ГЛАВА II
Слово в иудеохристианстве
Послание Иакова
Чтение: Деяния 1-12; Иакова
Лука показывает жизнь ранней иудейской церкви (Деян. 1-12),
как жизнь веры и надежды под руководством апостольского слова, жизнь под
властью Господа Иисуса во имя славы Божьей, провозглашаемой Духом, в радостном
и убеждённом, ответственно-напряжённом ожидании возвращения Господа во славе.
Эта жизнь протекала на высоком уровне; она была отмечена отчаянной смелостью
исповедания, которое ничто не могло заставить умолкнуть. Преследования могли
привести к рассеянию церкви, но её члены, несмотря ни на что, продолжали
оставаться свидетельствующей церковью, а радость, с которой её приверженцы
принимали мучения, была сама по себе красноречивым свидетельством взросшей в
них новой жизни. Эта жизнь была отмечена единодушием и страстным желанием
служить друг другу, что разительно контрастировало с напряжённой, а порой и
попросту жестокой борьбой между различными группами Старого Израиля (Деян.
2:44, 45; 4:32-5:4).
Внешне первая церковь сохраняла по существу иудейский
характер. Её последователи соблюдали Закон, как и все добропорядочные иудеи,
даже в том, что касается чистой и нечистой пищи (Деян. 10:14); они соблюдали
предписанные традицией часы молитвы как находясь в Иерусалиме, так и вне
Святого города (Деян. 3:1; 10:9, 30); они учили в храме (Деян. 5:20, 25, 42) и
не порывали связей с синагогой (Деян. 6:9, 10). Они были полны веры в своё
призвание к непосредственной миссии перед Израилем (Деян. 1:8). Они жили среди
Израиля в духе слов Иисуса, обращённых к Его последователям по поводу подати на
храм: Иисус учил их, что они есть дети Божьи и потому не обязаны финансово
поддерживать дом Бога-Царя, их Отца, поскольку цари взимают пошлину с чужих, но
не со своих детей; но Он возложил на них бархатное ярмо Своей любви - чтобы не
оскорбить иудеев, им всё-таки пришлось заплатить храмовую подать и, сохранив
внутреннюю свободу, не нарушить обязанности, предписанные нормами благочестия
древнего народа Божьего (Матф. 17:24-27). Только так они смогли бы выполнить
свою миссию перед Израилем - порви они с Храмом, клейма отступников и безбожников
им не миновать, и ни один правоверный иудей не стал бы их слушать.
Они попали, таким образом, в самую гущу иудейства, вплелись
в его жизнь; и в этой ситуации они же призвали Израиль совершить радикальный
поворот к покаянию, к вере в Господа Иисуса Христа и к крещению во имя Его. Это
до предела осложнило их положение, сделало их объектом постоянного давления со
стороны противников, преследований со стороны властей и обывателей, ввергло их
в нищету (ср. Гал. 2:10). Качества, проявленные ими в общественной жизни, и
чудесные деяния, совершённые руками их лидеров, определённо завоевали им
уважение народных масс, которые смотрели на них - по крайней мере в начале - с
некоторым благоговейным трепетом. Но официальный иудаизм с самого начала был
против них. Это противостояние усиливалось успехом нового движения и отчасти
тем, что "из священников очень многие" перешли на их сторону и
"покорились вере" (Деян. 6:7). Несомненно, воля израильского
руководства всё более и более навязывалась основной массе народа: около 44 г.
н. э. Ирод стал свидетелем того, как казнь Апостола Иакова оказалась, (в
соответствии с его надеждами и намерениями) событием, которое было
"приятно Иудеям" (Деян. 12:2, 3), и после этого заключил в тюрьму
Петра, "намереваясь после Пасхи вывести его к народу" (Деян. 12:4).
При таких обстоятельствах было совсем нелегко сохранить
внутри новой общины присущие её членам миссионерский пыл и любовь. Лука в Книге
Деяний рассказывает о том, как росло Слово Божье, как Благая Весть
торжествовала и распространялась от Иерусалима до самых краёв земли. Поэтому не
следует ожидать от него полного изложения истории, тем более социологии первой
церкви. Но мы не можем также предположить, что эта картина жизни первой церкви
идеализирована; ведь он был заинтересован в описании лишь самых характерных
черт новой жизни, взросших благодаря Слову в людях, откликнувшихся на это Слово
покаянием и верой. Но даже столь краткое и схематичное изображение жизни первой
церкви достаточно ясно показывает, что жизнь под Господом заключалась отнюдь не
в самоочевидной и автоматической принадлежности к церкви, а состояла из
постоянной и напряжённой борьбы. Рассказ об Анании и Сапфире (Деян. 5:1-11)
показывает, что входившие в новый народ Божий люди могли противостоять Духу, и
это случалось, поэтому церковь нуждалась в суровой дисциплине, чтобы
поддерживать чистоту нового народа Божьего. Слова Варнавы к обращённым из
язычников в Антиохии отражают трудом приобретённый опыт иудеохристианства:
"Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался, и убеждал всех
держаться Господа искренним сердцем" (Деян. 11:23). А постоянное
подчёркивание Лукой важности молитвы в жизни Апостолов и апостольской церкви
показывает, что церковь постоянно нуждалась в обновлении и просила обновления
сил и целей у Господа церкви.
При этом в другом документе ранней церкви, Послании Иакова,
мы видим, сколь постоянна и сурова должна была быть борьба, как мало высоких
качеств новой жизни стало неотъемлемым и постоянным достоянием церкви, как ей
приходилось снова и снова отвоёвывать свои позиции, покаянием подтверждая право
на богодухновенное Слово Господа. Послание также показывает, сколь решительно
лидеры церкви помогали ей в борьбе, с каким отчаянным и ревностным
самоотречением они старались сохранить Слово, некогда данное церкви, таким же
данным и активно действующим в сердцах её членов. Мы видим, какой сгусток
энергии вдохновенной пастырской мудрости, "мудрости свыше",
вкладывался в человеческое слово, дававшее возможность расти Слову Господнему и
обеспечивавшее его прочное и глубокое укоренение в жизнях, словах и деяниях
людей. Послание Иакова более отчётливо чем Книга Деяний показывает нам иную и
очень важную характеристику жизни первой церкви; оно показывает нам, насколько
"учение Апостолов" (Деян. 2:42) было воистину апостольским -
признаком Апостола является то, что он есть выразитель и представитель Господа,
пославшего его (Матф. 10:40; Лука 10:16; Иоанн 13:20; 2 Кор. 13:3), и из
Послания Иакова мы можем видеть, что сами слова Христа лежали в основе учения
Апостолов; они были тем воздухом, которым дышала и благодаря которому жила
первая церковь.
Адресаты Послания
Послание Иакова адресовано иудеохристианам. Слова
приветствия, обращённые к "двенадцати коленам, находящимся в
рассеянии" (Иак. 1:1), сами по себе ещё не означают, что читатели его -
иудеи, поскольку Новый Завет постоянно использует израильские титулы и
терминологию применительно к новозаветному народу Божьему (ср. Гал. 6:16;
Филип. 3:3; 1 Петра 1:1, 17; 2:9, 10; Откр. 7:4 и далее; 14:1), но эти слова
всего лишь часть иудейского колорита послания. Предполагаемые обстоятельства
жизни христиан, которым адресовано письмо (бедная, утомлённая, угнетённая и
преследуемая церковь), соответствует тому, что мы знаем о иерусалимской церкви
из Деян. 1-12. То, что было справедливо для Иерусалима, вполне вероятно, было
справедливо и для других еврейских церквей в Палестине и в рассеянии. Грехи, на
которые в послании обращается особое внимание - это грехи иудаизма в его
христианизированной форме: проблема половой распущенности, например, которая
была весьма актуальна для христиан из язычников, и на которую обращают внимание
все адресованные языческим церквям послания, здесь не затронута, тогда как
основной грех Израиля, руководимого книжниками и фарисеями - разрыв между исповеданием
и практической деятельностью (Матф. 23:3), против которого яростно выступал
Иисус, резко критикуется Иаковом. Место поклонения называется тем же именем,
что и иудейская синагога (собрание)(Иак. 2:2), это ещё долго наблюдалось в
иудеохристианстве, но нечасто встречалось где-либо ещё в христианском мире.
Автор черпает все свои примеры из Ветхого Завета (Авраам, Раав, Иов, пророки,
Илия), а это во многом характеризует как читателей, так и автора.
Датировка послания
Послание явно адресовано ранним иудеохристианам в пределах
периода, описанного в Деян. 1-12. Церковь ещё настолько прочно связана с
иудаизмом, с частью исторического Израиля, что один современный учёный
попытался доказать, будто письмо, подчёркивающее всё то общее, что было у
христиан и у иудеев, адресовано всему Израилю и написано как миссионерское
послание с целью наставления и призыва к покаянию, обращённого ко всем иудеям.
Хотя эта теория содержит явное преувеличение и вряд ли может быть принята в той
форме, в которой была выдвинута, она привлекает внимание к иудейскому
происхождению адресатов и указывает на тот факт, что в послании есть части,
особо адресованные читателям, принадлежащим к историческому Израилю (4:1 и
далее), и фрагменты, представляющие собой риторическое обращение к иудейскому
миру, окружающему церковь, а не наставления, обращённые непосредственно к
церкви (4:13-17; 5:1-6). Иудаизм ещё не отверг окончательно новую общину. Более
того, в послании нет ещё и намёка на трения и трудности, вызванные массовым
притоком язычников в церковь - трения, приведшие к апостольскому собору (Деян.
15) и давшие повод к написанию Послания Апостола Павла к Галатам. Поэтому
наиболее вероятная дата написания - перед первым миссионерским путешествием
Павла, т.е. 45 г. н. э.; а слова о двенадцати коленах в рассеянии указывают на
новый народ Божий в то время, когда он состоял в основном и в первую очередь из
обращённых иудеев.
Автор Послания
Единственным указанием на авторство в самом послании
является имя Иакова в приветствии, а также общий тон и характер содержания
текста. Если мы зададимся вопросом, кто из различных упомянутых в Новом Завете
людей по имени Иаков может быть опознан по этой простой самоаттестации:
"Иаков, раб Бога и Господа Иисуса Христа" (1:1), и по манере
обращаться к иудеохристианам с позиции подавляющего авторитета, как это
делается в тексте, то наиболее вероятным будет ответ: Иаков, брат Господень.
(Весьма спорный вопрос о том, были ли братья Господа Его двоюродными, сводными
или родными, не должен в данном случае нас отвлекать; последний вариант, что
они были детьми Иосифа и Марии, выглядит самым правдоподобным; вполне вероятно
и то, что они были Его сводными братьями; теория же о двоюродном родстве
сталкивается с непреодолимыми трудностями.)
Этот Иаков, вместе с остальными братьями, отказался принять
своего брата как Христа при Его земной жизни (Иоан. 7:5). Вероятно, после того
как воскресший Господь явился ему, сомнения были преодолены, и он стал слугой
Того, Кого именует с тех пор "Господом Иисусом Христом" (ср. 1 Кор.
15:7; Деян. 1:14). Будучи с самого начала активным деятелем церкви, он
ограничивает свою работу Иерусалимом. Возможно что он, как и его братья,
предпринимал миссионерские путешествия в пределах Палестины (1 Кор. 9:5). В
любом случае, именно в Иерусалиме он стал и оставался в дальнейшем заметной
фигурой. По словам Петра в Деян. 12:17, уже в 44 г. н. э. он был признанным
лидером иерусалимской церкви. Прежде чем покинуть Иерусалим после выхода из
тюрьмы, Пётр просит людей, собравшихся в доме Марии, уведомить о своём
освобождении "Иакова и братьев". На апостольском соборе последнее и
решающее слово в дискуссии принадлежало Иакову (Деян. 21:18). Когда Павел по
окончании третьего миссионерского путешествия держит отчёт перед иерусалимской
церковью и приносит дары языческой церкви святым в Иерусалиме, он отчитывается
перед Иаковом (Деян. 21:18). Портрет Иакова, приведённый в Деяниях,
подтверждается тем, что мы находим в посланиях Павла; Павел называет его просто
"Иаковом", рассчитывая на то, что его поймут (1 Кор. 15:7); он
фактически причисляет его к Апостолам в Гал. 1:19 и даже упоминает его впереди
Петра и Иоанна, как одного из "столпов" церкви (Гал. 2:9). Для Павла
Иаков настолько неотделим от жизни иерусалимской церкви, что он может описать
приход иерусалимских христиан в Антиохию, как "прибытие некоторых от
Иакова" (Гал. 2:12). Иуда в своём послании представляется читателям, как
"брат Иакова" (Иуд. 1).
Позднейшая иудеохристианская традиция, сохранённая для нас
Евсевием ("Церковная история" II, 23, 4), изображает Иакова образцом
иудейского благочестия - в том смысле, что он серьёзно интересовался его
ритуальной стороной и уделял ей большое внимание. Но ни одно упоминание о нём в
Новом Завете этого не подтверждает. Согласно Новому Завету, он был
христианином-евреем, посвятившим себя миссии в Израиле и, следовательно,
сохранившим верность Храму и Закону, пока стоит Храм и существует Израиль,
готовый слушать его. Достоверное предание описывает его, как человека,
преданного своему народу и умершего мученической смертью в 66 г. н. э. Его
благочестие и любовь к своему народу настолько впечатлили людей, что даже
набожные иудеи прозвали его Праведным и видели в иудейских войнах и падении
Иерусалима справедливое наказание Израиля Богом за предание смерти этого
добродетельного человека.
Причина написания Послания
Послание Иакова показывает, что его автор знаком с
ситуацией, в которой находятся его читатели, но в нём нет ни одного намёка,
позволившего бы нам указать на какое-либо событие или совокупность
обстоятельств в качестве непосредственного повода для его написания. Поэтому,
возможно, не случайно, послание начинается с призыва найти повод для радости
при прохождении "через всякие испытания" (1:2 СП), а заканчивается
советом обратить брата, который "уклонится от истины" (5:19).
"Двенадцать колен" находятся под двойным прессом бедности и
преследований, перед ними открывается перспектива стать слабыми, озлобленными и
нетерпеливыми - слабыми перед ожидающей их судьбой обречённого народа, частью
которого они являются, судьбой, которая всё более отчётливо и угрожающе
вырисовывалась на бушующем небе Палестины; озлобленными из-за того, что они
напрасно стараются, предлагая милость Божью этому обречённому народу;
нетерпеливыми в ожидании "времён отрады" (Деян. 3:19-21) и совершения
всего, что было обещано и гарантировано воскресением из мёртвых Иисуса Христа.
При такой апатии и ослаблении их пыла, при таком упадке
приверженности христианству, их ожидала перспектива отступления и
приспособления своей жизни к жизни мира, оказывающего на них давление со всех
сторон и стремящегося оставить на них свой отпечаток. Для них примирение с
"миром" означало, конечно, приспособление к иудаизму, от которого они
оторвались, к иудаизму со всем его искажённым благочестием, с его окосневшей
бездеятельной верой, его поверхностным и бесплодным следованием Слову, его надменной
и вздорной "мудростью", его открытостью искушению благосостоянием,
его безумной жаждой свободы. Опасность отступничества была для членов этой
церкви отнюдь не отдалённой и теоретической, она была близкой и реальной (5:19,
20).
При такой ситуации неудивительно, что в церкви, одолеваемой
как изнутри, так и снаружи, столкнувшейся с необходимостью постоянного
исправления и жёсткой дисциплины, любовь многих охладевала, вспыхивали
внутренние разногласия, люди были готовы оговорить и судить друг друга, а
добровольная взаимопомощь первых счастливых дней была под угрозой исчезновения
и забытья.
Содержание Послания Иакова
Таким вот иудейским церквям в такой типично иудейской
ситуации лидер иудеохристианства адресует своё вполне иудейское письмо, скорее
даже наставление в форме послания, ведь письмо это является таковым больше по
форме; но даже и форма его соблюдена не полностью - то, что присуще письмам
Павла, здесь отсутствует. Фразы типа: "Послушайте, братия мои
возлюбленные" (2:5), показывают, что мы имеем дело с писанием, являющимся
всего лишь продолжением устного "богодухновенного слова"; весь стиль
послания подтверждает это. Лидер и учитель, чьё слово есть орудие воли Божьей
для иерусалимской церкви, говорит с иудейскими церквями Иудеи, Самарии,
Галилеи, Сирии, Киликии - возможно, письмо было направлено и за пределы этих
областей.
Обстоятельства жизни первой иудейской церкви стали основной
предпосылкой написания Послания Иакова, и основные признаки проповеди, давшей
жизнь этой церкви и поддерживающей её, снова и снова повторяются в обращении
Иакова. Иисус с божественной властью провозглашается Господом и Христом,
первыми словами Иакова является признание Бога и Иисуса и его отношения к обоим
- он "раб Бога и Господа Иисуса Христа" (1:1). Иисус есть "Господь
славы" (2:1) подобно тому, как Бог есть "Царь славы" и "Бог
славы" в Ветхом Завете (Пс. 23:7; 28:3), и Он является объектом веры
(2:1); Он есть Господь ко славе Бога и Отца, ко славе Бога, являющегося по сути
подателем всяких совершенных даров (1:5, 17), Бога, давшего людям высший дар
новой жизни в "слове истины", Евангелии (1:18). Присутствие и работа
Духа тоже затронуты. Бог заставил Дух жить в людях, основавших новые двенадцать
колен в рассеянии, к которым обращается Иаков (4:5). Мудрость, дар Божий верующему
человеку (1:5,6), полностью отличается от "земной, душевной,
бесовской" мудрости обычного человека - это мудрость, нисходящяя
"свыше" (3:17), что напоминает нам слова, использованные Лукой в
Деяниях: "Святой Дух и мудрость" (Деян. 6:3, 10). Осознание жизни в последние
дни мира находит самое ясное и решительное выражение. У Иакова, как и в первой
апостольской проповеди, Христос есть Начальник жизни, новой и вечной жизни.
Слово истины, провозглашающее и представляющее Его, даёт людям новое рождение,
и Иаков видит эту новую жизнь, как "некоторый начаток", исток и залог
обновления всей жизни (1:18). Новый народ Божий ждёт "пришествия
Господня", как земледелец ждёт урожая , который увенчает его труды в
течении целого года (5:7). Бедные и угнетённые люди Божьи являются
"наследниками Царствия" (2:5), и их взоры обращены вперёд - к венцу
жизни, который Бог даст любящим Его (1:12).
Но характерной чертой послания является то, что все эти
грандиозные и основополагающие посылки полностью жёстко подчинены одному
основанному на них императиву, повелению: "Покайтесь!" Многие, изучая
Послание Иакова, находят крайне странным, что оно с одной стороны имеет
отчётливо христианский характер, а с другой - совершенно умалчивает об основных
фактах христианства: крест и воскресение непосредственно никак даже не
упомянуты. По поводу этой двусмысленности послания выдвигались самые различные
теории. Некоторые учёные, например, предположили, что письмо на самом деле
является чисто иудейским, лишь слегка переработанным впоследствии, чтобы придать
ему христианский вид; или оно включает более раннюю иудейскую работу с
христианскими добавлениями и исправлениями. Такие теории являются, конечно,
чистыми догадками и не продвигают нас сколько-нибудь вперёд к пониманию
послания в истинно историческом смысле. Один учёный из числа крупнейших
исследователей Иакова предложил решение проблемы, прочно основанное на фактах
биографии Иакова, и потому достаточно плодотворное: Иаков, пишет он, был братом
Иисуса и свидетелем Его трудов, но не пришёл к вере в Него, пока не столкнулся
с Ним, как с воскресшим Христом, "Господом славы". Более того, после
своего обращения Иаков работал в Иерусалиме, стремясь завоевать для Христа
Израиль, и поэтому сохранял иерусалимскую церковь в рамках иудаизма; он
оставался в Иерусалиме, противопоставляя Иерусалиму Христа до тех пор, пока не
был убит своими соотечественниками. Эта история отводит от Иакова все
спекулятивные мудрствования и всё, что имеет оттенок обобщения и теории. Он
увидел в смерти и воскресении Иисуса, что он, Иаков, со своими рассуждениями о
Боге и Христе, ошибался, а Иисус, отдавший Богу всю любовь словом и делом,
жизнью и смертью Своей, был прав. Он видел как "мудрые и
рассудительные" из его народа отвергли Иисуса, потому что их теоретические
знания о Боге заслонили от них реальное присутствие Бога и деяния Божьи в
Иисусе, совершавшиеся прямо у них на глазах. А Иаков видел - из-за учителей и
лидеров Израиля, считавших себя знатоками того, каким должен быть Мессия, и
упорствовавших в неприятии проповедуемого Апостолами Мессии, их народ отверг
Его. Иаков узнал на примере своей жизни и жизни своего народа, как
предположительные знания о Боге могут ввести человека в заблуждение и отвлечь
его от Бога, проявляющего Себя перед ним. Поэтому Иаков твёрдо сохранял, как
самое лучшее и самое дорогое из оставленного ему Иисусом достояния, Его призыв
к покаянию - тот самый призыв, который осуждал гордыню Израиля, его религиозное
лицемерие и предлагал Израилю Божью милость. Только через покаяние (которое в
проповеди Иисуса всегда включает в себя веру) может человек придти к Богу.
Церковь может оставаться двенадцатью коленами Божьего народа только через
покаяние; она может надеяться привлечь на свою сторону Израиль, только будучи
церковью вечного покаяния, церковью, следующей призыву Иисуса: "Покайтесь,
ибо приблизилось Царствие Божие", и делающей его основой всей своей жизни
- только в этом случае иудеи могут увидеть, что с ними Бог.
Эти ли факты или какие-либо иные, которые мы не можем
раскрыть глубже, послужили тому причиной, но очевидно, что всё послание Иакова
представляет собой один грандиозный призыв к покаянию, к покаянию в том виде, в
котором его проповедовали ветхозаветные пророки, Иоанн Креститель и Сам Иисус:
полное обращение человека всей душой к своему Богу при бесповоротном и
радикальном разрыве со своим порочным естеством и порочным прошлым, обращение к
смиренной вере и покорности, обращение, которое, по существу, всегда является
деянием Бога в человеке (ср. Деян. 5:31; 11:18). Иаков выступает в Новом Завете
как пророк, и его призыв звучит по-пророчески: "Обратитесь!" (ср.
напр. Иер. 25:5).
"Разнородный" характер наставлений Иакова часто
преувеличивают - иногда в интересах той или иной теории, касающейся
происхождения книги. Эта разнородность более кажущаяся, чем реальная, и вызвана
образом мысли семитских народов, при котором схожие понятия сводятся друг с
другом без какой-либо координации или указания зависимости между ними, как это
принято у нас. Призыв Иакова к покаянию распадается при более детальном
изучении на шесть достаточно больших разделов, каждый из которых, в свою
очередь, подразделяется на два вопроса.
Обратитесь!
I. 1:2-27. Обратитесь к вашему Богу, благому Подателю
совершенных даров.
А. 1:2-18. Обратитесь к Богу, совершенствующему вас через
испытание.
Обратитесь от вашей глупости (5), от колебаний и
неуверенности (6-8), от ваших сомнений в благости Божьей, вашего иудейского
фатализма, приписывающего Богу людские грехи (1-15).
Обратитесь к Богу вашему и обретите в Нём силу выражать
радостное согласие с испытаниями, ниспосланными Им (2); обретите в Нём надёжную
и испытанную веру, приносящую стойкость (3) и совершенство (4); посредством
искренней молитвы обретите в Нём мудрость, которая позволит пройти испытания
(5), мудрость, дающую возможность бедняку найти в бедности повод для радости
(9) и дающую богатому силу видеть величие везде, только не в себе самом и не в
своих богатствах (10, 11). Обратитесь к Богу и обретите в Нём неизменного и
неизменяемого Подателя даров совершенных, Подателя высшего дара - дара нового
рождения Его Словом, нового рождения, которое есть начало и залог рождения
свыше (18). Обретя такие силы, мужественно и с радостью переносите свои
испытания и получите от Него венец жизни (12).
Поскольку дар новой жизни приходит со словом истины,
Б. 1:19-27. Обратитесь к Богу, ниспославшему вам Своё Слово
Обратитесь от гордыни, проявляющейся в самонадеянности
речей, пока к ним не обратил свой слух Благой Податель, обратитесь от
гневливости, навлекающей Его суд на грех людской (19), от нечистоты и злобы,
отдаляющих человека от благотворного огня Божьего суда и от жизнетворной
теплоты Его милости (21). Обратитесь от говорения к слушанию, от самоуверенного
гнева к смирению, внимающему Богу (19-21), обратитесь к Богу и примите слово
праведности, которое может исходить только от Него (20), примите его с
покаянием, снимающим нечистоту и злобу с души, в своей нагой беззащитности
принимающей спасение от Бога (21).
Когда же вы с покаянием и верой услышите Слово, обратитесь
от самообмана, что Слово Божье можно просто равнодушно выслушать, что человек
может услышать Слово Божье и не воспринять его (22, 26); обратитесь от такого
примитивного и забывчивого слушания Его Слова (22, 24, 25) к настойчивому и
живому вниманию, к исполнению Слова, несущего великий дар Божий - совершенный
закон свободы, закон, освобождающий вас для Бога и ближнего вашего (25), такой
закон, который ведёт человека к чистому и незапятнанному благочестию перед
Богом и освящает его речи, превращает его деяния в милосердные и хранит его от
скверны и обречённости этого падшего мира (26, 27).
II. 2:1-26. Обратитесь от переполненной внутренними
противоречиями веры и от веры, исходящей на слова, к истинной и деятельной
вере, требуемой господством Иисуса
А. 2:1-13. Обратитесь: Порвите с тягой к богатству,
противоречащей вере в Господа Славы.
Обратитесь от стремления заискивать перед богатым и
бесчестить бедного (1-3), ибо для вас это внутреннее раздвоение и грех перед
заповедью Господней: "Не судите" (4); сюда входит нечестивый суд над
бедными и лживый суд над богатыми (5-7).
Обратитесь от благочестивого самооправдания, ссылающегося на
закон любви, как на повод пристрастного отношения к богатому (8); освободитесь
от последних следов иудейской теории компенсации, стремящейся оправдать
нарушение одной заповеди исполнением другой (9-11); обратитесь от немилосердия,
которое вы скрываете от самих себя, но которое невозможно скрыть от Суда
Божьего (12, 13).
Обратитесь к Господу Иисусу Христу, Который дарует славу
Царства Божьего бедным и уже сделал их богатыми, как наследников Царства (1,
5), Который поднимает верующих в него выше примитивных различий между бедными и
богатыми. Возвысьтесь в вере к видению людей - как богатых, так и бедных -
очами Бога: бедных как наследников Божьих, а богатых как угнетателей народа
Божьего и хулителей святого имени, произносимого над верующим при крещении
(5-7). Обратитесь к истинной и покаянной встрече с волей Божьей - пусть закон
любви будет для вас законом царским, придающим смысл всем заповедям и
заключающим их все в себе; и помните, что вы будете судимы по закону свободы,
закону, освобождающему вас для Бога и для ближнего вашего; помните, что только
вера, проявленная в милосердии, может надеяться на милосердие при милосердном
суде Божьем (8-13).
Б. 2:14-26. Обратитесь от простого исповедания веры к живой
и деятельной вере.
Обратитесь от веры лишь на словах, ибо ограничивающаяся
только словами вера бесполезна, как бесполезна благотворительность, исходящая
на красивые фразы (14-16); обратитесь от веры, которая на самом деле и не вера
вовсе, а нечто мёртвое (17), неспособное спасти (14).
Обратитесь: Избегайте оправдывать себя благочестивым
словоблудием, создающим непреодолимую пропасть между верой и трудами,
распределяя их как отдельные дары - вера одному, а труды другому (18); это
низводит веру до примитивного умственного восприятия истины о Боге - такова
вера бесов, знающих, что она не может спасти их; они содрогаются от грядущего
суда над ними (19).
Обратитесь от заблуждений относительно своей
бессодержательной веры, веры бесплодной и бездеятельной, как труп (20, 26).
Обратитесь к живой вере, проявляющейся в делах (18), к вере, которая
оправдывает, поскольку она всецело вверяет человека его Богу и потому является
деятельной верой - такой, какая была у Авраама: он был готов отдать Богу лучший
дар, сына, которого Бог дал ему; вера Авраама была деятельной в трудах его и
нашла в них своё самое полное выражение (21, 22). В том, что для верного
Авраама Бог был дороже самого дорогого из Его даров, можно увидеть весь смысл
слов: "Веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность" (23,
24). Авраам, верный друг Божий, был другом в слове и в деле, поэтому можно даже
сказать, что человек оправдывается и делами тоже, а не одной верой, поскольку
вера не существует отдельно, что показывает пример с Раав. Её вера была простой
и незамысловатой, однако даже эта верующая женщина с грязным и порочным прошлым
исходила в делах своих из веры и была поэтому оправдана трудами, ибо вера Раав
сделала её исполнительницей воли Божьей (25).
Обратитесь к вере, которая есть творение Бога - Бога живых,
а не мёртвых, к вере, которая есть не труп, но тело, содержащее живую душу
(26).
III. 3:1-18. Обратитесь вы, становящиеся учителями в церкви,
от ваших безнадёжно грешных "я" и от мудрости человеческой к Богу,
дающему свыше истинную мудрость.
А. 3:1-12. Обратитесь от ваших грешных "я", от
человека к Богу.
Обратитесь от беспечной самоуверенности, нагло вторгающейся
в учение, забывая о серьёзной ответственности за человеческие слабости (1, 2);
помните об обуздании языка (2) и о страшной силе, которую может придать злу
этот маленький орган, о том, сколь яростно и неукротимо это безжалостное зло,
это самое непосредственное воплощение безбожного мира (3-6). Обратитесь от
заблуждения, будто любой человек может обуздать это зло - человек есть венец
творения, но не хозяин своего языка (7, 8). Обратитесь от этого неестественного
внутреннего конфликта, в результате которого люди с помощью языка одновременно
славят Бога и проклинают человека, творение, созданное по образу Божьему
(9-12). Поскольку ни один человек не может обуздать язык, обратитесь к Нему,
единственному, Кто может преодолеть зло в человеке. (Это ясно из слов: "А
язык укротить никто из людей не может"; положительная сторона призыва к
покаянию фактически выражена в пункте Б.)
Б. 3:13-18. Обратитесь от вашей земной, бездуховной,
бесовской мудрости - к Богу, дающему свыше истинную мудрость.
Обратитесь от мудрости, которая в своём эгоистическом
ожесточении создаёт разделения и всяческую мерзость, выдавая тем самым ложь за
правду, данную нам Богом в Его Слове истины (13-16). Обратитесь от мудрости
земной, бездуховной и бесовской (15). Обратитесь к Богу, дающему истинную
мудрость и понимание - единственному, Кто способен спасти человека от его
бесплодной и высокомерной мудрости, дав ему истинную мудрость, смиренную и
добродетельную (13), мудрость, чья чистота свидетельствует о её божественном
происхождении,(17). Обретя силу этой мудрости, обратитесь к мирной жизни, как
учителя, своими делами и деяниями сеющие семена, из которых вырастает и
пожинается праведность (18).
IV. 4:1-12. Обратитесь от уподобления миру с его
ожесточёнными распрями и враждой против Бога, Подателя Духа и всяческой
милости.
А. 4:1-10. Обратитесь от уподобления миру - к Богу, Подателю
Духа.
Обратитесь от ожесточённой вражды и яростных распрей мира
(1, 2). Обратитесь от суетных, эгоцентричных, и потому бесплодных молитв мира
(3). Обратитесь от своей дружбы с миром, которая является неверностью Богу и
враждой против Него; обратитесь от дьявола - родоначальника всякой вражды
против Бога (4, 7). Обратитесь от скверны и двоедушия, от вашего бездушного
смеха и мирских радостей (8, 9).
Обратитесь к Богу, оживотворившему вас Своим Духом и
ревностно любящему этот Дух - вы не должны получать милость Божью напрасно (5).
Обратитесь к Богу, противостоящему гордым, но дающему благодать смиренным,
принимающему всех, кто покаянно приближается к Нему (6, 8). Обратитесь к Богу,
возносящему тех, кто говорит решительное "нет" дьяволу, таким образом
покоряясь Богу и смиряясь перед Ним (7, 10).
Б. 44:11, 12 Обратитесь от злословья мира к Богу, могущему
судить и спасать.
Обратитесь от прикрытого убийства (ср. 2), злого слова
против брата вашего (11). Обратитесь от конфликта с Богом, к которому приводят
ваши слова против брата; ибо когда вы злословите брата, вы злословите Закон
Божий, требующий от вас крепкой любви к брату вашему (11). Обратитесь в страхе
перед Ним, имеющим силу разрушать, перед единственным Законодателем и Судьёй,
чьих полномочий вы не можете присвоить (12). Обратитесь в вере и надежде к
Нему, способному не только спасти, но и убить (12).
V. 4:13-5:6. Обратитесь от мира с его высокомерной и
безбожной самоуверенностью.
Этот раздел обращён не напрямую к церкви, а, скорее, к миру,
среди которого она живёт - так же, как ветхозаветные пророки обращались к
"народам" вокруг Израиля. Обратите внимание, что (а) обращение
"братья", употребляемое во всех остальных разделах послания, здесь
отсутствует, (б) грубое и бесцеремонное выражение "послушайте вы"
(4:13 и 5:1) появляется только здесь. Предупреждение миру, несомненно, важно
для церкви, ведь она живёт внутри этого мира, он ей угрожает и заражает её.
Кроме того, церкви таким образом постоянно напоминается, что Божий призыв к
покаянию является вселенским, как милость Божья, для которой нет ничего
невозможного - даже обращения безбожного богатея. Но поскольку в этом разделе
послание адресовано в основном миру, положительные аспекты призыва
"обратитесь" здесь лишь подразумеваются.
А. 4:13-17. Обратитесь от самоуверенных планов мира.
Обратитесь от мирской самоуверенности составляющего планы
торговца, пребывающего в огромном заблуждении, будто человек является
господином завтрашнего дня, забывающего о бренности всей человеческой жизни и о
том, что она преходяща, забывающего Того, Кто есть Господь будущего (13-17).
Обратитесь к Господу, управляющего всей жизнью и всеми её завтрашними днями,
научитесь повторять при составлении ваших планов: "Если угодно будет
Господу" (15), ибо знать Господа и не жить постоянно под Его господством
есть грех (17).
Б. 5:1-6 Обратитесь от жестокого и безбожного накопления
мирских богатств.
Обратитесь от грубой и жестокой погони мира за богатствами,
накопления благ сверх всякой разумной потребности, от ожирения бессмысленной
роскоши, ибо богатые живут роскошно в самом преддверии суда, не сознавая того,
что последние дни уже на их пороге, судный день убиения (Иер. 12:3) неизбежен -
тот день, когда полученное вероломством и неиспользуемое богатство станет
свидетельством против них. Они используют Закон, чтобы убить праведника так же,
как они воспользовались им, осудив и убив Праведного; они уверены, что раз тот
покорен им и не противится, значит так и надо (1-6).
VI. 5:7-20. Обратитесь к возвращающемуся Господу: обретите
покой в Господе, терпеливо ожидайте Его и пусть вся ваша жизнь будет устремлена
кЕго пришествию.
А. 5:7-12. Обретите покой в Господе, терпеливо ожидайте Его
пришествия.
Обратитесь от нетерпения трепещущего сердца (7, 8).
Откажитесь от сетования на брата; всякое наше стремление сказать своё последнее
слово теперь показывает, что мы забыли Его, Того, кто скоро придёт сказать Своё
последнее слово (9). Откажитесь от клятв - когда мы призываем, чтобы Господь
присутствовал при некоторых наших словах, мы показываем тем самым, что забыли
грядущего Господа - свидетеля, помнящего каждое наше слово (12).
Обратитесь к терпению земледельца, который хочет получить,
но знает, что должен ждать драгоценного урожая, который увенчает его год
праздником и радостью (7-9). Обратитесь к умиротворяющему познанию данных вам в
Писании путей Господних, к примеру пророков, говоривших слово Господне так же,
как вы говорите его сейчас, пророков, страдавших в долготерпении, которому вы
должны подражать; ибо вы знаете на примере Иова, какую цель преследует Господь
во всех страданиях человеческих; вы знаете Его как милосердного и
сострадательного Господа (10, 11), и вы знаете, что постоянство под Его
господством принесёт великую награду (11). Обратитесь к таким речам, целью
которых является конец, чтобы каждое слово к брату вашему являлось бы словом
любви, и ваше простое "да" и "нет" было бы клятвой,
сказанной в присутствии Того, Кто приходит судить и награждать (9, 12).
Б. 5:13-20. Пусть вся ваша жизнь будет устремлена к Его
пришествию.
Обратитесь: Пусть каждая мелочь в вашей жизни, в ваших
страданиях и в радостях будет освящена словом Божьим и молитвой (13).
Обратитесь: Пусть жизнь церкви будет посвящена любви,
служащей страждущему, любви, обращённой к страдающему человеку, с верой в то,
что прощение и исцеление есть дар Божий, дар для руки, протянутой с молитвой
веры; вера может молиться, как молился Илия (14-18).
Обратитесь: Пусть любовь ищущего Пастыря живёт в вас -
любовь, ищущая брата, отошедшего от истины, и возвращающая его обратно от
смерти к жизни, от греха к прощению грехов (19, 20).
Характерные черты послания
В качестве характерных черт послания особо выделяются две:
оно практично по содержанию и поэтично по форме. Оба эти качества позволяют
определить писание Иакова, как христианский "псалом". Павел кратко
упоминает о такой форме назидательной речи в 1 Кор. 14:26 и более полно в Еф.
5:19 и Кол. 3:16. В первом отрывке "псалом" называется вместе с
"поучением" и тремя другими формами высказываний, очень близко
родственных между собой: "язык, откровение и истолкование". Целью
всего этого является "назидание" (1 Кор. 14:26). Поскольку Павел
дальше, ради правильности и назидательности служения в церкви, упорядочивает
применение языка, откровения и истолкования (1 Кор. 14:27-31), мы можем
предположить, что и псалом, и поучение (которым он более не уделяет внимания)
являются для него менее интересными и более доступными для понимания формами
поучения, не представляющими особенных проблем в ходе богослужения. Это
подтверждается и двумя другими фрагментами, в которых псалмы выступают в
качестве средства вдохновенного учения и вразумления "всякой
премудрости" (Кол. 3:16), с помощью которого христиане наставляют друг
друга. Псалом, похоже, был поэтической формой "слова Христова" (Кол.
3:16), предназначенной, в частности, для решения практических проблем
христианской жизни, что видно из непосредственного контекста фрагментов
Посланий к Ефесянам и Колоссянам (Кол. 3:12 и далее; 3:18 и далее; Еф. 5:15-18,
21 и далее). Послание Иакова, с его 54 императивами в 108 стихах, несомненно,
является таким "поучением и наставлением" в поэтической форме. В этом
качестве оно, естественно, сильно напоминает так называемую "литературу
премудрости" иудеев, такие работы, как ветхозаветные книги Притчей и
Екклесиаста, а также апокрифические Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса,
сына Сирахова. В гораздо большей степени, чем это кажется по количеству прямых
цитат из Ветхого Завета (их здесь всего пять), его ветхозаветные черты очевидны
в тоне и содержании послания. Один взгляд на поля Библии, снабженной указателем
параллельных мест, покажет, насколько послание насыщено ветхозаветными
реминисценциями.
Но этот труд весьма отличается от простого продолжения традиции
Ветхого Завета и иудейских премудростей. Отчётливый колорит и особенность
содержания в Послании Иакова проступает не за счёт влияния Ветхого Завета или
иудаистской традиции, а за счёт всепроникающего влияния слов Иисуса, которого
Иаков называет Господом. И хотя Иаков ни разу напрямую не цитирует Иисуса, он
постоянно вспоминает Его слова и напоминает о них так, что сразу видно - для
него и его слушателей они являются тем, что оказывает основополагающее и
несомненное влияние на жизнь, и единственной властью, к которой можно
обращаться с мольбой. Параллельные места и статистика (недавнее исследование
насчитало в письме 26 параллелей со словами Иисуса) не могут передать картину
во всей её полноте; лучший способ оценить влияние Иисуса на Иакова - сразу после
чтения Евангелия от Матфея перейти к чтению Послания Иакова. Тогда можно
увидеть, как Господь, довольно редко упоминаемый Иаковом, тем не менее освещает
Своим ярким светом каждую страницу послания, и что писание Иакова, по существу,
является пересказом слов Господа Иисуса Христа с комментариями и толкованиями
применительно к Его церкви в современном мире.
Даже в смысле литературной формы Иаков находится под сильным
влиянием Иисуса. Его образы, так же, как и у Иисуса, заимствованы из окружающей
природы: звёзды небесные, море и ветры, поля и солнце, смоковница и лоза,
ранний или поздний дождь и урожай, источники, утренний туман, кони, птицы и
звери, рыбы и твари ползучие, лес и лесной пожар. Некоторые образы,
встречающиеся у Иакова, могут быть объяснены прямым влиянием Иисуса, другие
сходства, без сомнения, объяснимы их общим жизненным опытом в Галилее. Более
того, слова Иисуса поэтичны: Заповеди Блаженства восходят напрямую к Псалтири,
а, согласно выводам исследователей, Молитва Господня, переведённая обратно на
родной язык Иисуса, превращается в классическую семитскую поэму. Слова Иакова
тоже постоянно имеют чёткий поэтический ритм. Это ощутимо даже в переводе,
особенно, если читать вслух, подчёркивая естественное смысловое разделение.
Один из лучших современных комментаторов Послания Иакова
удачно охарактеризовал его стиль как энергичный, яркий и живой. Иаков
недолюбливает абстракции, ему нравится пояснять смысл конкретными и пластичными
образами, которые он часто расширяет до маленьких повествований, например, о
земледельце, ожидающем урожая (5:7); или часто делает смысловой акцент с
помощью решительных и эффектных драматичных пассажей, как, например, в сцене,
посвященной приходу богача в христианское собрание (2:2, 3). Иаков удерживает
внимание читателей посредством вопросов, прямых обращений и императивов; никто
не может отвлечься при произнесении такой пророческой проповеди. Однако, ни
один из этих оборотов не использован в чисто литературных целях - все они
подчинены вдохновенной и страстной пастырской идее.
Структура послания представляет собой серию
"псалмов", а не упорядоченное и непрерывное развитие одной темы, что
мы находим в Посланиях Павла к Ефесянам или к Римлянам. При этом послание не
является, как это часто утверждается, набором слабо связанных между собой
небольших наставительных абзацев. Иаков обыгрывает фактически одну тему,
которую можно озаглавить: "Народ Божий последних дней в соответствии с
предопределением Божьей воли", и последовательно рассматривает различные
её аспекты; но при этом не стремится к выделению связей между этими аспектами.
Однако наличие внутренней связи между большими фрагментами (так же, как и между
меньшими) вряд ли можно отрицать. Налицо естественная, даже неизбежная
последовательность эпизодов (согласно схеме, приведённой ранее) от первой
части, которая призывает верующего принять мучения и подчиниться в вере Слову
Божьему, и, далее переходит, через призыв к верующим быть слушателями и
исполнителями Слова, ко второй части, показывающей веру деятельной и активной.
От веры, которая, если это действительно вера, должна подтверждать себя в
делах, совершается лёгкий и вполне естественный переход к третьей части,
изображающей ниспосланную свыше активную и мирную мудрость, преодолевающую
неукротимую злобу языка и делающую людей учителями, достойными этого имени.
Мятежное злословие языка и эгоцентричная мирская мудрость, контрастирующие с
истинной мудростью в третьей части, предопределяют тему четвертой и пятой
частей - противопоставление церкви миру. Предсказание окончательного суда в
обличении богатых (пятая часть) предопределяет тему шестой части: жизнь народа
Божьего, в ожидании пришествия Господа.
Авторство Послания
Многие современные исследователи сомневаются в том, что
Послание Иакова может быть писанием Иакова, брата Господня, и выдвигают
различные теории относительно авторства, пытаясь объяснить то, что письмо это,
с одной стороны, столь отчётливо иудейское, а с другой - столь специфически
христианское, но при этом умалчивающее о великих искупительных фактах жизни, смерти
и воскресения Иисуса. Теории эти можно грубо разделить на две группы. Одна из
них рассматривает Послание Иакова как написанное ранее иудейское письмо,
переработанное и охристианенное позднейшим автором, который не был Иаковом,
братом Господа. Другой точкой зрения письмо признаётся христианским текстом
конца первого столетия или первой половины второго, написанным либо неким
неизвестным Иаковом, либо кем-то, кто хотел, чтобы его работа считалась трудом
Иакова брата Господня. Эти теории, естественно, в высшей степени
предположительны, и на них не стоит долго задерживаться. Аргументы, приводимые
в пользу отрицания авторства Иакова, брата Господня, заслуживают большего
внимания. В основном они сводятся к следующему:
а. Отсутствие ранней и чёткой традиции, приписывающей
Послание Иакова брату Господа.
б. Отсутствие в письме всяких упоминаний об обрядности, т.е.
упоминаний об обрезании, о субботе, чистой и нечистой пище и т.п.
в. Отсутствие определённых ссылок на биографию и мессианскую
деятельность Иисуса.
г. Прекрасный греческий язык Послания.
Касательно (а) можно сразу признать - что бы ни было тому
причиной, традиция, приписывающая письмо Иакову, не столь стара (ок. 200 г. н.
э.) и не столь сильна. Но, если свидетельства традиции относительно слабы, то
следует всё-таки отметить, что при этом в ней совершенно отсутствуют
свидетельства о каком-либо ином авторе. Поэтому традиции необходимо доверять до
тех пор, пока не будут представлены неопровержимые доказательства, отрицающие
авторство Иакова.
По поводу (б) можно сказать, что отсутствие ссылок на
обрядность ни в коем случае не может быть решающим доказательством иного
авторства письма. В Новом Завете нет ни одного свидетельства, указывающим на
то, что Иаков был ярым сторонником обрядности, не способным обращаться к
церкви, не затрагивая обрезания и т.д. Действительно, то, что он дал Павлу
"руку общения" (Гал. 2:9), и его слова в Деян. 15:13-21 могут быть
приняты, как свидетельство о том, что Иаков не проявлял особого интереса к
иудейскому ритуалу как к таковому, хотя и усиленно стремился сохранить
иудеохристианство в рамках иудаизма, чтобы не потерять возможность
миссионерства в Израиле. Образ Иакова, как страстного приверженца ритуала,
происходит из еретических иудеохристианских источников второго века, которые, кроме
того, дискредитировали сами себя своей тягой к фантазиям и домыслам.
Относительно (в): Отсутствие конкретных и чётких ссылок на
биографию Иисуса гораздо серьёзней. Иаков на самом деле, конечно, выразительно
и весомо указывал на роль Иисуса как Мессии и Господа (Иак. 1:1; 2:1); следует
со всей ясностью отметить, что работа Иакова буквально пропитана словами
Иисуса. Но если мы зададимся вопросом, почему Иаков должен был сказать только
то, что сказал, и ничего более, то ответ будет больше в области догадок.
Теоретически невероятно, чтобы Апостол Павел, сказавший: "для меня жизнь -
Христос", смог бы написать целую главу о любви, ни единого раза впрямую не
упомянув Христа, как непосредственного воплощения и единственного источника
этой любви. Однако же Павел сделал это в 1 Кор. 13.
При рассмотрении четвёртого аргумента (г), т.е. довода о
том, что греческий язык этого письма (правильный, культурный, выразительный и в
некоторых отношениях более литературный, нежели народный) невозможен для
галилейского еврея, следует помнить о всегдашней ненадёжности подобных
заключений. Они были бы надёжны, если бы мы определённо знали, какой греческий
язык слышал Иаков в Галилее и в Иерусалиме, какие греческие книги он читал или
слышал в пересказе, каков был интеллект Иакова, и какова была его память - не
была ли она такой же, как у Шекспира, который впитывал и удерживал всё, что
когда-либо услышал, увидел или почувствовал, успешно воспроизводя это во всей
полноте и точности? Мы можем указать на следующие факты: греческий язык широко
использовался в Галилее, где было много эллинистических городов; без сомнения,
Иисус также знал его. Согласно Деяниям, греческий был настолько обычен в
Иерусалиме, что Павел мог обратиться на нём к толпе во дворе храма; толпа была
удивлена и польщена, когда Павел заговорил по-арамейски (Деян. 22:2). В
иерусалимскую церковь с самого начала входили грекоязычные иудеи (Деян. 6:1).
Когда Иоанну нужно было обратиться к евреям-христианам вне Иерусалима и
Палестины, он мог это сделать только по-гречески, если хотел, чтобы его все
поняли. Для Иакова, брата Господня, главы иерусалимской церкви и
иудеохристианства, греческий был естественным и необходимым вторым языком. Ну а
строить предположения о том, насколько хорошо или насколько плохо он мог
говорить на нём, вообще дело ненадёжное.
С другой стороны, сильными аргументами в пользу авторства
Послания являются следующие: (а) простота представления (Иак. 1:1) - более
поздний автор, стремясь приписать авторство Иакову, не забыл бы подчеркнуть,
что он был братом Господа; (б) свободная форма цитирования в письме слов Иисуса
- поздний автор, скорее всего, перелистал бы Евангелия и процитировал бы
непосредственно оттуда; (в) определённое сходство языка и образа мыслей
послания с высказываниями Иакова (и письмом, которое он предлагает написать) на
апостольском соборе (Деян. 15:13-21; 23-29) - этот аргумент, конечно, не
является сам по себе неопровержимым, но примечательно, что в пределах всего
нескольких предложений в Деяниях столь многочисленны переклички с Посланием Иакова
(напр. использование слова "имя" в Иак. 2:7; 5:10, 14 и в Деян.
15:14, 17, 26; слова "братия" в Иак. 2:5 и в Деян. 15:13); (г)
характерный палестинский колорит ряда выражений в послании - "дождь ранний
и поздний", что отражает особенности сельского хозяйства Палестины (Иак.
5:7), "три года и шесть месяцев", как продолжительность засухи,
вызванной молитвой Илии (Иак. 5:17) - событие, упомянутое в 3 Цар. 17:1 и 18:1,
не продолжалось так долго. Иисус тоже использует аналогичное выражение, ссылаясь
на эту засуху (Лук. 4:25). Похоже, что это было не популярным преувеличением,
характерным для повествования Ветхого Завета, а всего лишь народным
палестинским выражением, означающим "немного" (от половины семёрки -
совершенного числа).
Каноничность Послания
Послание Иакова является антилегоменом. (Объяснение терминов
"каноничность" и "антилегомен" см. в Главе XII.)
Иаков и Павел
Во времена Реформации присутствие Иакова в церковном каноне
(т.е. в подборе священных книг, являющихся первоисточником для веры церкви)
вновь было поставлено под сомнение не только Лютером, но и римско-католическими
учёными, такими как Эразм и Каетан. Неприятие Лютером Послания Иакова хорошо
известно, оно вызвано в основном фрагментом Иак. 2:14-26, в котором Лютер видел
непримиримое противоречие с Павлом и Евангелием относительно спасения милостью
через веру без трудов Закона. Но слова Иакова о вере и трудах не обращены
против Павла, они и не противоречат учению Павла. Они не направлены против
Павла - суть их в том, что вера есть знание о том, что Бог един (2:19), и это
никак не пересекается с идеями Павла. Павел тоже не был первым, кто видел в
Аврааме пример спасительной веры - до него это делали раввины, да и Сам Иисус
(Матф. 8:11; Иоан. 8:56). Полемика Иакова может быть направлена против
смягчённого и искажённого варианта благовестия Павла - например такого, о
котором сообщали в Иерусалим из Антиохии, когда там проповедовал Павел (Деян.
11:25, 26). Но более вероятно, что Иаков боролся не против доктрины, а против
практической угрозы вере его читателей, происходившей из их иудейского прошлого
и иудейского окружения. Иисус сказал об учителях иудаизма, что они исповедуют
веру только на словах (Матф. 23:3) - что могло быть более естественным, чем
привлечение внимания иудеохристианства к этому охристианенному пороку иудаизма?
Более того, следует отметить, что смелый, но монументально простой аргумент
Иакова был бы ничтожно слаб и даже злонамерен в качестве опровержения учения
Павла. А известный нам по его Посланию Иаков не был ни слаб в аргументации, ни
злонамерен. Иаков не подвергает нападкам Павла.
Иаков не противоречит Павлу и по сути. Высказывания и Павла,
и Иакова продиктованы любовью. Павел делает упор на том, что наше спасение есть
Божья благодать, и может совершаться только Им, а вера является прежде всего
чистым актом получения этой благодати. Павел не лишает возможности получения
Божьей благодати даже отъявленного грешника. Иаков подчёркивает то, что вера
есть союз и содружество с Богом, всецело подчиняющее нас Богу в наших мыслях и
делах; Иаков не позволит ни одному брату нанести вред его вере и ему самому
превращением веры просто в сознательное принятие доктринальных предписаний,
лишением её любви и трудов. Павел говорит о безрассудстве грешника, а Иаков - о
самоуспокоенности христиан. Когда Иаков обращается к кающемуся грешнику, он не
упоминает о трудах, но предлагает ему в его безрассудстве приблизиться к Богу,
уверяя, что и Бог приблизится к нему, подобно отцу блудного сына (Иак. 4:8).
Иаков описывает спасение человека, как новое рождение от Бога, единственно по
воле и слову Божьему (Иак. 1:18). Он также описывает любовь Бога к человеку,
как единственный и суверенный выбор Божий, как Его предопределение (Иак. 2:5).
Павел же, в свою очередь, смог сочетать характерный для него акцент с тем, на
что указывает Иаков, в двух предложениях: "Ибо благодатию вы спасены чрез
веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы -
Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил
нам исполнять" (Еф. 2:8-10).
Тот же самый Лютер, столь энергично возражавший против Иаковлевой концепции оправдания верой, дал нам описание веры, которое вселило бы радость в сердце Иакова: "Вера есть божественная работа в нас, преобразующая нас и дающая нам новое рождение от Бога (Иоан. 1:13), убивающая ветхого Адама... О, она живая, занятая, деятельная и могучая, эта вера; она не может не творить добро вечно. Вера не спрашивает, есть ли добрые дела, что нужно сделать, а делает их ещё до того, как кто-то спросит или начнёт что-либо делать. Но кем бы ни был тот, кто не делает этого, он человек без веры; он рыщет повсюду в поисках веры и добрых дел, не зная при этом ни что есть вера, ни что есть добрые дела". И первый лютеровский тезис, согласно которому, покаяние - это бьющееся сердце христианского бытия, может служить заглавием к Посланию Иакова. Присутствие этого текста в каноне является постоянным напоминанием церкви, чтобы она не перетолковывала Павла, делая его защитником ленивой и бездеятельной веры, напоминанием о необходимости прислушаться к реальному Павлу и последовать за ним, за тем самым Павлом, который умоляет нас, "чтобы благодать Божия не тщетно была принята" (2 Кор. 6:1).