое устроеніе, чтобы и мы могли получать пользу отъ каждаго и никогда не замјчать пороковъ ближняго. Если же мы, по собственной нашей грјховности, и замјчаемъ или предполагаемъ ихъ; то тотчасъ обратимъ помыслъ нашъ въ добрыя мысли. Ибо если человјкъ не будетъ замјчать пороковъ ближняго, то, съ помощію Божіею, рождаетея въ немъ благость, которою благоугождается Богъ. Ибо Ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе, во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Подъ именемъ келліотовъ разумјются здјсь монахи, живущіе не въ общежитіи, но въ отдјльно построенныхъ келліяхъ, хотя и не всегда въ строгомъ отшельничествј. См. Письма святогорца о св. горј Афонской. ч. I, стр. 189. 268, изд. 1850 г.
[2] Въ Слав. вещь, въ Греч.: τо πράоν (что Славянскій переводчикъ, вјроятно, смјшалъ съ τо πράγμα, вещь).
Источникъ: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 175-180.
Поученіе семнадцатое. Къ наставникамъ въ монастыряхъ, и къ ученикамъ, какъ должно наставлять братію, и какъ повиноваться наставникамъ.
Если ты настоятель братіи, пекись о нихъ съ сокрушеннымъ сердцемъ [1] и снисходительнымъ милосердіемъ, наставляя и обучая ихъ добродјтелямъ дјломъ и словомъ, а болје дјломъ, потому что примјры дјйствительнје словъ. Если можешь, будь имъ примјромъ и въ тјлесныхъ (трудахъ); если же ты немощенъ, то въ добромъ устроеніи душевномъ и въ исчисленныхъ Апостоломъ плодахъ Духа: въ любви, радости, мирј, долготерпјніи, благости, милосердіи, вјрј, кротости и воздержаніи отъ всјхъ страстей (Гал. 5, 22-23). За случающіеся же проступки не слишкомъ негодуй, но безъ смущенія показывай вредъ, происходящій отъ проступка. Если нужно сдјлать выговоръ, то обращай вниманіе на лице и выбирай удобное время. Не взыскивай строго за малые проступки, какъ будто самъ ты совершенно праведенъ, и не часто обличай, ибо это тягостно и привычка къ обличеніямъ приводитъ въ безчувствіе и небреженіе. Не приказывай властительски, но со смиреніемъ, какъ бы совјтуя брату, ибо такое слово бываетъ удобопріемлемо, и сильнје убјждаетъ, и успокоиваетъ ближняго.
Во время же смущенія, когда братъ тебј сопротивляется, удержи языкъ твой, чтобы отнюдь ничего не сказать съ гнјвомъ, и не позволяй сердцу твоему возвыситься надъ нимъ: но вспомни, что онъ братъ твой, и членъ о Христј, и образъ Божій, искушаемый отъ общаго врага нашего. Сжалься надъ нимъ, чтобы діаволъ, уязвивъ его раздражительностію, не плјнилъ его и не умертвилъ злопамятностію, и чтобы отъ нашего невниманія не погибла душа, за которую Христосъ умеръ. Вспомни, что и ты побјждаешься страстію гнјва [2], и судя по своей собственнюй немощи, имјй состраданіе къ брату твоему, благодари, что нашелъ случай простить другаго, чтобы и тебј получить отъ Бога прощеніе въ большихъ и болје многочисленныхъ (согрјшеніяхъ); ибо сказано: отпущайте, и отпушятъ вамъ (Лук, 6, 37). Не думаешь ли ты, что братъ твой получаетъ вредъ отъ твоего долготерпјнія? Но Апостолъ заповјдуетъ побјждать благимъ злое, а не злымъ благое (Рим. 19, 21). И Отцы говорятъ: если ты, дјлая выговоръ другому, увлекаешься гнјвомъ, то ты исполнишь лишь свою собственную страсть, а никакой разумный человјкъ не разрушаетъ своего дома для того, чтобы построить домъ ближняго. Когда же смущеніе будетъ продолжаться, то понудь свое сердце и помолись, говоря такъ: «Боже милосердый и человјколюбивый! по неизреченной Твоей благости сотворившій насъ изъ ничего, для наслажденія Твоими благами, и кровію единороднаго Сына Твоего, Спасителя нашего, призвавшій насъ, отступившихъ отъ Твоихъ заповјдей! Пріиди и нынј, помоги немощи нашей, и какъ Ты нјкогда запретилъ волнующемуся морю, такъ и нынј запрети возмущенію сердецъ нашихъ, чтобы Ты въ одинъ часъ не лишился насъ обоихъ, чадъ Своихъ, умерщвленныхъ грјхомъ, и дабы не сказалъ намъ: кая польза въ крови моей, внегда сходити ми во истлјніе (Псал. 29, 10), и: аминь глаголю вамъ, не вјмъ васъ (Матф. 25, 12); потому что свјтильники наши погасли отъ недостатка елея». И послј сей молитвы, когда сердце твое укротится, тогда уже можешь разумно и со смиреніемъ сердца, по Апостольской заповјди, обличать, угрожать, увјщевать и съ состраданіемъ врачевать и исправлять (брата), какъ немощный членъ (Гал. 6, 12; 2 Тим. 4, 2). Ибо тогда и братъ, уразумјвъ свое ожесточеніе, приметъ наставленіе твое съ вјрою, и ты твоимъ (собственнымъ) миромъ умиротворишь и его сердце. И такъ ничто да не разлучитъ тебя отъ святой заповјди Христовой: научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ (Матф. 11, 29), ибо прежде всего должно заботиться о мирномъ устроеніи такъ, чтобы даже подъ справедливыми предлогами, или ради заповјди отнюдь не смущать сердца въ той увјренности, что мы всј заповјди стараемся исполнять именно ради любви и чистоты сердечной. Наставляя такимъ образомъ брата, услышишь и ты оный гласъ: аще изведеши честное отъ недостойнаго, яко уста Моя будеши (Іер. 15, 19).
Если же ты бываешь въ послушаніи, то никогда не вјрь своему сердцу, ибо оно ослјпляется пристрастіями ветхаго человјка. Ни въ чемъ не слјдуй своему осужденію, и самъ ничего не назначай себј безъ вопрошенія и совјта. Не думай и не предполагай, что ты лучше и праведнје твоего наставника, и не изслјдывай дјлъ его, иначе ты часто можешь обмануться и впасть въ искушеніе; ибо сіе есть обольщеніе лукаваго, который желаетъ воспрепятствовать совершенному по вјрј послушанію и лишить насъ твердаго спасенія, отъ него происходящаго. Поступая такъ, ты будешь повиноваться спокойно и безопасно, не заблуждаясь, итти путемъ отцевъ нашихъ. Понуждай себя, и отсјкай свою волю во всемъ, и благодатію Христовою, чрезъ обученіе, войдешь въ навыкъ отсјченія (своей воли), и потомъ будешь дјлать это безъ принужденія и скорби; и окажется, что все будетъ происходить такъ, какъ ты хочешь: не желай, чтобы все дјлалось такъ, какъ ты хочешь; но желай, чтобы оно было такъ, какъ будетъ, и такимъ образомъ будешь миренъ со всјми. Впрочемъ это (относится) къ тому, въ чемъ нјтъ преступленія заповјди Божіей или отеческой. Подвизайся во всемъ укорять самого себя, и разумно исполняй (заповјдь) считать себя за ничто. И вјруй, что все случающееся съ нами, до самаго малјйшаго, бываетъ по промыслу Божію, и тогда ты безъ смущенія будешь переносить все находящее на тебя.
Вјруй, что безчестія и укоризны суть лјкарства, врачующія гордость души твоей, и молись объ укоряющихъ тебя, какъ объ истинныхъ врачахъ (души твоей), будучи увјренъ, что тотъ, кто ненавидить безчестіе, ненавидитъ смиреніе, и кто избјгаетъ огорчающихъ его, тотъ убјгаетъ кротости. Не желай знать пороковъ ближняго твоего, и не принимай на него подозрјній, внушаемыхъ тебј врагомъ; если же онј и возникаютъ въ тебј, по грјховности нашей, то старайся обращать ихъ въ добрыя помышленія. Благодари за все, и стяжи благость и святую любовь. Прежде всего будемъ всј хранить совјсть нашу во всемъ, въ отношеніи къ Богу, ближнему и къ вещамъ, и прежде нежели скажемъ или сдјлаемъ что-нибудь, испытаемъ, согласно ли это съ волею Божіею; и тогда, помолившись, скажемъ или сдјлаемъ сіе и повергнемъ немощь нашу предъ Богомъ, и благость Его поможетъ намъ во всемъ, ибо Ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе во вјки. Аминь.
Примјчанія:
[1] Въ греч.: съ строгостію сердца.
[2] Въ слав.: подлежиши томужде суду гнјва.
Источникъ: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. — Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. — Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. — С. 181-184.
Поучение восемнадцатое. К брату, проходящему келарскую службу
Если не хочешь впадать в раздражительность и злопамятность, то отнюдь не имей пристрастия к вещам и не заботься о них чересчур; но и не пренебрегай ими как маловажными и ничтожными: но когда кто просит их у тебя, давай; если же он случайно, или по небрежению разобьёт или потеряет что, не скорби. Впрочем ты должен так поступать не по нерадению о монастырских вещах, ибо ты обязан всею силою и со всяким старанием заботиться о них, но из желания охранять себя от смущения и споров, постоянно являя пред Богом посильное твое старание. Достигнуть же сего ты можешь только тогда, когда будешь распоряжаться монастырскими вещами не как своими собственными, но как вещами, принесёнными Богу и только вверенными твоему попечению. Ибо первое располагает нас к тому, чтобы не иметь пристрастия к вещам, а второе к тому, чтобы не пренебрегать ими. Если же ты не имеешь в виду сей цели, то будь уверен, что не перестанешь подвергаться смущению и смущать себя и других.
Вопрос: Мысль моя радуется сим словам и желает, чтобы это было так; но почему же я оказываюсь неготовым во время надобности?
Ответ: Потому что не всегда в этом поучаешься. Если хочешь иметь эти мысли в нужное время, то поучайся в них всегда, постоянно следуй им и веруй Богу, что ты преуспеешь. Молитву растворяй поучением в Божественном Писании. Больным угождай, главное, для того, чтобы чрез это приобрести милосердие, как я часто говорил; притом же, когда и ты заболеешь, то Бог воздвигнет человека, который послужит тебе; ибо Он сказал: в нюже меру мерите, возмерится вам (Мф. 7, 2). Если же постараешься исполнить дело по силе твоей и по совести, то ты должен знать и удостоверить себя, что ты ещё не уразумел истинного пути: а потому и обязан без смущения и без скорби, но с радостью принимать, когда услышишь, что ты согрешил в том, что, по твоему мнению, сделал ты по совести: ибо суждением тех, которые разумнее тебя, всё недостаточное исправляется, а хорошо исполняемое становится твёрже. Постарайся преуспеть, чтобы, когда случится скорбь, или телесная, или духовная, ты мог бы перенести её без печали, без отягощения и с терпением. Когда услышишь, будто ты сделал то, чего ты не делал, то не удивляйся сему и не огорчайся, но тотчас со смирением поклонись сказавшему тебе сие, говоря ему: "прости меня и помолись о мне", и потом молчи, как заповедали отцы. А когда он тебя спросит, правда ли это или нет, тогда поклонись со смирением и скажи по истине, как было дело, а сказав, опять поклонись со смирением, говоря: "прости меня, и помолись за меня".
Вопрос: Что мне делать? я не всегда бываю в одном и том же расположении при встрече с братиями.
Ответ: Ты ещё не можешь быть в одном и том же расположении при встрече с братиями; однако старайся не соблазниться в чём-либо, никого не судить, не порицать, не замечать за словами, делами или движениями брата, которые не приносят тебе пользы, но лучше старайся из всего извлекать себе назидание. Не желай тщеславно выказать себя ни в слове, ни в деле. Приобрети умеренность в пище и в словах твоих даже до малости. Знай, что кто бывает борим каким-нибудь страстным помыслом или скорбит от оного и не исповедует его, тот сам укрепляет его против себя, т.е. подаёт помыслу силу более бороть и мучить его. Если же он станет бороться и сопротивляться помыслу своему и сделает противное ему, то, как мы часто говорили, страсть ослабевает и не имеет сил бороть его и наносить ему печали; и таким образом, мало-помалу, подвизаясь и получая помощь от Бога, он преодолеет и самую страсть. Бог да покроет нас молитвами всех святых. Аминь.
Вопрос: Почему сказал авва Пимен, что бояться Бога, молиться Богу и делать добро ближнему суть три главные добродетели?
Ответ: О том, чтобы бояться Бога, Старец сказал потому, что страх Божий предшествует всякой добродетели, ибо начало премудрости страх Господень (Пс. 110, 10), и без страха Божия никто не может совершить ни добродетели, ни чего-либо благого; ибо страхом… Господним уклоняется всяк от зла (Притч. 15, 27). А что должно молиться Богу, он сказал потому, что человек сам собою не может ни приобрести добродетели, ни сделать что-нибудь благое, как я уже заметил, хотя бы он стал стараться о сём, по страху Божию; но ничто не совершается без помощи Божией; итак, непременно нужны и наше старание, и помощь Божия. Поэтому человек всегда должен молиться Богу и просить Его помочь ему и споспешествовать ему во всяком деле. А благотворить ближнему есть дело любви. Так как боящийся Господа и молящийся Богу приносит пользу только себе одному, а всякая добродетель усовершается любовью к ближнему, потому Старец и сказал, что должно делать добро ближнему.
Итак, кто боится Бога и молится Ему, тот должен приносить пользу и ближнему и делать ему добро; ибо сие, как я сказал, есть любовь, которая составляет совершенство добродетелей, как говорит святой Апостол (Рим. 13, 10). Богу нашему слава во веки веков.
Аминь.
Авва Дорофей говорил, что полагающемуся на свой разум или на своё суждение [1] невозможно повиноваться или последовать доброму делу ближнего.
Говорил также: будучи страстными, мы отнюдь не должны веровать своему сердцу; ибо кривое правило и прямое кривит.
Говорил также: кто не презрит всех вещей, славы и телесного покоя, а вместе с тем и самооправдания, тот не может ни отсечь своих пожеланий, ни избавиться от гнева и скорби, ни успокоить ближнего.
Говорил также: не великое дело не судить того или сострадать тому, кто находится в скорби и покоряется тебе; но велико - не судить того, кто тебе противоречит, не мстить ему по страсти, не соглашаться с осуждающим его и радоваться вместе с предпочтённым тебе.
Ещё сказал: не требуй любви от ближнего, ибо требующий её смущается, если её не встретит; но лучше ты сам покажи любовь к ближнему, и успокоишься, и таким образом приведёшь и ближнего к любви.
Ещё сказал: кто совершит дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение; ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение, да и то, что делается ради Бога, не может быть твёрдым, если не будет испытано искушением.
Ещё сказал: ничто так тесно не соединяет людей между собою, как то, когда они сорадуются друг другу в одном и том же, и имеют одинаковый образ мыслей.
Ещё сказал: не презирать даяния ближнего есть дело смиренномудрия: и должно принимать оное даяние с благодарностию, хотя бы оно и было мало и незначительно.
Ещё сказал: если мне встретится какое-либо дело, то мне приятнее поступить по совету ближнего, хотя бы случилось испортить оное, по его совету, нежели и хорошо исполнить дело, последовав своей воле.
Ещё сказал: во всяком деле хорошо самому заботиться о том немногом, в чём нуждаешься, ибо не полезно по всему быть успокоенным.
Ещё сказал: при всяком случавшемся со мною деле, я никогда не желал ограждать себя человеческою мудростию: но что бы то ни было, я всегда делаю по силе моей и всё предоставляю Богу.
Ещё сказал: кто не имеет своей воли, тот всегда исполняет своё желание. Поелику таковой не имеет своего желания, то, что бы ни случилось с ним, он всем бывает доволен, и так оказывается, что он всегда исполняет свои желания; ибо он не хочет, чтобы дела исполнялись так, как он желает, но хочет, чтобы они были как будут.
Ещё сказал: неприлично кому-либо исправлять брата в то самое время, когда он согрешает против тебя; да и в другое время не должно делать сего для того, чтобы мстить за себя.
Говорил также: любовь по Богу сильнее естественной любви.
Говорил также: не делай зла даже и в шутку; ибо случается, что иной сначала шутя делает злое, а после, и нехотя, им увлекается.
Говорил также: не должно желать избавиться от страсти для того, чтобы избежать происходящей от неё скорби, но по совершенной ненависти к ней, как сказано: совершенною ненавистию возненавидех я: во враги быша ми (Пс. 138, 22).
Говорил также: невозможно кому-либо разгневаться на ближнего, если сердце его сперва не вознесётся над ним, если он не уничижит его, и не сочтёт себя высшим его.
Говорил также: признаком того, что кто-либо добровольно исполняет страсть, служит его смущение в то время, когда его обличают или исправляют в ней. А без смущения переносить обличение, т.е. вразумление, есть признак того, что кто-либо был побежден страстию или исполнил её по неведению. Богу же нашему подобает слава во веки веков.
Аминь.
Поученіе двадцатое. Изъясненіе нјкоторыхъ изреченій святаго Григорія, которыя поются съ тропарями на Святую Пасху.
Пріятно мнј говорить вамъ, хотя нјсколько, о пјснопјніяхъ, которыя мы поемъ, чтобы вы наслаждались не (одними) звуками, но и самый умъ вашъ равномјрно воспламенялся силою словъ. И такъ, что мы пјли нынј? «Воскресенія день! да принесемъ самихъ себя (въ жертву)». Древле сыны Израилевы въ праздники или торжества приносили Богу дары по Закону: т. е. жертвы, всесожженія, начатки и т. п. Потому святый Григорій учитъ и насъ подобно имъ праздновать Господу и возбуждаетъ насъ, говоря: «Воскресенія день» [1], вмјсто: день святаго праздника! день Божественнаго торжества! день Пасхи Христовой! Что же значитъ «Пасха Христова?» Пасху совершили сыны Израилевы, когда выходили изъ Египта; нынј же Пасху, къ празднованію которой побуждаетъ насъ святый Григорій, совершаетъ душа, исходящая изъ мысленнаго Египта, т. е. грјха. Ибо когда душа переходитъ отъ грјха къ добродјтели, тогда совершаетъ она Фасехъ Господу, какъ сказалъ Евагрій; Пасха Господня есть переходъ отъ зла (къ добру). И такъ нынј Пасха Господня, день свјтлаго праздника, день Воскресенія Христа, распявшаго грјхъ, за насъ умершаго и воскресшаго. Принесемъ же и мы Господу дары, жертвы, всесожженія не безсловесныхъ животныхъ, которыхъ Христосъ не хощетъ, ибо жертвы и приношенія безславесныхъ не восхотјлъ еси, и о всесожженіи тельцевъ и овновъ не благоволилъ (Псал. 39, 7), и Исаія говоритъ: что Ми множество жертвъ вашихъ, глаголетъ Господь, и проч. (Ис. 1, 11). Но такъ какъ Агнецъ Божій закланъ былъ за насъ, по словамъ Апостола, сказавшаго: Пасха наша за ны пожренъ бысть Христосъ (1 Кор. 5, 7), да возметъ грјхъ міра, и клятва о насъ бысть (Гал. 3, 13), какъ написано: проклятъ всякъ, висяй на древј (Втор. 21, 23), да искупитъ насъ отъ клятвы законныя, и да всыновленіе воспріимемъ (Гал. 3, 13; 4, 5); то и мы должны принести Ему нјкій благоугодный даръ.
Какой же даръ или какую жертву должны мы принести Христу въ день Воскресенія, чтобы это было Ему благоугодно, поелику Онъ не хощетъ жертвы безсловесныхъ животныхъ? Тотъ же Святый научаетъ насъ опять и сему, ибо сказавъ: «Воскресенія день», онъ прибавляетъ: «да принесемъ самихъ себя». Такъ и Апостолъ говоритъ: представите тјлеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служеніе ваше (Рим. 12, 1). А какъ должны мы принести тјла свои Богу въ жертву живую и святую? Не исполняя болје воли плоти и помысловъ (нашихъ) (Ефес. 2, 3), но поступая по духу, и похотей плотскихъ не исполняя (Гал. 5, 16); ибо сіе значитъ: умерщвлять уды наша, яже на земли (Кол. 3, 5). Это и называется жертвою живою, святою и угодною Богу. Почему же сіе называется жертвою живою? Потому, что безсловесное (животное), приводимое на жертву, когда закалается, умираетъ: а Святые, принося себя въ жертву Богу, живые закалаются ежедневно, какъ говоритъ Давидъ: Тебе ради умерщвляеми есмы весь день, вмјнихомся, яко овцы заколенія (Псал. 43, 23). Вотъ что значатъ слова Святаго Григорія: «принесемъ самихъ себя», т. е. принесемъ въ жертву самихъ себя; будемъ умерщвлять себя весь день, какъ и всј Святые (умерщвляли себя), ради Христа Бога нашего, умершаго за насъ. Какъ же они умерщвляли себя? — Не любя міра, ни яже въ мірј (1 Іоан. 2, 15), какъ сказано въ соборныхъ посланіяхъ, но отвергшись похоти плотской и похоти очей и гордости житейской (1 Іоан. 2, 16), т. е. сластолюбія, сребролюбія и тщеславія, и взявъ крестъ, послјдовали Христу, и распяли міръ себј и себя міру (Гал. 6, 14). О семъ-то (говоритъ) Апостолъ: а иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Вотъ какъ умерщвляли себя Святые. Какъ же они приносили себя въ жертву? Живя не для себя, но поработивъ себя заповјдямъ Божіимъ, и оставивъ свои пожеланія, ради заповјди и любви къ Богу и ближнему, какъ сказалъ святый Петръ: се мы оставихомъ вся и въ слјдъ Тебе идохомъ (Мат. 19, 27). Что онъ оставилъ? Развј у него были деньги или имјнія, золото или серебро? У него была сјть, да и та ветхая, какъ сказалъ святый Іоаннъ Златоустъ. Но онъ оставилъ, какъ упомянуто, все, то-есть: всј свои пожеланія, всякое пристрастіе къ міру сему; такъ что если бы онъ имјлъ имјнія или богатство, то онъ очевидно презрјлъ бы и ихъ и взявъ крестъ, послјдовалъ бы Христу, по сказанному: живу же не ктому азъ, но живетъ во мнј Христосъ (Гал. 2, 20). Вотъ какъ Святые приносили себя въ жертву! Они умерщвляли въ себј, какъ мы сказали, всякое пристрастіе и собственную волю, и жили для одного Христа и Его заповјдей. Такъ и мы принесемъ въ жертву самихъ себя, какъ учитъ святый Григорій; ибо насъ хощетъ (Богъ), мы — «стяжаніе самое драгоцјнное предъ Богомъ». Поистинј человјкъ драгоцјннје всјхъ видимыхъ тварей, ибо Создатель привелъ ихъ (въ бытіе) словомъ (Своимъ), сказавъ: — да будетъ сіе, и бысть; и опять: да произраститъ земля то и то, и бысть; да изведутъ воды и т. п. (Быт. 1, 3. 11. 20). Человјка же Богъ создалъ Своими руками, и украсилъ его, а все другое устроилъ для служенія ему и успокоенія его, поставленнаго царемъ надъ всемъ симъ; и даровалъ ему въ наслажденіе сладость рая, а что еще удивительнје, — когда человјкъ лишился всего этого чрезъ грјхъ свой, Богъ опять призвалъ его кровію Единороднаго Сына Своего. Человјкъ есть стяжаніе самое драгоцјнное, какъ сказалъ святый, и не только самое драгоцјнное, но и самое свойственное (Богу), ибо Онъ сказалъ: сотворимъ человјка по образу и по подобію Нашему. И еще: сотвори Богъ человјка, по образу Божію сотвори его, и вдуну въ лице его дыханіе жизни (Быт. 1, 26-27; 2, 7). И Самъ Господь нашъ, пришедъ къ намъ, воспринялъ образъ человјка, тјло и душу человјческія, и однимъ словомъ, по всему кромј грјха, сдјлался человјкомъ, такъ сказать, усвоивъ Себј этимъ человјка и сдјлавъ его Своимъ. И такъ, хорошо и прилично сказалъ Святый, что «человјкъ есть стяжаніе самое драгоцјнное». Потомъ, говоря еще яснје, прибавляетъ: «воздадимъ Образу сотворенное по образу». Какъ же это? — Научимся сему отъ Апостола, который говоритъ: Очистимъ седе отъ всякія скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1). Содјлаемъ образъ нашъ чистымъ, какимъ мы и приняли его, омоемъ его отъ скверны грјха, чтобы обнаружилась красота его, происходящая отъ добродјтелей. О сей-то красотј молился и Давидъ, говоря: Господи, волею Твоею подаждь добротј моей силу (Псал. 29, 8). И такъ, очистимъ въ себј образъ (Божій), ибо Богъ требуетъ его отъ насъ такимъ, какимъ даровалъ его, не имјющимъ ни пятна, ни порока, ничего-либо таковаго (Ефес. 5, 27). Воздадимъ Образу сотворенное по образу, познаемъ свое достоинство; познаемъ, какихъ великихъ благъ мы сподобились; вспомнимъ, по чьему образу мы сотворены, не забудемъ великихъ благъ, дарованныхъ намъ отъ Бога единственно по благости Его, а не по нашему достоинству; уразумјемъ, что мы сотворены по образу создавшаго насъ Бога. «Почтимъ Первообразъ». Не будемъ оскорблять образа Божія, по которому мы созданы. Кто, желая написать изображеніе царя, осмјлится употребить на оное дурную краску? Не обезчеститъ ли онъ симъ царя и не подвергнется ли наказанію? Напротивъ, онъ употребляетъ для сего дорогія и блестящія краски, достойныя царскаго изображенія; иногда же прилагаетъ и самое золото къ изображенію царя, и старается всј одежды царскія, если возможно, представить на изображеніи такъ, чтобы, видя изображеніе, объемлющее всј отличительныя черты царя, думали, что смотрятъ на самаго царя, на самый подлинникъ, ибо изображеніе величественно и изящно. Такъ и мы, созданные по образу Божію, не будемъ безчестить своего Первообраза, но сдјлаемъ образъ свой чистымъ и славнымъ, достойнымъ Первообраза. Ибо, если обезчестившій изображеніе царя, видимаго и подобострастнаго намъ, бываетъ наказанъ; то что должны потерпјть мы, пренебрегающіе въ себј Божественный образъ и возвращающіе, какъ сказалъ Святый, образъ нечистымъ?
«И такъ почтимъ Первообразъ, уразумјемъ силу таинства и то, за кого Христосъ умеръ». Сила таинства смерти Христовой такова: поелику мы грјхомъ утратили въ себј образъ (Божій) и потому чрезъ паденіе и грјхи содјлались мертвыми, какъ говоритъ Апостолъ (Ефес. 2, 1), то и Богъ, сотворившій насъ по образу Своему, умилосердившись надъ Своимъ созданіемъ и Своимъ образомъ, насъ ради сдјлался человјкомъ и подъялъ смерть за всјхъ, чтобы насъ умерщвленныхъ возвести къ жизни, которую мы потеряли за свое преслушаніе, ибо Онъ возшелъ на святый крестъ и распялъ грјхъ, за который мы изгнаны были изъ рая, и плјнилъ плјнъ, какъ сказано въ Писаніи (Псал. 67, 19; Ефес. 4, 8). Что значитъ: плјнилъ плјнъ? — То, что по преступленіи Адамовомъ врагъ плјнилъ насъ, и держалъ въ своей власти, такъ что души человјческія, исходившія тогда изъ тјла, отходили въ адъ, ибо рай былъ заключенъ. Когда же Христосъ возшелъ на высоту святаго и животворящаго креста, то Онъ Своею кровію избавилъ насъ изъ плјна, которымъ плјнилъ насъ врагъ за преступленіе, т. е. опять исхитилъ насъ изъ руки врага и, такъ сказать, обратно плјнилъ насъ, побјдивъ и низложивъ плјнившаго насъ, потому и говорится (въ Писаніи), что Онъ плјнилъ плјнъ. Такова сила таинства; для того умеръ за насъ Христосъ, чтобы, какъ сказалъ Святый, насъ умерщвленныхъ возвести къ жизни. И такъ, мы избавились отъ ада человјколюбіемъ Христовымъ, и отъ насъ зависитъ идти въ рай, ибо врагъ уже не насилуетъ насъ, какъ прежде, и не содержитъ насъ въ рабствј; только позаботимся (о себј), братія, и сохранимъ себя отъ дјйствительнаго грјха. Ибо я и прежде много разъ говорилъ вамъ, что всякій грјхъ, исполненный на дјлј, опять порабощаетъ насъ врагу, поелику мы сами добровольно низлагаемъ себя и порабощаемъ (ему).
Не стыдъ ли это, и не великое ли бјдствіе, если мы послј того, какъ Христосъ избавилъ насъ отъ ада Своею кровію, и послј того, какъ мы все сіе слышимъ, опять пойдемъ и ввергнемъ себя въ адъ? Не достойны ли мы въ такомъ случај еще сильнјйшаго и жесточайшаго мученія? Человјколюбецъ Богъ да помилуетъ насъ и подастъ намъ вниманіе, чтобы мы (могли) разумјть (все сіе) и помогать самимъ себј, дабы обрјсти намъ хотя малую милость.
Примјчаніе:
[1] См. Твор. св. Отцевъ, въ Русскомъ переводј 1851. Часть I; Слово св. Григорія Богослова на Пасху.
Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Аввы Дорофея, Душеполезныя поученiя и посланiя, съ присовокупленiемъ вопросовъ его и отвјтовъ на оные Варсонуфiя Великаго и Iоанна Пророка. – Восьмое изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. – Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная типографiя, 1900. – С. 191-197.
Хорошо, братия, петь слова святых Богоносцев, потому что они всегда и везде стараются научить нас всему, ведущему к просвещению душ наших. Из этих самых слов, воспеваемых в празднества, должны мы всегда познавать и самое значение совершаемого воспоминания: Господский ли то праздник, или святых мучеников, или отцов, или, одним словом, какой бы ни было святой или достопамятный день. Итак, мы должны петь со вниманием и вникать умом в значение слов святых отцов, чтобы пели не только уста, как сказано в Отечнике, но чтобы и сердце наше пело вместе с ними. Из первого песнопения мы узнали, по силе нашей, нечто о Святой Пасхе; посмотрим еще, чему хочет научить нас святой Григорий относительно святых мучеников. В песнопении о них, которое заимствовано из его слов и которое мы поём сегодня, сказано: "Жертвы одушевленныя, всесожжения словесныя" и проч. Что значит: "Жертвы одушевленныя?" Жертвенным называется всё, освящённое на жертву Богу, как например, овца, вол и тому подобное. Почему же святые мученики называются жертвами одушевлёнными? Потому что овца, приводимая на жертву, сперва закалается и умирает, а потом уже раздробляется, рассекается и приносится Богу: святые же мученики, ещё будучи в живых, были рассекаемы на части, строгаемы, томимы, терпели рассечение на члены. Иногда же мучители отсекали у них и руки, и ноги, и языки, и выкалывали глаза; и до того они бывали строганы по рёбрам, что видна была и самая внутренность их. И всё сие, о чём я говорил, святые терпели ещё будучи живы, ещё имея в себе души, потому они и называются жертвами одушевлёнными. Почему же ещё называются "всесожжениями словесными?" Потому что иное жертва, и иное - всесожжение. Иногда приносят в жертву не всю овцу, но только начатки её, как сказано в Законе: правое плечо, селезёнку и обе почки, и тому подобное (Исх. 29, 22). Приносившие сие, т.е. начатки, называли это жертвами, отчего такое приношение и называется вообще жертвою. Всесожжением называется то, когда всю овцу или всего вола или какое-либо иное приношение сожигают без остатка, как сказано в том же Законе: голову с ногами и со внутренностью, иногда же и желудок, и помёт, одним словом, всё до конца сожигают, и сие называется всесожжением. Так сыны Израилевы по Закону приносили жертвы и всесожжения.
Жертвы же эти и всесожжения были прообразованиями душ, желающих спастись и принести себя в жертву Богу. Скажу вам и о сём немногое из того, что сказали отцы, чтобы, когда читаете сие, вы возвышались мыслию вашею и питали душу вашу. Под мышцею или плечом они разумеют деятельность, вместо которой принимаются и руки, как я неоднократно говорил вам, ибо мышца составляет силу руки. Итак, израильтяне приносили в жертву силу правой руки, т.е. благих дел: ибо правая рука принимается для означения благого. Ибо все прочие части животного, о коих мы упоминали, как то: селезёнка и две почки, и жир с них, бёдра и жир на бёдрах, сердце и грудь, и проч. тому подобное - также суть прообразы (символы); ибо сия… вся, как говорил Апостол, образы прилучахуся онем: писана же быша в научение наше (1 Кор. 10, 11). А как это, - я вам изъясню.
Душа, как говорит святой Григорий [1], состоит из трёх частей: вожделевательной, раздражительной и разумной. Итак, они приносили в жертву селезёнку, а чрево отцы принимают как седалище вожделений, селезёнка же есть край чрева. Значит, они прообразовательно приносили край вожделевательной части, т.е. начаток её, лучшую и важнейшую часть её. А сие означает, что ничего не должно любить более Бога, и из всего вожделенного ничего не предпочитать стремлению к Богу: ибо мы сказали, что Ему приносили самое лучшее. Почки же, жир их, бёдра и жир, покрывающий бёдра, означают равномерно то же самое: ибо говорят, что там седалище вожделений; всё сие суть прообразы вожделевательной части. Прообраз же символ раздражительной части есть сердце: ибо говорят, что здесь седалище раздражительности, на что указывает и святой Василий, говоря: раздражительность есть жар крови около сердца; а грудь есть символ разумной части, ибо для означения её принимается грудь. Посему и говорится, что когда Моисей облекал Аарона в первосвященническую одежду, то, по повелению Божию, возлагал на грудь его наперсник, называемый логион (разумевательное) (Лев. 8, 8). Итак, всё сие, как мы сказали, суть символы души, которая с помощию Божиею очищает себя посредством благой деятельности и возвращается в своё естественное состояние. Ибо Евагрий говорит: разумная душа тогда действует по естеству, когда вожделевательная часть её желает добродетели, раздражительная подвизается о ней, а разумная предаётся созерцанию сотворённого.
Когда приводили овцу или вола, или что-нибудь подобное на жертву, сыны Израилевы вынимали сие (т.е. селезёнку, почки, и проч.) из приносимого и полагали на жертвенник перед Господом, и сие называется жертвою. Но когда приносили жертвенное животное всё до конца и сожигали его так, как оно было - целое и совершенное, то это называется, как мы выше сказали, всесожжение. Оно есть символ совершенных, тех, которые говорят: се мы оставихом вся, и вслед Тебе идохом (Мф. 19, 27). В сию-то меру духовного возраста повелевал Господь придти оному юноше, который сказал Ему: сия вся сохраних от юности моея (Мк. 10, 20). Ибо в ответ на сие Господь сказал ему: единаго еси не докончал. Чего же? И прииди и ходи вслед Мене, взем крест (Мк. 10, 21; Мф. 19, 20-21). Так, святые мученики всецело принесли себя в жертву Богу, и не только самих себя, но и то, что было их, и что было у них. Ибо иное, как говорит святой Василий, мы сами, иное - наше, и иное - что у нас. Мы - это ум и душа; наше - это тело; а у нас имущество и прочие вещи. Итак, святые приносили себя в жертву Богу всем сердцем, всею душею и всею крепостию, исполняя слово Писания: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею (Мф. 22, 37); ибо они пренебрегли не только детьми, жёнами, славою, имуществом и всем прочим богатством, но и самыми телами своими; посему-то они и называются всесожжениями. Разумными же потому, что человек есть животное разумное.
"Заколения совершенныя Богу", и потом "Бога знающия и Богом знаемыя овцы". Как они знают Бога? - Как Сам Господь показал и научил, сказав: овцы Моя гласа Моего слушают: и: знаю Моя, и знают Мя Моя (Ин. 10, 27, 14). Почему сказал Он: овцы Моя гласа Моего слушают? вместо того, чтобы сказать: слова Моего слушают и заповеди Мои соблюдают, а потому и знают Меня. Ибо соблюдением заповедей Святые приближаются к Богу, и покол'ику они приближаются к Нему, потолику и знают Его и бывают Им знаемы. Но Бог знает всё: и сокровенное, и глубокое, и не сущее, почему же святой Григорий говорить о святых: "знаемые Богом?" Потому что они, как я сказал, чрез соблюдение заповедей приближаются к Нему, знают Его и бывают Им знаемы. Ибо поколику кто-нибудь отвращается и удаляется от другого, потолику говорится о нём, что он его не знает, и им незнаем; так же и о приближающемся к другому говорится, что он знает, и его знают. Посему-то и говорится о Боге, что Он не знает грешных, ибо они удаляются от Него. Как и Сам Господь таковым говорит: Аминь глаголю вам, не вем вас (Мф. 25, 12). Итак, святые, как я часто говорил, чем более приобретают добродетелей, чрез соблюдение заповедей, тем более усвоивают себя Богу; и чем более усвоиваются Ему, тем более они познают Его, и Он знает их.
"Ограда их неприступна для волков". Оградою называется то кругом ограждённое место, в которое пастырь собирает овец и стрежёт, чтобы не расхитили их волки или не украли разбойники; если же ограда с какой-либо стороны сгнила, то в неё легко бывает войти и удобно напасть на овец волкам и разбойникам. Ограда же святых со всех сторон утверждена и охраняется, как сказал Господь: идеже татие не подкапывают (Мф. 6, 20), и ничто вредное не может им причинить вреда. Итак, помолимся, братия, чтобы и нам сподобиться быть пасомыми вместе с ними или, по крайней мере, водвориться на месте оного блаженного наслаждения и покоя их: ибо хотя мы и не достигли состояния святых и недостойны славы их, но можем не лишиться рая, если будем внимательны и понудим себя немного. Святой Климент говорит: "хотя бы кто и не был увенчан, но он должен стараться быть недалеко от увенчанных" [2].
Ибо как в палатах царских находятся великие и славные чины, например сенаторы, патриции, военачальники, градоначальники, члены тайного совета, и все они весьма почетные сановники, так в тех же палатах есть и некоторые другие чины, служащие из малого жалованья; однако и они называются слугами царскими и находятся внутри палат, хотя не пользуются славою оных великих чинов, несмотря на то находятся внутри палат. Случается же, что иногда и они, преуспея, мало-помалу получают великие и славные чины и саны: так и мы постараемся избежать деятельного греха, чтобы по крайней мере избавиться нам от ада, и тогда получим возможность, по человеколюбию Божию, улучить и самый вход в рай, молитвами всех святых.
Аминь.
[1]Нисский.
[2]Epist. 11 ad Corinth., cap. VII.
Послания преподобного аввы Дорофея
Послание поучительное к брату, вопросившему его о бесчувствии и охлаждении любви
Послание того же к брату, угнетаемому искушением
К тому же брату
Того же к брату, впадшему в трудную болезнь и различные преткновения
Того же к брату, находившемуся в искушении
К тому же
К тому же
К тому же
К тому же
Того же к некоторому очень больному брату, имевшему различные худые помышления о том, кто заботился о его нужде
При бесчувствии души, брат, полезно частое чтение Божественного Писания и умилительных слов Богоносных Отцов, памятование о Страшном Суде Божием, об исходе души из тела и об имеющих её встретить страшных силах, с соучастием которых она делала зло в сей маловременной и бедственной жизни. Также полезно вспоминать о том, что мы должны будем предстать пред страшным и праведным судилищем Христовым, и не только в делах, но и в словах, и в помышлениях дать ответ пред Богом, пред всеми Ангелами Его, и вообще пред всем созданием.
Вспоминай также часто тот приговор, который произнесёт страшный и праведный Судия стоящим ошуюю Его: идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25, 41). Хорошо также вспоминать и великие скорби человеческие, дабы хотя невольно таким образом смягчалась жестокая и бесчувственная душа и пришла в сознание своей греховности.
А в братолюбии изнемогаешь ты от того, что принимаешь помыслы подозрения на ближнего и веришь своему сердцу; это случается с тобою также и потому, что ты не хочешь ничего потерпеть против своей воли. Итак, прежде всего должен ты, с помощию Божиею, отнюдь не веровать своим мнениям и всею силою стараться смирить себя пред братиями твоими, и от всей души отсекать перед ними свою волю. Если кто-нибудь из них тебе досадит или как-нибудь опечалит тебя, то ты, по слову отцов, помолись о нём, как об оказавшем тебе великую пользу и о врачующем сластолюбие твоё. Через сие раздражительность твоя будет уменьшаться, ибо, по словам святых отцов, любовь есть узда раздражительности. Прежде же всего моли Бога дать тебе внимание и разум, дабы ты мог знать, в чём состоит воля Божия благая и угодная и совершенная (Рим. 12, 2), а также и силу быть готовым ко всякому благому делу. Ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков.
Аминь.
Прежде всего, брат мой, надобно сказать, что мы не знаем путей промысла Божия и потому должны предоставлять Ему устроять всё, касающееся до нас, а тем более должно поступать так теперь. Ибо если ты захочешь по человеческим мыслям судить о случающемся, вместо того чтобы возлагать всю печаль свою на Бога, то такие помыслы лишь утрудят тебя. Итак, когда восстанут на тебя противные помыслы и начнут утеснять тебя, ты должен взывать к Богу: "Господи! как Ты хочешь, и как Ты знаешь, устрой это дело"; ибо промысл Божий делает много сверх нашего соображения и надежды. И иногда предполагаемое нами на опыте бывает иначе, одним словом: во время искушения нужно иметь долготерпение и молиться, а не желать, как я сказал, и не полагать, что можно человеческими помыслами преодолеть помыслы бесовские. Зная сие, авва Пимен сказал, что изречение, повелевающее не заботиться о завтрашнем дне (Мф. 6, 34), относится к человеку, находящемуся в искушении.
Итак, сын мой, веруя, что это истинно, оставь всякий собственный помысл, хотя бы он был и разумный, и имей надежду на Бога, которая может сделать несравненно более того, чего мы просим или о чём помышляем (Еф. 3, 20). Я мог бы отвечать на всё, что ты сказал, но не хочу противоречить ни тебе, ни даже себе самому, только желаю показать тебе путь к надежде на Бога, ибо сей путь есть безопаснейший и самый твёрдый. Господь с тобою.
Вспомни, сын мой, Того, Который сказал, что многими скорбьми подобает нам внити во царствие Божие (Деян. 14, 22), и не определил, сколькими и какими именно, но сказал неопределительно: многими скорбьми. Итак, с благодарением и разумно переноси находящее на тебя: если имеешь грехи, то как сладкое, если же не имеешь их, то как очищающее тебя от страстей или ходатайствующее тебе Царство Небесное. Человеколюбивый и милосердый Бог, запретивший ветру и морю и сотворивший тишину великую (Мф. 8, 26), да запретит и твоему искушению, сын мой, и да даст тебе широту сердца, чтобы ты мог разуметь коварство вражие.
Аминь.
Прошу тебя, сын мой, терпи и благодари за преткновения, случающиеся в болезни, по слову сказавшего: все елико аще нанесено ти будет, приими за благо (Сир. 2, 4), чтобы намерение Промысла исполнилось на тебе, сын мой, так, как Ему благоугодно. Итак, будь мужествен, укрепляйся о Господе и уповай на Его попечение о тебе. Бог с тобою.
Мир тебе о Христе, брат! Принудь сердце твоё верить, что непременно сам ты подал повод к искушению, хотя теперь, в настоящем случае, ты и не находишь оного. Уничижай себя, терпи, молись: и я уповаю на милосердие благого Владыки Христа, что Он удалит искушение. Апостол сказал: мир Христов превосходяй всяк ум да соблюдет сердц'а ваша (Флп. 4, 7).
Не удивляйся, сын мой, если, находясь на пути, ведущем горе, ты впадёшь в терние и тину: случатся опять и гладкие места, ибо находящиеся в подвиге иногда падают, а иногда сами низлагают противников. Великий Иов сказал: не искушение ли житие человеку на земли (Иов. 7, 1). И некто другой из святых сказал: "Муж, не испытанный искушениями, неискусен". Ибо мы бываем искушаемы для обучения в вере, для того чтобы мы были испытаны и научились бороться. Господь сказал: в терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21, 19). Итак, надежда на благой конец да поможет нам во всём случающемся. И святой Апостол, поучая нас терпению, говорит: верен же Бог, иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи вам понести (1 Кор. 10, 13). И Господь наш - Сама Истина - да утешит тебя, говоря: в мире скорбни будете: но дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16, 33). Сему поучайся, в сём пребывай и вспоминай Господа и благость Его, сын мой! Он поможет тебе во всём, ибо Он милостив и знает немощь нашу. Он вновь да запретит волнам и сотворит тишину в душе твоей молитвами святых Его.
Аминь.
Как за телами следуют тени, так и за исполнением заповедей - искушения, ибо никто, сказал Великий Антоний, не войдет в Царство Небесное без искушений. Итак, не удивляйся, сын мой, что, заботясь о спасении своём, ты встречаешь искушения и скорби. Но терпи без смущения и молись, благодаря, что ты, за исполнение заповеди, сподобляешься быть в искушении, для обучения и испытания души твоей. Благий Бог да подаст тебе во время искушения внимание и терпение.
Мы - создание и дело благого и человеколюбивого Бога, сказавшего: живу Аз, глаголет... Господь, не хощу смерти грешника, но еже обратитися... и живу быти ему (Иез. 33, 11). Также: не приидох бо призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9, 13). Итак, если это истинно и если мы так веруем, то возверзи на Господа печаль твою и Той тя препитает (Пс. 54, 23), т.е. спасет, ибо Он печётся о нас. Он да утешит и твоё сердце, сын мой, молитвами святых.
Аминь.
Хорошо рассудил авва Пимен, что изречение, повелевающее не заботиться о завтрашнем дне (Мф. 6, 34), сказано к человеку, находящемуся в искушении. И изречение: возверзи на Господа печаль твою (Пс. 54, 23) относится сюда же. Итак, оставь, сын мой, человеческие помышления и имей надежду на Бога, которая делает гораздо более того, что мы предполагаем, и успокоит тебя надежда на Бога. Господь да поможет тебе, сын мой, молитвами святых. Мы должны сопротивляться таковым помыслам, ибо не дерзаем сказать, что проживём и завтрашний день.
Во имя Иисуса Христа, брат мой, не будем ничего иметь против ближнего, ибо мы должны препобеждать и покрывать это любовью. Никто не говорит ближнему своему: "Зачем ты не любишь меня?", но сам, делая достойное любви, привлекает и ближнего к любви. А касательно потребности телесной скажу, что если кто достоин успокоения, то и сарацинское сердце Бог вразумит оказать ему милость, по его нужде; если же он недостоин, или ему не полезно при обучении его быть утешенным, то хотя бы он сотворил новое небо и новую землю, не найдёт покоя. А сказанное тобою, что ты отягощаешь братию, очевидно есть самооправдание; ибо никто, помогая ближнему, желающему спасения, исполнять заповедь Божию, не говорит ему: "Я отягощаю тебя". Кто ненавидит огорчающих его, тот ненавидит кротость, и кто бегает от оскорбляющих его, тот бегает покоя о Христе. Человеколюбивый Бог да покроет нас, сын мой, Своею благодатию, молитвами всех святых.
| 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |||||
| 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |
| 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
| 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 |
| 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 |
| 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 |
| 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 |
| 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 |
| 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 |
Ответ:
Брат, на первые вопросы отвечал я тебе как человеку, ещё требовавшему млека. Теперь же, когда ты говоришь о совершенном отречении от мира, то слушай внимательно, по слову Писания: разшири уста твоя, и исполню я (Пс. 80, 11). Брат! не у меня, худейшего, должно тебе учиться, что делать; но послушай лучше, что написано в Деяниях Апостольских о продававших имения свои и полагавших цену к ногам Апостолов: даяшеся же коемуждо, егоже аще кто требоваше (Деян. 4, 35). Не сами они раздавали, но через Апостолов; сами же делались свободными от забот, имений и тщеславия. Так и ты поступи, если желаешь прийти в сию меру: наслаждаться спокойствием, отказаться от всех забот и безмятежно жить для Бога. Брат! твоё имущество весьма незначительно в сравнении с тем, какое иные отдавали авве Исаии. Ему приносили десятки тысяч, говоря: "Распорядись ими, как знаешь", а не говорили, куда и как их отдать. Сделав таким образом то, что ведёт к совершенству, они жили уже без попечений. Если будет воля Божия на то, чтобы и ты достиг сего радостного состояния, то ты должен быть благодарен тому, кто понесёт твоё бремя; как бы только сеятель зла не посеял в тебе той мысли, что принявший твоё имущество должен быть тебе благодарен. Бог да устроит для тебя полезное к спасению души.
Ответ:
Господь да благословит тебя, сын мой! Ты хочешь освободиться от забот; и вместе не хочешь, удерживаясь собственною волею. Ты только скажи, сколько желаешь назначить в общежитие и сколько для бедных, и не заботься более. Ибо послушание состоит в том, чтобы не иметь своей воли. Что драгоценнее души твоей, о которой Господь сказал, что она дороже всего мира (Мф. 16, 26)? Если же ты и её передал Богу и духовным Отцам твоим, то зачем же сомневаешься вверить им маловажное? Смотри, как тайно ведёт с тобою брань тщеславие и неверие! Если поступаешь так, то ты и души своей не вверил им истинно; как же ожидаешь получить чрез них милость? Желая Бога ради быть свободным от всего, оставь все попечения; и я возьму на себя попечения твои вместе с тем, кого ты назначишь; только ты будь чужд забот ради Бога, и прости меня, по любви.
[1]Св. Варсануфия Великого.
Ответ Великого Старца:
Отсечение своей воли есть кровопролитие, и для достижения сего человек должен потрудиться до смерти и отвергать свою волю. Слова же: се мы оставихом вся, и вслед Тебе идохом относятся к совершенству: здесь разумеются не только поместья и малые имения, но и помыслы, и желания. Ты не достиг ещё такого совершенства; когда же приблизишься к нему, услышишь, что тебе должно делать. Теперь же одно говорю тебе: оставь все попечения о вещах. Поместьем же тем владей пока для пропитания себя. Господь Иисус Христос да приведёт тебя в неизречённую радость, ибо Он есть Свет вечный.
Аминь.
Ответ:
Брат! диавол из зависти воздвигнул на тебя брань. Береги глаза свои и не питайся досыта. Вина употребляй немного, по немощи тела, о которой говоришь. Приобрети же смирение, расторгающее все сети вражия. И я, ничтожный, сделаю по силе моей, моля Бога, чтобы Он избавил тебя от всякого искушения и сохранил от всякого зла. Не уступай врагу, брат, и не предавайся отчаянию, ибо это великая радость диаволу. Молись непрестанно, говоря: "Господи Иисусе Христе, избави меня от страстей постыдных", и Бог помилует тебя, и получишь силу молитвами святых.
Аминь.
Ответ:
Брат! без труда и сердечного сокрушения никто не может избавиться от страстей и угодить Богу. Когда человек искушается своею похотию, можно узнать из того, что он нерадит о себе и позволяет сердцу своему размышлять о сделанном им прежде; и тогда человек сам собою навлекает на себя страсть чрез свою похоть. Ум его, мало-помалу ослепляемый страстию, начинает, незаметно для него самого, обращать внимание на того, к кому чувствует влечение, или говорить с ним, и находить причины для того, чтобы с ним побеседовать или посидеть, и всеми средствами старается исполнить свое желание. Если позволить мысли обращаться в сём, то умножится брань до падения, хотя и не телом, но духом, в согласии с помыслами, и оказывается, что такой человек сам зажигает огонь в своем веществе. Трезвенный же и благоразумный человек, желающий спастись, когда видит, от чего терпит вред, тщательно хранит себя от злых воспоминаний, не увлекается страстными мыслями, удаляется от встречи и беседы с теми, к которым чувствует влечение, и от всякого повода к греху, боясь, чтобы самому не возжечь в себе огня. Вот брань, происходящая от своей похоти, или произвола человека.
А та, которая бывает от диавола, происходит так: сердце желающего спастись боится, чтобы не принять в себя семени вражеского. И в этом случае человек трезвенно хранит себя от злых воспоминаний, чтобы не увлечься страстными помыслами, и от встречи, беседы и всякого повода к свиданию. Если нужда есть к нему (лицу увлекающему) по делу, то лучше оставить дело, чтобы не погибла душа. Бодрствуй, брат, ты смертен и недолговечен; не желай же за малое время услаждения потерять жизнь вечную. Какую пользу приносит зловоние и нечистота греха? Только стыд, поношение и соблазн; воздержание же доставляет победу, венец и похвалу. Укрощай коня своего уздою видения, чтобы он, смотря туда и сюда, не разжигался похотию на женщин и мужчин и не свергнул бы тебя, всадника своего, на землю. Молись Богу, чтобы Он отвратил очи свои, еже не видети суеты (Пс. 118, 37). И когда приобретёшь мужественное сердце, брани оставят тебя. Очищай себя, как вино очищает раны, и не позволяй накопляться в тебе зловонию и нечистоте. Приобрети плач, чтобы он удалил от тебя свободу в обращении, которая губит души усвоивших её. Не бросай орудия, без которого нельзя возделать плодоносную землю. Орудие это, соделанное Великим Богом, есть смирение: оно искореняет все плевелы с поля Владыки и подаёт благодать обитающим на нём. Смирение не падает, но воздвигает от падения тех, которые имеют его. Возлюби всем сердцем плач, ибо и он соучастник благого сего делания. Потрудись во всём отсекать свою волю, ибо это вменяется человеку в жертву; сие-то и значит: Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения (Пс. 43, 23). Не расслабляй себя беседами, ибо они не допускают тебя преуспевать о Боге. Усильно обуздывай органы чувств твоих: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, и преуспеешь благодатию Христовою. Без мучений никто не бывает мучеником, как и Господь сказал: в терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21, 19), и Апостол говорит: в терпении мнозе, в скорбех (2 Кор. 6, 4) и проч. Смотри, не показывай халдеям сокровищ дома твоего (4 Цар. 20, 12-18), иначе возьмут они тебя в плен и уведут к Навуходоносору, царю Вавилонскому (4 Цар. 24, 13).
Вразумляясь всегда ответом моим, попирай страсти, чтобы они не попрали тебя и насильственно не сделали тебе зла. Убегай от них, как серна от тенёт (Притч. 6, 5), чтобы они не закололи тебя, как ягнёнка. Не бойся их, они не имеют силы: Господь наш Иисус Христос расслабил их и сделал бессильными. Не предавайся сну: хотя они и полумертвы, но не спят; не будь нерадив, ибо они не нерадят. Хотя немного простри и ты руку Отцам твоим, желающим извлечь тебя из зловонной тины. Вспоминай, что много бо может молитва праведнаго поспешествуема (Иак. 5, 16). Не суди, не уничижай и не соблазняй никого. Не приписывай никому того, чего не знаешь о нём достоверно, ибо это погибель душевная. Себе внимай и ожидай приближающейся смерти. Говори себе слово блаженного Арсения: "Арсений, зачем ты вышел из мира?" Научайся тому, чего пришёл ты здесь искать. Теки к Иисусу, чтобы и достигнуть Его. Если хочешь спастись, теки скоро, чтобы войти и тебе в добрую дружину святых старцев. Если хочешь преуспеть, трудись. Пожелай быть прославленным со святыми в неизреченной славе, а не быть с постыдными демонами в неизреченном мучении. Возжелай быть в Царствии Небесном, а не в геенне огненной. Возжелай услышать: приидите, благословеннии Отца Моего (Мф. 25, 34), и добре, рабе благий и верный (ст. 23) и проч., а не услышать: идите от Мене, проклятии (ст. 41); лукавый рабе и ленивый (ст. 26). Господу слава во веки.
Аминь.
Ответ Варсануфия::
Брат! есть нищие, которых ублажает Господь, потому что они отвергли всё своё имение, т.е. все свои страсти и обнажились от них ради имени Его; такие поистине нищи, и им принадлежит блаженство. Есть и другие нищие, не приобретшие ничего доброго, которым Господь угрожает, говоря: идите от Мене, проклятии (Мф. 25, 41). Кто имеет такие стяжания и отягощается ими, пусть отвергнет их, да пребудет без попечения. Итак, если желаешь положить начало покаяния, посмотри, что сделала блудница: слезами своими омыла она ноги Владыки (Лк. 7, 38). Плач омывает всякого от грехов; но человек достигает плача трудом, посредством многого поучения в Писании, терпения, размышления о Страшном Суде и стыде вечном, и через самоотвержение, как Господь сказал: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет (Мф. 16, 24). Отвергнуться же себя и взять крест свой значит: отсекать свою волю во всем и почитать себя за ничто. Так как ты сказал, что немощен телом и не можешь ничего делать, то делай по силе своей, вкушая хлеба и пития несколько менее надлежащего, ибо Бог принял две лепты вдовицы и порадовался о них более, нежели о всём прочем. Обучи себя не обращаться с другими свободно, и ты спасёшься. Храни прежние ответы мои и сей последний, как зеницу ока. Что же касается слов моих: "не показывай сокровищ твоих вавилонянам", я говорил это о бесах, которым ты покажешь их, если будешь говорить людям, что тебе написан оный ответ. Бесы, видя сие, раздражатся на тебя и будут тебя бороть тщеславием, а простых слушателей соблазнять, и ты понесёшь осуждение за то и за другое. Тем же, которые могут слышать и сохранять слова мои, они принесут радость и пользу. Всё, что ни делаешь доброго, старайся скрывать, ибо сие тебе полезно. Господь да вразумит тебя молитвами Святых.
Аминь.
Ответ:
Брат! ты не обучен ещё браням со врагом, потому и приходят тебе помыслы боязни, уныния и блуда. Противостань им твердым сердцем, ибо борцы, если не подвизаются, не бывают увенчаны, и воины, если не покажут царю своего искусства в бранях, не удостаиваются почестей. Вспомни, каков был Давид. Не поёшь ли ты: искуси мя, Господи, и испытай мя, разжжи утробы моя и сердце мое (Пс. 25, 2). И ещё: аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое: аще востанет на мя брань, на Него аз уповаю (Пс. 26, 3). Также о боязни: аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22, 4). Об унынии же: аще дух владеющаго взыдет на тя, места твоего не остави (Еккл. 10, 4). Разве ты не хочешь быть искусным? Но муж, не испытанный искушениями, не искусен. Брани делают человека искусным. Делание инока состоит в том, чтобы терпеть брани и противиться им с мужеством сердца. Но как ты не знаешь хитростей врага, то он и приносит тебе помыслы боязни и расслабляет твоё сердце. Ты должен знать, что Бог не попустит на тебя брани и искушения выше силы твоей; тому научает тебя и Апостол, говоря: верен же Бог, иже не оставит вас искуситися паче, еже можете (1 Кор. 10, 13).
Брат! и я в юности моей многократно и сильно бывал искушаем бесом блуда и трудился, подвизаясь против таких помыслов, противореча им и не соглашаясь с ними, но представляя себе пред глазами вечные муки. Пять лет поступал я так ежедневно, и Бог облегчил меня от сих помыслов. Брань сию упраздняет непрестанная молитва с плачем. А то, что бесы давят тебя, происходит от зависти их: если бы могли, они выгнали бы тебя и из келлии твоей; но Бог не попускает им владеть тобою, да они и не имеют на то власти. Бог вскоре мог бы облегчить тебя, но ты не стал бы тогда противиться другой страсти. Да не расслабят тебя бесы, чтобы обращать внимание на брата (которым завлекаешься), или беседовать с ним, но если тебе и случится нечаянно с ним сойтись против твоего желания, удержи взор твой со страхом и благопристойностию, и не слушай внимательно его голоса. Если же брат тот по неведению сам заговорит с тобою, или сядет возле тебя, то искусно уклонись от него, впрочем, не вдруг, но с благопристойностию. Скажи помыслу своему: вспомни Страшный Суд Божий и стыд, который постигнет тогда увлекающихся сими постыдными страстями. Понуждай помысл свой, и получишь помощь молитвами святых, и Бог помилует тебя. Не будь дитя умом, но злобою младенствуй (1 Кор. 14, 20); умом же, брат, будь совершен. Внимай себе, как тебе встретить Бога.
Аминь.
Ответ:
Брат! да будет проклят посеявший в сердце твоём такие помыслы, чтобы выйти из сего места ради преступления заповедей. Это диавол. Он предлагает тебе сие под видом правды для того, чтобы, поругавшись над тобою, сделать тебя предметом соблазна для многих, дабы ты и за них понёс осуждение. Впрочем, ты подвергаешься сему за своё нерадение и тщеславие. Ты говоришь: "Если уйду в чужую сторону, там буду переносить бесчестие". Почему же теперь, лишь только услышишь, что брат твой сказал нечто на тебя, сердце твоё смущается, и ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал о твоём согрешении? К нерадению и тщеславию присоединяют свои козни и демоны, чтобы погубить твою душу. Будь уверен о Господе, что, если бы не помощь Божия и не молитвы находящихся здесь истинных рабов Божиих, ты не мог бы и год пробыть в монастыре. Но как слепой ничего не видит, так и ты не видишь благодеяния, которое оказал тебе Бог и продолжает оказывать по молитвам святых и блаженного Авраамия, сказавшего тебе и брату твоему: "Ежели вы останетесь в сём месте, то будете иметь меня ходатаем".
Брат! внимай себе тщательно; подвизайся против помыслов, чтобы не впасть в нерадение и тщеславие, не делать ничего по своей воле и не принимать возникающих в тебе помыслов и самооправдания: в противном случае ты подвергнешься сильному падению. Знай же достоверно, что куда бы ты ни пошёл, хотя бы прошёл всю землю из конца в конец, нигде не получишь такой пользы, как на сём месте. Что для корабля якорь, то будет для тебя молитва здешних отцов. Приобрети твёрдость, и она удалит от тебя свободу в обращении с ближними, причину всех зол в человеке. Оставь все внешние попечения и тогда будешь свободно служить Богу. Сделайся мёртвым для всякого человека: в сём-то и состоит странничество. Почитай себя за ничто, и мысль твоя не будет смущаться. Не думай, чтобы ты сделал что-нибудь доброе, и награда твоя сохранится в целости. Сверх всего помни, что ты недолго пробудешь в теле, и старайся, чтобы с дерзновением мог ты сказать в оный час: уготовихся и не смутихся (Пс. 118, 60). Брат! нельзя жить без труда, и никто не венчается без подвига. Понуждай себя подвизаться о своём спасении, и поможет тебе Бог, иже всем человеком хощет спастися, и в разум истины приити (1 Тим. 2, 4). Он да помилует тебя, сын мой, чтобы ты мог с усердием приступить к благоугождению Ему. Ибо Его есть милость и сила и слава во веки веков.
Аминь.
Ответ:
Я сказал тебе, что если бы не молитвы отцов, то ты не мог бы и одного года пробыть в монастыре, разумея это о монашестве. Потому что не все, живущие в монастырях, монахи, но тот монах, кто исполняет дело монашеское. Господь сказал: не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное: но творяй волю Отца Моего, иже есть на небесех (Мф. 7, 21). Брат! зачем ты, находясь в беде, позволяешь врагу издеваться над тобою? Ты вопрошаешь и не стараешься исполнять сказанного тебе; опять вопрошаешь, и тщеславно передаёшь это другим из человекоугодия, и сам препятствуешь себе преуспеть вскоре; а потому и подвергаешься искушениям во сне, и демон нападает на тебя и давит тебя. Бог же попускает сие для того, чтобы ты вразумился и укорял себя, как следует иноку; а ты не понимаешь сего, брат. Время нам дано для того, чтобы испытывать наши страсти, плакать и рыдать. Если же ты, пребывая в келлии, рассеиваешься мыслями, укоряй себя во всём и повергни немощь твою пред Богом. Он поможет тебе и укрепит тебя преуспеть о Нём.
Аминь.
Ответ Иоанна:
Если хочешь избавиться от постыдных страстей, не обращайся ни с кем свободно, особенно же с теми, к которым сердце твоё склоняется по страсти похотения; чрез то освободишься и от тщеславия: ибо к тщеславию примешивается человекоугодие, к человекоугодию - свободное обращение [2], а свободное обращение есть матерь всех страстей.
Кто совершает память святых без тщеславия, полагая, что делает сие по Божию указанию, а не по своемыслию, тот делается сопричастником святых и получает награду от Владыки их. Попечение же о спасении души и любовь к Богу помогают всякому извергнуть из себя внутренное зло и чисто покаяться. Выслушай меня, сын мой, и по видимому заключай и о невидимом. Когда ты бываешь несколько нездоров телом, то воздерживаешься от вредного тебе. Почему же не стараешься воздержаться, когда ты болен душею? Много нужно нам трудов и потов, как Апостол говорит: умерщвляю тело мое и порабощаю (1 Кор. 9, 27). Сделай по силе твоей, и Бог поможет тебе, молитвами отцов твоих; ибо жаждет видеть наше спасение Тот, Кто клялся Самим Собою, что не хощет смерти грешника, но еже обратитися… и живу быти ему (Иез. 33, 11). Великая сила восходит из места, где молитвы истинных рабов Божиих приносятся Богу за всех нас; верую, что не посрамит их Господь. Присоедини к оным и свои две лепты, и ты обрадуешь Господа, как и вдовица Евангельская. Привяжи обремененную ладью твою к кораблю отцов твоих, и они управят тебя к Иисусу, могущему даровать тебе смирение и силу, разум, венец и веселие.
Аминь.
Ответ Варсануфия:
Весьма радуюсь, когда кто просит чего, руководствуясь страхом Божиим; такой смело да надеется, что прошение его исполнится. Но послушай, брат, если ты просишь семени для своего поля, то удобри прежде поле к принятию семени. Ибо о хорошей и возделанной земле сказано, что она принесла плод сторицею (Лк. 8, 8). Я сделаю по силе моей, что могу, ради заповеди Божией; но сознаю свою немощь, что не могу даровать тебе просимого, по моему недостоинству. Впрочем, если ты веруешь, то получишь по вере твоей не только это, но и всё, в чём имеешь нужду. Весть бо Отец ваш, ихже требуете, прежде прошения вашего (Мф. 6, 8). Итак, не сомневайся, и я верую, что Бог сотворит по прошению твоему, не меня ради, но ради твоей веры. Прежде всего смирись пред Богом, ибо смиренным дает Он благодать (1 Пет. 5, 5), о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки.
Аминь.
Ответ:
Если ты хочешь научиться, как тебе действовать по силе сего ответа Старца, то так надобно поступать: когда хочешь говорить с кем-либо или сделать что-нибудь, призывай имя Старца, и Бог положит тебе на сердце, что должно сделать, или что сказать. Но делай это со смирением, чтобы не лишиться сей благодати.
Ответ:
Если кто получит от отцов заповедь, совет или ответ о чем-либо, и по забвению или нерадению забудет, то, познав, что согрешил, пусть покается, и Бог простит его. Брат! почему же ты написал об одном только трезвении? Я молю Бога, да подаст Он тебе всякое благое дарование, и да пребудет оно с тобою во век. Если случится тебе делать что-нибудь, и призовёшь Бога и молитвы святых, но всё ещё сомневаешься, исполни это дело: оно согласно с волею Божиею, ибо ты при начале его призвал Бога. Что касается того, как отвечать на внезапный вопрос, то ничего нет быстрее ума: возведи его к Богу, и Он подаст тебе, что отвечать без смущения. Смирение охраняет глаза от развлечения и всего человека от всякого зла. Я прошу тебе ещё больших дарований (о которых говорил тебе), но под условием, если ты будешь действовать по силе твоей. Внимай себе, и не только святые, но и Сам Бог подаст тебе руку помощи и окажет тебе милость.
Ответ Варсануфия:
Без болезни сердечной никто не получает дарования различать помыслы. Я молю Бога даровать тебе оное, но пусть и твое сердце поболезнует немного, и Бог подаст тебе сие дарование. Подобно сему разумей и о прочем. Когда Бог, по молитвам святых и за болезнование твоего сердца, даст тебе сие дарование, то всегда уже будешь в состоянии различать помыслы Духом Его. Когда видишь, что представляется случай выказать свое знание, молчи, как ты и слышал уже от истинного моего о Боге сына, которого должен ты слушать касательно всякого твоего помысла: ибо он говорит тебе не от себя, но произносит то, что Бог даёт ему для пользы каждого. Бог да сохранит тебя, и да подаст тебе силу во всяком случае молчать благоразумно и благодать, чтобы познавать тебе, когда должно говорить без страсти. Ибо сердце твоё ещё не знает совершенно, что многоглаголания оскверняют человека, иначе оно не попускало бы тебе услаждаться ими.
Ответ Варсануфия:
Сердечный труд твой должен состоять в том, чтобы непрестанно молиться Богу, да не попустит Он тебе заблуждаться или последовать собственным своим желаниям: чрез сие достигнешь ты рассуждения. О непрестанной же памяти, т. е. поучении, положи начало и не бойся; Бог укрепит и утвердит тебя. Но сей с надеждою (1 Кор. 9, 10), чтобы и пожать, если не ослабеешь (Гал. 5, 6). Благословен Бог, благословляющий тебя положить начало; Он подаст тебе силу и сохранит по мере твоей.
[1]Т.е. о внутренней молитве.
Ответ Варсануфия:
Потрудись сердечным болезнованием приобрести теплоту и молитву, и Бог даст тебе иметь их всегда; забвение изгоняет их, само же оно рождается от нерадения. О хранении чувств: всякое дарование получается через болезнование сердца. Дарование же трезвения не позволяет помыслам входить, и если они и войдут, то не допускает их сделать вред. Бог да подаст тебе трезвение и бодрствование. Заповедано: о всем благодарите (1 Сол. 5, 18), тем более за то, о чём ты мне объяснил; испытывать же согрешение и просить прощения весьма полезно.
[1]Здесь в греч. книге недостает нескольких слов, и они заимствованы из слав. перевода старца Паисия.
Ответ:
Никто и никому не может сказать: я буду о тебе заботиться, а ты будь спокоен, ибо окажется виновным. Но тот, которого поддерживают, должен привнести несколько собственного старания, делать должное по силе своей, внимательно сохраняя заповеди отцов своих. И если падёт однажды, то пусть опять постарается управить себя. Я верую Богу, что такому человеку не обратится это (случайное повторение падений) в навык, и не овладеет им нерадение, но Бог вскоре приведёт его в устроение усердных делателей и не возьмёт души его дотоле, пока не приведёт его в меру высокую, в мужа совершенна (Еф. 4, 13). Итак, не ослабевай, но, доколе имеешь время, делай, смиряйся, будь послушен, повинуйся, и поможет тебе Бог, дающий благодать смиренным, а гордым противящийся (1 Пет. 5, 5). Непрестанно говори: "Иисусе, помоги мне", и поможет. Бог да избавит душу твою, сын мой, от страстей постыдных.
Ответ:
Брат! не должно тебе отчаиваться вследствие того, что ты написал мне. Кормчий, когда корабль его бьют волны, не отчаивается в своем спасении, но управляет кораблем, пока не приведёт его в пристань. Так и ты, видя, что увлёкся и рассеялся в деле, воззови себя к началу пути, говоря с Пророком: и рех: ныне начах (Пс. 76, 11) и проч. Рассматривай встречающиеся дела: могут ли они быть исполнены братиями, или тобою, и не уклонишься с пути. Попечение ради Бога есть духовное делание, исполняемое и совершаемое во спасение души: старайся только, по силе своей, для ничтожных дел не выходить из келлии, ибо это демонская хитрость. Будь разумно внимателен к себе, и Бог поможет тебе, молитвами святых.
Аминь.
Ответ:
Брат! хотя ты просишь о деле, превышающем мои силы, но покажу тебе меру любви, которая понуждает себя и на то, что выше сил. По приверженности к тебе, я беру на себя и понесу твоё бремя, только с тем, чтобы и ты взял на себя - хранить мои слова и заповеди, ибо они спасительны, и ты поживешь непостыдно.
Ответ:
Тот, Кто укрепил отцов наших, да укрепит и твою любовь, брат, и да даст тебе разум духовный, чтобы ты мог во всех делах своих поступать разумно. Воздерживай язык свой от празднословия, чрево - от сластолюбия, и не раздражай ближнего. Не будь дерзок, почитай себя за ничто, храни любовь ко всем и имей всегда Бога в уме своем, поминая: когда… явлюся лицу Божию (Пс. 41, 3). Сохраняй сие, и земля твоя принесёт сторичный плод Богу, Которому слава во веки.
Аминь.
Ответ:
Брат! вменять себя ни во что - значит ни с кем не сравнивать себя и не говорить о своем добром деле: и я это сделал.
Ответ:
Во имя Божие, да исполнится по прошению твоему то, о чём ты просил. Берегись же высокоумия, чтобы не потерять всего. Когда нарушишь заповедь, спеши к покаянию; и хотя имеешь перевязь для своей раны, не предавайся нерадению, чтобы не сделалось с тобою хуже прежнего. Пока ты держишься за меня, завет мой с тобою пребывает нерушимым; в противном случае, как помилует тебя Бог, чтобы слышать и исполнять о Христе.
Аминь.
Ответ:
Сын мой! если бы ты разумел сказанное тебе мною, то мог бы познать, что я уже дал тебе залог спасения души твоей; я не желаю обольстить тебя или отлучить от спасающихся, истинных чад моих, и покрова Божия, но и сам ты постарайся не отлучаться от той жизни. Апостол никого не отлучил, а сказал: аще ли неверный отлучается, да разлучится (1 Кор. 7, 15). Но да не исполнится сего на тебе: я упомянул о сём только к утверждению твоему, чтобы ты внимал себе, стараясь не отпасть от сего ожидания и надежды. Возмогай же о Господе, Который сказал ученикам Своим, что они приимут силу с высоты (Лк. 24, 49).
Ответ:
Если действие не согласно с сознанием, то и оно не есть истинно, но поругание демонское.
Ответ:
Брат! теперь только вступил ты на правую стезю. Вот самая истина. Бог да приведёт тебя в ту меру, чтобы считать себя ниже всей твари. Здравствуй о Господе.
Ответ:
Брат! истинный труд не может быть без смирения; ибо сам по себе труд суетен и не вменяется ни во что. Писание говорит: виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18). Итак, кто соединяет смирение с трудом, тот скоро достигнет цели. Имеющий смирение с уничижением также достигает, ибо уничижение заменяет труд. А кто имеет одно только смирение, тот хотя и успевает, но не так скоро. Желающий приобрести истинное смирение отнюдь ни в каком случае не должен почитать себя чем-нибудь. В сём состоит истинное смирение. Приемлющий тот огнь, который Господь пришел воврещи на землю (Лк. 12, 49), не знает забвения и пленения, ибо всегда ощущает сей огонь.
Возьми пример от чувственного огня. Если к человеку, находящемуся уже при смерти, приблизится огонь, он тотчас чувствует боль; и чем бы человек ни был занят, если упадёт на него горячий уголь, он нимало не может уже оставаться в своем увлечении. Брат! огонь никогда не угасает, иначе он и не был бы огнем. Если ты хочешь избавиться от забвения и пленения, то не иначе можешь того достигнуть, как стяжавши в себе духовный огнь, ибо только от его теплоты исчезают забвение и пленение. Приобретается же огнь сей стремлением к Богу. Брат! если сердце твоё день и ночь с болезнию не будет искать Господа, ты не можешь преуспеть. Если же, оставив всё прочее, займешься сим, то достигнешь сего; ибо Писание говорит: упразднитеся и разумейте (Мф. 15, 10) и проч. Да даст тебе Господь разуметь сие и подвизаться в сём.
Ответ:
Смирение состоит в том, чтобы ни в каком случае не почитать себя за нечто, во всем отсекать свою волю, повиноваться всем и без смущения переносить то, что постигает нас отвне. Таково истинное смирение, в котором не находит себе места тщеславие. Смиренномудрый не должен стараться выказывать своё смирение на словах, но довольно для него говорить: "прости меня" или "помолись о мне". Не должно также самому собою вызываться на исполнение низких дел: ибо и то, и другое ведёт к тщеславию, препятствует преуспеянию и более делает вреда, нежели пользы; но когда повелят что-либо, не противоречить, а исполнять с послушанием: вот что приводит к преуспеянию. Уничижение же бывает двоякого рода. Одно сердечное, а другое происходит от поношений, принимаемых отвне. Уничижение, принимаемое отвне, более сердечного; ибо легче самому себя уничижить, нежели перенести уничижение от других, потому что последнее производит гораздо большую болезнь в сердце. Сокрушение же сердца состоит в том, чтобы хранить его и не допускать увлекаться неполезными помышлениями.
Ответ:
Молчать гораздо полезнее. Ибо если кто отвечает, то это значит, что он принимает похвалу, а сие есть уже тщеславие. Даже и то, когда думает, что он отвечает смиренно, есть уже тщеславие; ибо если он те же слова, которые сам говорит о себе, услышит от другого, то не может перенести их.
Ответ:
Неизвестное подвизающийся должен предоставить Богу, да известит Он Сам слышащего. Почему знать, может быть, хваливший получил пользу от его молчания, полагая, что он не принял похвалы, а он думает, что тот соблазнился. Если соблазнивший сам обнаружит сие, тогда должно объяснить ему со смиренномудрием, говоря: прости меня, брат, я ничего не сознаю в себе доброго, потому и не нашёл, что тебе отвечать, но помолись о мне Господа ради.
Ответ Иоанна:
Не должен, хотя бы и так было; ибо если он смиренномудрствует на время, но слушающий считает его смиренномудрым, и это будет тяготить его [1]; потому что Господь сказал: горе, егда добре рекут вам вси человецы (Лк. 6, 26), относя это к грешникам, которые не имеют дел, а получают похвалу.
Ответ:
Отцы, достигши той меры, о которой сказал Господь: егда сотворите сия вся, рцыте, яко раби неключими есмы (Лк. 17, 10), и, поистине почитая себя такими, так и отвечают, как думают о себе; если же и от другого то же услышат, не приходят в негодование, но благословляют его, как сказавшего истину.
Ответ:
Молчание всегда хорошо. Но чтобы не показалось, что благотворитель отвергает приносимую ему благодарность, он должен со смирением сказать: "прости меня, авва, и помолись о мне Господа ради", имея в сердце своём, что он сам ничего не сделал; ибо Господь благодетельствует всем. Притом должен молить Бога, чтобы не понести осуждения за свои слова.
Ответ:
В отношении языка, свободы в обращении и чревоугодия, как ты меня просил помолиться, так и сам старайся, по силе своей, воздерживаться, ибо их нельзя обуздать без болезни сердечной, без трезвения и плача, вспоминая, что много бо может молитва праведнаго поспешествуема (Иак. 5, 16). Все страсти препобеждает смирение, которое всякий приобретает трудом. Брат! Бог да подаст тебе силу, соединённую с рассуждением и страхом Божиим.
Ответ Иоанна:
Не плач происходит от слёз, а слёзы от плача. Если человек, находясь среди других, отсекает свою волю и не обращает внимания на чужие грехи, то приобретает плач. Ибо чрез сие собираются его помыслы и, собираясь таким образом, рождают в сердце печаль по Богу (2 Кор. 7, 10), а печаль эта - слёзы.
Ответ:
Если говоришь [1] чистосердечно, не по страсти и не по тщеславию, а только для пользы, то не обращай внимания на слова людей. Подвизайся, при помощи молитв святых, пока не успеешь окончить всё дело без вреда. Быть посредником не по страсти, как я сказал, дело доброе, потому что не всем возможно, да не всем и полезно говорить прямо с Аввою. Когда ты говоришь по Богу, то не от себя говоришь и делаешь добро, но Бог действует во всём. А благое Божие не рождает зависти. Если же она и появится на малое время, то скоро угасает. Души всех нас в руках Бога; Он хранит нас и укрепляет на полезное.
Ответ:
Отцы сказали, что хорошо говорить Бога ради и молчать Бога ради. Слова же их значат следующее: говорить, как я сказал, не по страсти хорошо, ибо говорящий таким образом Бога ради говорит, а когда кто видит, что хочет что-нибудь сказать по страсти, то если промолчит, хорошо сделает, ибо он умолчит Бога ради. Если же хочешь говорить по Богу, не заботься о том, что сказать, иначе ты не исполнишь заповеди; но предоставь это дело Богу, и Он вложит во уста твои, что сказать для пользы. Бог силен препоясати нас, немощных, силою (1 Цар. 2, 4). Он да укрепит тебя, брат.
Ответ:
Брат! кто хочет быть иноком, тот отнюдь ни в чём не должен иметь своей воли. Христос, научая нас сему, сказал: Яко снидох с небесе, не да творю волю Мою (Ин. 6, 38) и проч. Ибо кто хочет одно исполнять, а от другого отказываться, тот показывает, что он или рассудительнее повелевающего ему, или поруган демонами. Итак, ты должен слушаться во всём, хотя бы тебе и казалось, что дело будет не безгрешно. Авва, который назначает тебе оное, понесёт и грех твой, ибо с него взыщется ответ за тебя. Если же назначаемое дело покажется тебе тяжёлым, спроси о сём Авву и предоставь его рассуждению. Если же братия будет назначать тебе подобное дело, а ты видишь или знаешь, что оно вредно или превосходит твои силы, опять спроси Авву, и что он скажет, то и сделай. Если же будешь разбирать не только дела, но и людей, то навлечёшь себе скорби. (Но где видишь, что дело доброе, там покажи послушание братии; а в чём сомневается помысл, или что превосходит твои силы, или сопряжено со вредом) [2], всё то говори Авве твоему, и как он рассудит, так и поступи, и будешь спокоен; ибо Авва знает, что делает, и как заботиться о душе твоей.
Веруй, что всё, что он говорит тебе, говорит по Богу (а всё бывающее по Богу) [2] полезно и не приносит ни скорби, ни смущения (от доброго не происходит ничего злого) [2]. Всяко древо доброе плоды добры творит (Мф. 7, 17). Если же кто-нибудь в случае нужды попросит тебя помочь ему у Аввы, исполни это как заповедь, которую дал тебе Авва; ибо если он посадит тебя у дверей и скажет: говори мне о всяком, кто бы ни пришел, ты не от себя будешь делать это, но исполняя приказание повелевшего. Если Авва повелит тебе говорить ему или не говорить, это уже не твое дело.
[1]Под средними делами разумеются такие, в которых нет вреда, но нет и существенной пользы.
[2]Слов, заключающихся в скобках, не находится в греческой книге ответов Варсануфия и Иоанна, изданной в Венеции в 1816 году.
Ответ:
На все сии вопросы один ответ: остерегайся, чтобы не сказать по тщеславию, но говори со смирением и страхом Божиим. Во всех случаях (о коих ты спрашивал) скажи и напомни, если нужно, однако в своём только монастыре, а не в другом месте; потому что живущие в одном общежитии суть как бы одно тело. А когда находишься в другом месте, сам от себя не говори ничего, чтобы не показаться учителем; но когда тебя спросят, скажи со смирением, и Бог вразумит тебя, брат.
Ответ:
Сказать что-либо со смирением не значит говорить учительски, а так, как сам слышал от Аввы и от отцов. Если же полезно сказать что-нибудь брату, а тщеславие внушает тебе усладиться сим, то знай, что враг хочет воспрепятствовать тебе сделать пользу брату. Если будешь слушаться тщеславия, брат никогда не получит через тебя пользы; но отвергни тщеславие и презри оное; а когда скажешь брату должное, покайся пред Богом, говоря: "Прости меня, Господи, что я тщеславно говорил"; и в последнем случае поступай так же.
Ответ Иоанна:
Брат, старцы отвечают сообразно с духовным возрастом человека. Есть время, в которое человек может послужить, и тогда он должен оказывать другим услуги; но настанет и такое время, когда ему будут служить другие: тогда духовный возраст его будет уже не тот, что прежде. Совершенным совершенное и говорится, а находящимся под законом преподаётся иное, ибо они ещё испытываются под пестуном. Когда и ты будешь мертв для мира, как авва Нистерой, тогда можешь сказать: я осёл. Не высокомудрствуй, потому что повредишь себе тем. Отцы назначили время для внимания своим помыслам, говоря: утром испытай себя, как провёл ты ночь, и вечером также, как провел день. И среди дня, когда отяготишься помыслами, рассмотри себя.
Толкование
Чрез сие Богоносный Отец показывает, что не всякий, но только смиренномудрствующий и уничижающий себя может сказать: я осёл, ибо сказать это не есть бесчестие, но, напротив, величайшая честь. Потому и говорит Отец: не высокомудрствуй. Ибо когда кто достигнет в меру осла, то подобно ему, получая удары, терпя поношения, будучи отягощаем, влеком, связываем и терпя всё подобное, что свойственно терпеть ослу, переносит всё сие не противореча, не помня зла, и отнюдь не возмущаясь в сердце, подобно ослу, но пребывая при всём том, как бесчувственный, что и означает уже желаемое двоякое или троякое умерщвление; тогда, может быть, человек осмелится сказать: я осёл, но и то со многим стыдом, размышляя о высоте такого преуспеяния. Однако думаю, что и тогда он не скажет сего: но видя, что ему многого недостаёт до такого состояния, тем менее осмелится сказать: я осёл, и даже не посмеет и подумать сего, зная, что это есть высокомудрие, в котором состоит падение души и поистине совершенная погибель.
Ответ Иоанна:
Не твоё дело говорить это, потому что ты не знаешь воли Божией, действительно ли сие полезно; но если кто из них спросит тебя, скажи ему со смирением: "прости меня" и: "я не знаю".
Ответ Иоанна:
Ответ: Если дело будет безгрешное, среднее, и ты хочешь сказать для того только, чтобы успокоить твоё сердце, то в сём обнаруживается твоё побеждение, что ты, по немощи своей, не можешь потерпеть. Укори же себя и молчи. А когда брат другим причиняет скорбь, то скажи Авве твоему, и он или сам скажет тому брату, или тебя вразумит, что тебе сказать ему, и ты будешь спокоен.
Ответ Иоанна:
Если ты скажешь Авве, а брат смутится сим, то тебе нет до того дела. Когда нужно будет сказать ради других, и это тебя озабочивает, скажи ради их, себя же ради принудь себя не говорить.
Ответ Иоанна:
Это злой помысл, возбраняющий исправлению брата. Не удерживайся, но говори Авве только по Богу, а не по страсти; ибо и на врачей ропщут больные, которых они лечат, но врачи пренебрегают сим, зная, что после они их будут благодарить.
Ответ Иоанна:
Вразуми свой помысл сказать по Богу, а не по страсти. Если же побеждаешься желанием оговорить брата, скажи Авве, исповедуя ему клевету свою, чтобы обоим вам получить исцеление: брату от греха, а тебе от клеветы.
[1]Здесь разумеется не то, чтобы грубо клеветать на брата, но сказать о ком-либо истину пристрастно.
Ответ:
Не говори ничего, и Господь попечется о сём. Тебе не должно говорить со вредом душевным. Господь исправит брата, как Ему угодно.
Ответ Иоанна:
Если тебе не нужно отвечать, молчи. А когда дело братнее наводит тебе сомнение, укори себя в тщеславии и уврачуй брата.
Ответ Иоанна:
Если сердце осуждает тебя, что подаешь брату соблазн, то скрой это дело и не давай ему повода к подобным помыслам; а когда не знаешь наверное, но только подозреваешь, не заботься о сём.
Ответ Иоанна:
Если брат не поймёт, что ты сказал ему колкость, молчи и не смущай его, но постарайся покаяться в том.
Ответ Иоанна:
Если согрешивший верный [1] и живет по Богу, то, хотя бы кто-нибудь и по вражде сказал на него Авве, он должен подумать: брат сказал сие, желая доставить мне пользу; и так исполнится на нём слово Писания: благий человек от благаго сокровища сердца своего износит благая (Мф. 12, 35); помышляя сие, он скорее должен возлюбить того брата, нежели ненавидеть. Кто всегда таким образом поступает, тот преуспевает о Боге.
Ответ Иоанна:
Ты не должен ухищряться с намерением кланяться при других, или особенно наедине, но делать это, как придётся.
Ответ Иоанна:
Случается, что великие и почтенные люди бывают должны ничтожным и самым последним и обязаны отдать долг, не тщеславясь, потому что были должны; так и ты, если должен кому-либо младшему тебя, поклонись ему без тщеславия, зная, что ты его должник.
Ответ Иоанна:
Брат! страсти те же скорби, и Господь не отделил их, но сказал: призови Мя в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Пс. 49, 15). И потому в отношении всякой страсти ничего нет полезнее, как призывать имя Божие. Противоречить же прилично не всем, но только сильным о Боге, которым повинуются демоны; если же кто из несильных будет противоречить, демоны ругаются над ним, что, находясь в их власти, он им же противоречит. Также и запрещать им дело мужей великих, имеющих над ними власть. Многие ли из святых запрещали диаволу, подобно Михаилу Архангелу, который сделал сие потому, что имел власть? Нам же, немощным, остается только прибегать к имени Иисусову; ибо страсти, как сказано, суть демоны и исходят от призывания сего имени. Чего же ты хочешь более сего? Бог да укрепит тебя во страхе Своём и да подаст тебе победу.
Ответ Иоанна:
Если все мы едино, то дерзаю сказать, что Старец в Боге и я с ним. Если он дал тебе слово, то и я чрез него. Знаю, что я немощен и самый последний, но удалиться от Старца не могу, ибо, по милости его, мы двое составляем единое. Итак, внимай себе, брат. Постарайся трудиться, чтобы сохранить оные заповеди. Если же и побеждён будешь в чём-либо, не ослабевай, не отчаивайся, но встань снова, и Бог поможет тебе. То, что ты побеждаешься и не преодолеваешь страсти, происходит и от первых причин, упомянутых тобою; но случается, что и от расслабления подвергаешься тому. Для освобождения же от того и от другого надобно повергнуть себя пред благостию Господнею с плачем, да освободит Он тебя от сих и от иных страстей молитвами святых.
Ответ:
Брат! Старец ничего не оставил без решения в своих к тебе ответах и заградил чрез то уста всем. Чего ты ещё хочешь, когда тебе сказано: сохрани слова мои, и завет мой с тобою пребудет нерушим. По силе твоей, старайся сохранить завет его; ибо в нём заключается наследие царствия, рай сладости, и ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9). Ты должен привнести свои усилия и старание; а покров, милость и подаяние силы зависит от Бога. Ему слава во веки.
Аминь.
Ответ Иоанна:
Чтобы немощному не впасть во всё сие и в славолюбие, ему должно всячески избегать многословия и прекращать разговор, извиняясь Аввою, будто бы тот повелел ему нечто сделать - и потому он спешит. А не переносить бесчестие есть дело неверия. Брат! Иисус сделался человеком и перенёс бесчестия, а разве ты больше Иисуса? Это неверие и обольщение демонское. Кто желает смирения, как говорит, и не понесёт бесчестия, тот не может достигнуть смирения. Вот, ты слышал сказанное, не презирай же сего; ибо и самое дело презрит тебя. Когда разговор приносит пользу и не служит препятствием более нужному делу, то стой, пока разговаривают. Если же разговор этот не полезен, скажи: прости, я немощен. О стыде же скажу: размышляя о всенародном стыде, который пред Господом постигнет грешников, вменишь ты временный ни во что.
Ответ Иоанна:
Брат! кто поистине желает быть учеником Христовым, тот ни в чём не имеет власти над самим собою, чтобы самому по себе делать что-либо. Хотя он и думает получить пользу от беседы с приходящими, но нарушает заповедь, которая говорит: Без совета ничесоже твори (Сир. 32, 21). Что же ты ещё хочешь слышать сверх того, что сказали отцы? Если некоторые пришедшие будут беседовать о слове Божием, спроси Авву твоего со смирением: "Авва, желаешь ли, чтобы я подождал и послушал, или мне идти?" И что он скажет, то и делай спокойно. Если же и по надобности хочешь спросить кого-либо, инока или мирского, то скажи Авве, и когда он найдёт нужным, сам спросит то, что ты хочешь узнать; а когда тебе скажет: "спроси ты", тогда спроси.
Ответ Иоанна:
При встрече с кем-либо ограничивайся только приветствием и потом скажи: помолись о мне, я иду по делу, и уйди. А когда спросят тебя о чём-либо, и ты знаешь это, то скажи и проходи далее; при незнании скажи: не знаю, и проходи далее.
Ответ Иоанна:
Если кто-либо застанет тебя сидящим где-нибудь и подойдёт к тебе, прими от него благословение и сделай то же самое, что и прежде, и скажи ему: помолись о мне; и хотя бы едва не руками удерживал тебя, скажи ему: "прости меня, мне дана заповедь ни с кем не разговаривать без воли Аввы; но скажу ему, и что он повелит, то и сделаю". Если же кто-либо подойдет к тебе и сядет в то время, как ты делаешь что-нибудь, то, по данной тебе заповеди, найди какой-нибудь предлог и встань.
Ответ:
Ты написал мне, что авва Исаия заповедал принять странника и после приветствия спросить его, каково он живёт, а потом сидеть с ним молча; но все это было сказано старцу, который был уже в летах и достиг высокой меры духовной. Истинный же ученик и желающий быть иноком хранит себя от подобных бесед, ибо от них рождаются нерадение, расслабление, непокорство и лютая дерзость. В ином месте Отеческих сказаний написано: "Иоанн сим не занимается". И сие-то значит устранить от себя заботы в отношении всякого человека.
Ответ Иоанна:
О том, чтобы прекратить свидания однажды навсегда, или мало-помалу, дабы видящие тебя не стали удивляться, скажу: если отсечёшь свидания одним разом, то будешь спокоен; а иначе подашь повод к новым разговорам и различным помыслам. К разговорам потому, что будут говорить: он беседовал со мною прежде, побеседую и я с ним; к помыслам же, потому что иной подумает: верно, этот брат имеет что-нибудь против меня, ибо прежде говорил со мною, а теперь не говорит. Пожелай достигнуть сего, и Бог поможет тебе.
Ответ Иоанна:
Касательно приходящих больных и имеющих нужду получить что-нибудь из больницы скажу: если ты всем одинаково будешь раздавать, ты не должен беспокоиться об этом, потому что тебе велено так делать. Но будь весьма внимателен к тому, чтобы не завести с кем-либо разговора по сему случаю и не продолжить свидания, случившегося по необходимости, исключая тогда, когда надобно будет спросить о каком-либо деле или покупке; но и при сём ограничивайся только необходимым вопросом, чтобы злая воля твоя не нашла себе пищи. Сохрани сие, и получишь покой.
Ответ Иоанна:
В чём состоит безмолвие, как не в том, чтобы удерживать сердце своё от того, чтобы давать другим вещи и самому принимать от них, от человекоугодия и прочих подобных действий? Когда Господь обличил книжника через притчу о впадшем в руки разбойников, и притом спросил его, кто был ближний его, книжник отвечал: сотворивый милость с ним (Лк. 10, 37); и ещё сказал Господь в Писании: милости хощу, а не жертвы (Мф. 12, 7). Если и ты веришь, что милость более жертвы, то к милости приклони твоё сердце. Безмолвие дает человеку повод к высокоумию, прежде нежели он приобретет самого себя, т.е. будет непорочен. Тогда только имеет место истинное безмолвие, когда человек понёс уже крест. Посему, если будешь сострадать ближним, получишь помощь; если же удержишь себя от сострадания, желая взойти в то, что выше твоей меры, то знай, что потеряешь и то, что имеешь. Итак, не оставайся ни внутри, ни вовне, но держись середины, искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5, 16).
Ответ Иоанна:
Слова мои значат: не дерзать на безмолвие и не нерадеть о себе, когда находишься среди попечений, - вот средний путь, безопасный от падения: в безмолвии должно иметь смирение, и при попечениях бдительность над собою и удерживать свой помысл; и всё сие не ограничивается определённым каким-нибудь часом, тем более днями. Всякий должен с благодарением терпеть то, что по необходимости постигает его, и сострадать всем, находящимся в общежитии; ибо исполняет чрез сие заповедь Апостола, т.е. если кто скорбит, поскорби с ним, увещай его, утешь его (Рим. 12, 15; 1 Сол. 5, 11, 14). В сём-то и состоит сострадание; сострадать же больным и помогать им врачеваниями - доброе дело. Если врач, пекущийся о больном, получает награду, не тем ли более тот, кто по силе своей во всём сострадает ближнему? Ибо не сострадающий ему во всём и в том, в чём сострадает, исполняет только волю свою.
Ответ Иоанна:
Чем более человек нисходит в смирение, тем более преуспевает. Пребывание в келлии не делает тебя опытным, потому что ты пребываешь в ней без скорби. А чрез то, чтобы прежде времени оставить все попечения, враг готовит тебе не покой, а более смущение, так что заставит тебя наконец сказать: лучше бы я и не родился. О беспокойстве же от людей отцы сказали: бывает, что человек находится уже при смерти, а всё ещё внимает содружеству мира сего. Не давай им ничего и не принимай от них ничего; таким образом они и оставят тебя. И о служении брата в больнице вместо тебя скажу: что если ты делаешь что-нибудь, себе и помогаешь; если же через другого, то он получит более, нежели ты за труд твой и молитву. В прежнем ответе моём я говорил тебе о сострадании; подвизайся же в нём, если веруешь Апостолу, который говорит: кто изнемогает, и не изнемогаю? кто соблазняется и аз не разжизаюся (2 Кор. 11, 29)? Со озлобляемыми озлобляеми, аки и сами суще в теле (Евр. 13, 3).
Ответ Иоанна:
Если узнаешь, что просящий просит по нужде, дай ему с радостию, как выдавая из даров Божиих. В этом и состоит приветливость. Если же знаешь, что он просит без нужды, не давай ему, но скажи: мне дана заповедь от Аввы ничего не давать не имеющему нужды; и это не будет жестокость. Господь да вразумит тебя.
Ответ:
Оная глава относится к тому, кто живёт отдельно и может управлять собою с рассуждением; а живущий в общежитии находится в повиновении Отца, и на него не простирается сия заповедь, ибо он ни в чём не имеет власти поступать по своей воле.
Ответ Иоанна:
Если ты не отсечёшь плотского мудрования и не сделаешься несколько настойчивым ради Бога, то впадешь и в человекоугодие. Бог да подаст тебе силу и во всём исполнять волю Его.
Аминь.
Ответ:
Думаю, то, чтобы не молчать о своих помыслах: ибо скрывающий свои помыслы пребывает неисцелён и исправляется только частым вопрошением о них отцов духовных. Как сам разумею, сказал я и тебе, брату моему. Если же ты лучше это понимаешь, Господь да даст тебе разум (2 Тим. 2, 7), ниспосылаемый от Него (Еккл. 2, 26; Иов. 12, 13, 16; 1 Ин. 5, 20), также и мне, худейшему рабу Его.
Ответ Иоанна:
Кто хранит стадо своё подобно Иакову (Быт. 1, 40), от того отступает сон (Быт. 31, 40); и когда он и уснёт немного, сон его бывает как у иного бодрствование; ибо огнь сердечного горения не допускает его погрузиться в сон, и он воспевает с Давидом: просвети очи мои, да не когда усну в смерть (Пс. 12, 4). Кто достигает сей меры и вкусил уже сладость её, тот разумеет сказанное; такой человек не упояется чувственным сном, а только пользуется естественным.
Ответ:
Если ты войдёшь в келлию брата, или он в твою, и скажет тебе: "помолись, брат", до трёх раз отвечай: "прости". Если он и после третьего раза будет просить, то исполни желание его со смирением. И ты также три раза говори другому, и если не захочет, оставь его; потому что спорить - худое дело. И во всяком случае, предлагают ли тебе принять помощь, или ты желаешь подать кому-нибудь руку помощи, проси до трёх раз, и если он не согласится, перестань с миром и не оскорбляй его. Таков истинный путь Божий; внимай себе, чтобы подвизаться на нём нелицемерно, с чистым сердцем, при содействии Бога, Который простирает тебе руку и помогает Своею благодатию.
Ответ Иоанна:
Брат! Если имеешь нужду в этой части, то прими её; если же нет, то не принимай, ибо иначе возродится в тебе тщеславие.
<[1]Любовию (agaph) назывались общие трапезования, происходившие из любви и служившие побуждением для вкушавших к любви и общению. См. 74-е прав. VI Вселенск. Собора.
Ответ Иоанна:
Ты должен быть внимателен к обоим сим преднамерениям, ибо они дают повод к тщеславию. Однако через Авву легче делать трапезу любви, ибо в таком случае тебе надобно будет бороться только с собственным сердцем. А когда сам собою будешь делать её, тебе предлежит двойная брань: не только с собственным сердцем, но и с мнением других людей. Быть свободными от славолюбия и тщеславия могут только те, которые отвлеклись от ветхого человека. Господь да подаст тебе свободу сию о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки.
Аминь.
Ответ Иоанна:
Если помыслы твои действительно собираются, когда Бога ради закрываешь глаза во время службы, то не обращай внимания на некоторых, хотя бы, как ты говоришь, это и казалось странным стоящим с тобою братиям.
Ответ Иоанна:
Если хочешь избавиться от заботы о книгах, то хорошо сделать так, как ты говорил, т.е. отдать их в общежитие; ибо всё, что принадлежит общежитию, есть Божие. Что касается одежд, какие для тебя необходимы, ты оставь себе для зимы две короткие коловии [1] и один левитонарий [2], и для лета две лёгкие коловии и один левитонарий. И ещё для зимы, на случай сильной стужи, небольшой нагрудник. Если же не бывает сильной стужи, то достаточно иметь куколь и две мантии: одну зимнюю, а другую летнюю, также и два покрывала: одно тёплое, а другое лёгкое. Имей также власяницу и подушку, они тебе нужны. Если нужен тебе тюфяк, имей и его. И когда тебе дают одежду и ты нуждаешься в ней, прими её, а старую вместо неё отдай Авве; если же не нужна тебе та, которую дают, и её также отдай Авве. Господь да укрепит тебя слышать и исполнять; ибо в сём и состоит преуспеяние и исправление, угодное Богу.
Ответ Великого Старца:
Так как мы не пришли ещё в совершенство, чтобы вовсе избавиться от пленения страстей, то лучше занятия врачебные, нежели страстные. Но не на врачевания должны мы надеяться, а на Бога, Который умерщвляет и оживотворяет и говорит: поражу и Аз исцелю (Втор. 32, 39). Читая врачебные книги или спрашивая о них кого-либо, не забывай, что без Бога никто не получает исцеления. Итак, кто посвящает себя врачебному искусству, тот должен предавать себя имени Божию, и Бог подаст ему помощь. Врачебное искусство не препятствует человеку быть благочестивым, но занимайся им как рукоделием для пользы братии. Что делаешь, делай со страхом Божиим и сохранишься молитвами святых.
Аминь.
Ответ Варсануфия:
Если ты, думая, что какая-либо вещь доставит больным пользу, сделаешь по-своему и случится напротив, что она принесет им вред, то Бог, взирающий на твоё сердце, не осудит тебя, ибо знает, что ты сделал вред, желая принести пользу. Если же кто-нибудь знающий скажет тебе о сём наперёд, а ты с пренебрежением преслушаешь его, то это будет гордость и своеволие. Многие всегда слышат о каком-либо городе, и им случается войти в него, не зная, что он тот самый город; так и ты, брат, целый день проводишь в памяти Божией и не знаешь того. Иметь заповедь и стараться сохранять её - в сём заключается и повиновение, и память Божия. Справедливо сказал тебе брат Иоанн: оденься прежде листьями, а потом, когда повелит Бог, принесёшь и плоды. Если не знаешь полезного, то последуй знающим, и это есть смирение, и получишь благодать Божию. Справедливо сказал ты, что в сём заключается твоё спасение; ибо ты не сам собою пришёл сюда, но Бог путеводил тебя сюда. Возмогай во Господе (Еф. 6, 10); ты не малую пользу получаешь от занятия, на которое жалуешься. Сколько возможно, подвизайся против чревоугодия, и Господь поможет тебе познавать и делать полезное. Мужайся и крепись о Господе.
Ответ Варсануфия:
О непрестанной памяти Божией: каждый может сохранять её по своей мере. Ты только смирись, а я лучше тебя знаю, что тебе полезно, и сего прошу тебе у Бога, ибо Ему вся возможна (Мф. 19, 26).
[1]Т.е. заповедь Отеческую относительно какого-либо послушания.
Ответ Варсануфия:
Выслушай, брат, и будь уверен о Господе, что, когда мы поручили тебе оное дело, рука наша и сердце наше с тобою, точнее же сказать, рука Бога, умоляемого нашими молитвами о спасении души твоей и о том, чтобы Он укрепил тебя в деле, даровал тебе успех и покрыл тебя в нём. Ты не иначе можешь спастись, как только чрез сие послушание. Итак, не унывай, падая и восставая, поползаясь и укоряя себя, пока Господь не окажет тебе милости, которой ты желаешь; только не будь нерадив. Не бойся, ибо Господь, поставивший тебя на сие дело, и устроит оное, и мы разделяем с тобою попечение. Да не прельстит тебя диавол под видом добра, как сказано: благими словесы и благословением прельщают сердца незлобивых (Рим. 16, 18). Тот, Который поставил тебя на сие дело, есть всё: Он сказал ученикам Своим: се, Аз посылаю вас (Мф. 10. 16), и ещё: се, Аз с вами есмь (Мф. 28, 20). Не бойся и нимало не смущай себя сомнениями о больнице, унывая от забот, сопряжённых со властию. Если уразумеешь написанное тебе, то будешь спокоен. Только себе должен ты внимать по силе своей, и Бог поможет тебе. Здравствуй о Господе и укрепляйся о Нём.
Ответ Иоанна:
Если напечатлеешь в сердце волю Божию, то не будешь смущаться, но приобретёшь добрый навык, как и отцы; если же забудешь её и увлечёшься как человек, то скажи Богу с покаянием: "прости меня, Владыко, и помилуй меня", и скажи находящимся с тобою братиям: "берегитесь, братия, ибо через то мы подвергаем себя осуждению и погубляем наши души", и не говори слишком громко, но только так, чтобы было слышно. Когда обучишь себя в сём, достигнешь и такого устроения души, которое угодно Богу.
Ответ Иоанна:
Относительно людей поступай так: когда знаешь, что согрешивший человек разумный и принимает слова твои, вразумляя его, скажи: "Брат! если мы с нерадением делаем дело Божие, это погибель для души. Ну, хорошо ли ты теперь сделал? Постарайся вперёд исправиться". Если же он неразумен, скажи ему: "Поверь мне, брат, что ты ст'оишь наказания за свое нерадение, и как скоро скажу Авве, он строго тебя накажет". А когда можно представляться непонимающим, для сего соображайся с погрешностию брата; и если она невелика, покажи вид, что ты не понял её; если же велика, то не должно представляться непонимающим. Ты не должен налагать на себя запрещения к занятию делом в случае безуспешности, но и не пренебрегать ею. Испытав её, проси прощения у Бога, ибо иначе впадёшь в нерадение.
Ответ Иоанна:
Со смущением ничего не говори, потому что зло добра не рождает. Но потерпи, пока помысл твой успокоится, и тогда скажешь мирно. И если брат послушается тебя, - хорошо; если же нет, скажи ему: "Не хочешь ли, я открою это Авве, и как он рассудит, так и сделаем, и ты будешь спокоен". Но ежели разгневанный уйдёт, то скажи Авве, и он вразумит его, а ты не делай ему поклонения (т.е. не проси прощения), ибо через то дашь ему повод думать, что ты действительно виноват пред ним, и он ещё более на тебя вооружится. У других же людей тщательно проси прощения, соображаясь с согрешением: как скоро видишь, что согрешение твоё велико, - поклонись; а когда оно не велико, скажи устами, с чувством сердечного раскаяния: "прости меня, брат". Берегись гордости и самооправдания, ибо они препятствуют покаянию; впрочем, бывает и то, что человек по тщеславию делает поклон. Презирая три сии страсти [1], где нужно, делай поклонение со смирением, страхом Божиим и рассуждением. По силе твоей старайся пребывать в сих добродетелях, и Бог поможет тебе молитвами святых.
[1]Гордость, самооправдание и тщеславие.
Ответ Иоанна:
Когда братия знают, не будет на тебе вины пойти или побыть в своей келлии; только посещай больных.
Ответ:
Если скупость препятствует дать ближнему то, что ему надобно, то соображайся с тем, что имеешь. Когда у тебя много вещей, дай несколько более надлежащего, а когда мало, дай точно, сколько следует. Бог да вразумит сердце твоё, брат.
Ответ Иоанна:
Если имеешь нужду в сосуде, и помысл о нём борет тебя, то скажи своему помыслу: он мне нужен, но зачем брать по прихоти? Как скоро перестанет бороть тебя пристрастие, возьми его; если же не перестанет, то, когда удобно обойтись другим сосудом, не бери и подави свое пристрастие; а в случае необходимости, возьми тот сосуд, укоряя себя и говоря: когда бы не вынуждала необходимость, не взял бы его, потому что победился своим похотением.
Ответ Иоанна:
От души похвалим подарившего и от души похулим принявшего, и будем носить её со смирением, осуждая себя, а вперёд будем беречься лихоимства.
Ответ Иоанна:
Как о пище, так разумей и об этом. Ты знаешь, что мы ежедневно нуждаемся в пище, но не должны вкушать её с услаждением. Когда мы принимаем её, благодаря Бога, Который дал её, и осуждая себя как недостойных, то Бог делает, что она служит нам в освящение и благословение. Итак, если ты нуждаешься в какой-либо вещи и успеваешь получить, - благодари Бога, помогающего тебе, и осуждай себя как недостойного, и Бог отвратит от тебя пристрастие, ибо Ему вся возможна, невозможно же Ему ничтоже (Иов. 10, 13; 42, 2; Мк. 10, 27). Ему слава во веки.
Аминь.