ГЛАВА VII
Учитель язычников в вере и истине
Пастырские послания Апостола Павла
Чтение: 1 и 2 Тимофею; Титу
Исторический фон пастырских посланий
Поскольку при изучении периода написания пастырских посланий
мы не можем призвать на помощь Книгу Деяний и вынуждены реконструировать
историю исключительно по намёкам, содержащимся в самих письмах. При этом
последовательность событий неизбежно остаётся несколько сомнительной, даже
приблизительную их хронологию установить весьма трудно. Ниже приводится
вероятная (всего лишь вероятная) реконструкция последовательности событий:
1. Похоже, вполне определённо, что Павел был освобождён
после двухлетнего заключения, упоминаемого в Деян. 28:30 (61 г.). Никаких
свидетельств о том, что его первое римское заточение закончилось мученичеством,
нет. После освобождения Павел, очевидно, не остался в Риме надолго -
подозрительность и трения, о которых он упоминает в своём Послании к
Филиппийцам (Филип. 1:15-17), могли вынудить его довольно скоро покинуть Рим.
2. Осуществил ли Павел своё намерение отправиться в Испанию
(Рим. 15:28), остаётся всё ещё под сомнением. Письма из заключения не говорят
ничего об ожидаемом испанском путешествии, и пастырские письма тоже не
упоминают об этом предприятии. Да и испанская церковь не сохранила никакой
традиции, которая связывала бы её происхождение с миссионерским служением
Павла. С другой стороны, путешествие Павла в Испанию подтверждается ранними и
достоверными римскими источниками, например, Посланием Климента Римского к
Коринфянам (I. ст. 5-7), написанным через поколение после этих событий (96 г.),
и Каноном Муратори (ок. 175 г.). Апокрифические Деяния Петра (написанные ок.
200 г.) также указывают на испанское путешествие Павла, и никто в древности,
похоже, не сомневался в нём. Если Павел и в самом деле предпринял такое
путешествие, то оно могло произойти, возможно, вскоре после освобождения из
заключения в 61 г.
3. Павел намеревался вновь посетить места своей былой
миссионерской деятельности в Асии и Македонии (Филим. 22; Филип. 2:24). Пастырские
послания указывают на то, что он исполнил это намерение. Апостол вернулся на
Восток через Крит, где он миссионерствовал некоторое время. Затем он поручил
Титу укреплять тамошнюю церковь (Титу 1:5), а сам двинулся дальше.
4. Павел мог заехать в Ефес. Если это было так, то он не мог
там долго оставаться. Указания, которые он оставил Тимофею, дав ему поручение в
Ефесе, свидетельствуют о той большой работе, которую ещё предстояло там
совершить (1 Тим. 1:3).
5. Сам же Павел проследовал из Ефеса в Македонию и уже
оттуда написал Первое послание к Тимофею (1 Тим. 1:3).
6. Павел написал Послание к Титу либо из Македонии,
непосредственно перед отбытием в Никополь, либо по пути в Никополь, где он
собирался провести зиму. В то время было несколько значительных городов с таким
названием. Упоминаемый в Послании к Титу, вероятно, является Никополем в Эпире
. Тит должен был в Никополе присоединиться к Павлу после того, как его сменят
на Крите Артема и Тихик (Титу 3:12).
7. Между написанием Послания к Титу и Второго послания к
Тимофею Павел посетил Троаду, Милит (Милет) и Коринф (2 Тим. 4:13, 20).
8. Павел снова был арестован (то ли на Востоке, то ли в Риме
- трудно определить) и заточён в римскую тюрьму. На сей раз его заключение было
гораздо строже, чем в 59-61 гг., и надежд на освобождение у него не было. Во
Втором послании к Тимофею он перед концом опять призывает к себе своего
"возлюбленного сына".
9. Это второе римское заключение закончилось мученической
смертью Павла. Оно, очевидно, произошло в правление Нерона, но, скорее всего,
не во время великих нероновских гонений
64 г. Сомнительно, чтобы Павел вызвал Тимофея, человека, в
котором он видел верного продолжателя своих трудов, на верную смерть в Риме.
Также непохоже на Павла, чтобы он горевал из-за того, что никто из римлян не
постоял за него на суде, когда христиане умирали за свою веру. Написание
Второго послания к Тимофею и смерть Павла следует отнести ко времени либо перед
великими гонениями при Нероне (скорее всего, 63 г.), либо гораздо позже (может
быть даже 67 г., последний год царствования Нерона).
Наименование "пастырские"
Наименование "пастырские" с восемнадцатого века
применяется к посланиям, адресованным Тимофею и Титу. Этот заголовок был
использован только для Первого послания к Тимофею ещё в тринадцатом столетии
Фомой Аквинским. Такое обозначение указывает на то, что письма направлялись
пастырям церкви и имели отношение к обязанностям пастыря. Это с большим
основанием может быть отнесено к Первому посланию к Тимофею и Посланию к Титу,
чем ко Второму посланию к Тимофею. Второе послание к Тимофею имеет некоторые
черты пастырского, но в основном является личным письмом и, само по себе,
составляет отдельный класс среди посланий. Первое послание к Тимофею и Послание
к Титу являются официальными письмами, адресованными не только конкретному
получателю, но и церквам, в которые были посланы эти люди. Данные послания
затрагивают весь диапазон проблем церковной жизни: церковные обряды,
молитвенная жизнь церкви, душепопечительство, и особенно - борьба с заблуждением,
угрожающим здоровью церкви. Официальный характер писем виден уже из их формы.
Обычные для Павла благодарения в начале заменены словами, указывающими на то,
что содержимое письма является письменным повторением уже данных устно
наставлений, что обычно для официальных писем (1 Тим. 1:3; Титу 1:5). Личные
обращения, находящиеся обычно в конце Павловых писем, либо отсутствуют вообще,
как в Послании к Тимофею, либо сохранены в предельно кратком виде, как в
Послании к Титу. Стиль писем аналогичным образом отображает их
"официальный" характер - перед нами сжатые и разбитые по пунктам
указания, изложенные властным тоном Апостола. Доктринальный фон и обоснования
указаний даются в точных и ёмких формулировках, рассчитанных на более легкое
усвоение и запоминание; некоторые из них являются "верными словами",
уже, вероятно, знакомыми церквам (1 Тим. 1:15; 3:1; 4:9; Титу 3:8).
ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ К ТИМОФЕЮ
Обстановка
Отправляясь в Македонию, Павел оставил Тимофея в Ефесе с
указанием "увещевать некоторых, чтобы они не учили иному" (1 Тим.
1:3). Павел подробно не описывает это "иное учение", но из его
критических высказываний в 1:3-7; 4:1-3, 7; 6:3-5, 20, 21 и из содержания
указаний по обустройству жизни церкви становится ясно, что Тимофею предстояло
сражаться с разновидностью "гностицизма", ранней формой той ереси,
которая, достигнув позже полного развития, стала самой серьёзной угрозой для
церкви последующих поколений. Гностицизм - это не столько система, сколько
тенденция или направление мысли, породившее многочисленные системы, часто в
рамках какой-нибудь уже существующей религии. Поэтому он существовал и
действовал как разрушительная сила задолго до появления великих христианско-гностических
систем второго века - мы уже видели один его образец в ереси, угрожавшей церкви
в Колоссах.
Основой всех форм гностицизма является дуалистическая
концепция реальности, то есть взгляд, согласно которому всё духовное,
нематериальное, само по себе является добром, а всё материальное, физическое,
изначально порочно. Такой взгляд определяет всё отношение человека с миром
сотворённых вещей. Здесь нет нужды останавливаться на утомительных подробностях
гностических домыслов относительно происхождения материальной вселенной. Можно
лишь отметить, что:
а. Мир больше не рассматривается в качестве прекрасного
творения Божьего, как это делается в Писаниях (т.е. мир, созданный Богом, пал
вместе с падшим человеком, но был искуплён вместе с человеком, и ему
предопределено преобразиться вместе с человеком - Рим. 8:19-22), вместо этого
сотворённый мир представляется, как изначально чуждый и враждебный Богу, потому
что он есть материя, а не дух;
б. Отчаянное положение человека, его отчуждение от Бога больше
не считается результатом греховного восстания против Бога, а следствием того,
что он пленён материальным миром;
в. Искупление состоит в освобождении от материального мира,
в котором человек обитает и в плену которого находится. Это освобождение может
прийти только через знание (по-гречески "гнозис", откуда и происходит
название ереси), которым человек наделяется через откровение свыше;
г. Миссия Бога-Спасителя заключается не в наделении этим
знанием всех людей, а в отборе некоторых, чтобы они передавали его
"достойным";
д. Обладающие знанием, "гностики", должны
освободиться от влияния материи через воздержание от некоторых видов пищи и
безбрачие. (Иногда отрицательное отношение к вещам физического и материального
мира имело противоположный эффект и приводило к полному равнодушию по отношению
к материальному и плотскому. Например, считалось, что сексуальная жизнь
человека никак не связана с моралью.)
Такой ход мысли неизбежно приводил бы к крайнему извращению
всего, что провозглашало "славное благовестие блаженного Бога" (1
Тим. 1:11). Бог-Творец исчезает - все прекрасные дары еды и питья, которые Он
даёт, подозрительны и внушают страх; все Его благословенные установления в этом
мире (брак, семья, правительство), ни во что не ставятся и отбрасываются. Ветхий
Завет, воплощающий радостное поклонение Богу, создавшему небеса и землю, и
благословляющий человека на жизнь в пределах порядков, установленных в этом
мире, должен быть либо отброшен, либо его очевидный смысл следует понимать, как
иносказательные "мифы и бесконечные родословные". Закон становится
предметом домыслов и пустых словопрений, а не голосом Божьим, призывающим
грешника к ответу и осуждающим его. С этой точки зрения, не может быть
реального воплощения Сына Божьего, ибо, как может божество, духовное по своей
сути, войти в согласие с материальным, которое есть само по себе зло? И если
человек не признаётся виновным во грехе, то что такое настоящее покаяние? Где
знание становится стержнем религиозной жизни человека, а самоискупление с
помощью аскетических приёмов становится путём ко спасению, там нет места той
чистой христианской любви, которая "от чистого сердца и доброй совести и
нелицемерной веры" (1 Тим. 1:5). На её месте появляется узколобая и
еретическая гордыня (1 Тим. 6:4, 20; ср. 1:3-7). Там, где цель учения сводится
к многословному, умозрительному и не терпящему возражений насаждению
"знания" среди избранной группки посвящённых, оно неминуемо
извратится. Такое учение разжигает гордыню, самоуверенность и корыстные
инстинкты людей, а учитель становится ужасной, демонической карикатурой на
истинного учителя, описанного Павлом в 1 Тим. 4:1,2.
Тимофею предстояло впустить свежий и благотворный воздух
"доброго учения" в дом Божий, атмосфера которого заражена
болезнетворными туманами "гнозиса". Дьявольскому отрицанию
Бога-Творца и отказу от Его добрых даров он должен был противопоставить святое
Евангелие, дарованное "всё животворящим" (1 Тим. 6:13) блаженным
Богом, каждое творение Которого несёт на себе печать Его первоначального
"хорошо весьма" (Быт. 1:31) и, даже падши, "освящается словом
Божиим и молитвою" (1 Тим. 4:5). "Негодным басням" он должен был
противопоставить благодарное поклонение Творцу, а гностическому злоупотреблению
Законом - правильное и законное его использование, позволяющее грешнику услышать
страшный приговор Божий, чтобы он мог прислушаться к Божьему оправданию в Его
Евангелии (1:8-11).
Утончённому и нереальному Христу гностических домыслов он
должен был противопоставить "человека Христа Иисуса" (1 Тим. 2:5),
Христа Иисуса, который на самом деле вошёл в историю при Понтии Пилате (1 Тим.
6:13) и умер настоящей смертью на кресте за грехи всех людей (1 Тим. 2:6). Он
должен был представить такого Христа, как вместилище истины, которую церковь
отстаивает и стережёт, как тайну Божью, явленную во плоти (1 Тим. 6:13).
Гностическому самооправданию через знания и аскетические манипуляции над собой
он должен был противопоставить оправдание, как уникальное действие Христа,
пришедшего в мир не для того, чтобы передать высшее знание, а чтобы "спасти
грешников" (1 Тим. 1:15), Христа, "предавшего Себя для искупления
всех" (1 Тим. 2:6). Замкнутости гностиков он должен противопоставить
всеобъемлющую благодать Божью, а их узколобой сектантской гордыне - Евангелие
вселенской милости (1 Тим. 2:4), дав таким образом церкви возможность от всего
сердца молиться за всех людей (1 Тим. 2:1) и жить в любви "от чистого
сердца и доброй совести и нелицемерной веры" (1 Тим. 1:5).
Представительному образу учителей-гностиков, этих блестящих,
любящих порассуждать и поспорить, корыстных людей, Тимофей должен был
противопоставить образ истинного учителя. Ему, в первую очередь, следовало
самому полностью соответствовать этому образу. Он не имел права опускаться до
уровня своих оппонентов и огнём отвечать на дьявольский огонь, он должен был
вести борьбу, "имея веру и добрую совесть" (1 Тим. 1:19), ему, как
хорошему служителю Иисуса Христа, не следовало позволять себе заражаться тем,
чему он противостоял, он должен был оставаться питаемым "словами
веры" (но не знания) "и добрым учением", которому следовал до
сих пор. Он должен был упражнять себя, наподобие спортсмена, в благочестии (1
Тим. 4:6, 7). Только так он мог сохранить способность вести благородную борьбу
веры, как "человек Божий", твёрдо оставаясь преемником Моисея и пророков,
самостоятельно поддерживая в себе верность делу Божьему (1 Тим. 6:11, 12; ср.
6:3-10), продолжая крепко держаться вечной жизни, которую он во всей полноте
получит после явления Господа Иисуса Христа (1 Тим. 6:11-15). Он сам должен
быть всем тем, чем учителя-гностики не являются. Он призван также следить,
чтобы люди, начальствующие над церковной жизнью и управляющие её
благотворительностью, то есть епископы и диаконы, были бы такими же. Им не
обязательно обладать блестящими способностями, они должны быть добрыми людьми.
Вполне достаточно, чтобы епископ был "учителен" (1 Тим. 3:2). Ему не
обязательно быть красноречивым или привлекательным человеком. Требования,
которые выдвигает Павел к епископам и диаконам, необыкновенно здравы и
практичны, но моральные стандарты, которые он устанавливает для них, ужасающе
высоки (1 Тим. 3:1-13). Павел желает, чтобы служители, которых
"научала" благодать Божья, как он отмечает это в Послании к Титу
(Титу 2:11, 12), были закалёнными, самоотверженными, мудрыми и благочестивыми
людьми, вера которых приносит плоды в их домах, в их супружеской верности и в
воспитании детей (1 Тим. 3:2, 4, 12).
Тимофею была поручена огромная работа. И он был вполне
подходящим для её выполнения человеком. Его мать была еврейкой, а отец греком
(Деян. 16:1). Он с детства знал Ветхий Завет (2 Тим. 3:15). Пророческие голоса
предвещали ему быть "добрым воином" (1 Тим. 1:18). Бог одарил его
всем необходимым для этого (1 Тим. 4:14), и вся его жизнь благоприятствовала
развитию этих даров. Он был почти постоянным спутником Павла на протяжении
более чем десяти лет (Деян. 16:1 и далее). Апостольский "образец здравого
учения" (2 Тим. 1:13) стал частью его характера, а пример апостола был
всегда перед ним (2 Тим. 3:10, 11, 14). Павел и раньше поручал ему быть своим
посланником, но никогда его миссия не была столь продолжительна и трудна. Когда
Павел не смог вернуться в Фессалонику, он послал Тимофея к молодой и
находящейся в беде церкви, чтобы тот утвердил верующих в вере и увещевал их (1
Фесс. 3:1, 2). Он посылал Тимофея в Коринф в то беспокойное время, когда
коринфяне опьянели от крепкого вина нового учения, чтобы напомнить им об
апостольских "путях... во Христе Иисусе" (1 Кор. 4:17; 16:10). Он
посылал его в Филиппы из Рима во времена своего заключения, отрекомендовав его
филиппийцам, как лучшую награду слуге Божьему в Евангелии: "Я не имею
никого равно усердного, кто бы столь искренно заботился о вас; потому что все
ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу. А его верность вам известна,
потому что он, как сын отцу, служил мне в благовествовании" (Филипп.
2:20-22).
Павел был для Тимофея любящим, но не слепым отцом. Он знал
слабости своего любимого сына: Тимофей был ещё молод и явно считал это своим
недостатком (1 Тим. 4:12). Он был склонен к робости (ср. 1 Кор. 16:10, 11; 2
Тим. 1:7). К тому же здоровье его было не из лучших, он был слаб желудком -
хворь, довольно распространённая среди чувствительных и добросовестных молодых
людей Божьих (1 Тим. 5:23).
Потому-то Павел и пишет Тимофею письмо, ещё раз повторяющее
те устные наставления, которые он дал ему ранее (1 Тим. 1:3). Это письмо
передаёт ему полномочия и власть Павла, апостола "Иисуса Христа по
повелению Бога, Спасителя нашего, и Господа Иисуса Христа, надежды нашей"
(1 Тим. 1:1). Павел фактически говорит Ефесской церкви то, что однажды говорил
коринфянам: "Он делает дело Господне, как и я; посему никто не пренебрегай
его" (1 Кор. 16:10, 11).
Содержание Первого послания к Тимофею
Письмо делится на три части, каждая из которых предваряется
критическим выступлением в адрес ложного учения гностиков. Критические
выступления во всех случаях являются как бы отрицательными предисловиями к теме
очередной части.
Приветствие (1:1, 2).
I. 1:3-3:16. Первое критическое выступление (1:3-7).
Гностическая ересь извращает учение церкви - как Закон (ст. 7), так и Евангелие
(ст. 4, 5; ср. ст. 11).
А. Тимофей должен противопоставить этому извращающему
влиянию:
1. Признание истинного действия Закона (1:8-11);
2. Взгляд на Евангелие чистой благодати, как на единственную
силу, способную переродить мятежного человека и сделать его исполнителем воли
Божьей по примеру самого Павла (1:12-17);
3. Борьбу на стороне добра с убеждённостью, что Сам Бог
призвал его к этой задаче через речения Своих пророков (1:18-20).
Б. Тимофей должен противопоставить этому извращающему
влиянию:
1. Такой порядок религиозной жизни церкви, чтобы её молитвы
могли быть выражением всеобъемлющей благодати Божьей и признания правительства
добрым и полезным предопределением Божьим (2:1-7);
2. Такой порядок религиозной жизни церкви, чтобы её молитвы
были выдержаны в духе мира и прощения Пятого прошения Молитвы Господней (2:8),
а поведение верующих воплощало бы признание святости положения женщины,
предопределённого ей Богом-Творцом (2:9-15);
3. Таких епископов и диаконов церкви, чьё поведение, пример
и влияние были бы живым воплощением того, что церковь есть "столп и
утверждение истины", а именно - истины Евангелия, провозглашающего Христа
Спасителем человека через истинное воплощение, связавшее Его с плотью, с
народами, с миром - не Христа гностических домыслов, лишённого подлинной связи
с человеком. Истинное Евангелие церкви проповедует Его полную человеческую суть
и Его всеобщую Божественность, Его крайнее унижение и Его абсолютное величие (3:1-16).
II. Второе критическое выступление (4:1-5). Гностическая
ересь извращает повседневную жизнь церкви. Лжеучение, хоть и претендует на
строгое благочестие, является бесовским отрицанием благости Божьего творения.
Появление этих ложных учителей есть первое исполнение предупреждения Духа
относительно последних времён (ср. Деян. 20:29, 30; 1 Иоан. 4:3).
Тимофей должен противопоставить этому извращающему влиянию:
А. Трезвое, добросовестное и неустанное исполнение своих
обязанностей. Ему следует избегать безбожных и глупых предрассудков,
затемняющих доброе учение Евангелия, упражняться в праведности, возлагая все
свои надежды на живого Бога, который есть Спаситель всех людей, в полной мере
использовать всё то, чем одарил его Бог. Потому он должен быть "образцем
для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте" (4:6-16);
Б. Своё правильное отношение к разным возрастным группам и
сословиям в церкви. Он должен обращаться с молодыми и со старыми, как с
родственниками по семье Божьей (5:1, 2). Отношение ко вдовам, поддерживаемым
церковью, должно быть уважительным и практичным (5:3-16). Он должен почитать
старших, преданно исполняющих свою работу; он должен трезво и добросовестно
относиться к тем, кто не смог выполнить свои обязанности (5:17-25). Он должен
напоминать рабам, что их отношения с хозяевами (особенно с
хозяевами-христианами) не отменяются свободой во Христе, но освящаются ею. Рабы
должны служить бескорыстно и более усердно (6:1, 2).
III. Третье критическое выступление (6:3-10). Гностическое
лжеучение развращает своих учителей. Люди, не следующие "здравым словам
Господа нашего Иисуса Христа" и отошедшие от веры, становятся тщеславными,
сварливыми и корыстолюбивыми. Их любовь к стяжательству особенно наглядно
демонстрирует их падение - они утратили веру и покой чистой совести.
Тимофей должен противопоставить этому извращающему влиянию:
А. Свой характер истинного "человека Божия",
сочетающий активное рвение ради дела Божьего с любовью и мягкостью, и имеющий
все богатства в вечной жизни, к которой он был призван (6:11, 12);
Б. Соблюдение в чистоте заповеди, полученной с призванием к
Евангелию при крещении, на пути послушного и самоотверженного служения до
явления Господа Иисуса Христа (6:13-16). (Не только учитель подвержен искушению
алчностью, следует увещевать и богатых в этом мире, что истинные свои богатства
они найдут в Боге, в великодушных деяниях и в будущей жизни, которая и есть
жизнь истинная - 6:17-19.);
В. Верное хранение преданной ему истины, и осознание того,
что ключом к этому является не "знание", но "вера" (6:20,
21).
Время и место написания: 62 или 63 г., возможно, Македония.
Каноничность: Гомологумен.
ПОСЛАНИЕ АПОСТОЛА ПАВЛА К ТИТУ
Послание к Титу почти аналогично Первому Посланию к Тимофею
по своим обстоятельствам, цели и содержанию, и поэтому мы его рассмотрим лишь
вкратце. Некоторое время Павел миссионерствовал на острове Крит вместе с Титом,
рассудительным, способным и тактичным соратником из обращённых язычников,
который оказал ему весьма значительные услуги в те времена, когда отношения
между коринфской церковью и Павлом были столь напряжены, что грозили разрывом
(2 Кор. 2:13; 7:6 и далее; 8:6; 12:18). Покидая Крит, Павел оставил Тита,
поручив ему задачу упрочения и организации вновь созданных христианских общин.
Эта задача напоминала ту, что была поставлена перед Тимофеем в Ефесе - вере и
жизни церкви угрожал рост влияния лжеучителей гностического типа, явно более
похожих своим учением на иудействующих, чем в Ефесе (Титу 1:14; 3:9). Ситуация
на Крите, однако, всё более усложнялась из-за того, что в этих вновь основанных
христианских общинах отсутствовала прочная организация, а иноверческое
окружение было особо порочно (1:5, 12, 13). Если Тимофею надо было восстановить
порядок в уже утвердившихся церквах, то Тит должен был установить порядок в
молодых церквах. Для выполнения этой задачи ему предстояло употребить всю свою
смелость, мудрость и весь такт. Павел писал Титу, чтобы ободрить его в
выполнении столь трудного поручения, направить в сражении с грозящей ересью,
дать ему совет по поводу задачи организации церквей и укрепления их в вере, а
также, не в последнюю очередь, чтобы дать присутствию Тита на Крите санкцию и
поддержку своего апостольского авторитета. Эта последняя цель послания ясно
видна в приветствии, подробно описывающем апостольское достоинство Павла
(1:1-3), и в заключительном приветствии "Благодать со всеми вами"
(3:15), которое показывает, что послание, адресованное Титу, предназначено и
для ушей всех членов церквей.
Время и место написания: около 63 г., в Македонии или по
пути в Никополь.
Содержание Послания к Титу
Приветствие (1:1-4).
Задача Тита на Крите
I. 1:5-9. Назначать пресвитерами людей с безупречным
характером, прочно стоящих на позициях истинного учения, способных наставить
верующего и опровергнуть оппонента.
II. 1:10-16. Обличать пагубное учение людей, которые
"говорят, что знают Бога" ("гнозис"), но "делами
отрекаются" (1:16), этих непослушных, болтливых, коварных, корыстных
людей, которые распространяют "иудейские басни" и навязывают
человеческие принципы воздержания во имя высшего знания и высшей чистоты. Их
учение обнажает их невежество относительно Бога и нечистоплотность их мыслей.
III. 2:1-3:8. Укреплять церковь:
А. Наставлением людей всех возрастов и сословий словом и
примером того высокого образа жизни, который сделала возможным благодать Божья,
воплощённая для всех людей во Христе. Жизнь искуплённого народа Божьего должна
стать живой проповедью этой предоставляющей все возможности благодати - даже
жизнь раба может стать "украшением учению Спасителя нашего Бога"
(2:1-15);
Б. Призывом к верующим быть покорными правительствам и
властям, показывая всем людям, сколь совершенна и привлекательна христианская
кротость, которую породили в них "благодать и человеколюбие Спасителя
нашего, Бога" (3:1-7);
В. Убеждением всех, кто пришёл к вере, что теперь у них
будет одно занятие, а именно - добрые дела (3:8).
IV. 3:9-11. Исключать из церкви тех, кто упорствует в своих
лжеучениях.
Заключение (3:12-15). Наставления и приветствия.
Титу предстоит снова присоединиться к Павлу в Никополе,
после того, как ему на смену придут Артема или Тихик (3:12). Титу предлагается
отправить в путь Зину и Аполлоса с этим письмом. Критским христианам также
следует принять участие в снаряжении этих миссионеров (3:13, 14).
Прощальные приветствия от Павла и его сподвижников Титу и
всем верующим.
Заключительное благословение (3:15).
Каноничность: Гомологумен.
ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ АПОСТОЛА ПАВЛА
К ТИМОФЕЮ
Обстановка
Павел пишет из тюрьмы в Риме. Он уже находится там некоторое
время - Онисифор, христианин из Ефеса, уже отыскал и навестил его в Риме (2
Тим. 1:16, 17). До этого состоялось только одно слушание в суде, на котором
Павел был покинут всеми людьми, но, однако, с Господней помощью настолько
успешно защитил себя, что "избавился из львиных челюстей" (2 Тим.
4:16, 17). Но у Павла нет надежды на окончательное оправдание - он в конце
своего пути. Он, по существу, один - с ним остался лишь Лука. Он страстно
желает ещё раз увидеть своего "возлюбленного сына" Тимофея и
настоятельно просит его приехать в Рим до зимы, когда путешествие по морю
станет невозможным (2 Тим. 1:4; 4:9, 21). Но ему приходится считаться с
возможностью того, что Тимофей не успеет вовремя в Рим, поэтому он должен
изложить в письме всё, что надеется сказать Тимофею лично, когда тот приедет,
если приедет вообще. Таким образом, письмо является, как писал Бенгель ,
"последней волей и завещанием" Павла, в котором он призывает Тимофея
хранить в чистоте и неизменности апостольское Евангелие, защищать его от
злобных нападок лжеучителей, готовить людей для верной его передачи и быть
готовым принять свою долю страданий при его распространении и защите. Самое
личное из пастырских посланий, оказывается, таким образом, в некотором смысле
тоже "официальным", ибо Павел не может отделить свою личность от
служения. Человек, "избранный к благовестию Божию" (Рим. 1:1)
остаётся с этим благовестием один в жизни и смерти.
Дата написания: 65-67 гг.
Содержание Второго послания к Тимофею
Приветствие (1:1, 2).
Благодарение (1:3-5). Павел благодарит за узы любви,
связывающие его с Тимофеем, выражает сильное желание снова увидеться с ним и с
благодарностью вспоминает искреннюю веру, обитающую в нём. Это предваряет:
I. 1:6-18. Призыв Павла к Тимофею снова разжечь дар Божий в
нём и быть уверенным, что дух "силы и любви и целомудрия" (1:6-7)
позволит ему:
А. оставаться преданным заточённому апостолу и быть готовым
принять свою долю страданий за Евангелие в убеждении, что сила Божья, во Христе
Иисусе преодолевшая смерть и поддерживавшая Павла в верном исполнении
возложенной на него задачи, даст и ему все права и возможности для этого
(1:8-12);
Б. сохранять и оберегать истину, переданную им Павлом с
помощью силы Духа, обитающего в нем так же, как в Павле (1:13, 14).
Павел завершает свой призыв упоминанием о предостерегающем
примере "всех Асийских", покинувших его, и о примере, который
обнадёживает, - о добром и смелом Онисифоре (1:15-18).
II. 2:1-4:5. Поручение Павла Тимофею.
А. Вверять истину преданным людям (2:1-13).
1. Тимофей может укреплять в вере и воодушевлять верующих,
только если сам будет крепок в вере, будет готов выдержать лишения и тяжкий
труд с преданностью воина, строгой самодисциплиной атлета и с упорным
трудолюбием земледельца (2:1-7).
2. Всё это он может выполнить с помощью силы, исходящей от
Христа Иисуса, вознёсшегося Христа, давшего Павлу мужество перенести немилость
и заточение ради избранных Богом. Тимофей должен работать и страдать в вере,
что единение со Христом в страдании и смерти есть обетование единения с Ним в
жизни и славе (2:8-13).
Б. Наставлять верующих в защите истины против нападок
лжеучителей (2:14-4:5).
1. Тимофей должен предостерегать от того, чтобы опускаться
до уровня своих противников с их спорами по поводу слов - учитель церкви не
должен быть спорщиком (2:14). И снова Тимофей может исполнить это только тогда,
а. когда сам будет честным работником Господним, полной
противоположностью людям, вроде Именея и Филита с их безбожным и тлетворным
учением, поколебавшим веру некоторых (2:15-18);
б. когда он будет исполнять свой труд в вере и уверенности,
что Божья истина не может быть побеждена. Бог знает своих, Он избрал их, любит
их и будет защищать и оправдывать их (2:19);
в. когда он выполняет призыв к святости (данный через
посредство избравшей его благодати Божьей) и становится чистым сосудом,
пригодным для самых благородных целей Божьих - в таком качестве он возвысится
над глупыми противоречиями и обретёт способность творить верных людей по своему
примеру (2:20-23).
2. Тимофей должен наставлять слуг Господних, которые
преодолеют ошибку в своём учении, поправляя их с кротостью, терпением и
мягкостью в вере и надежде, что Бог сможет дать своим противникам возможность
покаяться и избавить их от дьявольской лжи, в ловушку которой они попали
(2:24-26).
В. Выполнять свой труд с трезвым сознанием того, что времена
и люди становятся всё хуже, а противодействие истине возрастает (3:1-8).
Г. Выполнять свой труд в смелом убеждении, что:
1. Безумие противостоящих истине проявит само себя (3:9);
2. Имеет всё необходимое для трудной и опасной задачи
распространения полученного им апостольского учения и боговдохновенного Писания,
знакомого ему с детства, следуя примеру апостола, свидетелем которого он был
(3:10-17).
Д. Совершать своё служение активно, настойчиво и смело перед
лицом человеческого равнодушия к здравому учению и несмотря на непреодолимое
влечение людей к ложному учению. Христос вернётся, чтобы судить всех,
восторжествовать во славе и воцариться (4:1-5).
Теперь Тимофею предстоит совершать служение евангелиста -
путь Павла подошёл к концу, его борьба окончена (4:6-8).
III. 4:9-22. Просьба Павла к Тимофею.
"Постарайся придти ко мне скоро" (4:9);
"Постарайся придти до зимы" (4:21). Тоска Павла по его возлюбленному
сыну, тоска, усиленная одиночеством в тюрьме и желанием объяснить всё ещё раз
лицом к лицу всё величие и славу задачи, которую ему теперь предстоит решать,
прорывается в настоятельной просьбе к Тимофею прибыть в Рим (4:9-18).
Приветствия и благословения (4:19-22).
Каноничность: Гомологумен.
ЗНАЧЕНИЕ ПАСТЫРСКИХ ПОСЛАНИЙ
Из всех Павловых писем лишь пастырские послания столь прочно
связывают Павла-писателя с Павлом-служителем, описанным в Книге Деяний. Перед
нами Павел-служитель, с головой ушедший в горячку служения, миссионер,
организатор и блюститель дисциплины. Миссионеры всегда находили эти послания
очень полезными и часто понимали их намного лучше чем иные интерпретаторы,
сидящие дома в мягком кресле. Рукоположенные пасторы и учителя находили в них
свой Новый Завет внутри Нового Завета, прочувствовали их и жили с их помощью,
изо дня в день спокойно и успешно выполняя свои обязанности. Эти письма предлагают
церкви и учителям церкви образец служения и учения, накладывающий на них
отпечаток праведности и возвышенности только потому, что они весьма практичны.
Они шествуют по земле, где живут люди, где Сын Божий, потомок Давидов, ходил и
работал во имя спасения человечества. В самом деле, далеко не самой
незначительной услугой, оказанной церкви пастырскими посланиями, является
вливание здорового презрения ко всем блестящим и спекулятивным теологиям,
которые не могут ничему научить.
Пастырские послания Павла всё равно, что черный хлеб,
истинная пища работящего человека, грубая и простая. Они не проделывали
огромный путь, как Послания к Римлянам, Ефесянам или Колоссянам, они не наносят
разящий удар, как Послание к Галатам. Но если они обычно идут, то уж никак не ползут;
и работнику снова и снова предлагают поднять взор и идти к свету славы Божьей,
сияющему свыше. Эти письма изобилуют чёткими и ясными формулировками истины,
которой мы живём и работаем, такими формулировками, что заслуживают и просто
просят того, чтобы их "принимали сердцем". Тут и Павлова
благодарность Иисусу Христу, пришедшему в мир, чтобы спасти грешников, и
заставившему Павла сделать нечто вроде кратенького примера, в котором все
грешники могут видеть объяснение благодати Божьей (1 Тим. 1:12-17), здесь и
прославление благодати Божьей, которая воссияла над всеми людьми, как солнечный
свет, для их избавления и остаётся их наставником в серьёзности, праведности и
благочестии (Титу 2:11-14), здесь и полезное слово, утешающее всех, кто
переносит мучения и умирает вместе со Христом, пребывая в уверенности, что
будут жить и царствовать с Ним (2 Тим. 2:11-13), и великие слова о
богодухновенности и пользе Писания (2 Тим. 3:16, 17) - трудно представить жизнь
святой христианской церкви без этих слов.
ПОДЛИННОСТЬ ПАСТЫРСКИХ ПОСЛАНИЙ
Подлинность пастырских посланий подвергалась сомнению по
ряду поводов. Основными среди них являются следующие пять: (1) исторический фон
писем; (2) тип церковной организации, которую предполагают письма; (3) природа
ереси, против которой они выступают; (4) доктринальная сущность посланий; (5)
их стиль и язык.
а. Исторический фон. Утверждается, что путешествия и
деятельность, которые подразумеваются в пастырских письмах, не вмещаются в
рамки жизни Павла, насколько она известна из его, несомненно, подлинных
посланий и из Книги Деяний. Обычно считается, что римское заточение 59-61 гг.
закончилось смертью Павла.
Здесь есть возражение. Можно предположить, что заключение
Павла закончилось его освобождением - и Фест, и Агриппа считали его невиновным,
и ни один древний источник не утверждает, что Павел был казнён после
двухлетнего заключения в Риме в 61 г. Предположив затем, что он был в 61 году
освобождён из тюрьмы, мы увидим, что годы после этой даты и перед смертью Павла
(которая могла произойти вплоть до 67 года) дают достаточно времени для
деятельности, которую имеют в виду пастырские послания, даже если мы и
неспособны абсолютно точно восстановить историю этого периода. Следует к тому
же отметить, что личные высказывания в этих посланиях столь хорошо
соответствуют жизни и характеру Павла, что даже многие из убеждённых
противников их подлинности склонны верить - позднейший фальсификатор
использовал фрагменты подлинной Павловой переписки.
б. Организация церкви. Утверждают, что церковная организация,
подразумеваемая в посланиях, слишком уж хорошо отлажена и устроена для первого
века. Поэтому предполагают, что писатель конца первого или начала второго века
написал послания от имени Павла, чтобы получить апостольскую санкцию для
устроения церкви в духе этого более позднего времени.
В ответ можно сказать, что мы слышим о назначении старших в
церкви уже со времён первого миссионерского путешествия (Деян. 14:23). Павел
говорит о "пастырях" и "учителях" в своём Послании к
Ефесянам (Еф. 4:11) и обращается к епископам и диаконам Филипп в Послании к
Филиппийцам (1:1). Более того, организация, подразумеваемая в письмах, не была
точно выработана и утверждена. Термины "пресвитер" и
"епископ" (который впоследствии и был установлен) используются
попеременно (Титу 1:5, 7), а главная забота, постоянно выражаемая в письмах -
функции руководства, как силы, способной укрепить церковь в вере, а не
выяснение его прав и власти.
в. Природа ереси, с которой борются послания. Утверждают,
что лжеучением, против которого выступает автор, могут быть только великие
гностические системы второго века.
Это правда, что лжеучителя и лжеучения, против которых
ополчились пастырские послания, имеют некоторые признаки, характерные для
гностицизма второго века. Но следует также отметить, что гностицизм существовал
как тенденция или течение задолго до второго столетия. Ересь, против которой
выступают пастырские послания, имеет сильный иудаистский оттенок, который не
был характерен для гностицизма второго века. В посланиях нигде нет указаний на
то, что критикуемые гностические пустословия являются окончательно развившимися
системами, разделившими церковь второго века. Учения выглядят ещё полуоформившимися
или недооформившимися, и, хотя некоторые из учителей были отлучены от церкви,
многие из них продолжали ещё, очевидно, служить в церкви.
г. Доктринальная сущность посланий. Суждения в этой области
всегда будут несколько субъективны. Например, то, что работа Святого Духа
относительно слабо здесь подчёркнута, используется в качестве довода против
подлинности пастырских посланий. Но такой способ аргументации с позиции
"автор этого не говорит" всегда опасен. Например, сейчас уже
общепринято, что Послание к Колоссянам является бесспорно письмом Павла, но в
нём слово "Дух" встречается всего один раз, а "духовный" -
лишь два. Более того, эти письма наполнены учением столь Павловским по
содержанию и формулировкам, что оно не имеет параллелей за исключением всеми
признанных посланий Павла. Следует притом помнить, что эти пастырские послания
адресовались конкретным людям, и цели их весьма отличались от остальных писем
Павла. В общем, заключение одного талантливого современного комментатора
выглядит вполне правильным и разумным: в пастырских посланиях нет ничего
такого, чего не смог бы написать Павел, и много того, что мог бы написать
только он.
д. Стиль и язык посланий. Стиль напоминает, как и следовало
ожидать, больше практические и наставительные фрагменты из других писем Павла,
чем доктринальные. Кроме того, стиль Павла существенно меняется от письма к
письму и даже в пределах одного письма, поэтому аргументы, основанные на стиле,
следует применять с определённой осторожностью.
Словарь представляет собой наибольшую трудность. Свыше 36
процентов слов, составляющих словарь пастырских посланий, не встречается в
других письмах Павла.
Такой высокий процент новых слов частично объясняется
новизной темы этих писем, но только частично, ибо служебные слова (союзы,
предлоги и т.п.), не связанные с темой, тоже изменились. Чем же объясняется
столь радикальная перемена?
Во-первых, словарь Павла существенно меняется и в пределах несомненно подлинных его посланий, хотя и не столь радикально, как в пастырских письмах. Во-вторых, часть изменений можно объяснить тем, что Павел цитирует или перефразирует здесь "верные слова" ранней церкви свободней, чем где-либо ещё в своих писаниях. В-третьих, следует помнить, что для Павла греческий был, возможно, вторым языком разговора и переписки, воспринятым им, в большой степени, на слух. Его язык мог изменяться гораздо быстрее, чем родной язык урождённого грека, под влиянием условий и окружения. Поэтому длительное пребывание в Риме могло привести к тому, что его язык стал похож на тот греческий, на котором говорили в Риме. В сущности, новые слова из пастырских писем можно гораздо чаще встретить у тех ранних отцов церкви, которые были связаны с Римом, чем в неримских писаниях. Так или иначе, это не является решающим свидетельством против древнего и практически единодушного утверждения церкви, что пастырские послания написаны Павлом.